Глава 15
Прижавшись к холодной шероховатой поверхности стены, друзья смотрели друг на друга. Оба были растеряны. Одно дело принять решение, но совсем другое – его осуществить.
– Через ворота нельзя, – прошептала наконец Ульяна. – Они могут быть под наблюдением.
– Тогда через забор?
Они задрали головы и изучили забор. Метра два с половиной высотой.
– Знать бы еще, что там за ним.
В этом у друзей не было никакой ясности. До сих пор им не встретилось никакой таблички или объявления, которое могло бы хоть намекнуть на то, что скрывает за собой глухая серая стена данного бетонного ограждения.
– В принципе, если я тебя подсажу, то ты сможешь подтянуться на руках и заглянуть туда. Рискнешь?
Ульяна вместо ответа кивнула. Антон сложил руки крестиком, Ульяна стала ногой, и он подкинул ее вверх. Он много раз видел, как подобное проделывали герои фильмов, но никогда не думал, что это так сложно. Подошва оцарапала ему руку, содрав кожу на запястье. Но это еще полбеды. Оказалось, что подкинуть взрослую девушку совсем не так-то легко. Ульяна только казалась изящной и миниатюрной, когда Антон ее подбрасывал, выяснилось, что весит она ох как много!
И все же им удалось. Ульяна взлетела на метр вверх, ухватилась руками за забор и сумела подтянуться. Антон с нетерпением следил за ней. Наконец Ульяна, которая сначала легла на забор животом, а потом закинула на него ноги, опустила ему руку и скомандовала:
– Давай ко мне!
Уцепившись за ее руку, Антон принялся карабкаться вверх. Ульяна стиснула зубы, через которые со свистом вырывался воздух, и тянула его к себе. Но ничего у них не получалось. Две попытки оказались зряшными. Во время третьей Ульяна сама чуть было не свалилась с забора. Она каким-то чудом удержалась, а когда отдышалась, то сказала:
– Снимай ремень.
Антон расстегнул ремень.
– А… а зачем?
– Кидай его мне.
Антон послушно закинул ремень к ней на забор. Ремень у него был хороший, еще дедовский. Тот принес его в дом после службы в армии. И Антону было интересно, что Ульяна собирается делать. Куда привяжет на голом заборе? Но Ульяна не стала ничего привязывать, она просто надела ремень на торчащую из забора арматуру, а потом спустила Антону ремень пряжкой вниз.
– Попробуй снова.
Теперь у Антона были задействованы обе руки. Ногами он мог упираться в бетон, ставший от времени и погоды шероховатым, да еще за шиворот его изо всех сил подтягивала Ульяна. Может быть, это последнее и выглядело унизительным, но зато работало отлично. Не прошло и нескольких минут, как Антон сидел на заборе рядом с Ульяной.
Первым делом он снял свой ремень с арматуры и оглядел его. С ремнем все было в полном порядке. И ременная бляха была в сохранности. И что самое удивительное, даже сама кожа на ремне почти что не деформировалась. А ведь на этом ремне только что раскачивался вполне себе взрослый и даже упитанный на маминых пирожках юноша.
– А еще говорят, что у нас качество плохое. Ты только посмотри!
И Антон с гордостью продемонстрировал свой ремень Ульяне. Но та не обращала на него внимания. Она смотрела на широкое, заросшее бурьяном и молоденьким подлеском поле, которое начиналось прямо от забора и шло вплоть до небольшого двухэтажного здания.
– Похоже на какое-то заброшенное НИИ или здание научных лабораторий.
Почему-то Антон подумал о том же. Здание выглядело абсолютно заброшенным. Ни в одном из его окон не горел свет. Да и самих окон почти не было, вместо них зияли черные дыры, скалящиеся редкими осколками стекла.
– Какое неприятное место, – прошептала Ульяна. – Уйти бы, да нельзя.
И она приготовилась спрыгнуть.
– Слушай, а твоя машина?
– Пусть стоит там, – отмахнулась Ульяна. – Если мы тут пропадем, хоть какой-то след.
От этих слов Антону стало еще больше не по себе. Впервые он всерьез задумался о том, что с ними может случиться. Получалось, что разное и все нехорошее.
– Я позвоню Гарику. Предупрежу его, где мы.
– Ага. Валяй.
Но Гарик откликнулся не сразу. И голос у него был какой-то полузадушенный. Да и отвечал он замедленно и как-то вяло. Антона охватило возмущение. Ведь спит же, гад! Дрыхнет без задних ног и совести, пока они тут с Ульянкой жизнью рискуют! Но все же Антону удалось растолковать Гарику, где они находятся и где их искать, если что.
– Ты все понял?
– Ага.
– Не забудешь, где мы?
– Не-а.
Этим Антону и оставалось довольствоваться. Что же, хоть такой помощник, все лучше, чем совсем никакого. И все же сердце Антона было неспокойно.
– Я еще позвоню в дежурную часть, – сказал он Ульяне. – Засвечусь и там тоже.
Ульяна безразлично пожала плечами. Она изучала заброшенное здание и выглядела задумчивой.
До дежурной части дозвониться удалось сразу же. Антон еще удивился, многие жаловались, что, звоня по срочному вызову, натыкались на равнодушный голос автоответчика. А тут такая удача. Один звонок – и ему сразу ответил дежурный. Антон быстро изложил свое дело, упомянул про черный «Инфинити» с человеческой печенью, плавающей в растворе, назвался сам, назвал Ульяну, объяснил, где их искать, если завтра родители явятся с заявлением об их исчезновении.
– И я очень прошу, не ждите трое суток, – закончил он свою речь. – Высылайте наряд немедленно, если мы не объявимся до девяти часов утра. Адрес я вам уже сообщил.
На этом его общение с дежурным закончилось. И Антон, несколько успокоенный, повернулся к Ульяне. Он сделал все, чтобы обезопасить их обоих.
– Ну, идем?
– Здание выглядит нежилым, – произнесла Ульяна. – Куда же делся водитель «Инфинити»?
Ответ на эту загадку ожидал друзей за заброшенным зданием. Когда они подобрались к нему вплотную и обогнули, то за ним увидели еще один корпус, который выглядел значительно более обитаемым. В некоторых окнах горело электричество. И подъезд к этому зданию был расчищен. Также возле него стоял знакомый друзьям черный «Инфинити», при виде которого они стали подталкивать друг друга локтями.
– Видишь?
– Вижу.
– Акутин доставил товар до места. Мы нашли их логово!
– Похоже на то.
Можно было бы поворачиваться и уходить, но Ульяна что-то затормозила. У Антона от недоброго предчувствия внутри все похолодело.
– Давай заглянем внутрь, – произнесла внезапно Ульяна.
И Антон похолодел окончательно. Хуже этого предложения ему слышать еще не приходилось. Даже когда Ульяна предложила проникнуть в «Палаццо» к отцу Марка, было не так страшно. Антону очень хотелось думать, что его подруга шутит, но нет, было непохоже, что это шутка.
– Зачем? Мы и так уже все узнали!
– Все да не все. Вдруг мы с тобой ошиблись?
– Где мы могли ошибиться! – прошептал Антон в отчаянии. – Мы видели свежую человеческую печень, положенную в контейнер. Или ты думаешь, что для печени вот так разъезжать в чужих машинах – это вполне заурядная вещь? Тогда скажи, твоя собственная часто так катается?
– Хочу проверить, – уперлась Ульяна. – Можешь со мной не ходить, я тебя не принуждаю.
И что мог сказать ей на это Антон? Все-таки он был мужчиной. А настоящий мужчина всегда идет на поводу у своей женщины, даже если она затевает явную глупость.
– Я пойду с тобой.
Ульяна улыбнулась, словно бы другого ответа и не ждала. А может, и впрямь не ждала. После того как Антон сперва проник в ресторан, прячась в футляре от контрабаса, а потом вывел их оттуда, минуя посты охраны, выставленной Горынычем, Ульяна начала смотреть на Антона каким-то особенным взглядом. И ему очень хотелось, чтобы так она смотрела на него всегда.
Прячась за всеми неровностями ландшафта, друзья прокрались к этому корпусу. Никаких табличек на дверях, которые бы могли объяснить, что тут находится, опять же, не наблюдалось. Абсолютно гладкая дверь. Дверь была закрыта, в чем друзья убедились, безуспешно ее подергав. Конечно, на двери имелся звонок, но тревожить без причины обитателей этого здания им что-то не хотелось.
– Как же нам туда попасть?
Окна не только первого, но и второго этажа были забраны частыми решетками. Нечего было и думать просочиться сквозь них. Сломать их тоже вряд ли бы получилось. В отличие от соседнего сильно разрушенного здания этот корпус был недавно подновлен. И решетки на нем смотрелись весьма солидно.
В одном из окон первого этажа горел свет. И друзья подобрались к нему поближе. Стеклопакет был приоткрыт, и до них доносились какие-то звуки.
– Вроде бы музыка.
Музыка и впрямь звучала. Чарующие звуки Чайковского разносились над окружающей унылой реальностью, преображая все вокруг.
Внезапно раздался мужской голос:
– Ну ты где? Я тебя заждался.
И после небольшой паузы снова:
– Ага, понятно. Но все равно я тебя дождусь. Только ты уж поторопись, котеночек. Ты же знаешь, Ольга – она святая простота, но и у нее бывает, что лопается терпение.
И музыка заиграла снова. Прошло минут десять-пятнадцать, которые друзья провели под окном, не в силах понять, что им предпринять дальше. Внезапно со стороны ворот раздался какой-то звук. Оказалось, что они медленно отъезжали в сторону, давая возможность стоящей за ними машине проехать на территорию комплекса.
– Кто-то едет!
– В кусты! Скорей!
Антон с Ульяной успели спрятаться очень вовремя. Как только ворота открылись, в них въехала нарядная ярко-красная машинка. Она стремительно преодолела расстояние до корпуса, после чего затормозила рядом с «Инфинити». В этот момент дверь корпуса открылась и на крыльце появился Акутин. Он бросился к прибывшей машине и успел заключить молодую женщину в свои объятия, как только она выпорхнула к нему.
– Дорогая!
– Любимый!
– Как я ждал!
– Как я летела к тебе!
– Чмоки! Чмоки!
Вся эта сцена была прекрасно видна друзьям благодаря полосе света, падавшей из дома прямо на замерших в объятиях друг друга мужчину и женщину.
Антон легонько толкнул Ульяну и кивнул в сторону молодой женщины:
– Узнаешь?
– Мне кажется, я ее видела в ресторане в числе других гостей.
– Тебе не кажется. Это Альбина – подружка Горыныча.
– Подружка?
– Горячо любимая подружка, которой Горыныч позволяет всем заправлять в его ресторане.
Ульяна внимательно посмотрела на страстно целующуюся парочку и заметила:
– По ее поведению никак не скажешь, что она ценит его доверие. Так, выходит, у них с Акутиным роман?
– Просто друзья так целоваться бы не стали.
Акутин с Альбиной и впрямь целовались словно в последний раз в жизни. И ни того ни другого ничуточки не смущало ни наличие законной жены у одного, ни скорого на расправу вспыльчивого Горыныча у другой. Вот что делает с людьми настоящая страсть.
– С огнем играют, – осуждающе заметил Антон.
Но пара влюбленных его не слышала. Они вообще ничего не замечали вокруг себя. Нежно обнявшись, они прошли в корпус. А друзья кинулись к тому самому окну, из которого раньше слышалась музыка. Теперь ее сменили страстные охи и вздохи. Они звучали по нарастающей, так что не оставалось никакого сомнения в том, чем заняты Акутин с Альбиной, дождавшиеся наконец заветного часа своего свидания. Впрочем, какой там час! Продолжалось все это действие около десяти минут. Это если считать вместе с прелюдией у входа.
Антон, который продержался почти два часа, про себя даже презрительно хмыкнул. И было бы из-за чего огород городить. Изменять жене. Обманывать Горыныча, последнее дело уж точно сопряженное с большим риском, и все из-за каких-то жалких нескольких минут удовольствия? Нет, не понять ему некоторых людей. Никак не понять.
Видимо, Ульяна думала о том же, потому что прошептала:
– Вот дураки, да?
Но «дураки», кажется, ни о чем не жалели. И у Акутина с Альбиной наступили счастливые минуты, которые разные пары любят заполнять по своему. Кто-то в паузах курит. Кто-то шутит. Кто-то разговоры разговаривает и даже деловые вопросы обсуждает. Акутин с Альбиной явно относились к последнему типу. Потому что внезапно Альбина очень деловым тоном поинтересовалась у своего возлюбленного:
– Ты печень в холодильник убрал?
– Ну, конечно.
– А почки?
– И почки.
– А мозги?
– И мозги тоже убрал. Все в полном порядке, не беспокойся.
– К завтрашнему дню мне нужны будут яйца. Два яйца. Вот я тебе записала на бумажке, какие параметры.
Раздался шелест бумаги.
– Хорошо, я понял.
– Добудешь?
– Разве я тебя когда-нибудь подводил?
– Только это должны быть самые свежие яйца!
– Радость моя, свежей не придумаешь. Как только их вырежут, сразу же доставлю к тебе. Так тебя устроит, моя прелесть?
Антон под окном не сдержался и крякнул. Ульяна кинула на него предостерегающий взгляд.
– Одеваемся?
– Знаешь, мне пора.
– И мне тоже.
Но и одеваясь, двое извращенцев снова засюсюкали между собой. Антон слушал и поражался цинизму этих людей. Только что они хладнокровно обсуждали, как завтра какой-то бедняга лишится своего главного достоинства, а потом, надо полагать, и жизни, а теперь снова нежничают между собой. Небось и на второй круг у них дело зайдет.
– Ты слышал? – прошептала Ульяна ему на ухо. – Это невероятно!
– И что делать?
– Интересно, Горыныч в курсе того, чем промышляет на жизнь его любимая?
Но обсудить эту тему друзья не успели. Внезапно послышался звук работающего двигателя, а потом ворота распахнулись. И это было весьма поразительное явление, потому что ворота тут были раздвижные, они ездили вправо-влево на колесиках по специально проложенной для этого колее, и распахнуться их могло заставить лишь нечто из ряда вон выходящее. Этим из ряда вон и был огромный внедорожник, размером даже побольше, чем «Инфинити» Акутина. Это был настоящий грузовик. Он влетел во двор, моментально лишив ворота их статуса. Следом за первой машиной во двор ворвалась вторая, а за ней и третья.
Ульяна взвизгнула от страха. Да и сам Антон чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Укрыться за кустами они не успели, слишком неожиданно все произошло. И теперь могли лишь беспомощно наблюдать за тем, как из первой машины появляется фигура Горыныча с огромным пистолетом в руках, как мимо него бегут какие-то люди, они врываются в корпус и вытаскивают оттуда Альбину и Акутина.
К удивлению друзей, эти двое были уже полностью одеты. Кажется, Горыныча это тоже немного удивило. Выражение его лица изменилось. И пистолет он спрятал в карман.
– Котик, в чем дело? – пролепетала Альбина. – Что случилось?
– Соскучился по тебе, моя кошечка, – в тон ей ответил Горыныч. – Что ты тут делаешь?
– Макс сказал, что возникли проблемы с печенкой. Вот я и приехала, чтобы взглянуть на нее.
– На печенку? И только?
– Да, котик.
Горыныч молча сверлил свою подружку взглядом. Альбина широко раскрыла свои глазки и таращилась на любовника максимально чистосердечно. Понимала, что от этого зависит очень многое, возможно, даже ее жизнь.
– Вы – двое!
Горыныч развернулся в сторону Ульяны и Антона.
– Вы тут давно ошиваетесь, не спорьте. Чем они тут занимались?
И он ткнул пальцем в сторону притихшей на крыльце парочки. Альбина, мигом утратившая весь свой лоск, и совершенно бледный Акутин. Антон понимал, судьба этих двоих зависит от того, что они с Ульяной сейчас скажут. Скажут правду, и эти двое покойники, а в лучшем случае инвалиды. Соврут, и все еще может сойти любовникам с рук. И хотя мама всегда учила своего Антошеньку, что людям нужно говорить правду, сегодня он взял грех на душу и соврал:
– Печень чью-то обсуждали. И еще мозги.
– Все?
– Еще почки.
– А больше ничего не делали?
– Разве этого мало? – вмешалась в разговор Ульяна. – Вы чем занимаетесь? Как не стыдно! Вас все знают. Вы – уважаемый человек, а как последняя дешевка торгуете человеческими органами!
Горыныч вытаращил на нее глаза и взревел:
– Че-е-м! Чем я торгую?
– Не притворяйтесь! Мы видели, что в контейнерах. Там человеческие органы! Вы их крадете у людей и продаете!
И выкрикнув это обвинение, Ульяна замолчала, тяжело дыша. А Горыныч расхохотался. Хохотал он как-то совсем не страшно. И Ульяна с Антоном даже смутились.
– Так вы решили, что печенка и мозги – человечьи! Вот так история! Ребята, вы это слышали?
Горыныч хохотал долго. И самое удивительное, что смеялся не он один. Смеялись все вокруг. И даже Альбина скромненько так хихикала, все еще стоя рядом с криво улыбающимся Акутиным.
Конец общему веселью положил сам Горыныч. Он закончил хохотать и произнес, глядя на Ульяну:
– Нет, девочка, так далеко я еще не зашел. Жрать человечью требуху – это не для меня. Может, где и существуют такие извращенцы, а мне такое точно не по нутру.
– Я и не говорю, что вы их едите. Этого еще не хватало! Но вы ими торгуете!
– Скажи, а ты в состоянии отличить печень человека от печени свиньи?
– Ну, как вам сказать…
– А мозги обезьяны от мозга человека отличишь?
– Ну… Наверное, есть какие-то отличительные особенности, по которым можно определить, кому – животному или человеку – принадлежит тот или иной орган. И породу животного тоже можно выяснить, если специальные анализы сделать.
– Вот ты сама говоришь, а не знаешь того, о чем говоришь, – укорил ее Горыныч. – Ни печени человеческой ты не видела, ни мозгов. А мне вот в моей жизни довелось и того, и другого, и пятого-десятого повидать. Многих моих товарищей ко мне в таком виде приносили, что вся их требуха наружу была. Так что полюбовался. И я тебе точно говорю, никакой разницы на первый взгляд нет. Что свинья, что человек, требуха у обоих одинаковая.
– Так вы хотите сказать, что там в контейнере была печень… свиньи?
– Ага. Хрюшки.
– А зачем же вы ее в контейнер положили, в которых человеческие органы перевозят?
– Телевизора насмотрелась? – участливо произнес Горыныч. – Эх, поколение пепси, что вы в своей жизни видели. Ничего-то вы и не видели кроме того, что вам показали. Ну, попытаюсь тебе объяснить.
И он начал говорить:
– Ресторан у меня какой? Элитный. А элитный ресторан подразумевает какую-то изюминку. Вот мы с Альбинкой долго кумекали, что бы такое придумать. И придумали, что еда у нас будет вся та же самая, только все продукты будут у нас наисвежайшими. И печень мы клиенту подадим такую, какую и другой свинье пересадить не стыдно. Врубаешься, в чем фишка?
– Так это все ради рекламы?
– Ну, конечно. Чтобы бабло можно было срубить по-легкому с тех, кому это бабло девать некуда. Хотя у нас все без обману. Все продукты хранятся в особых условиях, потратиться даже пришлось, корпус этот отреставрировать. Тут и виварий, кстати говоря, имеется, где мы зверюшек держим. Тут же и животных гуманнейшим образом забивают. Процесс онлайн по видеосвязи транслируется. Для тех, кто кошерное желает кушать, специального левита на забой приглашаем. Опять же видео в прямом эфире. Все для удовольствия наших дорогих клиентов. Но и народ к нам валом валит. Сама видела, сколько народу.
– Я вам не верю. Вы обманываете нас.
– Пойдем, – кивнул ей Горыныч. – Мы с Альбинкой тебе сейчас все покажем. Нет, ты тоже с нами пойдешь, ветеринар.
Эта фраза относилась к Акутину, который под шумок хотел было смыться, но не тут-то было.
– Да мне к жене… Она ждет, волнуется.
– Ничего. Если меня в сомнениях сейчас оставишь, жене твоей потом гораздо больше поволноваться придется. Должен же ты показать, где животных режешь.
– Хорошо, я пойду. Но вы меня больше ветеринаром не зовите.
– Обижается, – подмигнул Горыныч, глядя на Ульяну. – Не нравится, что я его ветеринаром зову. Слышь, Макс, а живодером было бы лучше?
Акутин отвернулся, делая вид, что не услышал последнего вопроса.
– Кстати, эту фишку с дипломированным хирургом тоже Альбинка придумала. Многих клиентов прикалывает, что у нас интересующие части для стола вырезает человек с высшим медицинским образованием. Любят люди, чтобы все у них самое лучшее было. А мы для них и стараемся. Пожалуйста, и хрюшка самая чистенькая. И печень наисвежайшая, хоть прямо сейчас на хирургический стол, да и сам хирург имеется в наличии. Желаете другой хрюшке пересадить, пересадим. Желаете скушать, тоже можно. Совсем другие ощущения у человека возникают. Ну а за ощущения и плата соответствующая.
Так вот что связывало Акутина с Горынычем. Да, бедный Сергей Степанович, не того человека ты выбрал в свои любимые ученики. Ты-то мечтал, что Макс станет спасать человеческие жизни. А ученик вместо этого заделался чуть ли не живодером.
Акутин больше возражать Горынычу не осмелился. Да и мало было на свете таких людей, кто бы осмелился. Так что пошли все вместе. Впереди Горыныч с Альбиной под ручку, сзади них Акутин с Ульяной и Антоном. Улучив момент, когда их не мог слышать Горыныч, Акутин прошептал:
– Спасибо вам, ребята. Не знаю, кто вы такие и зачем нас с Альбиной преследовали, но появились вы как нельзя более вовремя. Без вас бы я уже был трупом.
– Пожалуйста, – тоже шепотом ответил Антон. – Всегда рады помочь. А вы нам в знак благодарности скажете, кому вы Семена Петровича и стол передарили?
Акутин широко открыл глаза. Вид у него был непонимающий.
– Кого?
– Семена Петровича. Тот скелет, который вам Сергей Степанович подарил.
– А-а-а… Начинаю припоминать. Действительно, был такой скелет.
– А стол?
– И стол был. А вам что за дело до этого старого старья? Это же никому не нужный хлам. Только Сергей Степанович один и придавал этому такое значение. Целая легенда у него насчет Семена Петровича была. Вы знаете, что это реальный человек?
– Знаем. И кому вы их отдали?
– Какое вам дело?
Это было ужасное хамство. После того, что они сделали для этого человека!
И Ульяна напомнила Акутину:
– Слушайте, мы же не спрашиваем, какое вам самому есть дело до хозяйской подружки. А ведь могли бы многое рассказать Горынычу.
– Понял, понял, – зашептал струсивший Акутин. – Не сердитесь, пожалуйста. Я вам все расскажу. Просто не понимаю, чего все с этим хламом так носятся. Но слушайте, тут такое дело, я этот стол и Семена Петровича в придачу отдал своему тестю.
– Кому?
– Отцу моей жены. Геннадию Вениаминовичу Судакову.
Ну да, правильно. Геннадий Судаков, так звали тестя Акутина. И снова Антону показалось странным, что он уже слышал это имя от своего Сан Саныча.
– Он у меня старик с чудачествами, – продолжал Акутин. – Профессор. И еще он страстный коллекционер. Собирает всякого рода редкости с историей. Вот услышал от меня про стол и скелет с историей и привязался, отдай и отдай. Ну я и отдал. Что мне, жалко, что ли, для любимого тестя? Он, правда, с меня клятву взял, что я никому не скажу, кому эти вещи отдал, но вам-то я могу верить, правда? Вы же меня не сдадите?
– Не сдадим.
– Никому?
В голосе Акутина слышался подтекст. Друзья понимали, чего от них добивается этот горе-врач, но торжественно пообещали, что будут хранить обе тайны господина Акутина. И с чистой совестью смогли сосредоточиться на экскурсии, которую устроил для них Горыныч. А посмотреть там было на что. Это и впрямь был полноценный склад, в котором могла храниться самая элитная и деликатесная продукция в условиях, которые бы максимально сохраняли ее вкусовые качества. Тут был и виварий, где держали птицу и зверюшек самых редких и разнообразных пород и видов.
– Чтобы далеко не ехать, лучше все необходимое под рукой иметь. Вот страус, вот пулярка, вот куропатки. А в этом водоеме у нас живут аллигатор, крокодил и кайман.
– Аллигатор, крокодил и кайман – разве это не одно и то же?
– Что вы! – возмутилась Альбина, прислушивающаяся к разговору. – В гастрономическом плане мясо этих трех животных очень сильно отличается.
Альбина объяснила, что вкусовые качества также сильно зависят от условий содержания того или иного животного, от корма, которым он питается, от среды, в которой он находится.
– К примеру, чтобы сократить выброс гормонов у человекоподобных приматов, мы за сутки до забоя помещаем их в полутемное помещение, экранированное от всяких звуков и с пониженной на несколько градусов температурой окружающей среды. В таких условиях животные погружаются в состояние, похожее на спячку. Их мозг после убоя становится более изысканного вкуса. Голову животного мы подаем в сыром виде. Желательно, чтобы мозг был бы еще теплым. В идеале животное должно быть живым. Но по соображениям гуманности мы такой опыт у нас в ресторане еще не проводили. Возможно, когда-нибудь впоследствии, когда люди будут более открыты к таким экспериментам, мы и попробуем. А пока…
Слушая про теплые обезьяньи мозги, о которых с таким пылом поведала им Альбина, друзья содрогнулись. Трудно представить, что кому-то придется по вкусу лопать такое угощение.
– Пожалуй, если встать на место обезьяны, то это ничуть не лучше, чем воровать чужую печень.
– Чем дольше живу, тем меньше понимаю людей.
Альбина уже вошла во вкус. Несмотря на поздний час, она была готова водить их по своим владениям еще долго.
– Вот тут у нас содержится молодняк жвачных. Козлята, ягнята, поросята, телята. Все здоровенькие, но при этом никаких прививок. Ни-ни! Никаких искусственных вакцин. И комбикорм мы тоже не используем. Только естественное питание, как в самой природе.
Некоторым детенышам было от роду пару недель. Они были такими милыми, так доверчиво бежали к людям, что в голове не укладывалось, как кто-то может заказать из них жаркое, а потом съесть его без малейших угрызений совести.
– Я бы слезами облилась, если бы съела такого пушистика, – сказала Ульяна, гладя черненького козленка, который смотрел на нее умным, совсем почти собачьим взглядом.
Но Альбина похожих чувств не испытывала. Для нее это был всего лишь бизнес.
– Мы предлагаем своим клиентам уникальные услуги. И они нам за это платят хорошие деньги. Но мы работаем честно. Никаких подделок. Никаких фальшивок. Все натуральное, каждое животное можно увидеть в онлайн-трансляции, а уже затем его заказать. Больше никто на рынке ресторанного бизнеса подобными вещами не заморачивается. И у нас есть все! Начиная от сердца тигра и заканчивая заячьими почками.
– У вас и тигр в вольере имеется?
Нет, тигра не имелось, но сердце его было. Оно хранилось в специальном контейнере, который позволял оптимально долгое время сохранять продукт свежайшим.
– По вкусовым качествам сердце будет таким, словно бы охотники его вынули из груди животного только минуту назад.
Несмотря на то что дело у Альбины и впрямь процветало, друзьям было тяжело наблюдать за этими животными, чье единственное предназначение было в том, чтобы угодить на стол к лакомкам и гурманам. Куда больше им понравилось возле садков, где содержалась самая разная рыба, начиная от зеркальных карпов и заканчивая пираньями. Для каждого вида рыбы также была подобрана оптимальная температура и соленость воды. И среди них попадались очень красочные и оригинальные создания.
– Неужели кто-то заказывает пираний?
– Они у нас один из самых ходовых товаров. Иной раз просто не успеваем подвозить.
Если бы Альбина ограничилась одними пираньями, друзья бы ее даже похвалили. Но так они не могли. Не подозревая о своей печальной участи, животные резвились в клетках и вольерах, жевали корм и совсем не думали, что уже завтра какой-нибудь человек может указать на одного из них своим холеным пальцем. И тогда для кого-то из них все закончится.
