Глава 16

Домой Антон попал только лишь под утро. После экскурсии, которая и впрямь оказалась познавательной, Горыныч повез друзей к себе в ресторан, где принялся потчевать их деликатесами, свидетелями транспортировки которых они были, и объяснять свое внезапное и шумное появление сегодня вечером.

– Приревновал я свою Альбинку. Признаюсь, люблю ее, стерву. Хотя и понимаю, баба она молодая, а молодость к молодости. Могла и согрешить. Да я бы простил, если что. Было там что, а, ребятки?

Но ни Антон, ни Ульяна не повелись на добродушный тон Горыныча. Оба дружно помотали головами.

– Нет. Не было. О делах поговорили между собой, и все.

– Ладно, оставим это… пока… Я с вами по другому делу поговорить хочу. Навел я тут справочки кое-какие, интересная с вашей игрой история получается. Организаторы ее вроде как и ни при чем.

– Как ни при чем?

– А вот так. Какой-то умелец открыл вроде как еще одно окошко на их сайте. Для себя открыл. Вроде как паразит присосался к их игре. И начал свое окошко исключительно под самого себя разрабатывать. Игроков пригласил, по своему усмотрению ребят выбрал. Вас то есть.

– И что же владельцы сайта не пытались чужака выжить?

– Они пытались его лавочку прикрыть, да только вместо этого чуть было свой собственный сайт не обрушили. А это же их бизнес, бабло, а люди ради бабла и не на такие уступки идут. В общем, решили они не обращать внимания на то, что к ним паразит подселился. Он свою игру играет, они свой бизнес делают. Так и жили, пока мои ребятушки к ним не нагрянули и не поговорили с ними по душам.

– И что же они вам рассказали?

– Все! Да многое я и сам знал. А чего не знал, о том догадывался. Неспроста это чужак именно вас, ребятки, в свою игру привлек. Имеется у него в этом какой-то свой тайный умысел. А вот в чем он – этот умысел, я не пойму пока что никак.

Ульяна кивнула:

– Мы тоже об этом догадались, когда вы сказали, что знали родителей Артема и его самого. Стали спрашивать. Гарик вспомнил, что его отец когда-то работал на вас. Мой отец тоже упоминал ваше имя. И бабушка Антона припомнила, что ее собственный брат рассказывал о вас какие-то истории. Значит, тоже вас знал.

Горыныч насторожился:

– Интересная петрушка. Я ведь думал, против меня одного действуют, а тут целая компания. И кто все эти люди? Имена назвать можете?

Антон рассказал все, что знал о брате своей бабушки. И Горыныч присвистнул:

– Давно это было. Но помню такого. Таких людей не скоро забудешь. Скользкий, словно уж. Хоть в кошелек, хоть в голову запросто заберется. Кто еще? Твой отец, девочка, кто он?

Ульяна принялась объяснять, но Горыныч смотрел на нее с непониманием.

– Нет, не помню. Надо с ним лично поговорить. Скинь мне его номер.

Затем Горыныч потребовал, чтобы друзья позвонили Гарику и Роману. Но оба абонента остались недоступны.

– Не нравится мне все это, – заметил Горыныч. – Хотя ночь, может, спят ваши пацанчики. Вот что, до утра никаких мер предпринимать не будем. Но вы двое соблюдайте осторожность. В чужие машины не садитесь. В подъезды заходите с кем-нибудь. И на улице ходите, оглядывайтесь. Поняли?

С этими словами Горыныч отпустил друзей, велев двум охранникам проводить их до дома. Теперь, когда Антон с Ульяной были обласканы самим хозяином и даже удостоились с ним трижды беседовать меньше чем за несколько часов, охранники преисполнились к друзьям если не симпатии, то чего-то такого… товарищеского. Вроде как и не совсем свои, но уже и не чужие. Это было ясно по изменившемуся стилю разговора с ними. Ульяна, как всякая женщина, умела чувствовать такие вещи лучше самих мужчин.

И уловив смягчение в манере охранников, спросила:

– Друзья, а как вы оказались в холодильнике вместе с Горынычем? Ваши люди следили за Альбиной?

– Не за ней, за вами. Она случайно под раздачу попала. За вами слежка была установлена.

– За нами?

– А вы думали, сами из ресторана смотались? Думали, случайно дверь открытой мы вам оставили и потом по пути на задний дворик не перехватили? Все продумано было до деталей.

– Значит, вы нам позволили сбежать? Но зачем?

– Так задумано было. Хозяин хотел знать, куда поедете, что делать станете. А вы за доктором рванули. Ну мы за вами. А там и Альбинка пожаловала. Конечно, мы хозяину стукнули.

– Не нравится она вам?

– Все, как один, мечтаем от нее избавиться.

– А почему?

– Больно уж много власти она над хозяином забрала. А это не к добру. Не нравится нам, что баба теперь всем тут командует. С ее появлением хозяин совсем другим стал, слабину пустил. Другую бы девку он за малейшее подозрение в неверности нам на потеху отдал, а потом бы на улицу выкинул, коли живой после наших ласк бы осталась. А эту вон… простил.

Охранники сперва доставили до дверей квартиры Антона, а затем должны были отвезти домой Ульяну. Прощаясь, Ульяна шепнула:

– Завтра утром едем к Судаковым.

Друзья еще раньше договорились, что не станут рассказывать Горынычу про скелет. Зная его манеру поспешно решать все вопросы с помощью грубой силы, они опасались, что по неосмотрительности могут навредить хорошему человеку. Мало ли кому он мог дальше передать скелет и стол. Никаких поводов, чтобы подозревать преклонного главу семейства и профессора в чем-то плохом, у друзей не было.

Несмотря на поздний, верней – на ранний час, мама встретила Антона в прихожей. Вид у нее был встревоженный.

– Кто эти двое здоровяков, с которыми уехала твоя девушка?

– Охранники.

– У такой малявки уже своя охрана имеется?

– А что ты хочешь? Сейчас и к грудным младенцам охрану нанимают. Были бы у их родителей деньги.

Мама помолчала, а потом с грустью произнесла:

– Сынок, ты пойми, она тебе не пара. Если у нее такие крутые родители… куда нам с ними тягаться.

– А мы что? Мы разве не крутые?

Но мама не ответила, она вздохнула и спросила:

– Борщ будешь?

– Буду.

Неожиданно Антон почувствовал, что сильно проголодался. Он навернул две тарелки наваристого маминого борща, съел полбатона, а потом с приятным чувством сытости отправился на боковую. И никакое несварение желудка его не мучило. Когда тебе двадцать лет, как-то не веришь, что наедаться перед сном – это может быть вредно.

Перед тем как заснуть, Антон забрался на сайт игры. Но тот оказался заблокированным. И Антон без труда догадался, что это могут быть последствия визита Горыныча к организаторам игры.

– Напугал людей до полусмерти, вот они и решили свернуть бизнес.

И это было очень благоразумное решение с их стороны. Каждому ясно, что лучше потерять деньги, чем голову.

На другой день утром Антон первым делом позвонил Ульяне. Он немножко боялся, что девушка ему не ответит, но Ульяна взяла трубку так быстро, словно бы ждала его звонка.

– Приезжай, – велела она ему. – Прямо ко мне домой. Сможешь?

Антон тут же согласился. Как многие простодушные люди, он не умел прятать своих эмоций. И часто попадал из-за этого впросак. Но только не сегодня.

Когда Ульяна открыла ему дверь, она чуть ли не бросилась Антону на шею.

– Антошка! Хоть ты в порядке!

– А что могло случиться?

– Не знаю. Но когда всех вокруг похищают… Я вот тебя позвала, а потом думаю, вдруг и тебя похитят. Мне так страшно!

Антон молчал. Ему и самому было не по себе. Во сне его мучили непонятные кошмары. То он куда-то проваливался, то оказывался в глубокой и холодной яме, где было уныло и стыло. После таких снов Антон поднялся с постели разбитым и уставшим еще больше. Но ради Ульяны он должен был изображать стоическое спокойствие. И он его изображал. Хорошо или плохо, судить было трудно, но, во всяком случае, Ульяна несколько успокоилась и спросила уже совсем другим голосом:

– Видел, что с сайтом? Он закрыт! Игра окончена!

– Может, она еще продолжится, когда шум утихнет.

Но Ульяна в этом сильно сомневалась. Она провела Антона на кухню, где без спроса налила ему большую чашку очень крепкого чая, в которую положила три ложки сахара.

– Пей!

– А если я не хочу?

– Все равно пей! Я уже выпила, теперь твоя очередь.

– А зачем мне его пить?

– Сладкое хорошо стимулирует работу мозга. А нам с тобой сейчас придется на пару осуществить мозговой штурм.

Пришлось покориться и пить. И пока Антон тянул горьковато-сладкую жидкость, а Ульяна о чем-то размышляла, он имел время, чтобы оглядеться. Он еще на подходе к дому отметил, что Ульяна живет отнюдь не в самом фешенебельном районе. Обычные спальные кварталы, правда, до метро не больше десяти минут пешком да и парк Победы сразу через дорогу, а там и пруды, и развлечения, но сам дом был хотя и кирпичным, но постройки конца прошлого века.

Сама квартирка была однокомнатная, что сперва удивило Антона, но потом он вспомнил, что Ульяна ушла от отца и живет теперь отдельно. Обстановка была свежей, мебель новой, но из ИКЕИ. А такую посуду Антон видел на полках в гипермаркетах. Ничего из ряда вон выходящего, примерно то же самое, что и у них самих на кухне. Вот холодильник был немецким и потому стоил немало, но все-таки судить по одному лишь холодильнику о размере благосостояния хозяйки было нельзя. Было еще множество других факторов, которые говорили о том, что Ульяна совсем не такая уж богачка.

Это наблюдение Антона взбодрило. Получалось, что у него еще есть шансы, чтобы не просто поухаживать за Ульяной, но и добиться ее расположения. И придя к этому решению, Антон начал тянуть свой чай с таким воодушевлением, что вызвал недоуменный взгляд Ульяны.

– Ты чего так хлюпаешь? – спросила она у него.

И не дожидаясь ответа, произнесла:

– Тут есть еще и другой вопрос. Если игра окончена, значит, все те, кого выбили, могут выйти из укрытий.

– Марк точно не выйдет. А Артем… Может, конечно, он и жив.

– Есть еще Роман и Гарик.

– Их-то никто не выбивал.

– Но они исчезли! – воскликнула Ульяна. – Пропали! Растворились! Так, словно и их тоже выбили.

– Ты уверена?

– Я с девяти часов утра звоню им каждые десять минут, но ни один на связь со мной так и не вышел. Антоша, меня это очень сильно тревожит.

И что может сказать мужчина в такой ситуации? Только подбодрить женщину. Придется, так даже и соврать. Сказать то, чего на самом деле совсем не думает. Антон так и сделал.

– Все будет хорошо, – сказал он.

Ульяна тяжело вздохнула и сказала:

– Знаешь, мне страшно еще и потому, что и мою семью коснулась эта волна похищений. Отец говорит, что пропала его Душенька.

– Кто?

– Я тебе говорила, со своим отцом я не живу с тех пор, как он привел к нам домой свою Душеньку – Мальвину.

– Кого?

– Ну, это я ее так зову, потому что у нее волосы голубые. Говорит, что красит их в цвет своих глаз. А у самой цветные линзы, правда-правда, я сама это видела. А глаза у нее никакие не голубые, а так, не пойми что! И самое обидное, что мы с ней почти ровесницы. Я ее даже чуточку старше.

Антон молчал. О неладах со своим отцом Ульяна что-то упоминала и прежде. Но сейчас она впервые открыто сказала, что у них и как. Антон не представлял, что нужно говорить в таких случаях. Соболезновать, но вроде никто не умер. Все живы. А некоторые так даже очень счастливы, собираются плодиться и размножаться. Вроде как радоваться нужно. Но Антон чувствовал, что такая его реакция придется Ульяне не по душе.

– Все люди совершают глупые поступки, о которых впоследствии жалеют.

– Но я никак не думала, что этим человеком окажется мой собственный отец! И ведь ничто не указывало. После смерти мамы мы жили с ним вдвоем. И нам было так хорошо! Во всяком случае, мне точно было. Но думаю, что и папе все нравилось. Конечно, у папы случались романы, но это были нормальные женщины, примерно его возраста. С некоторыми из них я дружила, других бы с удовольствием приняла в качестве мачехи. Ты не думай, я не какая-нибудь там чокнувшаяся от ревности дочка-психопатка, которая в каждой бабе своего отца видит соперницу своего владычества над ним. Но я реально не понимаю, как мой папа, которому хорошо за пятьдесят, может находить удовольствие в обществе соплячки, которая даже моложе меня. И ладно бы моложе, так она еще и глупей меня раз… ну, я не знаю, раз в двадцать – это уж точно! Представляешь, она путает люминесценцию и реминисценцию! Прикинь, какая дура! Да?

Антон подтвердил, что да, неизвестная ему Душенька жутко тупая, но про себя подумал, что у Ульяны все-таки слишком уж завышенные запросы. Если про люминесценцию сам Антон еще имел представление, то известие, что есть на свете еще какая-то там реминисценция, вызвало в нем настоящую оторопь. И вообще, он считал, что наличие интеллекта и энциклопедических знаний еще ни одну женщину не делало привлекательной в глазах мужчин. Зря Ульяна делает ставку именно на это. Лучше бы попыталась убедить своего отца в том, что у его Душеньки кривые ноги. Или от них воняет. Это бы скорей отвратило сердце мужчины.

– А папа, как с ней связался, совсем изменился, – продолжала вываливать перед ним свои проблемы Ульяна. – Только от него и слышишь, Душенька то или Душенька сё. Он так ее и зовет – Душенька. А теперь его Душенька пропала. И папашка мой безутешен.

– Как же она пропала-то?

– Обыкновенно. Как все люди пропадают. Ушла и не вернулась.

– Бросила твоего отца?

– Может, и бросила.

Но в голосе Ульяны звучало сомнение.

– Хотя если Душенька и впрямь его бросила, тогда она вообще без мозгов. Просто конченая дура! Потому что второго такого богатого простачка, который бы так ее обожал и пылинки бы с нее сдувал, ей вряд ли когда-нибудь еще найти удастся.

– Она как-то объяснила свой уход? Записку оставила? Позвонила?

– В том-то и дело, что нет. И папаша уверен, что его Душеньку похитили. Уже и в полицию сбегать успел. Но там его, конечно, назад завернули. Рано, мол, еще, да и кто она вам такая. Но папашка мой не растерялся, обратился к частным детективам. Те за деньги работают, конечно, тут же подорвались на поиски его Душеньки.

– А когда это случилось?

– По словам папы, вчера.

– Странно.

– Что?

– И Роман и Гарик… Они тоже оба вчера исчезли.

– А ведь и правда, – задумалась Ульяна. – Я как-то эти вещи между собой не связывала. Где Душенька, а где Гарик с Ромкой. Совсем разные вещи.

Казалось бы, разные. Но Антон считал, что если их объединить, то может нарисоваться прелюбопытная картина.

– Надо выяснить, не крутился ли возле вашего дома фургончик с пончиками, – сказал он.

– Я позвоню папе, спрошу у него.

Ульяна позвонил отцу, поговорила с ним, а потом кивнула Антону:

– Папа говорит, что видел похожий фургон!

– А номер?

– На номер папа не обратил внимания, потому что, по его словам, фургончик был сам по себе ничем не примечательной машиной. Папа решил, что его водитель привез товар для какой-нибудь мелкой лавочки, которых полно во дворах между домами. И по словам папы, этот фургон появлялся у его дома не один раз. Только в течение этой недели фургончик приезжал к ним три раза.

– А сегодня?

– Нет, сегодня папа его не видел.

Ну еще бы! Если в этом фургончике разъезжали по городу люди, похитившие Романа, Гарика и за компанию еще и Душеньку, то что им делать возле ее дома теперь?

– И знаешь, что самое занятное? – вдруг спросила у него Ульяна. – Я буквально перед твоим приходом думала о том, а не пробить ли нам номер этого фургончика по базе данных ГАИ и… И не смогла его вспомнить.

– Три четверки и буквы «ЕКХ».

– Ага, «Еду как хочу», – пробормотала Ульяна, ставя на столе перед собой ноутбук. – Крутой номер.

Видя, как ее пальцы запорхали по клавишам, а на экране и впрямь появились окошки поисковика, требующих ввести номер машины, Антон удивился:

– У тебя есть база данных ГАИ?

– Разумеется, есть, – рассеянно откликнулась Ульяна, словно бы это было в порядке вещей. – А у тебя нет?

– Нет.

– Как же ты живешь?

Ответить Антон не нашелся. И спросил:

– Ну что? Ты уже нашла его владельца?

– Ты сейчас упадешь! Смотри.

И Ульяна развернула ноутбук так, чтобы Антон тоже мог видеть экран.

– Видишь?

– Вижу.

Антон был поражен. В графе владельца появилось имя человека, на которого был зарегистрирован этот номер. И если верить поисковику, этот номер, а следовательно, и машина принадлежала Альбине – любовнице Горыныча.

– Альбина владеет грузовым фургончиком? У нее бизнес по выпечке пончиков?

– Смотри лучше! Этот номер прикреплен совсем к другой машине!

В еще одном окошке была надпись «Ауди ТТ»

– Точно! – хлопнул себя по лбу Антон. – У Альбины «Ауди». И в номере на ее «Ауди» я видел три четверки.

– И буквы те же самые: ЕКХ. И даже регион совпадает. Только числится этот номер не за фургончиком, а за красной «Ауди». Никакого фургончика с пончиками тут нет и в помине.

– Но номер точно принадлежит Альбине?

– Да. Ты же видишь ее имя, оно на экране.

– Что же это получается? Альбина стоит за похищением наших друзей и твоей мачехи?

– Не называй Душеньку моей мачехой пусть даже и в шутку, – взмолилась Ульяна. – Я-то изо всех сил надеюсь, что дело у них с моим папашкой до свадьбы все-таки не дойдет.

– Если ты ее так не любишь, тогда, может быть, это ты и заказала похищение Душеньки?

Антон снова пытался пошутить, но снова неудачно.

Вместо того чтобы посмеяться, Ульяна совершенно серьезно ответила:

– У меня были такие мысли.

– И что?

– Я их прогнала, – еще серьезней ответила Ульяна. – А насчет номера я думаю, что кто-то хочет, чтобы в похищениях подозревали Горыныча и его молоденькую подружку.

– Я первым делом именно так и подумал.

– Похитители все очень тонко рассчитали. Учитывая богатое криминальными моментами прошлое Горыныча, полицейским будет легко заподозрить в похищениях именно его. Тем более что все похищенные имеют к Горынычу отношение. Пусть даже и самое косвенное. И мне кажется, что есть человек, который имеет на Горыныча зуб. Или что-то пытается ему сказать.

– И чего этот тип добивается, похищая людей, о существовании которых Горыныч благополучно забыл или, как в случае с твоим отцом, даже и не помнил?

– Это надо спросить самого Горыныча. И про Душеньку надо ему сказать.

Увы, сделать это друзьям оказалось невозможным. Горыныч был все время недоступен. А чернобородый начальник его охраны, который вчера оставил друзьям свой номер, трубку хотя и снял, но говорить не мог.

– Мы сейчас в отделении, – приглушенно пробубнил он. – Босс на допросе. А мы с Альбинкой ждем своей очереди в коридоре.

– Это из-за похищений людей? Да?

– Да. Менты говорят, что людей увозили на машине, а на той машине номер Альбинки. Черт, и кто мог так сильно подставить хозяина?

И на этом разговор прекратился, а Ульяна и Антон переглянулись.

– Горынычем и Альбиной вплотную занялась полиция. А мы кем займемся? Судаковым?

– Да. Надо узнать у старика о судьбе операционного стола и Семена Петровича.

Вчера Акутин в порыве благодарности расщедрился настолько, что продиктовал друзьям телефон своего тестя.

Но предупредил:

– Будет лучше, если вы не станете упоминать, при каких обстоятельствах вы получили номер. А если уж совсем честно, то я буду вам безмерно благодарен, если вы вообще про меня не станете упоминать.

– Почему?

– Видите ли… Мой тесть… Он немного занудлив, когда дело касается добропорядочности. В его понимании все, что не укладывается в его собственные стандарты, чуть ли не преступление. И если он узнает про Горыныча и про виварий, он будет…

– Разочарован?

– Не просто разочарован, может и на дверь указать.

А уходить от Судакова и его четырехкомнатной квартиры со всеми удобствами, евроремонтом и обеспеченным бытом, который ему предоставлял статус зятя профессора, Макс явно не собирался. Подставлять Акутина друзья не собирались, так что, продумав легенду, они отправились в гости к профессору.

Легенда у них была замечательная по своей простоте.

– У моего преподавателя Сан Саныча был в свое время учитель по фамилии Судаков. Профессор. И звали его, если мне не изменяет память, тоже Геннадием. Чтобы завязалась беседа, думаю, этого уже достаточно.

Профессор Судаков был дома. Гостей он не ждал, но визиту их обрадовался. Особенно когда Антон назвал его профессором и упомянул о том, что учится у Александра Александровича – ученика самого профессора Судакова.

– Ну надо же, как интересно! – всплеснул руками профессор. – Вы учитесь у Сани?

– Вы что, его помните? – удивился Антон.

– Как же, как же! Прекрасно помню Сашу – одного из моих лучших студентов. Замечательный молодой человек. Уже в юности подавал огромные надежды. Удивлен! Удивлен, что он еще помнит меня – старика.

Антон с Ульяной, сами того не ожидая, попали по адресу. Но вообще-то тут было много неясного. Профессор Судаков, невзирая на свою белую бороду, такие же пушистые белые брови и шевелюру, как у Эйнштейна, выглядел чуть ли не моложе самого Сан Саныча. А ведь профессор должен был быть старше Сан Саныча как минимум лет на двадцать, чтобы Сан Саныч мог у него учиться. И вообще, Сан Саныч всегда говорил о своем научном руководителе в прошедшем времени.

И Антон решил, что профессор что-то путает. Но так как эта путаница была на руку самому Антону, то он продолжал поддерживать дружескую беседу, прикидывая, как бы ему половчей спросить про стол и скелет. Зачем они могли понадобиться седобородому профессору? И самое главное, куда он их дел? Кому отдал? И когда? В том, что стола и скелета Семена Петровича в квартире не было, друзья уже убедились. Профессор оказался до того любезен, что позволил совершить своим юным гостям небольшую обзорную экскурсию. Стола не было. И скелета не наблюдалось. Разве что последнего чудаковатый шутник-профессор спрятал в шкафу.

– А нам Александр Александрович рассказывал, что у вас хобби – вы интересуетесь анатомией и хирургией.

Профессор, казалось, удивился, а потом и обрадовался еще больше.

– Надо же! Он и это помнит! Уникальная память! Поистине уникальный случай.

– Наверное, у вас и анатомические пособия имеются? Скелет, например?

Профессор хитро взглянул на Антона из-под своих замечательных кустистых бровей. Антон снова подумал, как молодо блестят глаза у профессора. Но тот уже произнес фразу, при которой все другие мысли вылетели из головы нашего героя.

– Скелет у меня имеется. И даже хирургический операционный стол есть. У меня целая коллекция вещей такого плана.

– Надо же!

– А вы что же?.. – и снова последовал взгляд с хитринкой из-под бровей. – Тоже интересуетесь?

– Очень! – с жаром заверил его Антон.

– Профессор, а вы можете нам показать вашу коллекцию? – вторила и Ульяна.

– Если желаете взглянуть на мою коллекцию, милая барышня, то нам с вами придется съездить в мой загородный домик. Я держу свою коллекцию там. Понимаете, некоторые предметы слишком велики и… м-м-м… не совсем сообразны обстановке городской квартиры. Я живу с дочерью и зятем, а у них бывают гости, которые могли бы не понять моей страсти. Истинное же чувство не терпит насмешек, поэтому я спрятал свои сокровища подальше от глаз людских.

Антон соображал. Коллекция вместе со скелетом и столом где-то на даче. Наверняка дача плохо охраняется. Небось шедевры кто-то свистнул, а профессор и не в курсе.

– А их не могли украсть?

– Исключено! Там постоянно проживает дворник – Степан. Он бы мне сигнализировал, случись кража.

Или этот Степан сам загнал часть коллекции хозяина за приличное вознаграждение. Но Антон был доволен, что, по крайней мере, есть человек, с которого можно будет спросить. Это вам не беспризорно брошенный в огороде садоводства стол Любови Михайловны. Тут вещь под надежной охраной. И охранника можно заставить признаться, за сколько и кому он уступил два экспоната из собрания хозяина.

– Решено, едем! Вы раззадорили мою страсть. Давненько я не перебирал свои сокровища. Самому не терпится снова их потрогать. Поедемте! Вам похвастаюсь и себя потешу.

И глаза профессора снова задорно блеснули. Вот что с человеком делает страсть, пусть даже это всего лишь страсть заядлого коллекционера.