В формальный предмет супружеского согласия наряду с существенными элементами и свойствами брака входят также «дополнительные» элементы, но иным образом. Первые образуют специфический предмет супружеского соглашения, а вторые дополняют его и служат тому, чтобы сделать более доступными и гарантировать: а) «благо супругов», б) «благо потомства», в) «благо верности», г) «благо таинства», то есть священного символизма или нерасторжимости.

К дополнительным элементам относится «супружеская любовь». Второй Ватиканский Собор в своём попечении, с которым он в своих преимущественно пастырских размышлениях отдал предпочтение супружеской любви в браке и подчеркнул её роль, поднял такой вопрос: можно ли и нужно ли вслед за соборным учительством придать этой любви юридическую значимость в структуре брака и требовать её как существенный элемент, необходимый для его действительности?

В первый период, последовавший за закрытием вселенского собрания, утвердительное решение получило некоторое развитие. Суд Апостольской Сигнатуры, рассматривая в высшей инстанции одно дело, уточнил: «Если любовь воспринимается как акт воли, которым супруги взаимно отдают себя друг другу и принимают друг друга и становятся мужем и женой, то любовь есть то же, что и брачное согласие. Этим актом каждый из супругов дарует другому свою личность и принимает личность избранника навсегда и исключительно в том, что касается актов, которые по своей природе максимально выражают супружескую любовь. Если не совершается этот акт воли, который, в сущности, есть приношение самих себя в дар и, следовательно, акт любви, то брак не заключается. В этом, и только в этом смысле любовь принадлежит к действующей внутренней и существенной причине брачного соглашения, а согласие супругов можно также назвать актом любви, посредством которого воля обеих сторон предоставляет и принимает право на тело, вечное и исключительное, в том, что касается актов, объективно способных привести к деторождению, то есть актов, свойственных супружеской любви. Однако во избежание какой-либо путаницы нужно утверждать, что брачное согласие производит собственное действие, то есть брак в его конкретном существовании, не как акт любви, а как акт воли, совершённый по договорённости, посредством которого стороны намереваются создать действительно супружескую общность с правами и обязанностями, свойственными браку».

Супружеская любовь (за исключением тех случаев, когда она понимается в изложенном смысле) не должна считаться существенным, неотъемлемым элементом брака. Её отсутствие само по себе не может привести к объявлению недействительности брака, но может быть учтено как косвенное доказательство в делах, начатых по другим причинам: например, из-за недостатка свободы, из-за страха, симуляции.

В своём торжественном обращении к Суду «Рота Романа» Павел VI, указав на опасность тех течений мысли, которые «склонны считать любовь настолько юридически значительной, что ставят в зависимость от неё саму действительность брачных уз», отмечает, что, отрицая такую значимость, «мы никоим образом не принижаем важность и достоинство супружеской любви, поскольку богатство ценностей, присущих институту брака, не исчерпывается его юридическими элементами. Если же существует истинная супружеская любовь, то есть вполне человеческая... совершенная... верная и исключительная до самой смерти... плодотворная, тогда действительно брак может достичь такого совершенства, на которое он только способен».

Поэтому можно утверждать, что супружеская любовь является не фактором юридического порядка общности супружеской жизни и, следовательно, брака, а его дополнительным «наиболее важным» элементом. Это внутренняя сила, таинственная, ведомая волей, которая «из непроизвольного чувства страсти становится обязывающим долгом», благоприятствующим полноте дарения, выраженного брачным согласием, которое супруги должны осуществлять в «укладе и общности всей жизни» (G.S. 50), во всех её аспектах и всей её продолжительности. Именно в этом смысле нужно понимать другую формулировку Павла VI, где он в том же упомянутом высткплении заявляет, что неотменимый брачный договор проистекает «из свободного и полного любви согласия».

Другим «дополнительным элементом» брака, исключение которого позитивным актом волеизъявления не делает брачное согласие недействительным из-за отсутствия предмета, является «супружеское сожительство».

В кан. 1151 излагается общий принцип, основанный на естественном праве, согласно которому «супруги обязаны и вправе сохранять брачное сожительство», то есть вести свою семейную жизнь вместе, в интимной обстановке домашних стен.

Хотя «сожительство» и не относится к числу существенных элементов брака, оно является дополнительным элементом, который «благоприятствует» достижению его существенных целей и удовлетворению его существенных потребностей. Однако могут быть ситуации или «обоснованные причины», установленные законом, которые «освобождают» от обязательства сожительства и позволяют прервать его (кан. 1151).

Из этих «причин» наиболее часто встречается прелюбодеяние (кан. 1152), то есть соитие, совершённое одним из супругов и лицом, отличным от другого супруга. Таким образом нарушается исключительное право последнего, касающееся собственных актов брака. Невиновная сторона должна всеми силами стараться преодолеть обиду в духе христианской любви и ради блага семьи не отказывать в прощении, особенно если о нём просят с искренним раскаянием. Однако, если она явно или молчаливо не прощает вину, она вправе расторгнуть супружеское сожительство.

Прощение считается «явным», если оно осуществляется словами или жестами, явственно указывающими на прощение со стороны невиновного супруга. «Молчаливое» прощение имеет место, если он, зная о совершённом другой стороной прелюбодеянии, добровольно продолжает испытывать к ней супружескую любовь, как будто ничего не случилось. Всё же, если явное или молчаливое прощение не имело места, оно «предполагается», считается состоявшимся, если невиновная сторона в течение шести месяцев после того, как она узнала о прелюбодеянии супруга, не рассталась с ним и не обратилась к церковной власти.

По «причине прелюбодеяния» супруга другой супруг не имеет права расторгнуть супружеское сожительство, если: а) он простил его, б) дал согласие на прелюбодеяние, в) спровоцировал его, г) сам нанёс подобное оскорбление.

Разлучение супругов может произойти и по «другим причинам», то есть когда «один из супругов» по своей вине или неумышленно «создаёт серьёзную опасность для души или тела другого супруга или потомства либо иным способом делает совместную жизнь чересчур тяжёлой» (кан. 1153, § 1). Это формулировка, которая включает в себя большое количество разнообразных случаев. Отдельные обстоятельства должны рассматриваться в свете серьёзности обязательства супружеского сожительства. К тем случаям, которые «освобождают» от этого обязательства и позволяют одному из супругов разлучение с другой стороной, причисляются ситуации, когда эта другая сторона принуждает супруга быть соучастником каких-либо отвратительных действий, причём последний не может уклониться от этого, или же страдает опасным инфекционным заболеванием либо тяжким агрессивным слабоумием. При этом недостаточно одних только тягот, проистекающих из бедственного положения другой стороны, вынужденной, например, находиться в больнице без всякой надежды на исцеление. Именно в такой ситуации крайне необходимы «взаимная помощь и служение», образующие «благо супругов», являющееся одной из существенных целей брака.

Продолжительность разлучения в случае «прелюбодеяния» зависит от воли невиновного супруга. «В других же случаях» она зависит от продолжительности существования причины, по которой произошло или было допущено разлучение. С исчезновением причины, обусловившей разлучение, исчезает право на него и вновь возникает долг восстановить супружеское сожительство. По особым причинам полномочная власть по своему усмотрению может продлить срок разлучения (кан. 1153, § 2). Но при сохранении этого предписания, даже в период действия права на разлучение, невиновный супруг может снова допустить другого супруга к супружеской жизни; в этом случае он отказывается от права на разлучение. Такой поступок достоин похвалы (кан. 1155).

Несомненным является то, что «супружеское сожительство» принадлежит не к сущности, а к целостности брака, полноте супружеской жизни. Поэтому, если одна из сторон исключает его из сферы своего супружеского согласия, то последнее является действительным, хотя и изъявляется с оговоркой относительно того, что разлучение может состояться даже в случаях, не предусмотренных законом, то есть «по необоснованным причинам».