Глава 5. Призрак из далекого сна
– Последняя тема, которую мы сегодня рассмотрим, – это теория ответвления реальностей, – низкий, звучный голос преподавателя космологии, профессора Иллора фор Вара, наполнил зал.
Я устало зевнула и постаралась придать своему лицу умное выражение, чтобы со стороны казалось, будто я – вся внимание. Лекция длилась бесконечно долго, и я то и дело теряла нить профессорского монолога. А всему виной постоянные стрессы и хроническое недосыпание.
– Согласно данной теории, создание новых реальностей возможно путем изменения событий прошлого, – вдохновенно вещал педагог.
Я же тем временем с тоской представляла, как в конце года буду сдавать по этому предмету экзамен. Устный. Да еще и на «любимом» инопланетном языке.
Жуть, одним словом.
– Вы имеете в виду путешествия во времени, профессор? – полюбопытствовал Тэн.
– Совершенно верно, молодой человек, – важно ответил наш синебородый лектор.
Волосы на голове у него, кстати, были светло-русые, и всех нас мучил один и тот же вопрос: что он красит – бороду или шевелюру?
– То есть вы допускаете возможность таких вояжей? – не удержался от иронии Олер.
– Разумеется, допускаю, – кивнул фор Вар с самым серьезным видом. – Все к тому движется. Вполне вероятно, уже очень скоро мы найдем способ перемещаться во времени. Благодаря чему, если верить данной теории, у изначальной реальности появятся так называемые ответвления, то есть множество новых реальностей.
– Профессор! Если в будущем подобные путешествия станут возможны, не значит ли это, что наша реальность как раз и является одним из таких ответвлений?
– Десять баллов за сообразительность, Сиенна! – наградил зубрилу нашего отряда фор Вар и уже громче, к моему облегчению, добавил: – На сегодня все. Если кого-то заинтересовала эта тема, предлагаю изучить ее на досуге и подготовить к следующему занятию доклад. Разрешаю работать в паре. Выполнять задание не обязательно, но желательно. Для тех, кто не против лишних баллов.
Народ возбужденно зашумел, обсуждая факультативное задание. Форинов хотелось всем, а вот занимать свой досуг изучением нудной теории – немногим. По крайней мере, я на такую ерунду тратить время не собираюсь. Особенно если учесть, что у меня этого времени никогда нет.
– Шионка, давай вечером махнем в библиотеку? Прочтем пару статеек на эту тему и сварганим по-быстрому Синей Бороде доклад, – удостоил меня чести стать его научным партнером Тэн.
– Да – библиотеке, нет – докладу. У нас через два дня тест по радаманскому, мне сейчас не до глупых теорий. Надо заниматься.
– Скучная ты, – состроил кислую мину Олер. – По-любому ведь сдашь, чего паришься?
– Хочу не по-любому, а чтобы лучше всех. В том числе и всезнайки Сиенны. Надо же хоть в чем-то быть первой, – показала другу язык и, подхватив планшет, направилась к выходу из аудитории.
Сейчас на обед, потом два часа «наслаждаюсь» обществом Хшэня, ну а вечером библиотека, библиотека и еще раз библиотека!
Сразу после ужина я, Тэн и Луора отправились заниматься. У меня на повестке дня был перевод двух текстов с арийского на радаманский, а ребята собирались поискать материалы для доклада. Авена и Нуну предложение фор Вара не заинтересовало. У них на вечер были свои планы. Подруга прямиком из столовой удрала на первое свидание к тайному ухажеру, наотрез отказавшись удовлетворить наше любопытство по поводу сей встречи.
Авен же, быстро заправившись кашей и отбивной-жвачкой, помчался в кубрик рубиться в какую-то виртуальную войнушку. Игры были одним из немногих развлечений, которыми нам позволялось скрашивать досуг.
Я в отличие от Вилара последние две недели скрашивала его исключительно радаманским. Чтение и выполнение упражнений помогали отвлечься от мыслей о недалеком будущем без права выбора, а также способствовали крепкому сну без дурацких видений. За день так выматывалась, что стоило голове коснуться подушки, как я мгновенно проваливалась в пустоту.
Библиотека представляла собой просторное помещение в традиционных для МВА серых тонах и состояла из трех уровней. На каждом имелось по несколько десятков интерактивных панелей, точно таких же, как и те, что были установлены в наших кубриках.
Можно было, конечно, позаниматься и там, но девчонки точно не дадут сосредоточиться. Здесь же царила тишина, лишь изредка нарушаемая перешептываниями кадетов.
Библиотекой это помещение называлось чисто символически. Печатных изданий в ней отродясь не было, зато имелся доступ к хранилищу информации и выход в сеть. К сожалению, не в общегалактическую, иначе бы я тут дневала и ночевала, чтобы почаще видеться с близкими.
Не обнаружив свободных устройств, по витой лестнице мы поднялись на второй уровень, где народу оказалось поменьше и свет был приглушеннее. Предательский полумрак так некстати навеял мне мысли об отдыхе в обнимку с любимой подушкой.
Потерев глаза, приказала себе не расслабляться. Позанимаюсь до отбоя – время убью и к тесту заодно подготовлюсь, – а потом с чистой совестью баиньки.
Устроившись подальше от вечно спорящих Луоры и Тэна, я активировала панель. Прозрачный экран замерцал и выдал голубую линию. Та, плавно изгибаясь, нарисовала символ бесконечности, к которому я привычно приложила левую ладонь. Система считала идентификационный код, предоставив мне доступ ко всем моим файлам. Выбрав папку, что содержала тексты для перевода, пожелала себе удачи и хотела уже приступить к работе, когда раздался тихий сигнал о поступлении нового сообщения.
Я нервно потерла переносицу, раздраженная тем, что меня и здесь не оставляют в покое.
Не успела завести почту, как в нее полетели тонны спама. Вчера, например, получила приглашение на презентацию нового парфюма с феромонами из аро-бутика, в котором я в прошлый свой выходной с горя протрынькала почти все форины.
Маленьким оправданием служило то, что после встречи с Рейном мне было совсем хреново, а пахучая жидкость за немыслимую цену хоть на короткое время освободила меня от мыслей о нем. Потом, правда, замучила совесть за потраченные так бездарно баллы. Ведь пользоваться духами смогу только по великим праздникам, то бишь выходным.
Вместе с рекламой из бутика пришло приглашение из театра иллюзий, в котором мы с друзьями отметились перед самым возвращением на базу. На сей раз меня звали на премьеру нового голоспектакля на извечную тему любви и ненависти.
Хм, любовь и ненависть… Весьма актуально. Может, потащить на представление Рейна? На второй акт, где про ненависть. Надо же будет где-то убивать с Даггерти время, а в театре хоть не придется с ним разговаривать.
Свернув так и не тронутый текст, решила все-таки заглянуть в почту. Мало ли, может, на сей раз предложат что-нибудь интересное и хорошо бы бесплатное.
Письмо оказалось не спамом, я сразу поняла, кто его адресант.
Несколько секунд пялилась на появившееся в углу экрана послание:
«Привет, солнышко!»
Немного поколебавшись, все-таки написала в ответ:
«Ты всех своих девушек называешь солнышками? Чтобы не путаться? Мой адрес-то где откопал?!»
«Не в моих привычках делиться секретами… солнышко».
И подмигивающая рожица в конце фразы.
«Перестань меня так называть! Иначе заблокирую!» – пригрозила я.
Вроде подействовало. По крайней мере, про солнышко больше не заикался. Только спросил:
«Как дела на учебном фронте?»
Последнее слово пришлось прогнать через переводчик и уже потом отвечать:
«Все хорошо. Готовлюсь к тесту».
Отправив сообщение, замерла, ожидая появления нового. Но Рейн молчал. Отчего-то почувствовав себя неловко, решила сама написать. Для поддержания разговора. Ведь согласилась же на дружбу. А я в отличие от Даггерти слово свое держу.
«А ты чем занимаешься?»
«Зависаю с одной красоткой в баре», – пришел мгновенный ответ.
Ого! Надо же, как откровенно! Обещал ведь больше не врать…
На какой-то миг у меня даже дыхание перехватило от обиды и, кажется, ревности. Вот только с чего бы мне ревновать? У меня ведь не осталось к нему чувств.
Ведь правда же, не осталось?..
«Неудачная шутка, прости», – появилось на экране спустя несколько мгновений.
Мучительно долгих мгновений. Проклятье…
«Я действительно в баре. Выгуливаю сестричку».
На сей раз рожица была грустной.
«Что, все так плохо с друзьями?»
«Трин опасно отпускать одну».
«Почему?»
«Скоро я вас познакомлю, сама поймешь».
«Если она хоть немного похожа на тебя, то я уже понимаю…»
«Язва!»
«Мы, кажется, уже исчерпали тему прозвищ».
И, в свою очередь, отправила ему смешную рожицу ядовито-зеленого цвета с высунутым наружу языком. А спустя пару секунд написала:
«Рейн, мне надо заниматься. У меня через два дня тест по вашему радаманскому».
«По нашему радаманскому, – пришла мгновенная поправка. – Книжку прочла?»
Я невольно улыбнулась. Очередной подарок, который обнаружила у себя на кровати, вернувшись с выходного.
«Почти. Осталась одна глава».
«Советую меньше готовиться и больше читать. Намного эффективнее зубрежки. И про отдых не забывай. Не выматывай себя учебой».
Сколько заботы! Сам на себя не похож.
Вот только я не верю в мгновенные метаморфозы.
– Ну что, как переводится? – вернул меня в реальность голос Луоры.
От неожиданности я вздрогнула и поспешила скрыть переписку с Даггерти, что, к сожалению, не укрылось от глазастой подруги.
– Только собираюсь начинать.
– А до этого чем занималась? – Подвинув меня легким движением бедра, девушка развернула окно разговора и присвистнула. – Тайное общение с коммодором! Ты ведь утверждала, что ни видеть, ни слышать его не хочешь.
– И не хочу. Так же, как не хочу показаться грубой.
– Ну да, ну да, – промурлыкала отторианка, расплывшись в хитрой улыбке. – Знаем мы эти «не хочу».
«Мне надо бежать», – попрощалась с Рейном, пока Луора без малейшего стеснения читала наши сообщения.
Как еще Тэн не примчался посмотреть, чем мы тут таким интересным занимаемся. Тот тоже ложной скромностью не отличался.
«Спокойной ночи, солнышко», – пришло спустя пару мгновений.
Я скрипнула зубами и написала возмущенное:
«Рейн!!!»
А Луора, скептически фыркнув:
– Тоже мне, друзья, – отправилась надзирать за Олером.
Рейн
– Правда, Рейн, не стоило за мной тащиться. Тебе ведь так же скучно в моем обществе, как мне в твоем. Можешь лететь себе на все четыре стороны, мои друзья скоро подойдут, – канючила Триния, с тоской оглядывая зал ночного клуба и силясь отыскать в толпе танцующих хотя бы одно знакомое лицо.
– Горю от нетерпения встретиться с твоими друзьями, – с угрожающими нотками в голосе проговорил Даггерти, и девушка невольно порадовалась, что не успела сообщить никому из приятелей о своем спонтанном решении вылететь в город.
Смирившись с мыслью, что от брата ей сегодня не отвязаться, Триния перестала сканировать танцпол взглядом и полюбопытствовала:
– С кем это ты все переписываешься? Опять какую-нибудь блондинку подцепил?
– Блондинку зовут Шиона, – уточнил Рейн, глядя на наручный голофон, по которому несколько секунд назад отправил короткое сообщение.
– И что, она тебе даже отвечает? – изобразила удивление девушка. Заметив бармена-андроида, занятого смешиванием коктейлей для мило воркующей парочки, ловко перегнулась через барную стойку, чтобы стащить заманчиво поблескивающую в свете неоновых огней бутылку.
– Представь себе… Трин!!! – От внимания Рейна не укрылся сей маневр. Поспешив перехватить бутылку, прежде чем жидкость из нее успела перекочевать в бокал сестры, он вернул спиртное на место. – Я же сказал – ничего крепче сока! Или в следующий раз отправимся в другой клуб. Для анонимных алкоголиков! Трин, у тебя с этим проблемы?
– Никаких проблем, – поспешила заверить его девушка и тут же соскочила с щекотливой темы, вернувшись к разговору о Таро. – Наверное, бедняжка уже и не знает, как тебя отшить, чтобы ты наконец «отшился».
– Мы с ней помирились.
– По-моему, это ты с ней помирился, – хмыкнула Триния и добавила после короткой паузы: – По крайней мере, так говорит Фейрус.
– Что он еще говорит? – Мужчина улыбнулся, увидев, как замерцал голофон и над экраном взвилась голограмма – возмущенное восклицание «Рейн!!!».
Пожалуй, при встрече он ее солнышком называть не станет. А то еще распсихуется, начнет дуться и испортит им обоим такой замечательный день.
До которого еще жить да жить, аж целых три недели.
– Говорит, что ты только тратишь на нее время. Что вы скоро снова рассобачитесь, а ему потом опять извиняться перед Таро и искать блондиночке замену.
Одна мысль еще раз пройти через бесконечные презентации инопланетных красоток ввергала Рейна чуть ли не в панику. У него с трудом получалось притираться к арийке, а на знакомство и обхаживание новой кандидатки в жены ни сил, ни терпения уже не осталось.
Он был совершенно не готов впустить в свою жизнь кого-то еще. Незнакомую, постороннюю ему девушку. Шиону таковой Рейн, как ни странно, не считал. Наоборот, несмотря на их короткое знакомство и, мягко говоря, напряженные отношения, невольно отождествлял ее с чем-то родным и близким. Будто был знаком с ней целую вечность.
– Замен не будет. Я выбрал невесту и больше своего решения не изменю.
– Я вот одного не пойму: чего ты в нее вцепился? – подперев рукой щеку и любуясь игрой света на черной глади барной стойки, недоуменно проговорила кузина. – Взыграл азарт охотника? Так ведь все мы знаем, что это долго не продлится. Ты быстро перегораешь и не умеешь любить. Дядя же не умел.
– Я – не мой отец, – с легким раздражением возразил Даггерти.
– А Фейрус говорит, что вы очень похожи. И что Шиона будет с тобой несчастна, – снова бесхитростно призналась Трин.
– А ты так переживаешь за Таро? Вы ведь даже не знакомы.
– Да нет, мне на нее в общем-то наплевать, – пожала плечами девушка. – Но чтобы ты там к ней испытывал или не испытывал, видно, что Шиона в тебе что-то задевает. И если она будет несчастна в браке – а зная твои жизненные позиции, счастье ей точно не грозит, – то и тебе спокойная жизнь не светит. Женился бы на одной из таких, как ты, которым все до лампочки. Всем бы лучше было.
– Лучше кому? Твоему отцу? – Рейн усмехнулся.
– Тебе самому! Да и той же Шионе…
– Шиона из моих снов с тобой бы не согласилась, – задумчиво пробормотал Даггерти и тут же спохватился, поняв, что сболтнул лишнее. Его сны являлись частью его мира, и никто другой не имел права на них посягать. Ни сама виновница безумных фантазий, ни уж тем более Триния, которая была рада любой возможности поддеть брата.
К счастью, в тот момент девушку позвал кто-то из толпы, и она не обратила внимания на случайно оброненную фразу. Радостно взвизгнув, Трин сорвалась с места и побежала на танцпол, а Рейну ничего не оставалось, как продолжать со стороны надзирать за своей подопечной.
Шиона
Сон, в котором я боялась всего, даже своего собственного отражения, с каждым днем меркнул, постепенно растворяясь в закутках памяти. Вызванное им беспокойство сменилось жаждой познаний, и в этом, несомненно, была заслуга профессора Олисера – самого лучшего в мире наставника, каждое занятие с которым превращалось для нас в праздник.
Этот улыбчивый, немного рассеянный и, чего уж греха таить, страшно неаккуратный мужчина, в лаборатории которого царил вечный хаос, стал для нас не просто учителем, но и заботливым другом.
Обычно урок начинался с чаепития. Мы устраивались прямо на полу на мягких подушках, профессор ставил перед нами вазочку с печеньем, а в самые счастливые дни – с пирожными или шоколадом, и принимался расспрашивать нас об учебе, наших проблемах, победах и поражениях.
Сегодняшний урок мы тоже начали с болтовни за чашечкой чая.
– Шиона, – обратился ко мне профессор, заняв место в нашем маленьком дружном кружке, – ты сегодня прямо вся светишься. Не хочешь поделиться своей радостью?
Серо-зеленая рубашка радаманца, цветом точь-в-точь, как и его глаза, была ожидаемо немного помята, а на груди красовались два небольших пятна. Опять небось испачкался джемом и, конечно же, этого не заметил.
– Хочу! Я только что узнала о результатах теста по радаманскому. – Выдержав торжественную паузу, вскинула голову и выпалила: – Девяносто восемь баллов из ста!
Сор тихонько присвистнул, Яспер тяжело вздохнул. Наверное, ему еще предстояло пережить это испытание.
– Лучший результат в отряде, – не удержавшись, уточнила с гордостью.
Знаю, некрасиво хвастаться своими достижениями, но у меня этих достижений было до безобразия мало. Фактически это стало моей первой настоящей победой, которой я достигла благодаря своим упорству и трудолюбию.
Хотя и подаренные Рейном книги не стоило сбрасывать со счетов.
Когда объявили о результатах, я как раз заканчивала обедать. Первой выскочила из столовой и рванула к ближайшему табло. С замиранием сердца искала в бесконечно длинном списке свое имя. А когда вывели средний балл, чуть не вскрикнула от радости. Благодаря тесту я сразу же поднялась на две ступени в общем рейтинге. Что, конечно же, не вызвало восторгов у тех, кто моими стараниями переместился вниз.
Один из сгрудившихся под табло кадетов даже ляпнул, что аномальной выскочке, то бишь мне, находящейся в МВА на особом положении, были заранее известны все ответы теста. Правда, неподдержанный остальными, развивать эту тему завистник постеснялся, а я решила не реагировать на пустой треп.
– Молодец, Шиона! – похвалил меня Олисер. – Значит, со следующего цикла уже будете обходиться без нейропереводчиков? Готовы?
Яспер издал очередной страдальческий вздох, остальные ребята только неуверенно пожали плечами.
Я была более чем готова. Решила, что на выходной даже не буду брать с собой так полюбившееся мне за эти три цикла устройство. Попробую целый день общаться с Рейном на радаманском. Практика как-никак. Должна же я извлечь из наших с ним встреч хоть какую-то для себя пользу.
– Ну что ж, ребятки, – допив чай и так и не стряхнув осыпавшиеся на рубашку крошки от песочного печенья, профессор поднялся, – теперь можно и позаниматься. Давайте сначала быстренько пройдемся по теории. Аита, – перевел он взгляд на сидящую рядом со мной девушку, и ее розовый хвостик, реагируя на голос радаманца, забавно дернулся, – расскажи своими словами, что включает в себя понятие Проводник?
– Проводниками становятся только представители гуманоидных рас, – с готовностью отозвалась моя соседка. – По крайней мере, у отличных от гуманоидов существ проявлений аномалии обнаружено не было. Благодаря эманалу – устройству, созданному ученым-изобретателем Акиром Эманом, Проводники способны обнаруживать энграммы, так называемые следы прошедших событий, и, пропуская их через себя, загружать на любой информационный накопитель.
– Хорошо! – Олисер удовлетворенно кивнул и направился к панели, чтобы активировать устройство. – Ну, кто сегодня желает побывать подопытным кроликом?
Желающих не нашлось. Нам всем нравилось просматривать чужие воспоминания, а вот делиться своими собственными не любил никто.
Я так вообще постоянно блокировалась от внешнего воздействия, чем вводила в недоумение Олисера. По словам профессора, блокировке сознания нам еще предстояло учиться и учиться. Для этого со следующего года мы должны будем начать осваивать особый вид медитации. Я же ставила блоки неосознанно, словно пыталась от чего-то защититься. Наверное, подсознательно опасалась выставить на всеобщее обозрение какое-либо из воспоминаний про Рейна.
– Давай-ка ты, Шиона. – Олисер жестом пригласил меня перебираться в кресло. – Поделись с нами своими радостными мгновеньями, связанными с тестом. Воспоминание еще свежее, его легко будет отыскать и извлечь.
Я без особого энтузиазма поплелась к креслу.
– Яспер, попробуй просмотреть ее, – позвал арийца учитель, и тот с выражением мученика на лице нехотя поднялся. – Так, Шиона, сейчас расслабься и постарайся ни о чем не думать. Иначе получится как в прошлый раз. И в позапрошлый. Ты должна учиться нам доверять, здесь тебя никто не обидит.
Умом я это понимала, но поделать с собой ничего не могла.
С момента начала наших практических занятий я открыла в себе еще один «дефект». В те редкие разы, когда не блокировалась, из просматриваемого я как-то незаметно становилась подсматривающим. Олисер только вздыхал и говорил, что у меня сильная аномалия, которая стремится подавлять чужие.
Одно радовало, я не была уникумом. Близнецы-овероны, Сор и Ульер, тоже частенько проделывали этот трюк, чем выводили из себя Яспера, Тэар и Аиту.
В этот раз (впрочем, как и во все предыдущие) я честно пыталась не блокироваться. А в итоге, даже сама не знаю как, оказалась в голове у Яспера. Увидела, как мимо меня проскользнул неясный образ, и остановиться уже не могла. Ухватилась за одно из самых ярких воспоминаний, чувствуя, как внутри все дрожит от радостного волнения и предвкушения. Я будто перенеслась в чужое тело и сейчас проживала один короткий фрагмент чужой жизни. Даже боль в саднящем колене кадета, по всей видимости, ушибленном на тренировке, чувствовала как свою собственную.
Постепенно мир вокруг меня становился все более четким, более живым и ярким. В воспоминании Яспер направлялся на урок к профессору Олисеру. Это я поняла, когда парень на всей скорости промчался по коридору, вывернул из-за угла и едва не налетел на радаманца и разговаривавшего с ним мужчину.
Незнакомец обернулся и подарил кадету приветливую улыбку.
Я даже не успела прочувствовать эмоции паренька, так неуклюже наскочившего на радаманцев, как меня захлестнули мои собственные: волнение, неверие, страх.
– Такой юный и уже в академии, – прозвучал знакомый голос. Голос, так много раз отдававшийся эхом в моих снах.
Невозможно…
Я резко села и сдернула с себя обруч.
– Шиона, все в порядке? – подлетел ко мне Олисер.
– Просто голова закружилась, – тихо промямлила я.
Не хотелось врать ему, но не рассказывать же, кого только что увидела чужими глазами.
Яспер смотрел на меня с недоумением и обидой. Его можно было понять. Вместо того чтобы быть послушной девочкой и позволить себя просмотреть, я сама начала ковыряться в его мозгах.
В глазах остальных кадетов читалась тревога.
– Не вставай пока, – велел профессор, мягко надавив мне на плечи, когда я попыталась подняться. – Сейчас выпьешь успокаивающей настойки. У тебя пульс скачет как ненормальный.
Еще бы ему не скакать! Ведь я только что повстречала призрака из моего сна. Того, который из разряда безумных. И в котором я стала свидетельницей безжалостного убийства.
А теперь оказывается, что человек, в моем кошмаре превращенный в прах по приказу Рейна, жив-здоров. Он существует!
Одно из двух: или я схожу с ума, или мне пора всерьез задуматься над этими бесовыми видениями.
Больше к практике в тот день мы не вернулись. На прощание Олисер посоветовал мне заглянуть в медблок. Так, на всякий случай. Я заверила его, что если снова почувствую головокружение, обязательно последую его совету. Пока же не было причин волноваться.
В коридоре нагнала Яспера, как обычно, спешившего удрать из лаборатории первым.
– Извини, что так нагло влезла в твое сознание.
– Ничего, – буркнул кадет, – пролетели.
– Знаешь, ведь я не специально. Больше постараюсь так не делать. – Извиняюще улыбнувшись, спросила: – Яспер, я видела воспоминание про то, как возле лаборатории ты столкнулся с Олисером и каким-то незнакомым мужчиной. Ты слышал, о чем они говорили?
– Неа, – откликнулся кадет, взъерошив пятерней свою кудрявую шевелюру. – Профессор велел мне дожидаться остальных в лаборатории, а сам куда-то ушел с тем незнакомцем. Это случилось перед прошлым занятием. Помнишь? Олисер еще тогда опоздал.
Я задумчиво кивнула. Интересно, кто этот мужчина? Что он забыл в академии? И что за дела связывают его с нашим профессором?
Если верить моему сну про операцию в пустыне, то этот человек скоро окажется в немилости у Радамана. Стоит ли рассказывать ему о моем странном (а может, пророческом?) видении? Наверное, нет, он ведь вроде как будущий беженец и преступник. С другой стороны…
Проклятье! Еще немного, и у меня действительно голова пойдет кругом.
– Шиона, мне надо бежать. У меня через три дня тоже тест по радаманскому, – с нотками отчаяния в голосе проговорил Яспер. – Увидимся!
– Если хочешь, могу с тобой позаниматься, – послала вдогонку этому «урагану». – В качестве компенсации за несанкционированный просмотр.
– Согласен! Спасибо!
Яспер удрал, крикнув напоследок, что будет ждать меня вечером в библиотеке.
Третий цикл пролетел так же незаметно, как и два предыдущих. И вот я снова в авийонском космопорту, стою и пытаюсь отыскать взглядом среди представителей множества рас своего жениха и друга. Оба эти понятия по отношению к радаманцу в моем сознании звучат фальшиво и нелепо. Женихом Рейна я уже давно перестала считать, да и другом его воспринимать как-то не получалось.
Утром, когда проснулась, даже подумывала плюнуть на все и улететь с друзьями в любой другой город Радамана. В конце концов, на Авийоне свет клином не сошелся. На планете полно потрясающих мест, которые ждут не дождутся, чтобы мы их посетили. Разумеется, исключая те области, где круглый год лютует холод, и те, где царит невыносимый зной.
Но, к сожалению, Даггерти прав – вечно бегать от него мне не удастся. Я взрослая девушка, а не какой-то там эксцентричный подросток, а значит, вести себя должна соответственно. Да и вообще, прятаться от проблем – не выход.
Настроив себя таким образом на день в компании радаманца, я покинула базу; почти спокойная и почти в хорошем настроении.
Главное, чтобы Рейн не подкорректировал его мне очередным сюрпризом. В этом он мастер.
Занятая размышлениями о всякой ерунде, не сразу заметила, как передо мной замаячила высокая мужская фигура. На Даггерти сегодня были прямые черные брюки и длинная классическая рубашка навыпуск с воротником-стойкой и закатанными на три четверти рукавами. Точь-в-точь такая же, как и та, которую я использовала на корабле в качестве пижамы…
От досады чуть не скрипнула зубами. Не слишком приятное напоминание о моей доверчивости и обманутых надеждах.
Темные волосы радаманца, как обычно, были стянуты в низкий хвост. Только одна прядка выбилась из него, перекрыв темневшую на левом виске татуировку. На губах привычная загадочно-хитрющая улыбка, а на острых скулах и подбородке ни намека на щетину. В общем, парень хоть куда, без малейших изъянов. Внешних. Ну а про внутренние лучше промолчу.
– Ты прямо как на войну собирался, – окинула его ироничным взглядом.
– О тебе могу сказать то же самое, – не остался в долгу Даггерти, рассматривая мое голубое платье. Уделив особое внимание подолу, скользнул дальше вниз по моим ногам.
С трудом подавила в себе желание одернуть короткий наряд.
Не моя вина, что в моем гардеробе всего три платья и все мини. К сожалению, на новую повседневную одежду форинов пока что катастрофически не хватало. Если бы не тот дурацкий парфюм, я бы смогла себе что-нибудь позволить. А так…
– Ммм… Безумно вкусно пахнешь, – приговорил Рейн к уничтожению мою покупку.
Тяжко вздохнула в ответ. Раз ему нравится, значит, настала пора духам познакомиться с утилизатором. Или в качестве подарка осчастливить подруг.
Даггерти потянулся ко мне, то ли принюхиваясь к парфюму, то ли, окончательно оборзев, намеревался меня поцеловать.
На всякий случай выставила перед собой в протестующем жесте руку.
– Всего один поцелуй в щечку, – подтвердил он мои опасения. – Не знаю, как у вас на Арии, а у нас так принято здороваться со знакомыми и друзьями.
– Думаю, на липовых друзей это правило не распространяется.
– Вредина, – уколол меня Рейн и, оставив попытки поздороваться общепринятым поцелуем, предложил покинуть здание космопорта, дабы, как он выразился, показать мне настоящую столицу.
Его черный флаер, обласканный светом звезды, обнаружился у входа в здание. Даггерти галантно помог мне устроиться в кресле, не менее галантно предложил воспользоваться во время полета баром и ни в чем себе не отказывать. Небось задумал меня споить в надежде, что тогда я, потеряв бдительность, расслаблюсь и стану покладистой и пушистой.
Когда флаер поднялся в небо, я не выдержала и спросила:
– Куда мы все-таки направляемся?
– Для начала… А хотя сама скоро все увидишь, – решил он меня помучить. Правда, спустя пару минут реабилитировался, загадочно заявив: – Думаю, экскурсия по МРУ тебе понравится.
– МРУ? – с интересом переспросила я.
Расшифровывать аббревиатуру Рейн отказался. Только с улыбкой проговорил:
– Сегодня мы совершим прогулку в твое будущее. – И, лихо обогнав один из аэроболов, рванул вперед, к далеким небоскребам, своими верхушками подпиравшим небо, сотканное из цветных облаков.
Спустя полчаса головокружительного полета мы приземлились возле зеленого сквера, разбитого перед зданием необычной конструкции. Оно напоминало огромное серебристое колесо, установленное на мраморном пьедестале. Лучи света, отражаясь от зеркальных окон, скользили дальше, касались стеклянной поверхности соседствующих с ним абсолютно круглых миниатюрных строений и раскрашивали их в золотисто-розовые тона.
– Это главный офис Межсистемного разведывательного управления Радамана, – представил мне зеркальное «колесо» Даггерти.
– Приятно познакомиться, – пробормотала я, с интересом разглядывая этот архитектурный шедевр, и машинально уточнила: – Если не ошибаюсь, после вашего вторжения… извиняюсь, интеграции Арии и Радамана, точно такое же разведывательное управление было создано и у нас.
Рейн кивнул:
– Штаб-квартиры МРУ есть на всех планетах Федерации.
– Ясно. Контроль и еще раз контроль… А при чем тут мое будущее? – вскинула на радаманца недоумевающий взгляд.
– Судя по тому, что я слышал, у тебя редкая аномалия. Сомневаюсь, что после выпуска тебя направят в полицейское управление отлавливать мелких нарушителей. Твои таланты больше пригодятся в разведке.
– Шиона Таро – шпионка, – хихикнула я. – Это даже звучит абсурдно. Только ведь и умею, что ковыряться в чужих мозгах. А в остальном я – полнейший профан. Скорее всего, первая же миссия окажется для меня провальной.
Рейн, как ни странно, со мной не согласился и не стал утверждать, как прежде, что я и МВА – понятия несовместимые и что мне вообще не следовало сюда соваться. Наоборот, решил в виде исключения меня подбодрить.
– Академия для того и нужна, чтобы раскрыть ваш потенциал. Пойдем! Устроим тебе небольшую экскурсию по центру изучения воспоминаний.
– То есть ты проведешь меня внутрь? – Я ринулась за радаманцем, стараясь приноровиться к его широкому шагу.
– У нас есть допуск на один час.
– Офигеть…
Рейн покосился на меня с улыбкой и наверняка подумал, что академия пагубно влияет на мои светские манеры.
Миновав систему безопасности, просканировавшую нас от макушки до кончиков пальцев, мы оказались в просторном вестибюле. Там нас встретил ниилиец – высокий худой мужчина с землистым цветом кожи, которому даже Рейн едва доставал до плеча, а мне так вообще пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его огромные миндалевидные глаза с необычными ромбовидными зрачками.
У нас в отряде была одна ниилийка. Такая же щуплая на вид, с тонкими длинными руками и костяными наростами на лишенной растительности голове, чем-то напоминающими корону. А познакомившись с нашим гидом по МРУ, поняла, что такие «венцы» и отсутствие волос, скорее всего, являются характерными особенностями представителей этой расы.
Мужчина представился Кертом и пригласил следовать за ним. Двигаясь за худосочной фигурой в сером, я украдкой поглядывала по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти как можно больше. Вдруг Рейн прав и после распределения я тоже стану одной из таких вот дамочек, важно снующих по коридорам МРУ в своих серых строгих костюмах. Похоже, сей скучный цвет являлся обязательной составляющей установленного здесь дресс-кода.
– В МРУ имеются несколько центров, – рассказывал Рейн, пока прозрачная кабина лифта несла нас на двадцать пятый этаж. – Начиная от научно-технического, занимающегося разработкой средств для сбора информации, и заканчивая аналитическим центром, где обрабатываются и анализируются полученные в ходе разведки данные. В своей работе ты будешь часто пересекаться с аналитиками.
– Так же как и со специалистами из центра вероятностей, – подал голос до сих пор молчавший Керт. Он, как и девушка из моего отряда, казался замкнутым, апатичным существом; говорил тихо и медленно, забавно растягивая слова.
– Рейн, – тихонько позвала я, когда мы вышли из капсулы-лифта, – а ты ко всем этим разведчикам, шпионам и аналитикам имеешь какое-то отношение?
– Опасаешься, что тебе от меня и на работе покоя не будет? – весело шепнул он, чуть наклонившись, чтобы оказаться поближе ко мне. Теплое дыхание пощекотало кожу.
– Вовсе нет! – немного ускорила шаг, удаляясь на безопасное расстояние от этого гипнотизера. – Просто интересно. Я ведь мало что знаю о твоей карьере и о том, как ты умудрился уже в тридцать два стать коммодором.
– Вообще-то в тридцать, – «скромно» уточнил в ответ и с улыбкой продолжил: – Если для того, чтобы ты перестала шипеть и дуться, достаточно устроить тебе прогулку по сверхсекретному учреждению, буду из кожи вон лезть, чтобы организовывать ее каждые выходные.
– А это вообще возможно? – с замиранием сердца спросила я.
– Нет! – в один голос отрезали Даггерти с Кертом.
Оставалось только разочарованно вздохнуть и вернуться к созерцанию белоснежного коридора со множеством закрытых дверей с одной стороны и широкими окнами с другой.
– Отвечая на твой вопрос, – чуть погодя, проговорил Рейн, – нет, с МРУ я никак не связан. Я подчиняюсь непосредственно контр-адмиралу Алеру Дорну, возглавляющему управление военно-космических сил, подведомственное министерству межсистемной обороны.
– Угу, – кивнула я и постаралась сделать вид, что все поняла.
– А вообще это не те темы, на которые мне бы хотелось с тобой общаться, – снова пощекотал висок своим дыханием.
Керт многозначительно кашлянул, напоминая, что мы здесь не одни и что здание разведывательного управления не самое подходящее место для флирта.
– Ну что, Шиона, сейчас покажу и расскажу вам, чем мы тут занимаемся. – Ниилиец подошел к считывающему устройству, и луч сканера, сверив его сетчатку, раскрыл перед нами двери в святая святых – центр изучения воспоминаний.
Переступив порог, мы оказались в просторном помещении, поделенном на небольшие секции-кабинеты, отгороженные друг от друга прозрачными панелями. Почти в каждом находился кто-то из служащих.
Я тихонько поздоровалась, но в ответ не дождалась ни короткого кивка, ни просто вежливой улыбки. Стенки некоторых кабинетов из прозрачных тут же превратились в матовые. Нам дали понять, что лучше бы нам топать дальше и не мозолить никому глаза.
– Сюда, налево, – поманил нас ниилиец в просторный белоснежный коридор, стены которого украшали абстрактные картины. – Там находится кабинет директора центра, рядом – заместителя, – пояснял мужчина, рукой указывая на просторные, обставленные в минималистичном стиле помещения.
Следуя за Кертом, мы миновали еще несколько залов, точь-в-точь таких же, как и тот, что увидели в самом начале. Неспешно ступая по светлому ковровому покрытию, я рисовала в мечтах, как буду проводить дни в одном из таких вот прозрачных кабинетов. Даже успела мысленно застолбить себе место возле окна. С двадцать пятого этажа открывался потрясающий вид на сквер и те самые необычные круглые строения, о предназначении которых я пока так и не узнала.
– А здесь у нас находятся комнаты для допросов. Если хотите, можем понаблюдать за процессом со стороны. Нам как раз доставили кое-кого для беседы.
Мы хотели. Вернее, хотела я. А Рейну, кажется, было без разницы, куда идти и на что смотреть. Даггерти заявил, что я могу делать все, что пожелаю, в отведенный нам час, разумеется, в рамках дозволенного Кертом.
Мы устроились в помещении, смежном с комнатой для допросов. Последняя оказалась ничем иным, как местом для просмотра воспоминаний. Два кресла, подсоединенные к сенсорной панели, рядом стойка с голографическими накопителями и другими неизвестными мне устройствами, напротив нее – широкий стол, за которым сейчас сидели молодая женщина-Проводник и допрашиваемый ею мужчина.
К сожалению, Керт выключил звук, поэтому мне оставалось только довольствоваться транслируемой на экран картинкой. Закончив беседовать с гостем и вносить в свой планшет какие-то данные, агент МРУ пригласила его устраиваться в кресле.
– Ну а с процедурой чтения воспоминаний, полагаю, вы уже знакомы. – Керт распахнул двери, приглашая нас двигаться дальше. – Что вам еще показать? – задумчиво пробормотал он и вскинул на нас меланхоличный взгляд. – В центре также имеются несколько хранилищ воспоминаний, кухня и комната отдыха. В хранилищах вам делать нечего, а с остальным могу познакомить.
Я разочарованно улыбнулась нашему гиду-великану и поплелась за ним смотреть на бытовые помещения, хотя с удовольствием променяла бы экскурсию по кухне на поход хотя бы в одно из хранилищ и возможность поглазеть на какое-нибудь воспоминание. Интересно же, какие секреты они тут прячут. Но, как говорится, на нет и суда нет.
Устроившись на мягком шарообразном пуфе в комнате отдыха, я поинтересовалась у Керта:
– Скажите, а Провидица имеет доступ в ваш центр? – И поспешила уточнить, прочтя недоумение в серых глазах ниилийца: – Она ведь коллекционирует воспоминания.
– Откуда вам это известно? – нахмурился мужчина.
– Ее святейшество сама мне рассказала, – бесхитростно призналась я.
Керт и Рейн удивленно переглянулись.
– Впервые слышу, чтобы Провидица делилась с кем бы то ни было своими… хм, увлечениями. Особенно…
Тут ниилиец осекся, но я и без того поняла, что только что чуть не слетело у него с языка. Керту сложно было представить меня, непринужденно болтающую с Онной на тему воспоминаний. Да и на любую другую тоже.
Желая заполнить паузу, сотрудник МРУ предложил:
– Может, хотите кофе?
– Да, спасибо, – согласилась я.
Пока наш гид колдовал на кухне, Рейн решил побольше разузнать о моих отношениях с Онной.
– О чем вы еще с ней говорили?
– Да так, – пожала я плечами, пружиня на ярко-зеленом шаре. Кто бы мог подумать, что в таком серьезном учреждении могут обнаружиться такие вот веселенькие пуфы.
Даггерти, кстати, на нем сидеть не понравилось. Рейн все ерзал, пытаясь найти для себя точку опоры. В итоге так наерзался, что чуть не свалился на пол и поспешил переместиться на диван.
– Расспрашивала меня об учебе. Ну и… о тебе, – добавила после короткой паузы.
– И что же конкретно ее интересовало? – дернул бровью Даггерти.
– Интересовалась, правда ли, что мы расстались. Хотя тут будет правильнее сказать: ты разорвал нашу помолвку, – сама не знаю почему ляпнула я.
– Потому что ты этого захотела, – тоже сделал ударение на местоимении Рейн.
– И передал новость о расторжении через своего друга!
– А ты бы предпочла, чтобы я сообщил тебе ее лично? – одними уголками губ усмехнулся он. – Так хотела меня увидеть?
– Нет, – ответила еле слышно и опустила взгляд. – Просто было не очень приятно услышать ее от Флара.
Призрак обиды, с которым боролась последние недели, снова замаячил на горизонте.
Повисло напряженное молчание. В ожидании кофе я принялась рассматривать голографические портреты сотрудников центра, установленные на белоснежной консоли. Рейн, поняв, что мы только что сделали очередной шаг назад, поспешил заполнить неловкую тишину, правда, не слишком удачно: снова вернулся к разговору о Провидице.
– Странно, с чего бы ей тобой интересоваться…
– Знаешь, Онна сказала, что ей будет жаль, если наши пути разойдутся, – негромко проронила я, отворачиваясь от голограмм-портретов.
– К счастью для Провидицы, об этом ей жалеть не придется. Потому что никто не собирается расходиться, – в привычной безапелляционной манере заявил Даггерти. И снова расплылся в своей коронной улыбке. – Раз ее святейшество болеет за нас, советую прислушаться к ее мнению. Провидица Радамана как-никак.
Я громко фыркнула.
– Поверь, Онна будет последней, о ком я подумаю, принимая судьбоносное решение. В конце концов, не ей ведь с тобой мучиться и терпеть твои выходки.
– Еще неизвестно, кому и чьи выходки из нас двоих придется терпеть, – хмыкнул Рейн и неожиданно совсем по-ребячески запустил в меня подушкой.
К счастью, я вовремя среагировала на этот коварный маневр. Умудрилась ее поймать и при этом даже каким-то чудом удержалась на пуфе. Хотела отправить подушку обратно, прямиком в довольную радаманскую физиономию, но не успела. Даггерти спасло возвращение Керта с кофе.
Пришлось прервать подушечный поединок и снова начать вести себя как подобает цивилизованным людям в сверхсекретном учреждении.
Остаток отведенного времени прошел за разговором с ниилийцем о трудовых буднях бравых агентов МРУ.
Простившись с Кертом, мы вышли на улицу.
– Ну а теперь куда? В гости к управителю? Или махнем сразу на чай к Провидице?
– Я не настолько всемогущ, – рассмеялся Даггерти. – Предлагаю просто пообедать вместе.
От обеда отказываться не стала. Утром из-за волнения перед неотвратимой встречей мне кусок в горло не лез, и теперь я умирала с голоду.
– Как поживает твой друг Флар? – полюбопытствовала, когда флаер взвился в небо.
– Могу спросить у тебя то же самое, – бесцветно отозвался Рейн, стремительно набирая скорость. – Это ведь ты его каждый день видишь. Не я.
– К сожалению, да, – согласилась уныло. – Но мы с саэром не друзья и никогда не болтаем о жизни.
– Мы, кажется, уже тоже, – выдал очередную непонятку Рейн.
Допытываться, какая кошка между ними пробежала, я не стала, посчитав, что это не мое дело.
– А… что с Дионом? – произнесла осторожно. После нашего со стажером неловкого прощания я о нем так больше ничего и не слышала. – Как прошло его первое межсистемное путешествие?
Даггерти негромко хмыкнул:
– Если интересуешься, жив ли он, могу тебя успокоить: с мальчишкой все в порядке. Он вполне счастлив и доволен службой.
– Дион обещал по возвращении пригласить меня к себе на праздник, – сказала, украдкой наблюдая за реакцией радаманца.
Интересно, будет держать себя в руках или опять начнет угрожать Диону расстрелом?
Ни один мускул не дрогнул на лице Рейна.
– Да пожалуйста! – на удивление легко согласился он. Правда, я даже не успела толком удивиться, мне тут же стала ясна причина его покладистости. – Куда угодно. Но только со мной.
Ревнивец и собственник.
Оставив флаер на парковке, Рейн принялся доставать из багажника скатерть, плед и плетеную корзину, накрытую ажурной салфеткой. Я молча наблюдала за его приготовлениями. Даже на всякий случай ущипнула себя пару раз. Было стойкое ощущение, что это очередной сон из серии «про идеального Даггерти» и я вот-вот проснусь.
А когда увидела место, где он собрался трапезничать, с еще большим энтузиазмом вернулась к щипательным процедурам. Парк из моего сна! Тот самый, в котором мы с Рейном, те, что ненастоящие, любили устраивать пикники.
Ну и не только пикники.
– Здесь неподалеку есть пруд? – спросила, заранее зная ответ.
– Да, ты уже бывала в этом парке?
– Не совсем…
Дождавшись, когда я усядусь на разостланную возле дерева скатерть, Даггерти набросил мне на плечи мягкий плед. День выдался ветреным, и покрывало пришлось как нельзя кстати.
Рассеянно поблагодарила радаманца за заботу, поглощенная воспоминаниями о своем сне. Озираясь по сторонам, понимала, что все это уже видела раньше.
Как будто фрагменты из прошлой жизни…
Бред.
– Только не говори, что ты еще и готовил, – настороженно наблюдая за тем, как Рейн достает из корзины разномастные судочки, пробормотала я.
– Зачем? – Он вскинул на меня удивленный взгляд. – Просто заказал еду из ресторана.
Облегченно перевела дыхание. Еще чуть-чуть, и решила бы, что Даггерти подменили и передо мной сейчас сидит его клон. Модифицированная, улучшенная версия.
За обедом говорил в основном Рейн, а я односложно ему отвечала, так как никак не могла отделаться от влияния злополучного сна.
В голове, честно говоря, была каша. И чувства в душе сумбурные. Нет, обида никуда не делась. Я помнила каждую боль, причиненную мне радаманцем. И в то же время, будто в противовес негативным эмоциям, память услужливо подсовывала эпизоды из ночных фантазий, где Рейн был другим. И я была с ним счастлива.
Мне следовало учиться воспринимать его как друга, но почему-то это казалось невозможным. Было проще, когда я была в него влюблена. Или когда считала врагом. А вот отыскать золотую середину пока что не получалось.
После обеда мой «друг» завалился отдыхать, а я сидела рядом, закутавшись в плед, и из-под опущенных ресниц за ним наблюдала, угадывая в его расслабленных чертах черты Рейна из моего сна. Тот точно так же лежал, заложив руки за голову, когда погружался в дрему.
Навалявшись в траве, Даггерти решил показать мне парк, с которым я уже заочно была знакома. Но отказываться от прогулки все равно не стала. Так же, как и от вечернего посещения театра иллюзий. Будто прочитав мои мысли, радаманец заказал билеты на нашумевший голоспектакль про ненависть и любовь.
– Можешь пригласить своих друзей, если хочешь, – решил до последнего не выпадать из образа сказочного принца Рейн.
– Думаю, это не самая удачная идея, – кашлянула я. – Они тебя, скажем так…
– Не выносят? – усмехнулся радаманец.
– Вроде того. – Мои губы невольно растянулись в извиняющейся улыбке. – Давай лучше подождем.
– Как хочешь, – не стал настаивать на знакомстве с ребятами Рейн.
Спектакль мне понравился. Грустная история про двух юных влюбленных из враждующих Домов. Я даже позавидовала героине, ведь ей досталась любовь, которая мне и не светит. Жаль, что история закончилась столь трагично: смертью молодоженов. Хотелось, чтобы хотя бы в сказках оставалось место для радости.
День пролетел незаметно, и вот я уже в космопорту. Как будто покинула его на пять минут, а теперь снова нужно садиться в шаттл и возвращаться на базу, к суровым будням, строгим менторам, бесконечным занятиям и тренировкам.
– Хотел кое-что тебе подарить, – сказал Даггерти на прощание и поспешно добавил: – Только, пожалуйста, не капризничай и не отказывайся. Дай мне руку.
– Рейн, – я напряженно сглотнула, опасаясь, что сейчас мне на палец натянут то самое обручальное колечко, о котором он говорил, – ты ведь обещал, что мы будем просто друзьями. Не дави на меня.
– Чтобы стать друзьями, нужно общаться. Дай руку, – повторил упрямо и, прежде чем я успела еще что-то возразить, закрепил на моем запястье темно-коричневый ремешок с тремя крошечными кнопками и небольшим экраном. – Это голофон. С его помощью сможешь отправлять голосовые сообщения и получать ответы в виде голограмм. Это простейшая модель, без труда разберешься, как он работает.
– Спасибо, – пробормотала я, с интересом рассматривая подарок.
– Хотелось бы купить тебе что-нибудь более дорогостоящее и изысканное, но, думаю, не стоит привлекать лишнее внимание. Завистники нам не нужны.
– Меня и этот вполне устроит, – улыбнулась я. На этот раз совершенно искренне.
Объявили о начале посадки в шаттл, следующий на базу МВА, и Даггерти снова потянулся ко мне за общепринятым поцелуем.
– Прощаются у нас так же, как и здороваются, – уточнил на всякий случай.
Ухитрилась выскользнуть из его рук в последний момент, прежде чем он успел традиционно со мной попрощаться.
– Эту информацию еще нужно проверить.
– А на слово, значит, не веришь? – сощурился хитро.
– Неа, – помахала ему, отступая, и, развернувшись, поспешила следом за остальными кадетами МВА.
Что ж, можно сказать, день удался. Мы не поубивали друг друга, ни разу не поссорились, не считая короткой стычки в центре воспоминаний, и даже, как ни странно, получили удовольствие от проведенного вместе времени. По крайней мере, мне скучать не пришлось. Надеюсь, что ему со мной тоже.
