Глава 13
Лазуритовые шахты

Приказ комбата вступить группе Стеклова в бой, к неожиданности Валентина, пришел снизу. Его принес не радист, а боец из взвода Жженова. Осипцова Валентин хорошо знал, поэтому версию Куприянова, что это «обманка» душманов, сразу же отверг.

И, что интересно, приказ был необычным – спуститься ниже, метров на триста, уйти влево и занять участок, нависающий над узким входом, где расположились шахты Ахмад Шаха Масуда.

Валентин, слушая Осипцова, уловил в его голосе какую-то дрожь:

– С того места шел пушечный обстрел. Его обработали вертолеты, но насколько качественно…

– Что? – не понял Стеклов.

Указательный палец, приложенный Осипцовым к губам, дал понять Валентину, что здесь складывается что-то не так. Поэтому, сказав Куприянову, чтобы тот собрал своих и готовился к переходу на новое место, он кивком головы показал Осипцову, чтобы тот отошел в сторону.

– Что там?

– То место очень сложное, и нам подойти туда можно, только оголив свой участок.

– Так это Жженов сказал?

– Так точно, товарищ лейтенант! А вам нужно пройти вон туда. – Осипцов показал на часть скалы, по своей форме больше напоминающую кучерявую голову барашка. – С нее стреляли скрытно, скорее всего, из гаубицы. Но это опять же только предположение. Мы внимательно осмотрели этот участок отсюда, – ткнул он пальцем чуть ниже вправо. – А когда наши группы начали передвижение, по ним был открыт огонь, предположительно с того выступа.

– Понятно. А по какой наводке она была накрыта вертолетами, Осипцов?

– Жженов передал комбату.

– И комбат после обработки этого участка вертолетом… Ну, боец, что молчишь?

– Комбат сказал, что он может в оперативном плане на ней расположить только вашу группу, другого выхода нет.

– Ты пойдешь с нами?

– Нет, товарищ лейтенант, я возвращаюсь в свою группу. Вы сами найдете проход туда.

– Все, все, понятно, свободен! Сапер, ко мне!

Спуск к «барашечьей голове», так назвал про себя эту часть скалы Валентин, нашли не сразу, он находился над выступом и был достаточно сложным, почти вертикальным.

Рядовых Александра Лабетова и Игоря Клязьмина Стеклов оставил в дозоре. Их задачей было не дать душманам зайти сверху к их группе, чтобы уничтожить ее, а остальные продолжили движение. Первым, как и положено, шел сапер. За ним стрелки – рядовые Геннадий Шершнев и Вадим Фелоров. Они сами вызвались, дембеля, имеют опыт. Валентин шел за ними. Пулеметчик Каплин был пятым, Сайдудулаев – шестым, Александр Лукьянцев замыкал группу. Перед ним шли трое бойцов из агитотряда во главе с лейтенантом Куприяновым.

Судя по тропке, она была неплохо подготовлена для спуска и подъема, на ней были выдолблены в вертикальных участках глубокие выступы, в которые и ступня удобно становилась, и ладонь хорошо упиралась.

Шли молча. Буквально через минуту солдаты, шедшие внизу, остановились, начал работать сапер. Когда продолжили движение, Валентин поравнялся с откусанным концом проволоки, торчавшим из-под камня. Это говорило о том, что здесь душманами была установлена растяжка, и спасибо саперу, который ее своевременно увидел и обезвредил.

Вторая остановка длилась намного дольше. Как узнал Валентин позже, саперу пришлось там разбираться с более сложным «секретом». Мина была установлена на неизвлекаемость, и пройти ее, не задев, было просто невозможно. Так думали саперы душманов, но очень ошиблись. Русский парень нашел простой выход обезвредить ее, спрятав утаенную струну под нависшим камнем. Это было очень опасно, но он, натянув струну по максимуму, завел ее под торчавший камень. Теперь обезвреженная мина перестала быть опасной.

Прав был Жженов, именно с этого места, с «барашечьей головы», душманы и вели огонь по наступающим группам десантников. Гаубица, укрепленная своими станинами в камни скалы, была скинута взрывом со своего места, и теперь жерло ее орудия задралось вверх. Семь обожженных трупов, судя по оружию, раскиданному взрывом рядом с ними, составлял не только артиллерийский расчет. Невдалеке от них в разломанном на несколько частей состоянии валялся станковый пулемет «ДШК».

Сапер спрятал снаряды в расщелине, аккуратно обложив их сверху каменными плитами. Трупы осторожно опустили вниз, и бойцы заняли все удобные места для огневых точек. Рядом со Стекловым расположился лейтенант из агитотряда Иван Куприянов. Пулеметчик Каплин засел в незаметной расщелине, сделанной не природой, а человеческими руками в каменной стене. С нее был хороший обзор местности на все сто восемьдесят градусов. Под прицелом находился не только проход в ущелье, но и отвесная скала с такими же «балконцами» для огневых точек со скалы напротив. Что внизу, что напротив от пулеметчика расстояние до дальней цели было небольшим, метров сто пятьдесят – двести, а значит, Каплин мог вести огонь короткими очередями, прицельно, в принципе как и все остальные стрелки группы Стеклова.

Бой, продолжавшийся справа от них, не умолкал. Единственное, что менялось, – это частота стрельбы. Удобнее расположившись, Валентин определил для себя место обзора и стал внимательно осматриваться.

– Товарищ лейтенант! – громко прошептал Сайдудулаев. – Каплин передает, что в ущелье входит группа душманов.

Валентин высунулся из своей щели и стал всматриваться влево. Семь человек короткими перебежками направились к скале напротив. То, что это душманы, судя по одежде, вопроса не возникало, а вот то, удастся ли их уничтожить, – да. Скальные валуны, за которые они могли спрятаться, предвещали длительную перестрелку, поэтому Валентин приказал пропустить их.

Сайдудулаев вопросительно посмотрел на своего командира.

– Мы для всех должны быть капканом, а не только для этой группы. Тем более Костя не снайпер, чтобы сразу положить всех. Когда залезут повыше на скалу, тогда и огонь по ним откроем. Чтобы всех сразу. Понятно? – объяснил Стеклов.

– Все поняла, товарища лейтенанта, – заулыбался Сайдудулаев и быстро пополз в сторону Каплина.

Как и предполагал Стеклов, басмачи полезли почти по вертикальному склону скалы вверх. Взяв их на мушку, лейтенант ждал, когда последний поднимется хотя бы метров на двадцать вверх.

– Валентин! – ткнул его в бок Куприянов. – Снайпер передает, что на скале, справа от нас градусов на пятнадцать, появились два душмана с «ДШК».

– Пусть подождет. Самид, – шепотом позвал Сайдудулаева Стеклов. – Душманы начинают появляться на своих огневых точках, поэтому все делать только ползком, незаметно.

– Поняла, товарища лейтенанта, – быстро протараторил ефрейтор.

– Передай Косте, огонь откроет тогда, когда начнем стрелять снайпер и мы. Ты будешь стрелять с ним по душманам, поднимающимся по скале вверх. Много не пали, бей прицельно короткими очередями. И пусть Каплин стреляет так же.

– Есть, товарища капитана! – тихо ответил Сайдудулаев и уполз.

– Всем внимание! Стреляют не все, а только пулеметчик со снайпером и Сайдудулаевым, чтобы не обозначить все свои точки. Куприянов, передай это по правому флангу.

– Так точно! – ответил тот.

Нижний душман поднялся на высоту уже более тридцати-сорока метров, и Валентин крикнул снайперу:

– Огонь!

Выстрел был точным, первый душман, резко поднявшись, развел руками и, потеряв равновесие, полетел вверх тормашками вниз. За ним второй.

И только после второго выстрела Каплин открыл огонь по своим целям. Стеклов навел прицел своего автомата на еле видимые в камнях фигуры противника. Падение первых двух он видел хорошо, Сайдудулаев «снял» самого нижнего. Можно было открыть огонь и самому лейтенанту, но он не рассчитывал на его точность. И правильно сделал, потому что буквально напротив них душманы открыли огонь по огневым точкам Сайдудулаева с Каплиным.

Куприянов нашел их первым и дал несколько одиночных выстрелов. Через пять-десять секунд уточнил их местонахождение и Стеклов, помогая Ивану, он дал несколько коротких очередей. Душманы не двигались, и трудно было определить, убиты они или нет. Скорее всего, спрятались.

– Я в одного попал, видел, как он отбросил винтовку, – прошептал Куприянов.

– Молодец! Дай бог, чтобы выше нас у них не было огневых точек и снайперов.

– Да, – согласился с ним Куприянов, – теперь, когда мы открыли по ним огонь, душманы поймут, что находятся в полном окружении, и все силы бросят сюда.

– Нет, Иван, комбат говорил, что они держат два выхода из ущелья, а этот, судя по карте, всего лишь небольшой «карман». Смотри, там скалы, и, похоже, вертикальные.

– Ну, это как сказать, – рассматривая карту, не согласился с Валентином Куприянов. – Здесь семьсот-восемьсот лет как беспрестанно воюют афганцы, и уж они за это время могли сделать десятки выходов. Этим шахтам, правда, три-четыре года, после апрельской революции их построил Ахмад Шах Масуд. Короче, не знаю. Знаю одно – правительственные войска ни разу не прошли, «духи» их останавливали посередине Панджшера.

Валентин стал искать под скалой убитых Каплиным душманов. Если Костя с Сайдудулаевым прекратили вести стрельбу, то со своей задачей они успешно справились.

И тут напротив расположения группы Валентина заработала новая огневая точка, к счастью, расположенная чуть ниже, что предполагало преимущество у десантников. Но огонь был открыт по целям ниже, и это удивило Стеклова. Неужели к ним идет подкрепление снизу?

– Чего молчим? – вопросительно посмотрел на него Куприянов.

– Не понимаю, кто где.

– Думаешь, афганская армия помогает нам?

– Иван, сто седьмая дивизия шла впереди нашей колонны. Месторасположение их от нас всего в полукилометре, значит, они могли тоже участвовать в этой операции…

– Смотри, как одеты люди, – покачал головой Иван. – Армия, хадовцы, царандоевцы – в форме, остальные, кто в «гражданке», – это душманы.

– Одинаково мыслим, – кивнул Стеклов. – Все же хотелось бы по рации уточнить это у комбата.

– Ты у меня спрашивай, я все-таки представитель политотдела и обладаю всей необходимой информацией. Понятно говорю?

– Если берешь ответственность на себя, то вопросов нет.

– Не смеши! – вздохнул Иван.

Стрельба прекратилась, мины попали в цель, заглушив огневую точку с крупнокалиберным пулеметом.

– Помогли, спасибо им! – вздохнул Валентин.

Куприянов вдруг наморщил лоб и стал прислушиваться к неожиданно появившемуся звуку. Похоже, кто-то снизу забирается к ним по скале. Даже короткие фразы слышны или ругань, только ни одного слова Валентин толком не расслышал. К счастью, их хорошо расслышал Самид Сайдудулаев и, быстро приблизившись к своему командиру, шепотом доложил:

– Товарища лейтенанта, это душманы. Они думат…

– …что мы ихние?

– Да, они зовут Ахмата, который должен быть здесь. Товарища лейтенанта, я буду Ахмата, я буду раненый Ахмата, – приложив руку к сердцу, предложил Самид.

– Хорошо, попробуй.

И тут, к неожиданности всех бойцов, по-таджикски Сайдудулаев громко застонал и что-то начал говорить.

Валентин поднял вверх руку, требуя от своих бойцов внимания и готовности к бою. Куприянов, показав ему большой палец, мол, хорошая идея, выдвинул немножко вперед свой автомат, упер его приклад в плечо и взглядом дал понять, что он к этому бою готов.

Бородатое лицо афганца появилось напротив Сайдудулаева. Валентин вскинул автомат и прицелился в него, но в этот момент Самид подал руку афганцу и помог ему взобраться к себе. Вдруг справа и слева прозвучали выстрелы. Стеклов даже не успел разобраться в происходящем, так как огонь тут же прекратился.

Душман, лежавший рядом с Сайдудулаевым, стонал, ухватившись за окровавленную ногу.

– Самид, ты жив? – спросил у ефрейтора Валентин.

– Так точно, это я его ранил.

– Понятно. – Стеклов повернулся к Куприянову: – Слышишь, Иван, душмана взяли в плен.

Но тот его, кажется, даже не слышал, лишь, громко дыша, мотал головой.

– Что с тобой? – удивленно проговорил лейтенант.

– Я стрелял в человека.

– И?

– Убил его, кажется. Он злой был, и в руке у него был огромный нож.

– Молодец, если бы не ты, то он бы тебя убил этим ножом, – начал успокаивать Ивана Стеклов. – Они такой встречи просто не ожидали. Думали, что здесь свои. Но все, как видишь, оказалось не так.

Взрыв, раздавшийся вверху, и автоматная стрельба были неожиданными для всех. Судя по месту взрыва, это был участок, где находился оставленный дозор – Лабетов и Клязьмин.

– Сайдудулаев, за мной! Остальные находятся здесь, старшим остается лейтенант Куприянов, – скомандовал Стеклов и ринулся по тропке вверх.

Поднимались они с Самидом быстро.

– Стой! – Голос Лабетова заставил Валентина вжаться в камни.

– Живы, все нормально? – спросил он.

– Так точно! – доложил Александр. – Игорь только слегка ранен. Пуля порвала кожу на руке, и все, я его перевязал.

– Что здесь было?

– Четверо душманов шли сверху. Я их увидел почти перед собой. Пропустил и бросил гранату, потом стрелял.

– А они?

– Все там внизу лежат, а Игоря задел, видно, осколок от гранаты.

– Молодцы, ребята! – крепко пожал руку Лабетову и Клязьмину лейтенант и начал спускаться вниз, решив оставить в дозоре вместо раненого Игоря Сайдудулаева.

– Товарищ лейтенант, так я не ранен, а поцарапан всего-то! – схватил его за локоть Клязьмин.

– Что, стыдно уходить? – почему-то спросил Валентин. – Это глупо. Боец, ты сейчас видел смерть.

– А вы что там видели, товарищ лейтенант?

– Я?

– Вы же там тоже стреляли…

– Товарищ лейтенант, – неожиданно заговорил Лабетов, – вы идите, здесь же стреляют. Как мишень прямо.

– Да, да, – закивал головой Стеклов и, развернувшись, посмотрел в глаза Клязьмину: – Смелый, хвалю! Самид, пошли назад.

Группа бойцов, сидевших на БМП, почему-то привлекла внимание Валентина. Ребята как ребята, развалились на броне и отдыхают.

– Ясный день, кого вижу! – спрыгнул с БМП старший лейтенант Васнецов и направился к Валентину. – Все целы?

– Так точно, товарищ старший лейтенант, – отдал честь своему командиру Стеклов.

– Молодцы! Залезай на машину! – скомандовал старлей и, увидев бинты на предплечье Клязьмина, приказал медбрату осмотреть его рану.

– Товарищ старший лейтенант, так меня просто по коже царапнуло.

– Царапнуло? Пулей или о скалу поцарапался?

– Так она с бронежилета вскользь прошла по руке, – начал оправдываться Игорь.

– Если пойдет загноение, то в таких условиях без руки останешься. – Иванцов, осмотри и обработай ему рану, – повторил Васнецов и повернулся к Валентину: – Чего это вы у штольни месторождения задержались с агитотрядом?

– Они передавали какие-то захваченные документы царандоевцам, вместе с шахтерами и пленными, – ответил лейтенант. – То есть афганской власти.

– У-у, понятно, – вздохнул Васнецов. – Все правильно, война войной, а власть властью. А завтра они все, что мы сегодня здесь у «духов» отвоевали, снова потеряют, вернется сюда Ахмад Шах и продолжит добычу. И опять нагонит сюда с соседних кишлаков новых людей, и новые денежки поплывут к нему в карман.

«Да, да, командир роты, как всегда, прав, – подумал про себя Валентин. – Дней через десять закончится эта армейская операция в Панджшере. Наши ребята уйдут из него, афганские власти за ними хвостиком выведут отсюда и свои войска, и все здесь вернется на круги своя».

– Я там не был, в шахте, – перебил его размышления Васнецов. – Что там видел, расскажи.

– Лучше бы этого не видеть, – прошептал Валентин. – Шахтеры содержались как рабы. Истощенные до крайности, одни скелеты. Эти душманы – настоящие фашисты!

– Душманы? – почему-то переспросил старший лейтенант. – Что говорить, ясный день, они все здесь такие же рабы, как и те шахтеры. Просто каждый свою работу делает.