Каноническое законодательство не рассматривает вопрос о браках тех католиков, которые, хотя и не отреклись от веры «во всеуслышание» или «формальным актом», во время расследования, предшествующего браку, заявляют, что они «больше не веруют». Они желают или согласны заключить брак по канонической форме и посредством литургического обряда по причинам социального характера: из уважения к определённой традиции, из-за желания другой стороны или семьи либо, во всяком случае, не по причинам религиозного характера. Это проблема скорее пастырская, чем юридическая. Она была подробно рассмотрена Иоанном Павлом II в его призывании о «задачах христианской семьи».

Прежде всего, Папа признаёт, что проблема «нравственного и духовного умонастроения вступающих в брак и, в частности, их веры» представляет собой «нередкое затруднение, с которым могут столкнуться пастыри Церкви в контексте нашего обмирщённого общества». Это затруднение обусловлено тем, что «вера тех, кто просит Церковь о совершении бракосочетания, может иметь разные степени», которые трудно измерить и оценить на основе человеческих критериев, которы дали бы возможность установить, какая из них должна считаться минимальной, необходимой и достаточной для того, чтобы можно было допустить к совершению таинства брака.

По этой причине соответствующая норма не должна основываться на степени зрелости веры вступающих в брак, как это обычно считалось в прошлом. Подобное соображение полезно и необходимо в пастырском плане для плодотворности принятия таинства брака, но его нельзя считать критерием действительности брака и того, разрешать или запрещать осуществление основополагающего права мужчины и женщины на супружеский союз.

Папа Иоанн Павел II замечает, что норма, основанная на зрелости веры, «прежде всего, заключает в себе немалый риск». Он определяет его следующим образом: а) прежде всего, это опасность вынести необоснованное и дискриминирующее суждение, поскольку только Бог может знать и измерить степень зрелости веры; б) это риск усомниться в действительности уже заключённого брака, что может нанести большой вред христианской общине и несправедливо вызвать у супругов новые муки совести; в) опасность оспорить или поставить под сомнение таинственную природу многих браков братьев, отделённых от полного общения с Католической Церковью, что противоречит церковной традиции. Из изучения церковной юриспруденции явствует, что отсутствие веры само по себе никогда не считалось причиной недействительности таинства — и, следовательно, брака, с которым он образует единую реальность.

Согласно учительству того же Папы Иоанна Павла II, критерий решения проблемы «неверующих», которых он предпочитает называть «не вполне <совершенно> настроенными», следует выводить из другого источника, то есть из того намерения или решения, с которым брачующиеся приступают к таинству брака. Такое намерение или решение может быть «верным» или «неверным», соответствующим или не соответствующим замыслу Бога.

Чтобы те, кто объявляет себя «неверующими», знали, в чём состоит замысел Бога о браке, уместно давать им особые наставления о целях и существенных свойствах брака, которые не должны исключаться ни одной из договаривающихся сторон.

Если намерения вступающих в брак «верны», то есть «соответствуют замыслу Бога о браке», то их можно допустить к совершению таинства, даже если они не настроены совершенным образом. Папа поясняет подобную формулировку различными соображениями богословского характера. Он исходит из того, что таинство брака по сравнению с другими имеет следующие специфические свойства: а) оно является таинством, выражающим и создающим реальность, которая уже существует в домостроительстве творения; б) оно является тем же самым супружеским союзом, установленным Творцом «в начале», который возводится в достоинство таинства. Определив это предварительное условие, Папа делает вывод: «Итак, решение мужчины и женщины вступить в брак согласно этому Божественному замыслу, то есть решение бесповоротно связать свои жизни супружеским согласием в нерасторжимой любви и безусловной верности, действительно подразумевает глубокое послушание воле Божией, пусть и не вполне осознанное, которое даётся только Его благодатью. Поэтому они уже вступили на истинный путь спасения, который совершение таинства и непосредственная подготовка к нему могут дополнить и довести до конца, если их намерения верны». Совершая бракосочетание, Церковь намеревается исполнить Божественный замысел, поэтому те, кто принимает этот замысел, соглашаются с намерением Церкви. Это единственное условие, требующееся со стороны служителей, которыми в данном случае являются сами брачующиеся, для того, чтобы брак был действительным.

Намерения могут быть верными, даже если причины скорее социального порядка, чем религиозного характера побуждают жениха и невесту просить сочетать их браком по канонической форме или посредством литургического обряда. В упомянутом Апостольском призывании Папа утверждает, что «это не должно вызывать удивления». И даёт следующие пояснения: «В действительности брак есть событие, которое касается не только тех, кто сочетается браком. По самой своей природе он представляет собой социальное явление, налагающее на супругов обязательство пред лицом общества. Бракосочетание всегда было праздником, соединяющим семью и друзей. Поэтому понятно, что социальные мотивы, наряду с личными, обусловливают просьбу о бракосочетании в Церкви». Чтобы и в этом случае признать за брачующимися способность воспользоваться основополагающим правом заключать брак, возведённый в достоинство таинства, внутренне присущим их человеческому и христианскому достоинству, Папа приводит следующий довод богословского характера: «Нельзя забывать о том, что эти жених и невеста в силу своего крещения уже действительно включены в супружеский союз Христа с Церковью и что благодаря своим верным намерениям они приняли замысел Божий о браке и, следовательно, по крайней мере неявно согласны с тем, что Церковь намеревается сделать, совершая бракосочетание. Следовательно, один лишь факт того, что к этой просьбе примешиваются также мотивы социального характера, не оправдывает возможного отказа со стороны пастырей. Впрочем, как учит Второй Ватиканский Собор (S.C. 59), словами и элементами обрядовых действий таинства питают и укрепляют веру — ту веру, к которой жених и невеста уже направились в силу верности своих намерений, которую благодать Христова, несомненно, поддержит и укрепит». Поэтому Папа предпочитает называть таких брачующихся не «неверующими», то есть лишёнными веры, а «настроенными несовершенным образом».

Но в том случае, если намерения вступающих в брак «не верны», то есть не соответствуют замыслу Бога о браке, необходимо следовать другой норме. Это может произойти, если оба брачующихся или один из них «позитивным актом воли исключает сам брак либо один из его существенных элементов или свойств» (кан. 1102, § 2): например, право на супружеский акт, долг верности, нерасторжимость. В этом случае стороны не могут быть допущены к бракосочетанию, причём не в силу отсутствия у них веры в него, но из-за их «позитивного акта воли» не принимать брак согласно замыслу Божию, который совпадает с действительным браком. Папа говорит следующее: «Если же, напротив, несмотря на все предпринятые попытки, брачующиеся прямо и формально отвергают то, что Церковь намеревается сделать, когда совершает бракосочетание крещёных, душепастырь не может допустить их к таинству. Он должен, пусть и неохотно, принять к сведению ситуацию и дать понять заинтересованным сторонам, что при таком положении вещей не Церковь, а они сами препятствуют совершению таинства, хотя и просят о нём». Исключение одного из существенных элементов или свойств, входящих в замысел Бога о браке, делает брак недействительным по его природе. При отсутствии намерения заключить действительный брак отсутствует специфический предмет согласия или «супружеского соглашения», который, не существуя, не может быть возведён в достоинство таинства.

Хотя зрелости веры и не требуется для действительности брака, она всё же необходима для «плодотворности» принятия таинства, дабы супруги смогли реализовать своё призвание. Поэтому задача и долг душепастырей вместе с церковной общиной заключается в том, чтобы росток веры, имеющийся в тех, кто «больше не верует», то есть «настроен несовершенным образом» — росток, проявившийся, по крайней мере неявно, в их решении вступить в брак согласно замыслу Бога о браке — был ими вновь обретен, оживлён, вскормлен и доведён до зрелости.