Глава 6
В больницу имени великого русского ученого микробиолога Ильи Ильича Мечникова они приехали уже во второй половине дня, когда студенты располагающегося тут же на территории санитарно-гигиенического института длинными ручейками расползались по аллеям после окончания своих занятий. Учебные и лечебные корпуса были так между собой перепутаны, что друзьям пришлось хорошенько поплутать, прежде чем они нашли толкового будущего врача, который объяснил им, как найти первую хирургию.
Пока они бродили под столетними липами, Антон замедлил шаг и потянул за собой Гарика.
– Можно тебя спросить, что мы там будем делать?
– Искать следующую подсказку.
– А найдя ее, нам придется принять в игру следующего игрока?
– Ну да. А как же иначе? Нас все время должно оставаться четверо.
– Значит, придется выбить кого-то из нас?
– Да.
– И как узнать, кто и кого будет выбивать?
– Ты же видел, – пожал плечами Гарик, – это решает жребий.
– Объясни, как это происходит.
– Все очень просто. Кто вытаскивает белый шарик, тот выбывает из игры.
– Как Марк?
– Да. Сегодня ему не повезло. А тот, кто вытаскивает красный шарик, должен его выбить. Это сегодня сделает Роман. И выбить он должен Марка, тот вытянул белый шарик.
– Это я понял. Я только не понял, как это выбить? Что это значит?
– Правилами не оговорено, как именно должно происходить убийство. Там сказано, что человек должен исчезнуть. Но, конечно, чем зрелищнее, тем лучше.
– А что, это будет убийство?
Антон был поражен. И в первую очередь тем, как легко и буднично говорит об этом его приятель. Антон даже отстранился от Гарика, чтобы посмотреть, не прикалывается ли тот? Но нет, тот выглядел серьезно.
– Это должно напоминать убийство, – объяснил он. – Внешне должно, но только, конечно, не по-настоящему. Мы же не преступники. Мы просто развлекаемся.
– А-а-а…
Антон испытал чувство облегчения, но кое-какая тревога все же осталась. Хорошо еще, что Гарик ничего не заметил. Он продолжил объяснять:
– Роман сделает вид, что убьет Марка. А тот сделает вид, что умер. Понимаешь?
– Нет.
Антон и впрямь не понимал. Не понимал, что тут может быть интересного. Странный какой-то у людей способ развлечений.
– Что же ты такой тяжелый? – неожиданно вспылил Гарик. – Это же игра! Не можем мы по-настоящему убивать друг дружку. Мы лишь играем, будто бы это делаем.
– А… а зачем?
– А зачем люди вообще играют? Чтобы скучно не было. Вот и мы стараемся развлечься. Если бы Марк просто исчез, какой в этом интерес для зрителей? А потому каждый раз надо придумать какой-нибудь оригинальный способ, чтобы выбить свою жертву из игры. Чтобы смотрелось круто и зрителям понравилось.
– Погоди-погоди! – разволновался Антон. – А что это еще за зрители? Ты мне про зрителей не говорил!
– Как не говорил? Я же сказал, что наше шоу постоянно транслируется в Сети.
– В Сети!
Только сейчас Антон вспомнил, что Гарик и впрямь что-то такое говорил. Но у Антона тогда голова была занята Сан Санычем и прогулянной лабораторной, а еще больше красавицей «Ламборджини», которая могла стать вдруг в одночасье его собственной машиной, и он как-то упустил из виду такое важное обстоятельство. Просто не подумал, что, если видео с их игрой показывают в Сети, значит, его может увидеть кто угодно.
– В любой момент любой из зрителей может подключиться и увидеть, как у нашей команды идут дела.
– И меня тоже увидят?
– Ну, конечно. Вот чудак ты! Гордись! Любимцем публики еще можешь стать.
В первый момент у Антона мелькнула паническая мысль про Сан Саныча, до которого он так и не доехал. А вдруг строгий препод увидит, чем занимается его нерадивый студент, вместо того чтобы писать лабораторную? Тогда все! Если острый приступ аппендицита или сломанную конечность от своего студента Сан Саныч еще мог бы стерпеть, не сразу, конечно, пришлось бы побегать, поклянчить, поработать на кафедре или в лаборатории, то подобных развлечений он точно не простит. Ни за что и никогда.
– А где камеры? – завертел головой Антон. – Я их не вижу!
– Не беспокойся. Все снимается. Я не знаю, как они это делают, но видеозапись о наших приключениях идет постоянно. Хочешь, я тебе скину ссылку, ты на досуге сам полюбуешься на все свои сегодняшние приключения.
Вот тут Антону стало и впрямь худо.
– Как? – сдавленным голосом прошептал он. – Все-все транслируют?
– А ты как думал? В этом весь смак. За это люди готовы деньги платить. Поэтому и убийство должно выглядеть в точности как убийство. Нас всех заранее предупредили, чтобы мы играли натурально. И убийца и жертва должны выглядеть на сто процентов достоверно.
– И много у вашего шоу подписчиков? – упавшим голосом поинтересовался Антон.
– Я точно не знаю. Но думаю, что много. Несколько тысяч – это точно. Или уже десятков тысяч.
Несколько тысяч или даже десятков тысяч человек увидят его сегодняшний позор! Увидят, как Ульяна сначала заковала его в наручники, а потом отхлестала по полной программе! Да, за такую картинку можно и раскошелиться. А если вечером еще и Роман прикончит Марка, то популярность у шоу и впрямь должна зашкалить.
И тут еще одна мысль пришла Антону в голову:
– Гарик, а Гарик? А многих вы уже того… выбили из игры?
– Артем был первый.
– А ты говоришь, что вы на выставке побывали.
– Там к нашей игре никто не присоединился. Первым ты оказался. И Марку выпал жребий выбить Артема. А теперь вот и Роману придется выбить самого Марка.
– Слушай, а как получилось, что вы четверо вступили в игру? Меня вот вы пригласили. Ульяну тоже. А сами как оказались в игре?
– Нам всем пришли на электронку приглашения.
– Только вам?
– Не знаю, может быть, и кому-то еще приходили, но заинтересовались лишь мы четверо. Потом каждому из нас прислали по буклету с этой выставки. В назначенный час мы встретились у картины, и игра для нас началась.
– А зачем каждому по буклету прислали?
– Как же иначе?
– Не могли прислать один на всех?
Какое-то время Гарик смотрел на Антона непонимающим взглядом, а потом вдруг расхохотался.
– А! Кажется, я понял! Ты думаешь, что мы все четверо дружили и раньше!
– Разве нет?
– Нет. Мы познакомились с ребятами уже на игре.
– Но вы так дружно общались, упоминали какие-то общие тусовки… Вот я и решил, что вы дружите чуть ли не с пеленок.
– Приличных тусовок у нас в городе не так уж и много, – пожал плечами Гарик. – Ничего удивительного, что Марк и другие тоже их посещают. Были бы бабки, а у нас они есть.
– Но если у вас есть деньги, зачем вам все это? Я вот ради приза вписался, а вам деньги не нужны?
– Ну, ты же слышал Ульяну? Если само идет в руки, отчего бы не взять. Но главное, что мне интересно. Если станет занудно, мигом спрыгну.
К этому времени они дошли до первой хирургии, где попытались узнать о судьбе старого хирургического стола, то ли списанного, то ли украденного из отделения. Нетрудно догадаться, как на них при этом вопросе посмотрели. Но друзья не сдавались. И на четверых молодых людей, мечущихся по отделению и бормочущих про операционный стол, мягко говоря, ругались неласково.
– Идите-ка вы отсюда, молодые люди, подобру-поздорову, – сказал им наконец один из врачей. – А то охрану сейчас кликнем.
– Нет, не надо охраны. Вы просто скажите, был старый стол, куда он делся?
Но врачи на такие странные вопросы отвечать не желали. Одни отмахивались. Другие уверяли, что не в курсе. Третьи работали в отделении совсем недавно и просто не понимали, о чем их спрашивают. С огромным трудом удалось найти пожилую нянечку, которая помнила, как в операционных меняли столы.
– И-и-и… – протянула старушка. – Вот вы хватили, ребятки. Это же когда было!
– А когда?
– Да уж лет пять назад дело было. Еще при прежнем заведующем.
– И куда столы эти делись потом?
– А я откуда знаю? – удивилась женщина. – Вытащили их на улицу, они там долгое время стояли. Потом увезли. Тогда много чего увезли. Семена Петровича, например, точно увезли. Это я хорошо помню, потому что студенты к нему привыкли, многие Семена Петровича просили оставить, но кто их станет слушать. Старый стал, кости растерял, ни на что больше не годится. Кто-то из ребят его к себе домой хотел взять, тоже не разрешили. А разве на свалке ему лучше? Все-таки человек.
Ну и порядочки у них! Куда девается списанное оборудование, никто не знает. А какого-то Семена Петровича, заслуженного, судя по всему, сотрудника, того и вовсе увезли на свалку.
– Как же живого человека и вдруг на свалку?
– Кого живого?
– Этого вашего Семена Петровича.
Нянечка долго с изумлением смотрела на ребят, а потом рассмеялась.
– Вы же меня не поняли! – утирая выступившие на глазах слезы, сказала она. – Семен Петрович – это скелет. Учебное пособие. Долго он у нас стоял, а потом ремонт начался, многие старые вещи на свалку уехали. Ну и он вместе с ними.
– Ах, скелет.
Уж не того ли самого Семена Петровича нашел Антон у себя на участке, копая огород под бабушкины грядки? Антон должен был это узнать.
– А какие-нибудь отличительные приметы у него были? Ну, у этого вашего Семена Петровича?
– Какие же приметы у скелета?
– Ну, бирка там или инвентаризационный номер.
– Бирка была. На ребрах болталась. И номер был. Какой, я уж сейчас не упомню, надо у Лукерьи спросить. У нее в тетрадках все записано.
– Лукерья – это кто?
– Сестра-хозяйка. Вот вам к ней надо. Если кто и помнит, куда Семен Петрович от нас вместе с операционным столом уехал, так это только она.
Раздобыв телефонный номер Лукерьи, которую на самом деле звали Лукерьей Тихоновной, друзья были вынуждены удалиться. Такая перспективная поездка на деле обернулась для них пустышкой. Лукерья Тихоновна по телефону не отвечала. А ведь это был ее домашний номер, что без всякого труда выяснил Гарик, заглянув в базу данных жителей города, найдя там нужный номер, который и впрямь оказался зарегистрирован на Потапову Лукерью Тихоновну. Проживала эта женщина в районе метро «Купчино», но на звонки домашнего телефона почему-то не реагировала.
– Значит, дома ее нет, – заключил Гарик. – И тащиться к ней прямо сейчас без предварительного согласования – пустая трата времени. Далеко и нерационально. Только время потеряем в дороге.
– Если ехать, чтобы просто дверь поцеловать, то я не согласна.
Антон промолчал, но и он считал, что тащиться от Пискаревки в Купчино, да еще по вечерним пробкам, – это занятие сильно на любителя. И самого себя он к таким любителям не относил.
– Тогда предлагаю нам всем сейчас разбежаться, – сказал Роман. – Тем более что у меня есть еще одно важное дельце на вечер.
Антон с Гариком без труда догадались, что под этими словами подразумевал их приятель. Он собирался выбить из игры Марка. И Ульяна ушами этот момент тоже не прохлопала.
– Я поеду с тобой, – сказала она Роману. – Ты обещал познакомить меня с человеком, которому предстоит умереть. Помнишь? Только потому я и с вами!
И прежде чем Роман успел что-то сказать, девушка уже запрыгнула в его огромный черный внедорожник и с комфортом устроилась в просторном салоне.
Что касается Гарика и Антона, то пришлось удовольствоваться обещанием Романа:
– Затем я вас соберу снова.
Неугомонная проказница Ульяна, высунувшись в окно, еще пыталась пригласить Антона чуть позднее продолжить сегодняшний вечер. Но тот чувствовал себя утомленным и поехал к себе домой. Его вызвался подкинуть Гарик на своей шикарной тачке. И странное дело, если еще утром у Антона все внутри замирало от восхищения, когда он касался ее гладких кожаных сидений или отполированных до зеркального блеска накладок, то сейчас он уже таких чувств не испытывал. Наоборот, внутри его было как-то гадко и муторно. И это чувство все укреплялось. Даже красавица «Ламборджини» его больше не радовала.
Но когда Антон попытался поделиться этими ощущениями с Гариком, тот лишь отмахнулся:
– Это от голода! У меня самого тоже под ложечкой сосет.
Антон голода не испытывал. Даже странно, за целый день ничего не съел, а аппетита нет.
– Как придешь, сразу пройди по той ссылке, что я тебе дал, – велел ему Гарик. – Будем смотреть, как Роман разделается с Марком. Выдумки у него не занимать, не пропусти, будет занятно.
Антон молча кивнул. Поднявшись к себе на лифте, он разделся и хотел пройти в свою комнату, но ему помешала мама. Выглянув в коридор, она позвала Антона ужинать.
– Мама, я не хочу.
Это он неправильно сказал, потому что мама немедленно встревожилась:
– Целый день в институте – и не хочу? Ты не заболел?
– Просто аппетита нет.
– С тобой точно все в порядке?
Мама включила свет и вгляделась в своего замечательного сына.
– Бледный ты какой-то. И лоб влажный. У тебя температуры нет?
Она уже потянулась к сыну губами, чтобы по старинке проверить, нет ли у мальчика жара, но Антон отпрянул.
– Все хорошо. Просто устал.
Но от мамы, если уж она заподозрила неладное, было не так-то просто отделаться. Она прошла следом за Антоном и устроила ему настоящий допрос:
– Как дела в институте?
– Там все прекрасно.
Антон не стал уточнять, что прекрасно там все обстоит без него, но мама все равно по его тону догадалась, что есть проблемы.
– У тебя же сегодня лабораторная должна была быть. Написал?
Антон отвернулся к стене.
– Мама, дай мне поспать, хорошо? Я себя на самом деле неважно чувствую, не хочу разговаривать.
– Хорошо, хорошо, – покладистым тоном произнесла мама. – Отдыхай, сынок.
И ушла ровно на целых три минуты. Этого времени ей хватило, чтобы собрать на поднос ужин для своего мальчика, с которым она и появилась в его комнате.
– Я же сказал, что не буду есть.
– Будешь.
– Я не хочу.
– Целый день без еды, куда это годится!
– Потом поем.
– Хотя бы чаю попей? Надо же с улицы согреться.
– Ладно. Чай неси.
– С пирожком. Твой любимый испекла, с яблоками.
Чай с приличных размеров куском шарлотки появился в комнате через пару минут. Но Антон продолжал лежать. Он знал, если сейчас приняться за чай с пирогом, мама потихоньку все из него вытянет. А у него не было никакого желания каяться перед ней. И как ни подсасывало у него в желудке, он крепился до тех пор, пока мама не ушла на кухню.
Тогда Антон с жадностью выпил сладкого чаю, а вот на пирог и смотреть не стал. А ведь это был его любимый бисквит с прослойкой из чуть кисленькой антоновки, которую бабушка специально закатывала еще с осени по банкам, а мама затем использовала это желе для своей выпечки. Но сейчас даже вкусной, ароматной и еще теплой домашней выпечки Антону не хотелось.
Держа стакан с чаем в руках, Антон откинулся на подушки. Мысли блуждали у него в голове тревожные.
Институт прогулял, целый день проболтался невесть где и с кем, а все ради чего? Вся эта история нравилась ему все меньше и меньше. Зря Антон вписался в нее сегодня утром с такой легкостью, поведясь на утверждение Гарика, что приз уже у них в кармане, стоит только руку к нему протянуть.
Целый день потерян, а что в итоге?
Но тут Антон вспомнил совет Гарика и включил компьютер. Пройдя по ссылке, он попал на сайт, где у него запросили код доступа. К счастью, код ему Гарик тоже нацарапал на листочке, так что Антону удалось войти на сайт бесплатно. В противном случае пришлось бы раскошелиться на кругленькую сумму. Гарик не соврал, желающих войти на сайт и полюбоваться участниками игры было предостаточно. И что самое невероятное, люди были готовы платить за это развлечение.
На самом сайте Антон обнаружил несколько групп, ему нужно было примкнуть к «Стажерам». Как было ясно из пояснений, это был самый начальный уровень, тут практиковались зеленые новички, и войти к ним можно было даже бесплатно, правда, существовало ограничение по времени. И все же к «Старшим», не говоря уж о «Продвинутых», даже просто заглянуть, не заплатив предварительно и не оформив подписку, было вообще невозможно.
Антону стало немножко обидно, что все его сегодняшние старания оценены столь невысоко, но все-таки он кликнул на нужное окошко и вошел к «Стажерам». Первое, что бросилось ему в глаза, это была его собственная щекастая физиономия, расположенная чуть ли не в центре.
«Новичок. Полюбуйтесь, каков он в деле».
Дальше замелькали кадры его сегодняшних приключений. Когда появилась Ульяна, Антон поспешно остановил запись.
– Уф!
Он вытер со лба пот. Случилось самое страшное, что могло случиться. Запись о его сексуальных подвигах попала в Сеть. Впрочем, прочитав комментарии к собственным подвигам, Антон почувствовал себя несколько лучше. Большинство подписчиков восхищались его интересной жизнью. Другие спрашивали, какие ощущения, стоит ли им тоже попробовать. Так что Антон даже в какой-то мере приободрился. Оказалось, что никто не считает его моральным разложенцем, а Ульяну грязной тварью, которую теперь только и остается что закидать камнями.
Напротив, народ исходил восторженными комментариями, а многие так и вовсе требовали повторить на бис.
– Вот уж дудки! – пробормотал Антон. – Не дождетесь. Хотите, сами пробуйте, каково это, когда тебя плеткой хлещут, а ты даже сказать ничего не можешь, потому что рот заткнут.
В порыве мстительности Антон написал, что ощущения самые восхитительные, что он советует всем попробовать. И, удовлетворенный, стал смотреть дальше. Его интересовал Роман, и вскоре Антон нашел ролик с его участием. Ролик-то он нашел, а вот самого Романа на экране долго вычислить не мог. Ульяны там тоже не просматривалось. Почему-то ее отсутствие в кадре рядом с Романом повысило настроение Антона. Не намного, но все же повысило.
Наконец Антон понял, что Роман замаскировался. И что рыжеволосый бородатый дядька в твидовом пиджаке и очках в тонкой золотой оправе – это и есть Роман. Антон никогда бы его не узнал, потому что искал байкера в черной косухе и кожаных штанах, с татуированной бритой башкой, а Роман сейчас был совсем другим – рыжим, повзрослевшим лет на десять и очень благопристойным членом общества. Антон сумел опознать приятеля лишь по приметному перстню с черным агатом, который Роман носил на безымянном пальце правой руки и который Антон случайно заметил в кадре.
Но зачем Роману понадобился этот грим? Зачем он переоделся? И где Ульяна? Ответов не было.
Судя по бегущим под экраном цифрам, которые обозначали дату, час и минуты с секундами, запись велась в прямом эфире.
И что же там происходило? А вот что. Какое-то время Роман просто стоял у какого-то киоска, делая вид, что копается в своем смартфоне. Но если присмотреться, то становилось ясно, смартфон интересует его в последнюю очередь. Он даже держал его экраном вниз. Интересовало Романа совсем другое. Он то и дело поглядывал на парковочные места возле ресторана.
Антон узнавал эти места. Это был тот самый ресторан, куда они приехали сегодня утром с Гариком. «Палаццо» – ресторан, владельцем которого являлся отец Марка. Что же нужно было тут Роману? Ясно, что он поджидает Марка. Но с какой целью? Несмотря на то что Антон находился за много километров от того места, благодаря режиму реального времени он ощущал себя участником тех событий.
Вот к ресторану с угрожающим рычанием подъехала низкая черная машина с золотыми дисками и большим панорамным окном на крыше. Из машины вышел Марк. Вид у него был невозмутимый и самодовольный, как у всякого уважающего себя наследника финансовой или какой другой империи. То ли не подозревая о том, что за ним следят, то ли не находя это значительным явлением, он прошел к ресторану и скрылся там.
Только теперь Роман заметно оживился. Он спрятал свой смартфон и двинулся в сторону парковки. Антон чувствовал, что начинается самое интересное. Роман что-то задумал, но что именно? И не помешает ли ему швейцар, который стоит перед дверями ресторана и перед глазами которого вся парковка словно на ладони?
Стоило Антону подумать об этом, как где-то возле ресторана раздался громкий хлопок, а затем на экране появился дым.
– А-а-а-а! – донесся женский крик. – Взрыв! Караул!
Послышались и другие крики, которые звали на помощь. Швейцар шагнул в том направлении, откуда тянуло дымом, и отвлекся от наблюдения за парковкой. Роману этого оказалось достаточно. Он быстро зашагал по парковке, словно бы тоже для того, чтобы взглянуть на последствия взрыва. Но возле машины Марка ненадолго затормозил, словно бы что-то уронив или поправив шнурок. Затем он выпрямился и скрылся из кадра.
Несмотря на чашку с горячим чаем, которая была у него в руках, Антона заколотило холодной дрожью. Он чувствовал, что сейчас произойдет нечто грандиозное. Марк выскочил из ресторана в числе прочих зевак. Какое-то время он покрутился перед рестораном. И лишь разобравшись, что хлопок был вызван всего лишь безобидной петардой, от которой никто не пострадал, а дымовая завеса уже рассеялась, Марк вернулся внутрь.
Но, видимо, что-то его все же тревожило, потому что вскоре он вышел снова и сел в свою машину. Двигатель завелся, и в следующий миг раздался оглушающий взрыв.
– Ох!
Широко открытыми глазами Антон смотрел на экран, на котором полыхала машина Марка. Полыхала ярким факелом, поднимаясь до самого неба. Стоящие рядом с ней машины истерично заливались на разные голоса воплями сигнализации, по стоянке бегали и кричали люди, но Антон был не в силах отвести глаз от горящего автомобиля.
– Там же Марк! – шептал он. – Он был там! Внутри.
Внезапно Антон почувствовал резкую боль в руке. Опустив глаза, он не увидел своей чашки. Вместо нее было несколько крупных осколков, один из которых впился ему в ладонь. Видимо, Антон в порыве безотчетного ужаса сам не заметил, как слишком сильно сжал кружку и раздавил фарфор своими руками.
– Что это у тебя тут так громыхает?
В комнату вошла мама. Она мельком глянула на экран, где перед рестораном продолжалась кутерьма.
– Все боевики свои смотришь, – неодобрительно заметила она. – Лучше бы занимался. У тебя сессия скоро. Или ты забыл?
Но тут она обратила внимание на осколки кружки и кровь на руках Антона, и ее мысли перескочили на другую проблему:
– Еще и кружку разбил! И сам порезался! Да что такое с тобой сегодня? Ты точно болен!
Антону пришлось выдержать процедуру перевязки и дезинфекции. Ему также измерили температуру и заставили съесть тарелку супа.
– Куриный бульон – лучшее средство от всех невзгод и болезней. Ешь!
Антон глотал жидкость, не чувствуя ни вкуса, ни аромата маминого бульона. И думал он только о том, что же могло произойти там, на парковке возле ресторана.
Но когда он, трясясь от ужаса, позвонил Гарику, тот лишь поднял его на смех.
– Ты что, поверил? Купился? Вот умора!
– Чего ты ржешь? Твой друг погиб!
Антон прямо поражался черствости Гарика. Ладно сам Антон, он никогда не испытывал к Марку симпатии, но даже и его проняло. Что уж говорить про Гарика! Почему он не плачет? Почему не кричит от ужаса?
– Да живехонек наш Марк!
– А разве Марк не взорвался? Я видел, как взлетела в воздух его машина!
– Машина, может, и пострадала, а сам он целехонек. Я с ним разговаривал минуту назад, мы вместе поржали над дебилами, которые в такую пургу верят.
– Я поверил.
– Неужели ты думаешь, что Роман стал бы взрывать Марка на самом деле? Это же уголовное преступление.
– Но…
Гарик не позволил ему продолжить:
– Конечно, Марк жив и находится в полном порядке. Просто для организаторов игры важно, чтобы шоу было зрелищным. Вот Роман и постарался. Тебя проняло?
– Еще как!
– Вот и прекрасно, – уже спокойнее произнес Гарик. – Значит, рейтинг нашей группы поднимется на несколько баллов. И это даст нам возможность задать дополнительный вопрос по ходу игры, получить какую-нибудь подсказку или еще что-то в этом роде.
– Значит, мне не нужно волноваться?
– Отдыхай спокойно. Сегодня мы уже никуда не поедем. Я с помощью своих знакомых пробил эту нашу Лукерью по базе данных. Оказывается, ее в городе вообще нет. Они еще две недели назад вместе с дочкой улетели отдыхать на Кипр. Вернутся только завтра в пять утра. Думаю, что часиков до десяти они отоспятся, а к одиннадцати мы к ним и подъедем.
К одиннадцати – это значило, что и завтра Антон в свой институт не попадет. Но это даже и к лучшему, потому что завтра Сан Саныч читал на их потоке лекции. И если бы он увидел Антона, обязательно стал бы интересоваться, по какой причине тот не явился на лабораторную. А толкового объяснения у Антона еще не было. Он чувствовал, что тут должно быть что-то очень и очень значительное, чтобы заставить смягчить сердце Сан Саныча.
Может быть, мелькнула у него мысль, даже что-то вроде того, что сегодня как бы произошло с Марком. Да, определенно, к мертвому к нему Сан Саныч станет относиться гораздо лучше.
