Мой сын погиб. Только что он был жив, а в следующую, ужасную и непростительную секунду – мертв. Он был за рулем и столкнулся с машиной, которой управлял пьяный водитель. С этой секунды моя жизнь изменилась навсегда.

Моя дочь Елизавета тоже попала в эту аварию, но выжила, отделавшись трещиной одного позвонка. Она некоторое время лежала в больнице. Нам с ней предстоял долгий период скорби.

Я привезла дочь из больницы. Похороны Дэнни прошли незадолго до этого. Елизавета была в ужасном физическом и психическом состоянии. Я, как могла, ее утешала. Она пыталась унять боль потери и избавиться от вины за то, что выжила в этой катастрофе. Она прогуливала школу, потеряла сон и очень мало ела. Она находилась в глубокой депрессии, с которой мы даже общими усилиями не могли справиться.

Я нашла самый лучший центр, в котором лечат от горя и депрессии. Мне было страшно, что из-за всего происходящего я могу потерять и дочь.

Елизавета лежала в этом центре, и однажды, возвращаясь от нее, я заметила в поле четырех лошадей. Я по наитию остановилась перед сельским домом рядом с полем. Из дома вышла пара в летах. Я спросила: «Вы не продаете лошадей?»

Мужчина ответил: «Ну, мы вообще-то не планировали их продавать».

– Пожалуйста, – попросила я. – Мне очень надо купить лошадь.

На лице женщины появилась улыбка.

– Может быть, зайдете? – спросила она.

Я прошла с ними в дом. Я слабо помню сам разговор. Я только постоянно повторяла, что мне надо купить лошадь… Потом неожиданно я рассказала им об аварии, в которой погиб мой сын, и это сильно повлияло на дочь. Я помню, что плакала. Женщина, которую звали Барбара, сказала, что слышала об этой аварии.

Барбара предложила нам всем вместе прогуляться по полю. По пути я молилась. Моя дочь любила лошадей, и я тоже. Я подумала, что, если мы с Елизаветой вместе будем ухаживать за лошадью, это поможет нам излечить наши души.

– Скиппер! – позвал Делберт, хозяин.

Из-за угла сарая появилась голова мерина. Но животное не стало к нам подходить.

– Ты Шейди позови, – посоветовала Барбара. Делберт так и поступил, и из сарая вышла кобыла. Она трусцой подбежала к нам, и мерин пошел за ней следом. Как только я увидела кобылу, я поняла, что она мне нужна. Мерин хватал губами мою руку. Он был прекрасен, и я погладила его по морде. Потом в подмышку другой руки стала тыкаться мордой кобыла, и я ее тоже погладила.

– Продадите мне кобылу? – спросила я. Делберт хмыкнул и покачал головой:

– Барбара никогда не расстанется с Шейди. Она была еще жеребенком, когда Барбара взяла ее и вырастила. Она ей как ребенок.

Он посмотрел на жену, стоявшую по другую сторону ограды.

Мы разговаривали, и я гладила двух лошадей. Когда я перестала трогать кобылу, она сама стала тыкаться в меня мордой. В общем, мне нравились обе лошади. И мне очень не хотелось услышать от хозяев слово «нет».

Барбара ушла в дом. Она вернулась через несколько минут и снова встала у ограды.

– Я продам вам обеих лошадей, – сказала она. Делберт аж рот открыл от удивления, а у меня сердце пропустило один удар.

– Я представить себе не мог, что она расстанется с кобылой! – сказал он.

Мы вернулись в дом, и я выписала чек на сумму, которую назвала Барбара.

Как только появились лошади, начался процесс заживления наших ран и примирения с действительностью. Он шел постепенно, иногда поминутно. Мы вместе занимались лошадьми, кормили их и ухаживали за ними. Их впервые в жизни подковали и стали приучать к седлу. Мы вкладывали в них душу, и нам становилось легче. Грусть, окружавшая ранее мою дочь, постепенно исчезала.

Я понимала, что боль от потери сына никогда не пройдет, но, заботясь о дочери и привлекая ее к участию в жизни лошадей, я снова научилась смеяться.

Наконец пришло время вязать кобылу. Я нашла местного бридера по имени Фил и договорилась, что привезу Шейди на случку на его ранчо. Вместе с кобылой поедет Елизавета, которая пробудет на ранчо месяц – такой у нас был договор.

Я много раз ездила навещать Елизавету, чтобы у нее не сложилось впечатление, что я ее забыла. Во время второго посещения ранчо я познакомилась с матерью Фила по имени Тельма. Это была добрая и внимательная женщина. Она пригласила меня выпить с ней кофе. Я с радостью согласилась.

– А вы не знали, что Барбара, у которой вы купили лошадей, была моей сестрой? – спросила она.

Я очень удивилась:

– Нет, не слышала. А как у нее дела?

Тельма опустила глаза и некоторое время молчала. Потом она посмотрела на меня холодными голубыми глазами и сказала: «Она умерла».

– Ох, мне очень жаль! – воскликнула я.

Тельма покачала головой и дотронулась до моей руки.

– Все в порядке. Смерть была неожиданной, но она ушла без боли.

Старая женщина вздохнула.

– Я вам сейчас скажу то, что, мне кажется, вам стоит услышать. Барбара знала, что умирает. Она не говорила об этом никому, даже своему мужу. Но ее доктор сказал, что она об этом знала еще за несколько месяцев.

Я не очень понимала, почему Тельма рассказывает мне эту слишком личную историю. Тельма глубоко вздохнула.

– Барбара никогда бы не рассталась с Шейди. Это был ее ребенок. Но она узнала, что умрет, и поэтому продала вам лошадей. Делберт рассказал нам, как вы гладили Шейди, как на нее смотрели и как в это время мерин постоянно был рядом. Шейди никогда не подходила к другим людям. Моя сестра увидела в вас что-то, из-за чего вам поверила. Она знала, что вы будете любить кобылу так же, как она. Ей надо было, чтобы после ее смерти за Шейди ухаживал тот, кто ее любит. Я хорошо знала свою сестру и понимаю, что ей хотелось, чтобы вам было не так больно от потери ребенка. Поэтому она отдала вам своего ребенка – Шейди. Через шесть месяцев она умерла.

Я вытерла слезы, и Тельма снова дотронулась до моей руки.

– Я очень рада, что у вас кобыла моей сестры. Я видела вас с лошадью и понимаю, что в вас увидела Барбара, когда решилась вам ее продать. Она увидела любовь, доброту и нежность.

В тот день в доме Тельмы я почувствовала благодарность женщине, которая из сострадания и любви подарила мне то, что любила. С ее подарка началось возвращение к жизни моей дочери и меня самой.