Брак существует между определённым мужчиной и определённой женщиной, поэтому они должны изъявить собственное брачное согласие конкретному лицу. Но может случиться так, что один из брачующихся при заключении брака выражает собственное согласие человеку, которого он себе представляет и хочет, чтобы именно он стал его спутником жизни, в то время как на самом деле это другое лицо. В этом случае «ошибка относительно лица делает брак недействительным» (кан. 1097, § 1), как всегда согласно естественному праву. Действительно, акт воли определяется тем объектом, на который он направлен. В этом случае он направлен не на присутствующее лицо, а на другое, отсутствующее. Поэтому, раз не существует его собственного объекта, не существует и самого брачного согласия, которое является единственной действенной причиной брака.

Присутствующее лицо, даже будучи избранным и принятым как партнёр, может оказаться не «таким», каким «представляет» его другая сторона. Ошибка, то есть суждение, не соответствующее действительности, касается тогда не личности, а качества партнёра.

Подобные случаи уже давно принимают во внимание специалисты по каноническому праву в своих размышлениях. Те, кто первыми поставил этот вопрос, дабы установить, когда ошибка одного из брачующихся относительно качества партнёра делает брак недействительным, пришли к выводу, что это происходит, когда «ошибка в качестве становится ошибкой относительно личности». Эта формула была унаследована целиком последующим каноническим учением и одобрена кан. 1083 § 2, I-е пио-бенедиктинского Кодекса.

Если обратиться к историческому пути толкования вышеуказанной формулы, то можно увидеть, что она всегда усложнялась и запутывалась разнообразием решений и применений. Основные толкования можно изложить трояко. Первое, самое давнее, исходит не из рассмотрения природы качества как такового, а из того, каким образом оно принимается в намерении другой стороны. Ошибка относительно качества «выливается», обращается в «ошибку относительно личности, если устремления были направлены непосредственно и принципиально на качество и менее принципиально — на само лицо». Два другие толкования исходят из рассмотрения природы качества как такового, взятого или слишком узко, или слишком широко, не ссылаясь на то, каким образом должно пониматься это качество. Более точное из этих двух толкований, имеющее давние корни, учит, что ошибка относительно качества «выливается», превращается в ошибку относительно личности, когда это качество является собственным, индивидуальным качеством другой стороны и потому смешивается с самой физической личностью: например, положение первородной дочери царя. Согласно же другому толкованию, достаточно недавнему, считается, что ошибка относительно качества «выливается», обращается в ошибку относительно личности, когда такое моральное, юридическое, социальное качество, хотя и являющееся общим для многих субъектов, считается настолько присущим физическому лицу, что без него оно было бы незавершённым в своём целостном представлении, более того: оказывалось бы совершенно иным.

Во избежание значительных расхождений, поводом для которых стала предыдущая формулировка, в нынешней редакции нового Кодекса канонического права она не воспроизводится. В нём было отдано предпочтение первому из предложенных решений, которое было утверждено им следующим образом: «Ошибка в качестве лица, даже послужившая причиной брачного соглашения, не делает брак недействительным, если только это качество не оказывается непосредственным и основным объектом устремлений» (кан. 1097, § 2).

Качество, в котором можно ошибиться, может быть любым: личным или присущим большинству, необходимым или не нужным для определения физического или нравственного, юридического, социального облика личности, даже если эти качества являются самыми распространёнными.

Обычно тот, кто приступает к браку, намеревается заключить его с определённым лицом, поэтому именно оно входит непосредственно и принципиально в объект его согласия, а не его качество, хотя и желаемое и считающееся присутствующим. В этом случае он «хочет» заключить брак с этим определённым лицом, которое, как он полагает, наделено каким-то конкретным качеством. Согласие определяется личностью, а не качеством. Поэтому в кан. 1097, § 2 утверждается, что «ошибка в качестве лица не делает брак недействительным». Норма естественного права имеет силу, даже если брак был заключён единственно из-за качества, которым, как предполагается, наделён партнёр, и вне всякого сомнения или возможно не был бы заключён, если бы стала известна объективная действительность.

Действительность (validità) согласия и, следовательно, брака зависит от волеизъявления, выраженного действительно (effettivamente), а не от гипотетического, открытого многим возможностям и не существующего в момент заключения брака.

Но вступающий в брак в своём согласии может прямо поставить какое-либо качество партнёра выше его личности. Он, например, «хочет» сочетаться браком с девственницей, «которой, как он полагает, является» его избранница, характеризуемая и представляемая посредством этого желаемого качества в его мыслях. Именно это качество, а не личность представляет собою тот непосредственный объект, на который направлен настоящий акт волеизъявления другого брачующегося. Только в этом случае, то есть, как гласит кан. 1097, § 2, когда конкретное «качество является прямо и принципиально» непосредственным и преобладающим объектом волеизъявления другой стороны, ошибка относительно этого качества «делает брак недействительным». Поскольку отсутствует специфический объект акта волеизъявления, то есть желаемое и, как предполагается, присущее партнёру качество, то отсутствует и само согласие, способное произвести брак.

В предыдущих случаях ошибка относительно личности или качества партнёра совершается по причине, касающейся той стороны, которая выносит неверное суждение, например, по неведению или небрежности. Но к той же ошибке может привести и сознательное действие другого лица, которое заставляет думать, что будущий партнёр наделён определённым качеством или лишён какого-то недостатка, тогда как на самом деле это не так.

Это предположение, совершенно отсутствующее в прежнем Кодексе, прямо рассматривается в кан. 1098 нового Кодекса, где оно излагается следующим образом: «Кто вступает в брак, будучи введён в заблуждение предпринятым для достижения согласия обманом относительно какого-либо качества другой стороны, которое по природе своей может серьёзно помешать общности супружеской жизни, тот заключает недействительный брак».

В качестве первого условия недействительности заключения брака требуется, чтобы вводящее в заблуждение действие другого лица было «умышленным», то есть совершённым сознательно, с конкретной целью заставить лицо, на которое оно направлено, совершить юридический акт, который иначе оно не совершило бы. Умышленное действие, совершающееся одним из брачующихся или обоими взаимно, или же другими лицами, выражается как обман, ухищрение, ложь, меры предосторожности, умалчивание — или другими способами, посредством которых от данного лица намеренно скрывают действительность или искажают её, боясь того, что это лицо может отказаться от заключения брака, если об этой действительности узнает.

Физическим или моральным качеством в момент заключения брака должен обладать «партнёр», а не другое лицо, которое может жить вместе с супругами: например, овдовевшая свекровь, имеющая единственного сына. Кроме того, это качество должно иметь особый характер, тесно связанный с образом жизни супругов, с их совместным проживанием и брачным общением. Уточняется, что названное качество или недостаток должен быть таковым, что «по природе своей может серьёзно помешать общности супружеской жизни». Достаточно и необходимо, чтобы в самом себе или же в силу обстоятельств, в которых находятся данные лица, в силу условий среды или культуры, это качество содержало объективную возможность расстроить брачный союз в его целях и существенных обязанностях, даже если на самом деле после бракосочетания это не проявляется. Точно указать и обстоятельно объяснить, какие именно качества или недостатки относятся к указанной категории и делают брак недействительным из-за «умышленной ошибки» — это задача, порученная вероучению и юриспруденции Церкви. К ним, по крайней мере косвенным образом, кан. 1084, § 3 относит «бесплодие», неспособность к деторождению, особенно у тех народов, которые придают плодовитости наибольшее значение, не признавая брак без потомства. К той же категории можно было бы отнести некоторые неизлечимые и инфекционные заболевания: например, проказу.

Наконец, требуется, чтобы умышленное действие посредством заблуждения, в которое оно ввело, повлияло на выбор данного брака. Поэтому необходимо, чтобы имеющееся в виду качество или недостаток скрывался или умалчивался, «чтобы вырвать брачное согласие» у обманутой стороны.

Если ошибка определяет волеизъявление этого лица, так как оно «желает» партнёра, «полагая, что он не таков», то есть лишён того качества, которое «по природе своей может серьёзно помешать общности супружеской жизни», тогда как на самом деле он им обладает, то согласие является недействительным по естественному праву, поскольку отсутствует тот объект, на который оно непосредственно направлено.

Если же ошибка не определяет волеизъявление обманутого лица, поскольку оно не включает позитивно в свой брачный выбор отсутствие указанного отрицательного качества в партнёре, то согласие, даже если ему способствовало ложное представление о реальности и её понимание, не лишено своего непосредственного объекта. Поэтому по естественному праву оно является действительным. Здесь рассматривается именно это предположение. Однако даже в этом случае согласие и, следовательно, брак, являются недействительными: не по естественному праву, но по позитивному каноническому праву. Кан. 1098, в котором излагается эта норма и определяются её условия, отражает стремление избежать тягостных последствий и несправедливости, к которым могло бы привести брачное согласие, данное в определённых обстоятельствах, в таком важном обязательстве, каким является брак.