Книга: Иллюзия заблуждений
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8

ГЛАВА 7

Орино

 

Сила удара отбрасывает назад, буквально вдавливая в кресло. Толчок такой мощи, что на секунды я перестаю дышать, видеть, слышать. Взгляд впивается в Регину, которая даже не успевает открыть глаз.
Вылетевшая со встречной полосы огромная машина врезается в нас со стороны водителя. Со стороны Регины.
Вид ее словно ставшего игрушечным тела, в противоестественном изломе замершего, стиснутого оковами так легко смятого металла, лишает меня всех ощущений одновременно. Я словно сам умираю в этот миг! Беззвучный вскрик от боли и ужаса и резкий выдох — она не успела даже осознать случившееся. Остекленевший взгляд Регины, в котором замер единственный вопрос, какое-то растерянное непонимание, разрывает невыносимой болью мою душу. Страх, как стремительный смертоносный импульс, проносится по телу, заставляя его действовать на пределе возможного. Вряд ли меня сейчас остановили бы мои собственные сломанные конечности или смертельные раны. Тела не чувствовал вовсе, так захвачен был иными устремлениями.
Я не могу потерять ее! Смысл жизни мгновенно свелся к этой единственной фразе.
Кровь… много крови, черной волной постепенно окрашивающей коричневые брюки на бедрах неестественно вывернутых ног Регины. В голове звучит страшная мысль: «Мне не вернуться снова в ее прошлое, не уберечь свою месту от этого ужаса. Ведь нашего прошлого уже нет. Вернее, настоящего. Это необратимо!»
Мука, разъедающая душу и сознание, несравнима с той болью, что я ощущал, проходя трансформацию на высшую ступень. Здесь другое — я ЗНАЮ, что у нее не будет конца. Проходят секунды. Я не думаю о собственных ранах — все заслоняет ужас, оглушающий и лишающий воли. Тело двигается само, я не вдумываюсь, откуда берутся силы, чтобы словно бумагу растягивать металл, высвобождая обмякшее женское тело. Действую интуитивно. Сейчас значение имеет лишь одно — время. Оно уходит, убегает, утекает как вода сквозь пальцы. Выворачивающий наизнанку сознание факт: в этом времени я — ничто. У меня нет возможности помочь ей. Нельзя вернуться в прошлое прошлого и «отменить» трагедию. Никак!
На дрожащих ногах делаю шаг в сторону от перевернутой груды искореженного металла, что еще миг назад была машиной. На руках тяжелое, безжизненное тело Регины. И кровь, всюду ее кровь.
Не знаю, как смог выбраться, как вытащил ее. Не вижу выплеснувшееся позади кипящее масло и раскаленный двигатель, не слышу взрыва топливного бака, не чувствую жара вспыхнувшего огня, не воспринимаю шум и суету подбежавших на помощь людей.
Они — существа, не способные помочь единственной для меня во Вселенной женщине, которую я просто не могу потерять. Их обоих. Не в этом времени.
Собственная жизнь вдруг становится пустой и бессмысленной. Без Регины — я понимаю это сейчас отчетливо — все прочее для меня утрачивает смысл. Как будто и не жил до встречи с ней. Опустив ее на серое полотно дороги, слезящимися от едкого дыма глазами всматриваюсь в лицо, отчаянно моля:
— Не уходи…
Припав к груди Регины, я отчаянно жажду услышать ее сердце. Оно звучит так слабо, все дальше и дальше, прощаясь.
Так звучат два сердца.
И это съедает меня заживо, разрывая клыками отчаяния мою плоть на части, топит душу в ледяном и обреченном чувстве бессилия. В этом времени мой потомок и Регина обречены.
— Что за… чертовщина?! — Чей-то шокированный вскрик рядом. — Мужик?! Что это за хрень?!! Кто ты?
Раздавленный мукой, я вскидываю взгляд. Подбежавший землянин в ступоре замер совсем рядом, уставившись на мое лицо. В смятении от душевной боли я совершенно не думаю о том, чтоб контролировать их сознание, сейчас каждый из них — мой враг! Их извечная жажда разрушения довлеет над этим миром, она правит всем в их жизни — недаром я словно предвидел, что это путешествие погубит Регину.
«А Ньер, который ее сюда отправил. Он-то один из нас!» — промелькнуло в голове. Мысль резко отрезвляет. Что я творю! Этот мужчина подвластен моему сознанию, его взгляд, кажется, исполнен готовности воплотить мою жажду мщения. И это заставляет опомниться: «Какой мне прок в этой мести?! Если я безвозвратно потеряю обоих».
Усилие воли — и все суетящиеся вокруг люди у меня «под колпаком», вновь никто из них не в состоянии увидеть различие между мной и ими, они беспрекословно подчиняются моим приказам. Но все это по привычке. Думать же сейчас способен лишь об одном: что я могу предпринять? Что я ДОЛЖЕН предпринять?!
— Регина, — шепчу я, замечая, как бледна ее кожа, как новые пятна крови появляются на асфальте.
Она реагирует! Слабое движение губ.
Приникнув к ее лицу, ловлю жалкие хрипы:
— Тир… Тирав…
И все — истратив последние силы на эту попытку что-то сказать мне, она теряет сознание. Я не хочу думать о чем-то более страшном!
«Помощь, помощь, — бьется в сознании. — Как доставить ее к месту переноса?! О, если бы мы были на Верлинее. Но это Земля, ее такой далекий двадцать первый век».
— Пострадавшая нуждается в срочной помощи… — сознание вычленяет из окружающего шума такие значимые для меня слова.
Обернувшись, я вижу спешащих ко мне людей в однотонной синей одежде, очевидно тех, кто должен оказать ей эту самую помощь. Только что они могут?! Но я цепляюсь даже за этот крошечный шанс, жалкую надежду. Сам беспомощно замираю рядом, когда подбежавшие земляне надевают на лицо Регины какую-то маску, делают укол, перемещают на носилки.
— Наверняка сильное внутреннее кровотечение. Нужно оперировать. Кто у нас принимает рядом?
— Ближайшая дежурная больница…
Эти слова мало о чем говорят мне. Тележку с моей местой задвигают в очередное чудовищное изобретение умирающего мира, которое они называют машиной. Но я, ослепленный надеждой, смиряюсь с этим. И намереваюсь отправиться с ней.
Меня останавливает земной медик.
— Вы кто? Родственник? Следуйте за машиной «скорой помощи», внутрь вам нельзя. Состояние женщины критическое. Надо спешить.
Нет! Я не способен сейчас отпустить ее. Сейчас надежда — единственное, что есть у меня. Мысленный приказ, и человек, подчиняясь моему желанию, отступает, позволив проскользнуть внутрь машины, прежде чем дверь захлопнулась.
«Ты болен ею, одержим», — сказал мне как-то Ньер. Я с ним тогда спорил.
А сейчас… Взгляд не отрывался от пребывающей без сознания Регины. Ее фигурка слегка подрагивала от движения мчащейся на предельной скорости машины. Ее лицо скрывала маска, глаза были закрыты. Одежда в крови. Единственное, за что я отчаянно цепляюсь, это едва приметные неровные движения ее груди.
— Беременная. Срок большой, — бубнит в нелепое средство связи женщина, что сидит рядом с каталкой. — Внутреннее кровотечение. Готовьте операционную. Да, в аварии. Да, трудно диагностировать.
Они надеются помочь?
Я не могу доверять людям этого времени. Я вообще не умею доверять землянам! Но что я могу? Бездействие сейчас — приговор. Времени на размышления нет. Как и на сомнения!
Рывком выдернув укрытый под одеждой мешочек с анемонами, я сжал один из камней в ладонях. Это мой «резервный билет» — возможность не затеряться в бесконечности узоров водной матрицы. Но он же с древних времен используется моим народом для связи. Нам не нужна влага, чтобы заставить его «звучать». Достаточно мысленно проникнуть в его недра, где «спит» вода. Другие камни «услышат» призыв и завибрируют, передавая мольбу о помощи тем, кто способен ее распознать. Таким же, как я!
Ей не помогут люди этого времени, но верлианцы, живущие сейчас на планете, уже смогут!
Я болен ею. Поэтому веду себя как умалишенный. Не думаю о том, чем это может обернуться в будущем, как опасно встречаться с высшими верлианцами прошлого. Я отправляю призыв, едва осознав, где нужно искать спасение.
Выбор в пользу своих? Всегда!
Что-то меняется в нас после трансформации, и, кажется, я стану первым, кто осознает — что. Мы становимся собственниками, эгоистами: только моя места, только мой ребенок. И чем же тогда мы лучше землян?
Когда машина остановилась и в едва распахнутые дверцы вытолкнули тележку с Региной, спешно увозя ее в лабиринты белых переходов, я бросился за ней.
— Вы муж?
Возле одной из дверей меня останавливает мужчина в однотонной форменной одежде. Я снова слишком сосредоточен на Регине, чтобы думать об окружающих. Действую инстинктивно, не полностью заглушая реакцию на собственное присутствие. Так он не воспринимает мой истинный облик, но не понимает причин моего присутствия.
— Да.
Разговор с ним дается трудно, смятение возрастает с каждым мигом. Верлианцы не отзываются, в возможность людей помочь моей месте я не верю. А время уходит, как кровь из тела Регины.
— Женщину будем готовить к операции. Прямо сейчас — быстрое обследование и в операционную. Вы можете заполнить документы?
Он протягивает мне какие-то бумажные листы. Говорит намеренно спокойно и медленно, явно стараясь донести до меня свою мысль.
— Я понимаю, что это трудно, но вы должны решить. Нам требуется ваше согласие. Обычно мы не спрашиваем. В таких ситуациях всегда спасают женщину, сами понимаете — плод второстепенен. Но у нее внутреннее кровотечение, оперировать в любом случае. Скажите, нам спасать мать или ребенка?
Потрясенно замираю возле стеклянной двери, за которой что-то делают с Региной. Смысл этих слов понимаю с трудом. Я просто не верю собственным ушам. Я должен сделать выбор? Вопрос, страшнее которого я не слышал. Не мог и допустить, что он когда-нибудь встанет передо мной. Вопрос, на который у меня всегда был однозначный ответ… до этого мгновения. А когда мне его задали, я застыл, онемев от ужаса. Дикий страх, копившийся все последние минуты, деморализовал сознание. Внезапно я понял, что выбрать не могу.
— Я понимаю, это очень сложный выбор. — Землянин серьезно смотрит на меня. Сочувственно и грустно. — Я отойду. У вас три минутки. Вы должны решить.
Решить?! О чем это он? Как?
Едва ли не задыхаясь, смотрю сквозь стекло на единственную женщину, пробудившую… Раньше я бы сказал: «Мои ньехи». Сейчас понимаю — мое сердце! Оно у меня есть!
Вокруг Регины странные приборы, экраны, люди в длинных халатах — все это напоминает мне похороны.
Где же верлианцы этого времени?!
Напряжение колоссальное, я отчаянно вслушиваюсь в попытке уловить хоть какой-то отклик.
Что? Что мне делать? Предпочесть уникальную возможность — стать отцом в полном смысле этого слова. Единоличным учителем, опорой этому ребенку. Только моему, право на воспитание и родительскую привязанность к которому я не буду делить с другими. Посвятить жизнь взращиванию своего продолжения, передать ему свои навыки, опыт, знания, чтобы он завершил то, что не успею я. Я смогу забрать его в будущее, сделаю это любой ценой. И сейчас — спасу, управляя людьми. Или… Регину? Просто земную женщину, обыкновенную для всех, кроме меня.
Предпочесть долгожданный шанс принести колоссальную пользу своему виду, подарив ему еще одного высшего верлианца, который, возможно, сможет совершить не одно открытие, служить своему народу, охраняя его наследие. Помогая выжить сотням новых мальков, появившихся в результате нераста любой мечущей. Спасая планету, созвездие! Или… Регину? Представительницу бесполезного вида, появившегося в результате роковой ошибки. Обреченного вида.
— Вы решили? — Голос вернувшегося медика звучит твердо.
«Нет!» — малодушный, такой ранее несвойственный для меня крик души.
— Да, — как будто со стороны я слышу свой собственный голос. Он звучит тихо, но твердо. Слова идут от сердца, ведь разум сейчас парализован страхом. — Спасайте жену.
И сам, надломленный этим решением, идущим откуда-то из глубины души, — очевидной ошибкой, которую я осознаю, — я тяжело оседаю на пластиковый стул у стены. Взгляд прикован к фигурке Регины на операционном столе.
Почему же никто не отзывается?
Глупо было надеяться, что где-то поблизости может быть верлианец и у него есть анемон. Я же прекрасно знаю, что в этом времени мы старательно скрывали факт своего присутствия на Земле. Но на что еще мне остается надеяться сейчас? Не на людей же.
Резко вскочив на ноги, шагнул вперед — ближе к Регине. Не могу сидеть в ожидании и в полном неведении, пока люди этого времени, воспринимающиеся мною как дикари, что-то делают с Региной. Решившись, собрался ворваться в палату, где ее готовили к операции. И снова замер у двери, остановленный мыслью, — а вдруг они смогут?
Я, лишенный возможностей своей цивилизации, помочь ей не способен вовсе! Ну хотя бы сделаю так, что они приложат все возможные усилия, закроют глаза на странный облик ребенка. Да, этого мало. Но и сидеть в бездействии, когда, возможно, каждая секунда может стать последней, тоже не могу.
— Орино. — Погруженный в хаос самых противоречивых мыслей, я осознал, что обращаются ко мне, когда ощутил прикосновение к плечу. Привыкнув подчинять сознание окружающих землян на рефлекторном уровне, я не сразу понял, что обратившийся осознает мое присутствие. Знает имя! — Остановись. Не вмешивайся. Помощь близка.
Стремительно обернувшись, заметил рядом мужчину. Человека?.. Человека!
Толком рассмотреть его не успел, взгляд с огромным трудом сместился к незнакомцу, страшно было разорвать зрительную связь с Региной. Оттого не сразу понял, что, задержав меня, незнакомец спокойно отвернулся и шагнул к выходу. Я потрясенно уставился ему вслед, замечая длинные, укрывающие уши темные волосы, одежду с высоким воротом и солнечные очки, скрывающие глаза.
Попытался понять, что поразило меня в этом субъекте.
Он не подчиняется!
Все это время я машинально, желая понять его мотивы и степень информированности, приказывал ему вернуться, объясниться. Но он спокойно двигался вперед, лишь взявшись за ручку двери, обернулся, чтобы с понимающей улыбкой качнуть головой — не будет по-твоему.
Эта очевидная способность противостоять моему влиянию поразила не меньше, чем тот факт, что он знает мое имя. Обыкновенный вроде землянин — собрата я бы распознал мгновенно.
Он намекнул, что моя места может быть спасена!
Я рванул за ним, но уже через миг, распахнув дверь, убедился, что его и след простыл. Он словно растворился в воздухе! Исчез, так и не дав ответы на мои вопросы. А через минуту я почувствовал своих. Помощь действительно пришла. Сразу трое высших верлианцев стремительно появились в больнице. Они доставили и лечебную капсулу.
С этого мгновения мир вокруг разделился на две части — видимую и невидимую. Люди, находившиеся в этом здании, продолжали заниматься своими делами, не осознавая, что совсем рядом — в буквальном смысле у них на глазах — происходит нечто невероятное. Они не видели нас. Им приказали не видеть!
Действуя слаженно, словно наперед зная, что от них требуется, мои сородичи из прошлого переместили тело Регины в специальную капсулу с золотистым раствором. Я узнал его мгновенно.
«Эссенция жизни» — так называли его у нас и несколько веков назад, и сейчас. Уникальный по своей эффективности раствор, заживляющий любые раны, оказывающий фантастическое действие на восстановительные процессы организма. Именно то, чем я сам воспользовался бы в этой ситуации, реальный эликсир жизни.
Все проходило в безмолвии. Я был слишком сосредоточен на состоянии своей беременной месты, интуитивно решив, что все проблемы и их решение отложу на потом. На время после спасения Регины! В том, что оно будет, я уже не сомневался. Это вызвало чувство такого колоссального облегчения, что я ощущал себя заново родившимся.
Отчего молчали пришедшие на помощь верлианцы — не знаю. Изредка я ловил на себе их изучающие взгляды, но не более. Ни единого слова, вопроса, недоуменного жеста. Это было странно. Был бы я так сдержан, явись ко мне кто-то из будущего? Откуда они знали, что ждет их тут? А они знали, это было очевидно.
Так же безмолвно призывным жестом пригласили следовать за собой на подводную земную базу. Там, по-прежнему никак не проявив любопытства, оставили нас вдвоем. Словно поняли, что сейчас для меня важнее любых объяснений.
Лицо Регины в окружении золотистой жидкости хранило отпечаток покоя и расслабленности. Мирно трепещущие во сне ноздри и изредка подрагивающие веки — ее тело восстанавливалось, излечиваясь и напитываясь силой.
Прошло несколько часов, прежде чем она встрепенулась и распахнула глаза. Все это время я провел рядом, испытывая неописуемое счастье, — я смог спасти эту женщину! И цена меня не волновала — последнее понял с каким-то странным спокойствием, готовый на любое возмездие от собратьев.
Взгляд месты вспыхнул растерянным недоумением, обозрев истинно верлианский интерьер, заметался, пока не наткнулся на меня. В глазах Регины тут же проступило облегчение и благодарность.
Не знаю, что было в моем взгляде, я сейчас вряд ли смог бы подобрать слова, чтобы описать свое состояние. Душа буквально ликовала от эмоций. Помощь пришла вовремя. Чувство кошмарной растерянности и бессилие опустошили. А взгляд вернувшейся к жизни Регины мгновенно наполнил меня волной тепла. Такого солнечного и неудержимого, как самое ласковое течение моего родного мира.
Я не готов сейчас думать, анализировать и давать объяснения. Всего лишь радуюсь, что все обошлось, что Регина не погибла в этом прошлом, не покинула меня безвозвратно. Предпочел своему долгу ее и… не раскаиваюсь в этом!
— Ты призвал своих?
Голос Регины испуганно дрогнул, она помнила о моих страхах. Скосив взгляд, она присматривалась к золотистому раствору, в который погрузили ее тело.
Но мне все эти переживания сейчас казались не важными. Не сознанием — сердцем в критический момент расставил приоритеты, выбрав между долгом и единственным дорогим мне существом. Я признался себе наконец-то в главном. Самое важное в моей жизни — Регина.
— Как ты себя чувствуешь? — вместо того, чтоб поделиться своими чувствами, спросил я, сам смущаясь от переизбытка эмоций, из-за которых дрогнул голос.
Сегодня моя жизнь изменилась — мне открылась истина. Она пронзила меня словно молния. Мой самый большой страх — лишиться месты! Только моей, единственной во всем мире.
Важно только то, что Регина рядом. Только она нужна мне. И даже ребенок мне дорог в первую очередь потому, что он — от нее.
Не думал раньше, что стану мыслить такими категориями. Но если ты у последней черты, к тебе приходит истина.
— Словно заново родившейся. Это так невероятно — мне кажется, что миг назад я умирала. Было так нестерпимо больно. Как малыш?
— Все хорошо!
Кажется, я улыбаюсь?!
Она все еще растеряна, это видно по смятению во взгляде. Чем оно вызвано? Страшными воспоминаниями аварии. Но не только ими. Притаившись где-то в самой глубине голубого моря глаз, замер ее извечный вопрос. Возможно, она сама еще не понимает, что хочет задать его, или боится вновь не услышать ответа.
Но ответ у меня уже есть. Кажется, впервые с момента нашего знакомства он отчетливо сформировался в моем сердце. И заключается он в единственной фразе: жить без тебя не могу.
— Больше ты никогда не испытаешь этот страх, обещаю. — Сейчас было бы странно вывалить на Регину весь тот шквал прозрений, что случились со мной в последние часы. Она вряд ли готова к этому. И не поверит мне. Не после всего, что между нами было. — Ты устала?
Напряжение в глубине ее глаз не исчезает, она наверняка ощущает недомолвки, плюс все те слова, что мы наговорили друг другу во время полета, все еще стоят между нами. Но ситуация настолько невероятна, что каждому из нас сейчас важнее определиться с настоящим.
— Чувствую себя очень хорошо. — Вновь быстрый взгляд на жидкость вокруг. — Словно и не попадала в автокатастрофу, и не путешествовала все последние сутки. Но… как быть дальше? И долго ли мне еще лежать тут?
Помня о том, что Регина не полностью свыклась с водой, понимаю ее желание скорее выбраться из капсулы. Однако…
— Не спеши, наберись сил. Уверен, обитатели базы знают, когда восстановительный эффект завершится. Они известят.
— Мне… неудобно, — немного замявшись, отвечает она.
— Я сам помогу тебе, — сообразив, что смущает Регину, спешу заверить ее.
Это такая малость из того, что я готов для нее сделать!
— А дальше?
— Мне потребуется какое-то время, чтобы разобраться в ситуации, — стараясь не волновать Регину заранее, поясняю в ответ. — Потом мы продолжим путь.
Без сомнения, верлианцы могут доставить нас в любую точку земного шара. И куда более безопасными способами. Беспокоит меня другое — всеобщая осведомленность! Уж слишком целенаправленным выглядит поведение собратьев из прошлого. И этот странный человек, что предупредил меня о помощи!
— Орино. — Голос Регины звучит очень виновато, поэтому я невольно настораживаюсь. Она смотрит на меня с тревогой. — Я должна признаться. Я не передала тебе послание Тиравиаса. Только едва не погибнув, поняла, как мелочно и глупо было пытаться внушать себе, что это моя месть. А сейчас… Понимаю, это из-за ребенка, но ты спас меня… нас.
По поверхности раствора расходятся круги, выдавая нервные движения рук.
— Какое послание? — Холодок предчувствия пробегает по спине.
— Водные — подарок Тиравиаса своим потомкам, доверяйте им, — вот его слова.
— Водные? — Увы, понять, о чем говорил древний ученый, я не могу.
— Я не знаю. — Теперь по ряби на поверхности золотистой жидкости я догадываюсь, что Регина пожала плечами.
— Что ж… — Качнув головой, решаю, что момент для моего признания подходящий. А со странным посланием я попробую разобраться по возвращении. — Я тоже должен признаться тебе кое в чем.
Тут же в глазах месты мелькает испуг. Я отвожу взгляд, понимая, что он оправдан. Именно такого отношения — страха — я и добивался когда-то.
— Хочу, чтобы ты знала, это уже второе мое перемещение в прошлое за тобой.
Глаза Регины изумленно распахиваются, но, прежде чем она успевает задать вопрос, я поясняю сам. Стараюсь говорить только факты — как есть, не пытаясь убедить ее в своей правоте. Это не тот случай, когда мы сможем понять друг друга, но я хочу, чтобы она знала.
— Ты не можешь это вспомнить, я изменил твою судьбу. Ты умерла в будущем — Денис утянул тебя за собой в пропасть. Вы разбились оба, упав с поверхности земного купола. Я нарушил запрет и вернулся назад, чтобы успеть выхватить тебя из его рук. Но для остальных — ты погибла. Именно поэтому я изолировал тебя у себя на базе.
Не знаю, зачем сказал ей об этом. Вряд ли Регина начнет после этого лучше думать обо мне, но сегодня я понял, что отчаянно желаю откровенности. Хочу хотя бы быть услышанным, если не понятым.
— Я помню, что ты был в ярости.
— Злился на себя, что допустил все это. Вообще очень сожалею, что позволил одержимости Дениса завести тебя в тупик. Но мне тогда казалось, что я все контролирую.
Тут разговор прервался. Сквозь водопад в помещение скользнул кто-то. Оглянувшись, с удивлением узнал незнакомца, что остановил меня в земной больнице. Сейчас появилась возможность рассмотреть его.
Определенно землянин. Но кожа очень светлая и… жабры.
Я с трудом сдержал недоумение, заметив у основания шеи, не скрытой сейчас одеждой, характерные щели. Что это за существо? Но тут, десятикратно преумножив мое потрясение, на появление гостя отреагировала Регина:
— Здравствуй, Эйар!
— Приветствую, — произнес мужчина, улыбнувшись узкими губами. — Пришел сказать, что восстановление завершено. Ты можешь покинуть капсулу. Вас обоих ожидает еда.
Кивком головы странный землянин указал на водопад за своей спиной, приглашая последовать туда. Пусть я изрядно проголодался, но перспектива заполучить верлианскую еду отошла на второй план — важнее было утолить голод любопытства.
— Вот одежда для Регины, — протянув мне сверток, пояснил Эйар и, стремительно развернувшись, молча ушел.
— Откуда вы знакомы? — Я требовательно впился взглядом в лицо Регины, осторожно вынимая ее из живительного раствора.
Сверток был упакован в кусок ткани, которой я смахнул золотистые капли с тела Регины. Еще там обнаружилась одежда из фантастически легкой ткани — словно невесомой. Впрочем, укрывала она хорошо.
— Эйар помог мне обосноваться в этом мире, — с готовностью ответила она.
Регина смотрела мне в глаза, расправляя складки широкого одеяния.
— Расскажи! — немедленно потребовал я.
Интуиция подсказывала, что тут кроется тайна.
— Когда оказалась в этом времени, я выбралась из воды и спряталась в кустах, желая осмотреться и обсохнуть. С собой имелись документы и немного денег. Я понимала, что в этот раз попала, куда стремилась — в цивилизованное прошлое. И думала, как начать обживаться, когда меня кто-то тихонько позвал: «Регина!»
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8