Глава тридцать третья. Обычный день на Альфе Центавра
Альфа Центавра. Она же «Большая А.Ц.» Дела идут своим чередом. Важные дела.
Как нетрудно предположить, мой милый читатель, крупный космический центр вроде Альфы Ц, в подчинении которого почти тридцать планет и миллиарды людей, – место оживленное. За сутки в местных портах приземляется в среднем восемьсот тысяч кораблей, и столько же отбывает. Дневной пассажиропоток достигает девяти миллионов существ – бизнесменов, гостей, туристов, рабочих. Это не считая еще двух миллионов, которые пользуются телепортом, и миллиарда, которые «посещают» планету с помощью эффекта дистанционного присутствия или субпространственной проекции в реальном времени.
Порой низкая орбита Альфы Ц просто кишит кораблями: торговыми и военными судами, танкерами, лайнерами, шаттлами, скоростными катерами, туристическими паромами, гиперпространственными грузовиками, посольскими кортежами, элитными яхтами, частными и научными суденышками, межорбитальными транспортными тягачами и космическими мусорщиками…
В общем, картина тебе ясна. Поговаривают, что работа диспетчера на Альфе Ц – самая тяжелая во всей галактике. Несмотря на все вспомогательные системы и прогностические устройства – либо квантовые, либо полуразумные, – риск полного психологического и физического истощения невероятно велик. В опубликованном «Галактическим дайджестом» в ноктябре 2014 года списке самых стрессовых профессий должность «орбитального диспетчера на Альфе Ц» заняла пятое место, следом за «правителем Империи Ши́ар» (на четвертом месте), «сакаарским гладиатором» (на третьем), «специалистом по гигиене полости рта брудов» (на втором) и, наконец, лидером списка – «кем угодно, связанным с Галактусом». Сразу следом, на шестом месте оказался «солдат кри или скруллов в войне между кри и скруллами». В статье особо отметили занятный факт – история знает лишь войны между кри и скруллами, но не между скруллами и кри.
Еще я заметил, что «стражей галактики» и «ригельских регистраторов» в списке не оказалось.
Но я отклоняюсь от темы (уже слышу, как ты восклицаешь «как всегда!»). Одним словом, место тут оживленное. Маленький кораблик вроде курьера корпорации «Таймли» легко может здесь затеряться и остаться никем не замеченным. На Альфе Ц расположена штаб-квартира «Таймли», а также значительная часть фабрик и центров упаковки товаров (я говорю «значительная», но это преуменьшение – центры упаковки товаров занимают почти шестьдесят один процент поверхности планеты). Таким образом, около трети ежедневного планетарного траффика составляют принадлежащие «Таймли» суда – корабли службы доставки грузов, личный транспорт сотрудников и деловых партнеров, а также корабли, возящие туристов на экскурсии по штаб-квартире.
Так вот, в этот оживленный день – такой же, как и любой другой – к возвышающемуся над землей зданию штаб-квартиры «Таймли» подлетает маленький курьерский кораблик. Солнце уже садится над необъятным мегаполисом, его тускнеющие лучи отражаются в миллиардах окон небоскребов, каждый из которых сам по себе – отдельный город.
Этот маленький и угловатый курьерский корабль прошел все процедуры регистрации бюро контроля за орбитальным траффиком. На бортах у него – логотипы «Таймли». Согласно декларации, он везет сорок восемь тонн свежих зунков для корпоративного бара на семь тысяч шестом этаже.
Все это ложь.
На самом деле это ксандарианский патрульный корабль, замаскированный с помощью ринебийского маскировочного устройства.
Принцип действия слигских маскировщиков таков: человек или существо видит то, что ожидает увидеть. Устройство создает ауру неприметности, которая псионически воздействует на органы восприятия наблюдателя, определяет, что наблюдатель ожидает увидеть, и усиливает этот образ в его мозгу. Это работает даже с искусственными квантовыми и полуразумными системами, только вместо образов устройство отправляет пустые данные.
Мы садимся на верхней посадочной платформе 3447 штаб-квартиры «Таймли». Мы – обычный корабль службы доставки, никто не обращает на нас внимания. С чего бы им обращать внимание на обыкновенное пошарпанное курьерское суденышко?
Они видят то, что ожидают увидеть – побитый грузовой контейнер, потертые корпоративные логотипы и слегка помятую от постоянного открытия и закрытия («тук-тук, получите-распишитесь») дверцу кокпита.
Ракета сидит в кресле пилота, похрустывая своими пугающе человеческими пальцами и ухмыляется.
– Зашли прямо через парадный вход. Пип нас не подвел, – говорит он.
Этот Пип – тролль, или кто он там – действительно не подвел, но два дня после нашего поспешного бегства с Аджуфара не прошли гладко и были полны событий.
Во-первых – пусть это и не столь значимо, сколь другие события, – я начал петь.
В основном популярные мелодии, или, как говорит молодежь, «поп-музыку» самых различных культур. Бит-хиты, баллады, сентиментальные песенки о несчастной любви, хиты лидеров чартов и исполнителей-однодневок, проверенную временем классику, немного з’нокского трэш-кранча, немного лаксидазианского игривого панка, чуть-чуть мекканского индастриала, чуть-чуть акантианской легкой музыки, избранные песни в стиле кантри Западного галактического рукава (включая бессмертную «Я всего лишь белый карлик, но когда-нибудь стану твоим красным гигантом»), немного маклуанского браш-метала, каликлакийского «щелк-щелк», мефитизоидской танцевальной музыки, нимерианского рыковоя, а также зен-воберианского фрот-рока (в том числе «Истерическую ингу-бингу» Гамаганского квинтета).
Шестьдесят восемь раз меня просили заткнуться. Все, включая Грута и наш летательный аппарат.
Как я понимаю, пение – следствие моей грустной встречи с Регистратором 336 на Аджуфаре. Живые образы ее удивительных космических странствий хранятся в моей голове, а вот песни, которые она играла в «Пандубанди» и которые я скачал вместе с ее воспоминаниями, постоянно лезут наружу.
Разумеется, я прошу прощения каждый раз, когда начинаю петь. Но перестать не могу. Однажды Ракета даже закричал: «Плевать, сколько он стоит и насколько он важен, сейчас я выкину его из люка!».
Остальным пришлось его удерживать.
В другой раз Гамора сперва посмотрела на меня, а потом на свои мечи, чтобы заставить меня прекратить петь «Истерическую ингу-бингу».
А Грут как-то раз сел рядом и взял мою руку в свою ветвеподобную ладонь.
– Я есть Грут, – проникновенно загудел он.
– Извини, – ответил я. – Не могу найти ни одной песни с планеты Икс в хранилище. Как там, говоришь, поется? «Позови меня листвой, я приду сквозь злые рощи?»
– Я есть Грут. Я есть Грут. Я есть Гру-у-ут.
– Нет, прости. Ничего похожего.
Так или иначе, как я уже говорил, произошли и другие события. Самое важное из них касалось состояния патрульного корабля.
Для начала нужно сказать, что он ведет себя еще более странно, чем я. Наш побег с Аджуфара не поддается никакому объяснению. Время от времени корабль ворчит и что-то бормочет про себя, а его речь стала куда менее литературной.
– Ну, приятели, гоним на Альфу Ц на максималочке плюс десять! – объявил механический голос однажды. – Приготовьтесь к драным перегрузкам и наслаждайтесь скоростью! Уберите пепельницы и верните кресла в изначальное положение. Веселенькая будет поездочка!
Путем пристального изучения дисплея системной диагностики Ракета выяснил, что прощальный выстрел Эбен частично выжег системы сознания корабля – в частности, систему самоконтроля и нормативные протоколы кодекса Ксандара. Корабль перестал подчиняться законам Ксандара и правилам Корпуса Новы. Точнее, теперь он вообще никому и ничему не подчинялся. Ему, выражаясь простым языком, сорвало башню, и подавляемое прежде желание сопровождать нас в наших приключениях теперь вырвалось на свободу и ничем не сдерживалось.
Нам это, безусловно, на руку, но я все равно беспокоюсь. Теперь у нашего корабля напрочь отшибло чувство опасности. Я размышляю о том, что еще могло сгореть. Может, система навигации или избегания столкновений? Надеюсь, он не решит направить нас прямо на солнце.
– Нам нужен новый корабль, – сказала Гамора Ракете.
– Зачем это? Наш не подведет, – отмахнулся енот.
Да, теперь наш корабль был вполне рад довериться в руки Ракеты и совершенно не возражал, когда Грут подключил слигский маскировщик к его центральному процессору.
– Это подлинный слигский маскировщик? – восхищенно спросил механический голос.
– Я есть Грут.
– Ничего себе! Как здорово! Данный летательный аппарат очень доволен. Теперь данный летательный аппарат может притвориться чем угодно! Как насчет джуданского танкера? А может, крийского крейсера? А?
– Я есть Грут.
– Грут прав, – подтвердил Ракета. – Летательный аппарат, остынь. Мы – простой курьерский кораблик «Таймли», хорошо? Следуй плану.
– О да, да, разумеется, о плане-то я и забыл, – ответил механический голос. – Хорошо, ребята, хорошо. Данный летательный аппарат будет всецело следовать плану. Притвориться курьером «Таймли», проникнуть в их штаб-квартиру на Альфе Цэ и надыбать информацию про нашего чувака Регистратора. Точняк. Данный летательный аппарат не возражает.
– Вот и отлично, – кивнул Ракета.
– Тогда, – начал механический голос, – данному летательному аппарату нужно войти в образ. Разучить роль. Гммммм. Гммммммуааааааа. Раз-два. Раз-два. Ля-ля-ля-ля-ля. Жу-жу-жу-жу-жу. Готово! Теперь данный летательный аппарат – курьер «Таймли». Верно?
– Ага.
– Хорошо. Круто. А какой у меня мотив?
– Что-что?
– Как мне себя вести? Угрюмо? Будто я несу всю тяжесть мироздания? Заносчиво, но привлекательно? Нужно мне запинаться или говорить с акцентом?
– Просто… веди себя как курьерский корабль «Таймли», хорошо?
Вот так, на шепелявом и плохо имитирующим ксандарианский акцент корабле мы и прибыли в штаб-квартиру «Таймли».
Масштабы здания внушают благоговейный трепет, но Ракета утверждает, что знает дорогу. Судя по всему, когда-то он здесь работал. В почтовой службе. По его словам, это было «в мертвый сезон между стрелковой работой».
Енот просит нас остаться на борту, а сам выскакивает наружу и бросается к дальней стене дока, из которой торчат массивные хромированные трубы паровой вытяжки.
Он отсутствует примерно десять минут. Когда он возвращается, на нем надета ярко-желтая полиэтиленовая кепка, ярко-желтый полиэтиленовый комбинезон и ярко-желтые галоши – и все это прямо поверх формы Стражей. Перед собой енот толкает тяжелую тележку, полную каких-то контейнеров, швабр и вакуумных шлангов. Он загружает ее на борт.
– Похоже, это часть плана, – неуверенно предполагает Гамора. – Если так, то этот план перестает мне нравиться.
– Что ж, мадемуазель, это твои проблемы, – пожимает плечами Ракета. – Моя зеленая конфетка, мой план не знает себе равных. Он упоминается еще у Сунь Цзы в «Искусстве войны».
– Не упоминается, – говорю я.
Я абсолютно в этом уверен, если только намерения Ракеты не полностью расходятся с тем, что он нам сообщил.
– Да есть он там, чувак, – отвечает енот, извлекая из корзины еще три комплекта ярко-желтых кепок и комбинезонов. – В главе семьдесят какой-то говорится: «Проникая в лагерь врага, особенно в тот, что размером с город и поддерживается в абсолютной чистоте, чтобы впечатлить гостей, оденьтесь уборщиками, и никто не обратит на вас внимания. Потому что там кругом одни уборщики».
– Нет же, – настаиваю я, – нет там такого.
– А должно быть! – заявляет Ракета. – Мы в штаб-квартире одной из крупнейших мегакорпораций в истории мегакорпораций. Она построена с учетом самых современных технологий. Это здание вычищено, отполировано до блеска. Думаете, оно само себя чистит? Нет! Точнее, да, если принять во внимание триллионы миниатюрных роботов-пылесосов, очистителей воздуха и уничтожителей пыли, но в основном за уборку, чистку и вынос мусора отвечают, по старинке, уборщики! Их тут целая армия. Согласно последним данным, сорок восемь тысяч.
– Я есть Грут!
– Да, много на первый взгляд, но не забывайте, что здесь работает почти полмиллиарда сотрудников. Уборщикам отведено собственное помещение. Административный корпус, вы только представьте! А в этом административном корпусе работают свои уборщики. Уборщики для уборщиков! Серьезно! А у уборщиков уборщиков тоже есть свой административный корпус, и…
Он замолкает, замечая то, как мы смотрим на него.
– Ладно, ладно, – говорит енот, почесывая затылок пугающе человеческой рукой. – Я и сам заметил, что начал говорить как наш малыш Регистратор…
– Эй! – возражаю я.
– Короче говоря, – продолжает Ракета, – переодеться уборщиками – идеальная маскировка. Они везде, и никто не обращает на них внимания. Так что надевайте, надевайте!
Мы без особого энтузиазма надеваем комбинезоны.
– Не забудьте про кепки и башмаки! – ухмыляется Ракета.
Униформа создана из запатентованного «Таймли» полиэтилена «по фигуре». В ярлычки встроено устройство нанометрического контроля размера. С помощью него можно регулировать размер одежды в соответствии с нашим телосложением.
Комбинезон подходит даже Груту. Видно, что уборщиками в «Таймли» работают представители самых разных рас. А вот с кепкой приходится повозиться.
– Эй, Гамми, – говорит Ракета.
– Чего тебе? – спрашивает Гамора.
Она надела униформу поверх своей одежды и настроила ее так, чтобы та максимально облегала фигуру. Теперь кажется, что на ней желтый комбинезон из латекса. Я фиксирую это во всех подробностях. Для исторической достоверности, вы же понимаете.
– Как бы сказать, – задумывается Ракета. – Нет, не так. Вот так. Нам нельзя привлекать к себе внимание.
– И?
– От одного взгляда на твой зад график работы остальных уборщиков собьется к чертям.
– А мне так нравится.
– Все равно…
Гамора ворчит и изменяет настройки. Теперь комбинезон на ней смотрится чуть более мешковато. Она все равно не слишком похожа на уборщицу, особенно если взглянуть на кокетливо сдвинутую набок кепку, но, по крайней мере, она больше не выглядит как облитая желтой глянцевой краской модель боди-арта.
К сожалению.
Ракета открывает мусорный контейнер.
– Оружие складываем сюда, – говорит он.
В контейнер отправляются его безразмерная пушка, мечи и «потрошитель» Гаморы, а также тяжелый штурмовой карабин Корпуса Новы, одолженный Грутом из шкафчика патрульного корабля при полном попустительстве последнего.
Ракета захлопывает крышку.
– Отлично, – довольно заявляет он, – теперь к делу. Мы шатаемся вокруг и без лишнего усердия прибираемся, моем полы и в то же время ищем следы этого Проекта шесть-один-шесть, о котором говорила эта чокнутая крийская баба-обвинитель. Кроме этого, обращаем внимание на любые вещи, которые могут иметь отношение к Регистратору. Эта фигня шесть-один-шесть – ключ к господству во Вселенной. Наверняка она будет в какой-нибудь толстой, солидной красной папке.
Мы переглядываемся.
– Да шучу я! – восклицает Ракета. – Ну вы даете. Совсем чувства юмора нет? Просто не хлопайте ушами. Летательный аппарат?
– Да, детка?
– Оставайся на месте.
– Как прикажешь, дорогой преступничек.
– И ни с кем не говори, ясно?
Молчание.
– Летательный аппарат?
– А? Приятель, ты ко мне обращаешься? Данный летательный аппарат – всего лишь простой курьер «Таймли». Стою тут, никому не мешаю. Доброго вам дня, сэр, и всех благ, – шепелявит механический голос с натужным ксандарианским акцентом.
Мы дружно вздыхаем.
– Ладно, – решительно говорит Ракета, натягивая пару желтых полиэтиленовых перчаток, в которых его руки становятся еще более пугающе человеческими. – Теперь мы уборщики. Пора прибрать здешнюю дрань!
