Обезьяна! На дереве — обезьяна!

Мать честная, но что шимпанзе может делать на этом дереве? А главное, что ему делать в саду?

Если только…

Да, думаю, у этого есть логическое объяснение!

Я всегда ужасно любил смотреть по телику документальные фильмы про животных, и, если не ошибаюсь, шимпанзе и человек имеют более девяноста девяти процентов общих генов. Я видел кучу экспериментов с обезьянами, где они учились общаться с нами, испытывали те же эмоции, что и мы, смех, страх, сострадание и даже любовь…

Значит, учитывая все это, единственное объяснение присутствия обезьян здесь, в саду, это что на самом деле они — люди!

Невероятно!

И потом, этот взгляд… Они так смотрят, что у меня сразу создается впечатление, что они все понимают, читают мои мысли. Что они — такие же, как и я.

Но… Нет, мне это не снится, он смотрит на меня! Смотрит прямо в глаза с высоты своей ветки! Так что же, он меня видит?

Я привстаю на цыпочки и протягиваю к нему руку: он отстраняется.

«Ух-ух…»

Я услышал его тихий крик! Я слышу его! Это невероятно! Значит, я не ошибся, я вижу его и слышу, и он тоже может меня слышать и видеть!

— Ух-ух, ух-ух…

— Не бойся! Ты меня видишь? Ты слышишь меня?

— Ух-ух…

— Я тоже тебя вижу! И слышу!

— Ух-ух… Ух!

— Что, хочешь поговорить со мной? Не бойся, я — как ты, смотри! Я — твой брат!

— Ух-ух… Ух… Ха! Ха-ха-ха!

— Что?

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!

Обезьяна покатывается со смеху. Смеется она совершенно по-человечески и очень громко. Как я раньше не догадался…

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Я так и знал, что ты попадешься на эту удочку!

— Ничего смешного!

Обезьяна вдруг меняет форму, и через какие-то две секунды я вижу перед собой Бога: он сидит на дереве, держась руками за ветки, чтобы не упасть, — так ему смешно:

— О, небеса, как ты меня рассмешил!

— Ладно, ладно, тоже мне, шутник нашелся!

— Я думал дольше продержаться, но ты меня добил этим: «Я твой брат!», хи-хи! Умора!

— Конечно, когда можешь вот так менять обличье, это проще простого!

— Слушай, ты меня до слез довел! Ох, ох, ох!

— Хм… К тому же, признайся, все это было правдоподобно — в принципе!

— Да, потому-то я и сыграл с тобой эту шутку, «мой брат»!

Ах, как давно он не подшучивал надо мной, мне этого даже стало не хватать, надо же!

— Ну что, доволен собой?

— И даже очень!

— И правда, вышло неплохо… Подумать только, я ведь серьезно отвечал на эти твои «ух-ух»… Ты прав: позор!

Я от души хохочу, и вот мы снова смеемся и дурачимся вместе, как тридцать лет назад; никогда не думал, что мне придется пережить здесь минуты такого счастья.

На земле он частенько разыгрывал со мной подобные шутки, и должен признаться, я обожаю это. Превращения — это его конек: как-то раз, проснувшись, я услышал у себя за спиной жуткий вой, обернулся, и тут на меня набросилась девочка из фильма «Изгоняющий дьявола». Я чуть не грохнулся в обморок от страха… Но когда я увидел, как это маленькое чудовище вдруг превращается в Бога, мы оба расхохотались и просмеялись так целый час. Одну из лучших своих шуток он сыграл со мной вечером перед моей первой брачной ночью: он прикинулся Алисой, и я был в полной уверенности, что это действительно моя возлюбленная молодая жена сидит передо мной, обкусывая как ни в чем не бывало ногти на ногах и жеманничая, как какая-то старая грымза; я пережил тогда несколько минут горчайшего разочарования. Позже, когда Лео был грудным младенцем, он развлекался, приделывая ему пятачок вместо носа или густую бороду. Сколько раз я хохотал над этим до слез — и не сосчитать…

— Ладно, хватит веселиться, объясняй сейчас же, что это за власть любви!

— Ну, на словах все предельно просто: ты должен подарить Любовь одному Человеку.

— Что, и это — всё? И правда — элементарно!

— Поверь мне, это гораздо, гораздо сложнее, чем кажется… Но объясню все по порядку. Первый этап: нам надо пойти к Реке.

— Ага, пошли!

Быстрым шагом мы проходим несколько десятков метров, отделяющих нас от реки. Я прошел вперед, чтобы задать нужную скорость, потому что, даже если наименование этой власти и начало объяснения выглядят не слишком убедительно и заманчиво, мне все равно не терпится узнать про нее как можно больше.

Подарить кому-то любовь.

Ну и ну…

Я усаживаюсь на берегу, Бог — рядом; волны расступаются, появляется земля. Он делает легкое движение рукой, и большая часть земной поверхности внезапно освещается:

— Это еще что такое?

— Это — свет человечества.

— Кажется, я понял: каждый огонек — это человек, так?

— Именно. Люди все вместе и производят это чудесное свечение. Чувствуешь, какое оно теплое, видишь, какое оно мягкое?

— Да, правда, довольно красиво…

— Тем не менее если ты приглядишься, то заметишь особо яркие вспышки белого света.

— Ой, точно… Я бы сказал, что они голубоватые, да?

— Совершенно верно. А теперь я уберу остальные огни и оставлю только эти белые. Вот.

— Надо же, как их много!

— Да, к сожалению, их несколько миллионов. И голубизна этого света означает, что он — холодный.

— Предполагаю, что они-то и нуждаются в любви, чтобы согреться, так?

— Да. Власть позволит тебе подарить любовь одному из них.

Бог протягивает ко мне руку ладонью кверху, как в первый раз, на ней появляется шарик. Внутри у него также что-то бурлит и переливается, однако светится он не оранжевым, а ярко-красным.

— Подарив эту Сферу одному из этих людей, ты можешь навсегда перевернуть всю его жизнь.

— И это очень хорошо, как мне кажется.

Я протягиваю руку к шарику, но, вместо того чтобы вручить его мне, Бог смыкает на нем свои длинные пальцы, и шарик исчезает.

— Так что же? Давай его сюда!

— Не дам.

— Почему?

— Потому что Вторую Власть нельзя применить сразу же.

— А когда же?

— Надо выждать по крайней мере один лунный цикл.

— Месяц?

— Ну, если быть точным, двадцать девять дней и…

— Да ладно, и так понятно! Месяц, и все тут!

— Пусть так…

— Но это же так долго! И потом, почему именно месяц?

— Как я устал от тебя, не ты один задаешь мне подобные вопросы! Я сказал «лунный цикл», а мог бы сказать «двадцать дней»; это все — условно, надо было просто установить определенный срок! Это, знаешь ли, очень важная Власть, и она требует долгих раздумий.

— Значит, все это время я должен разглядывать эти белые огоньки, присматриваться и наконец выбрать того или ту, кто мне больше понравится?

— Нет, совсем не так. Это время понадобится тебе только для того, чтобы решить, будешь ты использовать Власть Любви или нет.

— Но мне не нужен целый месяц, чтобы принять решение!

— Напротив. И если ты решишь ее использовать, тогда в тот самый миг Сфера Любви сама выберет для тебя один из этих огоньков — какой придется.

— Какой придется?

— Да.

— Но почему?

— Потому что, если бы ты знал, кто все эти люди, ты не захотел бы помогать ни одному из них.

— Почему ты думаешь, что я не захотел бы помогать никому из этих людей? Ты же сам только что сказал, что если кто и может понять, что такое любовь, так это я!

— А вот это — второй этап объяснений по поводу Власти Любви. Из которого ты поймешь, что эта Власть не так проста, как можно было бы подумать.

— Ну, давай, говори!

— Дело в том, что носители белых огоньков — люди плохие.

— Плохие? Насколько? Очень, чуть-чуть?

— Скажем, где-то между очень и очень-очень. Это исключительно те, кто сотворил, творит сейчас или сотворит в будущем зло. Много зла.

— Как много?

— Пределов тут нет: эти люди делают все, что под силу человеку, на разных уровнях, естественно. Наименее плохие из них разбойничают, дерутся, избивают близких; другие истязают животных, насилуют женщин, убивают, калечат людей… Все они — олицетворение насилия, жестокости. Это — отребье, подонки, те, про кого вы обычно говорите «мразь».

— Мразь… Останови меня, если я окажусь не прав, но это значит, что среди этих белых огоньков есть и тот алкаш, который убил Алису, а потом на суде всячески демонстрировал, насколько ему на это плевать? Тот гад, который так и не попросил прощения?

— Да, он входит в их число. И он далеко не самый худший.

— И ты ждешь от меня, чтобы я отдал Сферу Любви этому ублюдку?

— Ну, шансов, что это окажется именно он, крайне мало, все это случай, и…

— Ты прекрасно меня понял! Предполагается, что я подарю любовь тому, кто вырвал у меня сердце? Дам воды тому, кто осушил мой океан? Этого ты ждешь, на это надеешься?

— Я думаю, что…

— Никогда, слышишь, никогда! Я никогда ничего не подарю подонку.

— Вот почему тебе дается месяц для принятия решения…

— Месяц или век — все равно, я не буду ее использовать! Не хочу я твою власть! Ясно?

— Я понимаю твой гнев. И потому оставлю тебя в покое, но позволь мне только повторить то, что я сказал всего минуту назад: это люди, которые сотворили зло, творят его сейчас или собираются сотворить в будущем. То есть речь тут идет не только о прошлом, но и…

— Плевать! Что сделано, то сделано. И в доказательство скажу: даже ты не вернул мне Алису.

— Да, знаю. Знаю…

— Ну, а раз ты знаешь, то не стоит меня и уговаривать. Чао.

— До скорого, друг мой.

Неслыханно! Пусть предлагает эту чертову Власть кому угодно, но мне? Как будто он не знает меня, не знает моей истории!

Я в бешенстве.

Не нужны мне его Власти.

И вообще, надоело мне это место, надоели все — мертвые, живые, эта искусственная природа, все эти призраки вокруг.

Впрочем, я и сам призрак. Зомби, живой мертвец, как и они.

Может, стоило бы убраться отсюда?

Навсегда.