Глава пятнадцатая. В которой мы предстаем перед судом (Обманный протокол отключен)

Мы осторожно выбираемся из патрульного корабля. Нас обступают элитные воины кри, весьма грозные и величавые в своей бело-зеленой форме и гребнистых шлемах. Направленные на нас лучевые пушки выглядят еще более грозно. По палубе стелется пар, убегая от нас, будто утренняя дымка. Наш корабль словно вдыхает и выдыхает испарения. Вокруг тишина, слышны лишь тихие щелчки в охлаждающихся турбинах патрульного судна, потрескивание радиопередатчиков воинов кри и приглушенные объявления где-то на другом конце гигантского линкора. В воздухе повышенное содержание азота, как того требует физиология кри.

Обвинитель устрашающе нависает над нами. В отличие от большинства воинов, у нее синяя кожа, что говорит о том, что она – представитель «чистокровного» расового меньшинства. Синекожие кри составляют элиту общества и считаются древнейшей исходной формой своей расы. Они грациознее и стройнее розовокожего большинства. Впрочем, в фигуре обвинителя Шарнор нет ничего, что можно было бы даже с натяжкой назвать «грациозным». Полагаю, что ее выдающееся телосложение – продукт генной инженерии вкупе с кибернетическими улучшениями.

Она разглядывает нас. Затем обращается к ближайшему офицеру.

– Капитан Йон-Дор, приказ на мостик: включить негативную ауру и взять курс на Халу.

– Слушаюсь, обвинитель.

– Мы зашли слишком далеко на ксандарианскую территорию без должного разрешения. Мировой Разум Ксандара наверняка засек нас, когда мы сбросили маскировку. Не стоит дожидаться предупреждений, нужно уходить как можно быстрее, чтобы наше присутствие здесь не посчитали актом агрессии.

– Слушаюсь, обвинитель.

– Также установите омниволновую связь с Халой и сообщите высшему командованию, что ригельский артефакт у нас.

Капитан отдает честь и начинает передавать полученные инструкции по рации.

Обвинитель вновь обращает на нас свой леденящий взор.

– Что-то вы мелковаты, – ворчит она. – Не знаю, какой с вас может быть толк, но раз уж на кону выживание нашей расы и ее грядущее господство над галактикой…

– Ну и запросы у вас, – хмыкает Ракета.

Шарнор готова заморозить его взглядом.

– Что ж, миленько тут у вас, – продолжает Ракета, любуясь просторами трюма. – Мне нравится интерьер. И что, мы правда попадем на Халу? Круто!

Енот смотрит на обвинителя.

– Поездка на родину кри, да еще и бесплатно? Дайте две! Давненько я на Халу не заглядывал. Помнится, на южном побережье, во дворцах удовольствий Лар-Люкса подавали абсолютно убойный «тимоти». Вы не в курсе, они до сих пор…

– Молчать! – не выдерживает обвинитель. – Не открывайте рты, пока вам не зададут прямой вопрос. Вам ясно?

Ракета молчит.

– Ясно?!

– Ох, – говорит енот, – а это прямой вопрос?

– Да.

Обвинитель ждет.

– Отвечай!

– Простите, я немного запутался, – смущается Ракета. – Видите ли, «да» – не прямой вопрос. И «отвечай!» – тоже. На это мне нельзя отвечать. Так каков был вопрос?

– Вам ясно?

– Ясно, – отвечает Ракета.

– Взять их! – приказывает обвинитель солдатам.

Нас действительно берут.

Когда мы покидаем трюм в окружении угрюмых воинов кри, вооруженных угрюмыми пушками, сзади слышится механический голос.

– Данный летательный аппарат будет ждать вас здесь. До встречи, преступнички.

Нас долго ведут по просторным сияющим коридорам гигантского линкора. По легкой вибрации палуб я понимаю, что мы совершаем гиперпространственный прыжок.

Мы проходим через монументальные моторные отсеки, пересекаем их по длинным узким мостам, связывающим между собой помещения. Далеко внизу тускло светятся негативной энергией питающие корабль приводные агрегаты, каждый площадью с городской квартал. Обслуживающие их инженеры кажутся размером с муравья. Вдоволь налюбоваться видом я не успеваю – ведут нас быстро, да и перилами мосты не оборудованы, и высота начинает кружить мне голову.

Наконец, нас проводят по длинному коридору, стены, потолок и пол которого надраены до зеркального блеска. Обвинитель Шарнор ведет процессию, высоко задрав голову. Ее подчиненные шагают по обе стороны от нас, размеренно чеканя шаг, будто роботы. В конце коридора – огромная взрывозащитная дверь, охраняемая гигантским Часовым – непобедимым боевым роботом Звездной Империи кри. Робот значительно выше Грута и шире, чем бульдозер. Более того, он настолько широк в плечах, что даже при внушительном росте кажется коренастым. Его сложная составная броня поблескивает пурпурным цветом с бледно-голубыми вкраплениями.

Обвинитель Шарнор останавливается перед ним.

– Часовой двести двенадцать, – произносит она.

Робот гулко, механически гудит в ответ.

– Осмотри этих пленников и сохрани в базе их данные.

Робот снова гудит.

– Часовой двести двенадцать, слушай мой приказ, – говорит обвинитель. – Заключенным не позволено покидать корабль без моего разрешения. При попытке побега их следует задержать. Вот этого можно уничтожить.

Она указывает на Ракету.

– И этого.

Она указывает на Грута.

– А вот этого, – палец утыкается в меня, – необходимо будет задержать целым и невредимым и привести ко мне. Приказ ясен?

Механическое гудение явно выражает согласие.

– Открыть дверь! – командует обвинитель. – Солдаты, ведите пленников!

Дверь отъезжает в сторону, как в банковском хранилище. Часовой отступает в сторону, пропуская нас.

Пока нас ведут, я замечаю над проходом табличку с надписью на высоком халанском наречии: «Зал дознания».

Мы оказываемся в просторном круглом помещении. Посреди него высится круглая трибуна, на которую сверху льется холодный голубой свет. У стены напротив полукругом стоят массивные рельефные троны.

Дверь за нами задвигается. Капитан Йон-Дор жестом указывает, что мы должны подняться по ступенькам на трибуну. Обвинитель Шарнор усаживается на центральный трон и разглядывает нас, подперев подбородок кулаком. Сопровождавшие нас воины выстраиваются вдоль дальней стены.

Некоторое время мы смущенно стоим, окруженные голубым сиянием.

– Расскажите мне о Проекте шесть-один-шесть, – обращается к нам обвинитель.

Мы переминаемся с ноги на ногу.

– Говорите!

– А это… прямой вопрос? – спрашивает Ракета.

Вне себя от гнева Шарнор нажимает какую-то кнопку на подлокотнике. Голубое сияние вокруг нас становится более насыщенным, и мы чувствуем болезненный разряд. Будучи органическими формами жизни, Ракета и Грут чувствуют его гораздо сильнее меня.

– Ух! – выдыхает Ракета.

Сияние блекнет, и болевые ощущения проходят.

– Каждый раз, когда вы будете увиливать, притворяться, скрывать информацию, пытаться вступать со мной в дебаты или просто отказываться отвечать, – сухо говорит Шарнор, – вы получите разряд из психо-агонизатора.

В подтверждение своих слов она еще раз нажимает кнопку. Голубое сияние насыщается, и в этот раз болевые ощущения еще сильнее.

– Ое-ееей! – скулит Ракета.

– С каждым разом, – продолжает Шарнор, когда боль проходит, – я буду усиливать мощность психо-агонизатора. Ясно?

– Да, – без раздумий отвечает Ракета.

– Хорошо. Тогда расскажите мне о Проекте шесть-один-шесть.

– Понятия не имею, что это, – грустно мотает головой енот.

Снова боль, еще сильнее, чем прежде.

– Честное слово! – вопит Ракета.

– А ты что скажешь? – спрашивает Шарнор Грута.

– Я есть Грут.

Боль становится почти нестерпимой.

– Мое терпение не безгранично, – предупреждает Шарнор, когда мы приходим в себя. – Спрашиваю последний раз. Что вам известно о Проекте шесть-один-шесть?

На этот раз она обращается лично ко мне.

Если бы у меня была гортань, в этот момент я бы наверняка судорожно сглотнул. Я понимаю, что случится в следующую секунду, но не могу ничего поделать.

– Боюсь, мне ничего об этом не известно, – отвечаю я.