Отряд без преград въехал в распахнутые ворота. Путь в короткий тоннель должна преграждать решётка, сейчас поднята, толстые зубья заставляют содрогнуться, втянуть голову в плечи. Настолько массивна, дракона пришпилит как стрекозу, что говорить про нас. Нет, застрянет, решил я, глядя на век не чищенные пазы в граните стен. Проехали мимо пустой караулки. Никто не задаёт вопросов: кто, зачем пожаловали? Я переглянулся с Эйри, тот осматривается, поджав губы.

Замок встречает звуком здравиц из длинного здания высотой в два этажа, строение прилепилось к стене от башни до башни. Левая часть отдана под кухню, из труб валит дым, запах горелых костей и жира перебивает мясной. Из подвала под кухней с руганью катят ростовые бочки, рядом с входом лабиринт пустых, пара слуг с вороватым видом цедят остатки в пузатое олово кружек.

Дозорный рыцарь отводит взгляд, поспешил скрыться в пиршественном зале. Вернулся не скоро, долго не может подобрать слова, махнул наконец рукой.

– Вы проходите, пируйте. Барон примет вас… позже!

Я посмотрел вслед убежавшему рыцарю. Совсем юный, только что получил шпоры. Разведчик вскочил на коня и унёсся на выход.

– Похоже, наш провожатый не местного полёта птица, – заметил Эйри.

– Не уверен, что местные птицы… летают, – согласился я. Мы обменялись понимающими взглядами. – С другой стороны, кто ниже летает, у того кабаны на вертеле толще! Откушаем?

Эйри осклабился и вдруг хлопнул каменной своей ладонью меня по плечу. Едва зажившая корочка лопнула, промочив рубаху свежей сукровицей, я еле сдержался, чтобы не зашипеть. На языке ругательство, но рыцарь уже на полпути в зал.

В длинном помещении столь же длинный стол. В правом торце на возвышении приставлен ещё один, короткий, оттуда барону хорошо глядеть на пирующих. Левая стена с трудом вмещает гигантский камин, в глубине поймали бога огня и кормят стволами деревьев. От углей такой жар, что ближайшим рыцарям подали полотенца утирать пот. А рыцарей в зале полсотни!

Над всей этой яростью к стене прибит гигантский череп дракона, в жуткой пасти берцовая кость человека.

– Идём ближе к рыцарям, подальше от барона! – раскомандовался Эйри. – Жара не беда, как говаривал сержант в моём отряде: я видел полно замёрзших, но ни одного упревшего! А мне после той речушки до сих пор кости ломит!

– Это вам, сэр Эйри, от велета привет, – буркнул я, но тащусь следом.

Глядя на рыцарей, не сказать, давно ли пир, но судя по столам – идёт вечно. Снуют слуги, сгибаясь под весом блюд с зажаренными целиком кабанчиками, обратно горбятся с тазами, полными костей. Мы сели с самого торца, край широк и вмещает обоих. По правую руку необъятный рыцарь, добродушное лицо устроилось поверх трёх сдобных подбородков, что вместо шеи. Слева рыцарь тощий, но прожорлив как саранча, груда костей перед ним так чисто обглодана, что собаки смотрят из-под столешницы с укоризной.

– Ар-ргх! Сэр! – обратился трёхобхватный к Эйри, сразу распознав брата-рыцаря. – Оруженосцам накрывают на кухне!

Кивнул на меня, на лице благостное выражение, застыло как сало на сковороде. Эйри не растерялся.

– Сэр, поверьте, он вполне достоин рыцарских шпор. К тому же мы – гости!

– Все мы здесь гости барона! Едва ли отступление от правил ему понравится, ну да ладно, до барона далеко – целый стол! – заметил тощий обжора. – Я – сэр Уменге, а этот проглот напротив – сэр Нимерсат!

– Сэр Эйри, – представился мой спутник.

– Дружище, – обратился Нимерсат к напарнику, – мне вас не обогнать никогда, хоть потолстей вдвое!

– Это верно, – довольно ответил тощий Уменге, пальцы безостановочно хватают новые кусы мяса, челюсти работают как жернова. Я скосил с недоверием глаза, под столом пусто, пища действительно исчезает внутри рыцаря. – Да вы ешьте, а то скоро смена блюд!

Я с наслаждением впился, поросятина хорошо прожарена, мясо нежное и истекает розовым соком, аромат чеснока сводит с ума. Эйри не отстаёт. Едва начали, обжоры потеряли к нам интерес. Оно и к лучшему, а то чуть не наговорил резкостей, что чревато, учитывая не рыцарский статус. Хотя справиться с этими обжорами и ребёнку по силам.

Быстро насытившись, присмотрелся к другим за столом. Не все набивают живот, ближе к барону едят мало, больше пьют да ведут беседы. По левую руку барона супруга, немолодая женщина, лицо с остатками былой красоты. Стройная, несмотря на трёх дочерей, что сидят дальше по столу, затянута в глухое чопорное платье. По правую руку барона ближние рыцари. Один вдруг поднялся, в руке кубок.

– Рыцари! Верные вассалы нашего сеньора и гости, коих тьма! – прокричал ближник, немного пошатываясь. – Подымем кубки за нашего доброго сэра Скума, что приютил в этом прекрасном замке, среди лесов, где не смолкает визг поросят! Среди лугов, что родят молоко при помощи коров!

Раздались смешки, брови барона поползли к переносице. Рыцарь не заметил, пытается совладать с языком, но тот заключил прямой пакт с вином.

– Подымем и выпьем, но не-е…! И-за, и-забилие на столе, – начал заикаться рыцарь. – Что яства – тлен! Выпьем за ура! Выпьем за нашу великую цель, что всё дальше!

Выражение лёгкого гнева на лице барона меняется нешуточной яростью. Сосед потянул выпивоху за рукав, тот не глядя дёрнул локтем.

– Выпьем за битву с подлой Шестёркой! Мы ждали пять, нет, десять лет, подождём и второй десяток! Так выпьем же!

И осушил кубок. В зале тишина, даже огонь боится трещать. Барон медленно поднялся, глаза налиты кровью. Рот открылся выпалить гневное, но подскочил белобрысый оруженосец из дозорных. Привстал на цыпочки, отважно зашептал на ухо. Барон рявкнул неразборчиво, белобрысый затараторил пуще.

– Благородные сэры! – прокричал барон успокоившись. – Верные рыцари! Разве выпивоху слушать вам, доблестным? Не вы ли ходили на огров, не вы ли избавили Заласские горы от Тайных Гномов? Придёт черёд и Шестёрки! А пока послушаем лучше героев! Героев, что сразили велета! Да-да, того самого, сторожил восточный проход! Идите, не скромничайте, ступайте же к нам, друзья!

Барон простёр руку к концу стола, наши голодные соседи начали переглядываться – кто, мы? Да, мы могём, ага, а как же! Но Эйри испортил павлинью песнь, решительным шагом направился к барону. Пришлось топать следом.

– Барон Скум! Я – сэр Эйри. Позвольте засвидетельствовать моё почтение вам и супруге, леди… – обратился Эйри.

– Леди Прудерии!

Сэр Эйри слегка поклонился, не привык гнуть спину.

– Леди Прудерия, у вас идеальный порядок в замке, я восхищён!

Лёгкий румянец разгорается на высоких скулах леди Прудерии. Я вспомнил: враньё женщине обзывается лестью. Леди проговорила благосклонно:

– Сэр Эйри, вы столь же учтивы, сколь мужественен вид! Поведайте о ваших приключениях!

– Да-да, где это вас так разукрасили? Неужели удалось сразить велета? – подхватил барон. Я разглядел хозяина замка получше: барон разменял полсотни лет, но ещё крепок в плечах. Натиск живота сдерживает искусно сшитый жиппон, вышивка поверх вишнёвого бархата, золотая цепь из массивных блях придаёт важный вид. Барон производит впечатление скорее азартного охотника и рачительного хозяина, чем полководца или рубаки.

– Увы, – не стал юлить Эйри, – убить велета непросто! Но мы ему врезали будь здоров, раскидали камней шагов на сто! До сих пор собирает!

– Мы? – удивился борон. – С вами был отряд?

– Нет, лорд Скум. Только я и, гм, мой оруженосец.

Сэр Эйри благородно указал на меня.

– Соратники! – взревел барон, глазки хитро поблёскивают. – Мне доложили разведчики – велет действительно разбит. На время, но пока копит силы, можем ударить! Ударить по аванпостам Шестёрки! Они не ждут атаки, понадеялись на перевал. Надеюсь, сэр Эйри выступит с нами, этот, без сомнения, герой!

На рыцарей жалко смотреть. Замерли за столом, во ртах недоеденное, в руках кубки с недопитым.

– А что, верно барон говорит! Ударим! Только допьём и доедим сперва, запасёмся сил! А поутру в поход! – прокричал рыцарь от середины общего стола. – Ура барону Скуму! Ура героям!

– Ура! Ура!!!

Рыцари прокричали здравицы и, повеселев, вернулись к пиру.

– Сэр Эйри, – проговорил барон тише, – приглашаю отведать отменного вина в тиши кабинета. Пусть рыцари отдохнут перед походом.

Сэр Эйри чуть склонил голову в вежливом поклоне. Барон Скум поднялся на выход, Эйри следом, оглянулся беспокойно на меня. Хотел что-то сказать, но барон уже увлёк за локоть, и они скрылись за дверью.

Незамеченный остальными рыцарями, те наконец насытились и только усердно пьют, я выскользнул во двор. Пустые бочки возле кухонного подвала ещё пустее, а двое слуг порядком навеселе. Стоило приблизиться, ловлю удивлённые взгляды.

– Беги от такого хозяина! – заметил один, разбитной парень в ливрее, быстрые глаза оценивают каждую ссадину. – Как бы ни провинился, так отделать негоже! Верно говорю?

Лакей поглядел на товарища в летах в поисках поддержки, тот вроде согласен, но по постному лицу видно, насколько плевать. Я откликнулся:

– А что, может, ты и прав! Найдётся чем горло промочить? Щас приму для храбрости и всё ему скажу! Уйду без расчёта!

– Ты чей будешь-то? – добродушно проговорил пожилой слуга, на голове седина соль с перцем. Подал мне оловянную кружку, та наполовину с красным. Я принял, но пригубить не спешу.

– Я с сэром Эйри, – неопределённо ответил я. – Слыхали, неужели правда завтра в поход?

– Какой поход?! – дружно выдохнули слуги, в глазах испуг.

– Как же, в поход на Шестёрку, свергать. В зале только об том говорят.

– А-а, – потянул разбитной, второй слуга заметно расслабился, – не пойдут они! Уже лет десять собираются, на каждом пире клянутся. Поутру в дозор выедут, обратно к вечеру, гружённые кабанами, утками и даже оленями. И снова пир. Какой там поход… когда такие кабанчики!

– Но они же рыцари, поклялись свергнуть! – недоуменно проговорил я. В ответ смех.

– Скажешь тоже! Рыцари – да, поклялись – да. Клятва рыцаря нерушима, кто спорит, свергнут – а как иначе? Но потом, потом, как сил накопят, – ответил пожилой.

– Ага, полсотни рыцарей – разве не сила? А как же огры, Тайные Гномы?

– С ограми бились. Гостил как-то раз, лет пять тому, странствующий рыцарь. После трёхдневного пира сумел сохранить ясность ума и даже увлёк с десяток местных идеей бить огров. Двое вернулись, видал небось тощий такой и приятель его как бочка. Говорят, сам странствующий то ли почил, то ли дальше отправился.

Разбитной подхватил:

– С Тайными Гномами сам барон договаривался. Вроде и выступили войском, ан нет! Миром разрешилось.

– Что за гномы? – полюбопытствовал я.

– Не гномы вовсе. Слыхал, заласских гномов с землянок выселили и по миру пустили?

Я сделал жест кистью – мол, продолжай.

– Так вот, гномы, те, кто не сгинул, в ездовые пошли. Сам знаешь, гному на шее человека таскать или, скажем, эльфа, как нож в сердце. Нашлись сердобольные среди людей, встали в защиту, братство тайное создали. Поползли слухи, что деется там неладное, про гномью магию, про войско в ущельях… Власти долины забеспокоились, попросили барона и его людей посодействовать, утихомирить.

– Это что же, рыцари в наёмники подались? – опешил я.

– Ну, скажешь тоже – в наёмники! – воскликнул разбитной слуга. – А даже так, что с того? Золото нужно, не только кушать хочется, но и ткани хорошие, лошади, опять же, оружие. Здесь, в горах, почти ничего нет: ни торговли, ни крестьян. Разбоем не проживёшь – грабить некого. Так что либо в наёмники, либо никак.

– Раньше крепость подступы к Ретунии охраняла, всё надобное доставлялось по милости короля с перевала Давящих Скал. А теперь, э-эх! – проговорил пожилой, махнув безнадёжно.

Из угловой башни, здесь все угловые, пожаловала процессия. Разодетые на манер маркитанток девки, одна другой ярче накрашены, весёлой гурьбой пересекли по диагонали двор и скрылись в другой башне.

– А как леди Прудерия терпит… этих? – поинтересовался я.

– Леди Прудерия замечательная хозяйка, – ответил пожилой, – у неё все на своих местах!

Я поджал губы, добавить нечего.

– Подскажите, какой дорогой отсюда убраться?

– Никак сбежать надумал? – спросил пожилой лакей неодобрительно. – Забудь! В долину, что изогнута вокруг пика, дорога добрая, даже слишком, догонят враз! На восток через перевал не пройти, там велет лютует!

У разбитного загорелись глаза, видно, не согласен со старшим.

– Э, не слушай его! Нет, он правильно говорит, те дороги гиблые. Но есть и иная! Тайным перевалом через пик на ту сторону!

– Погодь, ты зачем мальца на верную смерть отправляешь? – возмутился пожилой.

– Может, верную, а может, нет! Посмотри на него, избит до полусмерти! Пусть сам решает, что хуже.

– Велика ли опасность? Почему тайный? – спросил я.

Ответил пожилой:

– По эту сторону мирно, только вход отыскать зело трудно – прячется в пещерке. А вот по ту сторону…

– Говори, не тяни кота за… – фыркнул разбитной.

– Говорят, там гнездо гарпий! Склоны крутые, не забраться, перевал узкий и вверх забирает. Там и обосновались. Пару лет оттуда никто не являлся.

– А туда? – подозрительно спросил я.

Слуги переглянулись в смущении, пожилой нехотя проговорил:

– Туда отправлялись… не по своей воле.

Разбитной добавил:

– Если соберёшься, иди до ночи! Гарпии днём не больно летают, хоть какой-то шанс.

– Спасибо, друзья! Пожалуй, останусь с сэром Эйри! Лучше, чем пернатые бабы схарчат!

Мои собеседники расслабились, теперь просто и понятно: есть слуга и хозяин, пусть не добр, но нам-то что? А непонятные подвиги оставим рыцарям.

Правда, нет рыцарей в замке, не считая сэра Эйри.

Только вспомнил, как он выскочил из башни, что примыкает к пиршественному залу. Лицо как кипятком облито, за плечами незримый плащ гнева. Сразу выхватил взглядом меня.

– Виллейн! Мы покидаем замок – немедленно!

Я не заставил себя ждать, припустил к вратам, гадая, что произошло у барона.

– Мне тут слуги порассказали… – начал я.

– Не желаю слушать! – рявкнул Эйри. – Трусливое отродье и стая обожравшихся шакалов!

Но посплетничать не дали, из дверей башни вылетел сам барон Скум, следом валят его люди. Гаркнул во всю мощь:

– Вот он, взять, поймать! Закрыть ворота!

И мы побежали. Знакомо гудит булава, я потянулся к мечу на поясе Эйри. Где моя магия, когда так нужна! Решётка попыталась отрезать путь, но застряла на полпути. Я поднырнул под страшноватые зубья. В бойницах под потолком лица, стражи пытаются выдернуть прут, что застрял и застопорил, с опаской суют руки в ячейки решётки. Тщетно! Вверх не выдернуть.

– А ну-ка, сэр Эйри, пособите!

Сэр Эйри повис всем весом на прутьях, я кошкой запрыгнул на решётку, взобрался наверх. Рука еле пролезла в щель, пальцы нашарили заклинивший прут. Я рванул, прут подался, и мы, я, решётка и Эйри, рухнули вниз. Кованые острия ударили в камень пола, пробив давно заросшие грязью углубления. Сверху истошный крик, брызнуло горячим, посыпались пальцы.

– Это их задержит! Ходу, сэр Эйри, ходу! – бросил я не оборачиваясь и побежал со всех ног. И только когда грудь ходуном, и резь в боку заставляет перейти на шаг, обернулся на замок.

Рядом никого. Рыцарь остался по ту сторону решётки!