Глава 20

Когда отмеренное эйле Орией время истекло, я уже не знала, чего хочу больше — то ли сбежать отсюда, измученно рухнув на постель, то ли поубивать всех к драконам, чтобы знали, как издеваться над бедной девушкой. И, особенно, мне хотелось сделать что-нибудь нехорошее непосредственному виновнику всех моих неприятностей.

Сколько мне пришлось по его милости вытерпеть за эти проклятых два часа, не описать словами. Как меня мучили, начиная с купальни и заканчивая пыточным креслом мастерицы по прическам…. все ногти мне опилили, мерзавки, включая те, что на ногах! Все кудряшки разодрали, каким-то невероятным образом заставив их повиноваться! А что началось, когда дело коснулось одежды… и потом, когда мне на лицо стали мазать какой-то гадостью, а потом перемазывать сверху еще и еще…

Одним словом, в холл я вернулась уставшей и откровенно злой. Истово проклинающей царящее в данном конкретном салоне зло и клятвенно пообещавшей себе больше никогда сюда не возвращаться. Изуверы. Чтоб я… да еще раз в жизни переступила порог подобного заведения…

Я едва на зашипела разъяренной кошкой, когда, наконец, вырвалась на свободу и, придерживая развевающийся подол, выскочила обратно в холл. А потом заметила возле большого зеркала знакомую фигуру, облаченную в серый с алом камзол строгого покроя, и решительно направилась в ту сторону.

— Милорд!

Лорд-директор нетерпеливо обернулся и замер, когда я буквально проткнула его взбешенным взглядом. Очень, надо сказать, правильная реакция, потому что я прямо-таки кипела от злости. Правда, самообладания у меня все-таки хватило, чтобы не высказывать свое возмущение при посторонних и подойти к нему спокойно.

— Я готова, милорд, — мрачно сказала я, приблизившись. — Если, конечно, у вас больше нет пожеланий по поводу моего внешнего вида.

Впрочем, даже если у него были пожелания, мое терпение уже закончилось, и больше на такую пытку я ни за какие коврижки не отправлюсь. Так что пусть имеет это в виду.

Лорд Эреной только церемонно поклонился, и я машинально заметила, что ни плаща, ни сумки при нем больше не было.

— Нет, арре. Мы отправляемся немедленно.

— Хвала Творцу, — проворчала я, украдкой рассматривая свое отражение.

Надо признать, страшным оно не было, скорее наоборот. В чем-то этот образ был даже привлекательным, но узнать себя, как я и подозревала, оказалось почти невозможно. Мучительницы эйле Ории совершенно зверским образом умудрились выпрямить мне волосы, уложив их волосок к волоску, каким-то чудом сделав их гораздо темнее, чем раньше. Не слушая возражений, прокололи мне уши, нацепив на них ажурные золотые пластинки на тонких ниточках. Заставили влезть в нечто легкое, воздушное и полупрозрачное, в чес стыдно на людях появляться. А сверху напялили уже обычное, тяжелое, как три костюма Всадника, платье из какой-то непонятной, хотя и довольно приятной наощупь ткани нежно-золотого цвета. Красивой, бесспорно, но с бессовестно глубоким вырезом, который вызывал во мне сильный протест. А сверху ко всему этому «богатству» прилагалась совсем уж невесомая накидка, которая, видимо, должна была прикрывать оголенные плечи. Только от каблуков, хвала Творцу, мне удалось отвертеться, поскольку каблуки и я — две вещи абсолютно несовместимые. Зато девицы намазали мне лицо таким количеством всякой дряни, что теперь в отражающейся в зеркале особе не осталось ничего знакомого. Кроме, пожалуй, сердито нахмуренных бровей, серьезно пострадавших от ловких ручек одной из мучительниц, и зло поблескивающих, старательно подведенных глаз, в которых горело обещание страшной мести.

Хорошо, что лорд Эреной деликатно смолчал, не став уверять меня в моей неотразимости. А просто предложил руку, галантно проводив к ожидающему снаружи экипажу. Где я, нахохлившись, с угрюмым видом просидела всю дорогу до ближайших Врат, да и после, уже выбираясь, зыркала по сторонам с таким видом, словно искала, кого бы убить.

— Хейли, вы прекрасно выглядите, — наконец, попытался сгладить напряжение лорд Эреной, когда мы вернулись в тот же зал, куда пришли с Атолла, и во второй раз за день остановились перед пустыми Вратами. — Для вас, может быть, это непривычно, но поверьте, здесь так принято. И в рамках установленного канона ваш внешний вид полностью соответствует местным традициям красоты.

Я так же мрачно зыркнула и на него, но он только улыбнулся. Едва заметно, самыми краешками губ, но все же это была улыбка, а не ухмылка. Да и на лице я не заметила ни намека на насмешку.

— Это только на один вечер, — все-таки подобрал весомый аргумент лорд-директор, и лишь тогда я, вспомнив, что вся эта кутерьма действительно ненадолго, смогла по-настоявшему успокоиться. А когда мы оказались на Тильи, окончательно взяла себя в руки и по примеру других дам, коих вокруг обнаружилось великое множество, уверенно положила ладонь на согнутый локоть своего «кавалера».

Вообще-то, Тильи — просто небольшой в сравнении с материнским миром спутник Табарра. Искусственно преобразованный в пригодный для жизни мирок, девять десятых которого было покрыло водой. Один-единственный остров, с помощью магии поднятый на поверхность, являл собой огромную резиденцию, на территории которой находился императорский дворец, целая череда императорских парков, лесов, озер и целой кучи самостоятельных построек, предназначенные в разные времена года для отдыха и работы его величества и его ближайшего окружения.

Как утверждал мастер Ирхон, у императора имелись резиденции и на других мирах, но Тильи в силу своего особого положения считался основным местом пребывания его величества. И именно там проходили все значимые для Троемирья мероприятия. Поэтому попасть сюда могли очень немногие и лишь через единственные стационарные Врата, расположенные на окраине острова. Были здесь, правда, и вторые, где-то в глубинах императорского дворца, но ими пользовались исключительно члены императорской семьи, тогда как все остальные были вынуждены толпиться на задворках и терпеливо дожидаться своей очереди сесть на предоставляемый местной охраной экипаж.

Нам, к счастью, ждать не пришлось — едва лорд Эреной появился в толпе, как к нему тут же с поклоном подошел слуга в ярко-красной ливрее и предложил проследовать за ним. Я, перехватив несколько изумленных взглядов со стороны, подняла повыше голову и, старательно не обращая ни на кого внимания, двинулась в ту же сторону, думая только о том, как не подвернуть себе ногу. Хоть и маленькие каблуки, но все равно непривычно. Камешек под такой попадет, и все — считай, отбегалась. Хорошо, что у его величества тут все вылизано было до блеска, а ведущая к экипажам дорожка была не только тщательно вычищена, но местами еще и ковриками застелена, чтобы важные господа не чувствовали себя обделенными вниманием.

Помимо нас, чести без очереди покинуть Врата удостоилось еще несколько пар, на которых мой спутник не обратил ни малейшего внимания. Они, напротив, прекрасно его знали, если судить по вытянувшимся лицам. А то еще и побаивались, потому что встречаться с лордом-инкубом взглядом никто из них не захотел. И даже уступили нам право выезда с небольшой площадки, предпочитая держаться позади всю дорогу до дворца.

Сам дворец, конечно, потрясал. И вживую оказался намного более впечатляющим, чем на картинках. Причем впечатлял он не только своим внешним видом, но и наброшенной сверху сетью из сумасшедшего количества всевозможных… сложнейших… вероятно, охранных заклинаний. При этом передо мной был именно дворец, а не замок, как у богатых владетелей Приозерья. Ни одной сторожевой башни, ни крепостных стен, ни рва… одна только сплошная красота из белого камня, ажурных арок, вздымающихся на недосягаемую высоту колонн и блестящих даже от неяркого света звезд многочисленных крыш. А уж как они должны были гореть при свете солнца…

Я только головой покачала, поднимаясь по широкой лестнице.

— Жемчужина Троемирья, — спокойно пояснил лорд Эреной, заметив мое состояние. — Создавалась лучшими зодчими на протяжении нескольких поколений. Защита магическая. Она же снижает фон внутри дворца до нулевого, а в некоторых помещениях и ниже. И она же резко уменьшает возможности находящихся внутри этих стен магов, исключая, пожалуй, самого императора и членов его семьи.

— Его величество тоже маг? — вполголоса осведомилась я, краем глазам отметив, что отставшие три пары поднимаются следом за нами.

— Да. Их ветвь — одна из старейших на Табарре. И сильнейшая, пожалуй, в Троемирье.

— Какое у них основное направление?

— В каждом поколении по-разному, — так же тихо отозвался лорд Эреной. — Были среди них и огневики, и водники… Ортент Седьмой, к примеру, славится как сильный маг Воздуха. А наследник больше пошел в мать и предпочитает вкладывать все силы в Огонь. Хотя и отцовским наследием пользоваться не гнушается. Кстати, члены императорской семьи тоже немало внесли в создание магической защиты. Во дворце есть помещения, куда есть доступ только у них. А есть и такие, где и им нелегко находиться.

— А почему они полагаются только на магию? — снова спросила я. — Разве нулевой фон не создает им препятствия для работы?

— Каждый член императорской семьи носит при себе нейтрализующий амулет. Собственная разработка магов императорского дома, аналогов которой даже мы пока не сумели создать. Она-то и позволяет им чувствовать себя здесь спокойно. А одни-единственные Врата дают уверенность в том, что чужаки сюда не пройдут.

— Но я не видела стражи возле перехода…

— А маленькие арки вокруг Врат заметили? — хмыкнул лорд Эреной.

Я согласно кивнула — таких там было пару сотен. Но я поначалу решила, что это просто украшение такое, чтобы гости, дожидаясь экипажей, не скучали. Там и скамеечки рядом стояли, и увитые цветами беседки, где можно спрятаться от яркого солнца…

— Каждая такая беседка — ведущий к казармам ТУС, — вполголоса сообщил лорд-директор. — Пропускная способность — до полусотни человек в минуту. А арок в окрестностях Врат две с половиной сотни, так что при необходимости сюда за несколько минут можно согнать целую армию. Армия, кстати, тоже тут есть, только спрятана подальше от любопытных глаз.

Я непроизвольно обернулась, но, разумеется, по ближайшим кустам никто не прятался. И казарм я отсюда тоже не заметила. Дворец сиял беззащитным с виду великолепием, к которому, оказывается, даже прикасаться надо с осторожностью.

Внутри оказалось не менее роскошно, чем снаружи. И за первыми дверьми нас уже ждал расторопный слуга, с поклоном предложивший проводить «господ» в бальную залу. Я этому только порадовалась, потому что стаптывать ноги в огромных, гулких, кажущихся бесконечными залах не испытывала ни малейшего желания. И ничуть не удивилась, когда нас не повели вглубь дворца, а всего лишь проводили до ближайшего ТУСа — трудно было предположить, что внутри столь грандиозного сооружения слуги и гости перемещаются лишь на своих двоих.

— А теперь, Хейли, я попрошу вас соблюдать осторожность, — перед самым ТУСом наклонился к моему уху наставник. — Держитесь рядом со мной, ни с кем не заговаривайте первой и делайте вид, что ничего нового во всем этом для вас нет. Если с вами заговорят — не тушуйтесь, это братия не любит слабых. Мигом заклюют. Но и не увлекайтесь, чтобы мне не пришлось кого-нибудь убивать. А еще лучше — попробуйте понаблюдать за происходящим отстраненно. Не придавайте большого значения всему, что услышите. И помните, что большинство собравшихся здесь людей будут пытаться воздействовать на меня через вас. Следовательно, именно вы можете стать объектом их пристального внимания, хотя я и постараюсь максимально вас от него оградить.

Я расправила плечи и, посетовав, что не додумалась до этого раньше, вошла в состояние внутреннего покоя.

— Не волнуйтесь, милорд. Я справлюсь.

Бальная зала впечатляла. В первую очередь, своими размерами и невероятным количеством людей, собравшихся там в ожидании чего-то непонятного. Лорд Эреной так и не объяснил, в честь чего сегодня праздник, но такого количества народу я не видела ни разу в жизни. Собственно, я вообще, как оказалось, ничего в своей жизни не видела. И понятия не имела, что это такое — светский прием.

Блеск императорского дворца поистине ослеплял. Белоснежные колонны, красочная роспись на стенах, волшебные узоры из разноцветного камня на потолке… сверкающие яркими огнями магические светильники… выложенный причудливой мозаикой пол… от всего этого просто захватывало дух. Наверное, если бы не состояние внутреннего покоя, я бы пошатнулась, а потом застыла столбом, не смея лишний раз даже вздохнуть. Или, наоборот, завертелась на месте, как деревенщина, и не сдержала бы восхищенного возгласа, мгновенно выдавая себя с головой. Но лорд Эреной не зря покосился с одобрением — поддавшись впечатлениям, я замешкалась лишь на краткий миг, а затем встряхнулась и, чуть крепче сжав его локоть, уверенно двинулась вперед.

Поддерживать нужный настрой оказалось нелегко — обилие посторонних напрягало. Понимание того, что эти люди неизмеримо выше меня по статусу, нервировало. А тот факт, что все они внимательно меня изучали, мог вывести из равновесия кого угодно. Но я смотрела только вперед, старательно игнорировала изучающие взгляды, упорно сосредотачивалась на себе и вскользь порадовалась, что отвоевала сегодня право не надевать каблуки — под пристальным вниманием десятков и сотен незнакомых мужчин и неописуемо красивых женщин, одетых с безумной роскошью, идти спокойно было невероятно сложно. И я всей кожей чувствовала, что эти состоятельные господа и дамы ждут не дождутся, когда я сделаю какую-нибудь ошибку.

Лорд Эреной, как обычно, был невозмутим и равнодушен ко всему. Его не трогали чужие взоры, не беспокоило перешептывание за спиной. Его не смущало даже то, что посмотреть на нас оборачивались все. От юных, задорно улыбающихся девиц до стареющих, высокомерно вздергивающих свои выщипанные брови дам… от молодых и подтянутых кавалеров до седовласых и осанистых стариков, в глазах которых читалось тщательно сдержанное удивление, а иногда и оторопь. При нашем приближении люди мгновенно замолкали и беззвучно расступались, освобождая дорогу. Довольно долго не возобновляли прерванные беседы. И еще долго сверлили взглядами наши спины, как будто присутствующим было чего сказать, но они опасались произнести свои претензии вслух.

Куда меня вели, я не спрашивала — состояние внутреннего покоя пробудило необъяснимое доверие к спутнику. Не знаю откуда оно взялось, но я хорошо сознавала, что именно присутствие инкуба отпугивает гостей. И оно же надежно хранило меня от чрезмерного чужого любопытства, потому что, несмотря ни на что, убойная доза внимания доставалась все же не мне — судя по всему, директора единственной в Веере Школы наездников для драконов многие знали в лицо.

— Вы в порядке, арре? — вдруг вполголоса поинтересовался мой спутник, едва заметно повернув голову.

Я так же тихо ответила:

— Да, милорд.

— Хорошо. Я должен засвидетельствовать свое почтение его величеству, и вскоре после этого нам можно будет покинуть зал.

Я чуть сжала его локоть, показывая, что поняла, и дальше мы двигались в полнейшем молчании. Ровно до тех пор, пока народ перед нами окончательно не расступился, и в образовавшемся круге не возник на редкость привлекательный мужчина, заступив нам дорогу.

— Лорд Эреной… надо же, какая честь…

— Не ждал? — остановился лорд-директор, без удивления кивнув незнакомцу. Тот, не удосужившись ответить на приветствие, только хмыкнул и, не обращая ни малейшего внимания на то, как подались от него в стороны окружающие, беспечно подошел вплотную. А я с опозданием сообразила, что милорд почему-то ответил не на имперском, а на своем родном языке. И всерьез удивилась, когда незнакомец без видимых усилий тоже перешел на него.

— Да вот, представь себе. Даже поспорил тут с одним, что мы и сегодня тебя не увидим. А ты вдруг решил объявиться… я, между прочим, сто золотых из-за этого потерял!

— Сочувствую, — равнодушно отозвался инкуб и, мужчина усмехнулся. Той неприятной кривой усмешкой, которая навевает не слишком добрые ассоциации.

Впрочем, на него все равно было приятно смотреть — статный, широкоплечий, с той неповторимой осанкой, что всегда и везде выделяет потомственного аристократа. Красивый, гладко выбритый брюнет с породистым лицом и проницательным взглядом. Несколько самоуверенный, это да, но того высокомерия и презрения к людям, которыми славились владетели на Оруане, в нем почему-то не ощущалось. Более того, на меня он взглянул с нескрываемым любопытством. Оценил, признал, едва заметно наклонил голову, а затем ехидно посмотрел на инкуба.

— Кажется, ты все-таки прервал свое затворничество? Или вспомнил, что хотя бы иногда следует соблюдать приличия?

Лорд Эреной, точно так же игнорируя настороженно переглядывающихся и перешептывающихся людей, пожал плечами. Такое впечатление, что эти двое, которые явно были давно знакомы, вообще никого вокруг не замечали. Или же просто привыкли находиться в центре внимания?

Я украдкой покосилась по сторонам и убедилась: все верно, народ глазел исключительно на этих двоих, практически забыв про меня. Правда, если раньше они настороженно перешептывались, наверняка обсуждая наше появление, то теперь дружно умолкли, старательно ловя каждое произнесенное слово. Однако вскоре так разочарованно поморщились, что я мысленно хмыкнула: лорд Эреной знал, что делал, когда переходил на родной язык. Судя по всему, никто из окружающих не утруждал себя его изучением — круольский считался весьма трудным для освоения и еще более трудным в произношении. И освоить его без применения магии и специальных устройств считалось почти невозможным.

— Представь мне свою спутницу, Кай, — мужчина неожиданно перешел обратно на имперский, словно забыв, что лорд Эреной так и не ответил на последние три вопроса. — Сколько уже можно нарушать этикет?

Инкуб, чуть повернувшись, предупреждающе положил вторую руку на мое предплечье.

— Эйле, этого человека зовут…

— Кэрмис, — ослепительно улыбнулся брюнет, нагло и очень уж быстро перебив собеседника. — Предпочитаю, чтобы очаровательные эйле обращались ко мне именно так. Я тут, можно сказать, постоянный житель, так что от имени его величества императора Троемирья приветствую вас на Тильи.

Я настороженно кивнула. Состояние внутреннего покоя давало возможность не только видеть чужие ауры, но и время от времени различать оттенки чужого настроения, поэтому мне показалось, что мужчина, в ауре которого преобладали рыжие и сиреневые тона, не до конца искренен. К тому же, «Кэрмис» в переводе с имперского означало «Хвастун», и это вряд ли было настоящим именем стоящего напротив мага. Скорее, кличка… а может, прозвище, которое было принято использовать в кругу друзей и хороших знакомых.

— Кэм, ты переигрываешь, — снова перешел на родной язык лорд-директор и скривился, почувствовав, как я напряглась. — А даму зовут Хейли. И я уже пообещал ей свою защиту, так что тебе ничего не светит.

Тот пренебрежительно фыркнул.

— Не решай за других, Кай. Может, у меня еще есть шанс? — и снова на имперский: — Очень приятно познакомиться, эйле. Безмерно рад встрече.

Я еще более настороженно покосилась на этих двоих: что за игры? И почему этот тип так настойчиво пытается втянуть в них меня? Они друзья или враги? Лорд Эреной, правда, по-прежнему спокоен и не выказывает раздражения, но после последней фразы тон беседы неуловимо изменился.

— Взаимно, милорд.

— Не надо «милордов», — еще более ослепительно улыбнулся мужчина и, лихо мне подмигнув, отвесил неожиданно глубокий поклон. — Когда никто не слышит, можно просто Кэм. Кстати, не подскажите, как вас угораздило попасть в компанию этого страшного человека?

Насмешливый кивок в сторону молчаливого инкуба.

— При дворе ходят слухи, что он вообще непробиваемый. А уже после десяти лет, проведенных в гордом одиночестве, когда императорский дом не мог дождаться его появления даже по большим праздникам…

Лорд Эреной нахмурился и снова перешел на круольский.

— Может, ты перестанешь дурачиться и начнешь вести себя, как положено?

— Не твое дело, Кай, — мгновенно преобразился брюнет, в доли секунды превратившись из улыбчивого кавалера в жесткого, непримиримого противника. Которого, к тому же, чужие указания выводили из себя. — Между прочим, тебя отец ждет. И учти: сегодня он в крайне дурном расположении духа.

Лорд-инкуб помрачнел.

— Плохо. Значит, мне лучше появиться там одному…

И в очередной раз перешел на имперский:

— Хейле, мне придется вас ненадолго оставить: дела Дома. Не волнуйтесь, все в порядке, а на Кэма просто не обращайте внимания — при всем своем нахальстве он довольно-таки надежен. И присмотрит за вами в мое отсутствие.

Я перехватила напряженный взгляд лорда Эреноя, в котором читалась просьба не задавать вопросов, и неохотно кивнула.

— Хорошо, милорд.

— Слово? — пристально посмотрел на брюнета лорд-директор. Тот недовольно раздул ноздри, но взгляд инкуба выдержал без труда, а потом так же неохотно, как и я, кивнул.

— Слово. Эйле здесь ничего не грозит.

— Хорошо. Я скоро, — несколько натянуто улыбнулся инкуб, отпуская мою руку. — Пожалуйста, не покидайте этого зала, Хейли. Я сам вас найду.

Ничуть не усомнившись, что он почует меня из любого уголка дворца, я проследила за тем, как инкуб рассекает поспешно подающуюся в стороны толпу, и неслышно вздохнула.

Ну вот. С кем он меня оставил? Зачем ушел? И почему нельзя было пойти туда вместе? Кто в конце концов этот Кэм, с которым лорд Эреной не побоялся меня оставить, но которому при этом даже не намекнул, что круольский мне прекрасно знаком?

— Ну, вот мы и остались одни, эйле, — довольно усмехнулся брюнет, предлагая мне руку. — Не знаю, как вы, а я этому только рад.

Я приподняла бровь и выразительно покосилась в сторону столпившего вокруг народа. И вот ЭТО означает одни? Определенно, господину Кэму или как там его на самом деле зовут стоит научиться замечать детали.

— А давайте, я покажу вам здешние диковинки, эйле? — воодушевленно предложил он, косясь на меня хитро прищуренным глазом. — Вы ведь впервые на Тильи?

Я настороженно кивнула.

— Отлично! В таком случае, предлагаю начать с… — его взгляд вдруг упал на мое декольте и изволил там на мгновение задержаться. — Хм. Наверное, все же придется начать с самого простого…

Хорошо, что я находилась в стоянии покоя, иначе у господина Кэма могли бы случиться крупные неприятности. Скажем, с потолка какая-нибудь плита вдруг отвалилась. Или ближайшая колонна разорвалась, осыпав незадачливого мага градом осколков. Но ему повезло — я пока не собиралась терять сосредоточение или подводить лорда Эреноя, поэтому лишь неторопливо запахнула наброшенную на плечи накидку, тем самым прикрывая грудь. А когда брюнет вынужденно оторвался от созерцания моих невеликих прелестей… точнее, от выглядывающей из-за декольте подвески в виде дракона… негромко осведомилась:

— Нашли там что-то интересное, милорд?

— Нет, что вы. Я не… — спохватился Кэм, но тут же умолк, вовремя сообразив, что сейчас любой его ответ можно трактовать как оскорбление. А я, не ощущая ничего, кроме всепоглощающего спокойствия, холодно улыбнулась.

— Приятно знать, что как женщина я вас не интересую. Так что именно вы хотели мне показать?

Господин маг изумленно вскинул брови, но я смотрела абсолютно спокойно. Все-таки внутренний покой — это очень ценное приобретение. Жаль, что я не додумалась использовать его перед тем, как войти в тот дурацкий салон.

— Прошу прощения, эйле, — резко посерьезнел брюнет и вновь одарил меня коротким, но уважительным поклоном. — Не хотел вас обидеть. Просто меня заинтересовало ваше украшение.

Все-таки глубоко заглянул, наглец. И, похоже, прекрасно осведомлен, кому принадлежит подвеска. Или хотя бы подозревал, откуда они могла у меня взяться. Но я не собиралась обсуждать подарки лорда Эреноя или говорить о Рэне, поэтому просто отвернулась, надеясь, что это — достаточный повод для закрытия неудобной темы. И изрядно напряглась, услышав озабоченный голос Кэма:

— А вот это плохо…

И прежде, чем я успела отреагировать, он совсем уж тревожно добавил:

— Простите, эйле. Я очень сожалею, но, кажется, мне придется нарушить данное вашему спутнику слово и срочно вас покинуть, пока тут не случилось что-то очень нехорошее.

Что?! И этот туда же?!

Я растерянно обернулась, но увидела только быстро удаляющуюся спину и стремительно расступающихся людей, на лицах которых проступало одинаково непонятное беспокойство. Более того, на меня никто из них не уже смотрел, хотя после внезапного ухода брюнета интерес, напротив, должен был усилиться. Однако придворные, как по команде, развернулись в ту же сторону, куда устремился Кэм. И оттуда же раздался поначалу негромкий, но неприятный до зубовного скрежета звук, похожий на то, как если бы кто-то водил пальцем по стеклу.

Меня от него непроизвольно передернуло, но внезапно зародившееся в душе нехорошее предчувствие не позволило остаться на месте. Прямо-таки нутром чувствуя, что сейчас действительно что-то произойдет, я подхватила пышную юбку и торопливо двинулась следом за спешащим прочь мужчиной, успев протиснуться между придворными буквально за миг до того, как сомкнулся широкий проход. А потом и побежала, потому что предчувствие беды стало настолько сильным, что идти я уже не смогла.

Как ни странно, мне никто не препятствовал, хотя несколько раздраженных взглядов по пути я все-таки успела перехватить. Меня не хватали за руки, не пытались окликнуть и не заступали дороги. Правда, обеспокоенно переговаривающиеся люди расступались не в пример медленнее, чем перед лордом Эреноем или его торопливым… наверное, все-таки другом? Но все же я успела нагнать куда-то спешащего Кэма и, тронув его за рукав, прерывисто спросить:

— Что происходит, милорд?

Мужчина на мгновение обернулся, одарив меня сумрачным взором, и хмуро бросил:

— Вас это не касается, эйле.

— А кого касается? Вас?

— Скорее, вашего… кавалера. Но вы ему ничем сейчас не поможете, поэтому не вмешивайтесь. Прошу вас. Я должен успеть его перехватить.

Я растерянно отпрянула.

— Кого?!

Но потом обратила внимание, что толпа расступается не только перед нами — немного левее, со стороны входного ТУСа тоже наметилось какое-то волнение. Там что-то коротко вспыхнуло, отвратительный звук на мгновение стал почти нестерпимым, но почти сразу оборвался. Так же внезапно, как и возник. После чего народ в едином порыве отхлынул от стены и начал подаваться в стороны с такой скоростью, словно на бал без приглашения заявился сам Творец.

— Проклятье! Как же не вовремя! — зло прошептал Кэм, бросаясь в ту сторону и уже не церемонясь с придворными. — Только этого нам не хватало!

Я, ничего не понимая, кроме того, что это как-то связано с лордом Эреноем, кинулась следом. Настороженно следя за тем, как от стены в нашу сторону быстро освобождается второй проход, по которому, судя по всему, двигался новоприбывший. Или же новоприбывшие.

Наши дороги пересеклись где-то на середине зала, образовав немаленькое свободное пространство. И, поскольку Кэм не остановился на его границе, а я по инерции выскочила следом, то очень скоро оказалось, что на очистившемся от посторонних участке зала мы стоим в одиночестве. А напуганные чем-то люди медленно отходят все дальше и дальше, словно на нас надвигался, по меньшей мере, обезумевший инкуб.

Впрочем, когда последние придворные, наконец, расступились, и из образованного ими прохода стремительно вышел незнакомый мужчина, я поняла, почему на него так реагировали: от него исходило такое ощущение внутренней силы, что ее невозможно было не заметить. Это ощущение угнетало, подавляло, заставляло инстинктивно держаться от него как можно дальше. Оно порождало безотчетный страх, вынуждая непроизвольно пятиться, пугливо прятать глаза и опускать голову, избегая прямого взгляда. И даже внешне этот человек производил гнетущее впечатление — рослый, широкоплечий, с хищным лицом и какой-то звериной грацией, от которой становилось не себе. А его взгляд…

У меня внутри все перевернулось, когда мужчина лишь мельком глянул в нашу сторону. А едва я рассмотрела, во что он одет, у меня чуть сердце не оборвалось: это была точно такая же форма, какую совсем недавно носила и я — черный костюм, высокие сапоги, двойной ряд круглых пуговиц на подбитой мехом куртке… только нашивка на рукаве была на золотой, а красной. Но я и без этого поняла, что вижу перед собой настоящего Всадника.

Правда, это оказалась не та встреча, о которой я когда-то мечтала.