Глава 7
– Эй, вставай! Демон, хватит спать! Вот же соня! Что обычные коты, что демонские – главное, что у них в жизни, – дрыхнуть сутки напролет! Даже завидно…
– Не завидуй. – Я медленно выглянул из переметной сумы, потянулся, зевнул. – Наша котовая жизнь не так уж и легка. Каждый, кто выше ростом, может пнуть, опять же – надо найти человека, который будет кормить, и при этом надо сделать так, чтобы он не заметил, кто на самом деле в доме хозяин! Мы, коты, не выносим, когда над нами кто-то хозяйничает, мы ходим сами по себе! Мы выше всех!
– Все так говорят, – усмехнулась колдунья, кряхтя, слезла с лошади. – Вот же дрянь! Совсем отвыкла ездить на лошади! Последний раз я взбиралась на эту скотину лет десять назад. Уже и забыла, как после поездки в седле болят бедра и ноет… хмм… задница и все остальное. Нет, езда верхом не женское дело! Говоришь, вы, коты, ходите сами по себе и только ищете человека, который будет кормить, да? Свободные такие животные! Хвост торчком, усы распустить, гриву распушить! Сам по себе, да! Только вот кормежку кто-то должен дать. Тот, кто без вас ну никак не обойдется! Ваш слуга, раб, который считает себя вашим хозяином? Хорошо устроились, котяры! Только вот не считайте себя умнее других. Со стороны видно, что вы просто наглые, хамоватые, самодовольные животные, которые привыкли гадить там, где вам взбредет в голову нагадить, и не представляющие ничего ценного для своего дома! Вы даже мышей ловить не можете! Лень! Привыкли просить подачку и тереться о ноги сильного, но за спиной у него тут же нагадите в его тапки. Что, не так, что ли?
– Не хочу об этом говорить! – Я презрительно фыркнул и оскалил острые зубы, которыми вполне мог бы располосовать задницу наглой бабе, болтающей… правду, черт подери! Да, коты именно такие. Только я не простой кот! Пусть об этом не забывает!
Я шагнул в Серый мир, метнулся вверх, повиснув над головой колдуньи, и тут же вышел в реальное пространство, плюхнувшись к ней на плечо. Она взвизгнула, перепугавшись, будто на нее напал взаправдашний демон, а я нежно шепнул ей в ушко:
– Не все коты одинаковы, поняла?
И так же нежно лизнул в щеку своим шершавым, как терка, языком, что привело ее в еще большее замешательство и «восторг». Так ей и надо! Нечего тут… правду свою распускать! За собой следи, представительница народа извращенцев!
Спрыгнул на землю. Я был бодр, полон энергии и горел желанием вершить добрые дела – поставить Зло на колени и зверски его убить! Кстати, правда, а что после совершения всего зудуманного делать с «мамашей»? Куда ее девать? Если ее тело оставить без присмотра, какой-нибудь шальной демонолог может вернуть душу на место. И тогда – снова интриги, снова заговоры, снова подсиживание короля – то есть меня. Но и убивать беззащитное существо как-то… не по-нашему, что ли!
Хмм… а если ее изгнать? Выгнать за пределы Стены? Пусть себе идет в город Отступников, ищет работу – например, в борделе! Ей там точно понравится!
Нет, это не покатит. Все время забываю, что после моего визита в ее тело она будет помнить все, что помню я. Или – почти все. И о кошках – тоже. А мне это надо? Может, попросить Элену ее зарубить? А что – девчонке не привыкать, крови она не боится. Пусть послужит палачом!
– Эй, кот-не-как-все! Чего застыл?! Дело пора делать!
И правда – задумавшись, я замер на месте и только неосознанно хлопал по бокам своим прекрасным хвостом – как делают все взволнованные кошки или тигры, которые в общем-то тоже кошки.
Отринув лишние мысли, посмотрел туда, куда мне предстояло залезть, – высоченная белая скала уходила в небо, и при первом взгляде вдруг показалось, что это творение рук человека! Гладкая, будто отполированная, и лишь местами треснувшая, как стена старинного здания, давшего просадку за долгие века своего спокойного существования, скала и казалась, и была совершенно несокрушимой, но я знал, как хрупко кажущееся незыблемым положение вещей. Стоит проснуться великому вулкану, и посыплется этот монолит, будто сделан он не из светлого гранита или базальта, а из высохших от времени печений, слепленных вместе магией неизвестных богов.
Но хватит философии. Отдав нужные распоряжения своей служанке-демонологу, демонский кот отправляется в поход.
Солнце уже показалось над линией горизонта, и, насколько я знал, в это время птица раух отправляется на свой опасный промысел, чтобы порадовать мир ядовитым дерьмом.
Нырнув в Серый мир, проложил дорогу туда, где под облаками угадывалась сахарная голова заветной скалы. Само собой, я не собирался ползать по скале, держа в зубах птичьи погадки. Это только глупый демонолог, сложивший здесь свою дурную башку, мог лезть на скалу, не позаботившись даже о нормальной страховочной веревке.
Как оказалось, скала на самом своем верху имела ровную, будто вырубленную руками человека площадку шириной не менее чем в два футбольных поля. Гладкую, отполированную то ли руками, то ли ветрами и дождями, идеально ровную площадку. Нет, природа не могла создать такого чуда – и в этом тут же меня убедили остатки цивилизации, нагроможденные возле подобия пруда, расположенного прямо в центре почти идеально круглой площадки.
Прозрачная голубоватая вода наполняла круглую чашу-бассейн, глубина которого составляла, по моим прикидкам, около десяти метров в центре и около метра ближе к краям. Возле пруда-бассейна, почти на самом его краю, высился выточенный из цельного камня мавзолей или что-то похожее на мавзолей – это сооружение очень напоминало тот, в котором суждено вечно мучиться мумии человека, некогда поставившего на уши всю гигантскую Российскую Империю. Сходство усугублялось тем, что камень, из которого было сложено это здание, имел глубокий киноварный цвет, сразу же напоминавший о пирамидах ацтеков, залитых кровью тысяч и тысяч несчастных жертв.
Что это за здание, для чего служило, почему его до сих пор никто не нашел – можно было только гадать. Скорее всего, что-то культовое, может, храм, а может, и жертвенник – кто теперь это знает? Если даже те, кто живет тысячи лет, не подозревали о его существовании!
Впрочем – и немудрено. Высота скалы не менее километра, и попытаться влезть на нее мог только отъявленный безумец – что и доказала смерть коллеги моей нынешней помощницы.
Кстати сказать, когда перед началом восхождения я подошел к скале на расстояние пары шагов, то увидел металлические штыри, которые несчастный скалолаз вбивал в трещину, наискосок прочертившую коварную скалу. О страховке он заботился, да только не помогло.
Ну да ладно – сейчас не до древних зданий, хотя меня так и подмывало влезть в мавзолей и как следует пошарить в его соблазнительных глубинах. В каждом человеке таится кладоискатель, мечтающий найти гробницу Тутанхамона или хотя бы горшок с золотыми монетами. Одни отбрасывают свои детские мечты, другие на всю жизнь заражаются вирусом кладоискательства, отправляясь в безнадежные экспедиции, кормя своей драгоценной кровью комаров и слепней и в конце концов не находя ничего, кроме новых впечатлений да грустных и смешных воспоминаний. Из которых со временем волшебным образом улетучивается все плохое, что случалось с путешественником во время его блужданий, – холод, грязь, боль в натруженных мышцах, разочарование, желание «забить» на свое якобы романтичное занятие раз и навсегда.
Птиц, о которых говорила Хелга, нигде не было видно, хотя следы их пребывания налицо – кости мелких и не очень мелких животных, пух и разноцветные перья.
Перья мне не понравились – уж больно здоровые перья-то! Большая тварь! Нет, так-то я понимал, что летающая пакость, которая может унести гуся, утку или кошку, должна быть большой, но одно дело это представлять, и другое – видеть тварь в реале.
Пока я рассматривал эти «перышки», каждое из которых было с меня ростом, размер и опасность будущего противника росли в моей голове как на первоклассных дрожжах. Птица виделась размером уже со слона или даже больше – как из «Тысячи и одной ночи»! Это там вроде как были птицы, в рацион которых входили несчастные африканские слоны, угнетаемые злыми охотниками! Представляю, какие погадки оставляла та мифическая тварь, существуй она на самом деле, вот только не могу понять – где бы она нашла столько слонов, чтобы набить свою необъятную утробу, утробу своих птенцов и не извести все поколения этих самых слонов?
Поразмышляв о слоноедах, судьбах слонов и заповедников в каннибальской Африке, брошенной на произвол судьбы белыми господами, я двинулся в обход площадки, чтобы вызвать на себя атаку хищников, практически выбитых меткими стрелками фейри в других местах благословенной Настии.
Кстати сказать, я не особо понимал, почему эти твари сохранились именно здесь, с какой стати вообще сохранились и чем питаются, живя на этой невероятной, недоступной скалолазам высоте! Где они теперь находят пищу, так как, если верить словам колдуньи (а не верить ей нет никаких оснований), раухи больше не совершают набеги на личные подсобные и фермерские хозяйства райской долины. Однако в небе этих птиц редко, но все-таки замечали, так как не заметить их практически невозможно – со слов колдуньи и судя по перьям, найденным мной на скале, раухи имеют необычайно прихотливую раскраску – что-то вроде окраски попугаев – сине-красно-зеленую. Тем более странную потому, что хищная птица должна иметь цвет оперения защитный, иначе жертва хищника вовремя заметит, свалит в укромный уголок и не даст насладиться своим вкусным диетическим мясом. Или невкусным и не диетическим – как мое жилистое тело!
Похоже, что раухи все-таки были несколько иного, отличного от моего мнения о вкусе кошачьего мяса. Это бывает. Ну, вот едят же бушмены всяких там личинок, живущих в трухлявых пнях, и кажутся они им самым вкусным на свете угощением, вкуснее, чем для европейца торты или круассаны с чашкой кофе!
Или индейцы Южной Америки – есть у них такое блюдо, вернее напиток, называется он «нигаманча». Женщины племени охотников за головами (это те племена, что высушивают головы храбрых миссионеров, превращая их в забавные сувениры размером с кулак, называя их «тсантса») садятся в кружок, а в центре кружка ставят здоровенный тазик. Потом берут корни юки (это что-то вроде сладкого картофеля), тщательно их пережевывают (что, согласно утверждениям врачей, способствует лучшему пищеварению!), а жовки свои нормально плюют в тазик. Когда тазик наполняется доверху, его ставят в укромное место, где напиток и бродит, чтобы превратиться в подобие браги – нигаманчу. А в праздник все племя торжественно пьет этот священный напиток и радуется – степень радости и зависит от количества выпитой священной нигаманчи.
Они же любят протухшие яйца, так как легкая тухлинка, сероводород придает остроту этим довольно-таки пресным дарам природы.
Итак вот – что такого? Почему для попугая-переростка должно быть не по вкусу кошачье мясо? Если люди могут пить и есть эдакую дрянь, что уж говорить о птицах?
Я не ожидал, что эта тварь будет такой большой! Нет, так-то мне Хелга рассказала – какой примерно у них размах крыльев, каков клюв и каковы когти, но я отнес ее рассказ к разряду местных баек – зачем этой птице быть больше грифа раза в четыре? Да еще и при такой дурацкой раскраске! Но нет – действительность превзошла ожидания, как пишут в женских эротических романах. ЭТО оказалось не просто большим, ОГРОМНЫМ! И бесшумным, быстрым, ловким, как сто пятьсот демонов!
Даже пискнуть не успел, лапы мои оторвались от скалы, и вот уже я лечу на высоте не меньше чем пятидесяти метров над скалами!
Боль почувствовал не сразу – гигантские когти пронзили шкуру, воткнувшись в меня не меньше чем на сантиметр, и первая промелькнувшая мысль у меня была: «Антисанитария, черт подери! Кого он хватал этими когтями до меня?! Зараза!» Почему «он», а не «она», – сам не знаю. Почему-то сразу решил, что это самец. Больно уж здоровый и ярко раскрашенный.
И убедился я в том сразу же, как только вошел в Серый мир, что удалось мне совсем не легко – мешали когти, вонзившиеся в бока. Вернее – боль от моих ран, оставленные этими когтями.
Он хотел есть. Он всегда хотел есть. А еще – он знал, что должен быть в этом месте и никого больше здесь быть не должно. Никого! Все, кто окажется в зоне его охранения, должны быть уничтожены! Если не смогут скрыться. Вокруг Гнезда – ни одного живого существа! Никого – кроме Хозяев!
Убить! И съесть… если получится.
Голод! Голод! Голод!
Еда! Еда! Еда!
Искать! Искать! Искать!
Я едва справился с мощнейшим наплывом чуждых мне простейших эмоций и едва не разбился, выправившись у самой скалы. Тяжело плюхнулся на камень площадки, скрежеща кривыми, острыми как ножи когтями, и застыл, тяжело дыша, опустив огромные крылья.
Тварь была гораздо, гораздо проще, чем кот, в которого я вселился в самом начале своей бурной загробной жизни. Фактически она обладала лишь зачатками разума, если это можно вообще назвать разумом. Инстинкт – сплошной инстинкт – есть, пить, размножаться и… защищать вот этот красный мавзолей, который птица называла «гнездом»! Неужели они живут именно в нем, в этом строении? Почему Гнездо? И самое главное – кто такие Хозяева?!
И я застыл, «пропитывая» сознание носителя, выкапывая из недр его памяти информацию о «хозяевах».
Увы, так ничего и не нашел. Только лишь полную уверенность в том, что «хозяин» будет узнан мгновенно и без всяческих на то усилий.
Я был слегка ошеломлен. Нет – не ошеломлен, я был повержен! Вот эта здоровенная штука, раскрашенная в дичайшие кислотные цвета, – кто?! Кто она такая?! По всему выходило – искусственно выведенный организм. Охранник. Охранник заброшенного мавзолея (Храма?! Лаборатории?!), здания, которому тысячи, десятки тысяч, а может быть, и сотни тысяч лет!
Еще минут пятнадцать я колебался – лезть мне в темный проход, ведущий куда-то под мавзолей, или заняться своим делом. Честно сказать – выбор был тяжким. Авантюрист во мне требовал сейчас же влезть в «гробницу» и найти там кучи сокровищ – например, древний звездолет или на худой конец еще более древний компьютер, в котором праотцы фейри заложили невероятные знания, способные перевернуть Вселенную. Но разум мой, склонный к логике и математическим раскладам опытного программиста, говорил: «Не суйся туда, куда тебя не звали! Потому что рискуешь не только своим длинным любопытным клювом, но и судьбой, самой жизнью двух живых существ, коих ты приручил и за которых отвечаешь, как отец отвечает за своих дочерей!»
Нет – про дочерей мне сравнение не понравилось, какие, к черту, дочери? Что за извращенческие мотивы?! Пусть будут жены. Да – за своих жен, которые тебе доверяют, тебя любят и ждут. Вот! Это другое дело.
Хотя и тут не без огрехов – жена-то все-таки одна, не две, я ведь не басурманин какой-нибудь, коренной русак! А с другой стороны – а чего плохого, когда у тебя несколько жен? Одна стирает, другая готовит, третья… хмм… «…и носило меня, Петруха, от Амура и до Туркестана…» Мда. Точно про меня! И гарем есть, и носит меня черт-те где!
Интересно, а почему у этой пташки дерьмо ядовитое? Может быть, в тему? Ну… охраняет раух свою территорию, появляется нарушитель, и… пошло бомбометание! Когда нарушителей много, всех так сразу и не переловишь! Нужна ковровая бомбардировка!
А что? Вполне так нормальная теория. Не хуже какого-нибудь базона Хикса или последнего откровения того парализованного парня, который предсказал гибель земной цивилизации через тысячу лет. Хитрый, демон! Ведь не проверишь!
Ну да ладно – дело делать пора! Важное дело! Магические какашки производить. Само собой – не здесь. Пора вниз!
Вначале попробовать крылья. Страшновато как-то… это тебе не хвостом вертеть! Привыкнуть нужно!
Разбежался, раздвинул крылья, ап! Подлетел… спланировал, пронесся над скалой, затормозил, оставив царапины на скале. Что у него за когти?! Стальные, что ли?!
Еще раз, подальше – здорово, дух захватывает! Класс!
Пришлось с десяток раз подлететь, пока начал чувствовать полет. Конечно, чтобы летать так, как носитель, мне нужно еще учиться и учиться, но преодолеть некоторое расстояние по воздуху – это запросто, безо всякой теперь натуги.
Замахал крыльями, разгоняя присохший к скале пух и косточки несчастных животных (животных ли?!), и мощно бросил себя в небо, потихоньку набирая высоту. Поднявшись метров на двадцать, перестал махать, начал планировать, целясь к самому краю скалы.
Солнце ласкало красно-синие перья, а мои глаза, подобные мощным биноклям, видели землю – далеко внизу, но так четко, со всеми деталями, которые на таком расстоянии недоступны наземным ползунам, неспособным забраться ввысь! Хе-хе-хе… лети, мой орел! Хмм… попугай!
Когда я появился над головой Хелги после недолгого пике, раскрыв крылья с хлопком, поднявшим облако пыли, лошадь колдуньи не выдержала такой жути и понесла. Мне пришлось догонять ошалевшую, ругавшуюся черной бранью профессора-демонолога метров пятьсот, кляня себя хоть и не такими черными выражениями, какими проклинала меня просвещенная дама, но тоже не очень употребимыми в приличном обществе словами. Потом пытался выдавить из себя слова извинения, издавая лишь хриплый клекот, и только когда я изобразил что-то вроде книксена пополам с поклоном цирковой лошади, колдунья слегка успокоилась, хоть и продолжала бросать в мой адрес отдельные обидные слова, самыми пристойными из которых были: «Идиот! Придурок! Проклятый урод!» Но я не обиделся, списав все на испуг и растерянность человека, на которого едва не налетел гиперпопугай с размахом крыльев метра четыре. Или больше.
– На! Жри! Надеюсь, я не зря едва не сломала себе шею, трясясь на этой проклятой лошади! – Так мне был предложен исходный материал, который скоро превратится в великолепные, покрытые липкой (невероятно липкой, черт ее подери!) слизью капсулы, содержимое которых должно помочь перевернуть весь этот погрязший в пороке отсталый мир.
Ждать, пока мой «завод» переработает куски мяса и выдаст нужный «продукт», пришлось часа два, но все-таки это счастливое событие наконец-то совершилось – раскрылившись, задрав хвост, я-раух произвел несколько великолепных объектов, в погоне за которыми погиб несчастный демонолог, чтобы потом отдать свое имя никому не нужной холодной скале.
Кстати сказать, похоже, что без участия стражей мавзолея в гибели демонолога не обошлось. Как только собиратель драгоценных какашек приблизился к святая святых – мавзолею-«Гнезду», его настигла закономерная кара в лице древних самовоспроизводящихся беспилотников, поставленных на свою бессмысленную и утратившую актуальность службу многие тысячи лет назад.
Никто не знает, как в точности погиб этот демонолог, никто не делал экспертизу повреждений его тела – уверен, что при осмотре криминалистом в деле появилась бы такая запись: «…имеются длинные царапины и прокусы, предположительно оставленные твердым острым предметом, похожим на когти или клюв». Ну… примерно так. Я не специалист в составлении протоколов осмотра, так что могу и облажаться. Зато пересмотрел кучу ментовских сериалов, просматривая которые, чувствуешь себя не просто умным парнем, а настоящим гением на фоне идиотов, в которых превратил героев фильма тупой некомпетентный сценарист.
В общем, если сказать проще – заклевали демонолога злые «пташки» и скинули его с самого верха скалы. Не повезло. Бывает. Птицы – они, сука, злые, читал фантастов, ага.
После того как созданный мной материал был аккуратно уложен в непроницаемые для воды и запаха мешки (большие мешки, эти штуки оказались размером с приличных размеров снаряд!), я отправился на скалу, отпускать Стража. Сделать это нужно было так, чтобы носитель не успел тюкнуть меня по башке своим здоровенным, с зазубринами клювом и не лишил маленькое, но гордое государство счастья иметь своим правителем такого умного, порядочного, прогрессивного парня.
Нет, в самом деле, они много потеряют, если я выйду из рауха вереницей здоровенных катяшек, годных только на производство адского зелья! Мой гениальный мозг следует использовать по назначению, не подвергая его обработке соляной кислотой и ферментами, содержащимися в желудке дьявольской птицы!
Выскочил из рауха без всяких проблем, и не катяшкой. Всего три или четыре часа – ерунда! Не успел врасти в него, как в Эйлара. Тем более что мозг этого биологического робота, способного создавать себе подобных, был очень прост в сравнении с мозгами его создателей-фейри. Если, конечно, именно они были его создателями.
Посадив носителя возле входа в мавзолей, я метнулся из его тела и тут же заскочил в черный лаз сооружения, надеясь, что из-за узости дырки раух не сможет меня достать.
Так оно и вышло. Здоровенная орясина пощелкала клювом, поклекотала, повытягивала шею, пытаясь выколупать меня из тоннеля, но, ничего не добившись, куда-то исчезла, по-видимому занявшись более приземленными и важными для всех птиц делами – найти добычу, сожрать и нагадить. Действительно – какого черта тратить время на жалкого кота, когда можно поймать, к примеру, оленя – гораздо более вкусного и не такого увертливого, как наше котовое племя!
Тьфу! Опять – «наше»! Я в коте-то пробыл за последние сутки всего ничего, и уже – «наше котовое»! Неет… поскорее в тело человека! Или, если быть точным, – в фейри. Голова кру€гом от этих перемещений!
Только когда убедился, что Страж отстал и никто не посмеет откусить мне мой пушистый хвост, решил все-таки разобраться – куда же я попал?
Колдунью еще перед вылетом отправил домой – зачем мне трястись в переметной суме рядом с кучей птичьего дерьма? Для перемещений у меня есть Серый мир, только подумал – и тут же оказался на вилле, под сенью цветущих лиан. Стирать свой зад в седлах, глотать пыль фургона – это для людей, не для волшебных котов.
Поймал себя на том, что изменился с тех пор, как попал в этот мир. Раньше я был скромным, воспитанным работягой, так и не сумевшим справиться с распутной, наглой женой, которая в конце концов довела меня до того света. А теперь? Теперь я наглый котяра, самодовольный, самоуверенный, убежденный в собственной гениальности и ни секунды не сомневающийся в том, что способен управлять любым, даже самым великим государством!
Впрочем – этим я не отличаюсь от таксистов, парикмахеров, ассенизаторов и менеджеров торгового зала, которые легко сладят с управлением такой страной, как Россия. Или даже – США! Ну… так они считают. И мешает им только отсутствие времени и денег – без них, само собой, президентом не станешь.
Но если у меня есть реальная возможность стать пусть и в «банановой республике», но президентом, – так почему бы этим не воспользоваться? Так, может, не зря я теперь такой самоуверенный и наглый? «Смелость города берет!» – так завещали нам наши предки, перед которыми трепетала вся старая тухлая Европа. Впрочем – и сейчас трепещет. Это развлечение у нее такое – стонать и трепетать. И подмахивать тем, кто к ней пристроился.
Самоутвердившись в своих притязаниях на трон, отдохнув, полизав царапины на боках (Спасибо крепкой кошачьей шкуре! Выдержала!), я побрел по тоннелю, каждые несколько секунд оглядываясь назад – не крадутся ли за мной друзья моего бывшего носителя, способные пролезть в этот проход? Но все было тихо, спокойно – как на Ивановском кладбище. На мысль о кладбище меня натолкнула форма здания, и в конце пути я с некоторым замиранием сердца ожидал увидеть если не саркофаг с останками здешнего фараона-фейри, то, возможно, груду костей и черепов, распиханных по полочкам и улыбающихся мне в темноте.
Кстати сказать – в очередной раз удивился чувствительности глаз кота. Здесь, куда не заглядывает солнечный луч, я видел хоть и не совсем уж так ясно, как на улице, но достаточно, чтобы хорошо разглядеть очертания, форму предметов. Мне подумалось, что скорее всего кошки видят не только глазами, а воспринимают окружающую действительность другими органами чувств. Да, теми самыми вибриссами, о которых я читал еще в юности. То есть – кошачьими усами. Ну никак я не мог видеть в этой темнотище глазами! Тоннель уходил в скалу спиралью и сделал уже не менее пяти оборотов – какой тут, к черту, свет?
Да, пять оборотов, и это было удивительно. Почему-то мне казалось, что мавзолей обычное здание, а не нашлепка, покрывающая вход в подземелье. Но что есть, то есть. К цели, какой бы она ни была, я вышел через восемь (!!!) оборотов спирального тоннеля, то есть на глубину не менее сотни метров.
Это была библиотека. Огромная, метров пятидесяти длиной и высотой в несколько человеческих ростов. И все полки уставлены книгами. Маленькими, большими, толстыми и тонкими, разного цвета обложек и вообще без обложек. Стены до потолка – книги. Посреди зала – стеллажи, живо напомнившие мне детскую библиотеку, в которой я был в большом доверии. Мне позволяли брать лучшие книги из «тайной комнаты» – фантастику, приключения, все самое лучшее и, само собой, – не попадавшее на общие «прилавки». Затреплют, украдут, просто изгадят – как обычно, походя, «быдлануто». Меня же учили с книгами обращаться осторожно, углы не загибать, кофе на них не ставить и вообще – книги любить и уважать. И я их любил. Это в последнее время, когда бумажную книгу задушил Интернет, я все больше читал с планшета или слушал в машине, стоя в пробках, но все равно – ничего не сравнится с новой, пахнущей свежей краской бумажной книгой, Настоящей Книгой, а не пикселями в дешевом китайском планшете. Можно сказать, что я был фанатом книги!
И вот – древнее хранилище знаний, которые сто€ят гораздо больше, чем любые сокровища, которые когда-либо были извлечены из многочисленных копей погрязшего в разврате народа фейри. Возможно, что эти книги сочинили даже не фейри, а другой народ, живший в долине сотни тысяч лет назад – по крайней мере мне так хотелось. Нынешние владельцы долины, по моему мнению, никак не подходили на роль мудрецов, создавших этот великий источник мудрости. Ну вот не хочется мне признавать, что некая баба, собирающаяся взгромоздиться на трон, а перед этим трахнуться со своим сыном, потомок тех, кто оставил своим потомкам ЭТО!
Отошли назад все околотроновые интриги, ушли все мысли о своем будущем, осталось только одно – желание снять с полки любую, первую попавшуюся книгу и прочитать – что же пишут в ней те, кто давно уже стал землей, лесами, горами! Те, кто собрал сюда все, что составляет выжимку из умов тысяч великих ученых, мудрость, которая должна служить всем мирам, всем поколениям!
Надеюсь, что это не рецепты приготовления борща или родовые книги каких-нибудь древних вельмож. Это было бы слишком большим разочарованием.
Я сделал несколько шагов, собираясь войти в зал (увидев, что в нем находится, я замер на месте и стоял, не в силах двинуться… минут десять точно!), и вдруг… вспыхнул свет! Белый, слепящий, такой яркий, что я невольно зажмурился от боли в глазах!
А когда проморгался и попытался идти дальше, вдруг обнаружил, что не могу никуда пройти, упираясь в невидимую твердую поверхность, прочную, как скала!
Вправо – скала!
Влево – скала!
Назад – хода нет!
Прыгнул вверх, насколько мог, – черта с два! Я заперт! Заперт!
– Запрещено! – Голос, раздавшийся в подземелье, был глухим, надтреснутым, будто работал старый динамик, не включавшийся уже много лет. – Закон гласит – вход только хранителям, иначе – смерть! Ты умрешь! Ты умрешь! Ты умрешь!
Противный голос. И сообщает о всяких гадостях, которые я знать не хочу! И которые очевидны! Да, я умру! Через тысячу лет. Наверное. Все мы умрем! Нет ничего вечного. Но вот именно в эту минуту, сейчас – я лично умирать не собираюсь, хоть ты обхрипись, подлюга!
Заставив себя успокоиться, обошел ловушку, касаясь невидимой стены. Два на два метра – склеп, да и только! Интересно, кости наверху, у входа и дальше, – это точно кости жертв рауха? А зачем он их сюда приносил? И вообще – на кой черт он оставлял кости, а не дробил их и жрал? Хмм… а разве птицы жрут кости? Не собаки же и не шакалы с гиенами… тьфу! Запутался! Так, ясно одно – это ловушка, только почему она сработала на меня сейчас и здесь? И еще – почему вокруг нет других костей? Ну… других жертв? Если непрошеные посетители погибали тут, куда делись кости?
И тут же увидел свой ответ. Прямо передо мной, на будто выплавленном в монолитной скале полу тоннеля (почему «будто»? Тоннель точно выплавили какой-то штукой вроде бластера! Он блестит, как стеклянный!) сидели несколько странных существ, очень похожих на мартышек или, скорее, бабуинов – зубы у них были еще те, как у собак!
Бабуины скалились, глядя на меня, и в их красноватых глазах я видел явные признаки злого разума, особенно это стало заметно, когда одна из тварей повернулась ко мне спиной и показала красный, отвратительного вида зад, похлопав по нему коричневой морщинистой рукой. Вот же пакость! Знают, что я до них не доберусь, измываются, гады!
Хмм… я что, серьезно?! Приписываю этим обезьянам человеческий разум?! Ну а почему бы и нет? Это все-таки другой мир, здесь обезьяны могут быть гораздо более развитыми, чем на Земле!
И тут вдруг я осознал то, что меня беспокоило все это время. Первое: почему в тоннеле нет пыли? Правда – я прошел такое расстояние, вход наружу открыт, а пыли нет? Как это так? Неужели обезьяны ее убирают?
И в зале пыли нет… по крайней мере ее не видно! А ведь как сказано – «пыль веков»! Даже в наглухо запертой гробнице Тутанхамона пыли было столько, что археологи этого не пережили – надышались и передохли в самые кратчайшие сроки. А здесь все чисто!
Ну ладно – это можно списать на магию, на специальное заклинание, не позволяющее пыли садиться на предметы, находящиеся в библиотеке. Но откуда взялись обезьяны?! Эти-то твари как здесь оказались?!
Вопрос, однако! Я не слышал, как они шли, не видел, откуда появились, – и как это могло случиться? С моим-то кошачьим слухом и нюхом! Я должен был услышать их за километр!
Кстати сказать – теперь понятно, откуда наверху россыпи костей. Нечасто, но кто-то да попадается в невидимую ловушку. И потом его кости оказываются на площадке, открытые всем ветрам. Наверху – раух, в тоннеле… в тоннеле хрен знает кто! Голос-то откуда? Как робот какой-то, ей-ей!
Нет, нельзя переносить на здешнюю реальность наши понятия. Если бы тут были роботы, меня сейчас уже бы расстреляли из автоматических бластеров, а вместо древних фолиантов тут лежали бы магнитные носители, или еще что-то подобное типа «силовые пердимонокли», или многофазовые вентрикуляторы, но никак не растрепанные книжки на желтой бумаге или коже. Я и свитки там вижу – стройные ряды с правой стороны, – как если бы уложили бутылки в подвалах Массандры.
Душновато, однако. У меня вдруг зачесались пораненные на колчаковских фронтах бока, и я аккуратно потрогал ранки лапой – не получить бы какой-никакой заразы! Валить пора. Удовлетворил любопытство, сделал открытие – пора бы и восвояси! Хватит смотреть на обезьяногадов.
Вдруг понял, почему душно! Воздух не проходит! И тепло. Но тепло-то черт с ним, главное – дышать со временем становится все хуже и хуже. Я субъект маленький, еще как следует не почувствовал, а если бы тут был кто-то покрупнее, к примеру – человек, фейри, то он сейчас уже хватал бы широко открытым ртом шибко испорченный им же самим воздух, глядя на ехидные морды поганых бабуинов!
Все-таки свинство какое-то. Неужели нельзя было с непрошеными гостями поступать почеловечнее? Ну вот зачем библиофилов душить в тесной гадкой ловушке? Чем они заслужили такое обращение?
Хотя… пусти тупое быдло в сокровищницу знаний, так они в поисках золота все сожгут, все сломают, порвут, разобьют! Как уберечься от вандалов? От конкистадоров, которые, к примеру, уничтожили империю инков! Инков и ацтеков за зверства так-то я не люблю, но все равно! Факт налицо – была империя, и нет ее. И жрецов нет, которые могли бы прочитать узелковое письмо.
Исчезла цивилизация! С ней исчезли и последние из тех, кто мог прочесть узелковые книги! Хорошо это? Да ничего хорошего! За это Кортеса в его вонючих обгаженных доспехах мало было бы живьем посадить на муравейник с самыми злыми муравьями!
Жаль, что давно уже помер, и увы – своей смертью! Редкостная тварь был, кстати. Ругательное слово – «конкистадор», символ тупой злобы, разрушения и стяжательства. Испанец, однако. Европа! Кто-то скажет, что я не люблю Европу. Эту – нет. Да и Европа ли она? «Мечеть Парижской Богоматери» не читали? Еще прочтете…
Но не до рассуждений – воздух все хуже, а у меня еще и живот как нарочно стало пучить, дышать своими пуками – это выше моих сил. Я человек интеллигентный, люблю свежий воздух, чистоту и простор. Потому – бежать отсюда надо, пока мой мозг не отупел от кислородного голодания и отравления кишечными газами.
Скользнул в Серый мир и приземлился аккурат позади того бабуина, что глумился над несчастным пленником. Обезьяны в это время как раз привстали, чтобы, вытаращив глаза, как следует рассмотреть место, на котором я только что стоял.
Удобная позиция! Когти у меня как серпы – здоровенные, острые, аж камни царапают! Чего им какая-то красная обезьянья задница? Одно удовольствие воткнуть их на сантиметр, а то и еще поглубже! Только вот испачкаются, один недостаток. Ну а ванна на что? Не испачкаешься – не искупаешься! Как говорят любители лечебных грязей.
В общем, вопил бабуин так, что мой нежный слух едва выдержал этот рев, сравнимый с ревом пожарной сирены. И кстати, что удивительно – мне показалось, что в реве я уловил отдельные слова и выражения! И были они похожи на те слова, что говорит любой уличный мальчишка империи и даже маститый демонолог с тысячелетним стажем, свалившись в придорожную канаву, наполненную гниющими нечистотами.
Хотя почему это – показалось? Судя по действиям обезьян, они были вполне разумны. Просто действует стереотип – обезьяна не может говорить. А если допустить, что может?
Решив обдумать эту животрепещущую проблему в свободное от управления страной время, я отбыл туда, где меня ждала пахнущая розами ванна, вкусный обед и тихая беседа между двумя учеными существами – гениальным котом и так и не научившейся ценить котов престарелой колдуньей, выглядевшей как дамочка с обложки «Плейбоя».
Да, отвык я уже в этой райской долине, что женщины могут быть коротконогими, толстозадыми, с обвисшими до колен сиськами или вообще без оных – каждая первая фейри образчик красоты и стройности! Вот ведь повезло же, а? Хмм… может, потому они и не желают разбавлять кровь обычной человеческой? Не хотят, чтобы их потомки превратились в подобие кухарки из университетской столовой – с ее слоноподобным телом и грудями, каждая из которых весит как два кота? Или в торговку зеленью, которую я видел в том же дворе, – девицу можно было бы легко укрыть за ручкой швабры, и, видимо, по этому поводу на ее лице навсегда застыло выражение вселенской скорби.
Мда… древние ученые знали толк в генетике. Чтобы вывести такой устойчивый вид человека, как наст, нужно обладать на самом деле невероятными по объему знаниями! И, скорее всего, все это ноу-хау находится в хранилище на скале. Уверен! Ну… почти уверен. В нашем мире ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Кроме одного – все мы умрем.
Не отказал себе в удовольствии плюхнуться прямо в ванну-бассейн. Скорее всего, ее готовили к приезду хозяйки – водичка была тепленькой, ароматной и такой чистой, что так и хотелось искупать в ней испачканные обезьяньей кровью когти! Нет для кота большего удовольствия, чем попить из хозяйской кружки, и нет для коточеловека большей радости, чем опоганить воду в ванной и распугать служанок, с визгом брызнувших во все стороны.
Кстати, очень миленькие рабыни, хоть и людского племени!
Людского? Вдруг в голову пришло – а так ли здесь все чисто? Вот, например, имеются некие симпатичные рабыни у хозяина, который и своих-то соплеменниц трахает в любое время суток, не разбирая, где чья жена или дочь, так будет ли он сдерживаться, имея под рукой красивых рабынь? Само собой – вывод ясен. А эти рабыни в отличие от представительниц народа фейри имеют обыкновение рожать детей – если, конечно, заранее не предприняты кое-какие меры. И даже если предприняты – остается некий процент тех, у кого защита не сработала или исчезла по прошествии времени.
И что тогда? Что будет с беременной рабыней? Понесшей от фейри? Ей-ей, как минимум половина здешних рабов были не куплены за Стеной, а «произведены» в родном коллективе.
Кстати – это вообще гадко. Гаже, чем заниматься «перекрестным опылением» родни, как какие-нибудь сектанты из «хлыстов». Только представить – твой сын или твоя дочь от рабыни тут же автоматически становится твоим рабом, и ты продаешь его (ее) как вещь, как предмет, другому хозяину! Это каким же надо быть… у меня слова такого нет! Дерьмо! По-другому и не скажешь!
Черт подери, ну что же они тут творят, эти проклятые фейри?! Им точно нужен хороший поводырь, пастух, который поведет к правильному, светлому будущему. Не коммунизму, нет – просвещенной монархии во главе с лучшим в мире королем!
Полный справедливого возмущения и розовых планов переустройства Вселенной, я выскочил из бассейна, как следует забрызгав стену дома, вытерся о приготовленные для колдуньи полотенца и халат, хорошенько по ним повалявшись, и пошел туда, откуда шел вкусный запах съестного – само собой разумеется, на кухню.
Как ни странно, повариха при моем приближении не сбежала, как это сделали поварята, – возможно, ей помогло то, что она находилась на боевом посту и на родной территории. Иначе как объяснить, что после того, как полосатый кот раскрыл пасть и потребовал: «Дай чего-нибудь пожрать!», – она не хлопнулась в обморок, сделав под собой лужу, соответствующую ее росту (высокая!), а молча подошла к столу, отрезала здоровенный кусок рыбы и… не бросила мне на пол, а положила в блюдечко и отошла, наблюдая, как я с жадностью поглощаю вкусный обед. Или ужин. Нет – все-таки обед, потому что время сейчас часа два, не больше. А может, и меньше.
Да какая разница, как назвать свое время питания? Главное – есть еда, есть крыша над головой и есть место, в котором я могу спокойно поспать. Ну да, на древних фолиантах. Приятно все-таки попирать сборник мудрости древних ученых. Их уже нет, давно сгнили в сырой земле, а ты есть! И можешь как следует отоспаться перед великими делами.
Сколько спал – не помню. Только когда проснулся, солнце за окном уже стояло над горами – низко-низко, касаясь вершин своим красным брюхом. За дверями слышались голоса – видимо, они меня и разбудили, а когда я уже окончательно проснулся, потянулся, почесал за ухом, дверь открылась и в нее вошла Хелга, наряженная в обычный свой домашний наряд: легкая туника, спускающаяся до половины икр. Лицо ее ничего не выражало, и на меня она посмотрела, как на обычного домашнего кота – насквозь. Будто я прозрачен, как стекло. Села за стол, задрала ноги на столешницу и, откинув голову на спинку высокого стула, замерла, созерцая полку, находящуюся сразу за мной.
Молчание. И чего молчание? Чем я таким провинился? Бассейн испоганил? Так мне тоже надо мыться! Некоторые коты очень любят чистоту! Так чего такую рожу состроила?
– Тебе не идет быть злой! – от души сказал я, устраиваясь поудобнее. – Что с порошком? Давно приехала?
– Давно, – равнодушно (нарочито равнодушно!) ответила колдунья и снова замолчала, как бы наказывая меня отсутствием информации. Потом не выдержала и добавила: – Делается порошок. В сушильном шкафу. Через два часа будет готово. – И тут же, без перехода: – Обязательно быть таким тупым? Ты зачем перепугал служанок? На кухню ворвался? Ты же нарочно это сделал! Ну ладно там – воду в ванне испортил, так зачем служанок запугивать? Ты представляешь, какие теперь разговоры пойдут по всей стране? У меня дома живет говорящий кот! А что это значит, если у демонолога дома говорящий кот? Значит – демонолог сумел поймать демона и сумел заставить его служить себе! И как это называется?
– Как? – подыграл я, само собой, давно обо всем догадавшись.
– Черная магия, вот как! Демонолог должен изгонять демона, а не приставлять его на службу!
– А ты с другой стороны посмотри – то, что ты занимаешься черной магией, еще не доказано! Ты демонолог – поймала и изучаешь демона, чтобы лучше демонам вредить! Испытываешь на нем новые снадобья – вот и сейчас ты ездила за материалами к волшбе. Мучаешь демона, пытаешь его – например, дурной кормежкой и нудными разговорами! Так что не особо переживай, наоборот – я сослужил тебе службу! А когда понадобится уйти, мы с тобой изобразим изгнание кота-демона. Ты разложишь костер, накидаешь в него чего-нибудь ярко и громко вспыхивающего, посадишь меня на веревку возле кострища, попляшешь в голом виде, потрясая сиськами, покричишь свои заклинания, а потом – бах! И я исчез. Представляешь, как поднимется твой авторитет?
– А сиськами трясти обязательно? – задумчиво спросила Хелга, лицо которой внезапно разгладилось и стало почти счастливым. – Может, достаточно в тунике попрыгать?
– Нет, обязательно! – убежденно сказал я, истово веря в произносимое. – А на тело нанести какие-нибудь рисунки вроде оскаленных демонских морд, ну и что-нибудь красивое, например – розочки на каждую из ягодиц. А на лобок – сердечко! Красное такое! Представляешь, как будет красиво?
– Издеваешься? – Хелга не выдержала и расхохоталась, обнажив великолепные белые зубы, которым могут позавидовать даже коты. – Мерзавец! Ох ты и шутник, демон Петя Шишкин! Кстати, серьезно, а в спектакле изгнания демона что-то есть, да. Так и сделаем. Позже. А теперь рассказывай, как ты одолел рауха и забрался в его тело? Кстати, вынуждена признать – я такого здоровенного самца рауха в жизни никогда не видела! Это просто лошадь какая-то! У него дерьмо длиной с локоть, на сто лет порошка можно запасти! Я все собрала! Кстати – эта штука дорого стоит… если знать, кому продать…
Колдунья подмигнула, и я понял, что «мое» дерьмо скоро найдет себе новых хозяев. Вернее – дерьмо рауха. Черные колдуны и демонологи – так ли далеки они друг от друга? Ведь граница между черной магией и белой совершенно условна! Вообще-то, на мой взгляд, взгляд непросвещенного залетного демона, нет магии черной и белой, есть люди, которые причиняют вред другим людям или НЕ причиняют. Это как нож – им можно нарезать колбаску, а можно и перерезать горло – так что же теперь, запретить все ножи? Рвать пищу зубами? Нет, с этим надо что-то делать…
– Послушай, Хелга… – решился я наконец. – У вас, случайно, нет легенды, в которой говорится о некой библиотеке… древней библиотеке. Ну… которая пропала, и никак ее не могут найти?
– Что?! – Колдунья сбросила ноги со стола, осекшись на полуслове, села, упершись руками в столешницу и наклонившись, будто для прыжка. – Какая библиотека?! Почему ты спросил про библиотеку?
– Да я так… слышал что-то… решил вот переспросить у специалиста. Ты ведь самый умный человек, самая умная женщина из тех, кого я знаю (и это правда, между прочим!). Так кому, как не тебе, знать все о библиотеках и знаниях, накопленных предками?
Хелга посмотрела на меня внимательно и подозрительно, будто хотела пронзить меня взглядом и узнать все, что у меня на уме. Но что можно прочесть по хитрой котовой морде? Нет, девочка, пусть тебе и тыща лет (или сколько там? Да какая разница – сотня туда, сотня сюда – все равно старая клюшка!), но хитрого кота тебе не одолеть!
Посмотрела, посмотрела – да и расслабилась. Села на место.
– Я уж вдруг подумала… аж сердце чуть не выскочило из груди! Ты так не шути… Библиотеку Маноратха ищут уже тысячи лет! И я искала. Перелистала тысячи и тысячи книг, свитков, прочитала сотни наскальных надписей – есть упоминания о библиотеке, да. Но где она находится, что в ней содержится – досконально так никто и не знает. По легенде, собрана она нашими далекими, очень далекими предками, теми, кто был до людей, теми, из кого вышли все люди на белом свете. И насты, и люди, и многие племена на других континентах. Эту библиотеку ищут с незапамятных времен, и тот, кто ее найдет, будет не просто богат, он будет владеть миром! Вот так, маленький демон… пугаешь ты, негодник…
Хелга снова посмотрела на меня, пристально, чуть прищурившись, но я не моргнув глазом встретил ее атаку. Не ментальную, нет – психическую. Если бы ментальную – тут же дал бы стрекача.
– Да, неплохо было бы найти… – неопределенно процедила колдунья и, встав со стула, направилась к двери. Уже взявшись за дверную ручку, остановилась. – А ты продумал, как доставишь порошок к жертве? Как рассыплешь его? Если ты сам вдохнешь хоть крошку этой дряни – вылетишь из тела, как пробка из бутылки. Если хоть немного просыплешь на себя – результат тот же, только немного помедленнее сработает. Сдается мне, ты не соображаешь, за что берешься. Я тебе скажу так – самое эффективное было бы подмешать порошок в еду. Или в питье. Тогда быстро, практически мгновенно – после первого же глотка или куска еды. Но не принципиально. Можно просто посыпать на голое тело. Итак, думай, думай, демон! А я пошла заниматься снадобьем. Мне нужно еще кое-чего натолочь, прежде чем высохнет помет рауха.
Колдунья вышла, плотно притворив дверь, а я остался размышлять – в некоторой растерянности и в волнении. Во-первых, я вначале сам не понимал, почему соврал про библиотеку. Просто по наитию – соврал, и все тут!
А потом сообразил, что и как! И как природная мудрость уберегла меня от последствий работы длинного языка!
Информация во все времена стоила дорого, а тут – такое! Это все равно, как если бы кто-то нашел библиотеку Ивана Грозного и начал вдруг кричать на каждом перекрестке: «Нашел! Я нашел!»
Вот не надо ставить людей в такие условия, когда соблазн высится над ними, как Джомолунгма над миром. Человек слаб. Ляжет спать колдунья, и будет ей мерещиться власть над миром, толпы коленопреклоненных молодых самцов у ее ног, ну и вообще – все, что приличествует нормальному Черному Властелину. В данном случае – Властелинше. И на пути к этому светлому будущему только лишь одно слабое, хотя и когтистое существо – котик, в которого залез демон Петя Шишкин и которого так легко посыпать волшебной «звездной пылью».
Ррраз!
И нет демона.
А библиотека есть! И плевать на раухов, плевать на обезьян, на ловушки – ради такой цели любой пойдет на риск и на любые затраты! Окупится, точно!
А вот насчет доставки бомбы – это Хелга точно сказанула, прямо-таки засандалила грязным пальцем в открытую рану!
Как?! Как доставить порошок и как посыпать им проклятую «мамашу»?! Она ведь не будет дожидаться, пока некий кот, одержимый бесами, взяв в зубы солонку, начнет носиться, посыпая ее стройные ножки вонючим порошком? И кстати – да! – дунь ветер, я и сам отправлюсь черт-те куда на поиски нового тела! А смысл тогда во всех моих хитрых жульствах и сложных хитромудрых интригах? Нет, так дело не пойдет. Рисковать я не могу.
Если бы я мог переносить порошок в Серый мир! Если бы мог зависнуть над головой злостной интриганки и от души посыпать ее «пряными приправами»!
Ага… если бы у бабушки был член, она была бы не бабушкой, а дедушкой. Какого черта думать о несбыточном? Надо думать о том, что можно сделать. Я все-таки кот и сделать могу многое такое, чего не может сделать никто другой в мире – ни люди, ни насты, ни собаки, обезьяны, попугаи с крокодилами и бегемотами. (Ааа – ааа! И зеленый попугай!) Хватит рассчитывать на магию, я и сам в силах творить непотребство! Кот же, в самом-то деле!
* * *
Хелге пришлось везти меня почти до самого места преступления (на себе). Почти до места. Высадила метрах в пятистах от поместья моих «родителей» и быстро, стараясь не привлекать внимания, скрылась за поворотом, энергично шевеля ягодицами.
Было уже темно, хотя темнота в этих местах понятие относительное – так же мельтешились гигантские светлячки, так же размахивали крыльями нереально огромные мерцающие ночные бабочки, жужжа, будто пчелы на медосборе. Так же светились яркие пахучие лианы, расцветающие только ночью и дающие одуряюще сладкий, терпкий запах, будто по здешним дорожкам прогуливалась толпа дебелых дам, заливавших запах пота крепкими французскими духами. Все как всегда и как в первый раз.
Бежать было легко – упругая травка, напоминающая наш газон, толкалась в лапы, пружинила и была идеальным помощником коту, задумавшему государственный переворот. Шагов не слышно, следов не остается – что может быть лучше для полосатого ниндзя, на ошейнике которого висит шарик с невероятно опасным, но таким необходимым содержимым?
У меня будет только один шанс. Только один. И надо себя настраивать именно так. Если я свалюсь, раздавлю хрупкий, как елочная игрушка, шарик-колбу, если я метну шар и промажу, если… да много чего – если! Только вот пускать их в голову нельзя, эти «если». Заранее настраивая себя на неуспех. Я не могу ошибиться! Никак не могу!
Не нарваться бы на стрелу охранников… вот они, замаскировались, думают – их не видать. Это людям не видно и даже настам, а я-то зверь! И нюх, и глаз – ого-го! Вижу – как днем!
Нет, какой-то там шальной кот, вышедший удобрить ухоженный газон, их не заинтересовал. Вот если бы злодей с мечом – тогда да. А какой-то полосатый шахид с бомбой на шее – кому он нужен? Слава богу, этот мир пока что до бомб не дожил. Все впереди…
Двери закрыты, но зачем мне двери? Путь прежний – по дереву, на второй этаж, через открытое окно – прямо мимо своего недвижного тела. Своего? Ну да – своего! Я ведь его займу, так? Значит – мое тело! Просто пока отдыхает, вот и все.
Перед тем как отправиться в путь, восседая на плече Хелги, вначале проверил через Серый мир, слетал посмотреть – где находится «мамаша». Из дома Хелги прямиком в спальню «мамочки». Она тогда спала, обнявшись с двумя довольно-таки мускулистыми самцами, украшенная следами вечерних игрищ.
Когда рассматривал будущую «невесту», зависая под потолком спальни, – аж затошнило! Вот если приходится занимать женское тело, так почему же ЭТО тело?! Как представлю – я посыпал дамочку порошком, вселился в нее, а эти двое мордоворотов спросонок взяли да и пристроились ко мне по-свойски! И давай терзать многострадальное любвеобильное тело! Ффууу… нет, я не гомофоб, но какого черта? Почему нельзя все сделать проще? Без таких вот извращений? Увы – нельзя.
Тихо-тихо прошагал мимо кровати с бесчувственным Эйларом, мимо тайного стража, спрятавшегося в нише за портьерой, подошел к двери спальни «мамаши», прислушался. Три сопения – два, будто дышали здоровенные быки, одно сопение потише, помелодичнее.
Вдруг не к месту осознал – насты не храпят. Никогда! Почему? Видимо – особенность глотки. А я всегда храпел, даже операцию хотел по этому поводу делать. Не успел…
Страшно лезть в комнату, ей-ей, страшно! Щас как двинут мечом или ножик кааак… метнут! И пришпилят к полу!
Наверное, это больно, когда ножик в кишки. Интересно – что больнее, попасть под машину или ножик в кишки? А если мечом?
Тьфу! Ведь время тяну! Нельзя так! Ах он, хитрый мозг, что творит… и не заметишь, как по-своему поступит!
Толкнул дверь лапой – заперта! Вот же черт… и на кой же я тогда шел по коридору? Ясно же было, что запрутся, и не потому, что не хотят, чтобы застали за группен-сексом, плевать им тут всем на это дело. Хоть ты со всем полком в постели кувыркайся. Убийц боятся, рыльце-то в пушку! Сами законного короля порешили, теперь вот и опасаются!
Кстати – а как они народу объяснят смерть законного правителя? Или ничего не объяснят? И действительно – на кой черт что-то говорить, кроме того, что король умер – да здравствует король! Это верхушке важно, а низам глубоко на все плевать. Если, конечно, им не расскажут, что нынешний король неправедный, надо его погнать по балде мешалкой, поставить настоящего, практически святого, с нимбом над головой. Стадо – оно такое стадо! Их режут, их жрут, но пока самого не коснется – никто и копытом не шевельнет. Животные, право слово. Так было, так будет, и в этом сермяжная правда. Она же посконная.
Назад, в комнату Эйлара. На балкон. Аккуратно, по узкому карнизу, переставляя лапы, будто иду над бездной. Вот тут хорошо быть котом, да! Боязни высоты – ни капельки! Карниз, по которому прошел бы только ниндзя, – для меня как автобан! Катись себе и катись! Переставляй лапы!
Прыг! Есть, готово! На балконе. Само собой – окно открыто. Вот повезло же негодяям – ни тебе москитов, ни тебе комаров – лежи да наслаждайся ночной прохладой!
«Мамаша» лежала там же, где и час назад, – между двух мужиков, положив свои руки в аккурат им на энто самое место, будто боялась, что эти штуки сбегут, оставив ее в одиночестве. Ноги широко раздвинуты, закинуты на партнеров. И пятно темнеет на белой простыне… тьфу! Хорошо позабавилась! И похоже, что как раз перед моим приходом – только что закончили.
Мда… аж не хочется трона! Если ради того лезть в нее. Не могла хотя бы помыться, что ли?! Что за чертовы грязнули-то такие?!
Так. Теперь нужно как-то до нее добраться, раздавить сосуд с порошком. Как?
А если забраться в кого-то из этих парней? Они спят, сознание заторможено, сопротивление будет слабым – пока не проснется! А пока просыпается – я и сотворю свое грязное дело!
Снимать с шеи скляночку с опасным порошком, когда у тебя не руки, а лапы, – дело не очень простое. Скорее – совсем непростое! Одно движение, и каюк. Только зачем мне снимать? Положил возле кровати, и… хлоп! Уже в подпространстве.
Скользнуть в тело этого, справа – доля секунды. Еще несколько секунд на то, чтобы как следует почувствовать тело, «пропитать» его. Готово! Есть!
Потихоньку спускаю ногу с кровати, прислушиваясь к дыханию хозяйки кровати, и… ой! Ах ты сволочь! Ты чего так вцепилась в самое дорогое?! Оторвешь ведь! Больно!
– Куда? Я еще хочу! Ты сегодня плохо отработал, Мадан!
Вцепилась как клещ, навалилась, ее лицо прямо перед моим, впилась в губы, тяжело дышит! Ну я же не железный, чего ты делаешь? Хоть бы уж хозяин тела не начал бунтовать! Ему пока что кажется, что он спит! Вроде как сон видит! Но надолго ли хватит?!
А я уже возбужден! Нет – это он возбужден, во сне! А скачет она на мне не во сне, черт подери! Ох, чертовка… ох… остановить! Остановить ее! А сил нет… ну еще чуть-чуть… еще… еще! Ааааа! Теперь можно.
Протягиваю руку, нахожу склянку…
– Что?! Что ты делаешь?! Стой!
Левой рукой прижал к себе извивающееся тело, правой с размаху врезал по спине. Хрупкий сосуд лопнул с негромким хлопком, рассыпая по постели коричневый летучий порошок, тут же впитывающийся во все, чего коснулся. Колдунья сказала, безопасным он становится через пятнадцать минут после того, как оказался на открытом воздухе. Потом – просто пачкающая кожу и одежду простая краска. Можно развести лаком и покрывать мебель. Или еще чего-нибудь – чего захочется.
Как «мамаша» успела заметить, что я взял склянку? Ей-ей – выдающаяся женщина! Боец! Даже слегка жаль, что отправил ее в космос. Или куда там еще улетают души?
Идея космоса, в котором блуждают бестелесные души, мне как-то ближе и понятнее. Летит такой сгусток энергетических импульсов и вспоминает, что улетел из тела в самом пике своего сексуального возбуждения – во время оргазма! Да штоб мы так жили и так умерли! Нет – я так-то не завидую, но… разве плохо умереть молодым, прожив тысячу лет, со своим партнером (партнершей) в объятьях, во время яркого, сочного оргазма?! По-моему, лучшего и придумать нельзя. Если только – бессмертие?
Я отлетел как можно дальше – не дай бог облако пыли коснется и меня! Ждал с полчаса – что мне сейчас время? Нужно убедиться, что все прошло как надо. Вдруг не подействовало? Так-то «мамаша» сразу же брякнулась на постель после того, как я рассыпал порошок, свалилась, будто дубинкой по темечку огрели. И ее партнер, мой бывший носитель, тоже скопытился.
Часть порошка должна была попасть и на второго, который спокойно спал, когда эта бешеная наездница скакала на мне, оглашая комнату утробными животными воплями. Я даже слегка удивился – неужели спящий настолько устал, чтобы не поглядеть – кто там рядом трахается, как два мустанга-иноходца?
Ну что же, теперь отправляемся в путешествие по наглядной Камасутре? Играю роль падшей женщины? Тьфу… противно! А что делать? Ну что еще-то делать прикажешь?
Ныряю в тело «мамаши», содрогаясь от омерзения, застываю, прислушиваясь к своим ощущениям. Никогда, в самом дурном сне мне не снилось стать женщиной, да еще и ТАКОЙ! Что творится… ой-ей… пацаны-то и не поймут!
Так-то ничего нового – выросты на груди мешают, непривычно, зато между ног ничего не болтается, удары в пах не страшны. А вот заглядывать в память не стоит. Ох, не стоит! Ай-яй, что она творила! Об ЭТОМ никому рассказывать нельзя! Ни-ког-да! Неужели все вельможи в этой стране таковы?! Да что же они с собой сотворили, эти биороботы!
Биороботы?! Стоп! А что, интересная мысль! Может, и правда – биороботы? Искусственные люди? А чего я так удивился? Выведенные искусственно существа – это что такое, не биороботы? Похоже, что их создатель не успел как следует доработать нынешнюю модель. Перекос в психике, перекос в морали. Они не могут испытывать нормальные человеческие чувства, вот в чем дело! Отсюда и проблемы.
Брезгливо, с омерзением вытерев скользкие руки о простыню, поднимаюсь, стараясь не смотреть вниз, ТУДА. Там все очень мокро, скользко и дурно пахнуще.
В душ! Скорее – в душ!
Отмываюсь долго, натирая тело куском водорослей, служащих здесь мочалками. Откуда знаю, что водорослей? Да память-то на что… помню, черт подери! Слишком много помню!
Главное – выбраться из этого тела как можно скорее. Чувствую себя шлюхой-трансвеститом, замахнувшимся на государственный строй.
Нет, эта вонь, наверное, никогда не смоется! Ну какая же гадость! Я, конечно, понимаю, что к трону просто так не пробьешься – надо и в дерьме вымазаться, и зад подставить, но не до такой же степени? И зад ноет, и перед, и если вспомнить… буааа… тошнит, мать ее! Проклятая баба! А я еще Эйлара порицал за его распущенность! Да он щенок по сравнению со своей мамашей! Интересно, почему их не берут всякие там нехорошие болезни?
А! Понял! Амулетики, да?
Хмм… а вот это уже интересно. Что, разве в крови Элены есть человеческая кровь? А как же разговоры о невозможности перекрестного опыления? Или эти разговоры для серого быдла, для низших? Кстати – вот откуда у нее человеческие чувства, вот почему она за подругу бросается в бой, не думая о своей жизни? И за что ее ненавидела «мамаша»?
Молодец, девочка! Никогда больше не буду ее ругать за распущенность. Ну какая распущенность в сравнении с распущенностью ее соплеменников? Так… в носу поковырялась. Простить и забыть.
Но – все-таки на троне должен быть правильный человек, с правильными моральными устоями. И кстати – жена у него тоже должна быть правильная! Девственница! Хе-хе-хе… все пока идет как надо! А Элена будет… хмм… подругой! Королю положено иметь любовниц! Ну… типа наложниц. Или как они там называются – фаворитки? Будет фавориткой! И тогда мы такие оргии закатим! Ооооо…
Стой! Стой, проклятая! Не отравляй меня своим ядом!
Меня «мамашка» начинает «пропитывать»!
Отзынь, распутница! Петр Шишкин – облико моралес! Какие, к черту, оргии?! Не больше трех! Ну… четырех женщин! Но никаких свальных грехов с ротой солдат, негодяйка! Ох, что она творила… любо-дорого вспомнить! Ой!
Ааааа! Нет, скорее, скорее делать дело! Это выше меня! Или ниже? В общем – треш и содомия пытаются меня захватить. Но я не поддамся! Ибо правильный, в белых одеждах, высокоморальный землянин!
Почему-то всегда нравились женщины во всем белом – белая футболочка в обтяжку, белые штаны в обтяжку. И очки! И она так прижимается ко мне и шепчет – я вся твоя! А с другой стороны еще одна такая… их больше, больше, и вот они уже несут меня на руках, разгоряченного, трепещущего в предвкушении, и… понеслась оргия…
О боже… оборони меня от бесовских мыслей, а? Грешен я, признаю, но не настолько же?!
Настолько? Не верю!
