Как правило, половая зрелость влечёт за собой способность мужчины и женщины совершать вместе акт, свойственный супругам, предназначенный выражать и осуществлять совершенно особым образом специфические цели брака. Этот акт обычно называется «супружеским актом». Пий XII описывает его следующим образом: «Супружеский акт по своей естественной структуре является личным деянием, одновременным и непосредственным сотрудничеством супругов, которое по природе совершающих его и в силу свойств акта становится выражением их взаимного дарения друг другу, производящего, по словам Священного Писания, слияние «в одну плоть"".

Определение «естественной структуры» супружеского акта, соединяющего супругов в интимном физическом союзе, в силу чего он также называется «супружеским соитием», и уточнение образующих и характеризующих его элементов является проблемой, касающейся естественного Божественного права. Поэтому, раз высшей церковной власти надлежит выяснить, когда Божественное право запрещает и когда отменяет брак (кан. 1075, § 1), её исключительная задача — указать, что требуется со стороны естественной структуры супружеского акта.

Первое указание дано в кан. 1061, § 1, в котором дается определение «супружеского акта»: «Супружеский акт а) предназначен сам по себе к порождению потомства, б) к нему брак направляется по самой своей природе, в) супруги благодаря ему становятся единой плотью». Указываются специфические свойства супружеского акта, то есть: а) его порождающая функция, б) его исключительность в браке, в) его объединяющая функция между супругами, которым он позволяет «совершить», осуществить во всей полноте их интимное общение.

Ссылаясь на это определение, уже существовавшее в прежнем законодательстве, Павел VI напоминает, что Церковь, «побуждая людей к соблюдению предписаний естественного закона, который она истолковывает своим неизменным вероучением, учит: необходимо, чтобы весь брачный обиход сам по себе оставался направленным к сотворению человеческой жизни». Следовательно, чтобы быть супружеским и осуществлять собою двоякий символ и двоякую задачу, то есть «единение и порождение», акт, сочетающий супругов в целомудренной близости, должен по своей естественной структуре направляться на передачу человеческой жизни. Способ, которым совершается это действие, то есть супружеское соитие, должен быть таков, что, если не будет каких-либо изъянов или препятствий, возникших из-за последующих операций, совершённых ради той же самой цели, то оно может продолжаться и в дальнейшем, сохраняя свою изначальную направленность и предназначение, и завершиться действительным порождением потомства.

Действительно, в процессе, приводящем к порождению, нужно различать человеческое действие и действие природы. Первое, внешнее, видимое, есть интимный сексуальный акт, в том числе и физически объединяющий супругов, в котором мужчина участвует путём проникновения и эякуляции во влагалище жены, а женщина — принимая мужской член и семя. Второе, невидимое — это совокупность других анатомических и функциональных условий, необходимых для того, чтобы супружеское соитие, человеческое действие, привело к передаче жизни. Из этих двух действий супружеским актом должно считаться только действие человеческое, даже если его предрасположенность, его способность к порождению потомства в силу существующего недостатка или препятствия в действии природы не переходит в действенную плодовитость.

Общее понятие о супружеском акте, или соитии, было постепенно уточнено Свящ. Конгр. св. служения, или же Свящ. Конгр. вероучения. Речь идёт о том, что касается морали. Свящ. Конгр. скорее указала качества, не входящие в обязательном порядке в естественную структуру супружеского соития, нежели определила те, которые требуются категорически. В первом заявлении она уточнила, что для законченного супружеского акта и завершения брака не требуется полного проникновения полового члена во влагалище: необходимо и достаточно, чтобы мужчина хоть как-то, пусть даже не до конца, проник во влагалище и непосредственно в нём естественным образом совершил семяизвержение, хотя бы частичное.

В приведённом декрете говорилось исключительно об извержении семени мужчины во влагалище женщины. При этом не уточнялось, какой природы и происхождения должно быть извергнутое семя, чтобы оно могло считаться «настоящим семенем», необходимым или, по крайней мере, достаточным для супружеского соития.

Суд «Рота Романа» неизменно считал таковым только семя-сперму, способное к оплодотворению, то есть снабженное активными элементами порождения, выработанными в яичках, так что там, где оно отсутствует, супружеское соитие должно рассматриваться как лишённое одного из своих существенных элементов. Поэтому те, кто в силу постоянного изъяна, предшествующего браку, был не в состоянии производить и извергать семя, выработанное в яичках, должны были расцениваться как страдающие «импотенцией», то есть неспособностью совершать супружеское соитие и, следовательно, заключать действительный брак.

Свящ. Конгр. св. служения, или вероучения, занимала другую позицию. Ещё до появления упомянутого декрета, касающегося достаточности частичного проникновения, на вопрос о том, «можно ли мужчину, перенёсшего двустороннюю, полную и не подлежащую восстановлению вазорезекцию либо иную хирургическую операцию с теми же последствиями, в силу которой всякое сообщение с яичками так необратимо прерывается, что никакая сперма не может быть выведена и извлечена из них естественным путём, тем не менее спокойно допустить к заключению брака согласно норме, установленной в § 2 кан. 1068 (ныне кан. 1084, § 2)», Свящ. Конгр., к которой обратились с этим вопросом, ответила и постановила, дав более широкую формулу, что «в случае так называемой стерилизации» (как мужчины, так и женщины), «навязанной несправедливо, браку не следует препятствовать согласно пункту 2 кан. 1068 ККП».

Стерилизация определялась как хирургическая операция, в результате которой, хотя яички мужчины и яичники женщины остаются целыми, разрывается или перевязывается или перерезается: у мужчины — выводящий канал, а у женщины — маточная труба, причём таким образом, что мужское семя и женская яйцеклетка не могут достичь места, предназначенного для оплодотворения.

Тождественная норма была дана и в ответ на следующий вопрос: «можно ли допускать к заключению брака тех, кто лишился обоих яичек как в результате несчастного случая или во время войны, так и в результате болезни». Приведённое основание было более ясным и выражалось в том, что «браку не следует препятствовать, учитывая расхождение во мнениях, указывающее на то, что этот вопрос ещё не вполне ясен, и потому можно действовать согласно кан. 1068, § 2», где говорилось, что «в том случае, когда препятствие, проистекающее из импотенции является сомнительным, юридически или фактически, препятствовать браку не следует». Это был критерий, разрешавший практические сомнения, но не теоретические. Он указывал, каким образом нужно вести себя при возможности двух противоположных предположений, не уточняя, однако, единственное направление, которое необходимо принять в Божественном законе. Юридическое сомнение оставалось.

Благодаря последующему декрету было разрешено и это юридическое, или теоретическое, сомнение. В этом документе, «прямо одобренном» Св. Отцом Павлом VI, Свящ. Конгр. вероучения, подтвердив, что «импотенция, которая отменяет брак, состоит в предшествующей и постоянной неспособности — как абсолютной, так и относительной, — совершать супружеский акт», посредством общей формулировки, включающей в себя большое число разнообразных случаев, уточняет в виде уже не сомнительного, но надёжного учения, обретённого «после неоднократных исследований», что для того, чтобы имело место супружеское соитие, не требуется в обязательном порядке извержение семени, выработанного в яичках, то есть обладающего оплодотворяющей способностью. Достаточно, чтобы эякулят, независимо от его происхождения и природы, мог способствовать нормальному половому акту и оргазму. Поэтому супружеским должно считаться соитие не только оплодотворяющее, но и дающее исключительно сексуальную разрядку. Отсюда следует, что нельзя запрещать брак тем, кто по причине органических недостатков или вследствие хирургической операции лишён какой бы то ни было возможности при половой близости извергать семя, выработанное в яичках, но может извергать секрецию, дающую половую разрядку. Таким же образом в тождественной ситуации нельзя объявлять недействительным уже заключённый брак.

В прошлом Свящ. Конгр. вероучения «всегда считала, что нельзя препятствовать заключать брак тем, кто перенёс вазорезекцию или находится в подобной ситуации» в силу юридического сомнения, имеющего место в этом случае, то есть «в силу того, что их импотенция не установлена с полной достоверностью». Настоящим декретом эта же Св. Конгрегация неявным образом учит, что в этой ситуации нельзя ни препятствовать заключению брака, ни объявлять его недействительным, поскольку нужно считать верным учение о том, что «для супружеского соития не требуется в обязательном порядке извержение семени, выработанного в яичках».

В одном из своих обращений к Суду «Рота Романа», ссылаясь на рассматриваемый декрет, Павел VI назвал его формулировки «принципами учения», которые должны быть «ориентиром и руководством в суде» для полномочных лиц или судов при определении в каждом отдельном случае, существует ли препятствие, проистекающее из импотенции. Этот документ должен рассматриваться как акт Учительства, аутентичная декларация естественного права.

Способность осуществлять супружеское соитие, которая приобретается обычно с наступлением половой зрелости, может фактически отсутствовать у конкретных людей. Мужчина и женщина, несмотря на то, что они достигли или превысили возраст наступления половой зрелости, могут не иметь способности предоставить со своей стороны то, что требуется для супружеского соития его естественной структурой. Мужчина не способен проникать во влагалище женщины и извергать семя, или женщина не способна принять мужской член или семя. Неспособность осуществлять супружеское соитие получила название «импотенции».

Импотенция, возникающая в силу изъянов или отклонений, существующих у мужчины или у женщины, может быть:

а) «абсолютной», если страдающая ей сторона неспособна осуществить супружеское соитие с каким бы то ни было лицом; б) «относительной», если эта неспособность проявляется только с одним или несколькими определёнными лицами. Что касается её происхождения, эта же неспособность может быть: а) «предшествующей» браку, и, следовательно, существующей уже в момент его заключения;

б) «последующей», если она наступает в дальнейшем. Что касается её продолжительности, она может быть: а) «постоянной», если, существуя уже до брака, она представляется по своей природе бессрочной и неизлечимой — разве что какими-то необычными средствами; б) «временной», если поддаётся лечению обычными средствами.

Чтобы неспособность совершать супружеский акт стала отменяющим препятствием браку, то есть сделала бы страдающее ею лицо неспособным заключать действительный брак, как при абсолютной импотенции, так и при относительной, необходимо, чтобы она предшествовала браку и с тех пор являлась постоянной и неизлечимой. При одновременном присутствии этих свойств импотенция является препятствием действительности брака «по самой своей природе», поскольку не позволяет стать «одной плотью», что является особенностью брака. Она представляет собой препятствие естественного права, от которого никто не может освободить (кан. 1084, § 1).

Многообразие проявлений физических или психических отклонений или изъянов, которые могут помешать или затруднить осуществление мужчиной и женщиной супружеского соития, непредсказуемо. В каждом отдельном случае оно может быть установлено и описано только медициной или психиатрией, заключением или оценкой которых может воспользоваться церковная власть, чтобы узнать, наличествует ли в данном случае импотенция, обладающая теми свойствами, которые делают её препятствием браку.

Но именно потому, что гамма предположений относительно импотенции столь широка, может случиться так, что возникнет сомнение в её природе или в её существовании. Сомнение может быть «юридическим» или «фактическим». В первом случае невозможно установить, не рискуя допустить серьёзную ошибку, образует ли данный дефект неспособность совершать супружеские акты, имеющую свойства, требующиеся для того, чтобы она стала препятствием браку. Во втором случае можно абстрактно заявить, что определённое отклонение у мужчины или женщины обладает свойствами препятствия, проистекающего из импотенции, но невозможно знать точно, присутствуют ли эти свойства в данном конкретном случае.

Если препятствие, проистекающее из импотенции, сомнительно в момент заключения брака, то нельзя препятствовать его заключению, как в случае юридического сомнения, так и в случае фактического. Равным образом до тех пор, пока сомнение остаётся, брак нельзя объявить недействительным (кан. 1084, § 2). Возможность заключать брак — это право, относящееся к человеческой природе, поэтому в нём нельзя отказывать конкретным субъектам до тех пор, пока не будет с моральной уверенностью доказано, что они находятся в такой ситуации или в таких обстоятельствах, которые делают их неспособными воспользоваться этим правом. Презумпция делается в пользу способности мужчины и женщины осуществлять супружеское соитие. Действительно, импотенция — это недостаток или ограничение способности, которой обычно обладают мужчина и женщина, поэтому, если сомнение остаётся, нужно придерживаться обычного правила. Поэтому нельзя отказывать в осуществлении права на брак из-за импотенции до тех пор, пока последняя не будет доказана с моральной уверенностью. Неоспоримое право на брак преобладает над сомнительным и, может быть, несуществующим препятствием.

На основе предположения в пользу способности заключать брак изложенный принцип, согласно которому «нельзя ни препятствовать заключению брака», ни объявлять его недействительным, если остаются сомнения, «в том случае, если препятствие браку, проистекающее из импотенции, сомнительно, как юридически, так и фактически», разрешает практическое сомнение, но не теоретическое. Эта норма указывает, как нужно поступать, если остаётся сомнение, но она, однако же, не изменяет объективную реальность. В этой связи Пий XII заявил, что в случае сомнительной импотенции «даже если даётся разрешение на заключение брака, остаётся открытым вопрос о его объективной действительности». Поэтому, если после бракосочетания появляется моральная уверенность в том, что предполагаемый или отмеченный недостаток одного из супругов делает естественную структуру супружеского соития неполноценной и что это отклонение предшествовало заключению брака и уже с тех пор является неизлечимым, то брак следует объявить недействительным. Разрешение на бракосочетание не влечёт за собой освобождение от препятствия, проистекающего из импотенции, в том случае, если она существует объективно. Это препятствие, относящееся к Божественному праву, которое, кроме того, что его действие распространяется как на крещёных, так и на некрещёных, не допускает диспенсации даже со стороны высшей церковной власти. Полномочия последней ограничиваются заявлением о том, когда Божественное право запрещает и когда отменяет брак.

Заложенное в естественную структуру супружеского соития, возникновение новой жизни может и не последовать за ним. Это может случиться, прежде всего, в силу того, когда именно оно осуществляется, то есть из-за того, что совершается оно в неблагоприятные для зачатия дни, которые не случайны, «но предопределены Богом», «мудро установившим естественные законы и ритмы плодовитости, которые уже сами по себе разделяют следующие друг за другом деторождения». Этот вопрос относится к сфере морали.

Что касается области права, то нужно рассмотреть случай, когда потомство, хотя и страстно желаемое, не появляется в результате супружеского соития, даже если оно было совершено в соответствии с естественной структурой и в благоприятные для зачатия дни. Неспособность зачать новую жизнь наличествует у того супруга, который, даже будучи способен участвовать в супружеском соитии своим человеческим действием, не может предоставить то, что в силу оплодотворения и деторождения принадлежит к действию природы. Неспособность к оплодотворению или деторождению называется «бесплодием». Сама по себе она не является источником юридической недееспособности заключать брак: ни в том, что касается его действительности, ни в том, что касается его законности. Однако брак может быть недействительным по другой причине, то есть, как это прямо заявлено в кан. 1084, § 3, согласно предписанию кан. 1098, «из-за обмана», или если отсутствие бесплодия было определено как условие (кан. 1102).