Глава двадцатая. Самая опасная женщина
Я падаю.
И тут же перестаю падать.
Я чувствую болезненный рывок.
В последний момент мое запястье хватает чья-то рука и медленно, очень медленно втаскивает меня на мост. Моторный отсек внизу объят пожаром, аппаратура взрывается.
Я лежу лицом вниз на мостике, свесив ноги, и пытаюсь прийти в себя. Верная смерть – штука неприятная, особенно когда взглянул ей прямо в глаза.
– Спасибо, – выдыхаю я, – спасибо, Грут. Спасибо тебе.
– Грут? – отвечает низкий женский голос. – Я не Грут.
Мой верный читатель, я и подумать не мог, что кто-то, кроме Грута, мог спасти меня в столь критический момент. Ракета мог бы попытаться (хотя я в этом сомневаюсь), но его пугающе человеческие руки попросту не удержали бы меня.
Я переворачиваюсь и вижу перед собой самую сногсшибательную женщину из всех, что когда-либо смотрели на меня.
– Ты… ты меня Грутом назвал? – спрашивает она.
– Да, – отвечаю я. – Точно.
– Я не Грут.
– Я заметил.
– Он тоже здесь?
В обеих руках женщины появляется по мечу. Я привык считать, что и одного меча более чем достаточно. Два – откровенный перебор. Неужели эта потрясающая зеленокожая женщина в плаще с капюшоном собирается сражаться с целой ордой врагов?
Я поднимаюсь на ноги.
Мы стоим в отсветах пламени, охватившего отсек. Женщина подозрительно смотрит на меня. У нее зеленая кожа и длинные, черные, как смоль, волосы. Ее чарующие глаза без зрачков отливают желтым. Черная кожаная броня со стальными врезками подогнана по фигуре, на ногах высокие сапоги, на руках и бедрах – вызывающая сетка. И в таком облачении она собирается сражаться? Видимо, собирается, если только ее костюм – не умелая маскировка, а сама она – не доставленный не по адресу подарок на день рождения какому-нибудь любителю ролевых игр. Несомненно, она прекрасна, даже головокружительна (дорогой читатель, я несколько раз сверился со своей сравнительной шкалой эстетических качеств – хотя и одного раза было бы достаточно), но при этом она и… как это назвать? опытна? решительна? опасна? тотально сдвинута, психанута и до невменяемости буйно помешана? (одним словом тут не описать)
Грут и Ракета вбегают на мост и замирают при виде женщины. Кажется, она пугает их больше, чем пожар и череда взрывов в моторном отсеке.
– А ты что здесь делаешь? – удивляется Ракета.
– Работаю, – отрезает женщина. – А вы?
– Мы делаем дела! – отвечает енот. – Галактику охраняем, и все такое. А ты?
– Я же сказала! – ворчит она. – Черт! Вот черт! Такого я не ожидала! Вы с ним?
Она показывает пальцем на меня.
– Верно, они со мной, – нарочито учтиво говорю я.
– Да, робот с нами! – заявляет Ракета. – Гамора, выкладывай, что за дрань тебя сюда принесла! Непохоже, что ты тут тоже галактику охраняешь!
– Ну разумеется, а вы-то здесь по доброте душевной, – парирует она.
– Не стоило нам расставаться! – кричит Ракета. – По отдельности с нами постоянно всякая дрань творится!
– Стражи галактики не расставались, – хмурится женщина. – Мы лишь временно приостановили совместную деятельность!
– Я есть Грут! – заявляет Грут.
– Мне послышалось, или он сказал «деятельность-фигеятельность»? – язвит Гамора.
– Нет, он сказал, что не слышал ни о какой приостановке деятельности, – любезно перевожу я.
Женщина переводит взгляд на меня. Я вспоминаю, что у нее два меча, и затыкаюсь.
Внизу, судя по звуку, взрывается что-то очень-очень важное.
– Дрань, – цедит Гамора. – Вот же дрань! Надо было вам в это ввязаться?
Сначала мне слышится эхо, но я сразу понимаю, что это Ракета произносит почти то же самое.
Повисает тишина. Клокочущая пелена испаряющейся негативной энергии поднимается по обе стороны моста, будто ядерный гриб, обдавая нас искрами. Тлеющие частицы с легким шипением оседают на мост.
– Мне нужен этот регистратор, – указывает на меня Гамора.
– Он наш, – отвечает Ракета, – так что придется тебе уходить с пустыми руками.
– Я есть Грут, – говорит Грут.
– Хороший вопрос, – соглашается енот. – На кого ты работаешь?
Гамора медлит с ответом.
– Это конфиденциальная информация.
– Этот бластер тоже конфиденциальный, – энергично заявляет Ракета.
Гамора смеется над ним. Его бластер против ее мечей. Двух, но все равно, как она может быть столь уверена в себе? Не могу объяснить, равно как и опаску в глазах моих друзей.
– Вспомнить старые добрые времена – дело, безусловно, хорошее, – замечаю я, – но если мы и дальше будем тут стоять, то негативное излучение скоро нас прикончит. Разумеется, если корабль прежде не взорвется.
И Ракета, и Гамора смотрят на меня так, будто на мне мишень.
– Я лишь хочу сказать, – развожу я руками, – что интересы у нас если не общие, то уж точно не полярные. Вы знакомы, так может, объедините усилия, чтобы спастись от…
Я гляжу на бушующее внизу адское пламя и тут же отворачиваюсь, пока не закружилась голова.
– … верной смерти? – заканчиваю я.
– Чувак дело говорит, – соглашается Ракета.
Меня переполняет блаженство – подумать только, меня назвали чуваком! Я втайне надеюсь, что это произведет на даму впечатление.
– Я есть Грут, – говорит Грут.
– Ладно, – вздыхает Гамора. – Но только временно.
Вот так мы превращаемся из трио в квартет.
Пусть и временно.
