Глава 16
Приступы ревности

– Первый раз! Первый раз мы победили в групповом событии! – восторженно прошептала Полина, едва сдерживаясь, чтобы не закричать об этом во весь голос. Её звонкий смех разлетелся по округе сотнями весёлых невидимых мотыльков, а сама гномка повисла на шее у Варана и радостно целовала его в лицо, совершенно не стесняясь окружающих.

– Ладно, ладно, Лина, тихо ты. Я тоже тебя люблю. На нас люди смотрят, потом, всё потом.

– И не только люди, – подметил довольный Ой-Ёй и дружески хлопнул меня по плечу. – Тима, красавец, как ты вовремя пнул того Мангуста.

– Да я споткнулся на бегу, а он под сапог попался. Вот и получил по рёбрам, – «оправдываясь», сказал я и подмигнул Цере, чтобы не грустила. А то у неё такой вид, будто кто-то умер. Уголки губ опущены, глаза печальные, плечи поникшие.

– Мы победили, Настёна! Победили! Ты молодец! – Тучка, уже не скрывая своих чувств, схватила Цереру в охапку и принялась радостно тискать. Та даже немного оттаяла, заулыбалась, на щеках появился лёгкий румянец, плечики подтянулись.

Вот тебе и игра, все чувства точь-в-точь как в настоящей жизни.

В нашу сторону шагал громадный минитавр, размерами не уступающий вождю племени. Один рог обломан, бычья морда исполосована шрамами, словно у отъявленного вояки, а не простого рудокопа. Гордэк Железный нёс в широких, похожих на ковши ладонях изящный скипетр, выточенный из чистого, как слеза, прозрачного материала. Минитавр держал его так аккуратно, будто боялся сломать.

– Мир вам, безрогие братья и сёстры. Мы благодарны за то, что вы помогли нам удержать рудник. Примите эту вещь в знак благодарности. Мы нашли её, когда дробили горную породу. Не знаю, какой от этой прозрачной палки толк, но чувствую исходящую от неё силу. Надеюсь, она вам пригодится. – Он протянул скипетр, и Варан осторожно принял дар минитавра. Я заметил, что ладонь нашего немаленького орка почти в два раза уже лапищи Гордэка.

Человекобык сделал прощальный жест рукой и потопал обратно к своим.

Сергей секунд десять изучал подарок рудокопов, потом довольно присвистнул и протянул его Церере:

– На-ка, глянь. Это по твоей части.

Цера некоторое время осматривала скипетр, видимо, разбираясь в его характеристиках. Выражение на её лице быстро сменялось с задумчиво-грустного на удивлённое, потом – довольное, и в результате перешло в восторг.

– Это… это же Слеза Гинеи! Самый лучший скипетр для хилов с пятнадцатого по двадцать пятый уровни! Усиление всех лечилок второго и третьего ранга в два раза! Десятка к Воле и Разуму, бонус к броне и ещё куча всего! Как такое возможно, что он попал ко мне? – Настя держала артефакт так бережно, словно он вот-вот рассыплется, смотрела на него с безумным обожанием, и её руки едва заметно дрожали. В какой-то момент она не удержалась и расплакалась. Слёзы текли по её щекам, а с лица не сходила улыбка. Это были слёзы радости. Неожиданные и настолько удивившие нас, что я не сразу въехал в то, что сказал Меткий.

– Вообще, странно, что нам дали только жезл для Цереры. Хотя она едва не подставила всю команду, провалив спелл.

– Не, ну ты всю красоту обгадил. Кто тебя за язык-то тянул? – не сдержался Ой.

И я был с ним абсолютно согласен. Потому что не дело это – тыкать человека лицом в помои, когда он говорит о прекрасном.

Цера посмотрела на «стрелка» печально.

– Ну что теперь, мне подарить этот жезл тебе?

– Насть, не вздумай! – встрял в спор Варан. Потом добавил, обращаясь уже к Меткому: – А ты соображай, что говоришь. Иначе рискуешь остаться без хилов.

Когда мы спускались с холма, шествуя важно, как победители, Мангусты, стоявшие неподалёку, смотрели на нас злобно и завистливо. А Силай проскрипел, обращаясь к Церере:

– Девочка, ты знаешь, что забрала мой трофей? Победить должны были мы, и этот скипетр должен был достаться мне, а никак не тебе.

– О, ещё один, – устало заметила Полина.

Ой-Ёй сурово сдвинул брови к переносице и ровным холодным голосом проговорил, обращаясь к Мангусту:

– Но всё-таки, мальчик, победили мы. И скипетр наш по праву. Так что подотри сопли и смирись.

– Я-то утрусь, но вам теперь несладко придётся. Так что ещё увидимся, ребятки, – Силай оставил последнее слово за собой.

Когда я отключился от «Нитей», за окном уже смеркалось. Улицы залил тёплый свет фонарей, а пешеходы торопились по домам.

Ступая мягкими лапами, с тянущимся за ней тёмным шлейфом, к столице подкрадывалась ночь.

Топая на кухню, я подхватил с кровати мобильник и глянул, не звонил ли кто. Опаньки, девять пропущенных вызовов и пять эсэмэсок. Я напрягся. Не случилось ли что у родителей. Больше мне никто особо не звонил последнее время.

Все девять вызовов и пятёрка сообщений были от Светы. И начинались они дружелюбно и безобидно, но к концу сводились в откровенный наезд.

Честно сказать, я растерялся. Только днём расстались и договорились созвониться завтра, она уже через два часа после этого позвонила мне первый раз. Потом – с периодичностью раз в полчаса. Дальше пошла волна эсэмэсок. И это только после одного свидания. Если вообще вчерашний вечер можно было считать таковым.

Быстро настрочив Дурговскому, что я отправил ему новую копию аж семнадцатого уровня, я набрал Светин номер. Гудки шли мучительно долго. Семь, восемь, девять… Когда я уже собрался сбросить, чтобы не быть слишком назойливым, она ответила.

– Привет! Ты про меня всё же не забыл. – В её голосе не чувствовалось ни тени обиды. Весёлый и громкий, он звенел в трубке как колокольчик.

– Привет. Ты меня слегка напугала. Мы же собирались завтра созвониться и куда-нибудь сходить.

– Да. А мне захотелось услышать тебя сегодня. Вот и позвонила. Но ты не ответил. Потом снова и снова. Я расстроилась и уже собралась обидеться.

Ага, ты даже написала мне, что обиделась. Но сейчас я этого совсем не чувствую. Подумал я это, а ответил совсем другое:

– Вот он я. Так что не переживай, не забыл. Просто был занят… работой.

– И чего у тебя за работа такая?

Я пока не готов был посвящать Свету в свой новый способ заработка. Неизвестно ещё, как и что там сложится. Да и не знал я, как она относится к компьютерным игрушкам.

– Разная, – ответил уклончиво. – Приходится много за компьютером сидеть и не всегда получается взять трубку. Так что не обижайся, я это не специально.

– А я уже и не обижаюсь. Давай сходим куда-нибудь?

Заманчивое предложение, но не слишком ли быстро? Не то что я был против, скорее удивился. Обычно девчонок приходится уламывать пойти на свидание, особенно в начале отношений, а тут мне самому предложили, в тот же день. Что ж, свою норму сегодня я отыграл и теперь абсолютно свободен. Так что грех отказываться. Поэтому я согласился.

Света сказала, что знает отличный круглосуточный бар, где делают очень вкусные коктейли. Мы договорились встретиться там через час.

Я наложил Близзарду побольше консервов, погладил и сказал, что, скорее всего, буду завтра. В ответ котяра мявкнул и принялся с аппетитом уплетать ужин. Видимо, его ответ можно было расценить, как «можешь хоть неделю не появляться, главное еды побольше оставь». На самом деле я кривлю душой. Раньше, когда возвращался с работы, Близ встречал меня и начинал «рассказывать» о богатых событиях, произошедших в его жизни за день. И заставить замолкнуть животину можно было, лишь навалив ему гору паштета в миску.

Быстро ополоснувшись под душем, я приоделся понаряднее и выехал.

Вечер прошёл в мягкой и расслабленной обстановке. Бар оказался действительно очень приятным местом. Небольшой, всего на двенадцать столиков, с короткой стойкой рядом с барменами. Для самых ленивых и нетерпеливых, хлещущих один коктейль за другим.

На аккуратной круглой сцене, стоявшей в центре зала, четверо музыкантов играли ненавязчивую расслабляющую музыку. Когда мы только пришли, ребята бацали быстрые хитовые вещи, но через час перешли на мягкие и спокойные композиции.

Света выглядела сногсшибательно. Одетая в тонкую, полупрозрачную голубую блузку с широким вырезом и белую шёлковую юбку, едва закрывающую колени, она походила на сказочную нимфу, способную зачаровать даже лютого женоненавистника. Тонкий сверкающий ободок с миниатюрной белой розой отлично поддерживал её шикарные чёрные волосы. Серебристо-голубой лак на ногтях и бледная розовая помада дополняли её волшебный образ.

Мы могли даже не говорить. Я бы просто сидел и любовался этой чарующей девушкой. В ней собралось практически всё, что любили в женщинах мужчины. Красота и очарование, умение подать себя, выбрав подходящую одежду – дразнящую и элегантную одновременно, но при этом не вульгарную. Знать, сколько наложить на лицо косметики, чтобы приукрасить его и не выглядеть при этом аляповато. А главное, в ней одновременно существовали два начала: притягательность и безумная страсть. Она манила своим очарованием, но отталкивала нетерпимостью к любым возражениям и недостаточному вниманию к себе.

Только за те два часа, что мы провели в баре, Светик успела три раза приревновать меня к девчонкам с соседних столиков. А ведь я только бросал на них мимолётные взгляды. Но когда мимо нашего стола прошла официантка и задела меня бедром, Света сделала ей замечание, что, мол, нехорошо тереться о чужих мужчин. Хоть это и прозвучало скорее в шутку, но заставило меня крепко задуматься. Как говорится, в каждой шутке есть доля… шутки.

В какой-то момент Света глянула на меня озорными блестящими глазами, встала и, обогнув стол, уселась мне на колени, обняв за шею.

Сегодня от неё пахло малиной. Чуть больше, чем нужно, но я вдыхал этот аромат с удовольствием. Зарылся носом в её пушистые чёрные волосы и задумчиво смотрел в окно, на сонный город, залитый светом фонарей и огней машин.

– Давай уйдём, – шепнула она мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием.

Я вызвал такси, и вскоре мы уже мчались по ночному шоссе. Стильная розовая иномарка везла нас к Свете домой. Что меня удивило, водителем была женщина. На вопрос «не боитесь ездить по ночам?» она повертела у меня перед носом электрошокером, спрятанным в бардачке под рулём. Я, весёлый и бойкий от выпитых в баре коктейлей, пошутил насчёт того, что особо навязчивые пассажиры могут и сиденье обмочить, если их долбануть током. Водительница заулыбалась и открыла было рот, чтоб ответить, но Света взяла меня руками за голову и довольно резко повернула к себе. В её хмуром взгляде читалось раздражение.

– Тима, ты ведь со мной, так что не надо заигрывать с каждой встречной-поперечной. Я этого не терплю.

Ну вот, новый наезд. Предыдущий был десять минут назад, ещё в баре, когда я поблагодарил официантку и оставил ей на чай.

– Светик, я твой навеки. Ни одна земная женщина не сравнится с твоей красотой. Так что не надо так сильно переживать из-за того, что я общаюсь с другими девушками. Они для меня – лишь собеседницы.

– По твоим сладеньким улыбочкам и мелодичному голосу этого не скажешь.

Ну вот как с ней быть? То ли ангел она, то ли демон, никак не пойму. И подход к ней не найду. Что ж, будем действовать проверенным методом проб и ошибок.

Я примиряюще коснулся Светиного носа своим и чмокнул её в губы. Оттаяла, расслабилась. Вот и славно, ночь только начинается.

Однако этим дело не кончилось. Когда мы зашли в подъезд и поднялись на нужный этаж, в лифтовом холле, у окна, курила её соседка, девушка лет тридцати. Она явно не ожидала никого увидеть так поздно, поэтому особо не позаботилась, в чём выйти из квартиры. Я невольно пробежался по её фигуре от самого низа до верха: прикольные мягкие тапочки с мордочками панд, короткие бирюзовые шортики, едва скрывающие её попу, и лёгкая рубашка в красно-коричневую клетку, завязанная в узел чуть ниже груди. Верхние пуговицы расстёгнуты и, глядя в её декольте, понимаешь, что девчонка без лифчика.

– Ой, привет, Светик, – проговорила она, понимая, что выглядит слишком откровенно, и завернула ворот рубашки, придерживая его рукой. – Нового ухажёра себе нашла?

– Привет, соседка, – процедила Света, с вызовом глядя на неё, а потом переводя взгляд на меня и замечая, что я таращусь на этот секс-символ.

В следующую секунду Света схватила меня за руку, как мать нашкодившего ребёнка, и потащила к двери своей квартиры, где стала отчитывать, будто маленькое дитё. Вспомнила и всех девчонок, на которых я посмотрел в баре, и официантку, задевшую меня, ну и про таксистку не забыла. Закончилась тирада тем, что я слюнями истекаю и вот-вот готов броситься на её соседку.

Это стало последней каплей. Уже не чувствовалось ни расслабления после крепких коктейлей и приятной музыки в баре, ни волшебства дивной летней ночи, ни радости от присутствия милой девушки рядом. На их место пришло дикое раздражение и злость, что моя… нет, ещё даже не моя женщина осыпает меня претензиями в таком духе, будто мы женаты уже лет пять и я только и делаю, что гуляю по бабам и заглядываю каждой встречной девке под юбку.

Я тряхнул запястьем, отбрасывая Светину руку, развернулся и зашагал к лестнице. Пока буду спускаться, такси вызову. Подожду на улице, погуляю. Ночь выдалась тёплой, поэтому замёрзнуть мне не грозит.

Пока я набирал номер диспетчерской, в голове бушевал ураган мыслей. С одной стороны, я был взбешён чрезмерной Светиной ревностью, с другой – слегка жалел, что всё так закончилось. Мне совсем не хотелось уходить. Но позволять женщине разговаривать с собой в таком тоне из-за того, что я посмотрел на её раскрепощённую соседку, я не мог. Если Света сейчас ведёт себя так, что будет дальше? Я буду ходить под её каблуком, боясь посмотреть в сторону или улыбнуться какой-нибудь девчонке. Ну уж нет! Лучше обломаю себе один приятный вечер, чем подпишусь на отношения с двинутой на почве ревности дамой. Извини, Светик, но я не ручная собачка, которую можно тыкать носом за любую шалость, будь то лужа на полу или один лишний «тяфк» в тот момент, когда у хозяйки плохое настроение.

Когда я почти добежал до первого этажа и уже называл диспетчеру адрес, куда подогнать машину, за спиной послышалось цоканье каблуков по лестнице и жалобный крик:

– Тима! Тимочка! Прости… Прости, – повторила Света, глядя на меня влажными глазами. Она выглядела такой несчастной, будто кто-то умер. Ссутулилась. Руки опущены, кулачки судорожно сжимаются и разжимаются. Неужели правда так раскаивается?

Я дал диспетчеру отбой и заговорил со Светой:

– Ну и что мне с тобой такой делать? Ты как кошка, то ласковая и нежная, а то свирепая и беспощадная.

– Сейчас я кошка, которой хочется мужского тепла, – сказала она, подойдя и обняв меня.

Больше в этот вечер мы не ругались. Нашлось много куда более интересных и приятных занятий.