Глава 12
Святилище и жертва
I
Святилище располагалось на окраине города, в излучине реки. Это каменное сооружение отличалось простым изяществом храма и благоговейной атмосферой. Сюда приходили изучать магию и поклоняться ей. Ученые и мастера всю жизнь стремились постичь сущность силы, ее первоисточник и установить с ней связь – понять стихию магии, которая пребывает во всем и не принадлежит никому.
Ребенком Келл проводил в святилище не меньше времени, чем во дворце. Здесь его учил и в то же время изучал мастер Тирен. Потом антари только навещал своего наставника, с тех пор как Ри начал закатывать истерику каждый раз, когда Келл отлучался надолго, и стал требовать, чтобы того считали полноправным членом королевской семьи. Однако Тирен сохранил келью Келла нетронутой. Поэтому на внутренней стороне двери в его библиотеке во дворце и оставался очерченный кровью круг с вписанным в него косым крестом.
Символ святилища.
И вот теперь они с Лайлой, поддерживая окровавленного Ри, перенеслись из великолепного дворца, погруженного в хаос, в простую каменную келью.
На гладких стенах мерцали отблески свечей, а сама комната была тесной и скудно обставленной, но с высоким потолком. В святилище не одобрялось все, что отвлекает внимание, и в кельях было только самое необходимое. Хотя Келл считался авен, «блаженным», Тирен обходился с ним как с обычным учеником, за что Келл был ему очень благодарен. Его комната ничем не отличалась от остальных: деревянный стол у стены, низкая койка у другой, а рядом тумбочка, где всегда горела неугасимая свеча. В комнате не было окон, одна дверь, а воздух был прохладным, как в подземельях и склепах.
На каменном полу был выбит круг, а по его краю начертаны символы, – магический круг для медитаций. Келл и Лайла оттащили Ри к койке, оставив на полу поперек магического круга кровавый след, и как можно бережнее уложили.
– Не отключайся, – твердил Келл. Прежде Ри спокойно отвечал «конечно», «хорошо», «как скажешь», но теперь он умолк и лишь неглубоко дышал.
Сколько раз Келл сказал «Ас Хасари»? Он повторял это снова и снова, пока команда крови не зазвучала монотонным речитативом, отзываясь в голове и в сердце, но Ри не стало лучше. Когда же подействует магия? Она ведь должна подействовать. Страх сжимал Келлу горло. Надо было взглянуть на оружие Астрид, обратить внимание на металл и метки на нем. Неужели она как-то блокировала его силу? Почему магия не действует?
– Не отключайся, – вновь шепнул Келл. Ри перестал дышать. Его глаза закрылись, а лицо расслабилось.
– Келл, – тихо сказала Лайла. – По-моему, слишком поздно.
– Нет, – отрезал Келл, вцепившись в койку. – Не поздно. Магии нужно время. Ты не понимаешь, как она действует.
– Келл…
– Просто нужно время. – Келл обеими руками уперся в грудь брата, подавив всхлип. Та не поднималась и не опускалась, и сердцебиения не чувствовалось. – Она не может… – Он задыхался, словно ему тоже не хватало воздуха. – Я не могу… – Его голос дрогнул, а пальцы сжали окровавленную рубашку брата. – Я не могу сдаться!
– Все кончено, – прошептала Лайла. – Уже ничего нельзя сделать.
Но это было не так. Кое-что еще оставалось. Келл похолодел от этой мысли, но в то же время его сразу покинули нерешительность, сомнения и страх. Он знал, что делать. Знал, что должен сделать.
– Дай камень.
– Нет.
– Лайла, дай мне чертов камень, пока еще не поздно!
– Уже поздно. Он…
– Он не умер! – заорал Келл и протянул испачканную в крови, дрожащую руку. – Дай сюда!
Лайла сунула руку в карман и замерла.
– Я неспроста не отдаю его, Келл.
– Черт возьми, Лайла. Умоляю!
Она судорожно выдохнула и вытащила камень. Келл вырвал его из пальцев Лайлы, не обращая внимания на то, как в руке запульсировала сила, и снова повернулся к Ри.
– Ты сам мне говорил, что из этого не выйдет ничего хорошего, – сказала Лайла, когда Келл положил камень на небьющееся сердце Ри и прижал его ладонью. – Знаю, как тебе больно, но неужели ты думаешь, что это…
Келл ее не слышал. Лайла отступила далеко-далеко вместе со всем остальным, едва Келл сосредоточился на магии, струившейся в венах.
«Спаси его», – приказал он камню.
В крови загудела сила, а из-под пальцев повалил дым. Он обвил его руку и грудь Ри, превратившись в черную веревку, которая опутала обоих – связала вместе, объединила. Но Ри по-прежнему лежал неподвижно.
«Моя жизнь – это его жизнь, – мысленно проговорил Келл. – А его жизнь – моя. Привяжи ее к моей и верни его обратно».
Он почувствовал, как голодная, ненасытная магия ощупывает его, пытаясь проникнуть в его тело, подключиться к его жизненной силе. И на сей раз Келл впустил ее.
Черная веревка тут же натянулась, и сердце Келла екнуло. Оно на миг замерло, а сердце Ри, наоборот, робко стукнуло под ладонью Келла. На секунду Келл почувствовал облегчение и радость, а затем – нестерпимую боль.
Ему казалось, что каждую клеточку его тела разрывают на части. Келл закричал, согнувшись над принцем, но не отнял рук от его груди. Спина Ри выгнулась дугой, обоих стянули темные кольца магии. Боль усилилась, стремительно охватывая все тело, сердце, все существо Келла.
– Келл! – сквозь мглу раздался голос Лайлы. Он увидел, как девушка сделала шаг, затем второй и уже протянула руку, чтобы остановить его, помешать ему. «Стой», – подумал он. Келл не произнес это слово вслух, не пошевелил даже пальцем, но магия была у него в голове, и она услышала приказ. Пронеслась по всему его телу, вырвалась дымом наружу и отбросила Лайлу назад. Та сильно ударилась о каменную стену и рухнула на пол.
Внутри Келла шевельнулось что-то далекое и приглушенное. «Это неправильно», – шепнуло оно, но затем его закружила новая волна боли. Сила застучала в жилах, и Келл опустил голову на грудь брата: боль терзала кожу и мышцы, кости и душу.
Ри тяжело вздохнул, и Келл тоже: сердце снова замерло у него в груди.
А потом остановилось.
II
В комнате наступила мертвая тишина.
Рука Келла соскользнула вниз, и он с глухим стуком повалился на каменный пол. У Лайлы все еще звенело в ушах после удара головой о стену. Она с трудом встала на четвереньки, а затем поднялась на ноги.
Келл не шевелился и не дышал.
Затем, через пару мгновений, которые показались долгими часами, он глубоко и порывисто вздохнул. Ри тоже.
– Что ты наделал? – шепнула Лайла. Она не так уж хорошо разбиралась в магии, но была уверена, что воскрешение из мертвых, безусловно, входит в черный список. Если за любое волшебство надо платить, во что это обошлось Келлу?
Словно в ответ на ее мысли, глаза мага медленно открылись. Лайла с радостью увидела, что один из них по-прежнему голубой. Ведь тогда, когда принца и Келла связывали черные веревки, оба глаза антари на какое-то время стали черными.
– С возвращением, – улыбнулась она.
Келл застонал, и Лайла помогла ему усесться на холодном каменном полу. Келл посмотрел на кровать: грудь Ри медленно, но равномерно поднималась и опускалась. Келл перевел глаза с метки на коже принца на точно такую же на своей собственной, дотронулся до нее и слегка поморщился.
– Что ты наделал? – спросила Лайла.
– Я связал наши жизни, – хрипло ответил Келл. – Пока я жив, он тоже будет жить.
– Похоже, опасное заклятие.
– Это не заклятие, – тихо сказал он. Лайла не знала почему: то ли у него просто не было сил говорить громче, то ли он боялся разбудить брата. – Это называется печатью души. Заклятие можно разрушить. Печать души – нельзя. Это вечная магия. Но это, – добавил Келл, слегка задев метку, – это…
– Запрещено? – предположила Лайла.
– …невозможно, – сказал Келл. – Такой магии не существует.
Медленно и отрешенно он встал на ноги. Лайла вся сжалась, заметив, что Келл по-прежнему держит камень. На его руке взбухли черные вены.
– Отпусти камень.
Келл недоуменно посмотрел на свою руку, словно забыл, что держит камень в руке. Но когда ему все же удалось разжать пальцы, талисман не выпал. От камня тянулись черные нити, обвивавшие пальцы и кисть. Келл смотрел на него несколько долгих минут.
– Не могу, – наконец сказал он.
– Это очень плохо, да?
– Да, – ответил Келл, и его спокойствие встревожило ее больше всего. – Но у меня не было выбора… Я должен был… – Он замолчал, повернувшись к Ри.
– Келл, с тобой все нормально? – В сложившихся обстоятельствах вопрос звучал совершенно нелепо, и это читалось во взгляде Келла, поэтому Лайла добавила: – Когда ты творил заклятие, ты не был самим собой.
– Ну теперь-то я – это я.
– Ты в этом уверен? – Она кивнула на камень, привязанный к его руке. – Это что-то новое. – Келл нахмурился. – Ты сам говорил, что в этом камне плохая магия. Она высасывает энергию. И вот теперь ты не можешь его отпустить. Попробуй только сказать, что тебя это не волнует.
– Лайла, – мрачно сказал он. – Я не мог допустить, чтобы он умер.
– Но то, что ты сделал…
– Я сделал то, что должен был. Думаю, это уже не важно. Я все равно погиб.
Лайла нахмурилась:
– Что ты имеешь в виду?
Взгляд Келла немного смягчился.
– Кто-то должен вернуть камень в Черный Лондон. Видишь ли, невозможно просто открыть дверь и швырнуть его туда. Я должен отнести его сам. Должен пройти вместе с камнем. – Келл посмотрел на талисман, привязанный к руке. – И я не вернусь.
– Господи, Келл! – простонала Лайла. – Если ты собираешься помереть, то, черт возьми, в чем тогда смысл? Зачем привязывать жизнь Ри к своей, если ты не намерен ее сохранить?
Келл передернулся.
– Пока я жив, будет жить и он. И я не говорил, что планирую умереть.
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что не вернусь. Печати на дверях в Черный Лондон ставили в большей степени для того, чтобы не выпускать никого оттуда. Я не могу снять печати. А если бы даже мог, не стал бы их снимать. И если даже мне удастся войти туда, пока печати остаются нетронутыми, я не смогу вернуться обратно.
– И ты не собирался мне об этом рассказать? Просто взял с собой в путешествие в один конец…
– Ты сказала, что жаждешь приключений, – отрезал Келл, – и я бы не пустил тебя…
В эту минуту дверь распахнулась. Келл и Лайла замолчали. Отголоски их спора эхом отразились от стен темной каменной кельи.
В дверях стоял человек в белой мантии с молочно-белым шаром в руке. Человек был старым, но не дряхлым: он держался очень прямо, расправив плечи, а его возраст выдавали только седые волосы да морщины на лице, казавшиеся глубже в свете, который отбрасывал шар у него на ладони. Келл запахнул камзол и спрятал руку с камнем в кармане.
– Мастер Тирен, – сказал он непринужденно. Как будто беспечный тон поможет отвлечь внимание от того факта, что они с Лайлой, измазанные кровью, стоят перед телом полумертвого принца.
– Келл, – старик сурово нахмурился. – Керс ла? Ир ванеш мер…
Затем он умолк и посмотрел на Лайлу. Глаза у него были светлые, пронзительно-голубые. Казалось, он видит ее насквозь. Старик наморщил лоб и снова заговорил, теперь уже по-английски, словно с первого взгляда сумел определить, что девушка не местная.
– Что привело вас сюда? – спросил он, обращаясь к обоим.
– Вы говорили, что эта келья всегда ждет меня, – устало ответил Келл. – И вот теперь она мне понадобилась.
Он шагнул вбок, чтобы Тирен смог увидеть раненого принца.
Старик широко раскрыл глаза и в молитвенном жесте приложил пальцы к губам.
– Он…
– Он жив. – Келл поправил камзол, чтобы старик точно не увидел метку. – На дворец напали. Я пока не могу всего объяснить, но вы должны мне поверить. Его захватили предатели. Они используют запрещенную магию, завладевают телами. Все в опасности – опасность повсюду, и никому нельзя доверять. – Келл говорил так быстро, что у него даже перехватило дыхание.
Тирен медленными широкими шагами подошел к Келлу. Ласково взял его лицо в свои ладони и посмотрел в глаза антари так же, как минуту назад смотрел в глаза Лайлы, – словно мог заглянуть в душу.
– Что ты с собой сделал?
К горлу Келла подступил комок.
– То, что должен был. – Его камзол распахнулся, и взгляд старика упал на черную метку над сердцем. – Простите, мастер Тирен, – выдохнул испуганно Келл, – я бы никогда не навлек опасность на святилище, но у меня не было выбора.
Старик опустил руки.
– Святилище защищено от сил тьмы. В этих стенах принцу ничего не угрожает.
Келл облегченно выдохнул. Тирен повернулся и снова посмотрел на Лайлу.
– Ты не местная.
Лайла протянула руку:
– Делайла Бард.
Старик ответил на рукопожатие, и по коже Лайлы побежала дрожь – теплая, приятная. Она вдруг почувствовала спокойствие.
– Меня зовут мастер Тирен, – представился старик. – Я – онас авен, верховный жрец Лондонского святилища. И еще целитель, – добавил он, чтобы объяснить ее ощущения. Затем Тирен подошел к принцу и легко коснулся своими костлявыми пальцами его груди. – Серьезные ранения.
– Знаю, – дрожащим голосом сказал Келл. – Я их чувствую как свои.
Лайла съежилась, а лицо Тирена потемнело.
– Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить его боль и твою.
Келл благодарно кивнул.
– Это моя вина, – уныло признался он. – Но я все исправлю.
Тирен хотел что-то спросить, но Келл остановил его:
– Я пока не могу вам ничего сказать. Просто прошу поверить мне и сохранить все в тайне.
– Я проведу вас через туннели, – сухо проговорил Тирен. – Дальше пойдете сами – куда вам нужно.
* * *
С тех пор как они вышли из кельи, Келл молчал. Ему не хватило сил посмотреть на брата, не хватило сил попрощаться: он лишь сглотнул, отвернулся и пошел вслед за мастером Тиреном к выходу. Лайла плелась сзади, счищая запекшуюся кровь Ри с манжет своего нового камзола (и думая о том, что рано или поздно придется вновь испачкать и руки, и рукава). Пока они пробирались по недрам святилища вслед за жрецом, Лайла наблюдала за Келлом, то и дело поглядывавшим на Тирена, словно надеясь, что тот что-то скажет. Но жрец не проронил ни слова и смотрел прямо перед собой. В конце концов Келл пошел медленнее, так что вскоре они с Лайлой поравнялись.
– Тебе идет этот наряд, – спокойно сказал он. – Можно узнать, как ты его раздобыла?
Лайла вскинула голову:
– Я его не украла, если ты об этом, а купила у торговки по имени Калла.
Услышав это имя, Келл слегка улыбнулся:
– И чем ты за него заплатила?
– Пока ничем, – ответила Лайла. – Но это не значит, что я не заплачу, – она отвела взгляд. – Хоть пока и не знаю, когда появится возможность…
– Скоро. Ты остаешься здесь.
– Черта с два! – выпалила Лайла.
– В святилище тебе ничего не угрожает.
– Ты не бросишь меня.
Келл покачал головой:
– Я и не думал брать тебя с собой. Если честно, я собирался оставить тебя здесь, в моем городе, чтобы ты рассказала обо всем королю и королеве. – Лайла глубоко вздохнула, но Келл остановил ее жестом: – И чтобы уберечь тебя от опасности. Жителю Серого Лондона не стоит являться в Белый. Туда никому лучше бы не являться.
– Я не пропаду, – буркнула девушка. – Я иду с тобой.
– Лайла, это не игра. Многие люди погибли, и я не…
– Ты прав, это не игра, – с напором проговорила Лайла. – Это стратегия. Я слышала, как королева говорила, что камень расколот надвое. Тебе нужно избавиться от обеих половинок, а сейчас у тебя только одна. Другая – у Белого короля, так? Значит, мы идеально подходим для этого задания, Келл. К тому же их двое, и нас тоже должно быть двое. Можешь взять на себя короля, а я разберусь с королевой.
– Куда тебе тягаться с Астрид!
– Ты недооцениваешь всех или только меня? Это потому, что я девушка?
– Потому, что ты человек, – резко перебил он. – Пусть самый смелый и храбрый из тех, кого я встречал, но ты состоишь из плоти и крови, и в тебе нет силы. А в Астрид неизвестно чего больше: магии или жестокости.
– Я за нее рада. Только сейчас она даже не в своем теле. Астрид здесь – от души развлекается в Красном Лондоне. Значит, она легкая мишень. – Лайла хитро улыбнулась. – Хоть я и человек, но до сих пор со всем справлялась.
Келл нахмурился. «Учитывая, как часто он это делает, – подумала девушка, – удивительно, что у него так мало морщин».
– Да, справлялась, – согласился он. – Но дальше дороги нет.
– В этой девушке есть сила, – не оборачиваясь, проговорил вдруг Тирен.
Лайла обрадовалась:
– Вот видишь? А я тебе о чем!
– Какая еще сила? – спросил Келл, подняв брови.
– Не будь таким скептиком, – бросила Лайла.
– Неразвитая, – ответил Тирен. – Неосознанная. Непробужденная.
– Ну, давайте же, онас авен! – Лайла нетерпеливо протянула руки. – Пробудите ее!
Жрец оглянулся с едва заметной улыбкой:
– Она проснется сама, Делайла Бард, а если ее развивать, то вырастет.
– Лайла из того Лондона, где нет магии, – сказал Келл, но Тирен ничуть не удивился.
– Магия есть во всех мирах, – заметил он.
– Хоть я и человек, – резко добавила Лайла, – хотелось бы напомнить, что ты все еще жив только благодаря мне. Если бы не я, Белая королева уже хозяйничала бы в твоем теле. К тому же у меня есть то, что тебе нужно.
– В смысле?
Лайла достала из кармана белую ладью.
– Ключ.
Келл уставился на нее совершенно круглыми глазами.
– И ты думаешь, я не смогу ее отобрать?
В следующую секунду Лайла уже сжимала ладью в одной руке, а нож – в другой. Медный кастет на рукоятке блеснул в свете свечи, а камень тихо и равномерно загудел, словно шепча что-то Келлу.
– Попробуй, – прорычала Лайла.
Келл остановился и взглянул на нее.
– Да что с тобой такое? – спросил он в искреннем недоумении. – Ты так мало дорожишь жизнью, что готова расстаться с ней ради короткого приключения, которое окончится мучительной смертью?
Лайла насупилась. Действительно, вначале она увязалась за Келлом, потому что мечтала о приключениях, но теперь у нее были другие причины.
Она заметила перемену в нем, видела, как на его лицо ложится тень, когда он обращается к этой коварной черной магии, чувствовала, как ему все труднее приходить в себя. Казалось, всякий раз, когда Келл пользовался камнем, он терял все большую часть своей души. И Лайла, конечно, пойдет с ним не только за компанию и не только потому, что любит риск. А потому, что вместе они прошли уже большой путь и девушка опасалась, что в одиночку он не справится.
– Я имею право распоряжаться собственной жизнью, – сказала Лайла, – и не собираюсь коротать ее здесь, хотя у вас очень милый, безопасный городишко. Мы заключили сделку, Келл. К тому же теперь Тирен может позаботиться о твоем брате и объяснить все королю и королеве. От меня ему никакой пользы. Я гораздо нужнее тебе.
Келл посмотрел ей в глаза:
– Но даже если у меня все получится, ты не сможешь вернуться.
Лайла вздрогнула, но тут же решительно заявила:
– Может быть. А может быть, я пойду за тобой на край света. Все-таки ты меня сильно заинтриговал.
– Лайла…
Его глаза потемнели от боли и тревоги, но она лишь улыбнулась:
– Давай решать проблемы по мере их поступления.
Они добрались до конца туннеля, и Тирен распахнул стальные ворота. Внизу сияла алая река. Они стояли на северном берегу. Дворец вдалеке по-прежнему сверкал огнями, будто ничего не случилось.
Тирен положил руку на плечо Келла и пробормотал что-то по-арнезийски, а затем добавил по-английски:
– Да пребудут с вами обоими все святые и источник всего.
Келл кивнул и, пожав руку жреца здоровой рукой, шагнул в сумерки. Лайла собралась последовать за ним, но Тирен схватил ее за плечо и посмотрел искоса, словно пытаясь разгадать какую-то тайну.
– В чем дело?
– Как ты его потеряла? – спросил он, потянувшись обветренными пальцами к ее подбородку.
Лайла насупилась:
– Что потеряла?
– Глаз.
Лайла отстранилась и поднесла руку к тому глазу, что был темнее, – к стеклянному. Мало кто обращал на это внимание. Челка прикрывала половину лица, и кроме того, ни у кого не хватало мужества достаточно долго смотреть ей в глаза, чтобы заметить разницу.
– Не помню, – сказала она. И это была правда. – Я была совсем маленькой. Мне говорили, что произошел несчастный случай.
Тирен задумчиво хмыкнул:
– Келл знает?
Она еще больше насупилась:
– А это важно?
Старик некоторое время молчал, а потом не кивнул и не покачал головой, а лишь как-то неопределенно ее склонил.
– Думаю, нет, – проговорил он наконец.
Келл оглянулся, поджидая Лайлу.
– Если его заберет тьма, – прошептал Тирен, – ты должна убить его. – Он снова пристально посмотрел на нее, будто заглядывал в душу: – Сможешь?
Лайла не поняла: он подозревает, что у нее не хватит силы или воли?
– Если Келл погибнет, Ри тоже умрет.
Тирен вздохнул и печально сказал:
– Тогда мир станет таким, каким он и должен быть, а не таким, какой он есть.
Лайла сглотнула, кивнула в ответ и пошла к Келлу.
– Значит, теперь в Белый Лондон? – спросила она, доставая из кармана ладью. Келл не шелохнулся. Он смотрел на реку и раскинувшийся над ней дворец. Лайла решила, что маг прощается со своим Лондоном, со своей родиной, но он вдруг заговорил.
– Костяк всех миров одинаков, – он показал на город, – но все остальное отличается – так же, как этот мир от твоего, – он ткнул пальцем в сторону центра Лондона, на другом берегу реки. – В Белом Лондоне дворец находится дальше. Атос и Астрид будут там. Когда пройдем через дверь, держись рядом и не отходи от меня. Здесь ночь – значит, и там тоже ночь, и в городе по-настоящему опасно. – Келл посмотрел на Лайлу. – Ты еще можешь отказаться.
Лайла выпрямилась, подняла воротник камзола и улыбнулась:
– И не мечтай.
III
Во дворце царил переполох.
Растерянные и встревоженные гости торопливо спускались по главной лестнице, их провожали к выходу королевские стражники. В толпе молниеносно распространились слухи о предательстве, о том, что кто-то из королевских особ ранен. Тут и там раздавалось: «измена», «переворот», «наемный убийца», лишь подогревая всеобщее безумие.
Кто-то утверждал, что убили стражника. Другой заявлял, что стражник упал с балкона принца во внутренний двор. Третий говорил, что женщина в зеленом платье похитила с места трагедии кулон и помчалась во дворец. Четвертый видел, как она протянула амулет стражнику, а затем рухнула к его ногам. Стражник даже не позвал на помощь, взял кулон и ринулся в королевские покои.
Незадолго до этого туда же удалились король с королевой. Их странное спокойствие лишь усиливало растерянность гостей. Стражник скрылся в их комнате, а минуту спустя оттуда стремительно вышел король и, сбросив маску невозмутимости, закричал об измене. Он объявил, что принц ранен и виноват антари Келл, которого нужно срочно арестовать. После этого растерянность переросла в панику, и хаос распустил в ночи свои черные крылья.
Когда Мортимер подошел ко дворцу, лестницу уже заполонили встревоженные гости. Тварь, спрятавшаяся под доспехами Мортимера, уставилась черными глазами на пляшущие огни и толкающихся людей. Но ее привлекла сюда не суматоха, а запах. Кто-то применил сильную, прекрасную магию, и существо собиралось выяснить, кто это сделал.
Стражник стал подниматься по лестнице, протискиваясь между взволнованными гостями. Никто не замечал, что его доспехи пробиты прямо над сердцем, на груди пятно чего-то черного, похожего на деготь, и сам он забрызган кровью – кровью Перси.
Достигнув входа, Мортимер глубоко вздохнул и улыбнулся: ночной воздух был пронизан паникой и силой, и, вдыхая его, он наполнялся энергией, которая подпитывала тлеющие угли. Теперь он услышал аромат и даже почувствовал вкус магии.
Он был голоден.
Эту оболочку он выбрал удачно: в кутерьме стражники свободно его пропускали, принимая за своего. Лишь когда он пересек украшенный цветами холл и прошел в опустевшую бальную залу, его остановил стражник.
– Мортимер, – сказал он, – где ты… – Но слова замерли на губах, когда стражник заглянул в глаза существа: – Мас авен…
И тут же меч Мортимера пронзил кольчугу и плавно вошел между ребрами. Стражник судорожно вздохнул и хотел крикнуть, но меч повернулся вбок и дернулся вверх. Опустив тело на пол, тварь в оболочке Мортимера спрятала оружие в ножны, сняла со стражника шлем и надела себе на голову. Теперь черные глаза лишь смутно поблескивали под опущенным забралом.
По всему дворцу гремели шаги и раздавались громкие приказы. Мортимер выпрямился: в воздухе висел запах крови и магии, и он отправился искать его источник.
* * *
Камень по-прежнему гудел у Келла в руке, но совсем не так, как раньше. Теперь монотонное жужжание магии звучало в нем самом: отдавалось эхом в сердце и в голове, ощущалось как второй пульс. Вместе с этим пришло странное спокойствие, которому Келл доверял еще меньше, чем первоначальному приливу силы. Камень говорил ему, что все будет хорошо, ворковал, успокаивал и выравнивал сердцебиение. Он заставлял Келла забыть о плохом, забыть о том, что он вообще держит камень. И это было хуже всего. Талисман был привязан к руке, но не воспринимался чувствами, и Келл едва сознавал, что камень у него, а черная магия внутри его. Вспоминая об этом, Келл словно ненадолго пробуждался от сна, полного страха и паники, чтобы тут же снова погрузиться в забытье. В те краткие мгновения, когда сознание прояснялось, ему хотелось оторвать, отодрать, отрезать камень от ладони. Но с этим стремлением боролось столь же сильное желание крепко сжать талисман, впитывать его жар, словно Келл без него умрет от холода. Он нуждался в этой силе – больше чем когда-либо.
Келл не хотел, чтобы Лайла видела, как он напуган, но подозревал, что это от нее не укрылось.
Петляя по улицам, в основном пустынным, по эту сторону реки, они приближались к центру города, но, чтобы достичь его, нужно было перейти по одному из множества мостов через Айл. Однако выходить на открытое место было бы опасно, тем более что лицо Келла снова появилось на магических досках, развешанных по улицам.
Только теперь вместо слов «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ» вспыхнуло другое – «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Как изменник, убийца и похититель.
От этих обвинений у Келла сжалось сердце, но он успокоил себя тем, что Ри в безопасности, насколько это возможно в таких условиях. Он сунул руку за пазуху и коснулся клейма. Хорошенько сосредоточившись, Келл мог расслышать, как бьется сердце Ри, на долю секунды отставая от его собственного.
Келл огляделся, пытаясь представить улицы Белого Лондона, мысленно накладывая карту одного города на карту другого.
– Ладно, сойдет, – решился он.
Они стояли на набережной напротив вереницы кораблей, которые Лайла оценивающе рассматривала. В другом городе они окажутся как раз перед мостом, ведущим к улице, которая приведет их под самые стены Белого замка. По пути Келл поведал Лайле об опасностях другого Лондона, начиная с правителей-близнецов и заканчивая голодным, жаждущим власти населением. Затем описал замок и наконец поделился своим планом в общих чертах, потому что более детального плана у него просто не было.
И оставалось только надеяться, что они справятся, что ему хватит сил одолеть Атоса и завладеть второй половиной камня, а затем…
Келл закрыл глаза. В голове прозвучал голос Лайлы: «Давай решать проблемы по мере их поступления».
– Чего ждем?
Лайла прислонилась к стене и постучала по кирпичам.
– Давай, Келл, пора открыть дверь.
Ее беззаботный вид, дерзкая энергичность, видимое отсутствие – даже сейчас – беспокойства или страха восхищали Келла, придавали ему сил.
Глубокий порез на ладони, частично закрытый черным камнем, был еще свеж. Келл коснулся раны пальцем и нарисовал линию на кирпичной стене. Лайла взяла его за руку, и камень загудел между их ладонями. Затем девушка передала Келлу ладью, и тот, нервно сглотнув, поднес ее к кровавой метке на стене.
– Ас Оренсе! – скомандовал антари. Все вокруг поплыло, потемнело, и вместе они шагнули через только что прорубленную дверь в другой мир.
Так, по крайней мере, должно было произойти.
Однако на полпути какая-то сила потянула Келла обратно, вырвав руку Лайлы, выдернув его из промежутка между мирами и швырнув назад на брусчатку Красного Лондона. Келл изумленно захлопал глазами, глядя в темноту, а затем понял, что он здесь не один. Поначалу он увидел только силуэт человека, закатывавшего рукава, но потом у горла блеснул серебряный кружок.
Холланд хмуро уставился на Келла сверху вниз.
– Далеко собрался?
IV
Ноги Лайлы в черных сапогах коснулись белесой мостовой. Голова немного закружилась от перехода, и Лайла оперлась о стену. За спиной она слышала шаги Келла.
– Что ж, уже лучше. По крайней мере, мы в одном ме… – начала она, оборачиваясь.
Но Келла не было.
Лайла стояла на краю тротуара перед мостом. Белый замок возвышался вдали за рекой – не серой и не красной, а перламутровой и наполовину замерзшей. Вода тускло светилась в сгущающейся темноте. Фонари вдоль реки горели бледно-голубым светом, из-за которого весь мир казался странно бесцветным, а Лайла в своем наряде выглядела черной вороной на зимнем поле.
На земле у ног что-то белело. Лайла опустила глаза и увидела на брусчатке белую ладью, запачканную кровью Келла. Но самого его нигде не было видно. Лайла подобрала фигурку и спрятала в карман. Ей стало не по себе.
Неподалеку голодная собака следила за ней пустыми глазами.
Вскоре Лайла почувствовала и другие взгляды – из окон, дверей, из темноты между лужицами тошнотворного света. Ее рука потянулась к ножу с кастетом.
– Келл? – вполголоса позвала она, но никто не откликнулся. Возможно, все как в прошлый раз: их просто раскидало, и теперь он спешит к ней. Вполне возможно, но, когда они шагнули в дверь, Лайла почувствовала странный рывок: ладонь мага слишком рано выскользнула из ее руки.
Шаги отдавались эхом, и она медленно обернулась, но никого не увидела.
Келл предупреждал, что этот мир опасен, но так же можно было сказать и о ее собственном мире, так что Лайла не придала этому большого значения. Как ни крути, Келл вырос во дворце, а она – на улице, и девушка считала, что разбирается в темных проулках и темных личностях получше Келла. Однако теперь, стоя здесь в одиночестве, она уже начала думать, что зря ему тогда не поверила. Кто угодно – не только аристократ – мог почувствовать здесь опасность, уловить ее запах – морозный запах смерти и пепла.
Лайла поежилась – не только от холода, но и от страха. Она почувствовала опасность. Как тогда, когда заглянула в черный глаз Холланда. Лайла впервые пожалела, что у нее нет другого оружия, кроме ножей и револьвера.
– Ёвос норевджк, – послышался голос справа, и, обернувшись, девушка увидела лысого мужчину. Все открытые участки его кожи, от макушки до пальцев рук, были покрыты татуировками. На каком бы языке он ни говорил, это явно был не арнезийский. Его речь звучала более грубо, гортанно, и хотя Лайла не поняла ни слова, она уловила интонацию, которая ей не понравилась.
– Товач ёс мостевна, – сказал другой человек, с кожей как пергамент, появившийся слева.
Первый фыркнул, а второй цокнул языком.
Лайла выхватила нож.
– Не подходите! – сказала она, предположив, что, даже если они не понимают по-английски, обнаженный клинок достаточно красноречиво говорит о ее намерениях.
Мужчины переглянулись, а потом оба достали кривые зазубренные сабли.
Подул холодный ветер, и Лайла подавила дрожь. Мужчины расплылись в мерзких ухмылках. Она опустила нож. А затем одним ловким движением выхватила из-за пояса пистолет и выстрелила лысому между глаз. Тот повалился, как мешок с мукой, и Лайла улыбнулась. Лишь потом до нее дошло, как громко прозвучал выстрел. Она не замечала, как тихо в городе, пока эхо залпа не разнеслось по окрестным улицам. Повсюду начали открываться двери, задвигались тени. Из-за углов послышались шепот и бормотание – появились один-два, а затем с полдюжины людей.
Второй мужчина взглянул на мертвеца, а затем на Лайлу. Он тихо и грозно заворчал, и Лайла даже обрадовалась, что не понимает этого языка: не очень хотелось знать, что именно он там бубнит.
Вокруг клинка в его руке затрещали разряды темной энергии. Лайла почувствовала движение у себя за спиной: из темноты стали появляться изможденные серые люди.
«Давай же, Келл, – подумала она, снова вскинув пистолет. – Ну где же ты?»
V
– Пропусти меня, – сказал Келл.
Холланд лишь поднял брови.
– Прошу тебя! Я могу положить этому конец.
– Да неужто? – с вызовом бросил Холланд. – Сомневаюсь, что тебе это по плечу, – он перевел взгляд на кисть Келла, обвитую темной магией. – Я предупреждал тебя: суть магии – не в равновесии, а в подчинении. Либо ты управляешь магией, либо подчиняешься ей.
– Я управляю, – скрипнул зубами Келл.
– Больше нет: как только ты впустил магию в себя, ты сдался.
У Келла стеснило грудь.
– Я не хочу с тобой драться, Холланд.
– У тебя нет выбора.
На одной руке Холланд носил кольцо с шипом, и теперь прорезал им линию на ладони. На брусчатку закапала кровь.
– Ас Исера, – тихо сказал он. «Замерзни».
Темные капли упали на землю и черный лед стал стремительно расползаться по улице. Келл шагнул назад, но отойти не успел – уже через секунду он оказался на льду и замер, с трудом удерживаясь на ногах.
– Знаешь, в чем причина твоей слабости? – спросил Холланд. – Просто тебе никогда не приходилось проявлять силу. Никогда не приходилось бороться. И тем более бороться за жизнь. Но сегодня ты узнаешь, каково это, Келл. Если ты не будешь драться, то умрешь. А если…
Келл не стал дожидаться, пока он договорит. Внезапный порыв ветра, чуть не сбивший его самого с ног, смерчем устремился к Холланду и скрыл Белого антари. Ветер громко завывал, но Келл все же расслышал негромкий, навязчивый звук, а потом догадался, что это смех. Холланд смеялся.
Через минуту испачканная кровью рука Холланда пробила стену смерча. Затем он и сам шагнул наружу, а вихрь рассеялся, как не бывало.
– Воздух – слабое оружие, – принялся поучать он. – Им нельзя ранить. Нельзя убить. Тщательнее надо выбирать стихию. Вот смотри.
Холланд двигался ловко и проворно – за его движениями трудно было уследить, не говоря уж о том, чтобы успеть защититься. Он плавно опустился на колени, коснулся земли и сказал:
– Ас Стено.
«Разбейся».
Булыжники под его ладонью разлетелись на сотни острых осколков, и, когда Холланд встал, они поднялись вместе с ним, повиснув в воздухе, точь-в-точь как гвозди тогда в проулке. Белый антари повел рукой, и осколки устремились к Келлу. Камень в ладони грозно загудел, и Келл насилу успел вскинуть руку с сияющим талисманом и сказать:
– Стой.
Повалил дым, который обволок осколки и стер их в порошок. Как только Келл призвал магию камня, он почувствовал в себе невероятную силу. Она охватила его, а вместе с ней пришло что-то темное, холодное. Он даже ахнул от этого ощущения. Келл почувствовал, как магия окутывает его, проникает под кожу. Когда дым рассеялся, он тут же попытался ее остановить, и ему с большим трудом удалось подавить в себе эту черную энергию.
Холланд покачал головой:
– Ну давай, Келл, используй камень. Он уничтожит тебя, но, возможно, ты победишь.
Келл вполголоса выругался и вызвал еще один смерч прямо перед собой. Он щелкнул пальцами свободной руки, и в ладони вспыхнуло пламя. Когда Келл поднес его к воздушному вихрю, тот занялся и превратился в сноп огня. Обжигающий смерч опалил землю и, плавя лед на своем пути, помчался к Холланду, который выбросил вперед руку и поднял стену из земли и камней. Столкнувшись с ней, пламя угасло, а стена стала неумолимо надвигаться на Келла. Тот вскинул руки, пытаясь остановить ее, но слишком поздно догадался, что этим маневром Холланд просто отвлек внимание от гигантского водяного вала, ударившего сзади.
Речная волна сбила Келла с ног. Не успел он опомниться, как вода окружила его со всех сторон. В мгновение ока Келл оказался в ловушке и начал хватать воздух ртом, вода сбила его с ног и подняла в воздух. Ничего не оставалось, кроме как отчаянно барахтаться.
– Астрид хотела, чтобы я доставил тебя живым, – сказал Холланд, вынув из-под плаща изогнутый клинок. – Очень на этом настаивала, – он сжал свободную руку в кулак, и вода стиснула легкие Келла, выдавив из них воздух. – Но уверен, она не сильно расстроится, если я скажу, что мне пришлось тебя убить, чтобы забрать камень.
Холланд медленно, размеренно зашагал к нему по ледяной земле. Келл барахтался и извивался, пытаясь нащупать хоть какое-то оружие. Он потянулся за ножом Холланда, но металл даже не шевельнулся – на нем стояла защита. Келл задыхался под водой, а Холланд стоял в двух шагах. Однако затем сквозь толщу воды Келл увидел корабельные снасти, штабеля досок и бревен, темные железные цепи, закрученные вокруг причальных тумб.
Келл двинул пальцами, и ближайшая цепь поднялась в воздух. Она обвилась вокруг запястья Холланда – и в ту же секунду вода рассыпалась мириадами брызг, а Келл повалился на землю, промокший до нитки и задыхающийся. Холланд пытался освободиться, и Келл понимал, что мешкать нельзя. Он заставил вторую цепь обвиться вокруг ноги Белого антари, змеей поднявшись до самого пояса. Холланд собрался метнуть свой кривой нож, но третья цепь обхватила его руку и туго натянулась. Келл понимал, что цепи ненадолго отвлекут Холланда, а потому силой воли подхватил с причала железный штырь и заставил его повиснуть за спиной Белого антари.
– Я не могу позволить тебе победить, – сказал Келл.
– Тогда лучше убей, – прорычал Холланд. – Иначе это никогда не кончится.
Келл вынул из ножен на предплечье нож и замахнулся им.
– Ну этого будет явно недостаточно, – усмехнулся Холланд.
Рука Келла застыла, остановленная волей другого антари. На это Келл и рассчитывал. Пока Холланд сосредоточил все внимание на ноже, Келл с силой метнул в него железный штырь.
Тот ударил Холланда в спину, пробив плащ, кожу и кости, и вышел из груди как раз в том месте, где против сердца была выжжена печать. Из раны хлынула кровь, а серебряная фибула упала на землю. Короткий плащ сполз, ноги Холланда подогнулись, и он рухнул на сырую брусчатку.
Когда Келл подошел к телу Холланда, его охватила страшная тоска. Их, антари, было всего двое, и теперь он остался один. А скоро не станет и его. Наверное, так и должно быть. Так нужно.
Келл сжал окровавленный железный штырь, выдернул его из груди Холланда и отшвырнул в сторону. Тот запрыгал по брусчатке с глухим звоном, напоминающим сбивчивый сердечный ритм. Келл опустился на колени рядом с Холландом, под которым уже натекла лужа крови. Он нащупал пульс – слабый и затухающий.
– Прости, – сказал Келл. Это прозвучало глупо и бессмысленно, но его злость притупилась, а тоска, страх и чувство утраты переросли в непрерывную ноющую боль, от которой, возможно, больше никогда не избавиться. Запустив руку за пазуху поверженного врага, он нащупал монету из Белого Лондона.
Холланд все знал: он видел летящий штырь и не остановил его. За миг до удара он перестал бороться. Одной лишь доли секунды хватило для того, чтобы Келл получил перевес. В ту секунду, когда штырь пробил тело Холланда и он упал, на его лице отразились не злость или боль, а облегчение.
Келл сорвал с шеи Холланда шнурок и выпрямился. У него не хватило духа бросить раненого антари на улице. Закусив губу, Келл с трудом поставил Холланда на ноги и сжал в руке монету.
VI
Попав в Белый Лондон, Келл сразу же увидел Лайлу, которая размахивала двумя окровавленными ножами. На мостовой уже лежали несколько трупов, но еще человек пять окружали девушку, а остальные стояли в стороне, наблюдая жадными взглядами и шушукаясь.
«Какая красная кровь».
«Пахнет магией».
«Режь ее».
«Посмотрим, что внутри».
Келл положил тело Холланда на землю и шагнул ближе.
– Вёс ренск тореджк! – заорал он, топнув. «Отойдите от нее».
Толпа дрогнула: некоторые сразу же убежали, но другие, слишком любопытные, лишь отступили на пару шагов. Заметив Келла, Лайла сощурилась.
– Ты очень сильно опоздал, – проворчала она. Ее привычное спокойствие дало трещину, и под ним проступил страх. – И почему ты такой мокрый?
Келл посмотрел на свою одежду, провел по ней ладонями, силой воли прогоняя воду, и минуту спустя полностью высох, только под сапогами осталась лужа.
– Пришлось задержаться, – ответил он, кивнув на Холланда, к которому уже приблизились несколько темноглазых жителей. Один достал нож и приставил к запястью умирающего антари.
– Стоять! – приказал Келл, отбросив мародеров порывом ветра, поднял Холланда на руки и взвалил себе на плечо.
– Брось его, – прошипела Лайла. – Пусть обглодают его кости.
Келл покачал головой.
– Иначе они обглодают наши. – Девушка кивнула за спину магу.
Келл обернулся и увидел, что люди окружают их со всех сторон.
Жители Белого Лондона хорошо знали: король и королева снесут голову любому, кто хотя бы коснется гостя из другого мира, но дело было ночью, а притягательность свежей магии и беспомощность Холланда вскружили им головы. «Я сделаю из его костей себе корону», – прошептал один. «В нем, наверно, еще осталась кровь», – прохрипел другой.
Между тем Лайла и Келл отступали к мосту.
– Лайла, – сказал Келл, как только они до него добрались.
– Что?
– Беги.
Недолго думая она развернулась и помчалась по мосту. Келл шевельнул пальцами, и перед ним выросла каменная стена – баррикада, чтобы выиграть время. Затем он тоже побежал со всех ног с телом Холланда на плечах. А в его крови пульсировала черная магия.
Когда Келл уже был на середине моста, а Лайла почти перебралась на ту сторону, простолюдины наконец повалили стену и погнались за ними. Добежав до другого берега, Келл упал на колени и приложил окровавленную руку к мосту.
– Ас Стено! – скомандовал он, как раньше Холланд, и мост тут же начал разваливаться, а камни и люди посыпались в ледяную воду. Келл попытался отдышаться, но в ушах стучала кровь. Стоя над ним, Лайла свирепо посмотрела на Холланда:
– Он мертв?
– Почти, – выдохнул Келл, с трудом вставая на ноги.
– Надеюсь, он хотя бы помучился перед смертью, – злобно проговорила девушка и отвернулась к видневшемуся впереди замку.
«Нет, – подумал Келл, когда они направились туда, – он и так уже намучился при жизни».
Пока они брели по улице, люди следили за ними, но никто не выходил из дома: Келл и Лайла подобрались слишком близко к замку, а у него всюду были свои глаза и уши. Вскоре маг и девушка уже стояли возле каменной цитадели за высокой стеной с аркой, похожей на разинутую пасть, которая вела в темный внутренний двор со статуями.
Камень загудел в ладони Келла, и тот догадался, что талисман взывал теперь не только к нему, но и к своей второй половинке. Лайла достала из-под полы еще один клинок.
Келл открыл рот от удивления. Это был короткий меч королевской стражи из Красного Лондона.
– Где ты его взяла?
– Слямзила у стражника, который пытался меня убить, – ответила Лайла, любуясь оружием. Келл заметил метки, начертанные на лезвии. Заклятие, высасывающее магию. – Я же говорю, оружия много не бывает.
Келл протянул руку:
– Не одолжишь?
Лайла посмотрела на него, пожала плечами и отдала меч. Келл обхватил рукоятку, а девушка достала пистолет и начала его заряжать.
– Готов? – спросила она, крутанув барабан.
Келл посмотрел сквозь ворота на замок.
– Нет.
Лайла весело усмехнулась:
– Это хорошо. Тот, кто думает, что готов, всегда погибает.
Келл вымученно улыбнулся:
– Спасибо, Лайла.
– За что?
Келл не ответил, а просто шагнул в темноту под аркой.