Глава 8
У подножия горы пытались строить, но всякий раз безуспешно – проклятые места – куски обвалившихся стен как мрачные свидетели тщетных попыток. Я устал ругаться под нос, громче нельзя, когда нога цепляет не видимый ночью камень. А камнями в предгорье усыпано щедро.
Ночь выдалась на славу, сперва чёрная с бликами, как дно колодца. Солнце провалилось за горизонт где-то по ту сторону гор, и я потерял счёт времени. Пробираюсь почти на ощупь по тропе, мышцы скованы страхом ухнуть в пропасть, каждый шаг как последний. Спасла луна, что лениво перевалила за край хребта. Бледное сияние падает на склоны, загоняет тень в расщелины да за скалы.
Эйри сотоварищи растворился в ночи, верхом им не проехать, тропы широки, но местами круты так, что карабкаюсь на всех четырёх. Едва зажившие раны ноют, чуют – Эйри близко, и спинное это знание подгоняет, не даёт передохнуть, привалиться к камню и стянуть устало сапоги.
Я всмотрелся в чернильный склон, тьмой скрыто нечто, заприметил в последних лучах солнца. Пальцы тянутся проверить два чудесных предмета из прошлого.
Ночь ясная, и я иду, задрав голову к россыпи звёзд.
Потому и не заметил часового.
Подошва ступила на что-то мягкое, я не сразу понял, в чём дело, отпрыгнул, наподдав каблуком. Существо вскричало заполошно и бросилось наутёк, прямо на четвереньках. Я в другую сторону, забился в расщелину, кляня за ротозейство! Полыхнуло багровым шагах в ста, крики, полные паники, как отрезал властный приказ. Короткий допрос и звук затрещины, от костра отделилось несколько меньших огней, плывут веером в стороны. Пламя факелов трещит, сыпет искрами, но тьма не сдаётся, прячется по ту сторону валунов и камней. В костёр подкинули свежих дров, в ответ притихло, взметнулось столбом, обозначился бок шатра. Спиной к огню высокая фигура в плаще до пят, капюшон накинут низко, но я ёжусь, чую, как недобрый взгляд пронзает ночь.
Четверть часа, и суета улеглась, а ленивому стражу выдан нагоняй. Я заскользил к лагерю, прячусь в особо чёрных местах, куда не достаёт ни лунный свет, ни отблески. Вдоль шатра, под кончиками пальцев край добротной ткани.
Возле костра сидит человек, в руках фляжка, рядом небрежно развалился эльф, привычным движением прячет кончики ушей в волосах. Перед ними плешивый гоблин на четвереньках, штаны приспущены, выворачивает просительно голову, в глазу блестит слеза. Второй из людей позади гоблина, на губах жёсткая усмешка, в пальцах тонкая ветвь. Вжик! На серой от страха гоблинской заднице вспух багровым рубец.
– А-а-и-и! – взвизгнул гоблин, рука дёрнулась к штанам.
Сидящие за костром рассмеялись глухо, зажимая рты ладонью. Человек, что с фляжкой, поперхнулся, громогласно прокашлялся, стрельнул испуганно на полог.
– А ну, тихо все! Только потревожьте мне Мастера! – прошипел экзекутор. Бросил презрительно гоблину: – Руку убери!
Последовал удар.
– Будешь знать, как на посту дрыхнуть! Пшёл вон, жабье отродье!
– М-м-м! – промычал гоблин послушно тихо. Торопливо натянул штаны и канул во тьму. Долетело сдавленное рыдание, трубный шмыг носом.
Человек с палкой повернулся к пламени щекой, и я чуть не вскрикнул, узнав и перебитый многажды нос, и разбойничью рожу. Гатарен! Наёмник Фитца Шиэра! И не только он. С глаз как пелена пала: здесь и Хольстер, и Тевиэль-эльф. А гоблин, верно, хранитель Афиниума колдовской башни. Все в сборе, подручные Мастера Фитца.
Я сделал пару торопливых шагов к началу лестницы. Вернулся обратно.
«Успокойся, Виллейн. Успокойся и думай!»
С немалым усилием я взял себя в руки. Где там мой призрак? Я позвал беззвучно по новому имени. Сперва ничего, но вот тень от костра сгустилась, на этот раз в костлявого старика.
– Чефо надо?! – грубо гаркнул Полузубый.
– Тс-с! – зашипел я.
– Не боись, меня фолько фы слышишь, – успокоил призрак, изображая шепелявость – фокладыфаю: рыцари пошли было фокруг горы, но заплуфали!
– И где сейчас? – одними губами прошептал я, призраку большего и не надо. – Говори внятно!
– Не так чтобы близко.
Я помямлил, но пересилил себя, спросил чужим деревянным голосом:
– А что, если натравить рыцарей на во-он тот лагерь? Изобрази крики, охи женские, словно разбойники зело лютуют. Сможешь?
– Раз плюнуть! Да только что с того?
– Как что? Бросятся спасать! Пока разберутся, что к чему – порубят одного-двух.
Костлявая тень поглядела сочувственно, вздохнула.
– Что не так? – спросил я, затаив дыхание.
– Молод ты, в голове дурь. Спасать всех лезешь, видно мало по башке получал. А они – много!
– Ага, я таков. Они, понятно, куда как хуже, по крайней мере один. А посему заслужили! Бросятся на выручку, уж поверь. За одного Эйри не поручусь, но в компании Уменге и Нимерсата – точно, они в душе настоящие рыцари!
– Что ж, попробуем, – легко согласился призрак. – Только одним ахам да охам не поверят.
– Это беру на себя, будет свидетель! Давай лети, начнёшь по команде, сам поймёшь – когда.
Сгустки тени перестали кривляться в виде старика. Но ещё долго чую взгляд в спину, оценивающий, как на экзамене у Фитца.
На всхлипывания гоблина я двинулся, осторожно ступая. Тот, поди, соплей ведро уже напустил, как бы не поскользнуться.
Гоблин скрючился позади валуна, во тьме угадывается лишь нос крючком, да изредка падает блик на плешивую макушку. Я не спешу показаться.
– Эй! – слабо позвал я. – Как там тебя!
Гоблин затих.
– Ты гто? – прогудел с забитым носом.
– Тот, кто на тебя наступил, – ответил я и поспешил перевести разговор на другое, куда более яркое и болезненное, то, что мешает сидеть, – погоди злобиться. Разве я лупил, как паршивого пета?
Послышался отчётливый скрип зубов.
– Да заснул! Попробовали бы сами три ночи не спать! Чуть что – дежурить старому Аргыху! Снова и снова! – прорвало гоблина. – Мастер велел – по очереди. Тевиэль кивал почтительно, стоило Мастеру скрыться – пинок под зад – бди, охраняй! А сами с вином да вокруг тёплого костра, пока я мёрзни до костей!
– Да-да, Мастер справедлив. Это всё они, люди, эльфы, втёрлись в доверие, водят за нос Мастера, – вкрадчиво продолжил я. – Ты ничего им не должен!
Я продолжил, представляя по памяти давние свои обиды.
– Мастер не виноват, его обманули! Надо проучить подлецов, и тогда Мастер поймёт, кто истинно верен, а кто за ради тёплого местечка!
– Но как?! – пискнул гоблин.
– Тс-с! Есть способ. Недалёко отряд рыцарей. Что, если и их проворонят?
Я замолк на минуту, давая гоблину время.
– Сейчас стража чья? Твоя?
– Конечно нет, – уныло ответил гоблин. – Мастер не доверяет. На страже Гатарен!
– Вот и чудно. Найди тех рыцарей, скажешь – сбежал от разбойников, у них госпожа. Ну и глаза делай побольше, слюной брызгай, умоляй помочь!
Гоблин покивал мелко.
– А ты что?
– Я пошумлю – поверят. Рыцари есть рыцари, бросятся в бой. А ты сразу в шатёр, предупреди, спасай Мастера!
Гоблин просиял, дёрнулся встать, колени старика сухо щёлкнули. Я махнул во тьму, где скрылся призрак.
– Туда!
Гоблин без задней мысли припустил куда указано. Мне на миг стыдно, как у ребёнка сладость забрал.
От костра приглушённые смешки, отбытие гоблина остаётся незамеченным. Легонько ступая и прячась меж валунов, крадусь к шатру. Пламя танцует, рыжие отблески пробивают ткань насквозь, на стенках театр теней. Показалось, внутри движение. Я быстро просеменил, приник ухом к прочной, но тонкой ткани. И верно, Фитц не спит, бормочет под нос.
– Ваше Высочество, всё по плану. Нет, не встречал. Будьте спокойны, Талисман достанется вашему покорному слуге. Нет, я всё предусмотрел!
Ответов принца не слышно. Меня аж трясёт от зависти.
Колдун снова забормотал, тише:
– Ваше превосходительство… Талисман… покорный слуга…
Я забылся, зашипел от негодования, испуганно прикусил язык. Слабое кряхтение в шатре мгновенно затихло, и я, боясь издать малейший звук, поспешил убраться на место стороннего зрителя.
Полузубый призрак завопил так, что у меня самого защемило, чуть не кинулся спасать. Мимо туром пронёсся Нимерсат, ростовый щит как таран, следом, обгоняя, с копьём наперевес жилистый Уменге, в лице ни кровинки, глаза полыхают праведным гневом. Замыкает осторожный Эйри! Рыцари молча протопали прямиком на кострище.
Гатарен взвился, прошелестела из ножен сталь. Стремительный удар копьём должен пришпилить как бабочку, но жилистая рука наёмника, как фокусник из шляпы, выдернула из тьмы Хольстера, бросила под удар, и крик, полный боли, взорвал тишину. Стремительные тени сцепились в лунном свете, над стоянкой трёхэтажная брань.
– О-хо-хо! Браво, бейте разбойников, сэр Уменге! Никакой пощады!!!
Это Нимерсат подбадривает громовым голосом, с его стороны беспомощный звяк по щиту.
– Мы не разбойники! – прокричал кто-то испуганно и тонко.
Внезапно откинулся полог шатра, и выплыла фигура в плаще, длинные складки не колыхнутся, капюшон накинут так, что лицо постоянно в тени. Колдун воздел руки, от сухих старческих пальцев ударили жгуты огня. Страшно заорал один из рыцарей, бросился, не разбирая дороги, на пути шатёр, объятая пламенем фигура закуталась в складки. Шатёр сложило поверх, и пламени нет, но тело недвижно.
Мелькнул рыжим бронзовый кулак булавы. Мастер Фитц рухнул, но тотчас поднялся, цел и невредим, по лбу густой тёмной каплей кровь, руки вытянуты к Эйри. Тот, наученный битвой с велетом, скакнул в сторону. Молнии высветили картину побоища.
Я бросился по краю поля битвы, когда властный голос потряс:
– Стойте все!!!
Я замер как жучок в капле смолы, нога ступает и ступает, силится сделать шаг. Мощная магия пронзила, залила вокруг, в центре силы Фитц Шиэр. Капюшон сорван, и видны широко раскрытые глаза и струйки пота по вискам. В десятке шагов дымит саван с телом, длинный и тощий, рядом бухнулся на колени необъятный сэр Нимерсат, на лице скорбь. По ту сторону костра кто-то лицом в чёрной луже, я узнал по волосам Хольстера.
Магия резко оборвалась. Чуть не упав, я кинулся во тьму. Но затылок успел пронзить холодный взгляд колдуна.
– Не время для свары! Сэр Эйри, ловите мелкинда!!! Он проскользнул к лестнице!
Я обернулся на ходу. Лицо Эйри едва не треснуло от внутреннего усилия, но он сделал шаг в мою сторону. Колдун снова воздел руки, клубы ядовито-зелёного дыма стрельнули по мне. Спас Нимерсат. Удар яда пришёлся на щит, старое дерево рассыпалось трухлявой гнилью, но рыцарь не замечает, во взоре жажда мести. Огромные ладони вцепились в шею колдуна намертво, Мастер Фитц задрыгал ступнями в локте от земли, захрипел, горло не в силах выдавить колдовство. Вдруг пальцы рыцаря разжались, колдун сполз мешком тряпья. Руки рыцаря опали безвольно и слабо вдоль необъятного туловища, Нимерсат обернулся и рухнул, меж лопаток торчит копьё. Гатарен победно упёрся ступнёй в тело, потянул за древко, на губах ухмылка. Я ожидал фонтан крови, но нет, кончик блестит лаково и только.
Спасибо Нимерсату, я за пределами досягаемости. На душе мерзко и гадко, но лишь крепче сжимаю зубы.