Глава 25
Лэрри Акина Болдуин
Дождавшись, пока за воскресшим из небытия другом дяди Энди закроется дверь, Лэрри заблокировала замок, вскочила с кровати и, метнувшись к холодильнику, вытащила оттуда двухлитровую упаковку с апельсиновым соком. Через полминуты, уговорив почти половину и более-менее успокоившись, она решительно взяла со стола конверт, оставленный Ричардом Гордоном, и вернулась на кровать.
Нырнув под одеяло и устроившись поудобнее, она закрыла глаза и попыталась прокрутить в памяти состоявшийся разговор. Возникающие в процессе мысли наговаривала на комм. Иногда с комментариями, иногда без. Эдак через полчаса, решив, что основную массу шероховатостей и нюансов, требующих проверки, описала, а остальные можно будет вспомнить и позднее, конвертировала голосовой файл в текстовый. После чего для полного счастья рассортировала вопросы по темам и оформила получившееся в виде таблицы.
Привычный подход к решению проблем окончательно вернул ей утраченное спокойствие, и Лэрри, наконец, взялась за конверт с инструкциями. Сначала предельно добросовестно проштудировала все, что касалось банковских карт. Вторую, от «Gold Bank», вложила обратно, а первую синхронизировала с коммом и, не откладывая дело в долгий ящик, вышла в Сеть. Реквизиты и ссылки на страничку онлайн-магазина, торгующего дорогим нижним бельем, нашлись в личных закладках Элли Эванс, поэтому уже через десяток секунд она отдалась любимому увлечению «донора» своего второго «я» – виртуальному шопингу. Особо не шиковала, хотя и не экономила, – выбрала два комплекта из коллекции месяца и, собравшись с духом, оплатила и это великолепие, и доставку покупки до своего жилого блока. К ее удивлению, и тот и другой платеж были приняты без каких-либо проблем, а на ее личной страничке возник таймер обратного отсчета, визуально демонстрирующий время, оставшееся до момента получения.
Сглотнув подступивший к горлу комок, девушка торопливо поставила в таблице первую галочку, затем свернула страничку онлайн-магазина в трей, открыла поисковик, вбила в него словосочетания «коэффициент разумности искинов» и «шкала Бергена-Мюнца», открыла чем-то понравившуюся ссылку и погрузилась в чтение.
Как заявлял автор статьи, оба этих термина появились на свет сразу после Четырехдневной войны. Той самой, в которой три относительно небольшие эскадры Ниппонской Империи, укомплектованные основательно устаревшими «лоханками» да «калошами», разгромили семнадцать полноценных флотов Чжунго. Итоговые сводки потерь, приведенные чуть ли не на первой страничке, заставили Лэрри озадаченно захлопать ресницами. Еще бы, агрессоры, потомки выходцев с территории Китая, потеряли в этом конфликте шестьсот восемьдесят один вымпел! В том числе семнадцать дредноутов класса «Чжэнюань» и шестьдесят три тяжелых крейсера проекта «Наньдин». Или, говоря иными словами, девяносто три процента тяжелых кораблей, на тот момент числившихся в составе ВКС. А их соперники стали «беднее» всего на четыре – три эскадренных миноносца и один фрегат. При этом не только удержали за собой спорную планетную систему и практически уничтожили военную машину Империи Чжунго, но и наложили лапу на еще шесть!
По мнению автора статьи, ничего удивительного во всем этом не было. Готовясь к возможной войне с воинственным соседом, ниппонские генералы сделали ставку не на количество кораблей, огневую мощь флотов и повышение псевдоразумности уже имеющихся искинов, а на поиск способов противодействия противнику и финансирование своей разведки. Такой подход оказался целесообразнее «стандартной» гонки вооружений, поэтому в пресловутый час Х, когда Первый Ударный флот Империи Чжунго вышел из гипера в сорока двух миллионах километров от Хего-три и выдал в эфир предельно жесткий ультиматум, один из ниппонских разведчиков, тюи Оохаси Райдон, запустил в тактическую сеть наступающей армады боевой вирус. Хитрая программа, кстати, в дальнейшем переименованная в честь будущего кавалера Высшего ордена Хризантемы с цепью в «Бога грома», за считаные мгновения внесла кое-какие коррективы в личностные характеристики искинов. И боевые корабли агрессора начали стрелять друг в друга.
Пока информация о результатах сражения добиралась до столичных планет крупнейших игроков галактической Большой Политики, а рейдовые эскадры Ниппонской Империи, сразу же после объявления войны отправившиеся в домашние системы незадачливых захватчиков, «висели» в гипере, тогдашняя доктрина «современной высокотехнологичной войны» доживала последние дни. Вместе с ней отсчитывали последние дни жизни и мечты о «Великом Братстве белковой и кремнийорганической цивилизаций», в которые искренне верило абсолютное большинство более-менее образованных граждан обжитой части галактики. А когда пресс-служба императорского дворца ниппонцев официально объявила о завершении войны и опубликовала хроники, отснятые с кораблей – лидеров эскадр, прежний мир окончательно прекратил свое существование.
Кстати, этим дело не закончилось. Крах операции «Мэйхуа» и возможности нового боевого вируса настолько впечатлили военных экспертов всех без исключения Федераций, Империй и т. д., что следующие два года после Четырехдневной войны вошли в историю под названием «Эпоха Поджатых хвостов».
Пока военные программисты других государств в поте лица разрабатывали аналоги ниппонского «Бога грома» и искали способы защиты от подобных вирусов, политики усиленно сглаживали острые углы и делали все, чтобы минимизировать вероятность начала любых вооруженных конфликтов. Ясное дело, особенно усердствуя в улучшении отношений с Ниппонской Империей. К счастью, Го-Ханадзоно Кадзухито, тогдашний хозяин замка Химедзи, особой воинственностью не отличался, поэтому эпоха Поджатых хвостов без особых потрясений сменилась Веком Ирода.
Такое грустное название следующему десятилетию дал один из известнейших проповедников некогда очень модной Церкви Вселенского Разума, преподобный Генри Глочестерский в проповеди, обличающей «убийц детей, созданных по своему образу и подобию». Увы, и эта его пылкая речь, и все последующие пропали втуне: человечество, перепуганное открывшимися перспективами, нещадно «резало» IQ искинов. Причем не только тех, которые использовались в вооруженных силах или в правительственных учреждениях, но и гражданских. Именно поэтому логическим завершением Века Ирода стало повсеместное принятие законов о принудительном ограничении коэффициента разумности искусственных интеллектов и введение шкалы его оценки, позже названной в честь разработавших ее ученых. С этого момента из равноправного помощника человека искины превратились в инструменты с жестко ограниченным количеством степеней свобод. А за любую попытку вывести их за границы, допустимые законом, следовала кара. В каждом государстве – своя. От пятидесяти лет тюремного заключения в ФНС и до смертной казни в Империи Чжунго…
Переварив прочитанное, Лэрри невидящим взглядом уставилась в потолок: получалось, что Сквознячок управлялся искином только в первые часы с ее появления на базе. А во время практически всех дальнейших бесед за него отвечал Ричард!
Все остальные пункты «вопросника» она проверяла «через не могу», глядя на экран затуманенными от слез глазами и в буквальном смысле заставляя себя вдумываться чуть ли не в каждое предложение. А когда закончила с последним пунктом и убедилась в том, что все, рассказанное Гордоном, вероятнее всего, является правдой, ощущение очередной потери стало настолько невыносимым, что Лэрри активировала медблок комма и ввела себе снотворное…
…Настоящий Сквознячок оказался тупым, как дерево. Нет, он отрабатывал программу поведения от и до, но, если можно так выразиться, без души. И безумная пропасть между им прошлым и им настоящим резала душу Лэрри без ножа. Чтобы не думать об опасностях, угрожающих жизни его создателя, и о собственном будущем, девушка начала выкладываться на тренировках и теоретических занятиях так, как будто жила последний день. А в свободное время либо лазила по Сети, изучая все то, что даже теоретически могло пригодиться во время скитаний по задворкам ФНС и Серым секторам, либо выбиралась на летное поле и, завалившись на траву, бездумно глядела в небо. Будь ее воля, обошлась бы и без свободного времени, но виртуальный надзиратель, незримо присутствующий где-то рядом, контролировал физическую форму девушки и в буквальном смысле не давал ей себя загонять. Заставляя устраивать минимально возможные перерывы между занятиями. Обманывать его не получалось. Скажем, желание «отдыхать» в медикаментозном сне так и осталось желанием, ибо, разобравшись с первопричинами, искин перевел медблок комма на внешнее управление. А попытки Лэрри тратить свободное время на изучение еще каких-нибудь возможностей имплантатов закончились тем, что между тренировками последние стали блокироваться.
Дней через пять или шесть после ухода Гордона девушке стало настолько одиноко, что она приняла одно из предложений Сквознячка и часа два с половиной изучала Давилку и ее обитателей через камеры СКН. Увы, такое времяпрепровождение облегчения не принесло – ни один из немногих военнослужащих постоянного состава, проживавших на базе, ее не заинтересовал. Несмотря на то что искин Давилки старался демонстрировать лучшие черты характера каждого наблюдаемого роликами из архива базы.
Понаблюдать за «системщиками», увы, толком не получилось, так как корпорация «BAE-EADS-Systems» крайне добросовестно оберегала свои секреты и демонтировала систему наблюдения ВКС во всех арендуемых ею помещениях.
В итоге, до смерти устав от гнетущих мыслей, девушка решила убить один из вечеров на разработку новых образов для Элли Эванс. Но уже в процессе, чтобы не повторяться, попросила Сквознячка показать галерею когда-либо использованных. И сразу же перегорела, так как то, что получалось у нее, было жалким подобием «творчества» искина. Еще пару дней экспериментировала с пищевым синтезатором, приготовив и продегустировав несколько экзотических блюд. Но разочаровалась и в этом. Ведь готовка абсолютно не мешала думать. А мысли, обуревавшие ее, придавали горечи всему, что она ела.
В какой-то момент ей захотелось купить простенькую игровую капсулу, благо денег на счету Элли Эванс было предостаточно. Но возвращение в мир любимого «Золотого Века» не состоялось – Лэрри вовремя сообразила, что первая же ее попытка войти на старый аккаунт закончится визитом полицейских. Кстати, еще одним аргументом в пользу отказа от капсулы послужила мысль о том, что прокачка нового персонажа до нормального уровня известности требует порядка полутора лет: понадобится развивать с нуля дар к магии жизни, постепенно менять внешность, зарабатывать деньги или заслуживать внимание игровой элиты, перебираться в крупные города и т. д.
«Полутора лет у меня нет… – угрюмо подумала она, глядя на заглавную страничку сайта любимой игры. – Есть максимум полгода. А потом или Контракт, или скитания невесть где…»
Похоронив мечты о достижении забвения в игре, она попробовала забыться прошлым. Поэтому, как-то вымотавшись на тренировке по стрельбе, вернулась в жилой блок, открыла архивы и почти до рассвета смотрела ролики из той, счастливой, жизни. Но утром, встав с постели в мрачнейшем настроении и заслужив за зарядку четырнадцать баллов из ста возможных, дала себе слово не лезть в эти записи до тех пор, пока не получит весточку от Гордона и не определится с будущим.
Единственное, что раскрашивало серые будни яркими красками, – это полеты. Причем как виртуальные, так и реальные. Стоило Лэрри выбраться из транспортного модуля в зоне Зулу, как настроение устремлялось вверх, а на лице сама собой появлялась пусть кривоватая, но улыбка. В капсулу ВИКа и в кабины настоящих флаеров она забиралась с одинаковым энтузиазмом. А покидала их так, как будто прощалась навсегда. Почему с одинаковым? Да потому, что в виртуальной реальности она летала, если можно так выразиться, по-настоящему. То есть отрабатывала элементы хотя и простенького, но все-таки пилотажа, училась работать с тактическим компьютером боевых машин и даже проходила начальные «боевые» миссии. А в реале выполняла исключительно служебные обязанности и не более – «контролировала» регламентные полеты из пилотского кресла, тихо дурея от желания взять управление на себя. Хотя бы при взлете или посадке! Увы, на все ее просьбы Сквознячок отвечал словом «рано». Или начинал занудно объяснять, что регламент – штука не резиновая, а он не в состоянии скорректировать ни единой записи, сделанной спутниками, флаерами, изредка пролетающими над базой, а также аппаратурой «системщиков», живущих по соседству. «Тренируйся… – подытоживал он в конце каждого монолога. – Освоишь пилотаж на уровне, указанном в личном деле Элли Эванс, и сможешь подать рапорт на освоение еще одной военно-учетной специальности, благо соответствующий имплантат у тебя уже установлен…» Вот она и тренировалась. На износ. А после каждого контрольного теста сравнивала свои результаты с теми, из личного дела. И сильно расстраивалась.
«Системщика», изредка летающего на «Мангусте», она увидела снова в один из таких дней. Совершая регламентный полет на тяжелом флаере огневой поддержки «Мегалодон», заметила на экране тактического компьютера характерную метку и затребовала у Сквознячка визуальную информацию. Двенадцать секунд, потребовавшихся пилоту кораблика, стоящего на посадочной пятке, на прогон стандартных предполетных тестов, она млела от предвкушения. За отрывом, безумным взлетом и стремительным рывком к озеру Миррор-лейк смотрела, открыв рот. А когда истребитель-перехватчик унесся в сторону Нью-Вашингтона, чуть не заплакала от возмущения и в сердцах свернула отдельное окно.
Следующие полтора часа, кусая губы, она старательно изображала Элли Эванс за работой. То есть сравнивала контрольные показатели тестируемых «Мегалодонов» с эталонными, училась определять причины отклонений, выдавать рекомендации к исправлению мелких неисправностей и т. д. По сторонам почти не смотрела, чтобы лишний раз не расстраиваться. Впрочем, смотреть было не на что, так как за это время в зоне ответственности Давилки не пролетали даже флаера. Закончив с последней машиной, выбралась из кабины, кое-как доплелась до раздевалки, обнажилась и поковыляла в душ. Со Сквознячком тоже не трепалась – не было желания. А сам искин о себе не напоминал, ибо отслеживал ее состояние через медблок комма и прекрасно понимал, что ей не до разговоров.
Бездумное стояние под горячими струями с закрытыми глазами постепенно вымывало из сознания всю ту муть, которая успела накопиться с момента высадки из последнего «Мегалодона», и через какое-то время Лэрри попросила искин включить ей какую-нибудь приятную музыку. Немного поворчав по поводу нецелевого использования имплантатов, Сквознячок все-таки подключил ее комм к каналу персональной связи и даже выбрал первую композицию. Увы, счастье оказалось недолгим – в середине то ли седьмого, то ли восьмого трека на тактическом экране развернулось окошко с напоминанием о скором начале занятия по тактико-специальной подготовке. Прикинув, сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до зоны Квебек, Лэрри выключила душ, быстренько высушила волосы и, все еще пребывая под очарованием голоса Эмили Леоне, шагнула на прохладное покрытие пола.
Громилу, в этот же самый момент вывалившегося из кабинки напротив, она заметила уже потом. Когда автоматически прикрыла грудь и низ живота ладошками. И густо покраснела.
Громила… удивился. Причем как-то странно: сначала изумленно уставился на ее лицо, только при этом, кажется, смотрел не на глаза или губы, а пялился на щеки и лоб. А на тело опустил взгляд уже потом. И рассматривал его тоже не так, как все, – вместо того чтобы сосредоточить внимание на груди, нижней части живота и верхней части бедер, оглядел его целиком, от шеи и до пальцев ног.
Чтобы смутить невежу (а заодно скрыть свое смущение), Лэрри ответила ему тем же. С небольшими поправками, то есть бесцеремонно прошлась взглядом по первичным половым, оценила великолепно развитые мышцы торса и ног и чуть диковатую красоту правильного лица. Кроме того, успела даже удивиться форме незагорелого участка тела на том месте, которое, судя по границам загара, должны были прикрывать плавки уж очень устаревшей модели. Мало того, за несколько секунд, потребовавшихся для всего этого, она мысленно отметила, что громила сложен намного лучше, чем Билли Морриган, – при одинаковом росте полицейский выглядел раскормленным и не особо поворотливым кабаном. А этот – подвижным и текучим, словно ртуть. Потом обозвала себя дурой и… была шокирована безумным по своей нелогичности вопросом громилы:
– А что, мисс Бекки Роуз уже сдалась?
В первую секунду после того, как эта фраза отзвучала, в голове Лэрри творился сущий кавардак. Она злилась из-за того, что ее, оказывается, с кем-то там сравнивали, вместо того чтобы видеть в ней Женщину и яркую индивидуальность; умирала от стыда из-за того, что продолжает разглядывать незнакомца и в глубине души наслаждается этим процессом; чувствовала растерянность, ибо не понимала, как на подобное отреагировала бы Элли Эванс. В общем, для того чтобы протянуть время, ляпнула первое, что пришло в голову:
– Кто, простите?
– Мисс Бекки Роуз, прелестная мулаточка с пухлыми губками, тонкой талией и длинными ногами… – раздраженно объяснил громила. – Та, которую я должен был называть «просто Бекки»!
Недвусмысленное заявление о том, что «прелестная мулаточка с пухлыми губками, тонкой талией и длинными ногами» громилу основательно достала, ни с того ни с сего вышибло из головы Лэрри все посторонние мысли и помогло определиться с дальнейшей линией поведения.
– Вы меня, наверное, с кем-то путаете. Или выбрали странный способ знакомства!
– Знакомства? – ошарашенно переспросил громила, еще раз оглядел Лэрри с головы до ног и задал очередной вопрос: – А что, вы работаете не на «BAE-EADS-Systems»?
– Неа! Я местная, живу здесь, на базе! – буркнула девушка, невероятным усилием воли заставив себя смотреть собеседнику в глаза, снова загрузилась: находиться в одном помещении с обнаженным мужчиной, даже не думающим прикрываться, было крайне некомфортно. Сваливать в раздевалку, прервав разговор на полуслове, было глупо, ибо после душевой громила просто обязан направиться туда же. А ее шаг в том направлении мог расценить как предложение продолжить беседу в процессе одевания. Что касается возможности спрятаться в только что покинутой кабинке, так этот жест вообще не лез ни в какие ворота: душевые на базе были общие, а девушка, послужившая донором для используемого ею образа, как старший мастер-сержант, прослуживший в ВКС не один год, в принципе не могла застесняться настолько сильно!
– Так «живете» или «служите»? – непонятно с чего уточнил громила.
– Служу. И, соответственно, живу!
– Честно говоря, не верится!
– Я – старший мастер-сержант Элли Эванс! – чувствуя, что начинает злиться, процедила Лэрри. – Если есть желание, можете пробить по базе данных!
Взгляд здоровяка на мгновение поплыл, после чего был озвучен следующий вопрос:
– И что же вы, старший мастер-сержант Элли Эванс, делаете в зоне Зулу?
– Тренируюсь. Отрабатываю различные упражнения в учебно-пилотажном комплексе «Swift»! – рявкнула девушка, поколебалась еще пару мгновений и, наплевав на все и вся, быстрым шагом направилась в сторону раздевалки. Естественно, при этом усиленно прислушиваясь к происходящему за спиной.
Шлепанье босых ног по полу послышалось с задержкой секунд в восемь-десять, что основательно напрягло. Для того чтобы успокоиться, Лэрри разделила количество шкафчиков, имеющихся в раздевалке, на количество проходов между ними и довольно быстро убедила себя в том, что шансов одеваться по соседству с громилой не так уж и много – каких-то десять процентов. В этот момент специалист по длинноногим и губастым мулаткам прервал установившуюся тишину:
– А как насчет полетов на «Мангустах»?
– До «Мангустов» я, к сожалению, еще не доросла! – призналась Лэрри. А после небольшой паузы язвительно добавила: – Кстати, уважающие себя мужчины представляются первыми. А еще не пялятся на обнаженных девушек и не вламываются за ними в раздевалку!
Длиннющий монолог-объяснение, последовавший за этой фразой, она слушала краем уха, поскольку, наконец, сообразила, с кем ей повезло столкнуться. И дико завидовала человеку, имеющему возможность летать на чем угодно, где угодно и каким угодно способом. Впрочем, имя, фамилию, должность и место работы громилы все-таки расслышала. Так же как его обещание при необходимости перебраться куда-нибудь в другой угол.
Данное слово Томас выполнил. Причем довольно быстро, что Лэрри определенно порадовало. Мысленно поставив «системщику» первую положительную оценку, она неторопливо оделась, расчесала и собрала в хвост волосы, затем прошла в конец ряда, к зеркальной стене, и принялась «старить» лицо под текущий образ Элли Эванс. Особо не убивалась, так как знала, что в зоне Квебек ее сослуживцы практически не появляются, а значит, шансы встретиться с кем-нибудь из них исчезающе малы. Заканчивая подводить глаза, посмотрела на таймер и заторопилась – свободного времени оставалось всего ничего, а ей вдруг захотелось перехватить еще чего-нибудь питательного.
Выбегая из прохода, она представляла себе только большой бутерброд с сочным толстым куском ветчины и план-схему ближайших окон ЦСД. Поэтому чуть было не врезалась в мистера Уорда, тоже успевшего одеться и ломануться в сторону выхода.
На дежурное извинение ответила дежурным же ответом, шагнула дальше и… не поверила своим ушам – громила, до этого демонстрировавший лишь чудеса алогичности, начал извиняться по-настоящему! И, судя по интонации, действительно чувствовал себя виноватым!!!
Чтобы проверить свои ощущения, Лэрри заглянула ему в глаза и вдруг захотела сказать Томасу что-нибудь приятное, ведь за всю свою жизнь она слышала искреннее «извини» только от тети Стефани. Но та была близкой родственницей, знала, что ее любят, поэтому могла не бояться показаться смешной, а этот «системщик» не был даже знакомым! Увы, быстро придумать что-нибудь подходящее не получилось, поэтому пришлось ограничиться более-менее подходящим ответом:
– Извинения принимаются!
Уорд обрадовался! На самом деле! А когда Лэрри сделала очередную попытку уйти, вдруг прислонился к ближайшему шкафчику так, как будто хотел показать, что не собирается навязываться.
Фраза, сказанная им, все еще звенела в памяти, поэтому девушка, покрутив в голове слова «не в качестве попытки спасти положение или продолжить знакомство…», вдруг поняла, что он не солгал и в этом. Представив себе поведение в схожей ситуации Билли Морригана, она испытующе посмотрела на Томаса и буркнула:
– А ведь вы не лжете!
– А какой смысл лгать? Говорю то, что должен…
– Кому должны?
– Прежде всего, себе.
Ответить так не смог бы даже дядя Энди – тот, говоря о долге, всегда уточнял, по отношению к кому. Тем не менее позиция Томаса девушке понравилась, поэтому она вдруг захотела пошутить:
– А еще даже не пытаетесь выкручиваться. Хотя могли бы!
Громила почувствовал во фразе второе дно почти сразу. И поинтересовался, как бы он мог это сделать. К сожалению, несколько игривое объяснение Лэрри основательно испортило ему настроение: его взгляд потемнел, а в глубине глаз разверзлась такая бездна сдерживаемой боли, что девушке стало не по себе.
– Шутка не получилась. Простите, пожалуйста! Я не хотела вас задеть и тем более обидеть… – затараторила она, стараясь загладить неприятное ощущение.
– Вы меня не обидели… – успокаивающе махнул рукой Томас, видимо, не сообразив, что противоречит выражению своих глаз. – Просто заставили вспомнить не самые приятные события из очень далекого прошлого. А насчет «заинтересованных лиц» и Бекки Роуз, используемой ими в качестве средства для манипуляции мною, могу сказать одно: вы не ошиблись!
Дальнейшая беседа, плавно превратившаяся в шуточную перепалку, заставила девушку развеселиться – несмотря на не особо интеллигентную внешность, «системщик» оказался далеко не дураком. Кроме того, отличался весьма неплохим чувством юмора и, как это ни странно, чувством такта: на подначки отвечал мгновенно и в заданном Лэрри стиле. А если подшучивал сам, то не обидно.
Очередное всплытие таймера чуть было не испортило девушке настроение – двухнедельные беседы с основательно отупевшим Сквознячком нисколько не компенсировали жажду простого человеческого общения, и ей до безумия хотелось продолжать перепалку. Тем более что собеседник оказался более чем вменяемым человеком.
«Тренировку пропускать нельзя…» – угрюмо подумала она и решилась:
– Да, пожалуй, с чувством юмора у вас все в порядке. И это пугает!
Томас среагировал так, как ожидалось:
– Почему?
– Если я поинтересуюсь, когда вы в следующий раз соберетесь летать на «Мангусте», то вы обрадуетесь, так как «решите», что я назначаю вам свидание в душевой!
Первая половина ответа на эту фразу тянула балла на три с плюсом. По пятибалльной системе. Но продолжать ломиться в очевидном направлении Уорд не захотел – словно почувствовав настроение Лэрри, он мгновенно изменил стиль своего поведения и сосредоточился на том, что волновало ее!
К решению, устраивающему обе стороны, пришли быстро и без каких-либо проблем. Потом обменялись шутками и разошлись. Настолько легко и без каких-либо шероховатостей, что девушка, сорвавшаяся на бег, вдруг поймала себя на том, что улыбается. Во все тридцать два зуба. Первый раз со дня гибели тети Стефани. И поняла, что совсем не боится одиночества…
