Глава 25

Не представляю, как мне пережить остаток дня – или, по крайней мере, наш нынешний завтрак. Хотя что мне остается! В легком оцепенении возвращаюсь за стол. Похоже, Эван Дейвид улавливает в моем настроении перемену: мы оба деловито беремся за еду, он сводит разговор к ничего не значащим подробностям своего графика – как всегда, сумасшедшего, – а потом на все оставшееся утро скрывается где-то в глубине апартаментов.

Я сажусь за рабочий стол, открываю ноутбук и тупо гляжу в него, не делая ничего мало-мальски полезного. Все, о чем я способна думать, – это об озвученном мне Аланой ультиматуме от власть имущих с «Минуты славы».

«Карл должен уйти».

Проходят минута за минутой, а я так и не могу прийти к какому-то решению. И по-прежнему не могу взяться за работу, хотя уже несколько раз аккуратненько перекладывала на столе бумаги. В конце концов Эван Дейвид вновь выбирается из своего логова и бродит задумчиво по комнате.

– Я нынче вечером пою в «Большом Королевском концерте», – сообщает он мне.

Ну да, если бы я уделила хоть какое-то внимание его ежедневнику, я бы уже об этом знала. Это единственный раз в году, когда королевская семья выезжает посмотреть, на что способны сливки британского шоу-бизнеса. Миллионы людей смотрят этот концерт по телевизору. Очень может быть, там-то я когда-то и видела одно из выступлений Эвана Дейвида. И вот что удивительно: для него это, должно быть, знаменательное событие, а он спокоен как удав!

Я ловлю себя на том, что смотрю на него пустым безучастным взглядом.

– Nessun Dorma? – добавляет он уже с вопросительной интонацией.

Бог ты мой! Ведь как раз этой арией так пленяет Паваротти! К тому же это одна из очень немногих оперных песен, что мне действительно известны.

– Да-да, замечательно! – подхватываю я с умным видом.

– Это одна из моих любимых арий.

– О, и моя тоже, – энергично киваю я.

– Вы не желаете отправиться туда со мной?

– На «Королевский концерт»?!

– Вероятно, вам придется смотреть его из-за кулис, – добавляет Эван, – если только Руперту не удастся наколдовать вам лишний билетик.

Вечером я, вообще-то, должна работать в «Голове». Сегодня как раз ожидается викторина, а значит, работы будет невпроворот – но, по крайней мере, мы с Карлом нынче не выступаем. Господин Кен будет, конечно, в ярости, если я отпрошусь на сегодняшний вечер, но «Большой Королевский концерт»… Такая возможность выпадает единственный раз в жизни! И я как никогда близко смогу увидеть саму королеву – пусть мне для этого и придется тайком высовываться из-за занавеса! Я почти физически ощущаю, как переваривается у меня в мозгу эта восхитительная мысль. Когда еще мне доведется получить столь заманчивое приглашение! Хотя, разумеется, к нему вполне могут прилагаться и некие условия…

Я поднимаю глаза на Эвана Дейвида. Лицо его кажется достаточно искренним. Если все это нужно ему лишь для того, чтобы залучить меня в постель, то, скажу я, движется он очень даже верным путем. И, не успев придумать, как объясню в пабе Кену свое нынешнее отсутствие, отвечаю:

– Буду очень рада туда попасть.

– Значит, договорились, – кивает Эван, и в его словах мне чудится неподдельная радость. – Позвоните Рупу, узнайте, что он там сумеет раздобыть.

– А что еще от меня требуется?

– У меня сегодня намечена репетиция с оркестром, с участием телевизионщиков. Туда я отправлюсь один – это довольно скучное мероприятие. Хорошо бы, вы договорились с Фрэнком, чтобы он меня забрал и туда отвез. Далее, мне нужно сложить одежду на предстоящий вечер. Мне понадобится один из моих смокингов, сорочка, бабочка, носки, белье, ну и туфли. И еще смену одежды на после концерта. На всякий случай. Выбор на ваше усмотрение. Сложите все в черный портплед. – Подняв взгляд к потолку, Эван Дейвид еще раз мысленно все прокручивает. – Как будто все.

– Хорошо.

– Когда с этим управитесь, можете ехать домой и тоже собираться. Оставьте свой адрес, мы завернем на лимузине вас забрать, когда вечером поедем в театр.

– Я вернусь сюда, – поспешно отвечаю я.

Уж меньше всего на свете мне хочется, чтобы Эван Дейвид «завернул» ко мне и узнал, что я обретаюсь в убогой халупе над «Империей специй» – в самом средоточии ботулизма всего Блумсбери. Открываю ежедневник и – впервые за весь день! – делаю в нем запись о планах босса.

– Буду здесь к пяти, – говорю я. – Ну, крайний пожарный – в шесть.

– Значит, увидимся, – кивает он уже на выходе.

Вот так. Еще несколько минут я сижу и обдумываю, что мне надо сделать по порядку. Сперва я быстро упаковываю одежду для Эвана. Затем звоню Господину Кену и говорю, что сегодня нездорова. Уже и не припомню, когда я последний раз прикидывалась больной, чтобы прогулять работу, – если вообще такое было. Я определенно становлюсь дочерью своего отца! Но я-то сошлюсь на то, что чем-то траванулась, а пищевое отравление куда правдоподобнее, нежели внезапное умопомешательство. Просто Кену придется нынче как-то выкрутиться без меня. Затем звоню Карлу и сообщаю новости с «Минуты славы». Тут уж все должно быть начистоту. Одно дело врать своему работодателю, и совсем другое – водить за нос лучшего друга. Потом я тороплюсь домой, по-быстрому принимаю душ и надеваю тот самый топик, что купил мне Карл. Кто бы мог представить, что за одни выходные его ожидают сразу два дефиле! Я-то уж точно не думала не гадала. Если останется время, загляну к Джо с Нейтаном, по которым страшно соскучилась. Не видела их уже несколько дней. Представляю, как они за меня порадуются, когда скажу, что иду сегодня на «Большой Королевский концерт». Мне самой-то в это с трудом верится!

Я чувствую себя настолько счастливой, что даже отгоняю от себя мысль о неминуемом, наисквернейшем в моей жизни, разговоре с Карлом. Проплываю по апартаментам в поисках спальни Эвана и, открыв примерно с дюжину дверей, ведущих в комнаты, где гуляет одно эхо, нахожу наконец нужную. Я могла бы спокойно поселить сюда на некоторое время Джо с племяшем – и никто бы даже не заметил. Я и сама могла бы с тем же успехом сюда перебраться. А что – один из верных способов отделаться от моего дражайшего старикана!

В спальне Эвана Дейвида стоит широченная кровать – в жизни такой огромной не видала. Эдакий экземпляр американского супер-кинг-сайза. Хоть в регби на нем играй! Серебристо поблескивают простыни из нежно-серой материи. Зеленовато-голубое кашемировое покрывало, изумительно мягкое на ощупь, изящно накинуто на изножье постели. Огромные, во всю высоту стены, окна открывают еще один великолепный вид на Темзу.

И вот я стою и представляю, как просыпаюсь однажды в подобном восхитительном местечке. Спешу добавить – «хоть и наедине с собой». Эта моя внезапная фантазия совершенно исключает Эвана Дейвида как непременный компонент. И хотя во многих отношениях эта комната кажется совершенно безликой, я все же чувствую, будто вторгаюсь в чью-то святая святых. На столике возле кровати – целый нотный магазин, а также слегка полистанный роман Мартина Эмиса. В спальне имеется гардеробная с огромными, примыкающими друг к другу стенными шкафами, и хотя именно это мне и поручено было сделать, я с неловкостью проскальзываю в ее вместительное нутро. Бог ты мой, с чего ж начать?

Нерешительно открываю одну из дверец. Прямо передо мной – ряд накрахмаленных белых мужских сорочек. Все аккуратненько, просторно развешаны по одинаковым деревянным плечикам. Согнутой в тех же целях проволоке здесь, как вы понимаете, не место. Ниже ярусом – ряд одинаковых черных рубашек. В шкафу веет пряным, немного мускусным духом – отголосок Эванова лосьона после бритья. Хм-м, пахнет приятно. Проведя рукой по белым сорочкам, выбираю наконец одну и откидываю себе на предплечье. В следующем шкафу хранится с десяток черных смокингов. Пошив у них разнится еле-еле, а потому, недолго думая, беру ближайший к себе костюм и осторожно накидываю на черные кожаные плечики, в ожидании висящие рядом. В самом низу шкафа лежит портплед из мягкой черной кожи. Вытягиваю его к себе, складываю рубашку и аккуратно засовываю внутрь.

В следующем шкафу царит все та же маниакальная аккуратность. В нем, продолжая монохромный ряд, тянутся ряды безукоризненно-белых и черных футболок. Да уж, Эвана Дейвида ни за что, пожалуй, не увидишь в каком-нибудь кричаще-красном! Выдвинув ящик, беру оттуда пару черных носков, затем, выдвинув другой, достаю черные, шелковистые на ощупь хипсы. Сделаны они из очень тонкого трикотажа каким-то итальянским, неизвестным мне производителем и к тому же очень узкие. Приложив их шутки ради к своим бедрам, любуюсь на себя в высокое зеркало:

– М-мм, какая чудная маленькая попка!

– Благодарю.

Я резко оборачиваюсь… О ужас! Все мои ночные кошмары словно слились разом в один. Позади меня в дверном проеме стоит сам Эван Дейвид. Щеки у меня полыхают заревом.

На его губах блуждает еле заметная улыбка.

– Я пришел узнать, все ли вам удалось здесь найти.

– Да, – отвечаю, зажав в кулаке его белье. – Конечно, все.