Стены постепенно расходятся, на прежде гладком камне морщины, повыше – уступы. Бежать под уклон легко, следом не отстаёт, ступает на пятки длинная тень. Солнце в закате, потоки оранжевого огня заливают ущелье, слепят глаз, сколько ни щурься. Лицо горит, а спина мёрзнет под прохладным ветерком с перевала.

Поперёк тропы над скалами чиркнула тёмная точка, меж склонов заметался каркающий крик, всё стихло. Вдалеке что-то прилепилось к левому склону. Высоко, с земли не достать, бурый нарост, похож на ласточкино гнездо, только для птички размером с меня. Я подхожу ближе, в покатой наружной стенке брешь, куски засохшей глины усеяли дно ущелья. В краях дыры обломки деревянных прутьев крест-накрест, слишком ровно и правильно для гнезда неразумной твари. Да и не гнездо, а домик! Жаль, слишком высоко – не заглянуть. Я поспешил миновать дно ущелья.

Глиняные мазанки встречаются чаще, иные целы, но многие разрушены в пух и прах. Ветер метёт у ног серые и чёрные перья, я подобрал одно, длинное, широкое и жёсткое, как наконечник копья. Снова карк! В вышине зависла худая девка, руки в перьях. Не обращая внимания, я двинулся дальше.

Гарпия не отстаёт, то справа, то слева ущелья. Устало опустив руки, садится на край обрыва, грудь ходуном, но стоит мне миновать, как взлетает вновь, не шевельнув и пером. Я чую пристальный оценивающий взгляд. Особого беспокойства нет, хоть безоружен и магии шиш, но после стольких стычек тощая гарпия выглядит несерьёзно.

Ущелье в последней попытке не выпустить поджимает склонами. Шероховатый гранит выгнут аркой, как две ладони, но не в силах соприкоснуться, гнёт каменные пальцы в вышине. Меж ладоней шар силы – заходящее солнце, на фоне красноватого диска силуэт гарпии. Руки-крылья в стороны, перья в серёдке словно ощипаны, на концах широким белым листом. Если б не перья – обычная крестьянка, правда, из тех, кто не засиживается в деревне, а сразу берут в замок. Тонкие черты лица под чёрными бровями полны той хищной красоты, что свойственна и птицам, и южанам. Сама стройная, поверх смуглой кожи одёжка из чёрных лоскутов, едва прикрывает, что стыдливо прячут от мужских взоров.

– Ну, чего тебе? – крикнул я. – Видел, ваших разорили, но я при чём? А если что удумала – забудь, со мной не совладать!

Самочка посмотрела искоса, совсем по-птичьи повернув головку набок.

– То давно было. Велено передать: идёшь в самую Долину Горелой Кости. Берегись! – проговорила гарпия вполне чётко, лишь лёгкий акцент и забавная картавость выдаёт, что речь не родная.

– Кто так добр, предупреждать? Обычно сперва бьют, потом разговоры.

– Вольный народ помнит добро! Ты помог, тебе помогают! – туманно выразилась гарпия. Раскинула руки взлететь, я заметил странное.

– Постой! Скажи, перья твои – чёрные, и ощипаны посередине, а к кончикам чужие белые подвязаны. Зачем?

Гарпия опустила обратно руки, брови изогнулись домиком.

– Это новая мода! Теперь все так делают! – проговорила с удивлением.

– Что ж, передавай привет вашей… как её звать?

– Сестру зовут Герена!

– Да-да, Герене. А может, ты сама и перенесёшь через долину? Больно название мрачное! Смотри, я невелик и, гм, лёгок!

Гарпия подошла совсем близко, от невысокого тела ощутимый жар, заставляет бурлить кровь, стучать сердце сильнее. Смерила сверху донизу, взгляд задержался посередине, я чую, как заалели щеки. На губах гарпии кривая улыбочка.

– Среди Вольного народа предложение полетать вместе значит иное… Но я согласна, доверенный чужак! – фыркнула гарпия, руки упёрты в бока, улетать передумала. Щёки мои уже хоть блины пеки, но под её пристальным взглядом кровь вдруг понадобилась ниже. Гарпия расхохоталась.

– Осилишь? – невозмутимо спросил я. Меня так сразу не пронять, хоть тело, проклятое, живёт своей жизнью.

Гарпия успокоилась, но меня все не отпускает, стоит неимоверных усилий держаться и не схватить эту птичку, смять в жарких объятиях!

– Одна – нет. Если позовём сестру, утянем. Придётся полазить по скалам, она в деревне, – ответила гарпия. Я состроил кислую мину. – Не бойся! Сорвёшься – кричи, могу даже успеть, – обнадёжила она. – Моё имя Арнив!

– Виллейн. А вы ничего, зря люди злое болтали!

– Не зря, – отрезала гарпия так, что я сглотнул комок, – но ты – особый случай. Иди следом!

И мы отправились, я пешком, до ближайшей расщелины за аркой. Арнив раскинула руки, парит в восходящем потоке.

– Проклятые скалы! Ненавижу!

Чуть не вырвав с мясом пару когтей, подтянулся, закинул ногу на край уступа. Нет, Арнив помогает как может: хлопают руки-крылья, гонят приятную прохладу в затылок, хлопочет сама, то справа, то слева, охает, ахает – все как положено верной спутнице героя. Демонстрирует, что подхватит, если сорвусь.

Деревня гарпий на вершине невысокого отрога, хорошо укрыта от ветра и видна только сверху, знакомые глиняные домики прилепились в расщелинах. Это для гарпий не высоко, я как глянул вниз, голова кругом! Следом приятное чувство, разливается тёплой волной – молодец! Залез по такой стене, муха сорвётся. Будто мало защиты скал, вокруг деревни частокол, хлипкий как штакетник – палки воткнуты через одну и спутаны плетнём поперёк, – но зловещий. На кончиках колов черепа всех известных рас, есть пара троллячьих, тяжёлые как жернова, а мелким гоблинским нет числа. Эльфячьи и гномьи от человеческих мне не отличить, но таких мало. На шнурах гирлянды звериных, сухо пощёлкивают под крепким на такой высоте ветром.

Мы протиснулись меж прутьев, гарпия первой, я следом, дальше лабиринт скал. В узких проходах обязательно домик, идём длинной дорогой, петляя и возвращаясь назад. Иногда удаётся поймать любопытный взгляд из-за занавески. Удивительно тихо, только ветер свистит и гонит мелкую пыль. В центре посёлка площадь, со всех сторон скалы и множество узких проходов. Поперёк одного массивная балка, на толстых цепях покачивается пузатый котёл, борт в застарелых потёках, под копчёным дном потухший очаг. В глубине расщелины куча корявых, с бору по сосенке, веток. В соседней каменный бортик, сверху ворот колодца, боюсь представить глубину.

– Гостеприимно у вас, – прокричал я гарпии, – сразу видать, гостей и любите, и умеете… готовить!

Арнив фыркнула, состроила свирепую рожицу, воинственно топорщит перья, но понятно – пыжится, делает вид. Не от хорошей жизни гарпии забрались на верхотуру. Арнив скользнула в третью по счёту расщелину, бронзово звякнуло, звук мечется эхом, затих в проходах. Несколько томительных мгновений и на площадь потянулись остатки Вольного народа, жалкие и оборванные, но гордые и воинственные.

– А, э-э, самцы у вас есть? Или только самочки? – поинтересовался я.

– Больше нету, всех съели, при бабушке! – буркнула Арнив. – Да и зачем они, толку никакого!

– А как же… э-э… дети? – ошарашенно спросил я.

– Опять ты про это! Не терпится? – расхохоталась Арнив, прогнув спину, розовый язычок прошёлся меж алых губ. Я почуял слабую тень смущения, но куда больше – любопытство.

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, они погибли до одного, защищая Гнездо.

Арнив мгновенно будто постарела на десяток лет, плечи ссутулены, перья безвольно обвисли.

На площади десятка три гарпий, стоят полукругом, глаза голодно блестят. Из-за спин протолкалась моя знакомица, сестра Арнив. Сейчас могу рассмотреть толком: Герена высока для гарпии, но столь же легка в кости и тонка в талии. Чёрные, как у сестры, волосы уложены в сложную причёску, держатся, пришпилены перьями десятка разных птиц. Тёмные глаза с прищуром, хищный нос и широковатый рот, губы поджаты решительно – Герену не назовёшь красивой, но волевой – точно! Одета в строгое, по меркам гарпий, тёмно-зелёное платье. Разрезы юбки до талии, при шаге показывается на миг изящная нога, длинная, со свежими розовыми шрамиками поперёк бедра. Выше пояса Герене хвастаться особо нечем, холмики грудей едва заметно оттягивают ткань.

Я вышел вперёд, протянул руки. Герена дала рассмотреть хвосты стрел, что вместо выдранных безжалостно перьев воткнуты в локти и плечи. То ли магия подействовала, то ли звериная живучесть, но торчат как родные, раны в месте соединения затянуты плёнкой и побледнели.

– Не знаю, благодарить тебя или проклинать, чужак! – певуче воскликнула Герена. – Я не рассчитывала, что не смогу выдернуть проклятые стрелы!

– А что, очень оригинально! – поспешил уверить я. – Посмотри на других – банальные перья. А у тебя – ого-го! Сразу видно гарпию, что спаслась от коварных людей, победила в Цирке Магикус!

Лесть и женщины, как мухи и мёд. Вот и Герена, всё поняла, но улыбка растягивает губы, и хмурые брови уже неуместны.

– Ладно, так и быть, не станем тебя есть! – важно проговорила Герена, лица товарок вытянулись, кто-то в задних рядах разочарованно каркнул. – Но и ты нам послужишь!

– Как?! – поразился я. – Я спас тебя магией! Разве не заслуживает благодарности?

Герена мелко покивала.

– Да, ты могуч, конечно – заслуживает. За это – не съедим.

Я сглотнул очередной комок, огляделся по сторонам. Девок много – разорвут острыми своими когтями!

– С тебя можно получить и больше, глупо упускать возможность. Арнив уже передала, тебе нужна некая услуга, перенести через Долину Кости? Придётся потрудиться!

Арнив призывно выставила бедро, раскинула руки, выпятив холмики. Перья встопорщились и задрожали на кончиках. Во рту сухо.

– Я, конечно, готов, если за ради дела, и не сказать, чтобы ты, Арнив, и прочие были совсем уж плохи, вовсе нет, наоборот, очень даже наоборот!

– Для вас всё готово, Арнив проводит, – фыркнула Герена. – Уверена, это сущий пустяк, любимое дело для самцов вроде тебя!

Я неуверенно кивнул. Мы двинулись с площади в дальнюю расщелину, под крышу и в длинный ход. Впереди Арнив, тащит за руку, от маленькой ладошки настоящий жар. Я задышал чаще, потянул за ворот рубахи. Позади лёгкий шорох множества ног, с полдюжины гарпий увязались следом.

В просторный зал мы вошли вдвоём, остальные отстали. Стенами служат скалы, в промежутках всё те же глиняные перегородки, одна с неровной аркой дверного проёма. Крыша слеплена на манер стен: поверх мощных балок прутья, щедро обмазаны глиной и побелены, за ними ещё слой и ещё, глины всё больше. Такую крышу и дракону враз не проломить, пружинистая, отбросит обратно. На месте стыка крыши и глиняных стен приплюснутые, но широкие окна, прямые лучи заходящего солнца упираются в потолок, от чего в зале светло как днём.

В центре зала высокий помост, укрыт мохнатой шкурой горного тролля. Арнив взобралась как на ложе, с видимым удовольствием откинулась в объятия золотистого меха. Ноги чуть набок и согнуты в коленях. Руки закинула вверх, за голову, дышит часто, грудь вздымается и натягивает лоскуты, веки прикрыты.

– Ну что ты стоишь? Не видишь, мне страшно? – прошептала Арнив. – Начинай! Всё потребное под столом!

Я ничего не понимаю, откинул край шкуры, потянул короб. В нем каменный нож, чёрное лезвие из обсидиана с краю острое до прозрачности. Склянки с багровым и чёрным, чистые тряпицы. Отдельно на полке пучок кончиков стрел, по оперенью я узнал и человечьи и эльфячьи.

– Но… зачем?!

– Как зачем? После спасения Герены это самый край моды! – воскликнула Арнив, не открывая век. – К тому же пусть всякий знает, кто здесь главный!

Я почувствовал, как разбирает смех. Торопливо разложил инструмент, перенюхал склянки.

– На-ка, выпей! Будет не так больно.

Склонился над Арнив, ладонью под затылок, во второй склянка. В нос ударило тонким ароматом, волнующим и резким, но приятным и томным. Веки Арнив дрогнули, вся замерла как птичка в лапах кошки, во взгляде покорность. Тёмная жидкость потекла тягучей каплей, я аккуратно и нежно подтёр с уголка губ.

И взялся за нож.

Арнив изогнулась дугой, на крики и стоны вломились, но исчезли вон по властному жесту. Старательно раздуваю искру магии, уговариваю непокорное тело принять новые, гм, перья, на полу уже кровавая горка вырезанных родных.

Арнив перестала всхлипывать и, едва наложил повязки, забылась беспокойным сном.

– Как прошло?!

За спиной Герена, веки широко распахнуты.

– Вы, гарпии, совершенно сумасшедшие! – воскликнул я вместо ответа. Герена кивнула согласно, пальцы на запястье Арнив.

– Вижу, в порядке. Что ж, ты выполнил уговор, теперь наша очередь!

– Да, но как перенесёте, едва ли она способна лететь сейчас!

– Зачем вместе? – удивлённо спросила Герена. – Одна управлюсь, ты лёгкий. Да и не в весе дело.

– Да, но Арнив уверяла… – растерянно проговорил я.

– Она пошутила!

Герена улыбнулась, рука сестры выскользнула из пальцев. Шагнула ко мне.

– Прежде чем полетим, ты должен знать.

Ладонь гарпии тянется к волосам, в пальцах очутилось перо. Один локон выбился из причёски, скользнул вдоль щеки.

– Я сделаю всё для своего народа!

– Да-да, конечно…

– Не перебивай!

Пальцы гарпии тянутся ко второму перу.

– Ты совершил что должно, и Вольный народ благодарен.

Ещё локон скользнул вниз, осталось четыре пера.

– Но это не значит, что благодарна и я!

Гарпия выдернула все четыре пера одним движением, шёлковая волна обрушилась на плечи, ещё ниже, чёрные локоны разметались по спине до оттопыренного зада. Герена шагнула совсем близко, ладошка упирается мне в грудь. Я сделал шаг назад, ещё один в арочный проход, Герена не отстаёт. Сзади под колени упёрся мягкий бортик.

– Я очень, очень, очень благодарна… – жарко прошептала Герена, закинула руки за шею, ткань на груди натянули вдруг ставшие острыми кончики. Что-то коротко потянула, и платье опустилось вдоль изящной линии ног.

Мгновение, прежде чем швырнул её на ложе и впился в её губы, кажется вечностью, всё что после – кратким мигом.