Глава 21

— Мое почтение, арре, — напряженно сказал Кэм, когда незнакомый Всадник, окинув равнодушным взглядом толпу, подошел ближе. — Что привело вас во дворец в столь неурочный час?

— Я прихожу, когда считаю нужным, младший наследник, — бесстрастно ответил мужчина. — И не вам меня останавливать, ваше высочество.

Я шальными глазами покосилась на «знакомого» лорда Эреноя и мысленно крякнула. Вот тебе и на. Оказывается, я сыну императора нагрубила. Младшему, правда, и задело, но это сути не меняет. Понятно, чего он имя свое не назвал — «Кэрмис» звучит далеко не так пафосно, как «Карриас Ирд Ронер Шаэри». И совсем не так громко как «ваше высочество». Но милорд… он-то почему меня не предупредил?!

Кэм подобрался и, заметив движение Всадника, чуть сдвинулся в сторону, чтобы не дать ему себя обойти.

— Я уважаю ваше право, — еще более напряженно сказал он, загораживая дорогу. — И не оспариваю его. Но у вас должны быть веские причины, чтобы потревожить императора в столь важный день.

— Я не склонен беспокоить нанимателя по пустякам, — так же бесстрастно отозвался Всадник. — И не должен ни перед кем, кроме него, отчитываться.

— Отец сейчас занят…

— Думаю, он найдет возможность освободиться.

— Безусловно. Я лично сообщу ему о вашем приходе, — моментально сменил тактику принц. — Однако вряд ли вы захотите решать эти вопросы в присутствии посторонних, поэтому я распоряжусь, чтобы вас проводили в отдельную комнату.

Всадник недобро прищурился.

— Не стоит, ваше высочество. Я спешу и, поверьте, прекрасно справлюсь без дополнительной помощи. Мне нужно поговорить с императором и как можно скорее.

— Хорошо, я провожу вас, — недовольно раздул ноздри Кэрмис… то есть, Карриас, конечно. А Всадник неожиданно усмехнулся.

— У вас уже есть, кого сопровождать, ваше высочество. Не ставьте свою спутницу в неловкое положение.

Уловив в голосе Всадника насмешку, я все-таки не выдержала и взглянула на него прямо. И непроизвольно замерла, натолкнувшись на его острый, пронзительный, проникающий, казалось, в самую душу взгляд. Он завораживал, немножко пугал и, вместе с тем, неощутимо давил на разум, требуя открыться и подчиниться его властному давлению. Он хотел знать обо мне все. Ему зачем-то понадобилось заглянуть в мои мысли. Более того, в какой-то момент мне показалось, что за спиной этого человека стоит кто-то еще. Кто-то невероятно могущественный и неизмеримо более мудрый, чем я. Над головой чужака словно развернула незримые крылья огромная тень. И, скорее почувствовав, нежели увидев ее, я наглядно убедилась, насколько тесно связан дракон со своим Всадником. После чего накрыла себя старательно наращиваемой последние две седмицы защитой и прищурилась.

Ну? А теперь сумеешь меня достать?

У Всадника внезапно изменилось лицо. Недавнее равнодушие слетело с него, как маска, а темные, почти такие же черные, как у лорда Эреноя, глаза расширились в неподдельном изумлении. Я даже ахнуть не успела, как он молниеносно преодолел разделявшее нас расстояние и впился тяжелым взглядом в мое лицо. После чего так же неожиданно отступил на шаг и, почтительно наклонив голову, совсем другим тоном произнес:

— Прошу простить меня, арре. Я вас не узнал.

Его высочество поперхнулся, я поежилась, в зале наступила гробовая тишина, а на губах Всадника появилась легкая улыбка. Более того, он протянул мне руку! И явно чего-то ждал!

— Пойдемте со мной, арре, — пояснил Всадник свои намерения. — Думаю, ради такой встречи разговор с императором можно и отложить.

В моей голове лихорадочно заметались мысли. Так. Не знаю, что тут происходит, но это сейчас не так важно. Главное другое: что делать? И как себя вести с этим типом? Кэм всеми силами старался его задержать, не позволив ему встретиться с императором и… видимо, лордом Эреноем. И причины для этого были вескими, иначе он не стал бы так напрягаться. Что за отношения связывают нашего директора и этого Всадника? Вражда? Месть? Просто оставшаяся со времен учебы неприязнь? Впрочем, какая разница? Важно, что Кэм не хотел, чтобы они друг друга увидели.

Но если я сейчас приму эту руку и отвлеку его на себя, станет ли лучше?

— Арре? — нетерпеливо качнулся мне навстречу незнакомец, чья аура совсем не намного отличалась от ауры высшего инкуба — такая же блеклая, серая и невнятная. — Поверьте, вам не о чем беспокоиться — я способен позаботиться о вас лучше, чем кто бы то ни было в Веере. И могу дать то, что вам необходимо.

— Откуда вам известно, что именно мне нужно? — стараясь держаться спокойно, осведомилась я.

Всадник только усмехнулся.

— Все мы ищем одно и то же. Просто я уже прошел этот путь и могу поделиться опытом.

Это он о драконе и обучении? Намекает, что знает, как надо, и поможет мне лучше, чем Рэн? Но даже если и так, то как я могу нарушить слово? И что после этого будет с вечно голодным инкубом? Очередной срыв, который и так уже не за горами? Паника в Школе? Суматошные поиски нового донора? Был бы этот донор в наличии — нет проблем. Лорд-директор наверняка не стал бы меня задерживать. Но разве имею я право решать за него? И могу ли уйти вот так, позабыв о магической клятве?

— Благодарю, арре, — вежливо ответила я, наконец, придя к решению. — Ценю ваш порыв, но мне есть, к кому обратиться за помощью.

— Вы ошибаетесь, — без тени сомнений ответил он, пристально следя за моим лицом. — Будет лучше, если вы последуете за мной.

— Она уже сказала «нет», — внезапно раздался знакомый голос из-за моей спины, принеся с собой волну невыразимого облегчения. — Или ты разучился понимать человеческую речь, Рос?

У Всадника опасно загорелись глаза, а я, обернувшись, вопросительно посмотрела на неслышно подошедшего инкуба, молча интересуясь, правильно ли поступила.

Перехватив мой взгляд, он едва заметно кивнул и подал руку.

— Все хорошо, Хейли. Мы уходим. Ваше высочество, благодарю за поддержку.

Я незаметно перевела дух и без всякой опаски протянув ему свою ладонь, откуда-то точно зная, что рядом с этим мужчиной мне, как бы странно это ни звучало, ничего не грозит. А вот Всаднику происходящее не понравилось. Он даже вперед качнулся, словно намереваясь нас задержать, однако один-единственный брошенный вскользь взгляд инкуба заставил его остановиться. А затем неохотно отступить и вполголоса процедить:

— Арре, вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни.

— Не думаю, — поколебавшись, я все-таки решила перейти на круольский. Нечего посторонним слышать этот разговор — лорд Эреной не хотел, чтобы меня узнали, и даже внешность приказал изменить. А мы и так тут разоткровенничались. Вон, как пришибло стоящего в сторонке принца — бедняга как застыл безмолвным памятником после выходки гостя, так до сих пор отмереть не может. А от моих слов его вообще передернуло… впечатлительный какой. Но если стоящий напротив тип обучался по той же методике, что и я, то артефакты у нас с ним одинаковые. В том числе и тот, который отвечает за знание языков.

— А вам известно, кто он? — осведомился на круольском Всадник, полностью оправдав мои ожидания.

— Не хуже, чем вам.

— И даже то, что это существо… убийца?

Я спокойно посмотрела на неподвижное лицо стоящего рядом мужчины и, ощутив слабое напряжение в пальцах держащего меня за руку инкуба, холодно подтвердила:

— Конечно.

У незнакомца сузились и еще больше потемнели глаза.

— Тем не менее, вы все-таки предпочитаете тратить свои силы и время на него, арре?

— Совершенно верно.

— Но почему?! — в его голосе впервые проскользнуло нечто, смутно похожее на растерянность.

Я пожала плечами.

— Потому что знаю его лучше, чем вас. Разве этого не достаточно?

На это у Всадника не нашлось, что ответить, и мы беспрепятственно миновали его так же, как и застывшего поодаль принца. В полнейшем молчании дошли до заволновавшейся толпы, и я уже даже обрадовалась, что все обошлось, и на самом деле его высочество зря беспокоился… как вдруг нам в спины тихо зашипели. На каком-то новом для меня языке, который я с трудом могла разобрать.

— Мы ещ-щ-ще не законч-ш-ш-шили, убийц-с-са… ты помниш-ш-шь, ш-ш-што-о тебе обещ-ш-ш-ано?

Лорд Эреной, на мгновение обернувшись, спокойно посмотрел на оскалившегося Всадника.

— У меня есть невыполненные обязательства. Когда закончу, ты узнаешь об этом первым.

— Буду ж-ш-ш-дать с нетерпе-е-е-ением. Назовеш-ш-шь мое имя — ус-с-лыш-ш-шу.

Инкуб хладнокровно отвернулся и ушел, будто ничего не случилось. А терзавшее меня неясное предчувствие стало только сильнее, словно эта встреча принесла далеко не все неприятности, которые должны были случиться.

Тем не менее, до Врат мы добрались беспрепятственно. И на Табарре нас никто не встретил. Даже в Школу мы вернулись без всяких приключений, и я, уже стоя на знакомой площадке с драконом, под открытым небом, на котором уже вовсю перемигивались яркие звезды, наконец, рискнула спросить:

— Милорд, это был ваш ученик?

— Один из них, — отстраненно откликнулся лорд-директор.

— А почему он был так агрессивен?

— Ему кажется, что он вправе судить меня за мои ошибки.

— Какие именно? — замерла я. Но лорд Эреной только хмыкнул и, поправив сбившуюся с моих плеч накидку, доверительно сообщил:

— Вас это мало касается, арре. Поэтому позвольте не открывать эту страшную тайну. Боюсь, это испортит ваш крепкий сон.

Я растерянно моргнула. Это что… он так шутит? По-настоящему? Лорд-инкуб, от которого слова доброго было порой не дождаться?!

— Идите отдыхать, арре, — посоветовал он, когда я уже открыла рот, чтобы разродиться целой кучей новых вопросов. — Жаль, что я испортил вам вечер. Надеюсь, вы не сильно испугались?

Я мотнула головой.

— Хорошо, — задумчиво обронил лорд Эреной, отстраненно рассматривая что-то у меня за спиной. После чего протянул руку и, подцепив пальцем поблескивающую серебром цепочку, выудил наружу заметно потяжелевший амулет. — Надо же… две неполных седмицы, и он снова полон. Кажется, я недооценил ваш дар, арре, и все-таки ошибся, определяя ваш потенциал.

— В каком смысле? — непонимающе переспросила я, когда он сжал в ладони серебряного дракончика и на мгновение прикрыл глаза, вбирая накопленную им силу.

— Я напрасно к вам прикоснулся, арре. И очень зря позволил себе повторить это: ваш дар совсем молод… в нем еще живет неугасимая сила юности и неистовое стремление развиваться…

— Разве это плохо?

— Для меня — нет. Для вас — да.

— Почему?

Лорд Эреной, наконец, открыл глаза и неохотно отпустил заметно полегчавший артефакт.

— Потому что за те месяцы, что вы подпитывали меня, я, сам того не желая, помогал вашему дару развиться. Забирал вашу силу, вынуждая ее накапливаться быстрее. Чем больше брал — тем скорее она набиралась вновь. Чем чаще осушал, тем стремительнее ваша чаша наполнялась.

Я нахмурилась.

— Почему же вы считаете, что это скверно, милорд? Разве я не смогу вам помочь лучше, чем раньше? И разве это не означает, что вам станет легче пользоваться магией? Может, вы даже полностью восстановите свои силы?

Инкуб снисходительно хмыкнул.

— Сейчас это означает только то, что вам вскоре потребуется другой амулет, способный вбирать в себя излишки. И который сможет рассеивать их вовне, не привлекая к вам ненужного внимания.

— А у вас такой есть? — встрепенулась я, но он лишь покачал головой.

— Увы, нет. Так что вам придется спросить совета у Рэна.

— Хорошо, — искренне недоумевая, к чему тогда весь разговор, ответила я. — Если он знает, как такой сделать, мы непременно попробуем.

— И как можно скорее. А теперь ступайте, арре — на улице холодно. А я еще должен закончить кое-какие дела.

— Доброй ночи, милорд, — попрощалась я, изобразив некое подобие реверанса.

— Доброй, арре, — кивнул инкуб, позволив себе еще раз за сегодняшний вечер улыбнуться. Правда, улыбка почему-то вышла печальной и совсем уж мимолетной, но и то хлеб, правда? Поначалу я была уверена, что он вообще этого не умеет, так что прогресс, как говорится, налицо. Поэтому не буду я больше терзать его вопросами. И про полноценное питание напоминать сегодня не буду. Но завтра он точно не отвертится, потому что я обязательно выскажу все, до чего додумалась накануне. Не говоря уж о том, что аргументы в пользу своих доводов подберу поистине железные.

Когда я вернулась в комнату, то неожиданно вспомнила, что не спросила лорда Эреной про платье и украшения. Золота-то мне в уши напихали ого-го сколько — отдать бы надо. Да и одежда мне не по статусу. Не по Школе же ней разгуливать?

Пришлось со вздохом разворачиваться и топать обратно к двери. Однако по пути я все же кинула мимолетный взгляд на висящую напротив кровати картину и… обмерла, обнаружив, что нарисованный дракон в ней больше не летает. И даже не сидит спокойно, посматривая на меня зелеными глазищами. Сегодня в его позе было что-то… тревожное. В том, как он лежал, устало распластав по траве сильные крылья. Как положил голову на могучие лапы. И даже в том, с какой тоской следил за моими движениями, будто отчаянно пытался о чем-то сказать.

Перепугавшись до полусмерти, я тут же кинулась к нему, в панике решив, что инкуб мог забрать из амулета слишком много сил. Буквально прыгнула на знакомый луг, где тяжело дышал мой прекрасный дракон, и, рухнув перед ним на колени, обхватила громадную морду.

— Рэн! Что с тобой, мой хороший? Что случилось?!

«Кай…» — едва слышно прошептал дракон.

— Что?!

«Останови его… не дай сделать… глупость…»

У меня похолодело в груди.

— Что с ним? Ты его чувствуешь? Разве с лордом Эреноем что-то не так?

«Сегодня вы встретили Всадника… и дракон почуял Кая…»

— И что?

«Мы всегда знаем, сколько нас осталось… кто только что родился… или же умер…»

— Рэн, родной мой, о чем ты говоришь?!

«Все драконы Веера знают, что Кай меня… убил. Где это произошло и как. Поэтому убийце была объявлена месть. Кровь за кровь… жизнь за жизнь… его не искали специально лишь потому, что поединок был честным… но первая же встреча с драконом станет для Кая последней… потому что мы… к сожалению, не умеем прощать…»

Я охнула.

— Вот почему здесь нет ни одного Всадника… и вот почему Кэм хотел его защитить… Творец! Но мы же ушли с Тильи, Рэн! Мы вернулись! И с лордом все было в порядке!

«Он вернулся, потому что дал тебе слово. Дракон… просто не стал мешать».

— А потом? — совсем запаниковала я.

«Кай не будет бежать от опасности, — прошелестел дракон, прикрывая веки. — Он силен. Очень. Но сейчас он стоит в одном шаге от беды».

— Он что, вернулся ТУДА?! На Тильи?! К Всаднику?!

«Дракон не будет портить праздник императору. Он ударит в другом месте… там, где ему никто не помешает. И где у инкуба уже не будет преимуществ».

У меня волосы встали дыбом при мысли о том, что лорд Эреной, вернув меня в Школу, мог спокойно развернуться и явиться на суд Всадника, прекрасно зная о том, что против дракона ему не совладать. Тем более, не имея магии. Он и амулет мой опустошил, наверное, больше для того, чтобы я хотя бы какое-то время не испытывала проблем. И все эти разговоры про новый артефакт… что нужно спросить у Рэна… тогда как мой дракон из-за этой глупости едва дышит!

Я вдруг почувствовала, что снова злюсь. И больше не могу сохранять прежнее спокойствие.

— Что надо делать, Рэн? — я рывком поднялась с колен. — Чем я могу тебе помочь?

«Найди… Кая».

— Как?! Я даже не знаю, в каком он мире!

«Используй тропы… ты умеешь, надо только его почувствовать… но я должен оказаться с ним, иначе, уйдем… оба».

— Разве этот сумасшедший инкуб не понимал, чем рискует?! — едва не зарычала я, с отчаянием посмотрев на бессильно распластавшегося на траве дракона. — Не знал, что вы связаны?! Как он мог с нами так поступить?!

«Я тоже не думал, что мы настолько тесно… и он не знал… боюсь, что до сих пор не знает… это моя вина. Я тогда не рассчитал. Связал нас слишком крепко… Останови его, Хейли… верни, мое Пламя… Кай не должен погибнуть»…

Из картины я выскочила со слезами на глазах и, швырнув в угол мешающуюся накидку, со всех ног кинулась обратно к ТУСу. Может, милорд еще не ушел далеко? Может, задержался, и я успею его застать?

Вихрем вылетев на крышу, я опрометью ринулась в кабинет лорда-директора, но тот оказался пуст. Второй — тоже. И даже за неплотно прикрытой потайной дверью, где действительно обнаружилась небольшая, но уютная спальня, никого не оказалось. Девственно чистый стол, ни единой бумажки вокруг, ни записки, ни… демон его задери!.. завещания… вообще ничего, что могло бы подсказать, что задумал проклятый инкуб!

Страх за Рэна вспыхнул во мне с такой силой, что я, уже не соображая, что делаю, схватилась за амулет и быстрее ветра выскочила снова на крышу. Где заметалась, забегала, лихорадочно припоминая, что такое Звездная тропа и как ее нужно открывать, а потом взмолилась:

— Помоги мне, Рэн! Подскажи, что делать! Ты же дракон! Тропы — твоя стихия! Как мне найти лорда Эреноя?! Как до него добраться?!

Поднявшийся на площадки ветер, взметнув подол моего платья, кинул мне в лицо горсть колючих снежинок и шепнул:

«Ты должна захотеть его найти. Как когда-то меня. Зови его. Стремись к нему. Так, словно ничего важнее в этой жизни нет»…

— Важнее всего для меня ты! — простонала я, стоя посреди свирепой пурги в своем тонком платье, но почти не чувствуя холода. — А его я прибью, как только найду! И за все спрошу… если сама уцелею…

«Ненависть… сильное чувство… и для маяка тоже… подходит…»

— Тогда я начну его ненавидеть по-настоящему!

Яростно стерев со щек упорно капающие слезы, я с трудом взяла себя в руки. Поначалу хотела войти в состояние внутреннего покоя, чтобы лучше сосредоточиться, но потом поняла, что для ненависти это не подойдет. Да и не смогла бы я… наверное. Поэтому просто крепко зажмурилась, вспоминая все неприятные моменты, связанные с инкубом, как можно сильнее растравила себя, чтобы аж до звездочек в глазах… все ему припомнила, мерзавцу: и холод, и глотки, и боль от ударов, и поцарапанную щеку. Раз за разом вспоминала каждый его жест, каждую усмешку и каждое замечание, искусственно заставляя его холодность выглядеть презрением, молчание — издевательством, а причиненную на уроках боль — изощренной пыткой. Вспоминала его лицо. Держалась за него, как за якорь, чтобы не остановиться в самый неподходящий момент. И в итоге сама себя так накрутила, что в какой-то момент вдруг почувствовала, что действительно его ненавижу. И готова даже убить, как только увижу. Без всякий колебаний.

Зато, как только я это поняла, где-то внутри меня образовался тугой комок, узлом скрутивший все внутренности. Мне, как и в первый раз, стало очень холодно. До прикушенной в кровь губы. До сжатых до боли кулаков. Почти до крика. И только горящая в душе ненависть не давала закоченеть окончательно. Точно так же, как когда-то обжигал страх перед приходящей во сне рептилией.

«А теперь отпусти, — шепнул ветер, как только комок сформировался окончательно. — Молодец. Пусть ненависть найдет для тебя дорогу».

И тогда я закричала, выпуская наружу то, что тугой пружиной было свернуто внутри. Не замечая слез. Не слыша, как торжествующе воет между скалами ветер. И видя перед собой только ненавистное, омерзительно гладкое лицо, с которого насмешливо, будто сомневаясь, что мне это под силу, смотрели темные глаза убийцы.

А потом небо рухнуло, и звезды, мигнув, внезапно погасли. Бушующий ветер мгновенно утих, и вокруг воцарилась абсолютная тишина. Мой крик, долгим эхом отозвавшись где-то далеко впереди, постепенно затих, унеся с собой и силы, и былую ненависть… а затем небо снова расцвело и окрасилось яркими белыми точками. Вернувшийся ветер присмирел и лишь ласково гладил мне руки. Всепоглощающий холод исчез. Давившая на плечи тяжесть пропала. А я, осторожно приоткрыв один глаз, с облегчением поняла, что нахожусь уже не на знакомой площадке. А прямо передо мной… в каких-то десяти шагах… находится тот самый человек, ради которого я так рисковала.

Лорд Эреной выглядел неважно: его парадный камзол закоптился и заметно истрепался, став больше похожим на обноски; потемневшее лицо осунулось, скулы заострились; на висках поблескивали крупные капли пота, будто ему приходилось делать неимоверно тяжелую работу; глаза оказались закрыты, но под плотно сомкнутыми веками бешено двигались глазные яблоки, а с посеревших губ то и дело срывался сдавленный шепот, в котором я, как ни старалась, не смогла разобрать ни единого слова.

Странно, что Рэна так взволновало исчезновение инкуба — никакого Всадника рядом с лордом Эреноем я не заметила. Собственно, в округе вообще никого, кроме нас двоих, не наблюдалось. Да и пейзаж выглядел откровенно непривлекательно — какое-то каменистое, погруженные в сумерки плато, где единственной достопримечательностью оказалась громадная черная скала, похожая на спящего зверя. Рядом с ней-то и сидел на коленях наш пропавший директор, почти упираясь в нее лицом. И смотрелся при этом так, что… словом, я даже не сразу, что происходит. И откуда взялось в воздухе это странное напряжение, от которого по спине тут же пробежал противный холодок.

А потом до меня донесся мощный, исторгнутый явно не человеческой глоткой выдох. Неопрятная груда камней перед инкубом шевельнулась. Чуть позже в ней наметилась одна горизонтальная щель, где что-то блеснуло расплавленным золотом… затем вторая, подальше… наконец, тяжелые веки окончательно приподнялись, и на меня недоверчиво уставилось два чудовищных желтых глаза. После чего чей-то незнакомый голос удивленно пророкотал:

«ТЫ?!»

От приподнявшего голову дракона я отшатнулась так, будто смерть свою увидела: покрытый какой-то непонятной, похожей на костяные наросты чешуей ящер оказался гораздо крупнее Рэна. Развернувшиеся во всю ширину крылья выглядели черными парусами, застилающими половину неба. А тяжелый рокочущий голос был так громок, что я едва не присела, поневоле прикрывая уши руками.

«КАК ТЫ ПРОШЛА?! — здоровущие когти прочертили в земли глубокие борозды, а затем впились туда на всю длину, словно в податливую глину. — Я ТЕБЯ ВИЖУ, КРОХА! ОТВЕЧАЙ!»

Ну вот, обманули учителя: оказывается, драконы не только со своими Всадниками могут разговаривать. У меня аж в ушах все звенит от этого рыка.

«КТО ПОКАЗАЛ ТЕБЕ ДОРОГУ?!»

— Н-не твое дело, — пробормотала я, на всякий случай попятившись и с тревогой покосившись на неподвижно замершего инкуба. — И вообще, я не к тебе пришла.

«А К КОМУ ЖЕ?!»

Мой палец требовательно ткнулся в напряженную спину лорда-директора.

— К нему. Он мне, представь себе, очень нужен.

Дракон поднялся во весь рост, возвышаясь надо мной, как настоящая гора, и насмешливо дыхнул на меня черным дымом.

«УБИЙЦА УМРЕТ. ОН УЖЕ ПОЧТИ УМЕР: ПОЕДИНОК РАЗУМОВ НЕ ДЛЯ НЕГО».

— Так это твой Всадник приходил за ним к императору? — вскинулась я.

Дракон издал какой-то булькающий звук. Вроде как засмеялся, гад бронированный. Как такую тушу только земля держит?

«ГЛУПАЯ ДЕВОЧКА… КАК ЖЕ МАЛО ТЫ ЗНАЕШЬ… ЗА УБИЙЦЕЙ НИКТО ИЗ НАС НЕ СТАЛ БЫ ГОНЯТЬСЯ — ОН САМ СЮДА ПРИШЕЛ. И ПО ДОБРОЙ ВОЛЕ СОГЛАСИЛСЯ НА ПОЕДИНОК СО МНОЙ».

Я снова покосилась на инкуба, но тот сидел неподвижно, будто не знал и не видел, что происходит. И так, словно на его плечах лежала незримая тяжесть, заставляющее медленно, но неуклонно сгибаться к земле.

— Отпусти его.

«НЕТ. ОН ПРЕДАЛ И УБИЛ. ТАК ПУСТЬ ЖЕ БУДЕТ ПРЕДАН И УМРЕТ САМ».

— Но он мне нужен! — воскликнула я. — Если ты его убьешь, мой дракон тоже погибнет!

«НАИВНАЯ МАЛЫШКА… ТВОЕМУ ДРАКОНУ ЭТО НИКАК НЕ ПОВРЕДИТ»

— Что?! Да Рэн умирает, тупая твоя башка! — неожиданно вызверилась я. — Прямо сейчас! Пока ты тут развлекаешься и думаешь, что тебя никто не остановит!

Он пренебрежительно фыркнул. А я с отчаянием заметила, что лорд Эреной пошатнулся, и вдруг поняла, что проклятый дракон не приложил к этому ни единого, о крайней мере, видимого усилия. Они сражались даже сейчас… яростно, до смерти… вот только если инкуб полностью ушел в себя, сосредоточившись только на поединке, то ящеру это не доставляло особых хлопот. Он вполне мог общаться со мной, чесать себе башку о скалы, демонстрировать свои крылья и при этом не напрягаться.

У меня едва не помутилось в голове от мысли, что этот надутый индюк отказывается верить. И своей непробиваемой тупостью стремительно забирает у Рэна жизнь. Может, если бы тут стоял его Всадник, с ним можно было как-то договориться, но тот, похоже, просто привел инкуба сюда, отдал своему звероящеру и быстро свалил, оставив все остальное на совести дракона.

— Отпусти, — холодно повторила я, решительно ныряя в состояние внутреннего покоя.

Пузатая ящерица нагло прищурилась.

«ОТПУСТИТЬ… ИЛИ ЧТО?»

Я зло усмехнулась: камней в округе валялось в избытке. Просто бери — не хочу. А мне ничего другого не требовалось — только чуток сосредоточенности, немного времени и страстное желание привнести в это странное место капельку гармонии.

Когда за моей спиной с земли поднялась огромная черная туча, дракон удивленно хмыкнул. Когда эта туча зависла у меня над головой — нагло забулькал и заухмылялся. А вот когда она вдруг сорвалась с места и, разделившись на сотни отдельных камушков, со всего маху обрушилась на его шипастую морду, раздраженно взревел. И, чувствительно получив по носу, непроизвольно отшатнулся, на несколько мгновений утратив контроль над поединков и позволив лорду-директору с тихим стоном свалиться на землю.

«А НУ, ПЕРЕСТАНЬ! — рявкнул дракон, когда я подняла в воздух вторую тучу, раза в полтора больше первой. — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ЕЕ СНОВА КИНУТЬ… ШРРА!»

Я довольно кивнула, когда он поспешно отвернулся, оберегая глаза, и принял град неслабых ударов на бронированную шею и грудь. Пусть для него это все равно, что об стенку горох, но все, что мне нужно, это время. Совсем немного времени, чтобы подбежать к упавшему круольцу и, пока ящерица не опомнилась, загородить его собой. Чует поганая зверюка или нет, что я будущий Всадник, но шваркнуть лапой по беззащитному человеку может только так. Из одной только вредности. А меня он почему-то трогать не хотел. Да и Всадник чего-то там про помощь и защиту лепетал. Авось, и этот слышал. Или сейчас останется от меня только мокрое ме…

«ТЫ-Ы-Ы! — яростно выдохнула рептилия, уставившись на меня сузившимися от ярости желтыми глазами. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!»

— Как ТЫ смеешь?! — процедила я, не сдвинувшись с места. — Какое ты право имеешь решать, кому жить, а кому умереть?! Ты что, Творец?! Или, может, он тебя в качестве заместителя оставил?!

«СОПЛЯЧКА!»

— Дракона своего не отдам, — твердо сказала я и уперлась ногами в камни понадежнее, чтобы вторым мощным выдохом меня не снесло с облюбованного места. — Хочешь убить — давай. Но по своей воле я отсюда не уйду.

«Я ТЕБЯ ЗАСТАВЛЮ, — внезапно успокоилась ящерица. — И ЭТО БУДЕТ СОВСЕМ НЕТРУДНО».

— Ну, попробуй…

Дракон глубоко вздохнул, выпятив грудь и раздувшись до устрашающих размеров. После чего показал страшенные зубы и коротко выдохнул… длинную струю обжигающе горячего пламени, которое, окружив кольцом меня и неподвижного инкуба, взлетело чуть ли не до небес.

От неистового жара у меня мгновенно стянуло кожу на лице. От едкого дыма в горле запершило, и я закрылась рукавом, стараясь вдыхать как можно реже. Подол некогда роскошного платья опасно задымился. Мягкие туфли вовсе едва не сгорели… но ближе пламя так и не подошло. Словно на барьер какой-то наткнулось. А потом и вовсе угасло, будто его прибило водой. В воздухе мгновенно разлилась прохлада, у меня снова озябли руки, а на волосах выпал самый настоящий иней, но холод был таким знакомым… почти родным… что я поневоле улыбнулась.

«Не тронь! — глухо рыкнул в голове знакомый голос, и меня бережно закрыло серебристое крыло. От него по земле зазмеились в разные стороны длинные ледяные дорожки. А затем и ветер поднялся — хлесткий, свирепый, северный… ЕГО ветер, которого я давно не боялась. — Отойди, Эйл. Иначе ударю».

«ТЫ?! — растерянно проревел второй дракон и, судя по грохоту падающих камней, попятился от заслонившего меня собой Рэна. Живого, почти здорового, только уставшего и выглядевшего так, словно он только что с боем прорывался сюда из какого-то невообразимого далека. — НО ТЫ ЖЕ… ТЕБЯ ВЕДЬ…!»

«Как видишь, это не совсем так, — хмуро отозвался Рэн, настойчиво заслоняя меня и оттесняя подальше от агрессивного сородича. — Так что вам некого больше винить. Инкуб не заслужил вашей мести».

«НО МЫ СЛЫШАЛИ, КАК ТЫ УМИРАЕШЬ!»

«Вы ошиблись».

«ОН ТЕБЯ УБИЛ!»

«И сам же дал силы жить».

«ЭТО ВСЕ РАВНО ПРЕДАТЕЛЬСТВО!»

«Я считаю иначе, — рыкнул Рэн, и второй дракон, вокруг которого предупреждающе заплясало ледяное пламя, попятился еще дальше. Жаль, я не видела подробностей — чешуйчатый хвост мне почти весь обзор загородил. И лорда Эреноя я опять потеряла, а он ведь наверняка нуждался в помощи. — Зато он нашел для меня Пламя. И это стоит… прощения».

«ЧТО?!»

Я заметила, что Рэн немного сдвинулся, и поняла, что чужак пытается меня рассмотреть.

«ОНА — ТВОЕ ПЛАМЯ?!»

«Да, — согласился мой дракон, и кончик его хвоста ласково подтолкнул меня в спину. — За нее я убью любого, Эйл. Даже тебя. Поэтому уходи, пока я не решил, что ты желаешь меня оскорбить».

Чужак взвыл так, что небеса содрогнулись. Взревел с бешенством и бессильной злобой одновременно. Я даже на всякий случай отломала от ближайшей скалы кусок побольше — если что, в крыло ему швырну. Перепонка довольно хрупкая, порвется с пары-тройки ударов, а без нее он не летун. Зря я что, ли Рэна так внимательно изучала?

Однако никакого героизма от меня не потребовалось — поорав с пару минут, дракон все-таки решил не связываться и, громко хлопнув крыльями, тяжело взлетел, обдав нас напоследок густыми клубами пыли и целым дождем из мелких камушков, вырвавшихся из-под громадных когтей. Рэн, вытянувшись струной, довольно долго не стоял неподвижно, следя за улетающим противником, а когда тот окончательно скрылся из виду, повернулся ко мне и, устало улыбнувшись, прилег на живот.

«Вовремя мы, да?»

Я молча его обняла и, зажмурившись, крепко прижалась к теплой щеке. Но долго наслаждаться теплом мне не дали.

«Надо уходить, Хейли, — мягко напомнил Рэн, отстранившись. — Этот мир совсем беден на магию. Даже хуже, чем твой Оруан, хотя раньше я думал, что хуже быть не может. Если не увести отсюда Кая, будет совсем плохо. Он и так истощен до предела».

Я дернулась, вспомнив об инкубе, но дракон покачал головой.

«Нет. Я верну нас на Атолл сам. Так будет быстрее. Но потом мои силы закончатся, и о Кае придется позаботиться тебе. Справишься?»

Уцепившись за краешек когтя на сгибе крыла и оказавшись в ставшей уже родной ложбинке, я кивнула.

— Конечно.

«Тогда закрой глаза и держись крепче. Мне придется лететь очень быстро».