Супружеский союз по самой своей природе полного и вечного дарения двух людей требует, чтобы он существовал только между одним мужчиной и одной женщиной. Единство, исключающее полигамию или полиандрию, одновременную или последовательную, является существенным свойством брака по Божественному закону. Следовательно, для того, чтобы лицо было юридически дееспособно заключить действительный брак, необходимо, чтобы оно было свободно от любых уз предыдущего брака.

Сторона может быть свободна от уз предыдущего брака или потому, что она до настоящего брака не заключала других, или, если она и заключала их, её брак был объявлен недействительным или был расторгнут. Объявление о недействительности брака — это авторитетное заявление, посредством которого выносится решение о том, что прежние узы никогда не существовали, поскольку, хотя брак и был заключён, он является недействительным из-за отсутствия одного из требуемых качеств. Расторжение же брака — это прекращение действительно заключённого брака. Оно может произойти или из-за смерти одного из супругов, или по папской диспенсации в тех случаях, когда она может быть предоставлена.

До тех пор, пока имеют силу узы предыдущего брака, пусть даже незавершённого, для лица, до сих пор ими связанного, они представляют собой препятствие действительному заключению брака. Это препятствие, называемое «препятствием уз», относится к Божественному праву, поэтому распространяется равным образом как на крещёных, так и на некрещёных, без какой-либо возможности получения диспенсации. Даже в тех случаях, когда узы прежнего брака расторгаются в силу диспенсации Римского Понтифика, последняя даёт право вступить в новый брак не вопреки тому, что прежние узы продолжают существовать, но из-за того, что они были расторгнуты.

Действительность брака зависит от объективной свободы сторон от предыдущих уз. Однако для законности того же брака необходимо, чтобы до его заключения «юридически и с моральной уверенностью» был доказан свободный статус договаривающихся сторон. Особенно это требуется, когда известно, что прежде по крайней мере одна из сторон заключила другой брак, который, однако, считается «недействительным» или «расторгнутым». Кан. 1085, упомянув как норму естественного права, что «недействительны попытки заключить брак, предпринимаемые лицами, удерживаемыми узами предыдущего брака, даже если он не был завершён», продолжает, излагая уже собственное распоряжение: «Даже если предыдущий брак был недействителен или расторгнут по какой-либо причине, новый брак можно заключать не прежде, чем законным образом и точно не станет известно о недействительности или расторжении предыдущего».

Юридическое и несомненное доказательство недействительности брака получают посредством особой, установленной для этой цели процедуры расторжения брака при получении особого рескрипта Апостольского Престола, если оно происходит по папской диспенсации, или путём особого расследования, если предыдущие узы прекращаются в связи со смертью одного из супругов. Последний является естественным и обычным путём.

Первое тщательное расследование с целью установления смерти другого супруга должно проводиться приходским настоятелем, которому по праву надлежит ассистировать при заключении брака (кан. 1115), а также курировать расследования, предшествующие браку (кан. 1070). Именно он должен провести расследование о том, что может противоречить действительности и законности заключения брака, и особенно о смерти другого супруга, если это требуется в данном конкретном случае.

Прямое доказательство гарантируется «подлинным церковным или гражданским документом» (кан. 1540, § 1, 2^-е), способным придать публичную достоверность. Таковым, например, является свидетельство, сделанное по предписанной законом форме, на основании книги записей прихода или округа, к которому принадлежал усопший, больницы или тюрьмы, где он умер, кладбища, где он был погребён. Если наличествует документальное доказательство, сам приходской настоятель может допустить оставшегося в живых супруга к заключению нового брака.

В том случае, если смерть супруга «не может быть подтверждена подлинным церковным или гражданским документом», дело должно быть передано диоцезному Епископу «для объявления о предполагаемой смерти», если это возможно. Диоцезный Епископ той стороны, которая просит об этом, может издать его «только после того, как, проведя соответствующее расследование, он обретёт моральную уверенность в смерти» (кан. 1707, § 2).

Первым источником доказательства могут быть «показания свидетелей», то есть лиц, которые как близкие, знакомые, товарищи по работе или попутчики были очевидцами смерти или же получили о ней известие. Как правило, требуется по крайней мере два свидетеля, которые, став очевидцами или получив известие от других, свидетельствуют о смерти, и их показания о времени, месте, причине и наиболее важных обстоятельствах совпадают друг с другом. Можно поверить также показаниям одного свидетеля — лишь бы он считался честным; при необходимости его показания подкрепляются надёжными свидетельствами других лиц, а рассказ свидетеля должен представляться вполне правдоподобным и непротиворечивым.

Вторым источником доказательств является «общественный голос», общее мнение. Известие о смерти или о её обоснованной действительности распространяется среди людей, в том числе и серьёзных, но ни один отдельно взятый человек не в состоянии сообщить о ней или подтвердить её, поскольку боится, что подобное разглашение причинит ущерб ему или его близким. Пример — известие о том, что некто был убит или считается убитым, высланным, исчезнувшим в период или в условиях особого политического режима.

Третьим источником доказательств являются «косвенные улики», то есть элементы или обстоятельства, которые связаны с истинностью смерти и намекают на неё или подтверждают её посредством логического рассуждения. Например, при расследовании необходимо принимать во внимание, страдал ли умерший человек тяжким заболеванием, было ли у него какое-либо основание оставить семью, своё окружение, больше не давая о себе знать, находится ли он в зоне военных действий, в том месте, где в это время произошла революция, землетрясение или другое стихийное бедствие, был ли он пассажиром затонувшего корабля, рухнувшего самолета, потерпевшего крушение поезда, даже если его не нашли среди жертв. В результате внимательного и совокупного рассмотрения описанных обстоятельств можно придти к разумному заключению, «предположению», что безрезультатно разыскиваемого супруга нужно считать умершим.

Согласно многим гражданским законодательствам, только отсутствие супруга при абсолютном молчании с его стороны в течение значительного и определённого промежутка времени позволяет сделать предположение о его смерти. Каноническое законодательство не разделяет подобного критерия, поскольку он основан на негативном элементе, который может определяться как реальностью смерти супруга, так и лишь его злонамеренностью или корыстью. Поэтому кан. 1707, § 2 постановляет, что для обоснования моральной уверенности относительно смерти супруга «недостаточно его отсутствия, пусть даже продолжительного». Требуется, чтобы оно было связано с другими элементами, которые позволяют придти к обоснованному заключению о том, что его нельзя объяснить иначе, как считая супруга умершим. В этом суждении большое значение имеют некоторые замечания, свойственные местной культуре.

Моральная уверенность должна проистекать по крайней мере из одного из указанных источников или из других, имеющихся в наличии, исследованных в результате процесса, начатого диоцезным Епископом той стороны, которая желает и просит об объявлении о предполагаемой смерти собственного супруга. Обычно диоцезный Епископ поручает какому-либо другому лицу «подготовить процесс», то есть найти и собрать из указанных источников доказательства; этому лицу помогает нотариус, обязанный составлять акты и скреплять их своей подписью, посредством которой они обретают публичную достоверность.

По завершении этого процесса, то есть по окончании надлежащих расследований, диоцезный Епископ может обрести моральную уверенность в смерти супруга, или же дело может показаться ему «сомнительным и сложным». В первом случае диоцезный Епископ без каких- либо других формальностей объявляет, что смерть супруга должна быть «предполагаемой», то есть рассматриваться как действительно происшедшая. В тот же самый момент, когда оглашается это заявление, другая сторона «должна считаться свободной от предыдущих уз» (кан. 1707, § 1) и, следовательно, способной заключить новый брак. Во втором случае, то есть когда дело представляется «сомнительным и сложным», диоцезный Епископ должен посоветоваться с Апостольским Престолом (кан. 1707, § 3) или со Свящ. Конгр. Таинств либо, если речь идёт о тех странах, где ведётся миссионерская деятельность, — со Свящ. Конгр. евангелизации народов. Должны быть переданы все акты процесса вместе со сделанным диоцезным Епископом указанием причин, заставляющих его колебаться. На основании этих документов Свящ. Конгр. выскажет своё мнение, но при этом останутся в неприкосновенности полномочия диоцезного Епископа относительно того, делать ему заявление о предполагаемой смерти одного из супругов или не делать, а в зависимости от этого другая сторона получит возможность заключить новый брак или не получит.

Положительное заявление не меняет объективной природы предыдущих уз, которые продолжают зависеть от того, является ли умершим супруг, который считается таковым. Если на самом деле он ещё жив, то новый брак, заключённый другой стороной, объективно недействителен в силу препятствия уз. Предыдущие узы разрушаются действительно происшедшей смертью, а не доказательством, которое позволяет сделать вывод о ней или её предположить. Презумпция отступает перед лицом истины.

Из предшествующего союза, расторгнутого, провозглашённого недействительным или совершенно не соответствующего законам, впоследствии расторгнутого, могут проистекать «естественные обязательства» по отношению к «другой стороне», ещё нуждающейся в помощи, особенно финансовой, или по отношению к детям, рождённым от неё, которым нужно обеспечить необходимое содержание и соответствующее воспитание. Кан. 1071, § 1, 3^-е гласит, что за исключением случая крайней необходимости никто без предварительного разрешения местного Ординария не должен ассистировать при заключении брака лица, обязанного исполнять указанные естественные обязанности, дабы они гарантировались и исполнялись в соответствии с нормами правосудия, христианской любви и естественной справедливости.