Глава 12
Игры с бессмертием
Чьи-то прохладные пальцы расстегнули ворот моей рубашки и пробежались по шее, пытаясь нащупать пульс.
– Сгинь, извращенец, ничего мне не будет. Я бессмертная!
В следующую секунду мне в лицо выплеснули воду, и я открыла глаза.
– Так лучше, – вытирая лицо, пробормотала я. А узрев, кто меня разбудил, кинулась к нему на шею с воплем: – Ма-а-акс!
– Задушишь!
– Зато сейчас живой! – Пришлось его отпустить. – Что случилось? Я вернулась в номер, а там разгром. Тебя нет. Я уже планировала идти жизни на предмет твоей души трясти! Я так рада тебя видеть.
– А вот я тебя видеть не рад. Оглянись.
Вечность… Белый бокс с двумя прикрученными к стенам кроватями без какого-либо намека на постельное белье. Ширмочка у дальней стены и сама стена из ударопрочного стекла, а за ней такой же стерильный и мерзкий коридор.
Но меня затрясло не от этого, а от того, что я почувствовала: Джереми был здесь. Совсем недавно точно. Этим я и поделилась с Максом.
– Гадость, нас засунули в камеру мертвяка!
Но я не думала, что это была тюремная камера. Зачем вешать в тюрьме датчики влажности и температуры? Здесь был скорее больничный бокс.
Некромант тем временем рассказал историю своих злоключений. Когда утром я исчезла, Макс от нечего делать закрыл Джереми в ванной и отправился кутить и развлекаться. Для начала прошерстил местные новостные сайты, потом заказал еды, потом в гордом одиночестве ее сожрал. За этим занятием его и застал стук в дверь. Сначала некромант думал, что это я, но быстро сообразил, что уж я-то точно стучать бы не стала. Чертыхнулся, что забыл повесить табличку «не беспокоить», и рявкнул, чтобы пришли позже. Теперь представьте себе его удивление, когда дверь открыли ключом, и сделала это не горничная, а Алибек.
Сказать, что Макс офигел, – это ничего не сказать. Оставляя наглого врачишку в другом полушарии, он никак не рассчитывал встретить того на пороге своего номера. Ну зато он не имел ничего против того, чтобы проверить, есть ли у Алибека медицинская страховка.
– Ну я засучиваю рукава, собираясь дать леща этому недоноску, как меня сзади приложили пепельницей! Пришел в себя здесь, когда с меня рубашку снимали. Краем уха что-то про тебя услышал, но, если честно, я рассчитывал, что строгий папа тебя после ночевки вне дома дальше двух метров от себя не отпустит.
– Папа, может, и не отпустил бы, – неожиданно для себя проболталась я.
– Дай угадаю. Папа не отпустил, отпросилась у мамы?
Я грустно хмыкнула и, периодически сбиваясь с пятого на десятое, рассказала Максу о событиях сегодняшнего дня.
– Так что родителям временно не до меня.
– Плохо. Значит, родители тебя точно не хватятся. Сестра у тебя вроде была. Она тревогу не забьет?
Фели? А действительно, что сделает Офелия, если обнаружит, что осталась дома одна? Испугается, побежит к бабушке или Смерти? И Смерть кинется меня искать? Тут розовый туман рассеялся, уступив место опыту. Мечта о магистре Смерть, крошащем Алибека на корейский салат, исчезла, вместо нее мне привиделся дом с толпой оголтелых подростков, рок на всю мощь и разоренный бар папы, чьи потери потом свалят на меня.
Вот! Это больше похоже на правду. Да сестра чухнет, что я исчезла, когда деньги на карманные расходы кончатся, и то, если мою заначку не найдет. Значит, Фели отпадает. Остается бабушка и магистр Смерть. Бабушка сейчас в мире смертных на гастролях русского балета. До нее я не достучусь.
Значит, Смерть. На вечер мы договорились побеседовать. Он, конечно, предполагает, что я могу не прийти, ведь дома творится настоящий кошмар. Но наверняка забьет тревогу и попытается ненавязчиво выяснить, все ли в порядке. Вопрос в том, сколько он выдержит времени, прежде чем решится мне напомнить об уговоре. Если через пару дней?
Хм, может, нас и спасут. Но сидеть и ждать этого я была не намерена. Походкой от бедра я приблизилась к стеклу, приняла эффектную позу, подсмотренную в смертном фантастическом фильме, замахнулась и….
– Красиво стоишь. Прям Сейлор Мун. Я несу возмездие во имя косы!
Естественно, я отвлеклась, и удар пришелся вскользь. Но и этого мне хватило, чтобы красиво, по всем законам физики, отлететь от стекла.
– А помочь не судьба? – пытаясь встать, просипела я.
Макс остался невозмутим:
– Зачем, ты ведь бессмертная.
Стекло нисколько не пострадало.
– Даже царапины нет! Вечность!
– И что бы тебе дала царапина?
– Моральное удовлетворение и простор для творчества.
Я мрачно подошла к стеклу и, не касаясь поверхности, начала осматривать. По ходу, камеру защитили от моих чар. Но чем? Остановить косу смерти – дело непростое. И смертным точно не под силу. Это в очередной раз подтвердило мои догадки. На Алибека кто-то работает из наших.
Наконец я увидела то, что искала. Ой, все гораздо хуже, чем кажется. Цепи Сизифа! Артефакт, которым Сизиф сковал бога смерти Танатоса. Того самого, в честь которого до сих пор мальчиков называют, благодаря чему у нас в одной только академии с сотню Танатосов, включая декана.
– Смотри.
– Куда?
– Вон, видишь, наискось цепь натянута?
– Это цепь? Похоже больше на ювелирную цепочку.
– Угу, только у нее такой состав, что мне и одного звена хватит, чтобы сил лишиться на сутки. Сизиф был редкостным засранцем. Но ухватистым. Даже из своего положения умудрился извлечь выгоду. Основал строительную фирму. Цены низкие, но договор о повременной оплате. Весело платить за то, чтобы месяцами подрядчики один кирпич пытались затащить на фундамент? Веселее только Пенелопе покрывало заказать – и ведь тоже идиоты находятся.
Но что-то я отвлеклась.
Я с недобрым интересом уставилась на лампы в потолке. Может, устроить замыкание? Вдруг замок обесточится. Только как устраивать это самое замыкание, я представляла очень слабо.
– Даже не думай! – загадочным образом угадал направление моих мыслей некромант. – Будет темно, и будет вонять. Замок отдельно снабжается электричеством. Черт, голова раскалывается.
Некромант с шипением сполз по стене.
– Дай посмотрю. У-у-у. Вот это шишка.
– Это все? «Вот это шишка». Я рассчитывал хоть на подобие первой помощи. Да хоть на «дай поцелую, где бо-бо».
Мою жажду действий было не остановить. Сперва я срезала одну кровать, потом встала на другую и начала расшатывать решетку вентиляции. Макс молча рассматривал дверь, затем начал бить по месту смыкания двери и стены ногой.
– Если ты не реинкарнация Брюса Ли, то ничего у тебя не выйдет.
– Ты не поверишь, но отец одной моей девушки думал так же. Я доказал ему, что магнитный замок – слабое препятствие для сильных духом. Представляешь его удивление, когда я утром в одном полотенце из ванной вышел?
– Ты смог замок сломать?
– Нет, я залез к ней в спальню через балкон. Но попытка не пытка, – каждое слово Макс сопровождал пинком по двери.
В вентиляцию я бы смогла пролезть лет десять назад. Когда у меня верхних девяноста не было. А может, туда огненное заклинание кинуть?
Сзади раздался ритмичный стук и грохот. Я оглянулась. Макс использовал срезанную кровать в качестве рычага. Дверь чуть-чуть, но отъехала в сторону. Рискуя рукой – я зажмурилась, ибо боялась, что сейчас Максу оторвет конечность, – парень что-то ковырнул в замке. Внезапно дверь издала резкий писк и свободно отъехала в сторону.
Я рванула было на выход, но в следующую секунду повторила свой полет.
– Стой. Я сейчас.
Макс быстро порвал цепочку и откинул ее подальше.
– Дамы вперед!
Я быстро воспользовалась его предложением и сразу же, как хорошая гончая, взяла след Джереми.
– Эй!
– Да здесь я.
Я снова стала невидимой и, подхватив Макса под руку, потащила за собой. Первая наша остановка случилась у туалета. Ничего такого, просто оттуда как раз вышел парень сходной с некромантом комплекции. Такой шанс упустить было нельзя. Тем более им можно меня в режиме невидимости глушить, а мне нет?
– Уткнись в планшет с занятым видом и прекрати озираться, – периодически шипела я на некроманта. – Фу, что за запах? Туалет вроде прошли.
– Питательные среды, – потянул носом Макс. – Я в больнице нанюхался, наверное, здесь лаборатории рядом. Но странно, что так воняет. Интересно, что такое они тут изучают и разрабатывают?
Я остановилась у неприметной двери. След трупа привел меня сюда.
– Пришли.
– Объясни мне, о умнейшая смерть Джульетта, почему мы не выбираемся спешно на свободу, а играем в тайных агентов?
– Ори громче, и будем играть в явных агентов! – прошипела я. – Не нравится мне все это. Хочу выяснить, чем они занимаются.
– Это точно стоит риска?
– Точно! У меня есть руна, если что, смотаемся!
За дверью раздался грохот и мат, и спустя минуту из комнаты вылетела медсестра с порезанной – достаточно глубоко – рукой. Оу, интересно, это они так зомби с рук кормят? Ути, какой миленький, смотри, мяско… Ай, тварь, отдай тетин палец, куда понес?
Девушка меня мало интересовала, но эмблему – знакомую восьмерку Aeternum – я рассмотрела хорошо. Алибек, Aeternum, Эркатор… больше напоминает что-то из черной магии.
Дверь комнаты закрывалась медленно, доводчик стоял хороший. Я просунула косу в проем и прошмыгнула в комнату, где был Джереми. Санитар, что его охранял, не успел пикнуть – Макс вырубил его хорошим ударом в челюсть.
Я занесла косу, наконец-то завершая начатое в конце лета дело. Душа Джереми освободилась и исчезла, ярким огоньком устремившись к потолку.
– Так, мне надо его зарегистрировать и оформить на перерождение, так что пошли к аистам.
– А твой папа…
– А он еще не определился, – оборвала я Макса. – Или хочешь здесь остаться?
Тот мотнул головой. Я начертила руну и взмахнула косой, но… раздался противный лязг металла.
– Гуляете? – издевательски прошипела скрестившая со мной косу Нина.
Сзади захрипел Макс, я отвлеклась на него буквально на долю секунды, за которую Нина накинула мне на шею тоненькую цепочку. Моя невидимость исчезла. Да сколько же у них метров этой дряни! Некромант лежал на полу с иглами от шокера, впившимися в грудь.
Нина наклонилась над ним и, отцепив провода, приподняла его голову.
– Ну надо же. Знакомые все лица. Мор, на смертных потянуло?
Она демонстративно примерилась к шее Макса.
– Нет! – вырываясь из рук подоспевших санитаров, проорала я.
– О, да у нас тут Ромео и Джульетта, – захихикала моя бывшая одногруппница. Но сразу же угрожающе прошипела: – Не дергайся, или ваша история приобретет еще больше сходства с шекспировской трагедией.
Нас впихнули в следующую по коридору дверь, где, сюрприз-сюрприз, за столом сидел Алибек.
– Скотина, – несмотря на косу у шеи, сплюнул Макс.
– Нин, усади гостей в кресло. Да поудобнее.
Не знаю, какой музей ограбили ради этих двух раритетов, но сочувствую я его посетителям. Перед нами поставили два грубо сколоченных деревянных стула с облупившейся краской и на диво крепкими ремнями для фиксации. А судя по потертостям на краях этих ремней, пользовались ими часто.
– Хорошо обездвиженный пациент в анестезии не нуждается? – хмыкнула я, хоть внутри и поднималась волна страха. Но нельзя было его демонстрировать: для таких, как Нина, это сродни наркотику. Издевки, правда, будут ее бесить.
– Это для нашей безопасности. Цените, Нина их из музея медицины сперла. На них годами гланды вырезали. И заметьте, никто не вырвался.
Вот кажется мне, что мои гланды как раз его интересуют в последнюю очередь.
– Ну?
– Что ну? – не понял моего намека Алибек.
– Давай рассказывай свой коварный план. Для страдающего словесной диареей ты довольно долго молчишь.
Нина провернула на пальце какую-то металлическую фиговину.
– Тут еще распорки для рта есть?
– Чтобы его в кои-то веки слушали с раскрытым ртом и не зевали? – влез Макс.
Алибека явно бесил этот обмен юмором. А мне было интересно, ради чего весь этот фарс с показательно-киношным разговором. Где сорок слонов и почему они еще не танцуют, как в индийском кино? Алибек смотрелся бы интереснее, если бы о своих коварных планах слагал песни.
Чего они вообще хотят? Заставят Макса воскрешать всех преставившихся клиентов их корпорации? Или что там этот дебил вещал о новом мировом порядке. Да, переманил на свою сторону одну смерть и радуется. Нина ж важная шишка. Без нее все смерти работать откажутся.
– И зачем я вам нужна?
– Ты, моя дорогая, удивительно общительная и везучая девочка – вокруг тебя сосредоточены все нужные мне люди.
Приманка. Только для кого? Для папы?
– У, малыш, ты еще не бессмертный. Я-то тут могу столетиями сидеть. Сделать ты мне ничего не можешь. Так что в игре «ишак или падишах» я бы на твоем месте уже искала стойло.
Тут Нина подошла сзади и потянула цепочку на моей шее.
– Нина, я же сказал, что толку в этом нет, – отмахнулся Алибек. – Делай что велено.
Выругавшись, смерть обошла кресло кругом. Окинула меня взглядом и, недобро хмыкнув, вышла из кабинета. Вернулась она через пару минут с моей косой.
– Хорошая сталь. – Она щелкнула ногтем по лезвию и вслушалась в звон металла. – Только вот ржавеет без дела. Наша золотая девочка так косу и не расчехлила? Или все же успела добить диплом? Ну хоть сейчас почти справилась.
– Алибек, вот я одного не пойму. Какой резон этой плаксе тебе помогать? Нина, ты последние мозги выплакала? Ау, он нас хочет без работы оставить!
Одногруппница отвлеклась от рассматривания узора на металле.
– Как была наивной папиной дурочкой, так и осталась. Бессмертие – это перспектива. Мир изменится, в мире сменится власть. А у любой власти есть оппозиция. И часто эта оппозиция долго не живет. Я, уж поверь, без дела не останусь.
– Я… – Я задохнулась от возмущения. – Я…
– Папе расскажешь? – вставил свои пять копеек врач. – Мы на это и рассчитывали. А еще лучше своему ректору.
Они самоубийцы? Да Смерть их как масло по бутерброду размажет.
Нина осторожно, едва касаясь, провела лезвием моей косы по моему же плечу. Царапина моментально набухла кровью.
– Смерть можно ранить только ее оружием. Хватит или я могу еще поиграть? – поинтересовалась она у врача.
– Смерть такой пустяк даже не почувствует. Режь.
– Идиоты! – дергаясь в путах, заорала я. – Смерть вас живыми не выпустит!
– Цыпа не знает, что ее тушку папа да-а-авно продал другу, – гнусно заржал Алибек.
И его наконец прорвало. Откуда только выяснил такие подробности, для смертного он слишком хорошо знает мое окружение. Лучше, чем если бы его снабжала информацией только Нина.
По словам Алибека, папа обещал меня Смерти, еще когда мне было четырнадцать. Папа совершил оплошность, грозящую вылетом из рядов всадников, а его друг прикрыл, не бесплатно, разумеется. Так, значит, все эти годы они с папой пасли меня на пару? Можно сказать, выращивали идеальную жену. Идеальная жена, правда, расти категорически отказалась. Наверное, удобряли мало – больше лапши на ушах, больше!
– А Рик? – вырвалось у меня.
– Совесть Мориса заела, – влезла почетная сплетница академии. – Дочку за древнего мужика отдавать. А Рик – сын другого всадника, и, если бы ты выбрала его, Смерть бы отступился. Но ты и тут накосячила, связалась со смертным алкашом. Ты хоть в курсе, что если мы его не убьем, то Смерть сам рано или поздно по-тихому уберет конкурента? Впрочем, довольно лирики. – Нина опять потянулась косой ко мне. – Может, из тебя Джокера сделать?
Вдруг она резко направила лезвие к моей раскрытой ладони. Я рефлекторно попыталась отдернуть руку, но ремни держали крепко. В последнюю секунду Нина остановилась, едва кольнув острием кожу.
– Не так быстро. Иначе всю гамму не прочувствуешь.
Психованная сучка, это ж как она меня ненавидит-то. Схватившись второй рукой за обушок, она начала медленно надавливать на него, вжимая металл мне в ладонь. Рука рефлекторно сжалась, и получившаяся горсть шустро начала заполняться кровью. Я заорала. Слезы покатились из глаз, боль была адская.
– И где спаситель? – с профессиональным интересом рассматривая мою рану, поинтересовался врач.
Макс выдал замысловатую ругань.
– Видно, травма легкая, – пожала плечами Нина. – Если бы он на каждую ее царапину перемещался, то постоянно был бы рядом. Она на диво неуклюжа. Продолжим?
Я сделала новую попытку вырваться и, как следствие, сбила дыхание и закашлялась.
– Хватит! Мне больно, Нина! – слова вырвались сами собой, достучаться до разума девушки я и не надеялась.
Она, естественно, проигнорировала, а вот Алибек живо возмутился:
– А мне не больно было от твоего хахаля огребать? Ничего, давай нагревай косу, – кивнул он девушке.
Первое прикосновение раскаленного смертельного металла к коже показалось ерундовым, почти безболезненным, и на пару секунд я расслабилась. Потом чувства среагировали, и от боли потемнело в глазах.
– Хватит! – заорал Макс. – Вы ее покалечите!
– Она правша, так что левую не жалко, – холодно ответила Нина.
Она подошла ко мне и расположила руку в паре сантиметров от лезвия. От ее руки начало расползаться тепло, кровь стала сворачиваться.
Сквозь пелену слез я уже мало что видела. Но от меня ничего не зависело. Я готова была пообещать все сокровища мира, но увы. Им нужно было, чтобы Смерть среагировал. Если они ошиблись с расчетами и магистр не чувствует, когда я в опасности, – дело плохо. Меня терзал только один вопрос. Они не боялись Смерти. Если я и вправду ему дорога, то он им голову в момент открутит. А они как будто этого и добиваются. Значит, магистр им не страшен. Почему?
– Не спешит к тебе твой принц на бледном коне. Может, ты не такая уж и принцесса?
Интересно, у смертей бывает болевой шок? Ничем другим голос Смерти, прозвучавший неожиданно ясно, я объяснить не могла. Я отключилась – кажется, все же не смогла удержаться – на пару мгновений, но когда пришла в себя и поняла, что Нина с моей косой убралась подальше, увидела рядом магистра.
А еще не увидела Макса. То есть совсем не увидела – нигде в комнате его не было. На соседнем стуле сидел совершенно спокойный Смерть, как всегда, одетый с иголочки. Он вежливо улыбался, словно мы все находимся на светском приеме и беседуем о погоде. Лично у меня бы от этой улыбки волосы поседели, а ребята ничего, держались.
Нина только немного нервно постукивала костяшками пальцев по моей косе.
Алибек оглушительно расхохотался.
– Неужели! Вот это да! Черт, какая актерская игра, какие таланты. Магистр, я, конечно, был о вас наслышан, но и не подозревал, насколько вы одарены. Наверное, было до жути забавно играть безработного алкоголика, который связался с очаровательной юной смертью? В этом есть свой резон, ведь ваш Макс гораздо больше подходит нашей мисс неудачнице по возрасту.
Что? Я резко выпрямилась и потеряла всякий интерес к Алибеку и Нине. Смотрела только на магистра, который слегка утратил невозмутимость и с опаской на меня поглядывал.
Да, теперь я видела, теперь я все прекрасно видела! Было что-то в облике Смерти, напоминающее Макса. Взгляд, может, форма носа, темные глаза, рост. Макс был словно… словно молодой версией Смерти, и, вечность их раздери, возможно, так оно и было!
– Джули, – тихо и осторожно произнес Смерть, – убьешь меня потом, ладно? Сейчас будет жарковато. Спрячься где-нибудь. Прошу, я не хочу тебя потерять.
Если бы это сказал Макс, я бы растаяла. Вокруг запели бы диснеевские птички, все окрасилось радугой, а мои зрачки приобрели бы форму сердечек. Если бы это сказал Смерть, я бы смутилась. Скромно опустила ресницы, покраснела и приняла его внимание, как подобает юной леди.
Но это сказало… ОНО. То ли Макс, то ли Смерть, то ли сволочь первостатейная. Единственная опора, единственное существо, которое, как я думала, мне не врет, переплюнуло всех! Что там мама с ее изменами или папа с обещанием отдать меня другу в жены? Вот образец лютого сволочизма! Убью!
А меж тем цепочка и ремни едва заметно расстегнулись, давая мне желанные свободу и магию.
– Мы вам не мешаем? – наконец не выдержал Алибек. – Магистр, у меня к вам есть деловое предложение.
– Слушаю, – улыбнулся Смерть. – Я так понимаю, вам нужна кровь всадников, чтобы создать лекарство бессмертия. Даже интересно, чем вы можете меня заинтересовать, чтобы я вам помог.
– Клиника хорошо охраняется. Мы располагаем множеством средств, чтобы удержать вас от… необдуманных поступков. К тому же вы, конечно, сильный всадник, но вот ваша возлюбленная, увы, хрупкая, как дорогое украшение. Зачем же портить такую красоту? Давайте договоримся полюбовно. От вас нам нужно лишь несколько капель крови. И все – вы свободны. Забирайте свою красотку и бегите к счастливой семейной жизни.
Алибек вопросительно поднял брови, словно и впрямь верил, что Смерть сейчас просто сдастся, даст кровь и уйдет, пожелав всем доброй ночи. Такая же мысль пришла в голову и магистру, потому что он вкрадчиво спросил:
– Ты что, идиот?
И такие знакомые интонации прозвучали в этой фразе, что я не сразу поняла, что вижу перед собой не Макса. Не совсем Макса… Тьфу на них!
– Жаль, что не получилось по-хорошему. Ладно, Нина, давай сюда девчонку, думаю, наш всадник будет сговорчивее, если… где девчонка?! – рявкнул он.
Где-где. В невидимой Караганде. Пока все трое были заняты разговором, я немного оправилась от знакомства с собственной косой и стала невидимой. В пылу энтузиазма Алибек не заметил, а Смерть предпочел сделать вид, что не заметил.
– Нина, она невидимая! Найди ее!
Сокурсница накинула балахон. Но я не боялась, что Нина меня увидит, даже ждала этого. У нее все еще была моя коса, которую я не я буду, если не верну.
Пространство комнаты разделилось на две части. В первой мы с Ниной ходили вокруг друг друга, примериваясь и не решаясь напасть, во второй о чем-то беседовали Алибек и Смерть. Я не слышала разговора, в ушах шумело от напряжения.
– Когда тебя завалили на дипломе, – хмыкнула Нина, – я думала, что ты наконец потонешь!
– И ты всплывешь?
Девушка с криком бросилась ко мне, мы покатились по полу. Драка была совершенно женская, с пощечинами, выдранными волосами и укусами. Нина забыла обо всех коварных планах, о пособнике-враче. Я просто ее бесила, бесила сильнее, чем что-либо на белом свете. Не могу сказать, что чувство было не взаимным.
Я несколько раз получила коленкой в живот, в долгу не осталась, и голова Нины с поразительным гулом ударилась о ножку стола. Мы орали и дрались как ненормальные.
Свет сначала погас, потом вспыхнул снова, и все пространство наполнилось грохотом. Смерть, с легкостью отшвырнув стул, поднялся и надвигался на Алибека. Я никогда не видела магистра в таком гневе, никогда не чувствовала исходящей от него такой силы. Мы с Ниной одновременно перестали драться, замерли, пораженные зрелищем.
Наверное, Смерть просто раздавил бы Алибека, если б не вихрь из магических огоньков, зародившийся в дальнем конце зала. Повеяло такой сильной магией, что мы с Ниной отступили на несколько шагов назад. Я мгновенно узнала магию всадника и обрадовалась – пришла подмога!
Но что-то внутри грызло, не давало расслабиться. Когда все стихло, я поняла, что это совсем не подмога, и скоро в лаборатории станет по-настоящему жарко.
– Доброго времени суток, дамы и господа, – пронесся по помещению поставленный, чуть насмешливый голос.
– Это вы! – выдохнула я, узнав в явившемся через магический вихрь Голода. – Вы нас предали! Надо было раньше догадаться, ведь я знала, что вы чем-то занимались в Эркаторе!
Он изменился. Куда только делся любовник сирены, завхоз среднего пошиба. Меняла его магия, или власть, или просто пьянила создавшаяся ситуация, я не знала, но от взгляда стальных глаз бросило в холод. Предатель среди всадников… удар по всему, что мы знали, удар по Смерти, разлад в сплоченных рядах и невероятная опасность не просто для мира смертей – для всего мира.
– Весь вопрос, милая, в том, – он загадочно улыбнулся, – что ты считаешь предательством. Я, например, считаю, что предал нас Смерть. Связавшись с этой музой.
– А вы предали и своего начальника, и друга! – рявкнула я.
Гнев и бессилие кипели во мне, грозя вот-вот выплеснуться наружу. Смерть предостерегающе поднял руку, но я лишь отмахнулась.
– Вы разрушили мою семью!
Голод расхохотался.
– Какая же ты все-таки глупая девчонка, Джульетта Мор. Твоя семья разрушилась изнутри. Я лишь чуть подтолкнул несущую стену. Не могу сказать, что это было неприятно. Твоя мать только и ждала кого-нибудь, кто скрасит ей досуг. А твой папочка совершенно напрасно не поддержал меня тогда.
Я рванулась в его сторону, и лишь Смерть заставил меня остановиться. Одним движением руки он отбросил меня назад. К его чести, приземление вышло почти ласковое, мягкое. Я и сама тут же поняла, что нападение на Голода, скорее всего, закончилось бы для меня плачевно.
– Храбрая кукла, – хмыкнул Голод. – Храбрее мамаши. Но довольно лирики.
Он повернулся к Смерти. Улыбнулся ему, как старому товарищу.
– Всего пара капель крови, и уйдешь живым вместе со своей блондиночкой.
Я не верила, что всадник вот так всерьез предлагает Смерти сдаться, и, когда он вдруг ударил огненным шаром, поняла, что то был лишь отвлекающий маневр. Шар взорвался прямо перед Смертью, осыпал искрами пространство вокруг, но исчез. Голод нахмурился.
Смерть не пошатнулся и не отступил. Алибек давно куда-то исчез, незамеченный во всеобщей суматохе. Только Нина еще не сообразила ретироваться, но сейчас мне было не до нее.
Смерть из представительного ректора академии превратился во… всадника. Почти ничего не изменилось в его облике, только правую руку охватил огонь. Но жутко было даже мне. Как по мне, Голод каким-то чудом сохранял самообладание, ибо Смерть выглядел впечатляюще даже для коллеги и бывшего друга. Предатель отступал. Мне казалось, что выбраться он вряд ли сможет. Мы с Ниной, словно завороженные, смотрели на всадника апокалипсиса, который впервые предстал перед нами в истинном обличье. Я видела, как огненные узоры покрывают тело мужчины, как в глазах медленно, но неотвратимо занимается пламя.
Голод тоже менялся. Его тело покрывали, вырастая из ниоткуда, сияющие зеркальные доспехи. В руке проявлялся огромный меч с пылающими красным пламенем прожилками. Я сглотнула, поняв, что сейчас начнется.
Голод ударил мечом, но тот, лишь скользнув по вспыхнувшему щиту, отлетел в сторону, и на всадника обрушился целый камнепад из сгустков тьмы. Они окутывали Голод, лишая возможности двигаться, он дергался, силясь ослабить хватку, но Смерть только усиливал натиск.
Невероятным усилием воли я заставила себя оторваться от этого зрелища и протянула руку к косе. Нина ничего не замечала. Мои пальцы обхватили древко, и я сразу почувствовала себя лучше. Размахнулась и ударила Нину косой, да так, что мерзавка отлетела на добрый метр в сторону.
– Ля фигня се возникаль, – вытирая с виска кровь, пробормотала я, – ми пардон.
Убедившись, что Нина в отключке, повернулась, чтобы хоть краем глаза посмотреть, что сделают с Голодом. В тот момент, когда я обернулась, произошло что-то странное.
В центре комнаты образовалась воронка. Сначала небольшая, но постепенно она разрасталась, затягивая в себя окружающие предметы. Очнувшаяся Нина среагировала мгновенно, будто знала, что это такое: разбежалась и прыгнула в самый центр, исчезнув где-то в недрах загадочной магии. Я отступила на шаг, потом еще.
– Джульетта! – настиг меня крик магистра.
Потом был толчок в спину, и я поняла – падаю. Падаю в эту странную воронку, вслед за сумасшедшей однокурсницей. Падать было страшно. Страшнее, чем все, что происходило до этого. Казалось, сердце замерло и больше никогда не будет стучать.
Падение вдруг прекратилось, а на моей талии сомкнулись сильные руки магистра. Я замерла, прижавшись к нему всем телом, чувствуя дрожь. Мы отошли – а точнее, меня оттащили – от воронки подальше.
– Пойдем, – позвал он, – скоро здесь будет жарко.
Мы вышли из лаборатории, я с наслаждением вдохнула свежий воздух. Мощный толчок сбил меня с ног: Смерть повалил на землю, закрывая собой. Из раскуроченных дверей вырвалось адское пламя. Магистру оно не причинило никакого вреда, я лишь чувствовала небольшой жар да стук собственного сердца.
Потом резким рывком меня поставили на ноги и потащили прочь.
Воняло горелым пластиком, от дыма слезились глаза. Не так уж и важно мне было дышать, но все ж неприятно, когда горло саднит от дыма. Я кашляла и терла глаза свободной рукой.
– Я перенесу нас, когда отойдем от пламени. Голод скинул в эту воронку кучу сил, они мешают порталам.
– Он еще там? – с трудом спросила я.
Заметила на плече Смерти расплывшееся красное пятно.
– У вас кровь.
Магистр только отмахнулся:
– Ерунда, зацепило каким-то заклятьем. Царапина.
Я шла плохо, уставшая и еще не оправившаяся от потрясения. Но далеко бежать и не требовалось, едва мы вышли на улицу, Смерть мог нас переместить.
– Стойте! – вспомнила я.
Рванула обратно в здание под крик магистра. Хотя рванула – не то слово. Скорее, вяло поковыляла.
– Джульетта! – крикнул он.
– Надо включить пожарную тревогу, там люди! Они…
Я не успела закончить мысль: прямо у входа возник Голод. Затормозить я уже не успела. Снова неловко подвернула ногу и охнула. Всадник протянул руку, но Смерть успел первым. Голода отбросило назад, да с такой силой, что он пробил спиной бетонную стену и врезался прямо в рубильник пожарной тревоги.
Я с облегчением выдохнула. В здании наверняка находились люди. Может, участвовавшие во всех этих исследованиях, а может, и нет. Смерти я им не желала и бросить наедине с магией, к которой они не привыкли, не смогла.
Когда убедилась, что воет сирена и сверкают красным аварийные светильники, позволила взять себя за руку. Никогда еще не радовалась так перемещениям.
– Цела? – спросил Смерть, когда все вокруг смешалось и мы понеслись сквозь пространство в мир смертей.
Я смутно почувствовала короткий поцелуй и то, как Смерть осматривает мои царапины, потом учуяла приятный запах корицы и вина, узнала библиотеку магистра и поняла – все, сейчас отрублюсь и просплю не меньше недели.
– Обещала ведь вечером прийти, – в полубреду пробормотала я.
