Глава 6

— Интересуетесь Круолом, арре?

Невинный с виду вопрос, произнесенный сухим бесстрастным голосом, застал меня врасплох. Более того, я даже не сразу поняла, кто его задал, потому что никак не ожидала, что кому-то, кроме меня, придет в голову мысль болтаться после полудня на продуваемой всеми ветрами крыше. Правда, именно сегодня погода была ясной и почти безветренной, да и я устроилась под каменным крылом так, чтобы теплая перепонка постоянно грела мне спину. Но все равно — наткнуться в таком месте на постороннего я совсем не планировала. А уж на нашего упырястого директора — и подавно.

Тем не менее, он все-таки был здесь. Стоял в нескольких шагах от статуи и так внимательно меня изучал, словно я в чем-то провинилась. На фоне высоких гор, мирно дремлющих под слоем искрящегося на солнце снега, чистейшего синего неба и редких игривых облачков его высокая фигура, затянутая в серый костюм, смотрелась чужеродной. Безликая униформа не придавала ей ни блеска, ни строгой красоты. Само его присутствие так резко нарушало гармонию этого места, что я вдруг испытала острое желание отвернуться. Но вместо этого лишь вздохнула и, спустив поджатые под себя ноги на крышу, встала с крыла.

— Добрый день, лорд Эреной.

— Откуда столь пристальный интерес к «черным» мирам? — словно не услышал он и выразительно посмотрел на отложенную книгу. Единственную, надо сказать, которую замагиченный стол неохотно выдал на мой запрос. — Или вас заинтересовало что-то конкретное?

Я мысленно порадовалась, что лорду глубоко наплевать на мое отсутствие в комнате, но, видимо, крыша не входила в список запрещенных для посещения мест. И на артефактном драконе ученикам сидеть тоже не возбранялось. Может, конечно, это было не самое умное мое решение, но на свежем воздухе думается полегче и голова хоть как-то соображает. А в комнате я бы просто отключилась и вряд ли смогла бы нормально подготовиться.

— Мастер Дабош задал к завтрашнему дню конспект на тему коренных обитателей мира «Ч-0», господин директор. Я как раз этим занимаюсь.

Лорд Эреной неожиданно усмехнулся.

— Вы плохо готовитесь, арре, и выбрали для этого крайне неподходящую литературу.

— Ничего не могу поделать: другой не выдали, — сухо отозвалась я, не понимая, чего ему от меня нужно.

— Возможно, вы просто неверно сформулировали запрос?

— Я запрашивала информацию о Круоле, господин директор. И получила в качестве ответа только «Справочник по мирам с избыточным магическим фоном».

— Да? И как успехи?

Я нахмурилась. Это что, насмешка?

— Я еще не закончила — чужой язык очень трудно воспринимается. Даже артефакт не всегда спасает.

— Буквы расплываются? — с внезапным участием осведомился лорд, и я аж передернулась, когда его тонкие губы дрогнули в некоем подобии улыбки.

Вы когда-нибудь видели, как улыбаются волки? Нет? А я как-то имела удовольствие наблюдать это невероятное зрелище и сегодня очень некстати об этом вспомнила, когда заметила неестественную гримасу, больше похожую на хищный оскал. А лорд Эреной только снова усмехнулся и, требовательно протянув руку, властно бросил:

— Пойдемте со мной, арре. Я помогу вам подобрать нужную книгу.

Я сперва подумала, что ослышалась. Потом решила, что надо мной издеваются. Наконец, неосторожно подняла голову, заглядывая в его глаза, и… сама не поняла, как вышла из-под драконьего крыла. А очнулась лишь тогда, когда ветер злорадно хлестнул меня по лицу, вокруг моей кисти сомкнулись твердые пальцы, а саму меня настойчиво куда-то потянули.

Миг осознания был пугающим и болезненно острым. Я ведь не маленькая и прекрасно знаю, что бывает с доверчивыми девицами, попадающими в руки властного и сильного мужчины. Он, конечно, директор и вряд ли решится на гнусность, но при этом он еще, как выясняется, маг. И я под его внушение, пусть ненадолго, но все-таки попала. А вот это уже было скверно.

— Лорд Эреной…

— Запросы следует формулировать по ключевым словам, арре, — не поворачивая головы, бросил он, без малейшего усилия таща меня за собой. К ближайшей стене, на которой, словно клякса на детском рисунке, начали проступать очертания ТУСа. — Если вам необходимо получить информацию по какому-нибудь миру, следует указать не только его название, но и, желательно, реестровое обозначение, цвет магического фона, самоназвание доминирующей расы или что-то достаточно значимое, имеющее непосредственное отношение к нужной вам теме, чтобы система выдала необходимый результат. К примеру: «Круол», «магия», «смерть»… или «Круол», «иллюзии», «Цитадель»…

Я только сглотнула, осознав, что не могу ему противиться. Просто не могу и все. Больше не в силах. Зато я хорошо чувствовала, как от чужих пальцев даже сквозь перчатку веяло холодом. Будто к глыбе льда прикоснулась. Творец! Да кто же он такой?! И что со мной было бы, если бы я заранее не упрятала руки в мех?!

— Система поиска данных в библиотеке Школы чрезвычайно проста, — бесстрастно продолжил директор, не ослабляя хватки. — Но ею еще нужно научиться пользоваться. Это — один из этапов вашего обучения, хотя, вероятно, ваши коллеги не додумаются до нужного принципа ранее, чем через пару седмиц.

— Почему же вы рассказываете об этом мне, милорд? — наконец, сумела выдавить я и тут же осеклась, когда он резко остановился и вперил в меня тяжелый взгляд. — Зачем вы мне помогаете?

— А кто сказал, что я хочу помочь именно вам? — по губам лорда Эреноя вновь скользнула недобрая усмешка. А в следующий миг ТУС на стене окончательно сформировался, став похожим на обычное, только большое и лишенное отражения зеркало, а затем неярко заблестел зеленоватыми огнями на обрамляющем «зеркало» орнаменте. Все, переход готов к работе. — Идемте, арре. Для вас это будет полезно.

— Что именно?! — вскрикнула я, но он, не слушая, небрежно пнул сапогом по нижним завитушкам на раме ТУСа и уверенно нырнул в открывшийся переход, утаскивая меня за собой.

Правда, испугаться я толком не успела — помещение, куда меня привел господин директор, оказалось небольшим, но довольно теплым, и больше всего напоминало по обустройству что-то среднее между рабочим кабинетом и библиотекой. Одну ее стену сплошь занимали полки, заполненные до отказа книгами и разделенные перегородками на несколько секторов. Вторую почти целиком заполняло громадное, занавешенное тяжелыми шторами окно, за которым по-прежнему светило яркое зимнее солнце. Напротив располаглись низенький диван и высокий шкаф со стеклянными дверцами, за которыми тоже просматривались корешки каких-то книг. А перед диваном обнаружился такой же невысокий, покрытый искусной резьбой столик из темного дерева. Небрежно кинутый сверху белоснежный платок окончательно разбивал строгую атмосферу комнаты, а красующийся на столе прозрачный графин, до половины наполненный ярко-рубиновой жидкостью, выглядел вовсе неуместно.

Почувствовав, что стальная хватка на руке исчезла, я рискнула отступить подальше от открытого ТУСа, оформленного даже здесь как обычное зеркало, а затем осмотрелась повнимательнее. И лишь со второго раза обнаружила, что в комнате есть не только окно, но и дверь — тяжелая, резная, из того же дерева, что и столик. На фоне темной стены да при столь слабом освещении ее почти не было видно, но полюбопытствовать и рассмотреть ее получше мне не дали.

— Подойдите сюда, арре, — велел лорд Эреной, направившись к полкам и небрежным жестом сняв с них полупрозрачную пленку. Которую я, к своему сожалению, заметила лишь тогда, когда она начала послушно истаивать. Защита какая-то, наверное, чтобы кто попало ручками не лазил. — Возьмите для начала вот это.

Достав с одной из полок два увесистых томика в красном кожаном переплете, обвязанных бечевкой, он так же небрежно бросил их в мою сторону, а затем, наконец, повернулся и насмешливо хмыкнул, когда понял, что я от неожиданности едва успела их подхватить. А теперь стояла, растерянно прижимая неожиданно обретенное знание к груди, но при этом все еще не понимала, что происходит.

— Здесь собрана наиболее полная информация об интересующем вас мире, арре. Больше вы, пожалуй, ни у кого не найдете. Некоторые сведения, правда, не до конца проверены, но вам, я думаю, для конспекта абсолютная точность не потребуется.

Я машинально опустила взгляд на книги и, прикинув количество страниц, тяжело вздохнула.

— Не волнуйтесь, арре — время подготовиться у вас будет, — словно угадал мои мысли лорд Эреной. — Полагаю, господин Дабош согласится, что на освоение этого материала одного вечера явно недостаточно. Исходя из этого, я освобождаю вас от необходимости отчитываться перед ним за эту работу… а зачет буду принимать сам. Здесь же. Ровно через три дня. В устной форме. И упаси вас Творец ответить неправильно.

Я резко вскинула голову и, осознав, что именно услышала, в шоке уставилась на него.

Это что, шутка?!

Но лорд Эреной никак не походил на шутника. В царящем вокруг сумраке его лицо показалось мне высеченной из камня маской. Бледной, неподвижной и мертвой. Одни глаза, казалось, жили своей собственной жизнью — бездонные, ярко мерцающие в темноте, манящие…

— Вы меня слышали, арре? — тихо осведомился лорд, заставив меня вздрогнуть и инстинктивно попятиться.

— Да.

— Хорошо. В таком случае я вас больше не задерживаю. Портал у вас за спиной.

После этого он неторопливо отвернулся, позволив мне судорожно вздохнуть и отступить еще дальше, а затем демонстративным жестом потянулся к графину, плеснув его содержимое в невесть откуда материализовавшийся бокал. Не знаю почему, но звук, с которым кроваво-красная жидкость полилась в бокал, заставил меня передернуться. А пренебрежение, с которым это было проделано, неожиданно вызвало внутренний протест.

— Прощу прощения, милорд, — упрямо сжав кулаки, осведомилась я, когда он неторопливо и словно бы с ленцой пригубил напиток. — Могу ли я в следующий раз воспользоваться вашим ТУСом?

Господин директор изумленно обернулся.

— Что?

— Вы велели вернуться через три дня, милорд, — набычилась я. — Время я запомнила. Но мне нужно знать: вы сами за мной явитесь или же я могу просто воспользоваться вашим зеркалом?

Какое-то время лорд Эреной смотрел на меня, будто не верил своим ушам, а потом негромко рассмеялся. Неожиданно ровным, бархатистым, поистине завораживающим смехом, при звуках которого я растерянно замерла.

— Я не ставлю для вас никаких ограничений, арре, — отсмеявшись, сообщил он и от души глотнул напиток из бокала. — Мои «зеркала», как вы выразились, в полном вашем распоряжении. Если, конечно, вы сумеете ими воспользоваться.

Я только сжала зубы.

— Благодарю, милорд.

После чего отвернулась и, прижав книги теснее, словно в омут нырнула в призывно мерцающий переход.

Какие бы цели ни преследовал господин директор, но книги он дал мне стоящие — в этом я убедилась, как только примчалась к себе и, вытряхнув снег из-за воротника (на крыше снова усилился ветер), рьяно взялась за чтение. Более того, почему-то ЭТИ книги читались легко, буквы в них не прыгали, как бешеные блохи, а текст не расплывался при малейшей потере концентрации. Да и изложение было выше всяких похвал. Имя автора мне, правда, нигде не встретилось, да и название на корешке кто-то старательно затер, но я все равно увлеклась и, позабыв про сон, уже не думала о том, какой ценой мне досталось это сокровище.

Круол оказался невероятно интересным миром. Единственым в своем роде, потому что больше нигде в Веере не встречалась такая насыщенность естественного магического фона. Сам по себе, конечно, этот факт большого интереса не вызывал (ну, фон и фон, какая разница?), однако то, что он сделал с коренными круольцами, заслуживало отдельного разговора.

Для сравнения автор предлагал представить обычного человека этаким сосудом, сквозь который свободно течет магическая (автор обозвал ее «маной») сила. Через кого-то она проходит беспрепятственно, кто-то, напротив, может управлять ее течением. Последнее, разумеется, относится к магам. Причем, чем больше у мага возможностей накопить и, следовательно, использовать эту силу, тем он могущественнее. В общем-то, оно и понятно. Как и то, что чем больше насыщенность магического поля вокруг, тем легче заимствовать силу извне.

Но вот интересный вопрос — до какого уровня человек может накапливать эту силу? Где предел его возможностей? И что произойдет, если скорость ее притока станет гораздо выше того, что маг сможет использовать или просто пропустить сквозь себя?

Собственно, Круол и есть ответ на этот вопрос. Потому что его обитатели, вынужденные существовать в столь необычных условиях, нашли сразу два пути решения этой проблемы.

Большая их часть, если верить книге, пошла по пути накопления и обзавелась невероятно емкими внутренними резервами, позволяющими собрать огромное количество так называемой «маны». А меньшая, наоборот, приобрела способность пробрасывать сквозь себя гигантские объемы этой самой «маны» в очень короткие сроки. При этом первые в силу медлительности процесса практически утратили способность пользоваться «маной» по собственному усмотрению, а вторые, напротив, обрели невероятную мощь, но стали неспособны ее копить. Такой вот странный выверт природы, когда в пределах одного и того же мира образовались две абсолютно различные касты жителей.

Как следует догадаться, вторая каста очень быстро стала доминирующей и подмяла под себя весь Круол. А со временем разделилась еще на несколько подкаст, во главе которых встали верховные Князья. Под ними находились князья стихийные, под стихийными — старшие, затем — младшие… и так до самых слабых (по местным меркам, конечно) магов, объединенных родственными узами в небольшие, но очень влиятельные Дома.

Значимость того или иного Дома определялась совокупностью уровней силы его представителей. Не потому, что разброс был таким уж значительным, а по той причине, что большинство местных магов, несмотря на все свои возможности, оказалось способно полноценно использовать лишь один вид энергии. К примеру, только огонь. Или только воду. Такое уж у них было проклятие. Или же, наоборот, благо, это как посмотреть. Но зато в своем направлении они действительно являлись сильнейшими в Веере. И с этим было трудно поспорить.

Когда я дочитала до этого момента, то задалась еще одним вопросом: а почему, собственно, такие могучие маги до сих пор не подмяли под себя весь Веер? Систему «Ч-0» зарегистрировали, слава Творцу, около тысячи лет назад, и к этому времени формирование жестко структурированного общества на Круоле полностью завершилось. Однако, судя по тому, что рассказывал мастер Дабош, ни один окрестный мир до сих пор так и не пострадал от своих могущественных соседей. Более того, они даже войны ни одной не затеяли, хотя с их возможностями это было раз плюнуть.

Что это? Великодушие? Милосердие? Отсутствие потребности? Или же круольцы настолько заинтересованы в сохранении своей единственной Звездной тропы, что по доброй воле отказались от завоеваний? Что-то в последнее слабо верилось. Драконы, насколько я поняла, хоть и хранили мир, но в прямые конфликты все же не вступали. А история Оруана говорила одно: рано или поздно тот, кто сильнее, все равно начнет засматриваться на земли соседа. Так что для всего Веера будет лучше, если верховным Князьям никогда и ничего не понадобится за пределами своей странной системы.

С этими мыслями ближе к полуночи я и выбралась из-за стола, потому что влияние дотошного к соблюдению режима браслета стало невозможно игнорировать. Голова, как и следовало ожидать, была тяжелой и гудела, словно медный котел. Глаза от непривычной нагрузки болели, шея затекла. Мысли ворочались тяжело, вяло и немного оживились лишь после горячего душа, под которым я простояла битых полчаса в надежде смыть накопившуюся усталость. Потом я долго лежала, закутавшись в одеяло по самые брови и бездумно глядя в потолок. Мерзла, конечно, поэтому сон опять долго не шел. А когда он, наконец, подобрался вплотную и позволил моему взбудораженному разуму задремать, вернулась старая проблема — перед глазами вновь, как живой, предстал крылатый кошмар, который вчера едва не стал явью.

Правда, на этот раз дракон уже не сидел, а бессильно распластался по влажному полу, но зато его голос звучал гораздо громче, резче, как будто даже с эхом. И этого хватило, чтобы я со стоном схватилась за голову и до утра промучилась в тщетных попытках вытравить оттуда чужой настойчивый шепот.

Как я смогла подняться на свой четвертый урок, сложно сказать. Три бессонные ночи превратили меня в настоящее чудовище — бледно-синее, с воспаленными от недосыпа веками и мутным взглядом утопленника. По дороге до ТУСа меня шатало, как запойную пьяницу. Я трижды пыталась открыть переход, но всякий раз промахивалась мимо расплывающихся завитушек. На уроке почти ничего не слышала — в ушах гудело, будто после кувшина медовухи. Голос мастера Дабоша то казался оглушительным набатом, от которого начинала раскалываться голова, то, наоборот, падал до едва слышного шепота. И тогда я с благодарностью закрывала веки и роняла тяжелый лоб на скрещенные руки.

Ненадолго, к сожалению — нормальные сны, похоже, стали для меня непозволительной роскошью. Потому что всякий раз, когда доводилось закрыть глаза, упрямый дракон неизменно возвращался и продолжал что-то настойчиво шептать. То тише, то громче. То неразборчиво, а то исступленно рыча:

«ПОМОГИ! НУ ПОМОГИ ЖЕ МНЕ! ТЫ ВЕДЬ МОЖЕШЬ!»

Я всякий раз вздрагивала, будто от удара, поспешно растирала лицо и украдкой оглядывалась, боясь, что кто-нибудь заметит мое плачевное состояние. Но мне повезло — последняя парта стала настоящим спасением, так что соседи даже не подозревали, насколько близка я была в тот день к обмороку. А господин Дабош, если и заметил неладное, ничего на это не сказал. Просто проводил сочувствующим взором и, пользуясь тем, что остальные уже вышли, негромко посоветовал:

— Вам следует больше отдыхать, арре.

Я вместо ответа вымученно улыбнулась. А добравшись до комнаты и кое-как умяв обед, из последних сил подхватила тяжелую книгу и потащилась на крышу. Молча отсчитывая про себя оставшиеся часы до зачета и внутренне холодея от мысли, что со мной будет, если я его не сдам.

Каменный дракон встретил меня как родную — надежный, теплый, понимающе-молчаливый. Нежно обнял крылом, обогрел, успокоил. И прикрыл собой от пронизывающего ветра, бессильно завывающего где-то между башен Школы. Забравшись на этот раз на крыло целиком, я сжалась в комок, подтянула колени к груди, прижалась лбом к перепонке и в какой-то миг все-таки забылась. А очнулась уже в темноте, под тихий шелест падающего снега, от странного ощущения, что кто-то ласково гладит мои волосы и горестно шепчет:

«Прости… прости, моя Хейли, я опять не сдержался…»

— Творец! — простонала я, открыв глаза и увидев, что снежные вихри свиваются передо мной в знакомый силуэт. — Ну что тебе от меня надо?! Что ты пристал?!

«Прости, — виновато опустил голову снежный дракон, а затем бессильно уронил крылья и, одарив меня долгим печальным взглядом, медленно истаял в воздухе. — И прощай, мое непокорное Пламя… я больше тебя не потревожу»…

Я замерла, беспокойно обшаривая то место, где только что сидела здоровая рептилия. Ничего. Только ветер и снег. И густая чернота впереди, в которой уже едва-едва угадываются очертания гор.

Что это было? Сон? Видение? Бред? Но почему мне снова так холодно? Почему, если ОН ушел, мне стало так тревожно? И откуда на щеках взялись мокрые капельки, если снег сюда не долетал?

— Творец, что я делаю? — прошептала я, до боли стискивая кожаный корешок. — И что я должна сделать, чтобы это больше не повторилось?

«Помоги!» — сам собой вспомнился умоляющий шепот, и я с беззвучным проклятием соскочила с крыла.

Нет, если это не закончится, я точно сойду с ума! А может, я уже схожу… как мама? Вижу то, чего нет, слышу чужие голоса… а скоро, наверное, совсем перестану отличать реальность от вымысла?

«В любом случае хуже уже не будет, — мрачно подумала я, выбираясь из-под крыла статуи. — Книгу потом заберу. Если выживу, конечно. А нет, так невелика потеря — кто-нибудь другой потом доложит лорду Эреною про загадочный и весь из себя таинственный Круол».

Как добраться до зала с картинами, я отлично помнила. Но в последний момент все же решила не идти знакомой дорогой и не тратить время на возвращение к своему ТУСу. Кажется, господин директор пообещал, что его «зеркала» теперь в полном моем распоряжении? И согласился отдать их в мое пользование, если я смогу пройти хоть одним из них?

— Ладно, — пробормотала я, подходя к той части стены, где лорд создал вчера свой персональный переход. — Я знаю, что ты где-то здесь. ТУСы не бывают спонтанными — это мастер Дабош нам уже успел рассказать. А значит, ты все еще здесь. Только спрятан. Под заклятием, вероятно. Но я обязательно тебя найду… мне очень нужно тебя найти… сейчас… иначе случится что-то очень нехорошее… надеюсь, правда, что не со мной…

Увы. Стена явно не спешила подсказывать и не собиралась демонстрировать мне свои волшебные свойства. Как была холодной и серой, так и осталась, хотя я всматривалась очень внимательно и даже ее обшарила для верности. Однако потом я вспомнила про странную пленку, которой директор накрывал полки с книгами, и призадумалась. После чего обшарила стену еще раз, уже зная, что именно искать, нащупала, наконец, что-то невесомое, накинутое на камень прозрачной вуалью, и рывком его сдернула, с удовлетворением убедившись, что догадка была верна.

Личный ТУС лорда Эреноя оказался гораздо меньше по размерам, чем мой внизу, но мне многого и не требовалось. Только и того, что пнуть кончиком сапога две нижние завитушки справа от «зеркала» и привычно нырнуть в загоревшееся марево, в самый последний момент представив нужный мне коридор. После чего без труда отыскать третью по счету дверь по правую руку, на мгновение замереть перед ней, будто перед прыжком в прорубь, а затем решительно войти внутрь, отрезая для себя все пути к отступлению.

Картина с драконом стояла на прежнем месте — пыльная и все еще никем не тронутая. Ее единственный обитатель по-прежнему лежал у дальней стены, завернувшись в крылья, как в одеяло. Казалось, в нем ничего не изменилось за два прошедших дня… те же тусклые блики на чешуе, те же устало опущенные веки… вот только багровая лужа возле ноздрей заметно расширилась. Да краски на холсте потускнели.

До боли прикусив губу, я подошла вплотную и, поколебавшись, положила ладонь на картину. Она оказалась шершавой и прохладной на ощупь. И уже совсем не походила на тот полный жизни холст, от одного взгляда на который замирало сердце.

— Ну вот, я пришла, как ты и просил. Что дальше?

У нарисованного дракона едва заметно дрогнули губы. А потом что-то изменилось вокруг, края картины внезапно раздвинулись до необозримой ширины, на меня снова пахнуло сырым воздухом подземелий, а до слуха донесся мерный звук падающих капель. Кап-кап… кап-кап… как отзвуки размеренных ударов большого сердца, от каждого сокращения которого по влажным стенам пробегала едва заметная дрожь.

Я замерла, как лань перед прыжком, готовая во весь голос заорать спасительное: «ДОМОЙ!» при первых же признаках опасности. Но забившийся в угол дракон не шевелился. Только тяжелое веко чуть приподнял и взглянул на меня сквозь мутную пленку.

«Ты все-таки здесь…»

Я озадаченно моргнула, но веко так же медленно опустилось, а усталый шепот в моей голове затих, так и не закончив фразу. Я немного постояла, ожидая, что будет дальше. Ничего так и не дождалась. Наконец, все-таки рискнула подойти ближе, убедилась, что мне не показалось, а мой крылатый кошмар действительно выглядит ужасно, и внезапно поняла:

— Ты умираешь…

«Да».

— И умираешь уже давно…

«Я ждал тебя. Но сил больше не осталось».

— Почему? — нахмурилась я, рискнув приблизиться к истощенному дракону еще на шажок. — Неужели больше не к кому обратиться?

Серебристое крыло неожиданно опустилось, и вот тогда я увидела, почему он так плох — на драконе был застегнут железный ошейник. А от него к стене шла толстенная цепь. Так что зря я переживала — чудовищный зверь все равно бы до меня не дотянулся. Даже если бы захотел.

«Цепь — лишь следствие допущенной однажды глупости, — устало вздохнул дракон, не открывая глаз. — Как и твой страх. Я слишком поздно это понял».

— Я уже почти не боюсь, — хмуро откликнулась я, рассматривая ошейник с безопасного расстояния. — Я вообще бояться не люблю. Что ты хочешь?

«Помоги»…

— Да? — справедливо засомневалась я, покосившись на цепь. — А вдруг ты потом опомнишься и все-таки сожрешь, как намеревался? У меня, знаешь ли, большие планы на жизнь, уроки недоделанные…

«Я не причиню тебе вреда, — измученно выдохнул дракон, на мгновение приоткрыв один глаз. — Да мне и не дано загасить твое Пламя. Но если не веришь…»

— Сам говорил, что убьешь, — напомнила я, на всякий случай держась поодаль. — И вообще, ты непоследовательный: то кричал, то пугал и угрожал, то молил… определись сперва, что тебе нужно, ладно? А там и поговорим.

Он только вздохнул. А затем неловко перевалился на бок и, вытянув шею, отвел голову в сторону. Так далеко, что передо мной оказалась лишь могучая грудина, закованная в естественную серебристую броню, от которой даже издалека веяло несокрушимостью.

Пока я раздумывала, что к чему, по чешуе пробежала долгая болезненная судорога. Раздался громкий треск, мерзкий чавкающий звук, тут же сменившийся звуком рвущейся плоти. Мгновением позже в ямке над верхней частью грудины дракона образовалась ярко-красная щель, откуда пахнуло неистовым жаром… а еще через миг меня буквально оглушило мерным и ровным рокотом, в котором отчетливо проступало мощное: тук-тук… тук-тук…

Ой, ты ж господи… выходит, не врут легенды?!

Я остолбенела, во все глаза уставившись на размеренно сокращающийся комок живой плоти.

«Сними, — обессиленно прошептал дракон, отодвигая крыло еще дальше и словно приглашая взглянуть на собственное сердце поближе. — Ты же видишь — я полностью открыт»…

— Д-да уж, — растерянно согласилась я, не в силах оторвать взгляд от жутковатого зрелища. — Всего один удар, и у тебя не останется шансов.

«Вот именно. Поэтому помоги… или добей. Я все равно долго не протяну».

Я отвела, наконец, глаза.

— Ладно, попробую… что-нибудь сделать. Но учти — я в первый раз. И если оплошаю…

Он промолчал, покорно ожидая моего решения. И не шелохнулся даже тогда, когда я, кряхтя, взобралась по толстой лапе и уже с плеча обвиняюще буркнула:

— Ты холодный! Даже через куртку пробирает!

«Прости. Я держусь, но это не всегда помогает».

— В каком смысле? — не поняла я, попутно изучая крепление на ошейнике. Несложное вроде. У нас в деревнях собак на такие сажали. Механизм простой совсем — даже ребенок открыть сможет. Только и делов, что одну петельку приметную с крючка снять, а дальше ошейник сам слезет.

«Чтобы жить, мне нужны силы, — кротко пояснил дракон. — Свои давно закончились, поэтому я тяну твои».

— Что?!

Моя рука тревожно замерла на петельке.

«Тебе холодно, потому что я забираю твои силы, — тяжело уронил он, даже не думая увиливать или приукрашивать правду. — Сперва помногу, поэтому ты и испугалась. Но я учел прошлые ошибки и сейчас беру совсем чуть-чуть, хотя и этого достаточно, чтобы ты почувствовала. Когда мои резервы восстановятся, ты перестанешь мерзнуть. Обещаю. Но это долгий процесс. И его очень трудно контролировать. Поэтому будь осторожней и, пожалуйста, не прикасайся к коже».

— Это как, интересно?! — внезапно разозлилась я, восседая на чужом загривке, как на шипастом заборе. — Взлететь, что ли?! Крылышками помахать, как у тебя?! Так спешу сообщить — не обзавелась еще! Не отрастила, знаешь ли! Тьфу!

Тугая петля, наконец, соскочила с круто загнутого крючка, замок оглушительно щелкнул и раскрылся неопрятным стальным цветком, продемонстрировав моему сердитому взору натертую до глубоких ран драконью шкуру. А следом за ошейником с драконьей холки со звоном соскользнули и цепи. Вместе со мной, едва успевшей соскользнуть вниз и отпрыгнуть, чтобы не зашибло.

Но если я полагала, что на этом все и закончится, а крылатый пленник вдруг радостно воспарит под самый потолок, то меня ждало жестокое разочарование. Потому что дракон, оказавшись на свободе, просто бессильно обмяк, перестав, кажется, даже дышать. Зияющая обширной раной грудь скрылась за безвольно упавшим крылом, да и мерное биение сердца на какое-то время оборвалось. Причем так резко, что наступившая тишина показалась мне оглушительной.

— Эй, ты чего? — забеспокоилась я, когда из натертых ошейником ран щедро выступила кровь. — Помирать, что ли, собрался? Э-эй! Не смей! Я же еще не все спросила!

Тяжелое крыло легонько дрогнуло и медленно, словно бы нехотя укрыло неподвижного дракона серебристым покрывалом практически полностью.

«Мое имя… — он проурчал какой-то нечленораздельный набор шипящих и рычащих согласных, среди которых явно выделялись „р“, „х“ и „ш“, а потом со вздохом добавил: — Можно просто Рэн. Но сейчас тебе пора, Хейли… если ты останешься здесь, когда я усну, то можешь погибнуть. А я обещал тебе не вредить».

— Даже так? — неприятно удивилась я. — Ладно. Принимается за «спасибо». Счастливо оставаться, Рэн.

Из-под крыла появились широкие ноздри с застывшими кровяными дорожками на чешуе, а затем и крупный зеленый глаз с вертикальным зрачком. Дракон внимательно взглянул на меня, при этом узкая полоска зрачка растеклась широкой кляксой на всю радужку, затем снова собралась в щелку. После чего, наконец, виновато спряталась за кожаным веком.

«Прости. Я очень тебе благодарен. Но если ты не уйдешь, моей выдержки может не хватить. Тебе известно, что такое голод?»

Я только махнула рукой и отвернулась. Такого разочарования мне уже давно не доводилось испытывать.

«А чувство, когда ты висишь над пропастью, держась лишь на одной воле, и видишь протянутую руку, но при этом понимаешь, что любым неосторожным движением можешь утянуть спасителя за собой?»

— Все-все, поняла! — сдалась я и попятилась подальше от сонного ящера. — Больше на рожон не лезу! ДОМОЙ!

«Я буду ждать тебя завтра, Хейли, — тихо проурчал дракон, когда вокруг меня задрожали и начали стремительно расплываться стены мрачного подземелья. — Как ждал все двадцать шесть лет со дня твоего рождения»…

Я охнула и, не удержав равновесие, все-таки свалилась на злополучные табуретки. Укололась, конечно, больно ударилась, порвала перчатку на левой руке. Хотела было засыпать проклятого дракона стремительно набегающими вопросами, но спрашивать оказалось не у кого — нарисованный зверь уже ничего не слышал. Свернувшись клубком, он безмятежно спал, засунув морду под крыло. А рядом с ним, посверкивая стальными краями, лежал расстегнутый ошейник, и неопрятной грудой валялась тяжелая цепь, при виде которой я зябко передернула плечами и, недолго поразмыслив, все-таки решила не рисковать.