Работяги долбили старую кладку – директриса попросила разобрать подвал, в котором планировалось обустроить складские помещения, – и нарвались на участок, который ничем нельзя было разрушить. Его не брал даже отбойный молоток, который Виктор арендовал у местной дорожной службы. Он бы и плюнул на кладку, места в подвале и без того было полно, но чем-то не давала она ему покоя, манила, звала. Шутка ли, ночами стала сниться. Один сон был настолько реальным, что Виктор запомнил его до мельчайших подробностей.

– Дяденька, как я здесь оказалась? Только вот спала в своей постели и вдруг уже тут.

– …я вошел и увидел обожженный скелет, – голос Виктора теперь звучал как через динамики, – между ребер клинок торчит. Веришь – нет, до самого конца думал, что сплю. Я ведь так и жену свою бывшую прирезал когда-то, во сне. – Виктор рассмеялся, оборвав смех неожиданно и резко. – А комнатку потайную с костями тогда так никто и не нашел, я лично кирпич новый положил.

– Виктор, отпусти меня, – взмолилась Алиса, – я никому ничего не скажу.

– Конечно, не скажешь, моя хорошая. Ты ведь останешься здесь, с ними. Слышишь?

Алиса и правда вдруг услышала едва различимые голоса. Женские, молодые. Они смеялись, плакали и вздыхали, образуя жуткий хор.

– А потом появился твой уродливый братец. – Виктор сплевывал слова на пол, давясь ими. – Он решил нарушить покой моих мертвых девочек. Я позвал его для того, чтобы он угомонился и больше не приходил, не искал здесь клад, которого нет. Только поганец оказался шустрым, ногу мне поранил. – Мужчина зашипел, вспомнив ту боль.

Виктор вдруг замолчал и подкатил на коляске к находящемуся без сознания Грише. Алиса упорно гнала от себя мысли о том, что тот скорее всего мертв. Виктор выставил вперед руку, растопырив пальцы. В помещении уже было светло почти как днем, и молодая женщина видела, как начало вибрировать тело Гриши, словно подключенное к высоковольтному проводу. Тело выгнулось дугой, парень застонал, а в руку Виктора лег, зловеще блеснув сталью, клинок.

– Ты знала, что человеческая кровь может исцелять?

Колеса скрипнули совсем близко. Алиса зажала рот обеими руками. Лицо Виктора напоминало обтянутый кожей череп. Провалившиеся глаза, бескровные тонкие губы, не скрывающие крепких зубов, из-за чего не пропадало ощущение перманентного оскала.

– Не нравлюсь? – угадал Виктор. – Теперь признаешься мне в любви?

Мужчина склонился из своей коляски, взял Алисин подбородок длинными ледяными пальцами и заставил смотреть на него – монстра в человеческом обличье.

– Так о чем я? – Виктор резко оттолкнулся, отъезжая назад. – Кровь. Она может исцелять. Но только живая. Мертвая горчит и вызывает изжогу. Я проверял. – В глазах мужчины вспыхнул лихорадочный блеск. – Твой брат пришел сюда, когда я собирался получить очередную порцию лекарства. И я с ним поделился, но уже мертвой кровью. Она ему не помогла, сделала лишь хуже.

– Ты подставил Влада, заставив меня считать родного человека убийцей. – Алиса больше не боялась. Ею овладела злоба, грозившая перейти в настоящую ярость. – И все те записки, это ведь твоих рук дело?

– Каюсь, виноват, – пожал острыми плечами Виктор, кружа коляску на одном месте, точно заправский каскадер. – Мне нужно было выманить тебя из укрытия, привести сюда. Ты, наверное, спросишь, к чему такие сложности? Все просто, прелесть моя, ты предала меня. Пока я был здоров и полон сил, ты меня любила, обожала. Но стоило мне исчезнуть, как ты сразу опустила руки. Между нами существует связь – очень крепкая, нерушимая. Ты, Алиса, не могла не почувствовать моей боли, когда собственная дочь пыталась убить меня своей «заботой». Сколько унижений я вынес, послушно открывая рот, в который она пихала отраву, выдаваемую за еду.

– Виктор, ты болен!

– Я искал тебя для него, – не слыша ее слов, продолжал откровенничать Виктор, – попутно убив еще несколько похожих на тебя девушек. Последние минуты своей жизни ты проведешь в душевных терзаниях, понимая, что их кровь и на твоих руках тоже. Тебе понравился мой подарок ко дню рождения? Ну же, вспоминай. Ты гуляла с тем дылдой, Пашкой, если мне не изменяет стариковская память. Девушка в канаве, ею могла стать ты. Но я люблю тебя, моя драгоценная девочка, и потому боролся много лет, не понимая, что только оттягиваю неизбежное. Если бы убил тебя тогда, сейчас был бы уже здоров, полон сил и энергии.

– Ты болен! – повторила Алиса более настойчиво. – Тебе нужен психиатр, Виктор!

– Значит, не оценила, – притворно расстроился мужчина. – А я для нее даже противную Горгулью прирезал.

– Ты убил и Галину Георгиевну?

– Она узнала про меня и решила шантажировать. Я бы заплатил, с деньгами в то время проблем не было. Но она потребовала, чтобы я сделал ей ребенка. Сумасшедшая баба! И ее не устраивало искусственное оплодотворение, на которое я бы еще согласился. Только естественный процесс.

Виктор ударил по подлокотникам кресла ладонями, отчего оно жалобно скрипнуло.

– Это игра. – Виктор подъехал к окну, всматриваясь сквозь щели между досками, откуда пробивался призрачный свет луны. – Влад, Нина, директриса, все они – пешки. Влад еще как-то пытался проявить себя, остальные же просто шли туда, куда я их направил. Нинка его любила. Они составили бы хорошую пару: два урода – внешне и внутренне.

– А записки? Я уверена, их писал Влад.

– Он и писал.

Сердце Алисы учащенно забилось, наполняясь надеждой.

– Нет, – в который раз рассмеялся Виктор, – он умер в психушке, я здесь даже ни при чем. Он писал записки Нинке. Идиотка хранила их, как сокровища, а я нашел и придумал, как можно использовать.

– Но ведь я могла не приехать, заявить в полицию или просто проигнорировать послания.

– Могла. – Виктор повернул в ее сторону лысую голову. – Ты очень умная, моя девочка, и я искренне жалею, что придется тебя убить. Ты могла не приезжать, заявить в полицию, сделать еще тысячу странных телодвижений. Но тогда я бы приехал за тобой сам. Исход был бы таким же. Ты должна умереть здесь.

Виктор направил коляску к вершине треугольника из горящих свечей и ее скрип заглушил шум, раздавшийся в коридоре за закрытой дверью. Алиса отчетливо услышала приближающиеся шаги.

– Теперь моя очередь. – Голос Виктора изменился. Алиса уже слышала его раньше, но не смогла вспомнить, где именно. – Хватит болтать.

Мужчина уперся руками в подлокотники кресла и с трудом поднялся на ноги. Он стоял, раскачиваясь, но все же довольно твердо держался на еще минуту назад парализованных ногах.

– На этот раз ошибки нет. – Тонкие губы расползлись в стороны, сделав оскал шире. – Ты та самая. Я ждал тебя больше ста лет, и не зря. Даже живая ты уже даешь мне силы, что же будет, когда я наконец-то выпью твоей крови? Мне не нужна вся, достаточно пары глотков, но оставить тебя в живых я не могу. Энергия твоей агонии проложит мост между нашими телами и душами.

Виктор, или тот, кто управлял теперь его телом, потряс плечами, точно поправляя неудобно севший костюм. Молодая женщина увидела зажатый в его руке нож. Он подошел совсем близко, присел перед Алисой на корточки и, резко схватив ее руку, сделал глубокий надрез на ладони. Девушка вскрикнула и хотела убрать руку, но он не позволил. Склонился и слизал скопившуюся темно-алую лужицу. Алису передернуло от отвращения, она даже перестала чувствовать боль от пореза.

Виктор начал меняться. Губы порозовели, стали полнее, принимая привычные очертания. Кожа на лице заиграла неуверенным румянцем, впавшие глаза вспыхнули голубым огнем.

– Собственную кровь я ни с чем не спутаю. – Мужчина сглотнул слюну. – Ты моя пра… и еще черт знает сколько раз правнучка. Твоя бабка хотела прикончить меня, а ведь говорила, что любит.

Происходящее в дальнейшем Алиса почти не запомнила, от потери крови ее мутило, сознание все время норовило ускользнуть.

За спиной мужчины появился мутный силуэт, обретший очертания человеческой фигуры. Девушка смогла рассмотреть молодого мужчину с белоснежными волосами. И как во все прошлые встречи, она никак не могла увидеть его лица. Призрак приложил палец к невидимым губам, но занявший тело Виктора все же почувствовал его присутствие. Он резко развернулся, рассекая воздух ножом. Призрак исчез. Одновременно с этим распахнулась дверь, и в помещение ворвался темноволосый бородатый мужчина.

– Андрей Владимирович, – из последних сил прошептала Алиса, – вас не может тут быть, вы мне снитесь. Но если все наяву, пожалуйста, бегите.

Соболев ничего не ответил, бросившись на ее обидчика с кулаками. Мужчины катались по полу, раскидывая горящие свечи, отчего те шипели, плевались расплавленным воском и тухли. Темнота захватывала все новое пространство. Алиса смотрела на то, как Виктор, или уже не он, одерживает победу. Он смог опрокинуть Соболева на лопатки и, недолго думая, вонзил ему в грудь нож с рукояткой в виде медвежьей головы. Послышался лязгающий звук. Нож пробил грудную клетку, и руки Соболева, сжимающие шею соперника, безвольно упали на застеленный старой фанерой пол, похожие на крылья подбитой птицы.

– Нет! – Крик Алисы соединился с аналогичным криком мужчины, только что убившим на ее глазах человека.

Виктор упал рядом с Соболевым, но над мертвым телом все еще оставалась черная тень, вцепившаяся в рукоятку кинжала. Тень оглянулась на Алису, и она узнала мужчину из своего видения, посетившего ее возле усадьбы. Обезображенное лицо скорчилось в величайшей муке, и, прежде чем огненный вихрь, образовавшийся вдруг из оставшихся зажженными свечей, поглотил тень в гудящем водовороте, Алиса успела расслышать:

– Я за тобой вернусь!

Огонь не тронул пол и стены, не коснулся он своим жаром и молодой женщины, находящейся совсем близко, оставив от потемневшего скелета лишь кучку пепла, которую развеял поднявшийся ветер.

– Я ведь обещал, что мы обязательно встретимся.

– Но почему только теперь?

– Раньше ты не нуждалась в моей помощи.

– Я умерла?

– Нет, – он улыбнулся, немного отстраняясь, – ты будешь жить.

– Может, теперь ты расскажешь мне, кто такой он?

– Злой дух, мы зовем его и ему подобных Абасы. Очень давно наш предок выковал клинок, призванный защищать его потомков. Но один из нас отдал клинок в руки недостойного человека, полюбив его всем сердцем, назвав внуком. Злой человек использовал клинок для черных дел, пусть и не по своей воле. Но здесь мы знаем, что у каждого в любой момент его бытия существует право выбора и каждый сам решает, по какому пути следовать: выбрать ли тяжелую ухабистую дорогу или же плыть по водной глади. Абасы ищут слабых людей, стоящих на распутье. Занимая их тела, они управляют их поступками.

– А здесь – это где? И кто ты такой?

– Мы все, – он обвел широким жестом стоящих поодаль мужчин, – дети Великой Матери Медведицы. – Алиса заметила, с какой гордостью он произнес слова, и прыснула в кулачок. Мальчишки во всех мирах одинаковые. – Некоторым из нас позволяют прожить земную жизнь в человеческом облике, кто-то же приходит в виде духа или призрака. Меня отправили присматривать за тобой. Я не мог вмешиваться, лишь наблюдать.

«Он готов был отдать за тебя свою жизнь. Только так можно было уничтожить злой дух. Береги его теперь», – прозвучало в голове Алисы.