Глава 14

Антон отлично помнил, как и где они шли вместе с Альбиной. И без особого труда вывел Ульяну к той железной двери, которая вела во внутренний дворик. Конечно, открыть дверь без ключа у них бы не получилось, но тут имелось окошко, которое открывалось и через которое они оба сумели выбраться наружу. Это окошко Антон заприметил еще в прошлый раз, и оно его не подвело.

– Остается только удивляться, зачем нужна вся эта охрана, если внутрь охраняемого ими объекта можно так легко проникнуть и так же легко его покинуть.

Знакомый Антону черный «Инфинити» все так же стоял во дворе. Да и куда бы ему было деться, если хозяин его сидел внутри ресторана. И дверь машины, наверное, была все так же открыта.

– Говоришь, машина принадлежит Акутину?

– Наверное, раз на ней он и приехал.

Несмотря на грозящую им погоню, Антон двинулся в сторону машины. Словно бы какая-то сила вела его туда.

– Что ты делаешь? – испугалась Ульяна, когда Антон открыл дверцу багажника. – Нам надо отсюда убираться поживей.

– Погоди, хочу взглянуть, что у них там.

– Где?

– Вот в этом свертке.

И Антон начал разворачивать бумагу. Внутри оказались какие-то продолговатые контейнеры. Три штуки, все снабженные кодовыми замками. Антон услышал, как ойкнула за его спиной Ульяна, и повернулся к ней:

– Что?

Ульяна смотрела на него расширившимися глазами. И пожалуй, в них был страх. Антон тоже посмотрел на контейнеры. Не понятно, что в них вызвало у Ульяны такую реакцию.

– Что случилось?

– Мне кажется, я уже видела такие контейнеры в телепередаче. Помнишь, рассказывали про черных хирургов? Так вот, похожие контейнеры используют в трансплантологии для перевозки органов человека. Знаешь, когда их везут от донора к пациенту на какое-то расстояние, то помещают в такой вот контейнер, чтобы донорские органы не испортились.

Антон не был таким уж впечатлительным юношей, но тут он почувствовал, как у него затряслись руки. А вспомнив, как дрожали руки у Альбины, которая вручила ему эти контейнеры, он невольно подумал, что женщина была очень даже в курсе того, что поручает отнести и спрятать в «Инфинити».

– Пойдем отсюда поскорее, – прошептала Ульяна. – Как-то мне очень уж не по себе.

Но Антон не хотел уходить.

– Мы должны убедиться, – настаивал он. – Может, это лишь наши догадки. У страха глаза велики.

Ульяна не стала спорить. И Антон взял в руки один из контейнеров. Как же он открывается? Похоже, что без ключа или кода его остается лишь взломать.

– А! Была не была!

В багажнике нашелся ящик с инструментами, которыми Антон и воспользовался без малейшего стеснения. На войне как на войне. Он взял большую отвертку и вставил ее узкой частью в едва заметную щель между крышкой и корпусом контейнера. Кра-ак! И крышка откинулась, открыв Антону свое содержимое.

– Ну, что там?

Антон сглотнул и сказал:

– Тебе лучше не смотреть.

Но Ульяна все же посмотрела и снова ойкнула. На этот раз куда громче первого, но Антон не сердился. Он даже был благодарен Ульяне, что она всего лишь ойкнула. Лично его самого подмывало завопить от страха, потому что перед ними в растворе плавно покачивалась чья-то печень. Гладкая блестящая ее поверхность влажно поблескивала, плавая в какой-то жидкости. Это и впрямь была печень, и печень эта была предоставлена самой себе. Такая вот совершенно самостоятельная себе печень, без каких-либо признаков ее владельца поблизости.

Ульяна прошептала:

– Это… это то, что я думаю?

– Угу. Выглядит именно так.

После этого Антон закрыл контейнер. Делать вид, будто бы ничего не произошло, теперь казалось невозможным. Антон был потрясен до такой степени, что даже не стал маскировать дело своих рук. Да и как бы он замаскировал сломанный замок? Поэтому Антон лишь убрал обратно использованный набор отверток, а контейнеры выстроил аккуратненько в ряд, поместив поврежденный контейнер с печенью в середку.

Авось те, кому предназначена эта посылка, не сразу сообразят, что случилось.

– Уносим ноги.

Ульяна молчала. И лишь после того как они сели в машину, она произнесла:

– Думаешь, в двух других контейнерах тоже были человеческие органы?

Антон не ответил. К чему отвечать, если и так все ясно.

– Кажется, я догадываюсь, чем занимался покойный Сергей Степанович.

Антон снова промолчал. Но Ульяне было необходимо выговориться, и она сказала:

– И почему так охотно жертвовал на добрые дела, тоже теперь понятно. Его просто совесть замучила. Шутка ли! Такое опасное и грязное дело! Ведь всякая торговля человеческими органами запрещена уголовным кодексом.

– В этом он и каялся отцу Анатолию. Страдал, значит, понимал, что плохим делом занимается.

– Тем не менее, умирая, он передал свое дело в руки своего ученика Макса.

– Наверное, он просто не мог поступить иначе.

– Выбор есть всегда.

Антон замолчал. Ему не хотелось сейчас думать о том, какой был выбор у Сергея Степановича. Антон не мог понять, какой выбор нужно сделать ему самому. Все в его законопослушном мозгу склонялось к одному-единственному очень простому выводу.

– Нам с тобой надо обратиться в полицию, – сказал он, обращаясь к Ульяне. – Ты же это понимаешь?

– Да.

– Пойдем туда?

– Нет.

Ответ девушки Антона всерьез огорчил. Ульяна же объяснила:

– Что мы предъявим в полиции? У нас нет доказательств.

– Как? А это?

И Антон указал на багажник «Инфинити».

– Банкет заканчивается. Пока мы доберемся до полиции, пока убедим кого-нибудь пойти с нами, владелец машины сядет за руль и будет таков. А мы с тобой окажемся в глупом положении. Представляешь, прибегаем с полицией, а во дворе уже нет никого.

– А если забрать с собой один из контейнеров? Тогда в полиции нам точно поверят!

– Ага! Еще хуже получится. Представь только на минуточку, как мы вваливаемся в полицию, а в руках у нас контейнер с чужой печенью.

– Но мы же все объясним.

– Возвращаемся сюда, никакого «Инфинити» тут уже нет, зато в руках у полиции есть мы с тобой с контейнером, в котором плавает человеческая печень. Человек жить без печени не может, значит, ее хозяин давно труп. Догадываешься, что нам в таком случае могут «пришить»?

– Уж не дурак.

– А если не дурак, то и нечего глупости предлагать. Нет, ни в какую полицию мы не пойдем. Сами начали это дело, сами его и доведем до конца.

И хотя Антон сильно сомневался, что это наилучший выход из положения, спорить с Ульяной он не осмелился. И в первую очередь потому, что разговаривали они в машине Ульяны и руль управления в прямом и переносном смысле был в ее прекрасных маленьких ручках. Ульяна вцепилась в него очень крепко, так что Антону пока что оставалось лишь мечтать о том моменте, когда он заработает денег на свою собственную машину и сам усядется за руль. Вот тогда и посмотрим, кто будет командовать парадом!

– Ты что, обиделся? – спросила у него Ульяна.

Надо же, какая догадливая.

Но вслух Антон лишь демонстративно пожал плечами:

– На что?

– Не дуйся. Я чувствую, что нам не надо идти в полицию. Вот увидишь, я буду права.

И словно в подтверждение ее слов из ворот заднего двора ресторана медленно выехал «Инфинити».

– Мы бы все равно не успели позвать полицию.

С этим было теперь невозможно спорить. И все-таки Антон чувствовал себя неуютно. Получается, что он настаивал на заведомо проигрышном варианте.

Ульяна это заметила и поспешила его ободрить.

– Не переживай. Просто вы, мужчины, думаете головой, – сказала она ему. – Потому и ошибаетесь так часто.

– А вы чем думаете?

– А мы, женщины, вовсе не думаем, – гордо сообщила ему Ульяна.

И когда Антон удивленно взглянул на нее, объяснила:

– Мы просто чувствуем. Чувствуем, как и что нужно делать в той или иной ситуации. Думать нам решительно противопоказано. Мы должны только чувствовать. Вот я, например, много раз замечала: начинаю думать, как вы, мужчины, и все – пиши пропало. Вроде как все правильно придумала, каждую деталь обдумала, а начну следовать своему плану и обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю, из которой потом фиг выберешься. А если делать так, как просто чувствуешь, то будет правильно, и все в итоге сложится наилучшим образом. Ну, что скажешь на это?

Женщины в высшей степени загадочные существа. А Ульяна и вовсе одна из самых загадочных и вместе с тем притягательных женщин в мире. Вот что мог бы сказать ей Антон, но не успел. Так как совершенно внезапно зазвонил его телефон.

– Это Гарик звонит.

– Тревожатся небось за нас. Или случилось чего.

Так и оказалось. Голос Гарика звучал озабоченно:

– У нас проблемы. Романа похитили.

– Кто?

– Откуда я знаю! Где-то полчаса назад ему позвонила какая-то баба, не представилась, но Роман вообразил себе, что это звонит кто-то из организаторов игры.

– Почему он так решил?

– Ну, эта баба ведь знала его номер телефона. А сам Роман понятия не имел, кто ему звонит. Обычно так бывало, когда звонили организаторы игры.

– Может, это была какая-нибудь старая подруга? Роман про нее и думать забыл, а девушка помнила.

– Этот номер у Романа был куплен специально в начале игры, и он предназначался исключительно для связи с другими игроками и организаторами. Никто посторонний его знать не мог.

– Ага, понятно. Ну, позвонила эта баба, и что дальше?

– Она поинтересовалась, где Роман сейчас находится. И он ей зачем-то это сказал.

– Зачем?

– Откуда я знаю! Будто бы он меня спрашивал! В общем, эта женщина сказала, чтобы он оставался там, где есть, она за ним скоро приедет. И действительно, не прошло и четверти часа, как за ним приехали и Романа с собой увезли.

– Где же тут похищение? Он же добровольно к этой даме сел?

– Вот только что-то в том фургончике я женщины никакой не увидел, там одни мужики были. Трое или даже четверо. Издалека я точно рассмотреть не сумел. Роман к машине подошел, думал, что это организаторы игры на таком странном виде транспорта прибыли, ну или что другое, но плохого не подумал, да и как тут подумаешь. Я и сам не подумал. Даже с ним не пошел. И вдруг из задних дверей этого фургона какой-то тип выскакивает. И главное, что, понимаешь ты, в костюме! А следом за ним еще один. И тоже в костюме. И ладно бы пекаря или кондитера, а то черные костюмы. И очки черные. Как в фильме про людей в черном!

– Погоди, при чем тут пекари или кондитеры?

Гарик умолк.

– А разве я тебе не сказал? – произнес он после паузы. – Ребята эти приехали на фургончике, в котором разную выпечку развозят. Настоящий цвет этого фургончика под наклейками всяких там пончиков и булочек даже видно не было. Безобидная такая рабочая машинка. Разве на ее владельцев подумаешь, что они могут в черных костюмах выпрыгнуть?

– Да, я понимаю.

– Роман, как увидел, что эти в костюмах выскочили, смекнул, что дело неладно, повернул и бежать от них пытался. Да какое там. Они его в три прыжка нагнали, скрутили и в фургон уволокли.

– И ты позволил!

– А что я мог поделать? – заныл Гарик. – Я и сам испугался. Их трое, я – один.

– Вас было двое. Ты и Роман! Двое против троих – могли и отбиться.

– А может, там в машине еще сидели люди. Откуда мне знать? Фургончик-то большой. Там целый отряд мог поместиться. И вообще, если бы я на помощь Роману дернулся, они бы и меня сгребли. А так я за гараж спрятался, они меня и не заметили.

– Ты струсил!

– Я проявил разумную осторожность. Если бы и меня похитили, кто бы сообщил вам о похищении Романа?

– Номер машины ты запомнил?

– И номер, – с готовностью начал перечислять Гарик. – И марку. И модель. Все запомнил и даже записал!

– Немедленно звони в полицию.

– Уже звонил.

– И что?

– Они сказали, что заявление примут только от ближайших родственников. И то лишь по истечении трех дней с момента исчезновения.

– Но тут человека прямо на глазах похитили!

– Я им тоже это сказал. Но они мне объяснили, что это мог быть розыгрыш. Что человек этот мог сам поехать со своими друзьями-приятелями. И что если они будут по каждому такому вызову отдельно реагировать, то только и станут что по городу за разными веселыми компаниями мотаться.

– И они отказались помочь?

– Начисто!

Антон был возмущен, но в то же время где-то понимал и полицейских.

– Главное, что твой звонок в дежурной части зафиксировали, – попытался успокоить он и себя, и Гарика. – Ты им машину тоже назвал?

– Конечно! Подробно описал этот фургончик. И все наклейки – пончики, какие успел заметить, тоже сообщил. Роман к этой тачке потому так спокойно и подошел, что не ожидал от такого честного работяги дурного. А это одна маскировка была. И оттуда как здоровенные детины выпрыгнут. Один, другой, третий за рулем. И как поместились все там только!

– А номер какой?

– Номер там был три четверки. ЕКХ. Блатной номер, между прочим. Даже странно, что на таком простецком фургоне и вдруг такой номер. Знаешь, сколько такой номер стоит?

– Стоит?

– Ага! Огромных бабосиков он стоит.

– Но почему?

– Ты что, не знаешь, что эти три буквы означают? «Еду как хочу» – вот что они значат. Я у бати такой номер себе пытался выпросить, так он даже на днюху не расщедрился. Дорого, говорит, слишком для такого сопляка. А эта на фургоне с пончиками, видать, денег не считает.

Но Антон уже не слушал болтовню Гарика. У него неожиданно голова пошла кругом. Фургон с пончиками и булочками. Охранники с пистолетами в костюмах людей в черном. Роман, рот которого забит шоколадными пончиками. Все эти персонажи закрутились в голове у парня, превращаясь в один стремительный хоровод, в котором уже невозможно было различить отдельные фигуры.

Хорошо, что Ульяна вывела его из этого состояния. Толкнув приятеля в бок, она потребовала:

– Ты спроси у Гарика, он про Горыныча что-нибудь знает? Слышал его имя от своих предков?

Антон спросил.

– Нет, я сам с ним не знаком. А вот мой батя одно время под началом у Горыныча работал, а потом свой бизнес начал.

Антон передал эти слова Ульяне. Та кивнула. Вид у нее был довольный, словно бы ответ Гарика лишь подтвердил ее собственные догадки.

– Про Романа теперь спроси. Его предки знакомы с Горынычем?

Про Романа ясности пока что не было. Самого Романа не было, а Гарик не знал. Антон попрощался с Гариком, обещал держать его в курсе дела и повернулся к Ульяне. Та тоже покосилась на него и спросила:

– А как ты сам?

– Чего?

– Ну, ты сам или твои родители могли быть знакомы с Горынычем?

Честно говоря, Антон в такой возможности сильно сомневался. Его милые тихие и благопристойные родители никак не вязались с колоритной фигурой старого бандюгана, еще не оставившего своих былых разбойничьих замашек.

– Такой фрукт не из нашего огорода.

– А вот я от своего отца, как мне кажется, это прозвище когда-то слышала. Не знаю, может, он про другого Горыныча говорил? А вдруг про этого?

– И чего говорил?

– Разное, – уклонилась от прямого ответа Ульяна.

А потом вдруг вроде как даже рассердилась:

– Ты лучше заканчивай болтать и помогай мне следить за «Инфинити». Мне кажется, он стал двигаться энергичней.

В этом она не ошибалась. К этому времени обе машины уже миновали пост ДПС. И если в городе «Инфинити» двигался осторожно и с соблюдением всех правил, включая и скоростной режим, то тут водитель решил порезвиться. Трасса в это время суток была почти свободна, так что «Инфинити», не видя перед собой помех, существенно прибавил в скорости. Маленькая «реношка» надрывалась из последних своих лошадиных силенок, стараясь не отстать от мощной подруги, но все равно проигрывала километр за километром.

– Если он и дальше будет так гнать, мы его потеряем.

И как раз в этот момент «Инфинити» свернул с шоссе. Ульяна этого никак не ожидала и по инерции промчалась мимо.

– Блин горелый! Упустили! Ульянка, поворачивай назад.

– Куда мне назад? Тут односторонняя.

Но все же Ульяна затормозила, пристроилась к обочине и немного сдала задом. Сначала она двигалась медленно, но постепенно все прибавляла и прибавляла. И в тот поворот, куда несколькими минутами раньше въехал «Инфинити», Ульяна почти влетела. Лихо развернувшись, она спросила:

– И куда теперь?

Это был хороший вопрос. Потому что они очутились в узком и совершенно пустом тупичке, который получился из глухой стены какого-то промышленного здания, заброшенного уже не меньше четверти века, и серой бетонной стены, примерно того же времени постройки.

– Какое неприятное место.

– И не говори. Где это мы с тобой оказались?

Местность была им обоим в равной степени незнакома. И все-таки им не оставалось ничего другого, как поехать дальше. На улице было удручающе светло. Май – пора наступления белых ночей. С одной стороны, хорошо, не так страшно. А с другой…

– Если тут вдоль забора установлена хоть одна камера видеонаблюдения, то мы как на ладони.

– Ну, а что они нам сделают?

– Не прикидывайся. Ты же помнишь, что у этого «Инфинити» в багажнике, ты должен понимать, чем эти люди промышляют. А органы для последующей их пересадки можно извлечь из человека и без его на то согласия.

Антон притих. Как-то нехорошо дело оборачивалось. А ведь так славно начиналось. Всего-то и нужно было, что поучаствовать в забавной игре, получить в итоге приз – спортивную тачку – и вернуться назад к своей размеренной и спокойной жизни. И впервые скучная институтская жизнь показалась Антону такой привлекательной, что он чуть не заплакал. А вспомнив вреднюгу Сан Саныча, так и вовсе умилился. Казалось, окажись старик тут, взял бы да и расцеловал того в блестящую лысину. Доведется ли им еще увидеться?

Но его сентиментальные воспоминания прервал голос Ульяны.

– Я вот все думаю, думаю… И кажется мне, что неспроста мы все оказались в одной команде, – сказала она.

– Ты это о чем?

– Ну, смотри. Марк – это сын Горыныча. Любимый сын. Артем – это сын его старого приятеля. Я от своего отца тоже про Горыныча кое-что слышала. И даже отец Гарика, оказывается, имел к Горынычу какое-то отношение, работал на него. Остаешься лишь ты.

Антон задумался.

– Я – нет. В моей семье никаких Горынычей, кроме персонажа из русской народной былины в детских книжках, отродясь не водилось.

– Хорошо, пусть ты – нет, но остальные-то да! А это четыре человека!

– Может, совпадение?

– Не странно ли такое совпадение?

– Горыныч – человек с большим кругом общения. Ты же сама видела, сколько у него только самых близких друзей сегодня набралось, целый ресторан! А если сюда прибавить тех, кто не самый близкий, и просто знакомых, вообще половина города получится. Так что ничего странного в том, что ваши отцы его знают, я не вижу.

И Антон почувствовал что-то вроде ревности. Снова он выпадает из обоймы. И тут он как лыко не в строку.

– Пожалуй, я позвоню родителям. Спрошу у них про Горыныча.

Ульяна не отреагировала. Она была занята, вертела головой по сторонам. Они все так же медленно ползли вдоль стены, которая казалась бесконечной. Но черного «Инфинити», который должен был быть где-то впереди, все не было видно. Куда же он делся?

Набрав номер родителей, Антон услышал голос мамы и обрадовался.

– Антоша, сынок, ты уже возвращаешься?

– Откуда?

– Как это! – Голос мамы посуровел. – Ты же пошел к Паше, готовиться с ним к зачету.

Антон и забыл, что наврал родителям, стараясь оправдать задержку.

– Нет, я еще не возвращаюсь.

– То есть как? Ты на часы смотрел?

– Смотрел…

– Скоро одиннадцать!

– Мама, а можно я сегодня задержусь позднее?

– Как это позднее? Почему? Что случилось?

– Или лучше вообще домой ночевать не приду.

– Это еще что за новости?

– Мама, – заныл Антон. – Просто тут учить очень много всего, мы не успеваем. Ты же знаешь, какой Сан Саныч въедливый. Если хоть что-нибудь будет сказано не точно по его лекциям, все! Прощай зачет!

Про Сан Саныча мама жалоб от своего дорогого сына наслушалась уже изрядно. Так что сейчас она заметно смягчилась. Антон еще поговорил с ней, добился разрешения не приходить ночевать, а потом спросил то, ради чего и звонил.

– Мама, а у тебя в жизни был знакомый по кличке Горыныч?

– Что?

– Так да или нет?

– Нет, конечно.

– А у папы?

В трубке возникла пауза.

– Я не понимаю, вы там пьете, что ли?

– Нет, мы оба совершенно трезвые!

– Что-то я тебе не верю. Позови-ка мне Пашину маму. Хочу с ней поговорить.

Антон сунул трубку Ульяне.

– Притворись мамой Паши, – шепнул он ей. – Умоляю!

Ульяна покрутила пальцем у виска, показывая, что она думает насчет умственных способностей Антона, но трубку взяла. Поговорили они с мамой совсем чуть-чуть, потом Ульяна снова вернула трубку Антону.

– Ну, я все поняла, какой у тебя там зачет, – произнесла мама, причем по ее голосу было непонятно, сердится она или смеется. – Да, вырос ты у меня, сынок, а мы этого и не заметили.

Было похоже на то, что мама не поддалась на обман. Выдать Ульяну за маму однокашника не удалось. Мама Ульяну раскусила. Но почему в таком случае мама не бушует, не рвет, не мечет, не требует от своего сына, чтобы он немедленно ехал домой и под ее присмотром готовился к сдаче зачета? Что-то с мамой творилось на том конце трубки странное. Вроде как и всхлипывания какие-то донеслись, и шмыганье носом.

– Мама, что с тобой?

– Ничего, сынок, все в полном порядке. Просто не знаю, что нужно в таких случаях говорить.

Каких таких? Антон и сам пребывал в растерянности. До чего же все-таки трудно с женщинами. Особенно если эта женщина – твоя мать.

– Мама, ты там все-таки уточни у папы насчет Горыныча. Это для меня очень важно. Ладно?

– Ладно, – вздохнула мама, у которой к этому времени еще и нос заложило, а потом с любовью добавила: – Дон Жуан ты мой доморощенный.

– Мама, какой Дон Жуан! Ты про Горыныча спроси!

– Спрошу, хотя и не понимаю, какое это может иметь отношение к твоему, судя по всему, несданному зачету.

Мама перезвонила спустя минут пять-семь:

– Как я тебе и говорила, папа ни о каком таком Горыныче не знает.

Как он и думал! Но не успел Антон счесть себя окончательно негодным быть в одной компании с остальными ребятами, родители которых могли похвастаться знакомством с Горынычем, мама неожиданно произнесла:

– Но зато твоя бабушка…

И сердце Антона вдруг часто-часто забилось.

– Зато твоя бабушка припомнила, что про этого человека рассказывал ее брат – дядя Боря. Подробностей бабушка уже не помнит, а вот его необычное прозвище бабушке запомнилось.

Антон едва дышал от радости. Оставалось, правда, крохотное сомнение. И чтобы его развеять, Антон спросил:

– А чем хотя бы примерно занимался этот Горыныч?

И замер в ожидании. Вдруг мама сейчас скажет, что Горынычем звали, к примеру, кочегара в котельной? Тогда будет ясно, что хотя и имеется и у Антона свой Горыныч, да только не тот. Но бабушка не подкачала. Она что-то сказала своей дочери, а та передала сыну:

– Бабушка говорит, что этот Горыныч был бандитом. И ей и мне очень неприятно, что ты интересуешься этим человеком. Зачем он тебе? Где ты про него услышал? От кого? От Пашиной мамы?

Антон как-то отмазался от ставшей слишком любопытной мамы. Он постарался поскорее свернуть разговор, чтобы тот не принял для него разгромную форму. А затем Антон повернулся к Ульяне своей сияющей физиономией.

– Ты чего это так светишься?

И тогда Антон с гордостью поведал своей подруге, что и его семья ничем не хуже всех остальных. В его семье тоже имелся человек, связанный какими-то общими интересами с Горынычем. Но Ульяну рассказ Антона больше опечалил, чем обрадовал.

– Значит, все правда, – пробормотала она. – А я-то надеялась, что это просто мои собственные фантазии.

– Ты чего?

– Сам не догадываешься? Все тебе разжевывать нужно? Ну сам посмотри, что получается. Кто-то собирает несколько молодых людей, чьи родители или другие родственники когда-то были или даже до сих пор имеют связи с неким Горынычем. Часть этих молодых людей погибает или пропадает без вести при странных обстоятельствах. Нас – участников игры – было в ней всего шестеро. И вот результат. Марк уже погиб. Артем, скорей всего, тоже. Романа похитили. Трое из шести уже пострадали. Незавидная статистика, не так ли? Если так пойдет и дальше, то не окажемся ли и мы с тобой в числе пострадавших?

Антон взглянул на дело с точки зрения Ульяны, и радость его от сопричастности его собственной семьи к личности Горыныча несколько поблекла. Пожалуй, Ульяна говорит дело.

– И ты думаешь, что Горыныч – корень всего этого?

– Я все пыталась понять: по какому методу отбираются игроки? Да, первая четверка состояла сплошь из мажоров, но мы-то с тобой не такие. Тогда я стала думать, что может быть между всеми нами общее. Но ничего на ум не приходило, пока Горыныч сам не подсказал мне, где надо искать. Он и есть единственное связующее звено между игроками. И если трое из нас уже пострадали за связь своих родителей с этим человеком, где гарантия, что нам – троим уцелевшим – удастся уцелеть и дальше? Так что я бы на твоем месте так не радовалась, а скорее призадумалась.

Антон воспользовался данным ему советом и еще немного подумал.

– И все равно я рад, – буркнул он. – Рад, что мы с тобой плывем в одной лодке.

Ульяна собиралась что-то ему ответить, но в этот момент забор впереди них наконец-то закончился. Увидев образовавшийся просвет, Ульяна резко ударила по тормозам. Оставив машину у забора, дальше они пошли пешком. Крадучись, словно настоящие воры, и почти сливаясь с бетонной стеной, благо сумерки на улице все-таки в конце концов сгустились. Белые ночи еще не вошли в свою полную силу, и у друзей оставался шанс не быть замеченными.

А завернув за угол, они увидели свою цель – ворота, к которым по влажной и мягкой земле проходил свежий след колес. Судя по широкой базе, это мог быть тот самый «Инфинити», за которым следили друзья. И раз машина проехала через ворота, им тоже надо было бы попасть туда, за ограду.