Глава 6
Сначала в руках у Танакова сломалась сигарета, затем – карандаш. Между этими двумя событиями прошло минут пять. Все это время он жег взглядом Максима.
– Из управления звонили, – сквозь зубы процедил подполковник. – Почему Дьякова отпустили, спрашивали.
– И что? – с напряжением в голосе осведомился Максим.
– А сигнал из Москвы прошел.
– Допустим.
– Зачем?
– Что зачем?
– Мог бы сказать мне, я бы понял. Нехорошо службу начинаете, товарищ капитан.
– Я никому ничего не говорил, – заявил Максим и поморщился.
Похоже, Вильям взялся за него основательно. Видно, капнул кому-то из своих людей в ГУВД, те надавили на Танакова. А капитан Юрьев остался крайним. Теперь все будут от него шарахаться как от засланного казачка.
– Мне никто ничего не вставлял.
– А надо бы.
От возмущения у Танакова округлились глаза.
– У меня вчера во дворе пожар был. Кто-то бросил бутылку с коктейлем Молотова. Где, спрашивается, была полиция? – тоном уличного склочника спросил Максим.
– Коктейль Молотова?
– Без добавления лайма и мяты.
– Кому вы об этом докладывали?
– Никому.
– Почему?
– Я же вижу ваше настроение. Вы бы сказали, что я нарочно Дьяка подставляю.
– Э-э…
– Нет, я не поджигал двор и Дьяка не подставлял.
– Но в Москву позвонил?
– Генералу Елецкому?
– Кому?
– Да, меня втолкнул сюда именно он. Мой бывший начальник. Я с лейтенанта у него служил. В уголовном розыске. В настоящем. О кино тогда не думал.
– Но ему же интересно знать, что у нас тут.
– Я ему не звонил.
– Может быть. – Танаков пожал плечами. – Но вопросы к тебе все равно остаются. Ты с кем живешь?
– С бывшей любовницей Болдарева, которого подозревают в убийстве Серба. Он вчера приходил. Сказал, что ему нужен Дьяк. Говорил, что ты его покрываешь. Потому что работаешь с ворами.
Максим сдавал Вильяма без всякого зазрения совести. А чего миндальничать? Он ему не сват, не брат. К тому же действительно подозревается в организации убийства. Потворствовать ему в такой ситуации – быть его соучастником.
Танаков Максиму скорее враг, чем друг. Но, как ни крути, он начальник, и его нужно держать в курсе. Тем более что Максиму хотелось посмотреть, как подполковник отреагирует на обвинение.
– Я работаю с ворами? Так и сказал? – У Танакова нервно дернулась щека.
Неужели Вильям не врал?
– Сказал, что ты дал ему наводку на какого-то там Любашина.
– Так!
– Я его послал. Он зашел через ГУВД. Видно, у него на тебя большой зуб.
– Да.
– Мне скрывать нечего.
– У Вильяма конфликт был с Сербом из-за любовницы.
– А из-за Любашина?
– Тут тоже собака порылась. Значит, коктейль Молотова был?
– Это Дьяк или Вильям.
– Дьяк вряд ли.
– Он что, институт благородных девиц оканчивал?
– Не институт, а зону, и не девиц, а зэков. И не окончил. Я всегда могу его туда вернуть. Он это знает.
– Он в меня стрелял.
– Он тебя отпугивал.
Максим улыбнулся, плотно сжал губы и развел руками. Слов нет, одни эмоции.
– Да, я понимаю, мы не должны были его отпускать, – чуть ли не по слогам проговорил Танаков, принужденно и настороженно глядя на капитана.
Максим качнул головой.
«Пусть побережет свои оправдания для начальства, а мне объяснять ничего не надо, – раздумывал он. – Все равно я не изменю своего мнения относительно места, куда меня занесло по собственной глупости. Беспредел в райотделе творится. Потому и криминал чувствует себя вольготно. Не стесняется затевать перестрелку на глазах у полиции.
Пусть все будет как есть. Я не против. Только не надо меня трогать. Заниматься квартирными кражами? Пожалуйста. Убийство Серба? Нет уж, пусть этим озадачатся те, кто уполномочен следователем. Плевать, что тут может быть замешан Вильям, будь он неладен».
Танаков достал сигарету, закурил.
Какое-то время он смотрел в окно, свободной рукой пощипывая себя за подбородок, потом сказал:
– Не так все просто у нас здесь.
– Я это уже понял. – Максим усмехнулся. – Мне бы с Бочкаревым увидеться. Он должен дела передать.
– Не будет его сегодня. Завтра.
– С документами прикажете работать?
– С документами, – ответил Танаков.
– Может, мне коктейлем Молотова заняться? Осколки обгорели, пальчики с них не снимешь. Если только специальная экспертиза. Но это вряд ли. Думаю, работали в перчатках. Да и делал это человек с головой. На воротах камера, а бутылку он кидал с места, куда она не достает.
– Место осматривал?
– Перед забором трава, так она даже не примята. Возможно, бросали с пятачка перед соседскими воротами.
– Соседи видели?
– Не знаю, пока не спрашивал. А поговорить с ними надо. Возможно, кто-то видел, как преступник садился в машину. Может быть, даже запомнили номера. Но это вряд ли.
Скорее всего, машина стояла в темном месте, напротив дома, который теперь принадлежал Максиму по праву наследования. Никто в нем не жил. Разве что привидение. Кладбище, где похоронена тетушка, недалеко. Может, ее бестелесная оболочка заходит переночевать. Максим даже слышал прежде подозрительные скрипы по ночам. Но на пьяную голову. Могло и померещиться.
– Думаешь, Вильям организовал? – спросил Танаков.
– Возможно.
– Чтобы ты на Дьяка подумал?
– А может, и Дьяк это.
– Зачем ему?
– Ну… – Была у Максима дельная мысль, но он не хотел ее озвучивать.
– Что-то с Марго… с Ритой связано? – спросил Танаков. – Серб пытался уложить ее в постель. – Начальник повел глазами в сторону, пытаясь скрыть каверзную насмешку.
– А Вильям мог ему за это отомстить. Если Серба убили, то, значит, и Рита виновата. Ей нужно отомстить.
– Если это Дьяк, то я его покрывать не стану. А кто зажигалку бросил, разберись. – Танаков повел головой в сторону двери и сказал, когда Максим взялся за ручку: – В кадры зайди, там уже удостоверение готово. Получи, распишись.
– А оружие?
Подполковник хмыкнул и заявил:
– Скажи спасибо, что тебя за ствол Зыкова не наказали.
– А мне кто спасибо должен сказать за то, что я Дьякова задержал?
– Это сделал Зыков.
– Разрешите идти?
Максим не хотел говорить о Зыкове. Видел он, как этот оперок спешил ему на помощь, так торопился, что еле ноги от земли отрывал.
К горлышку бутылки был прикручен фитиль, пропитанный горючим веществом. Бутылка разбилась, огонь с фитиля перекинулся на разлитую смесь. Но кто-то же поджег этот фитиль.
Пятачок перед соседскими воротами был залит бетоном. Покрытие потрескалось, местами из него выпали куски. На нем в изобилии валялись и спички, и бычки, но все старое. Из свежего – ничего.
Одноэтажный старый дом был огорожен забором – сплошь профлист, даже опорных столбов не видно. Ворота из того же материала, две створки, открываемые вручную. Рядом калитка. Ни звонка, ни видеокамер.
От тетушкиного дома он был отделен низким штакетником. Со своего двора Максим мог заглянуть в соседний. Так он и делал, когда жил с тетушкой и приезжал ее навещать.
В доме жила семья Грушенковых – родители, сын и дочь. Егор был старше Максима лет на пять, поэтому дружбы они не водили. А Дашку, напротив, Юрьев сам опередил на целую пятилетку и тоже с ней не знался. Во-первых, маленькая, во-вторых, тихоня. Видел ее, когда приезжал к тетушке. Девушка окончила школу, вышла замуж, стала довольно-таки симпатичной на внешность. Только вот за собой она не очень следила.
Максим давно не приезжал сюда, а этим летом Дашку еще не видел. Но сейчас у него появился интерес к ней. Он постучал в калитку, и она тут же открылась. Похоже, Даша еще раньше подошла к створке. Возможно, она даже наблюдала за Максимом.
Даша повзрослела. Кожа лица вроде бы гладкая, свежая, но загар не курортный, а рабочий. Тонус у кожи слабый. Вокруг глаз мелкие морщины. Одежда на ней чистая, не старая, но жуткое сельпо. Женщина неухоженная, но все равно хороша собой. Глаза глубокие, полноводные, ровный носик, большой чувственный рот. Густые русые волосы, как и раньше, уложены в косу. И фигура у нее хорошая, но фитнес здесь точно ни при чем. Конституция у Даши такая – сколько ни ешь, не располнеешь. Метаболизм, все такое.
– Привет! – с напускной улыбкой заявил он.
– Здравствуй, Макс. – Зато Даша смотрела на него со всей серьезностью.
Хоть бы краешком губ улыбнулась.
– Узнала?
– Как не узнать? – сказала она без малейшей иронии во взгляде.
– А я тут рядом живу. – Сначала Максим кивнул в сторону тетушкиного дома, затем глянул на коттедж Риты.
– Я знаю. – Даша смотрела только в сторону коттеджа, огороженного сплошным и высоким забором.
Не исключено, что в нем была где-то маленькая дырочка.
– Видела?
– Да.
– А пожар вчера видела?
– Что?! – Даша чересчур высоко вскинула брови. – Я думала, Рита костер жгла.
– Зачем? Листья еще рано жечь. Да они так не горят.
– Может, шабаш у нее был, – невозмутимо, как о каком-то рядовом явлении, сказала она.
– Так она ведьма? А я тогда кто? – с усмешкой поинтересовался Максим.
В ответ Даша хмуро, исподлобья глянула на него.
– Чаем хоть угостишь? – спросил он, чтобы разрядить обстановку.
Она кивнула, отошла в сторонку, пропустила Максима во двор и провела в дом.
Максим окинул взглядом обстановку и усмехнулся. Такая же гарнитурная стенка, как у тетушки, только на одну секцию больше. Диван того же разлива, из одного магазина советской поры. Мебель на кухне отличается только цветом.
А вот холодильник у Даши высокий, современный. На нем маленький телевизор. На экране остросюжетный фильм. На этом же канале, кстати, крутился сериал про капитана Костина.
Даша проницательно глянула на Максима, взяла пульт, выключила телевизор. Потом она зажгла конфорку, поставила чайник.
Максим инстинктивно скользнул взглядом по ее фигуре. Джинсы дешевые, мешковатые, но формы под ними аппетитные, эстетически выдержанные. Только вот желание даже не шелохнулось.
– Значит, шабаш у нас там был?
– Это Федька сказал.
– Федька – твой муж, – утвердительно сказал Максим и посмотрел на пустую бутылку из-под водки, стоящую в узком пространстве между плитой и разделочным столом.
– Законный.
– А еще бывают незаконные мужья.
Даша ничего не сказала, но глянула в сторону соседнего дома. Да, Максим жил с Ритой незаконно. И не только он.
– Может, видела, кто бутылку с зажигательной смесью бросал?
– Нет. – Даша подняла крышку чайника, заглянула внутрь.
Максим удивился. Разве так определяют, закипела вода или нет? Или Даше просто некуда было спрятать глаза?
– А ведь бутылка-то с вашей стороны прилетела.
– Не знаю. – Она продолжала смотреть на воду в чайнике.
Максим поднялся, взял бутылку.
– «Русский стандарт».
– И что?
– К нам бутылка точно такая же залетела. – Максим нарочно вводил Дашу в заблуждение.
На бутылке была этикетка, но сгорела почти дотла.
– Ну и что? – Даша порывисто повернулась к нему.
Крышка вывалилась из ее пальцев, стукнулась о решетку и упала в огонь, под чайник. Максим резко поднялся, вплотную подступил к Даше.
Он пристально посмотрел ей в глаза, перекрыл подачу газа и заявил:
– Тебя же в детстве учили, что шутки с огнем к добру не приводят!
– Кто учил? – растерянно пробормотала Даша.
Она должна была отступить от Максима, но ее, напротив, притянуло к нему.
– Спички детям не игрушка, – сказал он.
Даша мало интересовала его как женщина, но от нее он не отходил.
– У нас нет детей. – Даша подступила к нему еще ближе и коснулась его грудью.
Ее взгляд увлажнился от бурления чувств. Детей она упомянула неспроста. С мужем не выходит, одна надежда на добрых людей.
– Я вам не помешал? – донеслось вдруг со стороны двери.
Даша испуганно крякнула и шарахнулась от Максима. В кухню вошел низкорослый плотный мужичок с плешью на плоской вершине черепа. Он сжимал кулаки. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
Но Максим ударил первым. Замахнулся кулаком, а врезал ногой, по прямой, пяткой в челюсть. Малый рост сыграл с Федькой злую шутку. Сильный удар отбросил ревнивца к стене. Максим схватил его за руку и заломил ее за спину.
– Пусти, мусор! – зашипел тот.
В ответ Максим сделал ему еще больней и поинтересовался:
– А кто сказал тебе, что я мусор?
– Пусти!
– Сейчас я вызову наряд, доставлю тебя в участок, и ты сядешь на пять лет за хулиганство.
– Какое хулиганство?! – Федька осатанело глянул на жену, которая с бледным видом стояла у окна.
Даша ошеломленно мотнула головой. Она ни в чем не признавалась, значит, не виновата перед мужем. Но правильно ли понял ее Федька? Если да, то колоть его – дохлый номер. А если нет, то еще есть шанс.
– На допросе узнаешь!
Максим вытолкал Федьку из дома, повел к воротам. Даша с платочком в руке выскочила вслед за ним.
– Назад! – рявкнул капитан.
Она остановилась, упрямо мотнула головой и не ушла.
– Без мужа хочешь остаться? – резко спросил он.
Только тогда женщина исчезла.
Максим уложил Федьку на скамейку под яблоней животом вниз и спросил:
– По-соседски разберемся или через суд?
– Что я такого сделал?
– Коктейль Молотова в соседний двор забросил.
– Кто сказал?
– Да я сам видел!
– Не мог ты видеть!
– Откуда ты знаешь, что не мог? Кто тебе сказал, что я в полиции служу?
– Да никто не говорил.
– Колись, Федя! Не заставляй жену по судам таскаться. Да и себя пожалей. Если скажешь, слово даю, закрою на все глаза. Если нет, посажу тебя.
– Что, и ничего не будет?
– Говорю же, отпущу. Тебя заставили или ты сам?
Федя молчал, зажмурился.
– Говори, облегчи душу.
– Да сам я!
– Что же я тебе такого сделал?
– Какого хрена ты тут околачиваешься? Вали в свою поганую Москву!
– А здесь я тебе дорогу перешел?
– Перешел!.. Живешь тут, у Дашки на глазах. Она с ума сходит…
– От чего?
– От тебя! Никак кино не насмотрится.
– Так я уже не в кино, а в полиции.
– Да все равно!
– Ты где работаешь?
– Водилой. А что?
– Где?
– Какая разница?
– Федя, ты тупой? Ты уже признал свою вину. Я могу тебя закрыть. Не хочу этого делать, но ты настаиваешь.
– Не настаиваю.
– Где ты работаешь?
– Ну…
– Все-таки настаиваешь! Придется допрашивать тебя под протокол. Место работы я узнаю.
– Частное охранное предприятие «Щит», – выдавил из себя Федя.
– Так бы сразу и сказал! – Максим отпустил его и на всякий случай отошел в сторону.
– А что я сказал? – потирая руку, буркнул Федя.
– А то, что к Рите твой начальник приезжал.
– Он не совсем начальник.
– «Щит» ему принадлежит.
– Да, но директор у нас другой. Ухватов Олег Савельевич.
– Другой или нет, а за Ритой следишь.
– Кто сказал?
Максим с усмешкой отмахнулся от него. Зачем говорить, если все и так ясно?
– А бутылку кто бросить велел?
– Да никто! – Федя завибрировал от высоковольтного напряжения.
– Кто ее привез?
– Да никто!
– Что ж, придется звонить в ФСБ. Если у тебя в подвале подпольная мастерская по изготовлению взрывчатых и воспламеняющих средств, то я обязан проинформировать компетентные органы. Террористическая опасность – это очень серьезно.
– Да какая мастерская?
– Кто бутылку привез?
– Нашелся такой человек, – пробурчал Федя, перевел взгляд в сторону и опустил голову.
– Вчера вечером?
– Ну да, вечером… Но я же знал, куда кидать! Я же не в дом!..
– Кто горючку подвез?
– Ну…
– Болдарев?
– Да что ты!
– Тогда кто?
– Я не знаю, кто это был. Мне позвонили, человек подъехал, я взял.
– Кто позвонил?
– Да я не знаю.
– Не знаешь, и ладно. Главное, что сознался. Не стану я тебя сажать. Живи себе. Но смотри в оба! – Максим повел рукой в сторону коттеджа. – Ты свою карту выложил, теперь мой ход. Зуб за зуб, бутылка за бутылку. Да ты не бойся, в дом я кидать не стану, во дворе пожар будет.
– Пожар? – Федя ошарашенно таращился на него.
– Это я в кино благородный, а в жизни редкая сволочь! Сажать я тебя не стану, а пожар во дворе устрою.
– Но так нельзя!
– Кто горючкой тебя подогрел?
– Шаповалов звонил.
– Кто такой Шаповалов?
– Он заместитель Ухватова. Шаповалов Илья Павлович.
– Где он сейчас?
– В офисе. Я когда уезжал, он там был.
– А когда ты уезжал?
– Недавно.
– Обратно поедешь?
– Ну да.
– Через охрану меня провезешь!
– Зачем это тебе?
– С Шаповаловым поговорить. На злобу дня.
– Через охрану, значит? – Федя ехидно усмехнулся.
– Да.
– А если она тебя обратно не выпустит? На фирме останешься. Там как раз фундамент ставят. Заодно и тебя бетоном зальют. Ну что, едем? – бодро спросил Федя, лукаво глядя на Максима, который, по его мнению, должен был отказаться.
Но капитан уже вошел в образ. Он готов был сказать «да» и отправиться прямо в пасть к Шаповалову, уже собирался открыть рот, когда в кармане зазвонил телефон.
– Макс, за мной приехали! Меня везут на допрос!
Возле их дома действительно стояла полицейская машина. Максим отправил наряд, сам решил везти Риту в отдел.
Он еще только садился за руль, когда позвонил Помазов. Оказывается, следователь хотел видеть и капитана Юрьева.
