В соответствии с существующей практикой право осуществлять заместительную власть по отношению к брачным узам всегда сохраняется за Верховным Понтификом. Свящ. Конгр. Таинств, пусть лишь применительно к одобренному, но не завершённому браку, первая отметила в одном своем документе, вышедшем после пио-бенедиктинского Кодекса, что в этом случае «один лишь Римский Понтифик уполномочен предоставлять диспенсацию». Это исключительное право утверждается как факт, без упоминания о том, возникает ли оно из самой природы предмета или же его источником является только папское распоряжение. Позднее Свящ. Конгр. по делам Восточных Церквей уточнила, что «власть предоставлять диспенсацию от одобренного, но не завершённого брака поручена свыше одному лишь Римскому Понтифику». В недавнем заявлении, упомянув также браки, не имеющие таинственного характера, хотя и завершённые, Павел VI учит, что в этих случаях «диспенсацию ... может дать только Верховный Понтифик, когда он пользуется заместительной властью»; однако он не указывает источник возникновения этого исключительного права. Кан. 1142 нового Кодекса просто утверждает, что «незавершённый брак ... может быть расторгнут Римским Понтификом» прямым актом его заместительной власти.

Первый вопрос, который встаёт в этой связи, таков: сохраняется ли за Папой только осуществление заместительной власти или же сама власть? Этот вопрос вызван и обоснован некоторыми заявлениями Второго Ватиканского собора, которые наводят на мысль о том, что заместительная власть относится к епископской или вообще к пастырской должности, без какого-либо различения, а не только к должности Верховного Понтифика.

Действительно, Второй Ватиканский Собор заявляет: «Епископы правят порученными им отдельными Церквами как наместники и посланники Христа, советами, увещаниями, примером, а также полномочиями и священной властью... Эта власть, которую они лично осуществляют от имени Христа, является собственной, ординарной и непосредственной, хотя в конечном счёте её осуществление направляется верховной властью Церкви и может быть ограничено в известных пределах ради блага Церкви и верных» (L.G. 27). Другая соборная формулировка подтверждает: «Как преемникам Апостолов, Епископам в порученных им диоцезах принадлежит сама по себе вся ординарная, собственная и непосредственная власть, необходимая для осуществления их пастырского служения; однако при этом остаётся в полной неприкосновенности та власть, благодаря которой Римский Понтифик в силу своего служения может удерживать некоторые дела за самим собой или за иной властью» (C.D. 8).

Поэтому на основании соборных формулировок, особенно тех, где говорится, что Епископы «являются наместниками и посланниками Христа» и что в порученных им диоцезах им принадлежит «вся власть», необходимая для осуществления пастырского служения, можно сделать вывод о том, что заместительная власть присуща епископской должности в целом. Следовательно, диспенсация от Божественного закона нерасторжимости, для которой требуется обладание заместительной властью и её осуществление, не является сферой или делом, сохраняемым за Папой по самой своей природе. Если другие Епископы, хотя и обладая заместительной властью, не могут осуществить её по отношению к Божественному закону нерасторжимости, то лишь потому, что Папа, как вселенский пастырь, ввиду общего блага управления Церковью и её пользы посчитал уместным сохранить это полномочие за собой. Однако ничто не препятствует в будущем, когда изменятся те обстоятельства и ситуации, которые до сих пор говорили в пользу вышеупомянутого исключительного права, его полному или частичному упразднению. Новые обстоятельства могли бы заставить полагать, что осуществление Епископами заместительной власти по отношению к Божественному закону нерасторжимости с полномочием расторгать брачные узы «необходимо для осуществления их пастырского служения».

Подобное утверждение и в самом деле выдвигалось. Однако мы не считаем, что оно может быть сделано на основе вышеизложенных соборных заявлений. С их помощью вселенское собрание намеревалось подчеркнуть источник «всей», «всякой власти», которой они обладают в своём диоцезе.

Единственным источником, из которого посредством епископского посвящения они принимают не только служение освящения, но наряду с ним и служение учительства и управления (L.G. 21; кан. 375, § 2), является Христос. Чтобы это стало ясным, то же самое вселенское собрание утверждает, что Епископы «правят порученными им Церквами как наместники и посланники Христа». И поясняет, что в своих диоцезах они не должны «рассматриваться

как наместники Римского Понтифика, ибо действуют они своей собственной властью» (L.G. 27), которую «они осуществляют лично от имени Христа». Поэтому в диоцезах, которые они возглавляют как пастыри, они представляют не Папу, а Христа, равно как и Папа, как наместник Христа, представляет Его во Вселенской Церкви.

Посредством епископского посвящения Епископы получают от Христа «всю власть», во «всякой» задаче или служебной обязанности, на которые она разветвляется и в которых осуществляется, без определения той сферы, где они могут или должны её осуществлять.

Конкретное определение поля деятельности зависит от Папы и осуществляется им, имеющим во всей Церкви первенство власти. В силу этой власти он «посылает», направляет Епископов на служение «части Народа Божия», образующей диоцез, и ставит их во главе этой части или же поручает им особую должность. Первые, которым поручается забота о диоцезе, называются «диоцезными», а вторые — «титулярными» (кан. 376). Акт, посредством которого Папа назначает Епископам определённое поле деятельности, называется «канонической миссией». Название «каноническая» обусловлено тем, что эта миссия или назначение регулируется юридическими нормами.

В том диоцезе, куда Епископы направляются Папой и во главе которого они ставятся посредством канонической миссии, им «полностью поручается пастырское служение, то есть постоянная и ежедневная забота о своих овцах» (L.G. 27). В том же диоцезе им принадлежит «вся власть», со «всеми» служебными обязанностями, в неё входящими, то есть со служением освящения, учительства и управления, «необходимая для осуществления их пастырского служения» (C.D. 8а; кан. 381). Эта власть принадлежит им как преемникам апостолов, «сама по себе», по прямому поручению Христа, а не в силу того, что ею их наделил Папа. Отсюда следует, что это «ординарная» власть, присущая должности, «собственная», осуществляемая Епископом лично от имени Христа, «непосредственная», не обусловленная в том, что касается её осуществления, никакой обязанностью пользоваться посреднической деятельностью других лиц.

Это не означает, что в порученном им диоцезе Епископы обладают «всякого рода» властью и, следовательно, заместительной властью в области Божественного права — как при расторжении брака. Как бы то ни было, даже если предположить, что эта заместительная власть присуща епископской должности в целом, не подлежит сомнению, что Римский Понтифик, под руководством которого Епископы должны осуществлять свою «полную власть», может посредством нормы закона или своего декрета исключить из её сферы некоторые дела и сохранить их «за высшей властью Церкви или за другой церковной властью» (кан. 381, § 1).

Это полномочие, которым Папа обладает по «прирождённому праву», иначе говоря, в силу права, присущего внутренней природе его первенствующей должности с самого «её возникновения», в самом её установлении Христом. В силу своего первенства и как глава коллегии Епископов Папа «ради блага всего стада Господня» вправе и обязан оберегать и регулировать пастырское служение. Чтобы по вопросам, оказывающим особое влияние на жизнь Церкви, существовал согласованный критерий действия, он может (а иногда и должен) сохранять за собой некоторые сферы или дела. В этих случаях Папа не отменяет и не ограничивает осуществление епископской власти, но координирует его ввиду общего блага.