Глава 7
Даже мягкий, спокойный взгляд может действовать на нервы, расшатывать психику. Именно таким обладал следователь Шипунов. Человек интеллигентного вида, вежливый, но под этой теплой оболочкой скрывалась ледяная суть.
– Давно вы живете с гражданкой Кустовициной? – с мягкой улыбкой спросил следователь.
– С четырнадцатого августа. Как вернулся из Москвы, так и живу.
– У вас был конфликт с Болдаревым?
– Да, был.
– Из-за Кустовициной?
– Болдарев оставил ее в покое. И я, как видите, жив-здоров.
– Максим Васильевич, а вы знали, что гражданин Южин предлагал Кустовициной вступить в интимную связь с ним? Я бы даже сказал, он требовал этого.
Максим с силой давил локтями на стол, создавал отвлекающее напряжение, которое помогало ему сдержаться. Следствие запустило руку в прошлое Риты. Теперь все знали, что Максим живет с бывшей проституткой. Как тут не выйти из себя?
– Узнал. В тот же день, как вернулся из Москвы.
– Какова была ваша реакция?
– Не скажу, что обрадовался.
– С четырнадцатого августа вы живете с гражданкой Кустовициной, а в ночь на пятнадцатое погибает Южин.
– Я не убивал Серба. Не надо говорить, что вы не задавали мне вопрос, на который я вам ответил. У меня просто не было возможности его убить. Ни физически, ни технически.
– Почему вы не говорите про алиби?
– Я не думаю, что оно у меня есть, – с усмешкой ответил Максим. – Мы с Ритой хорошо… я бы сказал, очень круто выпили. Я спал как убитый. Она, уверен, тоже. Если бы я ушел, она не услышала бы.
Какое-то время Шипунов смотрел в пустоту перед собой, в которой, как в зеркале, видел отражение своих мыслей. Наконец звезды сложились в слово «нет». Не мог Максим убить Серба. Это было за гранью его возможностей.
– А что вы можете сказать про гражданина Болдарева? – спросил он. – Может, он предлагал Кустовициной решить проблему с Южиным?
– Чего не знаю, того не знаю.
Следователь заполнил протокол, Максим расписался в нем и вышел в коридор. Там на скамейке сиротливо сидела Рита. В сторонке тихо шептались опера из отделения по борьбе с экономическим преступлениями, дознаватели. Стояли, шушукались, посматривали на Риту. В Максима вонзились насмешливые взгляды. Молодец Танаков, устроил новичку показательную порку.
– А ты почему здесь?
Максима допрашивали первым. Риту он оставил в кабинете, который делил с Зыковым и Бочкаревым.
– Коллега твой вернулся, – робко сказала она. – Нет, он меня не прогонял, но я подумала, что нужно выйти.
Рита смущенно глянула на зевак в погонах. Она все понимала, поэтому ее пугали кривотолки. В тупых головах могут возникнуть вопросы насчет того, чем она занималась в кабинете с Зыковым, пока Максима допрашивали.
– Заходи.
Максим провел Риту в кабинет. Он и хотел бы остаться с ней, но следователь не позволил. Коридор пустовал, когда капитан вышел туда. А в кабинете он увидел Зыкова, который увлеченно что-то писал.
Максим оставил дверь приоткрытой, чтобы держать в поле зрения кабинет Помазова, отодвинул стул от стола, сел. На Зыкова он старался не обращать внимания. Тот напряженно молчал и с такой силой давил на авторучку, что в конце концов проткнул лист. Слышно было, как хрустнула бумага.
– Черт! – выплеснул старлей.
Но Максим и ухом не повел. Он не хотел общаться с человеком, который руки ему не подал, не помог подняться.
– Я Марго не выгонял, – не выдержал Зыков.
– Ее зовут Рита. Не слушай, что говорит тебе Вильям. Нет никакой Марго, есть Рита.
– А я слушаю Вильяма?
– Тебе рассказать, что интересует Шипунова?
– Вильям его интересует. Он под него копает. Думаешь, я Вильяму об этом скажу?
– А можешь сказать?
– А ты никогда не общался с криминалом? Ты мне – я тебе?..
– Общался.
Максим не хотел втягиваться в разговор.
«Неизвестно, что на уме у Зыкова, – подумал он. – Может, он пытается влезть ко мне в душу по заданию Танакова, Помазова или их обоих? А у меня и без этих змей кошки на душе скребут.
Да и не могу я верить Зыкову. Вильям в курсе каждого его шага. Нетрудно понять, кто снабжает Болдарева информацией».
– Ты должен знать, что без обратной связи в нашем деле никак.
– Да, конечно, – сухо отозвался капитан.
– Без взаимного доверия тоже.
Это было наглостью со стороны Зыкова. Взгляд Максима выражал высшую степень удивления. Его тут со всех сторон шпыняют, а это, оказывается, он задирает нос и на всех смотрит свысока.
– Я, между прочим, Дьяка с тебя снял, – заявил Зыков и насупленно глянул на него.
– Между прочим, ты бежал. Как в штаны навалил.
– Куда бежал?
– Дьяка с меня снимать.
– Быстро я бежал.
– Черепаху ты обогнал бы, с этим не поспоришь.
– Быстро я бежал! – Зыков аж приподнялся от возмущения.
– Не знаю.
– А ты в рукопашке полный ноль!
– Что?! – Максим сжал кулаки, зажмурился.
«Нужно держать себя в руках. Зыков еще салага по сравнению со мной. Глупо воспринимать его всерьез».
– Тебе показалось одно, мне – другое.
– Ты ударил Дьяка сзади, а попробовал бы спереди, – выдавил из себя Максим.
– Спасибо, не надо! Дьяк ломом подпоясанный. Говорят, его через пресс-камеру прогнать хотели, так он всем лохмачам кости переломал.
– Легендарная личность.
– Небезызвестная.
– Блатная братва его уважает?
– Даже больше, чем Серба.
– Но тот в законе.
– Серб в законе, а Дьяк – нет.
– Но теперь Дьяк может занять его место.
– Уже занял.
– Так, может, он и завалил Серба?
– Вряд ли. Дьяк живет не по понятиям, а по закону.
– У! Уважение к нему до костей пробрало! – заявил Максим.
– Может, я малость преувеличиваю.
– Вот я и говорю, прикрути краник, пока меня тут блатной романтикой не забрызгало.
– Это не романтика, а проза нашей жизни. Сейчас квартирные кражи в полный рост пойдут. Если Танаков с Дьяком не договорился.
– По квартирным кражам?
– Да и по карманным. За показатели нас драть будут, а не за блатных романтиков.
Максим пожал плечами. Возможно, Танаков действительно действовал на упреждение, когда вытаскивал Дьяка из-под статьи. Подполковник помогал ему, а Дьяк будет держать в ежовых рукавицах воровскую братву, направит их энергию, ну, например, на Западный район. Такой ход – вовсе не романтика, а суровая проза уголовного розыска.
Не исключено, что Зыков и на самом деле бежал быстро. Это Максим в тот момент находился в другом временном измерении, когда каждое мгновение растягивается. Старлей мог сговориться с Вильямом в интересах общего, а не личного дела.
Максим уже сейчас мог устроить Зыкову проверку на вшивость. Но для этого нужно было ехать к Шаповалову и брать его за жабры, а голова капитана уже шла кругом. Дошло до того, что его подозревают в убийстве. Рита тоже попала в переплет. Потому что она – бывшая проститутка. Все об этом знают.
– Я слышал, у вас там пожар был, – сказал Зыков.
– Потушили.
– А бутылку кто бросил?
Ответить капитан не успел. Он увидел, как Рита выходит в коридор, направился к ней, не стал ни о чем спрашивать, просто взял под руку и отвел к машине.
Только там Максим заговорил с ней:
– Доставал?
– Нет, просто спрашивал, что я знаю о Вильяме.
– А чем ты с ним занималась, не спрашивал? – вырвалось у него.
Рита вздохнула и опустила голову.
– Извини, – сквозь зубы процедил он.
– Ничего.
– Зло берет.
– Я понимаю. Если бы мое прошлое осталось в тайне, а так…
Максим молчал, до хруста сжал челюсти. Да, он не хотел, чтобы в него тыкали пальцем.
– Я тебя не держу, ты свободен. – Ее голос дрогнул.
Он скривился, растянул губы на всю ширину. Что ему делать со свободой? В Москве Максим никому не нужен. Ни жены, ни квартиры, ни ролей. Да и здесь он будет как неприкаянный, если вдруг уволится или вылетит со службы.
– Нормально все.
Он привез Риту домой, глянул на часы. Половина четвертого, рабочий день еще не закончен. Нет желания возвращаться к работе, но нужно хватать себя за шиворот и тащить в отделение.
– Я поеду, – сказал Максим, поворачивая к машине.
– Я буду ждать. – Рита готова была расплакаться.
– Закройся на все замки. Если приедет Вильям, сразу звони мне.
– Да, конечно. Ты приедешь?
– А куда я денусь?
Да, у Риты позорное прошлое. Это бросает тень на него самого. Но что делать, если его тянет к ней как собаку на сахарную кость? И в постель, и за стол, и даже на диван перед телевизором.
Он выехал со двора и увидел у соседских ворот машину, возле которой стояли Помазов и Зыков.
Максим тормознул, выбрался из авто, подошел к коллегам.
– Как думаешь, откуда бутылку бросали? – как ни в чем не бывало спросил Помазов.
– Танаков знает, что вы здесь?
– При чем здесь Танаков? – Помазов переглянулся с Зыковым.
– Он знает, откуда бросали. Ну, если пожар был. Может, и не было ничего. Вдруг я наврал? Место пожара осмотреть не хотите? – с усмешкой осведомился Максим.
– Можно. – Зыков глянул на него напряженно, с подозрением.
– А то вдруг не было ничего, а вы тут груши околачивать будете?
– Может, не будем прибедняться? – с вызовом спросил Зыков.
Он смотрел на Максима как на барышню, которая набивала себе цену.
– А может, сразу за Шаповаловым поедем?
– Кто такой Шаповалов?
– Заместитель директора охранного предприятия «Щит». Он поджог организовал.
– Ты узнал?
– Я же не прохлаждаться сюда ездил.
– Доказательства есть?
– Пока только наводка. Не скажу, что железная. – Максим пожал плечами.
Федя – мужик ненадежный, он и соврать мог.
– Поехали к Шаповалову! – принял решение Помазов.
Максим не ведал, куда ехать, но майор хорошо знал дорогу. Он подъехал прямо к воротам, за которыми находился офис ЧОПа, вышел из машины, предъявил охраннику служебное удостоверение, но тот отказался пропустить автомобиль.
– Хорошо, – ничуть не смутился Помазов. – Пусть здесь пока постоит.
– Проезд освободить надо!
– Пусть перепрыгивают!
– Так нельзя! – Охранник бросился к машине, как будто хотел столкнуть ее в сторону.
Но Максим перекрыл ему путь и заявил:
– Хоть пальцем тронешь, рассвет отправлю встречать!
Охранник в замешательстве глянул на него. Вроде бы знакомое лицо. Возможно, из кино.
– С петухами вставать будешь! – в тон ему добавил Зыков.
– Хорошо, проезжайте.
– Сказано же, пусть здесь стоит! – рыкнул Помазов.
В этот момент в дверях проходной показался мужчина плотного сложения, лицо которого лоснилось от самодовольства.
– Что здесь такое? – грозным голосом спросил он, тут же увидел Максима и почему-то растерялся.
– Илья Павлович! – жалобно протянул охранник.
Максим скривил губы. Он знал причину его смущения.
– Узнал меня, Илья Павлович? – спросил он, надвигаясь на Шаповалова.
– Кого я узнал? – Тот шарахнулся от него.
– Вот и я тебя узнал. Это ты мне цветы на клумбе сжег!
– Цветы?! На клумбе?!
– А то, что сжег, этого ты не отрицаешь?
– Гражданин, вам придется проехаться с нами! – Помазов крепко ухватил Шаповалова под руку.
Тот попытался вырваться, но с другой стороны от него вырос Зыков.
– Это произвол! – Шаповалов рванул назад, но тут же оказался в позе «ку».
В этом положении его и затолкали в машину. Максим сел слева от него, Зыков – справа.
– У вас есть постановление на мой арест? – сквозь зубы спросил Шаповалов.
– А на тебя разве надели наручники? – Максим удивленно повел бровью.
– Значит, вы похитили меня!
– Ты думаешь, что пошутил, но попал в самую точку. Да, мы тебя похитили. Чтобы сжечь.
– Что?!
– Ты же хотел меня спалить. Теперь моя очередь.
– Это беспредел!
– Ты ведь сжег цветы на клумбе. Рита холила их, лелеяла, а ты принес бутылочку, и ага.
– Кому я принес бутылочку?
– Феде ты бутылочку принес, а он ее через забор перебросил.
– Федя врет! Ничего я ему не передавал! – Шаповалов дернулся, хотел закрыть голову руками, но Максим держал его крепко.
Да и Зыков не подводил.
– Какой Федя? – спросил Максим.
– Как это какой? Ты же сказал…
– Ты сам спалился, Илья Павлович. Поэтому я тебя жечь не стану. Да и не в бутылочке дело. Сгорели цветы, и хрен с ними. Новые вырастут. А вот человека уже не воскресить. Зачем ты Серба убил?
– Что?! – Шаповалова бурно тряхнуло изнутри.
На этот раз Максим и Зыков не смогли его удержать. Он вырвал руки, попытался встать, но ударился головой о крышу машины и опустился на место.
– А вот за Серба мы тебя арестуем! – Зыков достал наручники.
– Не убивал я Серба! – заорал Шаповалов, когда на его руках защелкнулись стальные браслеты.
– Да кто ж тебе поверит после твоего вранья?
– Да, бутылка была! И Федя был!.. Но Серба я не убивал!
– А кто убивал? – спросил Помазов.
– Я откуда знаю?
– А пожар зачем устроил?
– Надо было, – опустив голову, буркнул Шаповалов.
– Вильям попросил?.. Или потребовал?
– Нет, Вильям не при делах.
– Босса не хочешь сдавать? – спросил Максим. – Так ты его уже слил.
– Не сливал я никого! И себя не сдам! Не знаю я ни про какой коктейль Молотова!
– Так мы и не собираемся тебя сажать. Просто скажи, кому нужен был этот цирк с пожарами, и мы тебя отпустим прямо сейчас.
– Кому нужен был?.. А ты не знаешь?
– Из-за Риты?
– Из-за тебя! Это Рите подарок был.
– От Дьяка?
– Может, и от него.
Шаповалов принял подсказку, но на ней же и споткнулся. После того как он сказал «а», не стоило валить на воров.
– Это Вильям хотел, чтобы я на Дьяка подумал. Ты меня с толку сбить пытаешься. Нехорошо.
– Я ничего не знаю. Вам нужны проблемы? Будут! Это я обещаю!..
Помазов повернул голову и выразительно глянул на Максима. Проблемы у них действительно могли возникнуть. Уголовное дело по факту поджога еще не заведено, а они уже задержали Шаповалова. Адвокаты поднимут волну, прокуратура выпишет слабительное.
Впрочем, Максим и не хотел везти Шаповалова в отделение, возиться с ним там. Ответ на вопрос получен, все, можно выключать музыку.
– А я тебе обещаю, что в следующий раз сожгу тебя как фашистский танк под Москвой и на ремонт не поставлю. А пока гуляй. Можешь Вильяму пожаловаться, только не забудь сказать, что ты его сдал. Думаю, можно тебя сгружать, – сказал Максим.
Помазов кивнул и остановил машину. Максим вышел, дождался, когда с Шаповалова снимут наручники, схватил его за шкирку, как нашкодившего пса, вытащил из салона и вытолкал на газон за обочиной.
– Ты еще об этом пожалеешь, капитан! – хищно сощурив глаза, прошипел Шаповалов.
Максим ничего не сказал. Не только в кино, но и в жизни в таких случаях полагалось смерить ничтожество презрительным взглядом. Так он и сделал.
Максим вернулся в машину, закрыл дверцу и даже не глянул в сторону Шаповалова. Зато Зыков внимательно наблюдал за ним.
– Джип к нему подъехал, – прокомментировал ситуацию он. – Садится.
– А перья за собой все собрал?.. – с усмешкой спросил Помазов. – Неплохо мы этого павлина общипали.
– Надо было его все-таки подпалить, – заявил Зыков. – Так ощипывать легче.
Помазов через плечо глянул на Максима и спросил:
– Много цветов сгорело?
– Много. Пионы, розы, хризантемы. И Шаповалова сажать нужно, и цветы. Его на одну грядку, цветы – на другую. Но с ними возиться приятней. После них руки мыть не надо.
– А после этого гладиолуса придется. – Зыков поднес ко рту растопыренные ладони и подул на них.
– Аромат от него, может, и неприятный, но информацию он дал. Вильям беспредельничает.
– И нам с Ритой мстит, и блатных подставляет.
– Хорошо, если только дом сгорит. А вдруг вместе с тобой? – проговорил Зыков.
– Я для вас не потеря. Нового опера пришлют.
– Еще одну звезду экрана? – Помазов улыбнулся.
– А на меньшее вы уже не согласны?
– Умеешь читать мысли. Хороший опер.
– Да, и первое дело, можно сказать, раскрыл. Как ты узнал, кто горючку во двор забросил?
– Да к соседке зашел, вопросы задавать начал, смотрю, темнит. Потянул за ниточку, узелок и развязался.
– Мы ведь тебя только по кино знали, – сказал Зыков. – Ты вот думаешь, что мы тебя не так приняли. А как еще? Ты такой весь из себя. Все бабы в отделе на ушах! Юрьев, Юрьев!.. Думаешь, нам не обидно?
– Денис к Лизавете неровно дышит, а она уже замуж за тебя собралась, – проговорил Помазов. – Старший лейтенант Капитонова из следственного отделения. Только я тебе ничего не говорил.
Максим видел какую-то милую светловолосую девушку с кукольными глазами. Она очень странно посмотрела на него, когда он проходил мимо. Погоны старшего лейтенанта на плечах. Может, о ней разговор?
– Товарищ майор шутит, – хмуро буркнул Зыков.
– А Лизавета с нами по кражам работает. Рука об руку будете.
Помазов и без того выглядел молодо, а тут еще и мальчишество в нем прорезалось. Глянешь и не поверишь, что майор полиции. Пацан пацаном.
– Хватит! – Зыков надулся.
– А что не так? Макс должен знать, что Лизавета занята. На чужой кузовок не разевай роток! Вы меня поняли, товарищ капитан? – строго спросил Помазов.
– Если виноват, исправлюсь. И больше не буду.
– А что, уже было?
– Это допрос?
– Допросов не будет. – Помазов качнул головой. – Если вдруг что, Зыков тебя сразу кастрирует. Как барашка. Чик, и нет звезды! Вместе с гонорарами!
– Гонорары уже все пропиты.
– Что, совсем ничего не осталось? – Зыков с намеком глянул на него.
– На троих сообразить как-нибудь хватит. Если товарищ начальник разрешит.
– А почему нет? – сказал Помазов. – Деньжат мы добавим. Посидим нормально. Я знаю одно приличное место.
