Глава 10

…На этот раз непроглядная темень комнаты кажется знакомой и почти уютной. Царящая в ней тишина — умиротворяющей. А незаконченный рисунок вызывает прилив нежности, надежды и желания поскорее довести его до конца.

— Я скоро, Рэн, — шепчу я, ласково проводя рукой по полупрозрачным чешуйкам. Ни тепла, ни холода, конечно, не ощущаю — на этот раз нарисованный дракон почему-то не спешит становиться объемным. Но я не расстраиваюсь. Просто вздыхаю и, взяв в руки перо, приступаю к работе, надеясь, что мой крылатый друг подождет еще немного…

Разбудили меня громкие голоса — мужской и женский, — которые весьма эмоционально спорили между собой. Вернее, спорила только женщина — раздраженно, визгливо, тогда как мужчина лишь отвечал, не выказывая ни злости, ни неудовольствия.

— …Это ты виноват, что так случилось! — рявкнула дама, видимо, потеряв всякое терпение. — Из-за тебя он пострадал!

— Ты видела его воспоминания, Лана: он спровоцировал ситуацию сам.

— Но Сай не знал про тропу!

— Это не освобождает его от ответственности, — отстраненно ответил мужчина, которого я, наконец, узнала — лорд Эреной, как и всегда, был холоден, безукоризненно вежлив и равнодушен к собеседнице, как и положено высшему инкубу. — Без его прямого участия тропа не была бы открыта. Не мне тебе объяснять, почему это произошло.

— Он едва не погиб! — повысила голос дама, хотя, казалось, кричать громче было невозможно. И голос у нее своеобразный — не очень высокий, но пронзительный, с неприятной хрипотцой, словно она уже успела его сорвать. — Знаешь, что было бы, если бы я не успела?!

Я с трудом приподняла чугунные веки и, оглядевшись, опознала малый кабинет лорда-директора. Тот самый, с порталом. А я, судя по всему, лежу на любимом диване наставника, безжизненно свесив голову со спинки и чувствуя, как зверски затекла шея. О-ох… как же тяжело ее теперь разгибать… прямо чувствую, как одеревенели мышцы. Да и голова болит… еще немного и разлетится на куски. Все тело ломит, во рту — пустыня, руки и ноги едва двигаются. Кажется, я здорово перенапряглась на Оруане. И хорошо еще, что нас вовремя вернули домой.

Кстати, кто это сделал? И какое отношение ко всему случившемуся имеет та разъяренная леди?

— А если бы те два болта вошли чуть правее и выше?! — продолжала кричать женщина, видимо, не догадываясь, насколько хорошо ее слышно через неплотно закрытую дверь. — А если бы их было не два, а больше?!

Что?! В Сая еще и стреляли?!

Лорд Эреной негромко фыркнул и звякнул невидимым бокалом.

— Успокойся и выпей. У нас хорошая регенерация, так что скоро Сай будет в порядке. Тебе не о чем волноваться.

Я облегченно выдохнула, а дама окончательно взъярилась.

— Это ТЕБЕ не о чем волноваться! Это не ведь не твое Пламя едва не погасло! И — да! Я прекрасно знаю, что у вас не только регенерация, как у драконов, но и целых два сердца. Однако, если меня когда-нибудь спросят, то я без колебаний скажу, что сердец у вас нет совсем! Потому что таких бездушных, бесчувственных и равнодушных созданий больше нет ни на одном из миров Веера!!!

Услышав, как что-то со звоном разбилось, будто полный до краев бокал со злостью швырнули в стену, я изумленно вскинула брови.

Что-о?! Я ослышалась? Эта буйная леди назвала Сая чьим-то ПЛАМЕНЕМ?! Неужели она Всадница?! А ее дракон — тот самый, что спалил мою родную деревню и вернул нас на Атолл?!

Вот это новости!

Конечно, я в курсе, что с Оруана нас вытащил не Рэн: вокруг пылал огонь, а мой дракон повелевает исключительно льдом, так что это никак не мог быть он, — но такое… Творец! Я привыкла считать себя чуть ли единственной избранной. Да и Рэн утверждал, что у инкубов сложные отношения с драконами. А здесь — второе Пламя… да еще такое сомнительное, как холодный, расчетливый до отвращения, обожающий менять свои странные маски инкуб… просто в голове не укладывается! Конечно, Рэн уверял, что Пламенем может оказаться любой разумный… но все равно — я в шоке! Интересно, как дракона угораздило выбрать Сая? Не иначе, Творец наказал за грехи.

Я, хоть и чувствовала, что скоро снова провалюсь в сон, навострила уши.

— И все-таки выпей, — невозмутимо повторил лорд Эреной, после чего за дверью мелодично звякнул второй бокал. — Я понимаю, ты на взводе, потратила много сил. Да и переход дался вам нелегко. Но поводов для беспокойства нет. Все в порядке, Лана. Ты успела вовремя.

Леди страдальчески застонала.

— Я не могу так больше, Кай! Уже который год этот бесчувственный мерзавец треплет мне нервы… ходит по лезвию ножа, рискуя собственной жизнью… Рокса скоро сойдет с ума, а ему хоть бы что!

О! Так у Всадницы в паре не дракон, а драконица? Тогда сочувствую ей. Сочувствую им обоим: Сай — тот еще «подарок».

— То он сбегает с Круола на какую-то отдаленную планету, где обнаружилась новая разумная раса! То возвращается из каких-то безумных походов, едва держась но ногах! То его на поединке порежут, да так, что он неделю встать не может! А теперь… сколько это будет продолжаться, а?! Скажи, Кай! Сколько еще он будет выматывать мне душу?! Ты же обещал за ним присмотреть! Дал слово, что не позволишь ему влипнуть в очередные неприятности! Я пошла тебе навстречу, нарушила закон, а ты…

— Я благодарен тебя за помощь, — несколько напряженно ответил инкуб, пока я растерянно переваривала новую информацию. — Она действительно неоценима, я у тебя в долгу. Но и ты пойми: Сай давно не мальчик. Я не могу запереть его в башне и следить за ним всю оставшуюся жизнь.

— Я открыла тебе то, о чем, кроме драконов, не догадывается ни одно существо в Веере!

— В обмен я ввел тебя в Дом Рогнар, — возразил инкуб. — И сделал все, чтобы никто на Круоле не узнал, кто ты такая.

— Да какой в этом смысл, если твой сумасшедший братец видит в Роксе лишь мясо для своего меча?!

— Извини, остальное придется делать самой. Здесь я не советчик.

— Конечно! Тебе, как всегда, все равно!

— Нет. Просто некоторые вещи для меня и сейчас остаются недоступными.

Женщина помолчала, а затем невесело хмыкнула.

— А ведь когда-то я не верила, что вы не умеете любить. Потом убедилась… к сожалению, — в ее голосе зазвучала неподдельная горечь. — Но я не могу постоянно спасать твоего брата. Не могу его заставить. Ничего не могу, кроме того, чтобы просто быть рядом и каждый миг ждать, когда снова он оступится. Рокса не переживет ошибки.

— Я понимаю. Терять Пламя — больно…

— Это не больно, Кай, — почти неслышно прошептала она. — Потерять свое Пламя означает смерть. А перед этим — безумие… мгновенное, бесповоротное… и я сегодня испытала это на себе, когда Рокса… когда мы с ней…

Я вздрогнула, вспомнив бешеный рев над охваченной пламенем деревней, и порадовалась тому, что не видела остального. Жизнь за жизнь… драконы иначе не умеют, поэтому я никогда и ни у кого не спрошу, сколько моих земляков погибло в той бойне. Да и от чувства вины, наверное, никогда не избавлюсь, хотя, видит Творец, я не хотела, чтобы так вышло.

От беспросветного уныния и апатии спасало лишь понимание того факта, что нас с Саем все равно бы уничтожили. Без сомнений, размышлений и всякой жалости. Слишком велика оказалась ненависть оруанцев к крылатым. И слишком велик страх перед их возвращением. А если бы кто-то узнал про Рэна… или если бы меня успели серьезно поранить… боюсь, Рокса стала бы не единственной, кто оказался на грани безумия. И тогда мой родной мир во второй раз скатился бы к краю пропасти.

Увы, мои сородичи оказались слепы, глухи к доводам разума и беспричинно жестоки. Бесспорно, по прошествии многих лет, когда никто уже не вспомнит, как все началось, легко утверждать, что люди оказались без вины виноватыми, а драконы — злобные твари, которым захотелось уничтожить этот мир. Но людская память странная штука: хранит лишь то, что ей близко и понятно. Нередко преувеличивает угрозу, а иногда видит ее там, где ее никогда не было.

Сейчас, многое зная о драконах, я могу с уверенностью утверждать, что на Оруан никто не нападал вероломно — большинству крылатых неведомы человеческие слабости. Они не подвержены страстям, не испытывают страха, не впадают в беспричинную ярость… они хладнокровны, как высшие инкубы, и рациональны до мозга костей. По крайней мере до тех пор, пока не обретут свое Пламя и не станут менее совершенными. Ясно другое: если бы эти могущественные создания пожелали уничтожить мой мир, Оруан бы не уцелел — крылатые обычно не отменяют своих решений. А если кто-то утверждает обратное, то он просто ничего не понимает в драконах.

И тут уже не нужно гадать о причинах вражды: однажды на Оруане, скорее всего, угасло чье-то Пламя. Угасло не в свое время, иначе не было бы такой беды. Именно из-за этого мой мир погрузился в хаос.

В наших легендах утверждается, что драконы налетели на людские селения внезапно и целой стаей, но я в это уже не верю: крылатые — одиночки по жизни. Они не образуют стай и не дружат семьями. Поэтому мне кажется, что дракон, о котором даже сейчас мои родичи говорят с ужасом, был всего один… обезумевший от горя, потерянный и совершенно невменяемый. Один-единственный, утративший смысл своего существования крылатый, целью которого стала кровная месть. Воплощением его горя стали разрушенные горы, кипящие озера, горящие деревни, объятые пламенем дома, сотни жертв, море слез и долгая, живучая, пронесенная сквозь века ненависть ко всему крылатому племени.

Когда же виновники были наказаны, то дракон не сбежал, как утверждают легенды. И не ушел Звездной тропой, опасаясь людского гнева. Думаю, утолив жажду крови, он просто лег на землю и умер, потому что не видел смысла жить. Его не могли убить обычные смертные — не крестьянам восставать против неуязвимого ящера. Ему не могли причинить вреда маги — крылатые к ней почти не чувствительны. И его не могли поранить королевские рыцари — в те времена воинов-драконоборцев на Оруане не существовало. Так что видится мне, что концовка этой истории была совсем не такой, как нам рассказывали в детстве.

К сожалению, люди склонны преувеличивать и приукрашивать действительность. И они понятия не имеют, что, если бы кому-то действительно удалось убить дракона, Оруан бы уже лежал в руинах — крылатые всегда знают, кто из них, где и когда погиб. И они жестоко мстят за своих — это я уже выяснила.

— Все хорошо, Лана, — настойчиво повторил лорд Эреной, а затем до меня донесся сдавленный женский всхлип. — Это было трудно, но ты сумела остановиться. Ты справилась.

— Тебе не понять, — прерывисто выдохнула Всадница. — Никому меня не понять, кроме того, кто уже все потерял. А я не хочу испытывать этого снова. Тогда мы были в бешенстве. Нам хотелось убивать. Мстить. Рвать на клочки тех, кто посмел прикоснуться… Пламя для Роксы — это все. Но мне больно оттого, что человек, ради которого она была готова убивать и погибнуть сама, не способен оценить этот дар.

— Понимаю, — так же напряженно отозвался лорд Эреной, а я против воли вздрогнула. — Сколько человек пострадало?

— Мужчин мы убили почти всех, — мертвым голосом ответила Лана. — Вернее, всех, кто был у того дома. Нескольких Сай успел выпить досуха, пока в него не выстрелили. Остальные — кого сожгло, кого придавило, кого отбросило на забор и нанизало на колья… дети и женщины не пострадали — я проверила. Ведьма, правда, тоже выжила, но она больше никогда не сможет пользовать даром, а деревня… теперь там снова вспомнят о крылатой смерти. И снова будут молиться, завидев наши тени, как и тогда, когда на Оруане была разрушена первая Звездная тропа.

— Я не знаю это историю — Рэн никогда ее не рассказывал.

Я поморщилась. Возможно, Рэн и не знал подробностей. А может, просто не захотел делиться с тем, кто, как он считал, не поймет.

— Вы так и не нашли общего языка? — сухо осведомилась у инкуба леди. — Плохо для тебя, Кай. Слишком много времени потеряно, а ты до сих пор не смог правильно воспользоваться моими знаниями.

— Я работаю над этим, — хмуро ответил инкуб. — Что планируешь делать дальше?

— Заберу Сая и вернусь на Круол, — тяжело вздохнула Всадница. — Там мне будет проще привести его в порядок. И там он никуда от меня не денется

— Может, не стоит принимать решения за него?

— Нет уж. Хватит с него самостоятельности! Пока он без сознания, им можно хоть как-то управлять. Я не хочу потерять своего дракона, понятно?! Если понадобится, запру Сая в какой-нибудь башне, предварительно убедившись, что оттуда нельзя сбежать. Мне надоело гоняться за ним по всему Вееру! Я устала бояться, что однажды удача ему изменит! То, что произошло вчера, лишь подтверждает мои выводы — Сая нужно изолировать и тщательно охранять от самого себя! По-другому он не понимает!

Лорд Эреной фыркнул.

— Если бы это могло решить проблему… еще никому не удавалось договориться с драконом, запертым в клетку. Я, можешь поверить, испробовал для этого все мыслимые и немыслимые способы. Но понял лишь одно: друга нельзя приобрести, держа его на цепи. И доверие нельзя завоевать, если относиться к нему, как к добыче. Чтобы помочь Саю, тебя придется с ним поговорить. Рассказать, наконец, правду.

— Он еще не готов!

— Он никогда не будет готовым, если бы продолжишь изображать из себя обычного донора. Хватит стоять в стороне, надеясь, что тебя заметят. Сай не заметит, поверь моему опыту. Ты для него — одна из многих. Просто удобный источник, который по какой-то причине подходит ему лучше остальных. Он не задумывается о причинах. Ему неважно, почему ты всегда оказываешься рядом. Он просто пользуется твоим даром и относится к этому, как к данности. И так будет до тех пор, пока ты не поймешь, что бессмысленно пытаться привлечь его внимание простыми женскими уловками.

В комнате снова что-то жалобно звякнуло. Прощай, второй бокал…

— Я его ненавижу! — зло прошептала Всадника, и, судя по звуку, наступила каблуком на осколки. — Ненавижу… всем сердцем… убила бы собственными руками! Но он НУЖЕН Роксе! А открыться… да еще не рассказывая всей правды… лучше умереть, чем так унижаться!

— Успокойся, — хладнокровно велел лорд Эреной, и осколки бокала хрустнули во второй раз. — Это был трудный день для вас. Прошу, не превращай его в еще более трудный для меня. Сая я тебе отдам — он уже способен перенести переход. Но дай мне слово, что не станешь удерживать его против воли.

— Ему восстанавливаться не один день!

— Он поправится. И очень скоро захочет вернуться. Но если ты встанешь у него на пути или попробуешь угрожать… ты хочешь, чтобы тебя отлучили от Дома?

Лана угрюмо помолчала.

— Сай — воин, — чуть тише произнес инкуб. — Его с детства учили: то, что достается без усилий, не имеет особой ценности. Всего, чем может гордиться мужчина моей расы, он должен добиваться сам: положения, титула, звания… Воину нужны сражения и риски, чтобы понять, чего он стоит. Чем сильнее враг, тем больше чести победить. Чем выше гора, тем престижнее взобраться на самую вершину. Но ты — не вершина, Лана. Ты выглядишь слабой. Все женщины моей расы чересчур слабы. А слабость на Круоле — весьма сомнительное качество.

— Да в этом мире все с ног на голову перевернуто! Как я могу быть сильной, если другой роли для доноров не предусмотрено?!

— Придумай, как это сделать, иначе ничего в ваших отношениях с Саем не изменится. Пока ты — никто, он не захочет тебя даже выслушать.

— Хочешь сказать, для того, чтобы он меня заметил, я должна показать свою силу? — недоверчиво переспросила Всадница.

— Ты должна стать для него врагом, — совсем тихо ответил инкуб. — Независимым, сильным и упорным, равным по силе… другого способа привлечь его внимания не существует.

— Но ведь я…

— Думай, — хладнокровно повторил лорд Эреной, не дав Всаднице договорить. — Я и так сказал больше, чем нужно.

Женщина озадаченно замолчала, а я растерянно отбросила упавший на лоб кудрявый локон. Друг… враг… внимание, сила и упорство… ничего я не поняла из сказанного, но во всем, что касается инкубов, так много странного, что я уже ничему не удивляюсь.

— У тебя будет всего одна попытка, — неожиданно добавил лорд-директор, когда я уже решила, что разговор закончен. — Если ты проиграешь, двери Дома Рогнар окажутся для тебя закрытыми навсегда.

— А если выиграю? — с сомнением уточнила Всадница.

— Возможно, у тебя получится наладить с Саем диалог. И появится шанс подсказать ему правильный путь.

— Хороший совет от того, кто так и не сумел устроить собственную жизнь, — горько рассмеялась Всадница. — Тебе понадобилось почти двадцать лет, чтобы понять, как призвать дракона. И это при том, что я на пальцах объясняла, как это сделать, пока до тебя, наконец, не дошло. Но Саю я не могу подсказывать. Он до всего должен дойти сам. Так что, даже если я сумею с ним поговорить, нет никаких гарантий, что он меня услышит.

— Это не только твоя проблема, — с тихим вздохом ответил лорд Эреной. — Тебе придется действовать очень осторожно, исподволь и постепенно, чтобы никто не заподозрил подвоха. Скрывать свои чувства. Давить раздражение. Прятать радость. Избавляться от горечи. И терпеливо ждать, выполняя роль простого наблюдателя… месяцы, годы, десятилетия… все время оставаться в тени и надеяться, что все это не напрасно.

За дверью ненадолго воцарилась тишина, и я затаила дыхание, боясь, что пропущу что-нибудь важное.

— Надо же… — наконец, произнесла Всадница. — Видимо, ты не так безнадежен, как Сай. Что ж, приму к сведению. Но брата твоего все равно заберу. Пусть хотя бы поправится.

— Я отдал ему все свои накопители, — бесстрастно заметил инкуб. — Можешь пользоваться.

— А сам?

— Мне не привыкать. Обойдусь.

— И твой донор тоже? — недоверчиво переспросила Лана.

— Ей нужно настоящее Пламя, а не собранная в артефакт сила, — ровно отозвался лорд Эреной. — Но в Веере есть только одно существо, которое может ей помочь. И мне уже пора выпустить его на свободу.

Я почувствовала, как снова потяжелели веки, а на плечи невидимой тяжестью навалилась усталость. Рэн… эх, Рэн… как же я хочу тебя увидеть! Мне так много нужно у тебя спросить!

— Извини, что помешала, — отчего-то неловко кашлянула Всадница. — Я уже ухожу. И, Кай… если твой брат все-таки вернется…

— Конечно. Я дам тебе знать.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Лана, а я, наконец, устала бороться с сонливостью и закрыла глаза. — Вот уж не думала, что меня будет учить жизни отступник, которого мы долгие годы считали обычным убийцей…

…Как ни странно, левая передняя лапа далась гораздо легче, чем обе задние. И с животом особых сложностей не возникло — я наметила почти все чешуйки, докоторых смогла дотянуться. Но затем появилась другая проблема. Весьма и весьма значимая. Над которой я сперва долго ломала голову, а потом решила — спрошу у знатока. Не зря же именно он надоумил меня рисовать именно дракона?..

«Доброе утро, соня», — ласково прогудело у меня в голове, стоило лишь открыть глаза и, почувствовав окружающее меня знакомое тепло, радостно улыбнуться.

— Рэн! — я счастливо прижалась к серебристой чешуе на груди дракона и обняла его, насколько хватило длины рук. — Как же я рада тебя видеть!

«И я, — проурчал он, старательно пряча за напускной серьезностью сквозящую в голосе нежность. — А заодно всерьез размышляю, не воспользоваться ли методами Ланы и не запереть ли тебя тоже в какой-нибудь башне? Может, тогда ты не будешь влипать во всевозможные неприятности?»

— Опять подслушивал? — блаженно зажмурилась я.

Он шумно выдохнул.

«Конечно. Я не знаю, как пережил твое исчезновение и до сих пор не могу понять, как ты смогла создать тропу без меня».

— Значит, про Оруан ты уже в курсе?

«Еще бы, — усмехнулся Рэн, осторожно разворачивая крылья, которыми укутывал меня как коконом, и позволяя взглянуть на залитый солнцем песчаный берег. — Этого поганого инкуба стоило бы хорошенько встряхнуть, чтобы отучился рисковать своей и чужой жизнями. Был бы я то время рядом, он бы не ушел… жаль, Рокса не даст добить гаденыша. А то я бы не утерпел».

— Вообще-то я не об этом спросила, — хмыкнула я, почувствовав, что дракон начинает лукавить.

«Я понял, о чем ты. И повторяю то, что уже говорил раньше: все, что услышал или сказал Кай, рано или поздно доходит до меня».

Я прищурилась, но, убедившись, что вокруг все еще Атолл, а вдалеке виднеется приметная скала, за которой спрятался дом лорда-директора, пристально взглянула на несколько напрягшегося дракона.

— То есть, ты знал о Сае и Роксе раньше? До того, как этот бессовестный инкуб утащил меня на Оруан?

«Отношения дракона и его Пламени — вещь очень личная, — ровно ответил Рэн. — Мы стараемся в это не влезать. Так принято».

— А про того дракона, которого я рисую, ты тоже знал?

На этот раз он не смог отвертеться и поэтому сконфуженно промолчал. А когда я приподнялась и попыталась отыскать глазами кончик его бессовестного носа, наконец, тяжело вздохнул.

«Ты же слышала Кая — некоторые вещи нельзя открывать раньше времени. Самое важное ты должна понять сама».

Я требовательно стукнула по драконьей груди — вот ведь научился хитрить! Затем дождалась, когда Рэн, уловив мое желание, поставит меня на землю. Посмотрела, как он опускает сверкающую морду на скрещенные лапы, и только тогда испытующе заглянула в его огромные, почему-то печальные глаза.

— Почему, Рэн?

«Почему ты ничего объяснил?!»

«Это должно быть только твое решение. И твое желание. На него нельзя влиять. И нельзя тебе помогать или мешать. Прости, но я действительно связан словом. И это не только для тебя ограничение — для любого, кто может или хочет стать Всадником. Даже для Сая».

«А он действительно на это способен?» — недоверчиво подумала я.

«Я же говорил: пределов нет. А его уже выбрали. Осталось доказать, что не зря».

— Вот это драконице не повезло, — пробормотала я вслух. — Научить инкуба не только брать, но и отдавать — это настоящий подвиг. Я бы на такое точно не отважилась.

Рэн отвел взгляд.

«У Роксы нет особого выбора: или инкуб, или никто. Иного варианта Творцом не предусмотрено».

— Как она нас нашла? Это ведь была она на Оруане?

«Да. Я только помог с координатами».

— Погоди, а разве она не чувствует Сая? Мне казалось, вы всегда знаете, где ваше Пламя…

Рэн смешно наморщил нос.

«Этот пронырливый инкуб нашел способ закрыться даже от дракона. Лана одно время слишком сильно на него давила, вот он и научился выкручиваться. Придумал какой-то амулет, который, насколько я знаю, меняет ауру, путая Роксу и сбивая с толку… очередная круольская разработка, которую я уже посоветовал Каю изъять и тщательно изучить».

Я удивленно отпрянула.

— Значит, Сай избегает общения со своим Пламенем?

«Избегает — не то слово. Лана — дама довольно… резкая, — наконец, подобрал подходящее слово Рэн. — И дракон ей достался под стать. Рокса привыкла, чтобы все происходило по ее воле. По заранее продуманному плану, по четкому графику. Чтобы никаких неожиданностей, трудностей и лишних телодвижений. Тогда как Сай… сама знаешь, на что он способен. А поскольку к Лане он относится, как к временно полезному существу, которое по каким-то соображениям взяло на себя функции его воспитания и опеки, то все усилия свести его с драконом идут прахом. Инкуб просто не видит в ней родственную душу. Не чувствует Пламени. И про Роксу до сих пор не знает, потому что Лана за эти годы так и не рискнула рассказать правду».

— Тогда все с ними яс… постой! — внезапно вспомнила я о важном. — Я только сейчас сообразила: но ведь Сай никак не может быть Пламенем для Роксы! Ты говорил, что у дракона бывает либо Всадник, либо Пламя! Так? Но если у Роксы уже есть Лана, то… не стыкуется тут что-то!

Рэн неловко кашлянул.

«Вообще-то, Сай пока не совсем Пламя. Скорее, заготовка, из которой при должном усердии может получиться что-то путное. Но чтобы это произошло, инкубу придется изменить отношение к себе и к нам, многому научиться, и не только тому, как отдавать силы… стать полноценным Пламенем не так уж легко, Хейли. Для этого нужно понимать своего дракона, быть ему другом, братом, партнером и даже больше. Нужно стать с ним одним целым — мыслить, чувствовать, сопереживать, а порой и жертвовать. Но для инкуба с его принципами и ограничениями это — почти непосильная задача. Поэтому Рокса и сходит с ума. Что касается остального, то я сказал правду: Всадники действительно не заменяют нам Пламя. Они дополняют нас, делают сильнее, свободнее, живее, если хочешь. Но так уж получилось, что дракону, у которого уже есть Всадник, гораздо труднее ощутить появление Пламени. А тот, кто обрел цельность, далеко не всегда нуждается в присутствии человеческого партнера».

Я растерянно взъерошила волосы.

— Значит, у Роксы нет шансов?

«Я этого не сказал. Но подбирается она к Саю уже очень давно. Собственно, если бы он не был инкубом, она бы пробудила его раньше. А так… знаешь, как тяжело жить, зная, что твое Пламя совсем рядом, но у тебя нет возможности к нему прикоснуться? Держаться в стороне, потому что тот, кто тебе нужен, не слышит твоего зова? А если он при этом тебя возненавидит и при каждой встрече пытается отрезать твою голову, как ценный трофей? Думаешь, Рокса просто так приняла Лану, при этом зная, где найти свое Пламя? Это был жест отчаяния, Хейли. Вдвоем такую ношу гораздо легче нести. Да и Лане проще воздействовать на Сая, притворяясь обычным донором».

Я вздохнула.

— Не уверена, что это хорошая идея. Отношение инкубов к женщинам настолько непонятное, что… было бы проще, если бы лорд Эреной все объяснил брату сам.

«Нельзя, — печально ответил дракон. — Быть Пламенем, так же, как и Всадником, это потребность души. Ее нельзя привить искусственно. Нельзя торопить, иначе Пламя, вместо того, чтобы вспыхнуть, может окончательно погаснуть».

— Неужели среди вас нет достойных учителей? — непонимающе вскинулась я. — Неужели нет мудрых и знающих, кто смог бы объяснить будущему Пламени или Всаднику, что от него требуется? Ведь можно же сделать все проще, легче, разумнее, наконец, а не так, как у нас в Школе! Почему вы не занимаетесь этим сами?

«Среди нас есть старейшие драконы… не вожаки… просто старые и мудрейшие. Однако они ни во что не вмешиваются».

— Почему?! Разве они не способны дать верный совет? Разве не заинтересованы они в том, чтобы как можно больше драконов нашли свое Пламя или хотя бы Всадника?

«Не знаю, — тяжело вздохнул Рэн. — Никто из нас не видел старейших уже много лет. Они давно удалились от дел, ушли в тень и советов больше никому не дают. Просто наблюдают».

— Дурацкая политика! — не сдержалась я, чуть не стукнув в сердцах по драконьему боку. — Даже у нас родители не бросают детей на произвол судьбы! Старики всегда участвуют в их жизни! Помогают как могут! Если не руками, то опытом, знаниями… тем, чего так не хватает молодым!

Дракон невесело усмехнулся.

«А у нас говорят, что птенец не взлетит, пока не выпадет из гнезда. Старейшие придерживаются именно этой точки зрения. И остальным запрещают вмешиваться напрямую. Таков закон».

— Но в мою жизнь ты все-таки вмешался, — тихо напомнила я.

«И это едва тебя не оттолкнуло, — так же тихо отозвался Рэн. — Но это был миг слабости, Хейли. Такой же жест отчаяния, как у Роксы. Потому что я устал бороться в одиночку. Я потерял терпение. И едва не проиграл. Хорошо, что у тебя хватило сил переступить через свой страх. И смелости, чтобы меня выслушать. Но больше я такой ошибки не повторю — я не хочу тебя потерять».

Я порывисто обняла страшноватую драконью морду и крепко прижалась.

— Я никогда тебя не покину. Обещаю.

«Знаю, душа моя, — ласково выдохнул дракон. — Прости, что я так путанно объясняю. Когда-нибудь ты сама все поймешь и согласишься, что иначе было нельзя».

Я шумно выдохнула.

— Хорошо, я попробую разобраться сама. Но неужели мы совсем ничем не можем помочь хотя бы Саю? Лана ведь рискнула дать подсказку лорду Эреною?

Рэн качнул головой.

«Она не сказала ему всего. А вот Кай был более откровенен и правильно намекнул, что не только его брату придется измениться. Жаль, что Рокса этого не услышала».

— Значит, ей будет сложнее, чем тебе? — удивилась я.

«Намного. Ты у меня умница, смогла поверить незнакомому дракону и простить его за глупость. А инкубы — очень трудные партнеры. Упрямые. Гордые. Самодостаточные. Не зря Рокса столько лет выжидает благоприятного момента — второй попытки у нее не будет».

— Но у тебя же получилось?

У Рэна дрогнули кончики губ.

«Лишь потому, что я долго тебя изучал. Твои мысли, чувства, малейшие оттенки настроения. Я жил с ними все двадцать шесть лет с момента твоего рождения. Каждый день, каждый час. Я хотел тебя понять. Смириться со всеми твоими недостатками. Порадоваться достоинствам. Хотел научиться терпеливо жить и с теми, и с другими, принимая все, что в тебе есть, как данность. Не пытаться переделывать то, что заложено Творцом. Не ставить себя выше Его воли. А вот Рокса до сих пор пытается подчинить свое непокорное Пламя. И не понимает, что это — прямой путь к поражению».

Я ошарашенно замерла.

— Ты что же, все эти годы…

«Я старался стать таким, каким ты сможешь меня принять, — шепнул Рэн, тихонько обвив мои ноги кончиком длинного хвоста, а затем бережно укутав в гибкое крыло. — Кому нужен неуязвимый, хладнокровный и равнодушный ко всему ящер? Кто поделится с ним теплом, если все оно уйдет в пустоту? Когда ты безупречен, тебе уже не к чему стремиться. Нет необходимости искать, страдать, развиваться… ты достиг своего потолка. И тебе никто не нужен, потому что твое совершенство больше нечем дополнить. Но Творец поступил мудро, оставив нам единственную доступную страсть — жажду познаний. И я так долго пытался разгадать Его замысел… так долго ждал… но согласен ждать еще столько же, чтобы раз за разом заново открывать в себе некогда обретенную истину. Потому что она ослепительна, моя маленькая Хейли. Она — это ты. И я не могу себе позволить тебя потерять».

Я прерывисто вздохнула, прижалась к нему еще теснее и так же тихо прошептала:

— Почему же ты тогда за мной не пришел? Почему не откликнулся на зов? Ты был так мне нужен на Оруане… почему, Рэн?

«У Кая не осталось сил, чтобы помочь мне с телом. Единственное, что мы смогли — это отправить зов Роксе, надеясь, что она сумеет тебя вытащить. Ты ведь, в отличие от Сая, не умеешь закрываться».

— Но я думала, ты в любом случае останешься со мной. Амулет ведь должен работать в любом мире!

«Это было до того, как я ввязался в затею с поединком разумов, — неохотно признался Рэн. — Теперь я привязан к Каю сильнее».

Я испуганно отстранилась.

«Амулет тебя больше не держит?»

«Лишь до тех пор, пока ты и Кай находитесь в пределах одного мира».

— То есть, если я окажусь в другом, ты не сможешь до меня добраться? — растерянно переспросила я.

«Увы».

У меня что-то сжалось внутри. Боже… неужели нам придется всю жизнь прожить рядом с высшим инкубом, надеясь на его понимание и милосердие?! А моему дракону придется бесконечно разрываться между нами, пытаясь сохранить тело и разум?! Но ведь должен же быть способ… хоть что-то, что поможет нам разорвать эту унизительную зависимость!

Я принялась лихорадочно размышлять.

Судя по всему, заряд амулета тут значения не имеет — у него емкость сильно ограничена. А того запаса, что есть, Рэну не хватает даже на полноценное тело, не говоря уж о звездных тропах. Делиться с ним Пламенем постоянно тоже не выход — дракон берет ровно столько, сколько необходимо, и ни капли больше. И для создания тела этого тоже мало. Но что тогда? Поговорить с лордом Эреноем? Угу. В прошлый раз мы «замечательно» пообщались. До сих пор, как вспомню, мурашки по спине бегают. Как я его теперь шантажировать буду? Чем? Как донор я стала бесполезной — мне велено на глаза не показываться, пока не выветрится остатки киринола. Второй поездки к императору вроде не планируется, а за первую милорд сполна расплатился.

К тому же, я сильно подозреваю, что инкуб и сам до конца понимает, что происходит между ним и Рэном. Но тогда чем мне его взять? Куда переселить призрачного дракона, чтобы сохранить ему жизнь?

— Слу-у-ушай… — неожиданно осенило меня. — Рэн, а если я нарисую своего внутреннего дракона целиком, он может стать для тебя привязкой вместо амулета?

«Не уверен… — отчего-то напрягся дракон. — Хотя в каком-то смысле… возможно… что-то и получится».

— Он ведь важен для тебя, я правильно понимаю? — спросила я, настойчиво заглядывая ему в глаза.

Рэн на мгновение отвел взгляд.

«Если ты сумеешь все сделать как надо, то стимулов жить и быть свободным у меня точно прибавится».

Я решительно хлопнула по теплому драконьему боку.

— Значит, я просто обязана как можно скорее завершить этот рисунок. Чтобы у тебя было куда уходить в случае, если здесь станет небезопасно.

«Считаешь, я там помещусь?» — со непонятным смешком поинтересовался дракон.

— В полный рост же рисую! И вообще, к инкубу ты ведь смог каким-то образом привязаться? Привяжешься и ко мне. Только надо сперва выяснить, как лорду Эреною удалось это сделать.

«М-м-м… я до конца не разобрался с его защитой».

— Да мне тоже еще рисовать и рисовать, — огорченно призналась я.

«У нас есть несколько лет, чтобы решить эту проблему, — успокаивающе проурчал Рэн. — Кай о ней пока не в курсе, поэтому преимуществ у него нет. А когда мы найдем выход, ему и вовсе необязательно будет знать о наших маленьких сложностях. Согласна?»

Я кивнула.

«Тогда ложись спать — сегодня тебя никакие инкубы больше не потревожат. А я в это время постараюсь восстановить твою ауру. У меня такое чувство, что силы тебе очень скоро понадобятся»…