– Не могу! Не могу больше! – захрипела Герена. Мы уже пробовали и так, и сяк, то я обнял сверху, то она сжимает ногами со всех сил. Тело пышет жаром, кожа скользкая от капелек пота.

Руки-крылья гарпии бессильно сложились, и мы рухнули камнем вниз.

– Расправь! Я отпущу! Расправь крылья, кому говорю!

Но Герена лишь сжимает зубы, глаза прищурены и целят куда-то вниз. Земля стремительно приближается, в сумерках видно, как шевелят листьями кроны деревьев. Я резко оттолкнул гарпию, та не ожидала, невольно забила крыльями, замедленно уносится вверх. Крутанулся в воздухе лицом к земле, крона дерева ринулась, выставив копья ветвей, я проломил наискось зелёную кровлю и шмякнулся, покатился по склону. Чтобы обрушиться снова! На этот раз в воду.

Дуб или каштан, а может ива, при встрече не понял, высокое дерево на обрывистом берегу озерца – идеально для приземления с низколетящей гарпии. Я выбрался на топкий берег, в тине по уши, в сапогах разве что не квакает. Герена раскинула руки, беспокойно рыскает, выглядывая, что тут внизу. Помахал, мол, всё в порядке, лети давай! Вильнула на прощание задом и заложила вираж в направлении родного Гнезда.

Полёт изрядно сократил путь, до горы рукой подать, но я посреди пресловутой Долины Горелой Кости. Ноги еле плетутся, деревянные от долгого полёта, да и приложило изрядно. Но с каждым шагом походка более упругая, озерцо быстро скрылось из виду.

Куда ни кинь взгляд, странная равнина. Плоско вылизана, ни малейшей неровности, трава растёт криво и коротко, будто нехотя, кустов нет вовсе, деревья жмутся по берегам мелких озёр. Солнце недавно скрылось за хребтом, и тень горы наступает сумеречным клином. От травы вверх кручёные струи тумана, свиваются в облако, что висит в районе колен. Непроницаемая пелена подымается к поясу, тянется к горлу и душит запахом горьких трав, на языке противный вкус пепла.

Из-за спины прилетело фырканье, глухой стук копыт.

– Сэр Эйри! Туман такой, конячих ушей не видать. Сделаем привал.

Проклятье! Как смогли раздобыть лошадей?! Я-то думал, оставил далеко позади назойливых рыцарей.

– Сэр Уменге, надо спешить! Клянусь шпорами, этот прохвост рядом, а то и обогнал.

Голос Эйри глух и надтреснут, и совсем близко! Я прилип к траве. Понизу видно лучше, в десятке шагов с хрустом ломят стебли дюжина копыт. Лошади фыркают беспрестанно, но крепкий запах трав надёжно хранит мою тайну.

– Куда ему! Сами знаете, с каким трудом коней отбили. Кости до сих пор гудят, давно так не крушил! – пробасил Нимерсат.

– Вы не знаете мелкинда. Проныра и колдун, бросишь в воду, выплывет с рыбиной в зубах! И даже это не шутка, действительно поймал парочку в ваших краях, здоровенных, – возразил Эйри.

– Да ну? – не поверил Уменге. – Те рыбины зело быстры!

– Вот-вот, благородные сэры. О том и речь. Он, поди, уже на гору лезет. Ну да ничего, догоним!

– Если бы не туман…

Звуки голосов затихли, я осторожно выдохнул. Воздух как молоко, вспомнилось проклятое болото. Но тогда туман был тяжёл и плотен, стянут магией со всех сторон. Здешний легко клубится, то отступает прочь, то навалится серой тенью. Издалека смутные звуки, ржание лошадей, звон стали, со всех сторон и далече, очень далеко.

Я вдруг почуял – кто-то стоит за спиной! Осторожно поворачиваюсь – никого. Даже краешек глаза не ловит движения. Ноги делаются ватными, нестерпимо хочется обернуться, затем – бежать!

– Кр-гхм! – деликатно прокашлялся кто-то за плечом. Я застыл, шея задеревенела. С отчётливым хрустом позвонков поворачиваю голову. В тумане смутный контур и только.

– Не хотел пугать, но сил терпеть больше нет! – продолжил голос, опять сзади. – Да вы не вертите, не вертите, я всегда буду позади!

– В-вы кто? – пролепетал я.

– Ну вот, не узнали! – грустно проговорил голос. – А так?

Туман сгустился в гигантский череп, зубы выбиты через один. Я помотал головой.

– Напрягитесь же! Помните, развалины замка, пнули череп? Он так весело разлетелся о стенку, зубы в стороны. Ну же? Там ещё был какой-то дракон.

Череп перелетел вперёд, висит как привязанный.

– Постойте, вы – призрак! Это вы были в камере, в подвале дворца, подле Магикуса?

– Признаться, Магикус, Шмагикус мне не известен. Но то был я! Да-да, следовал за вами с той самой встречи, с тех пор, как столь непочтительно обошлись с останками.

Призрак тяжело и протяжно вздохнул.

– Э-э, – протянул я, – я бы извинился, но на кой ляд вам извинения?

– Действительно, призраку ни к чему, ведь я безнадёжно почти мёртв. С другой стороны, вы поступили нехорошо, и сейчас я вынужден вас убить!

Я прибавил шагу. Череп меньше в размерах или подальше. Плывёт по кругу против хода солнца.

– Хм, и как вы это устроите? Едва ли подвластен Вашей Незримости!

Сделав круг, череп завис точно спереди, рот с несколькими зубами приоткрыт в усмешке, в глазницах багровые угольки.

– А вот как!!!

Череп заскакал, заметался вокруг, туман отступает, я в центре вихрь, стенки с узором из жгутов тумана, что повторяет себя вновь и вновь. От безумной пляски заломило глаза. По поверхности туманного кокона полыхнуло серебряными молниями, оглушительный треск стиснул уши. Я пал на колени, ладонями хватаюсь за голову, та раскалывается. Звон быстро прошёл, но шум – нет. Тумана как не было, бескрайнее поле, а вокруг битва. Множество воинов обтекают, не замечая, с обеих сторон, из глоток слитный рёв. Лица людей перекошены, прут нестройной волной к тёмному краю леса.

– Ты чего расселся? Вставай, и вперёд! А то зарублю как барана!

Крепкая рука в блестящей латной перчатке дёрнула за шиворот. Я полетел вперёд, едва успевая перебирать ногами, за спиной дуновение, в пяди от зада промазал могучий пинок. Я поднырнул под локоть воина спереди, ввинтился между ещё двумя, и вот в первой шеренге. Мы топаем на опушку, прикрылись щитами, окромя меня. Из леса острая смерть, справа вскрик, ратник схватился за древко стрелы, та расцвела белым пером в смотровой щели глухого шлема. Эльфы!

Я подхватил щит упавшего, тотчас сбило с ног слитным ударом полудюжины стрел. Но сзади давят, толкают в спину и не дают завалиться, мы медленно, проталкивая в задние шеренги раненых, ступаем дальше. Поверх голов короткие росчерки огня, это баллисты бьют по зарослям, но лес лишь презрительно фыркает паром. Опушка ближе, но и ратники валятся через один, в немудрёной броне полно брешей, для эльфов как ростовая мишень. Мы замедлились, почти завязли, до кромки деревьев шагов сто.

Вдруг резкий звук горна. Воины на правом фланге подались в стороны, и из глубины теперь редкого строя выходит… эльф. Как он стар, никогда не видел таких! На лице морщины тысячи лет, длинные волосы белее снега, в опущенной руке обычный рыцарский меч. Навстречу из леса ступает король, выглядит устало, но лицо молодое, как и положено эльфам. Корона соткана из трав всех оттенков, в переплетении драгоценные камни без огранки. С плеч развевается короткий плащ, при взгляде на переливы чудесной ткани тревожно щемит в сердце, и слёзы в уголках глаз. В руке лесного эльфа короткий клинок, светлые волосы с чёрной прядью развеваются под напором ветра.

Встречаются посередине, между войском и лесом. Нет, Лесом! Высокие деревья живые по-особенному, я чую дремучую магию, медленную, напоминает древесный сок, мощную, как ствол столетнего дуба. Эльфы скрестили мечи. От столкновения на пятьдесят шагов бьют зелёные и серебряные искры, поджигают траву под ногами, вот занялся лес. Я не в силах пошевелиться, губы шепчут слова легенды. Старый эльф ударил сильно и точно, но молодой король и не думает парировать. Бросился грудью на клинок врага, резкий взмах, и древний противник валится с перерубленной шеей поверх самого.

Лес вспыхивает свечкой. Страшное пламя стремительно пожирает толстенные, десятерым на пне плясать, стволы, те лопаются, вдарив вверх и в стороны жгутами дикого пламени.

Я подошёл к павшим. У старика вместо крови сочится серебро! Как живое, ищет путь меж травинок, слепо нюхает, собралось в лужицу, поверхность танцует всплесками. Пальцы молодого эльфа, хотя сколько ему веков уже не узнать, крепко сжимают ладанку. Та рассыпается пеплом, но под крупицами что-то зелёное. Я осторожно высвободил обычный лист с прожилками.

Занемела нога. Неуклюже отдёрнул, на серебряной жиже отпечаток подошвы. Холодный металл прилип, я с опаской оторвал капельку и спрятал в карман.

– А ну, пшёл вон, деревня! – гаркнули возле уха, от сильного тычка лечу кубарем. Мёртвых эльфов окружили вельможи, оруженосцы держат коней поодаль. Я поспешил убраться, унося трофеи.

Прислушался к лесу, магическим своим чутьём. Вместе со стволами лопаются незримые нити, ими лес опутан как паутиной. Гигантские потоки магии плещут в никуда. Пальцы нащупали в кармане лист, я ощущаю сродство листочка с Лесом. Я быстро, как мог, прямо по воздуху начертил тот глазоломный узор.

Взвились стенки тумана, рисунок ломаных линий плывёт слева направо, всё быстрее, подсвечен зелёным. Знакомо заложило уши, я спешу сжаться в комок. С треском полыхнули ветвистые молнии, туман разорван в клочья.

– Что, не выгорело?! – прохрипел я непослушными губами. Череп разочарованно крутится подле. Я поднялся с колен, на раскрытой ладони лист, прожилки мерцают внутренним светом. Призрак отступил поглубже в туман, белые струи свободно текут в глазницы, меж выбитых зубов.

– Н-нет, постой… о господин! Не губи! – взмолился призрак. Я усмехнулся.

– По-иному заговорил. Чего страшишься, не всё равно, мёртвому?

– Академически говоря, я не совсем мёртв, как и все призраки. Я же здесь, и я есть! Погоди распылять, чую, этот предмет в руке может… он как ненасытная прорва!

– Что знаешь о нём? Куда меня заслал, подлец?!

Призрак выпустил клочья тумана меж туманных же зубов.

– Я не настолько стар, чтобы помнить. Говорят, на этом поле прежде был лес Куэрц Аэтарна!

Я передёрнул плечами в недоумении.

– И что это значит? Куэрц какой-то. Говори толком, куда заслал? Зачем – понятно, чтоб зарубили.

– Что ворошить, не вышло, так не вышло. Ты крепок, а по виду не сказать, – уныло прошамкал призрачный череп. Я полыхнул яростью, череп поспешил добавить: – Нет-нет, я больше не стану, да и сил нет, последние истратил!

Я призадумался.

– Ладно! – решил я, махнув рукой. – Думай, какая с тебя польза, авось не стану развеивать.

Призрак замолк надолго, череп начал таять в тумане. Сгустился вновь.

– Придумал! Я последую за тобой и запомню все приключения!

– Тьфу на тебя! Какой с того прок?

– Как какой! Кто-то должен потом рассказать про странствия героя! Зрю я, ждут необычные и великие дела! Я не помешаю, стану незримым. Деваться мне некуда, с тех пор как разбили череп…

Я сплюнул, соглашаясь. Дробный стук копыт прервал, я бросился наземь.

– Не кажется ли вам, сэр Эйри, мы уже сутки ходим кругами?

Уменге угадывается по голосу, такой же скупой на эмоции, как худ телом.

– Давно кажется, сэр Уменге. Но что поделать, лучше ехать кругом, чем бродить зигзагами!

– Чем же?

– Более пристало.

– Сэр Эйри хочет сказать, – пояснил Нимерсат, – что рыцарям достойнее хранить спокойствие, а не метаться в тумане аки безумные гоблины. Кстати, о гоблинах. Помните, сэр Уменге, славный поход на Мёртвые Болота?…

Звук голосов снова затих. Я вгляделся в туман. Расползается клочьями, понизу почти чисто.

– Эй, призрак, как там тебя? – позвал я шёпотом.

– Я здесь…

– Тебя как звать?

– Увы, имя забыл. Вот если б череп был цел…

– Дался тебе череп. Буду звать Полузубым!

– Забавное имя, – вяло согласился призрак.

– Ты чего вообще ко мне привязался? Лети вольно, радуйся остаткам жизни! Найди милое привидение, будете на пару народ пугать, водить кругами в чистом поле. Чем не занятие? – подначил я.

Череп заструился туманом, мелькнуло жёлтое. Проговорил кисло:

– Мы, призраки, долго не могём сами. Нужно хранилище – предмет или подвал какой, магический артефакт. Иначе – небытие. Но если будешь подпитывать, дашь сил… ты ведь дашь, да? Да и карманы, смотрю, не пустые… а я пригожусь!

– Дам, но потом, потом, сперва заслужи. Вот задание: дуй вслед тем рыцарям. Как только приблизятся ко мне на пятьдесят, нет, на сто шагов, мигом предупреди! Понял или повторить?

– Понял. Я беззубый, а не безмозглый! – пробурчал разочарованно череп.

Призрак исчез, по меньшей мере пропали и голос, и туманный череп, и незримый взгляд в спину.

Туман протаял на сотню шагов, но подкралась ночь, что всё спишет.