Глава 15
Наги словно выскочили из кошмарного сна. Одежды у них не было, лишь темная чешуя покрывала их тела: полумужские-полузмеиные. Сильные руки нагов оканчивались сверкающими черными когтями, с легкостью разрывающими кожу, мясо, кости.
Я собственными глазами видела чудовищ, о которых рассказывали страшные легенды. Наги отличались особой кровожадностью. Они умели проходить сквозь стены, а особенно любили мучить и убивать смертных. Если бы тогда, в зимнем лесу, я убила нага, вряд ли фэйри вспомнили бы о Соглашении. Сейчас большие миндалевидные глаза нагов жадно смотрели на нас с суриелем.
Наги оказались на полпути между мною и моим пленником. Недолго думая, я направила стрелу на того из них, что двигался в середине…
Один из нагов ухмыльнулся, показывая острые как бритва зубы, и высунул серебристый раздвоенный язык. Совсем как у змеи.
– Братья, Матерь-Тьма послала нам подарок, – сказал он, поглядывая на суриеля, вцепившегося в прутья ловушки.
Янтарные глаза наги снова переместились на меня.
– А в дополнение к подарку – угощение.
– Угощение так себе, – отозвался другой, сгибая когти. – Больше костей, чем мяса.
Я начала отступать. К ручью. К спасительным стенам поместья, до которых еще надо добраться. Нагов держала на прицеле. Закричи я сейчас, Ласэн наверняка услышал бы. Но я едва дышала. И потом, Ласэн может и не броситься мне на выручку, если он намеренно послал меня сюда.
– Человеческая женщина!.. – взмолился суриель.
У меня было десять стрел. Когда я выпущу ту, что вложена в лук, останется девять. Среди них – ни одной рябиновой. Может, хватит и таких, чтобы отвлечь внимание нагов, а потом убежать.
Я отшагнула назад. Четверо нагов неторопливо приближались ко мне. Они наслаждались охотой, зная, что одолеют меня.
Мое сердце сделало три удара. На четвертом я приняла решение. Еще три удара, чтобы осуществить возникший замысел.
Я сильнее натянула тетиву, рука задрожала от напряжения.
А потом я закричала, завопила во всю мощь скованных страхом легких.
Наги целиком сосредоточились на мне. Воспользовавшись этим, я выстрелила по петлям, удерживавшим суриеля.
Ловушка треснула. Суриель исчез с быстротой молнии. Я успела заметить его мелькнувший плащ. Эта внезапность ошеломила нагов, и они попятились.
Тот, что был ближе ко мне, метнулся, желая перехватить суриеля. Его чешуйчатая шея вытянулась во всю длину. Похоже, наги решили вначале поймать суриеля, полагая, что я от них все равно не сбегу. Они не отказались от мысли закусить мною.
Я выхватила из колчана вторую стрелу, вложила в лук и выстрелила.
Ее наконечник блеснул, как падающая звезда. Стрела попала точно в цель. В воздух полетели брызги крови, и нага опрокинулся на землю. Трое оставшихся повернулись ко мне. Я не знала, убила ли я его или только ранила, поскольку со всех ног неслась к ручью.
Я бежала по одному из проложенных путей, не рискуя оглядываться. Ласэн говорил, что будет поблизости. А если нет? До поместья, откуда могла прийти настоящая помощь, очень далеко.
У меня за спиной трещали и хрустели ветки. Наги неумолимо приближались. Их рычание было столь же отвратительным, как они сами. В сравнении с рычанием Тамлина, Ласэна рычание волков и любых других зверей могло показаться музыкой. Лес замер.
Бежать. Бежать так, чтобы не догнали. Успеть добраться до Ласэна… если, конечно, он будет в тех местах, где обещал. Выбраться из леса – полдела. Нужно еще одолеть цепь холмов. Я запретила себе думать об этом. Если же Ласэн остался дома… Такого я просто не желала допускать.
Треск и хруст становились все громче. Мои преследователи наступали мне на пятки. Я резко метнулась вправо и перепрыгнула через ручей. Суриеля проточная вода, быть может, и остановила бы, но не этих тварей.
Я пробиралась через кустарник. Колючки царапали мне щеки, но я едва ощущала их прикосновения. Теплая кровь, капающая из расцарапанных щек, меня тоже не волновала. У меня были куда более серьезные причины для волнений. Я даже не заметила, как двое нагов оказались совсем рядом со мною, намереваясь отрезать мне путь к отступлению.
У меня саднили колени, но я не сбавляла скорости, глядя только вперед, туда, где виднелся просвет. Поскорее бы добраться до конца леса. Но тут нага, бежавший справа, бросился на меня. Я едва успела отскочить, иначе когти впились бы мне в щеки и горло.
Споткнувшись, я сумела устоять на ногах. Теперь меня атаковал нага слева. Я остановилась. Времени на выстрел не было, и тогда, широко размахнувшись, я ударила нагу луком. Руки заныли от отдачи, и я едва не выронила лук. Удар пришелся по змеевидной морде наги. Хрустнули кости. Нага с пронзительным воплем рухнул. Я перескочила через него и побежала дальше, не оглядываясь на оставшихся преследователей.
Через считаные секунды на моем пути оказался третий нага. Я взмахнула луком, но нага успел пригнуться. Шипя, обе твари надвигались на меня. Я вцепилась в древесину лука.
Меня окружили.
Я медленно поворачивалась, готовая ударить снова, и только сейчас заметила, что нагов не двое, а трое. Скорее всего, третий бродил где-то поблизости и тоже решил закусить мною.
Ближайший ко мне нага принюхался, раздувая щели ноздрей.
– Костлявое человеческое существо, – бросил он соплеменникам.
Те хищно оскалили пасти.
– Хочешь узнать, что мы сейчас с тобой сделаем?
Возможно, этот день станет последним в моей жизни. Но я буду сражаться до конца, и мой лук свернет шею еще кому-нибудь из них.
– Убирайтесь в преисподнюю!
Мне хотелось крикнуть, а получился хриплый шепот.
Они засмеялись, придвинувшись. Я замахнулась луком на того, кто был ближе всех. Он сумел увернуться.
– Сейчас мы позабавимся, – усмехаясь, пообещал мне нага. – Правда, тебе наши забавы могут не понравиться.
Стиснув зубы, я снова взмахнула луком. Я вам не олениха среди волчьей стаи. Я найду способ выбраться. Я…
Черные когти обхватили древко моего лука. Тишину затаившегося леса взорвал громкий треск.
Весь воздух, что был у меня в легких, с шумом вырвался наружу. Я повернулась и вдруг почувствовала, как меня хватают за горло. Нага швырнул меня на землю и придавил руку. Кости руки угрожающе заскрипели. Пальцы, сжимавшие обломок лука, разжались сами собой.
– Когда мы заживо сдерем с тебя шкуру, ты не раз пожалеешь, что сунулась в Притианию.
В лицо ударил тяжелый, зловонный запах падали, он проник в мое горло. Еще немного – и меня вытошнит от этого смрада.
– Мы разорвем тебя на мелкие кусочки. Даже во́ронам будет нечем поживиться.
Меня обожгло невидимым пламенем. Я не знала, чем оно порождено: гневом, ужасом или инстинктом самосохранения. Я выхватила нож, спрятанный за голенищем, и вонзила в чешуйчатую шею наги.
Его кровью мне залило лицо и рот. Я заорала, а нага попятился. Двое других бросились ко мне, но я уже была на ногах. И вдруг… Словно камень влетел мне в лицо. Я снова оказалась на земле, ощущая во рту ее вкус вперемешку со вкусом крови и травы. Перед глазами заплясали яркие звезды. Я все-таки поднялась на ноги и потянулась к охотничьему ножу Ласэна.
«Только не это, только не это, только не это», – повторял мой ошалелый, испуганный разум.
Нага атаковал меня. Я отскочила. Его когти поймали только полу плаща, которую тут же исполосовали в лоскуты. Второй нага повалил меня на землю и придавил своими отвратительными когтями.
– Ты истечешь кровью, – пообещал он, презрительно поглядывая на охотничий нож. – Мы позаботимся, чтобы кровь выливалась из тебя долго и мучительно.
Нага качнул когтями. Это было идеальное оружие, оставлявшее глубокие рваные раны на теле противника. Нага снова открыл пасть и… Раздался оглушительный рев, способный валить деревья и крушить кости.
В наше сражение вмешался еще кто-то.
Рев не успел стихнуть, а нага, обещавший мне медленное кровопускание, отлетел и с силой ударился о дерево. Мелькнула золотая маска, светлые волосы. Длинные, беспощадные когти Тамлина впились в шею наги.
Та же участь постигла второго нагу. На траву полетели окровавленные куски мяса.
Я не отваживалась подняться. Моя рука все еще сжимала охотничий нож.
Тамлин снова взревел, обнажая удлинившиеся клыки. Последний нага пытался спастись бегством. Напрасно. Тамлин одной рукой пригвоздил его к земле, а другой выпустил кишки.
Я лежала, наполовину зарывшись лицом в листья, прутики и мох, и даже не пыталась встать. Меня отчаянно трясло. Казалось, что я распадаюсь по кускам. Пальцы оцепенело сжимали рукоятку ножа. Тамлин встал. С его когтей на мох капала густая кровь убитого наги.
«Верховный правитель. Он – верховный правитель».
Лицо Тамлина и сейчас еще пылало гневом. Он сел на корточки передо мной, и я невольно вздрогнула. Он протянул ко мне руку. Я отшатнулась от окровавленных когтей. Кое-как я сумела сесть, и тогда меня снова начала колотить дрожь. Ноги отказывались слушаться.
– Фейра, – произнес он.
Его гнев потух. Когти втянулись под кожу, но у меня в ушах до сих пор гремел его рев. Звук первозданной, безудержной ярости.
– Как? – только и выговорила я, но Тамлин меня понял.
– Я наткнулся на целую стаю. Этим пятерым удалось сбежать. Должно быть, они учуяли твой запах. Потом я услышал твой крик. Как видишь, вовремя.
Он ничего не знал про суриеля. Он бросился ко мне на помощь. Значит, ему… не наплевать на мою участь.
Тамлин протянул ко мне руку. Я опять вздрогнула. Моей саднящей щеки коснулись холодные, мокрые пальцы – все в крови. Мое лицо тоже было липким от крови, к счастью не моей. И все равно, от его прикосновения мне стало не по себе.
Боль на поцарапанных щеках и в руке сначала уменьшилась, потом и вовсе исчезла. Даже скула, где в иное время появился бы синяк, больше не посылала мне волн боли. Я почувствовала металлический запах магии, прежде чем ветер его унес.
– На одного мертвого нагу я наткнулся по пути сюда.
Тамлин быстро расстегнул перевязь, снял с себя камзол и подал мне. Мой собственный, изорванный когтями наги, годился только на выброс.
– В горле убитой твари торчала моя стрела. Я взял их след и оказался здесь.
Я молча натянула его камзол поверх своего. Под белой рубашкой Тамлина проступали впечатляющие мускулы. Кровь убитых нагов успела запачкать и рубашку, что делало мускулы Тамлина еще рельефнее. Передо мной сидел прирожденный хищник, умеющий убивать быстро и без сожаления. От этой мысли меня вновь пробрала дрожь. Камзол Тамлина приятно согревал мое перетрусившее тело. Тамлин – верховный правитель Двора весны. Я могла бы и сама догадаться. Видно, не хотела или боялась.
– Вставай, – сказал он, поднимаясь сам и протягивая мне забрызганную кровью руку.
Не решаясь взглянуть на убитых нагов, я схватилась за его руку. У меня и сейчас подгибались колени.
Я смотрела на наши сцепленные пальцы, густо покрытые чужой кровью. Тамлин не единственный, кто пролил кровь нагов. Возможно, я сама такой же кровожадный зверь, под стать ему. Но Тамлин меня спас. Он убивал нагов не просто так.
– Может, теперь расскажешь, каким ветром тебя занесло в эту часть леса? – спросил он.
Нет. Ни в коем случае. Ведь он неоднократно меня предупреждал.
– Я подумала, что моя свобода передвижения не ограничивается домом и садами. Я не собиралась забредать так далеко.
Тамлин выпустил руку и шумно вздохнул:
– В те дни, когда мне приходится покидать дом, чтобы… справляться с бедами, назовем это так… держись к дому поближе.
– Спасибо, – пробубнила я и отупело кивнула.
Я все еще сражалась с дрожью, не желавшей уходить. Мне хотелось поскорее снять перепачканную кровью одежду и дочиста отмыться.
– Спасибо, что спас мне жизнь.
Я хотела сказать, как значимо это для меня. Верховный правитель Двора весны посчитал мою жизнь достойной спасения. Хотела, но не смогла подобрать слова.
Его клыки втянулись в десны.
– Это… самое малое, что я мог сделать. Они вообще не должны забредать вглубь моих земель.
Тамлин тряхнул головой.
– Идем домой, – сказал он, избавив меня от объяснений причин моей самовольной прогулки.
У меня не хватало духу признаться, что его роскошное поместье – не мой дом. Похоже, мне суждено жить без дома.
Мы молча пошли к поместью, оба бледные и забрызганные кровью. Я и сейчас остро ощущала побоище, оставшееся позади. Землю, густо пропитанную кровью, и клочья мяса нагов.
Если подытожить результаты, они не так уж плохи. Я сумела кое-что узнать от суриеля, пусть и не совсем то, что мне хотелось бы услышать.
«Держись поближе к верховному правителю». Прекрасное наставление. Что же касается внезапно прерванного урока истории… Возможно, зловещие замыслы владыки Сонного королевства имели отношение и к таинственной болезни, и к Тамлину, однако… этого не хватало, чтобы я смогла предостеречь близких. Впрочем, суриель велел мне больше не доискиваться ответов.
Если я пренебрегу его советами, то окажусь круглой дурой. Отцу и сестрам придется довольствоваться лишь тем, что я успела узнать. Быть может, им хватит и этого.
Я не расспрашивала Тамлина о нагах, о том, скольких он уложил, прежде чем проклятая пятерка сумела улизнуть. Я вообще не задавала вопросов, поскольку победа над нагами не принесла ему ни капли радости. Я улавливала совсем другие чувства: чувство глубокого стыда и, как ни странно, чувство поражения.
