За широким ущельем вид на такой простор, дух захватывает! Если сперва шли горы, похожие на крупные холмы, карманные такие горы, то теперь настоящие громады. По центру пик, вершина голая от снегов по-летнему времени. Справа отроги, пониже раза в два. Налево долина, плавно огибает пик, дальняя сторона теряется в дрожащем мареве.

Несколько шагов, и тропа серпантином катится вниз. Там, понизу, пенной змеёй ползёт речка, штурмует путь меж острых обломков скал. За речкой снова подъём, взбирается на небольшое плато, заросшее редколесьем. Возвышенность оседлал замок, в кладке квадратных башен гигантские блоки, на острых шпилях баннеры, трепещут под порывистым ветром, но цвета лорда не различить.

Я кивнул Эйри на замок.

– Настоящая крепость. Сколько помню, штурмовать так и не собрались.

Рыцарь немного пришёл в себя, последнюю лигу топает сам, булава обманчиво мирно устроилась на поясе. Эйри проговорил буднично:

– Не пойму, кто там засел? Если враги Шестёрки, то мы по одну сторону копья!

Я состроил скептическую гримасу.

– Ну-ну! Там недобиток прежней династии, барон Скум и компания разного люда, в основном безземельные рыцари. Поклялись на мече свергнуть Шестёрку, а пока засели в горной крепости.

– И чего ждут?

Я пожал плечами:

– Копят злость.

– Не больно их любишь?

– Как и все городские, – признался я. – Сперва надеялись сильно, вот-вот придут, скинут кровавый сапог с нашей шеи. Но они всё не шли и не шли. Вам должны понравиться, колдунов зело не любят!

Мы зашагали по тропе вниз.

– Послушай, Виллейн, – позвал рыцарь впервые по имени. – Я так и не понял, что за чудесный у тебя меч?

Эйри непроницаем, расставляет слова бесстрастно и ровно. Я вгляделся в лицо рыцаря. Мерное дыхание не выдаёт волнения, как если спросил ради светской беседы.

– Просто меч. Ну, не просто, зачарован какой-то магией.

– Колдун, и говорит: какой-то магией? А то не знаешь, что к чему! – продолжил допытывать Эйри. И я решил подыграть в опасные эти игры.

– Могу догадываться. Меч зачарован против существ, как-то связанных с горами. На нём руны огня и камня, камня и воды.

– Что это значит?

– Руны огня отражают суть стали. Рождённая в огне. Руна камня помогает рубить камень. Что непонятно? – огрызнулся я.

– Да нет, я вообще про руны – что это такое? Понятно – некие знаки, но как работают?

Я усмехнулся:

– В ученики хотите пойти?

Сэру Эйри как пощёчину влепили. Побагровел лицом, но сдержался, медленно выпустил сквозь зубы воздух.

– Не стоит. Уж лучше вы к нам! – отшутился рыцарь.

– Руны – просто напоминание. Что-то вроде клейма мастера, только метка самой магии, а не мага.

Рыцарь кивнул, найдя в словах подтверждение своих мыслей.

– И этот клинок несёт… руны против горных тварей? Куплен в столице королевства Джерона? А не сказал ли торговец, как к нему попал?

– Вы так заинтересовались клинком. Хотите купить, как завершим дело? – спросил я в лоб. Рыцарь опешил. Проговорил сердито:

– Верно говорят про мелкиндов, торгашество в крови! Рыцарю в голову не придёт продать меч!

Я зашипел в раздражении, как какой-нибудь пустынник. И только сейчас до Эйри дошла суть предложения. Губы сжались в тонкую ровную линию. Качнул головой.

– Нет, я… не покупаю мечи! Разве что снимаю с поверженных.

Рыцарь гордо вскинулся. Но я бы сказал – упрямо.

– Давайте начистоту, сэр Эйри. Вы расскажете, отчего столь интересен клинок. Только не надо про чудесные свойства! Чудеса делают крепкие руки и отважные сердца, остальное – мелочи – и вам это известно!

Рыцарь воззрился удивлённо – второй раз за пару минут. Погрузился надолго в молчание, я не тороплю, наслаждаюсь прогулкой. Тропинка так и бросается под ноги, мы стремительно спускаемся к воде. Глядя на склон напротив, вырвался горестный вздох. Длинный подъём не столь крут, но дорога прямо без всяких вихляний, я живо представил ведро пота, что сойдёт на двоих. Парадный путь к плато из долины, что слева, куда более пологий. Плато заросло деревцами, как бы не дубы, отсюда видно могучие кроны. А где дубы, там свиньи и даже кабаны!

Почудился далёкий звук горна.

– Есть все причины ненавидеть… магию! – начал вдруг Эйри. Я храню молчание. – Давно, я был совсем мал, чуть младше Эритора, гм, земля ему, кр-гхм, пухом.

В груди оборвалось, но тоска уже меньше и как-то глуше. Эйри продолжил:

– Помню смутно. Жили в замке, скромном пристанище рыцаря, только что получившего земли. Одна башня, пристройка да подвал, не было даже стен, загородное поместье иному лорду. Но для нас это место значило куда больше – дом, добытый потом и кровью! Дед Джетсета даровал земли отцу – крепостцу на холме и деревеньку подле. Я родился уже там. Жили мирно, отец был уже немолод, но когда случилась война на границах, исполнил вассальный долг в числе первых – выступил с парой оруженосцев в поход. И не вернулся. Товарищи принесли весть: пропал на поле боя, погиб. Злые языки утверждали – предал клятвы, но я не верил тогда и не верю сейчас!

Эйри раскраснелся, говорит рвано и косноязычно – чуется, рассказывает впервые. Я боюсь спугнуть миг откровенности, но спросил:

– У злых языков было имя и титул?

– Ты уловил точно, и имя, и титул, и земли граничили с нашими. Начались мелкие неприятности, нападение неведомых разбойников, что увели стадо коров. Те пропали бесследно, но у соседа, по счастливой случайности, – проговорил рыцарь саркастически, – вдруг случился невиданный приплод. Причём тёлки рожали сразу годовалых бычков!

Эйри зло сплюнул, совсем не по-рыцарски. А может, по-рыцарски, не довелось видеть их брата в походе.

– Дела у матери, леди Гильберты, шли из рук вон. Помню голодную зиму и холод пустых стен, в замке, где продано ненужное, всё, что имеет ценность. Леди Гильберта была мягка сердцем, и даже наши крестьяне жили лучше!

Стремительная горная речка близится, и я начал опасаться, Эйри не окончит рассказ. Пошёл медленно, будто устал.

– Неплохое качество для леди! – заметил я.

– Но не в тяжкие времена! – рявкнул рыцарь. – Нам не хватало мужской руки, а я был слишком мал, совсем ребёнок. – Эйри замялся. – Затем появился он. Смутно помню, как выглядел, и позабыл, а может, не знал настоящего имени. Нос горбинкой и пронзительные глаза под чёрными бровями. Он нанялся управляющим. Не знаю, как очаровал леди Гильберту… виновато мягкое, доброе сердце!

Желваки заиграли на скулах рыцаря, и я понял, были веские причины вытравить малейшую мягкость из своего.

– Очень скоро дела пошли в гору. В замке снова появились вещи взамен проданным, новые слуги, какой-то люд. На столе вдоволь еды, даже заморской! Леди Гильберта расцвела, я тогда радовался за неё, ничего не понимая. И только изредка тоска в её глазах сбивала с толку.

Вышли к берегу, река несётся так стремительно, что на острых скалах фонтаны брызг, вокруг холодный туман, отчего приятная прохлада. Мы утолили жажду, жаль, запасти воды не во что. Сели на берегу, я скинул сапоги, ступни мгновенно закоченели в холодном потоке. Эйри присоединился неподалёку.

– Да, но какое отношение имеет к мечу? – решился спросить я, видя, что Эйри умолк.

– К мечу? А-а, меч… над камином висел фамильный клинок. По легенде, им сразили каменного гиганта Аракса. Но отец не взял в поход, битва предстояла на равнине да в болотах. Так и остался, единственное, что не осмелилась продать леди Гильберта. Однажды я увидел, как управляющий берёт в руки, и в чёрных глазах разгорается жадный блеск. Я бросился с кулаками – не тронь меч отца! Он отшвырнул и крепко отмутузил, пока не видят. Я испугался, никому не сказал, но начал замечать и странных людишек вокруг, и тайные дела по ночам. Удалось выследить в подвалах, в секретной комнате под холмом.

– И что в комнате?

– Ничего особенного. Обычный кабинет колдуна – длинный стол с колбами, множество книг в шкафах, черепа и прочая гадость. И роскошное ложе в алькове! Я замер там, не в силах двинуться с места, из-за балдахина, как сейчас помню, охи и ахи. Сбежал, не желая знать, кто был там. Конечно, леди Гильберта заметила, как я переменился, стал холоден и неразговорчив, пыталась говорить про отца, что он погиб, раз столько лет нет вестей. Слова в её устах как нож в сердце, и я убегал, не желая верить ни ей, ни в его гибель.

– Это не могло продолжаться вечно… раз вы здесь.

– Да, это кончилось ровно в ту ночь, когда вернулся отец. В полночь разбудил громкий стук в ворота башни, слуги открыли с опаской. Я услышал из своей комнаты возгласы, сразу и радостные и полные ужаса. Потом голоса и шум в каминном зале, отчаянный крик. Я спустился, таясь. Отец изменился, постарел, но я узнал сразу. Хотел броситься на шею, если б не тот самый клинок в руках, показалось, залит кровью по рукоять. Но это был лишь отблеск пламени с жаровни… Помню, как сейчас, на ковре распростёрлась леди Гильберта в исподнем, рядом скорчился управляющий. И тут отец заметил меня. Ярость испарилась с лица, и самое доброе из глубин души разгладило следы страданий, года разлуки, предательство жены, всё-всё!

Глаза Эйри странно блестят, громко прокашлялся.

– Управляющий, нет, назовём своим именем – злобный колдун, фетишир – подло, но неумело ударил кинжалом прямо в спину. Отец взревел, раненный, и пошёл крушить, слепо, не видя ничего, не щадя никого. Леди Гильберта… попала на клинок. Но колдун прикрылся чашей углей, те рассыпались, а сам ловко спасся в подвал. Отец за ним. Больше не видел ни того, ни другого. Спустя время снизу бахнуло так, что посыпались пауки из-под крыши. Замок сгорел как свеча, стены обрушились, став надгробием. Меня спас старый слуга, буквально выдернул за шкирку из-под рухнувшей балки… Отправились к королю за справедливостью, но сосед по землям подсуетился, и мы неожиданно узнали: отец – колдун-малефик, а земли изъяты в казну. Никто не смотрел на слёзы, Его Величество лишь милостиво определил в пажи к юному тогда Джерону, отцу Джетсета. Много позже показалось, что встретил того колдуна, мельком, в иных странах. Погнался, но тщетно. И тогда принял обет, если не могу избавить мир от проклятой магии, то хоть от колдунов!

Эйри помолчал, добавил насмешливо:

– Теперь знаешь, насколько такие, как ты, поперёк горла! Любители поживиться за чужой счёт!

– М-да, – промямлил я, давя в себе сочувствие. Странное слово, сказанное Эйри, засело как заноза. – Мой меч действительно куплен в лавке… у нечистого на руку торговца. У кого был украден? Знаю лишь, где-то в столице.

– Если это тот самый меч, хочу знать его путь. Особенно, кто извлёк из руин, – произнёс мёртвым голосом Эйри. – Но не ценой Талисмана, конечно.

– Все мы чего-то хотим… скажите лучше, почему именно против колдунов? Разве все плохи? Пусть вам попался негодяй, ну и что?

Эйри не ответил, полез в воду. Стремительный поток ударил, распластал по камню, что выпирает как зуб из речного дна. Рыцарь собрался, кинулся к следующему. Вода послушно придавила к полированной поверхности. Я решил последовать примеру.

Посреди течения в воде вдруг мелькнули серебряные спины. Я упёрся ногами в валун и резко нырнул вперёд, руки вытянуты. Меня закрутило и бросило обратно, но меж ладоней извивается толстое чешуйчатое тело.

– Ловите! – крикнул я Эйри и метнул рыбину, он уже на том берегу.

Удалось поймать ещё одну, помельче. Ледяная вода едва не отправила на тот свет, зато освежила одежду, отмыла кровь вокруг ран.

– А ты ловок! – заметил Эйри. – Как говорят: бросишь в воду, выплывет с рыбиной в зубах!

– Будет что преподнести барону Скуму… – поддержал я рассеянно, думая об Эйри. Казалось, я должен возненавидеть, но нет. Слишком быстро завертелось и от унижений до битвы плечом к плечу всего ничего. Одна беда, Эйри вовсе не сентиментален!

Затяжной подъём на плато высосал бодрость от холодной реки. Пыхтя, преодолели последний рубеж – нагромождение скал, – и замок открылся во всей красе. Старый, не сказать древний, сложен из исполинских глыб, сам простой и понятной рыцарю архитектуры. Четыре башни по углам, на вид приземисты, но широки, сами себе крепости. Меж башен смешным заборчиком стены, и только по крышам внутренних строений, те едва торчат над зубцами, можно оценить высоту. Плато до замка заросло редкими деревьями, дубы и каштаны раскинули кроны привольно, во всю ширь.

Мы успели пройти всего ничего, как резкий свист, похожий на разбойничий, заставил схватиться за оружие. Сэра Эйри заставил, я лишь сжал пустые кулаки. Справа из-за рощицы дубов выметнулись всадники, четверо споро окружили нас, пятый в сторонке. Мы стоим спина к спине, я лихорадочно соображаю – как себя повести. Но прежде чем кто-то иной успел открыть рот или обнажить клинки, в дело вступил Эйри.

– Приветствую!!! Если вы доблестные защитники замка, – прокричал он таким громовым голосом, что лошади испуганно присели. Дланью указывает на башни, – наше почтение барону! Принимайте гостей! А коли разбойники, берегитесь! Сэр Эйри вобьёт в землю по пояс!!!

И Эйри показал внушительную свою булаву. Та вдруг загудела, бешено вращаясь, бронзовый кулак расплылся от быстрых движений. Всадники неуверенно переглядываются, все в лёгком кожаном доспехе. Вперёд выехал главный, молодой рыцарь чуть постарше меня. Проговорил примирительно:

– Добрым гостям всегда рады! Только вот рыбу в наших реках ловить негоже. Барон повелел за такое вешать без суда!

Глаза молодого рыцаря сузились, ладонь на рукояти меча. Я решил не вмешиваться, Эйри лучше знает, как сбить спесь. Победа над велетом придала уверенности, сказать правду, мы просто лопаемся от неё!

Эйри пренебрежительно отмахнулся.

– В том нет ущерба. Тем более что несём на ваш стол! Вы ведь устроите пир в честь гостей?

– Какой пир? – обескураженно спросил командир отряда.

– В честь победителей!

– В честь победителей рыбы? – сострил другой рыцарь, а на вид и вовсе оруженосец, в светлых волосах почудились остатки соломы, лицо заспанное.

– Победителей горного великана, велета! Разве не знали, восточный ход в долину стерёг?

– И-и, что с ним? – округлив глаза, спросил командир.

– А ничего, – бросил Эйри, привесил булаву на место, – собирает камни взад!

Рыцари и воины уставились недоверчиво, но оспорить не решаются, глядят на нас иначе, почтительней. Командир наклонился вбок, шепнул белобрысому, лицо того недовольно скривилось, но кивнул. Гонец развернул коня и погнал к речке.

– Прошу в замок барона Скума! Он разберётся, кто таковы. Вам подадут лошадей.

Каурого жеребца вывели из леса, ещё один всадник спешился, уступив своего, сам остаётся в дозоре. Мы сели верхом, и пыль брызнула из-под копыт.