Глава 12
Новое задание
Безделье Валентина с бойцами из агитотряда, к которому был прикомандирован Стеклов со своим взводом после начала третьего этапа армейской операции в Панджшере, длилось уже второй день. Хотелось от скуки прогуляться к артиллерийским подразделениям, поглазеть на гаубицы, на боевые машины с ракетными установками. Но это запрещалось, как и вообще удаление в любое другое место из месторасположения своего взвода. Причина одна – в любую минуту могли дать новую задачу.
А вот солдаты к такому бездействию относились спокойно: загорали, купались в бурной реке, спали.
Лейтенанту из агитотряда было не до Валентина, вечно пропадал со своими переводчиками на допросах душманов, захваченных в плен, или выполнял еще какие-то задачи, поставленные перед ним начальником политотдела. Чем он занимался, об этом с Валентином в коротких встречах не говорил, отделывался какими-то общими фразами.
Скучал, без этого не обходилось. Жженову-то повезло, ушел с Васнецовым на какую-то «серьезную операцию». Когда он вспоминал эту фразу прапорщика, больно на душе становилось. А что говорить, в лучших красках тот описал старшему лейтенанту «героизм» Валентина. И как он хвостом бегал за прапорщиком, всегда задавал кучу глупых вопросов, более того – подчинялся солдатам. Те скажут атаковать – атакует, лежать – лежит, стрелять – стреляет.
Нет, этого он прапорщику Жженову никогда не простит. С этого дня будет относиться к нему с холодком, о личном никогда и слова не скажет, разговаривать с ним будет только на «вы», как и со старшим лейтенантом Васнецовым. Да, да, теперь все будет именно так. Хорошо, не рассказал еще о том, как Валентин с испугом спускался со скалы в день учения. Хотя…
Нарастающий гул приближающего вертолета отвлек его от неприятных размышлений, и он невольно стал искать его. Увидел винтокрылую машину через несколько минут, когда «Ми-8» подлетел совсем близко и начал садиться невдалеке от полевого госпиталя. К нему со всех сторон бежали люди. С борта, не ожидая, когда винты остановятся, начали выгружать раненых. Кому-то помогали спускаться, кого-то сразу же укладывали на носилки, кому-то помогали идти к палаткам медсанбата.
Очень хотелось подойти к ним, помочь, расспросить о боях, в которых они участвовали, но что-то сдерживало. Лейтенант понимал, что этим людям сейчас не до него.
Во второй вертолет, спустившийся за первым, когда тот улетел, начали грузить носилки с ранеными, теми, кому уже оказана оперативная медицинская помощь, и теперь их дорога в госпиталь и длинная дорога к выздоровлению.
– Товарищ лейтенант! – Голос Куприянова отвлек Валентина от размышлений. – Дождались, нас с вами вызывают в штаб. Пойдемте.
Вертолет, на котором Валентин летел со своей группой солдат в зону армейской операции, поднялся очень высоко. Два бойца заняли места у открытых иллюминаторов и вели наблюдение. Куприянов с тремя своими бойцами облокотились спиной на стенку вертолета и закрыли глаза. Лабетов и Сайдудулаев думали о чем-то своем. Костя Каплин с улыбкой на лице смотрел на лейтенанта.
Стеклов, обратив на это внимание, невольно засмущался и опустил глаза.
Вся информация, которую он получил от начальника штаба дивизии, была короткой. Десантный батальон ведет бой на территории месторождения лазурита, незаконно разрабатываемого бандформированиями Ахмад Шаха. Душманы в этом месте сосредоточили немалые силы, которые состоят из хорошо подготовленных профессионалов, и оно защищено множеством огневых точек.
Выйти на этот участок можно только через ущелье, которое два дня назад захватили десантники. Задача Куприянова та же, что и на втором этапе, – обратиться через своих переводчиков к душманам и потребовать от них прекращения огня. И еще, допрашивать взятых в плен боевиков.
Высадились они наверху, у синего дыма.
Поднявшаяся пыль от винтов вертолета под ветром быстро рассеялась. Группа Жженова ожидала их на месте высадки.
– Долго вас ждем! – вместо приветствия сказал прапорщик и, взмахом руки подозвав к себе Куприянова, продолжил: – Значит, так, робята, плотно идете за мной, прошу не отставать. По гулу слышите, бой идет серьезный. Слушаться только меня! Все, вперед!
Темп, взятый его бойцами, был быстрым. Первое время Валентин все никак не мог войти в нормальное дыхание. Все в груди и в горле клокотало, ручьи пота заливали глаза, и его соленый раствор щипал так, что он постоянно вытирал рукавом лицо.
Бегущий впереди ефрейтор Сайдудулаев, казалось, чувствовал себя лучше, чем его командир, несмотря на то что на нем, кроме рюкзака и бронежилета с «лифчиком», наполненным автоматными магазинами, гранатами, противогазом и лопаткой со штык-ножом, была еще надета пулеметная лента.
…Резкая остановка впереди идущих бойцов была настолько неожиданной, что Валентин налетел на ближайшего из них и чуть не сбил его с ног.
– Передохнем немножко, – сказал весь мокрый от пота прапорщик и присел на камень, подзывая рукой к себе Стеклова и Куприянова. – Дайте воды, совсем пустой. – Сделав несколько глотков из фляги, вернул ее Стеклову и добавил: – Десять минут отдыха. Осипцов с Колесником, бдите! Моя задача – привести вас к командиру батальона, это, получается, еще где-то полчаса ходьбы отсюда. И все.
– Что там нас ждет? – спросил Куприянов.
– Шахтеры, освобожденные день назад. Такое там увидите! Ладно, дайте бойцам немного отдохнуть, и пойдем.
Уткнулись они прямо в полевой штаб батальона. Доложив о прибытии группы агитотряда командиру батальона, Жженов со своей группой, получив новое задание, исчез. Командир, майор Свиридов Сергей Викторович, которого Валентин видел несколько раз мельком, был невысокий, сухощавый. Из-под панамы, закрепившейся на затылке, выглядывал русый ежик, а взгляд был быстрым. Он задержал на Валентине всего несколько секунд, а потом перевел его на карту, о чем-то раздумывая. Наконец Свиридов поднял голову и произнес:
– Вас сейчас отведут к шахтерам, потом доложите свое решение. Смирнов!
Тут же, словно по волшебству, появился боец, на вид ровесник Валентина.
– Сержант, отведите их к шахтерам. Одна нога там, другая… ну, и так понятно.
– Есть, товарищ майор! – Сделав короткий кивок в сторону Стеклова и Куприянова, боец, нагнувшись, быстро спустился немного вниз и, выпрямившись, стал ждать, когда прибывшая группа последует за ним.
Спуск был коротким, преодолели его минут за пять-семь.
Когда Валентин увидел этих шахтеров, челюсть его от появившегося испуга, смешанного с жалостью, задрожала. Эти люди больше напоминали скелеты, обтянутые фиолетовой кожей. Если что и осталось на их лицах, так это – большие глаза и кости, обтянутые тонкой-тонкой кожей, которую пересекали неровные трубки вен и артерий.
Через некоторое время переговоров с ними Куприянова ефрейтор Сайдудулаев подошел к Стеклову и, глядя ему в глаза, сказал:
– Страшно! У меня слов нет, товарищ лейтенант. Они даже не знают, сколько человек работает на шахте. Этот, – указал подбородком на одного из афганцев Самид, – жил в кишлаке Борджахел-и-Абдара. Его и еще человек сорок из их кишлака, которые поддерживали правительство и не хотели идти в ряды моджахедов, арестовали и привели сюда. Он не знает, сколько времени находится здесь. Стариков, арестованных вместе с ним, он уже давно не видел. Ему сказали, что они умерли от тяжелого труда и недоедания. А вообще их кормили раз в сутки, если провинились, то сутки-двое держали без еды. А шесть дней назад, когда душманы сожгли несколько обессилевших человек живьем в назидание остальным, им удалось сбежать.
Разговор Куприянова с шахтерами через переводчика был длинным и томительным для Валентина. Он места себе не находил от бездействия, которое ему навязывал политработник. Хотелось туда, в бой, но он не имел права оставить эту группу из агитотряда.
Скелеты-афганцы, девять человек, сидевшие и лежавшие на камнях невдалеке от него, были совсем обессиленными. С трудом поднимали руки, передвигали ноги, и было вообще непонятно, как они могли в таком состоянии работать где-то в шахтах. Сахар-рафинад, который они сосали, должен был, по словам медбрата, прибывшего в группе Стеклова, придать им хоть немного сил для восстановления.
«Людям надо отдохнуть, иначе их организм больше не выдержит». – Эти слова сержанта поставили точку в желании Куприянова продолжать дальнейшие расспросы.
А Валентин все никак не мог оторвать своего взгляда от изможденного старика-афганца, рассказавшего об их жизни в лазуритовой шахте. Оказывается, ему было всего лишь семнадцать лет! Нет, такого просто не могло быть – ведь перед ними сидел старик на вид лет семидесяти, если не больше.
– Они жили рядом с шахтой, – переводил Сайдудулаев, – где добывали лазурит. Там разжигали костры, затем на горячую породу камня выливали воду, из-за резкой перемены температуры камни трескались, и они молотом крошили эту породу, выбирая лазурит.
– У него во рту вообще нет зубов, – прошептал сидевший рядом с Валентином Каплин.
– Да уж, – присел к ним Куприянов и, прикусив губу, о чем-то раздумывал.
– Ладно, лейтенант, – хлопнул его по колену Стеклов, – хватит сидеть! Бери свой громкоговоритель, и пошли, до заката мы должны уничтожить здесь «духов», так сказал комбат. Я не собираюсь ждать пополнения царандоя, которые здесь должны наводить свой революционный порядок! – Озлобленность в голосе Валентина буквально рвалась наружу. Он не мог спокойно смотреть на этих изможденных шахтеров. В жилах закипала кровь, охладить которую можно было только за счет наказания тех извергов, которые так жестоко издевались над людьми.
Горы стонали эхом, возникавшим от постоянной стрельбы и взрывов.
Небольшое ущелье, окаймленное с двух сторон хребтами высоких скал, было покрыто каким-то серым налетом. Воздух был также наполнен серой пылью, с кислым запахом сгоревшего пороха.
Через некоторое время Валентин почти привык к этому запаху. Он сидел рядом со снайпером, осматривающим через свой прицел местность.
– Там, под стеной, – подбородком показал боец Стеклову, куда нужно смотреть, – много дров. Где они их нашли? Похоже, рядом с этой кучей дров есть шахта, где добывают лазурит.
– Почему так решил? – спросил Ва-лентин.
– Углубление. Все оно черное. Там, скорее всего, и жгут эти дрова. А слева от них стоят емкости в три этажа, а может, в четыре. Бочки вроде пластмассовые. А под ними бежит ручей. Хм, точно, и черпаки везде разбросаны.
– Ручей? – не понял Валентин.
– Он самый. Выше посмотрите, там что-то искрится на солнце.
– Уголь?
– Вот, я так тоже сначала подумал. Прямо как антрацит. Я знаю, как он выглядит, батя у меня – шахтер. Но это не уголь, а вода, во-до-пад.
– Пить так хочется! – с трудом проглотив вязкую слюну, прошептал Валентин. – Значит, это – шахта, только синего цвета не вижу от этого лазурита.
– А откуда он там, товарищ лейтенант? Ведь все копотью вокруг покрыто от костров. Сволочи! И все – деньги, деньги, деньги.
– Да, – вздохнул Стеклов, – и политика.
Красная ракета, упавшая в середину ущелья, говорила о том, что вот-вот начнется наступление.
– Нам нужно спускаться туда, – сказал Валентин Куприянову.
– Успеется, не торопись, лейтенант, – пожевывая хворостинку, ответил тот.
Взрыв, раздавшийся где-то внизу, заставил всех отползти от выступа скалы назад.
– Из танка пальнули, – сделал заключение снайпер. – Я заметил его выстрел, товарищ лейтенант. Он с той стороны отвала спрятан, в кустарнике.
– Понял. Не по нам ли это они пальнули? Может, нас засекли? Твой прицел блеснул в лучах солнца, и все.
– Так я вроде его замаскировал, – начал оправдываться снайпер, придвигая к себе винтовку.
– Будем надеяться, что так, – кивнул Стеклов. – Проследи за танком. Если обнаружишь вокруг него живые цели, уничтожь их. Только смотри, чтобы это свои не оказались.
За первым взрывом с той же стороны раздался второй.
– А вот и «ДШК» заработал, и второй тоже, – сказал один из бойцов. – Прямо напротив нас. По нашим бьют!
Стеклов посмотрел в сторону снайпера, поднявшего свою винтовку и осматривающего через прицел соседнюю стену скалы, и крикнул:
– Солдат!
– Нет, не вижу, – ответил снайпер. – Замрите, а то из нас здесь фарш сделают.
Через несколько минут он доложил:
– Товарищ лейтенант, над танком, метров тридцать-пятьдесят, огневая точка, скрытая в камнях.
– Молодец! – похвалил его Валентин. – Сможешь ее погасить?
– Работаю!
Валентин задумался: задача, которую перед ними поставил комбат, – не высовываться и ждать его распоряжений по рации. А вот решение найти и уничтожить огневую цель комбат ему не запрещал, значит, с помощью снайпера он внесет хоть какой-то свой вклад в уничтожении противника.
Услышав щелчок, Валентин вздрогнул – выстрел снайпера, несмотря на ожидание, все равно прозвучал неожиданно для него.
– Удалось попасть? – тут же спросил кто-то из солдат.
Снайпер ответил очередным выстрелом и замер, наблюдая через прицел за тем местом, куда стрелял.
– Вроде что-то получилось, – наконец подвел он итог своим выстрелам. – Но это еще не говорит о том, что я уничтожил весь расчет. Они сейчас могут оттащить свой пулемет в другое место и продолжить стрельбу.
– Это в той точке они находятся, где что-то вроде кустарника? – спросил пулеметчик Каплин.
– Да, – ответил ему снайпер.
– А можно я туда пару очередей дам?
– Давай, Костя! – тут же скомандовал Валентин.
