Глава 16
С утра азгарн заявил мне в ультимативной форме, что моё присутствие возле семейного склепа не желательно. На данный момент я Тень убийцы гуана Лотарии и по этическим нормам он не может этого позволить. Вместо этого «щедро» разрешил наблюдать за всей церемонией с балкона.
Я не стала спорить с ним и доказывать, что Влад погиб в честном поединке, на котором сам же и настоял. Азгарн и так был в курсе. Вместо этого на церемонию прощания со своим мужем взяла с собой Филиппа. Я подготовилась. На выделенном мне балконе поставили кресла, на перила повесили траурную ткань и флаг Хоэрвена.
Всё это сделали очень быстро и в последний момент, чтобы Ламмерт не успел вмешаться. И за всей церемонией я следила свысока, как королева за своими подданными.
Даже наблюдая издалека за Ламмертом, я знала, что при одном только взгляде в мою сторону он скрипит зубами от бессильной ярости. Цвета Хоэрвена были красный с чёрным. Добавьте к этому моё траурное платье и слинг-шарф красного цвета, в котором лежал Филипп, и любому станет ясно, к какому роду я себя причисляю.
Пусть азгарн дотянул до последнего, поставив меня утром перед фактом, но и я могу изворачиваться, если прижмёт. Что-что, а моя работа научила меня быстро соображать.
В глазах рябило от количества собравшихся людей. Казалось, вся округа пришла проститься с Владславом. Вот только за мной следили с не меньшим интересом, чем за самой церемонией. Уж слишком необычной вдовой я оказалась.
Отстранённо наблюдая за тем, как урну с прахом со всеми почестями заносят в семейный склеп, я думала о том, оставят ли теперь меня кошмары? Просто этой ночью я проснулась как от толчка и увидела возле кровати Влада. Он стоял, заслоняя свет из окна, и смотрел на меня с сыном. Чётко лица его не видела, оно терялось в тени, но уж мужа своего я узнаю из тысячи. Не знаю, сколько это продолжалось. Казалось, время замерло, но стоило мне моргнуть, как он исчез.
Я не стала вставать или кого-то будить. Долгое время продолжала лежать с испуганно колотящимся сердцем, но постепенно успокоилась и опять провалилась в сон. Утром, при ярком солнечном свете, я сама не могла понять, был ли это сон или явь, но сны с Владом меня тревожили. Я вспомнила погребальный костёр и вырвавшееся из моих уст пожелание. Может, из-за этого он не находит себе покоя? Понимала, что сейчас удачный момент пожелать Владу упокоения, но сделать это от чистого сердца не могла, и язык будто к нёбу прилип. Не знаю, возможно, я об этом ещё сильно пожалею, умом всё понимала, а не смогла.
Когда всё завершилось и склеп закрыли, я встала с места и подошла к перилам, обнимая сына у своей груди. Король умер, да здравствует король! Люди приветствовали Филиппа. И меня вместе с ним.
Странно, но Ламмерт не сказал мне ни слова упрёка. Наверное, привык к моим выходкам и понимал, что это бесполезно, не стал зря сотрясать воздух. Вместо этого он потребовал, чтобы я надела на Филиппа артефакт рода. Он собирался в главном зале приветствовать людей, держа на руках наследника и принимая вассальные клятвы верности.
— Пусть видят, кто новый глава и продолжатель рода, — аргументировал он.
Я колебалась. С одной стороны требование разумное, но с другой…
— Нет, — отказалась я.
— Артефакт рода носят мужчины, и это позор, что он украшает вашу грудь! — разозлился азгарн.
— Мне стыдиться нечего, а кому не нравится — пусть смотрит в другую сторону.
— Вы всё равно не сможете покинуть страну, пока он на вас.
— А с чего вы взяли, что я хочу уезжать? Всё это время я искала сына и сейчас нахожусь там, где моё место.
— Аттану Корнуилса об этом известно? — ядовито поинтересовались у меня.
— Он знает, что я стремилась к сыну.
— Вы его Тень!
— А ещё я мать Филиппа.
— Значит, вы из-за этого не желаете снимать артефакт? Как вы не понимаете, что Его Величество заявит протест вашему Хозяину, и он сам снимет его вашими же руками. Лучше сделайте это сейчас и сами.
Ха, пусть надеется! Он же не знает, что без моего разрешения Ридгарн не может захватить контроль над моим телом.
— Филипп ещё мал. Я не хочу, чтобы кто-то воспользовался его наивностью и заставил отдать артефакт. Ведь ребёнка уговорить проще, чем взрослого человека.
— Я не понимаю, что стоит за вашим упрямством, — нахмурился азгарн, — но вы ошибаетесь, испытывая моё терпение. Взрослого человека заставить что-то сделать намного проще, чем ребёнка. Что вы скажете, если я запрещу вам видеться с сыном?
— Ваше право, — не дрогнула я. — Только человек, который действительно заботится о благополучии Филиппа, никогда не сделает этого.
Ламмерт заскрежетал зубами, испепеляя меня взглядом.
В главном зале азгарн сел в кресло, напоминающее трон. Я передала ему на руки Филиппа.
— Встаньте сзади и снимите с себя эту тряпку! — процедил мужчина, кивая на слинг-шарф.
Не споря, я развязала его, но материю не убрала, а набросила на плечи в виде палантина. Встав позади кресла и, положив руку на его спинку, я в свою очередь прошипела:
— Мы как семейная парочка на старинных портретах.
Бесили их нравы. Почему мужчина сидит, а женщина вынуждена стоять?!
— Мечтаете о браке? — издевательски поинтересовался азгарн.
— Зачем мне это? В моей жизни уже есть мужчина, для которого я самая лучшая и который любит меня просто за то, что я есть.
— Не обольщайтесь насчёт аттана Корнуилса.
— Причём здесь он?! Я говорю о Филиппе. Он самый важный мужчина в моей жизни и других мне не надо.
— Любопытно, ваш любовник знает, что ничего для вас не значит?
— Это вы о ком?
— Их так много?
— Не могу понять, кого вы мне решили приписать.
— Не нужно разыгрывать непонимание. Я говорю об аттане Корнуилса.
— Но я действительно не понимаю, это вы его повысили или понизили? Раньше вы его называли просто моим хозяином, — тянула время я, размышляя, с чего это он взъелся.
— Хотите сказать, что между вами ничего нет?
— Хочу сказать, что моя личная жизнь вас никоим образом не касается, — отрезала я. А ещё очень хотелось добавить, что если завидует, то пусть делает это молча.
— Я бы не был так в этом уверен. Моя задача, как опекуна, проследить, чтобы наследника Хоэрвена окружали достойные женщины.
«Забавно, он их лично отбирать собирается?» — задалась вопросом я.
— С каких пор вы стали блюстителем нравственности? У меня на родине есть очень хорошая поговорка: «В чужом глазу соринку видит, а в своём и бревна не замечает».
— На что вы намекаете? — вскинулся азгарн.
— Я? Ни на что. Просто любопытно, а кто оградит Филиппа от недостойных мужчин?
— На меня намекаете? — побелел Ламмерт и, повернув голову, пронзил меня ледяным взглядом.
Меня так и подмывало сказать: «Нет, прямо говорю», но заплакал Филипп.
— Ш-ш-ш, — обошла я кресло и склонилась над ним, разглаживая пальцами недовольные складочки на лбу. — Все в порядке. Мы не ссоримся.
Филипп затих, а я посмотрела на азгарна, который напряжённо ждал ответа.
— Очень хочется сказать «да», но говоря откровенно, пока вы показали себя действительно хорошим опекуном. И раз смогли преодолеть свою антипатию ко мне и допустить меня к Филиппу, то и я справлюсь со своей и смирюсь с вашим присутствием рядом с ним.
Высказав это, я вернулась на своё место за креслом. Азгарн помолчал, а потом дал отмашку, чтобы запускали гостей.
Единственная причина, по которой мне разрешили присутствовать в главном зале — артефакт главы рода на моей шее. Уже позднее я узнала, что по традиции преемник надевает его, принимая вассальные клятвы. Сейчас сложилась нестандартная ситуация: наследник младенец, опекун к роду Климлитов отношения не имеет, и я — вдова с артефактом на шее и в довершение ещё и Тень.
Один шибко умный осмелился спросить у азгарна, почему артефакт Климлитов на мне. Тот ответил, что Владслав, перед поединком, передал его мне.
«Желаете оспорить выбор гуана Лотарии?» — ледяным тоном поинтересовался Ламмерт.
Не желали. Как и подобных вопросов больше не задавали.
Я не обольщалась насчёт нежданного заступничества: артефакт с меня снять он не мог, и приходилось выкручиваться. А если задуматься, судьба неплохо подшучивала над нами, заставляя поддерживать друг друга: то он из-за болезни Филиппа допустил меня к сыну, то я пришла к нему с информацией о Базианах, теперь он дал людям понять, что артефакт — это было решением Влада.
Во время всей церемонии Филипп как будто чувствовал важность момента и вёл себя тихо. Когда всё закончилось, Ламмерт передал его мне, и я покинула собравшихся. Не знаю, что там было дальше. Устала, если честно, да и сына кормить было пора, грудь уже ныла.
* * *
Последующие дни были посвящены домашним делам и подготовке к поездке. Азгарн поставил в известность, что через несколько дней мы выезжаем. Он решил со мной посетить земли, которые отошли аттану, а так же остальные доставшиеся ему владения. Подразумевалось, что их я буду посещать с ним. Филиппа брали с собой, и он не собирался доверять его мне.
Под шумок я ещё несколько раз заходила в комнаты Влада, но мы так ничего и не нашли. В изъятой переписке аттан обнаружил для себя много интересного, но ничего, касаемо интересующей меня информации не было.
Я не знала, где ещё можно поискать. Сунулась в библиотеку, но нашла только несколько отложенных книг и ни клочка личных записей или каких либо пометок. У меня зародилось нехорошее подозрение, что Влад специально сам всё уничтожил. Если подумать, таким образом он мог подстраховаться, являясь единственным, кто знал путь в мир, где существуют наяриты.
Был ещё кабинет, но попасть в него я так и не смогла. Его занимал азгарн и замкнул защиту на себе. Если насчёт посещения личных комнат Влада он ничего мне не сказал, то сомневаюсь, что промолчал бы, сунься я туда.
Мы с аттаном немного исследовали тайные ходы. Один из них соединял хозяйскую спальню с гостевой. Забавно, для чего? Прежние владельцы селили туда своих любовниц?!
Ридгарн возле кабинета установил маячок, и через тайный ход мы, поплутав, прошли к нему. Жаль, хоть вход туда и был, но войти мы не смогли, на нём тоже стояла защита азгарна. Обычным зрением я видела сплошную стену, а при переходе на магическое, чётко прослеживалась дверь, оплетённая силовыми нитями. Это указывало на то, что Ламмерт знал о нём, что говорило о степени доверия к нему у Влада. Мы даже не стали искать, как он открывается.
Не знаю, у меня опускались руки. Неудачи болью отдавались в душе, и я всеми силами боролась с зарождающимся отчаянием. Филипп пока рядом, но что дальше?
Незаметно подошёл день отъезда, и в дорогу я отправлялась с тяжёлым сердцем. Всё предстоящее путешествие казалось пустой тратой времени, которое никак не приблизит меня к моим поискам. Даже Ридгарн со своим хорошим настроением раздражал. Конечно, это ему собственность обломилась, а мне трясись в карете и всё разгребай! Да, я ворчала, и совестно мне за это не было.
Зная мою нелюбовь к поездкам в этом виде транспорта, аттан к этому отнёсся с пониманием, но лишний раз предусмотрительно не лез с разговорами, лишь время от времени я отслеживала его появление по зуду в татуировках.
В карете я находилась с Бетти, кормилицей и Филиппом. Нас сопровождали не только мои люди, но и отряд азгарна. Последний как будто на маленькую войну собрался, столько людей с собой взял.
Когда я спросила, не собираемся ли мы между делом завоёвывать прилегающие территории, он, на моё удивление даже снизошёл до ответа, сообщив, что всего лишь собирается напомнить некоторым, кто здесь хозяин.
— Не завидую тем, кто страдает склерозом, — хмыкнула я, упаковываясь в карету. С таким эскортом чувствовала я себя сверхважной персоной. Или особо опасным преступником.
От скуки я попыталась вывести кормилицу на разговор, расспрашивая её, часто ли бывал Ламмерт у Влада и какие порядки царили в замке. Та вяло отбрыкивалась, ссылаясь на запрет о сплетнях. Дело сдвинулось после привала. Бетти попросилась немного проехаться в повозке с остальными служанками, жалуясь на то, что её немного укачало в карете. Я разрешила, так как видела, что ей тесновато сидеть рядом с дородной кормилицей. Сама я ехала с Филиппом, обложившись подушками.
— А где ваш ребёнок? — поинтересовалась я, стоило нам поехать.
— Умер. Слабеньким родился и пяти дней не прожил, — спокойно ответила молодая женщина.
— Извините. Мне жаль.
Мы немного помолчали, и я спросила вновь:
— А ещё дети у вас есть?
— Девочка и два мальчика.
— А кто с ними, когда вы здесь? Кто ваш муж? — заинтересовалась я.
— Мой муж на конюшне. У нас дом за стеной. Старшая присматривает за младшими.
— Как же они без вас?
— Справляются, — пожала плечами она.
— Вы раньше в замке работали?
— Служанкой. После свадьбы с Михаем ушла.
— Почему? Забеременели?
— Муж настоял.
— Что же такого творилось в замке, что он не захотел, чтобы его жена продолжала там работать?
— В замке не принято обсуждать хозяев, — замкнулась женщина.
— Мы же сейчас с вами в карете, и здесь нет никого, кроме нас. К тому же я жена хозяина и имею право знать, — коварно заметила я, и голос мой стал проникновенным: — Послушайте, я не слепая, и вижу, как все боятся азгарна Сириллы. Почему? Насколько я поняла, они с Владславом были друзьями. Моего мужа тоже все боялись?
Я видела, что женщина колеблется, но не решается заговорить. Тут ещё и Филипп проголодавшийся проснулся, и она помогла мне с платьем, чтобы я его покормила.
— Давайте вы расскажете мне о том, чему сами были свидетельницей? Это будет не сплетня, а рассказ о вашей жизни. Будем считать, что я очень требовательна к тем, кто окружает сына и желаю всё о них знать, — вернулась я к нашему разговору, стоило Филиппу взять у меня грудь. — Скажите, сами вы чего желаете? Остаться в замке при наследнике или вернуться домой? Вам стоит только попросить. Я умею быть благодарной.
Вот так! Я видела замешательство женщины. В моих словах не было угрозы, но мне удалось дать ей понять, что со мной лучше дружить.
— Ещё моя прабабка была кормилицей господина. Когда вернулся, хозяин сразу обратился к нашей семье. Я бы хотела остаться, с вашего позволения, — смиренно произнесла женщина и я поняла, что теперь она моя с потрохами. Для неё будет позором, если я решу заменить её.
— Я рада, что рядом с моим сыном будет преданный Климлитам человек, — кивнула я головой и как бы невзначай погладила артефакт на своей шее. Да-да, я тоже отношусь к этому роду!
Мой безмолвный намёк был понят правильно и, решившись, женщина заговорила:
— Азгарн Сириллы был частым гостем и оставался подолгу… Хозяин к нему благоволил. Азгарн жесток, не терпит возражений. Все быстро усвоили, что его приказы не обсуждаются. Слуги обязаны исполнять и предугадывать желания гостей… Я видела девушек, после ночи с ним…
Речь была сбивчива, давалась с трудом, но я ловила каждое слово.
— Когда азгарн гостил при ингурском дворе, ходили слухи о его жестоком обращении с женщинами, — решила я ей немного помочь, показывая, что понимаю, о чём та говорит. У него специфические вкусы?
— Ему нравится причинять боль. Его забавляет это. Вы не подумайте, я точно знаю! — спохватилась она, боясь, что я не поверю. — Моя кузина приглянулась ему и многое мне рассказывала. Она влюбилась в него, дурёха. Он был у неё первым. Сначала был с ней нежным, но потом… она ни о чём не думала, мечтала ребёночка от него родить и, когда понесла, не пошла к целителю. Однажды она не вернулась… Я до сих пор не знаю, это он её из-за того, что в тайне понесла, или случайно вышло. — Кормилица промокнула повлажневшие глаза, а я с сочувствием посмотрела на неё.
— А что Владслав? Ему доложили об этом?
— Это был не первый трагический случай, и осмелились заикнуться об этом хозяину, но он не стал слушать, заявив, что слуг у него больше, чем друзей. Выплатили денежную компенсацию… щедрую… и всё.
Та-а-ак, картина начинала понемногу проясняться.
— За время, пока я здесь, кто-нибудь из девушек пострадал? — деловым тоном поинтересовалась я.
— Н-н-ет, — с запинкой ответили мне, и я незаметно облегчённо выдохнула.
Будь иначе, не смогла бы остаться в стороне. Да хоть тому же королю написала бы претензию. Положение служанок и аристократа несоизмеримы, но первые — собственность Климлитов, как-никак. Пусть гибель стражника можно списать на трагическую случайность при тренировке, но со слугами другая ситуация.
Переложив Филиппа к другой груди, решительно произнесла:
— Я поговорю с азгарном, чтобы этого не повторилось.
— Нет-нет, что вы! — насмерть перепугалась женщина. — Азгарн Сириллы не терпит угроз и всегда изощрённо мстит. Он не посмотрит, что вы леди. Поверьте!
— Я не боюсь его.
— Да послушайте! У сайка Баргоуза была красавица дочь. Тот всё надеялся, что хозяин обратит на неё внимание, и они породнятся. На всех праздниках сюда приезжали. Да и ей хозяин по сердцу был, служанки шептались.
— Владслав ею увлёкся? — без капли ревности спросила я.
— Не знаю… Был любезен, как и со всеми, но сайк весь светился от гордости. Азгарн начал уделять ей внимание, он часто отваживал от хозяина нацелившихся на брак с ним девушек, но она пресекла его ухаживания.
И?! — не удержалась я, так как женщина замолчала.
— Отец потерял её после бала, и подняли всех слуг. Девушку нашли в комнате азгарна, и она была не в себе. Не обращала внимания на отца и остальных свидетелей, умоляла о близости. Был большой скандал. Сайк потребовал, чтобы азгарн женился, но тот отказался, заявив, что девушка сама пришла к нему и невинной не была. На постели следов крови не нашли.
Лично мне было ясно, что девушку опоили, как и меня Влад, но я пока держала свои выводы при себе, слушая дальше.
— Приглашённый целитель дал молодой леди успокоительное, так как она бросалась на всех мужчин и вела себя ужасно. После осмотра он подтвердил, что девственность девушка потеряла в этот вечер, но азгарн Сириллы дал магическую клятву, утверждая, что её невинности не лишал.
— Кто же это тогда сделал?
— Когда леди пришла в себя на следующий день, она указала на господина, — замявшись, призналась женщина, — но о свадьбе уже не могло быть и речи, ведь её нашли в постели другого. Они уехали и больше о них я ничего не слышала.
Да уж, мерзкая история. Влад явно воспользовался влюблённостью девушки, а чтобы не жениться, опоил и отдал азгарну. Или я чего-то не знаю? Не хотелось верить, что мой бывший муж до такой степени подлец.
— Наверное, после этого случая отцы опасались привозить своих дочерей в замок?
— Первое время после скандала было затишье, но потом всё вернулось на круги своя. Слишком многих привлекало высокое положение господина, несмотря ни на что.
— Хотите казать, что подобные истории ещё случались? — зацепилась за последние слова. Я догадывалась, почему Влад не спешил жениться. Зачем ему жена, которая не принесёт наследника? Хотелось верить, что Ламмерт для него был неким буфером, который перетягивал внимание слишком настойчивых кандидаток на себя.
— Разное бывало…
Неожиданно наша карета остановилась. Я выглянула в окно, желая узнать причину, и удивилась, когда увидела спешащую в нашу сторону Бетти.
— Что случилось? — спросила у неё, когда та открыла дверцу.
— Ничего. Мне уже лучше, — девушка выглядела донельзя смущённой.
— Тогда садись.
Та забралась в карету, и стоило закрыться дверце, как мы тут же поехали. Я с недоумением переглянулась с кормилицей, которая поджала губы. Не поняла, мы из-за Бетти останавливались?!
Разговор прекратился сам собой. Я видела, что кормилица больше и слова не скажет, а мне было о чём подумать. Лишь позднее я узнала, что азгарн, заметив мою служанку в повозке, отчитал её за то, что она прохлаждается, когда может в любой момент понадобиться своей госпоже.
