Глава 4. Иллюзия выбора
…Рейн толкает плечом дверь и затаскивает меня в ванную. Я покорно плетусь за ним, вяло перебирая ногами. Наверное, я сейчас самое покладистое и апатичное существо в целой Вселенной. Мне все абсолютно безразлично.
Что называется, доуспокаивалась шампанским.
По-прежнему удерживая за руку, муж подводит меня к умывальнику, сделанному в форме раковины галиотиса с перламутровым покрытием, переливающимся синими, голубыми и розовато-лиловыми цветами. Прямо как небо Радамана.
Упершись ладонями в мозаичную столешницу, я зачарованно наблюдаю за тем, как вода, с тихим шипением вырываясь из украшенных жемчугом отверстий, быстро наполняет раковину. Этот звук действует умиротворяюще. Освежив лицо, чувствую, что головокружение отступает.
– Не стоило так увлекаться, – в голосе Рейна нет упрека, разве что немножечко беспокойства и сомнения в том, что я дотяну до конца вечера, а не отрублюсь еще перед подачей десерта.
А ведь я всего лишь пыталась успокоиться.
Но шампанское не помогло. Стоило немного прийти в себя, как страх вернулся.
– Рейн, я боюсь, – машинально вытираю стекающие по губам капли. Подняв голову, на миг встречаюсь со своим отражением взглядом и спешу отвернуться.
Выключив воду, муж притягивает меня к себе, заставляя выпрямиться, и нежно гладит мое лицо ладонями.
– Боишься чего? Награждения и оваций? Маленькая моя трусишка.
Я всего боюсь. Особенно Ангельса Марона. Его липкого взгляда и приторно-сладкого голоса. Как будто мед. А он пчела, жалящая смертоносным ядом.
Боюсь момента, когда ледяные пальцы управителя дотронутся до меня, чтобы пожать мне руку. Надо будет суметь сдержать дрожь и преданно ему улыбнуться.
Нет, все-таки стоило задержаться в баре…
Но больше всего я боюсь себя и того, что еще смогу сделать для Радамана. Сколько еще раз мне будут вручать медаль за чье-то убийство? Пусть и совершенного не моими руками, но только благодаря мне. Благодаря моей бесовой аномалии…
– Шиона, – сквозь окутавшую сознание дымку хаотично сменяющих друг друга мыслей просачивается вкрадчивый голос мужа, – ты это заслужила. Я горжусь тобой.
Еще бы ему не гордиться! Мне всего двадцать два, а я уже успела просмотреть так много полезных для Радамана воспоминаний.
Горько усмехаюсь посетившей меня вдруг мысли. Кажется, они уже готовы начать на меня молиться.
А я себя – проклинать.
Я точно знаю, что за чувством гордости Рейн пытается скрыть тревогу. Не такой жизни он для меня хотел, не на такое будущее для нас рассчитывал. Но надеяться что-либо изменить не имеет смысла. Мы оба погрязли в этой реальности, и нам из нее не сбежать.
Приходится как-то приспосабливаться. Искать способ забыться.
– У нас есть немного времени, – теснее прижимаюсь к нему.
В его объятиях забыться проще всего. И даже почувствовать себя на какой-то миг счастливой.
Я ведь действительно безумно счастлива в браке. А в остальном…
Начинаю поцелуями терзать его губы, как будто мне не хватает воздуха и только он способен снова вдохнуть в меня жизнь.
– Секс в ванной Марона… Нам этого не простят, – шутливо предостерегает мой коммодор, но не пытается отстраниться, дабы вернуться к отрезвительным процедурам. Берет инициативу в свои руки, а заодно и меня. Не прекращая головокружительного поцелуя, подхватывает и устраивает прямо возле разноцветной «ракушки».
– Он не узнает, – выдыхаю в любимые губы, чувствуя, как вместе с опорой теряю связь с окружающим миром. Блаженно зажмурившись, уплываю в другой мир: тактильных ощущений и чувственных ласк.
Сегодня я не вредничаю и не требую долгих прелюдий. Времени в обрез, а я и так заведена до предела. Выгибаюсь под движениями его пальцев, не переставая вновь и вновь повторять его имя. Руки скользят по столешнице в надежде за что-нибудь ухватиться, и я случайно сталкиваю на пол какую-то безделушку; кажется, фарфоровую миниатюрку планеты. Та тут же превращается в мелкую крошку, жалко поблескивающую на свету.
– Растяпа. Только что уничтожила планету, – смеется Рейн и нежно прикусывает мочку моего уха, украшенную голубой жемчужинкой. Его подарок на годовщину нашей свадьбы.
– Марон это как-нибудь переживет. Подарим ему новую. Целую кучу новых планет, – с моих губ срывается пьяный смешок, а за ним и совет мужу: – Рейн, не отвлекайся.
Когда хочет, Даггерти может быть послушным и исполнительным.
Меня тут же ставят обратно на пол. Больше не сдерживая себя, муж разворачивает меня спиной, одним рывком приспускает рукава моего платья, которое отзывается жалобным треском, а я тем временем флегматично размышляю, будет ли мне в чем возвращаться в зал. Пока губы любимого оставляют дорожку из поцелуев на моем плече, руки скользят по паутинке чулок, увлекая за собой шелк моего короткого вечернего платья.
Прикрыв глаза, я наслаждаюсь его прикосновениями, его движениями во мне, каждое из которых стремительно уводит меня в другой мир.
Наш мир. Где нет приказов и бесконечных заданий.
В этом мире все просто, все легко.
И даже отражение в зеркале больше меня не пугает. Я смотрю на себя и вижу рядом Рейна. И верю, что когда-нибудь станет лучше.
Все у нас когда-нибудь будет хорошо…
Шиона
– О чем ты думаешь?
Я встрепенулась, с трудом оторвав взгляд от белоснежного потолка маленького светлого кабинета, и посмотрела на психолога – ту самую молодую женщину, что еще на корабле советовала мне забыть о военной карьере.
– Простите, я прослушала ваш вопрос. – Приказав себе перестать витать в облаках, сосредоточилась на голосе радаманки.
– Тебя что-то тревожит? Выглядишь грустной, – источая участие, проговорила та. Закинув ногу на ногу, поудобнее устроилась в кресле, приставленном поближе к кушетке, на которой я честно боролась с дремотой.
Друзья еще вчера прошли осмотр, мне же из-за дополнительных занятий с Приннил пришлось отложить визит к ксенопсихологу на утро.
– Я сегодня немного рассеянна. Ночью не отдохнула из-за плохого сна.
– И часто тебя мучают кошмары? Расскажи о них.
Я нервно сглотнула. Ей с пикантными подробностями или без? В ненависти к Радаману признаваться? Описывать отвращение, что я испытывала к их лидеру?
– Э-э-э… Мне снится жизнь в новом мире… иногда академия, – смешала я правду с выдумкой. – Сами понимаете, новая обстановка, новое окружение, и все выливается в фантазии.
– И что думаешь о своей жизни в этих снах?
Много чего. В основном нецензурного.
Вслух же ответила, подражая улыбкой радаманке:
– Мне нравится ваша планета, хоть я и видела пока что всего один город. Авийон прекрасен! И ваше небо… – Устремила на потолок мечтательный взгляд. – Столько красок!
К счастью, душевед быстро потеряла интерес к моему лепету о красотах Радамана и продолжила допрос, больше не касаясь темы ночного бреда.
– Ладно, оставим сны. В остальном у тебя все в порядке? – и приправила свой вопрос пытливым взглядом.
Все просто отлично! Кроме того, что у меня медленно, но верно съезжает крыша.
– Да вроде нормально.
– А как проходят занятия с профессором Олисером?
– Увлекательно. Он отличный педагог, – абсолютно искренне призналась я. – Профессор умеет подать материал и знает, как заинтересовать учеников своим предметом.
Радаманка удовлетворенно кивнула и снова что-то занесла в свой планшет.
– Вы ведь еще не приступили к практическим занятиям?
– Еще нет.
Хвала Создателям, углубляться в тему воспоминаний мы не стали. После привидевшегося ночью восторгов от осознания, что я особенная, как-то поубавилось. А делиться своими переживаниями с незнакомкой, фиксировавшей каждое мое слово и каждый мой вздох, желания не возникало.
Я всегда была скрытной, но врать человеку, глядя в глаза, не любила. Да не особо-то и умела, предпочитая в случае чего или вообще смолчать, или ограничиться полуправдой.
И эмоции держать внутри себя получалось плохо. Вот Рейн, например, легко научился читать мои чувства…
Рейн, опять этот Рейн!
Кто-нибудь! Меня! Пристрелите!
– Хорошо, Шиона, – сказала медик, выключая свой планшет. – Не буду тебя больше задерживать. Приятного тебе выходного.
– Спасибо! – поблагодарила я и, попрощавшись, отправилась на завтрак, втайне надеясь, что день в Авийоне поможет мне развеяться и стереть из памяти каждый фрагмент безумного сна.
Рейн
Рейн стоял под информационным табло, на котором отображалось расписание прибывающих в космопорт шаттлов, и сосредоточенно всматривался в незнакомые лица, надеясь отыскать среди представителей множества рас высокую светловолосую арийку. Уже второй шаттл из МВА совершил посадку, но ни один из них не доставил ни Шиону, ни ее друзей. Не хотелось даже думать, что она решила остаться на выходной в академии или же удрала в какой-нибудь другой город Радамана.
Даггерти выругался в сердцах, вызвав интерес приостановившегося рядом мальчишки, уронившего на пол игрушечного робота. За что был награжден осуждающим взглядом его мамаши. Схватив ребенка за руку, женщина поспешила увести того подальше от невоспитанного радаманца.
Настроение Рейну испортили еще ранним утром, причем дважды, поэтому сдерживать эмоции на людях удавалось с трудом.
Первым полоскать ему мозги вызвался Арвейл. Не успел коммодор переступить порог отчего дома, уставший и вымотанный после путешествия в систему Орра, во время которого не обошлось без неожиданных эксцессов, как Фейрус впился в него, точно клещ, и принялся убеждать, что Шиона ему не пара. Арвейл был по-прежнему против невестки-Проводника и не оставлял надежд подобрать племяннику молодую и плодовитую домохозяйку.
Потратив на дебаты добрые полчаса и пожертвовав не одной сотней нервных клеток, Рейн уже собирался улететь в космопорт, когда его задержал неожиданный вызов от контр-адмирала. Даже сейчас, спустя два часа после их разговора, Даггерти чувствовал, как его заполняет ярость, стоило вспомнить о словах Дорна.
– Перестаньте устраивать светопреставление, коммодор, – выговаривал ему начальник. – Ведете себя как мальчишка. То заключаете помолвку, то расторгаете, а потом опять все по новой. Определитесь раз и навсегда, нужна вам Таро или нет. Потому что, если не нужна, для нее подберут другую партию. Дом генерала Аво очень заинтересован в этой девушке.
– Значит, уже пронюхали о ее талантах, – нахмурился Рейн, перебирая в уме имена и пытаясь вспомнить, кто такой этот генерал Аво.
А когда вспомнил, окончательно помрачнел. Старый прохвост являлся одним из близких друзей управителя и благодаря тесным с ним связям – не последним человеком на Радамане.
– На ваше счастье, Рейн, родители Таро выбрали вас. Хоть генерал и пытался убедить их, что они совершают ошибку.
Теперь становилось понятно, почему его так быстро простили. Таро решили, что лучше уж брак с ветреным, но молодым радаманцем, к которому их дочь испытывала хоть какие-то чувства, чем со столетним стариком, жаждущим за счет Шионы повысить престиж своего Дома.
Наверняка Таро-старший навел об Аво справки и выяснил некоторые весьма интересные, но далеко не приятные факты о прошлом военного и его работе. Это тоже прибавило Рейну очков.
– Сами понимаете, никому не нужны конфликты, – продолжал лекцию контр-адмирал, любитель повоспитывать своих подчиненных и показать, что он, как отец родной, имеет право лезть в судьбу каждого. – И раз Таро выбрали вас, значит, женитесь себе на здоровье. Но если сама невеста окажется против… – Дорн замолчал, пристально глядя на молодого офицера, будто силился заглянуть тому в душу.
Продолжать не было необходимости, Рейн и так все прекрасно понимал. Воспротивься Шиона их союзу, и тогда Аво или какой другой охочий до власти урод воспользуется появившимся шансом и не преминет заиметь себе в семью Проводника. Долго ни Шиона, ни ее родители не смогут перебирать и будут вынуждены остановиться на одном из предложенных вариантов.
– И перестаньте шастать в академию! – напоследок предупредил адмирал. – Злоупотребляя своим положением, вы выставляете себя не в лучшем свете.
– Про МВА-то кто рассказал? – напряженно процедил Даггерти.
Не верилось, что о его встрече с Шионой растрепала Приннил. Он знал девушку не первый год, знал, что дружба для нее – это святое, и был уверен в ее молчании.
– Сержант Флар пожаловался, что из-за ваших визитов Таро сама не своя. Ей нужно сконцентрироваться на учебе, а не забивать себе голову сердечными глупостями.
– Дайлан?! – От всплеска эмоций Рейн чуть не подпрыгнул в кресле.
Дорн коротко кивнул.
От Флара подобной выходки он не ожидал тем более. Тот хоть и не всегда его поддерживал, но и никогда не мешал. Рейн с силой стиснул кулаки, так, что хрустнули костяшки пальцев, и оставил себе заметку в памяти – при первой же возможности потолковать по душам с этим предателем.
– И, пожалуйста, не давите на девушку, – увещевал Дорн. – Позвольте ей самой выбирать.
– Между мной и Аво? – усмехнулся Рейн. – Весьма сомнительный выбор, не находите?
– Если продолжите напирать, тоже ничего хорошего не выйдет. Поверьте опыту старших, – важно заявил военный, явно желая показать, какой он специалист в делах сердечных. – На этом все, коммодор. Надеюсь, мы друг друга поняли, – сказав это, он тут же отсоединился.
Рейн и без советов знал, что силой ничего не добьется. Только еще больше отдалит от себя Шиону. И несколько недель назад, когда летел на базу, чтобы с ней увидеться, собирался действовать осторожно, лаской и уговорами.
А вместо этого повел себя как самый настоящий козел.
Потом и сам удивлялся, что на него нашло. Он не хотел пугать девушку, ставить ее перед фактом. Но стоило Шионе упомянуть про сопляка Диона, как его затопил гнев. Наверное, именно потому, из мести за бесов поцелуй в клубе, а может, и за все другие, что успел подарить ей наглый мальчишка и которые Рейн успел себе напредставлять, он был груб с ней. И поцеловал насильно, интуитивно стараясь стереть с ее губ чужие прикосновения.
А теперь, стоя в здании космопорта, гадая, увидит Шиону сегодня или нет, понимал, что новая встреча будет сложной. Он только и делал, что возводил между ними барьеры. А как будет рушить их, пока что не представлял.
Шиона
– Опять из-за тебя последними вылетаем, – ворчал Тэн, устраиваясь напротив меня в кабине шаттла.
– Я тебе уже объяснила, что вчера к психологу не успела. Если так спешили, могли отправляться без меня!
Нуна шикнула на брата и примирительно проговорила:
– Все в порядке, пара часов погоды не сделают.
– Не обижайся на него, Ши, – улыбнулся мне Авен. – Тэн всегда психует, когда приходится расставаться с кровно заработанными баллами.
– Потому что это чистой воды грабеж! – возмутился близнец, заглушив своим восклицанием голос из коммуникатора, желавший нам приятного полета. – Пятьдесят форинов туда, столько же обратно. Полный беспредел!
– Ну тогда торчал бы себе на базе. Сберег бы не только деньги, но и нервы. Свои, а заодно и наши.
Парень только фыркнул в ответ на шутливое замечание Луоры и до конца полета больше никого не дергал.
Единодушно было решено снова отправиться в Авийон. В столице Радамана осталось немало достопримечательностей, на которые мы еще не успели полюбоваться. На сей раз устроим экскурсию в Новом городе, ну а вечер проведем в каком-нибудь клубе. Разумеется, не слишком дорогом.
Хоть за минувший цикл мне и удалось подсобрать достаточное количество баллов, но тратить все подчистую на сей раз я не собиралась. Пора учиться экономить, а не надеяться на помощь друзей.
Суета в зале космопорта, увенчанного огромным прозрачным куполом, сквозь который проникал приглушенный желтоватый свет звезды, подействовала на меня благотворно. Помогла отвлечься от мрачных мыслей, и я даже начала улыбаться, предвкушая день безделья в компании друзей.
Сейчас первым делом отправимся в Центр коммуникаций, и я смогу без спешки, спокойно поговорить обо всем с семьей. Вместе мы придумаем, как обуздать Даггерти…
Не стоило даже мысленно упоминать об этой нечисти.
Направляясь к выходу из здания, услышала такой знакомый и действующий на меня точно удар парализатора голос. Рейн выкрикивал мое имя. Я тут же ускорила шаг, наивно полагая, что успею от него скрыться.
Не успела.
Радаманец нагнал меня на стоянке и пресек мою попытку юркнуть в аэробол.
– Вот скажи, у меня в жизни много радостей? – На сей раз я решила нападать, а не защищаться. Надоело все время чувствовать себя беззащитной жертвой, испуганно замирающей перед оборзевшим хищником. – Всего один день! Один день в цикл, когда я могу отдохнуть, ни о чем не думая и ни за что не переживая. А ты хочешь забрать у меня и этот кусочек счастья!
– Милая, ты не сможешь бегать от меня вечно, – тоже пошел в наступление Рейн.
Друзья наблюдали за нами из салонов аэроболов, не зная, как поступить: встать на мою защиту или же пока не вмешиваться и дать нам возможность объясниться.
А может, друг друга поубивать.
– Вечно и не придется! Сегодня же поговорю с родителями…
– Поговоришь у меня.
Вот что за привычка обрывать на полуслове?! Командир бесов.
Кажется, Даггерти угадал мои мысли, потому что тут же замел хвостом.
– Шиона, давай все обсудим спокойно. Вместе. Я, ты, твои родные и мой дядя. Фейрус уже давно хочет с тобой познакомиться. Невежливо отказывать пожилому человеку во встрече, уж он-то тебе ничего плохого не сделал.
– Нет, эту заботу взял на себя ты. Я уже начинаю подозревать, что смысл твоей жизни заключается в том, чтобы испортить мою!
– Не драматизируй! – снова начал заводиться Рейн. Правда, вспышка раздражения в его глазах быстро погасла, и они снова стали напоминать два синих омута, в которых можно было запросто утонуть.
Тьфу ты! Опять всякая дурь лезет в голову. И все из-за треклятого сна.
Очень жаль, что этот оверон-полукровка легко впадает в ярость, а вот любить не способен. Не те чувства достались ему от матери, однозначно не те.
– Мы ведь взрослые люди, вот и давай вести себя по-взрослому. Обсудим все, а потом ты вернешься к друзьям. Обещаю.
Мне бы продолжить упираться, попытаться сбежать, но, если честно, до зубовного скрежета надоела эта канитель. В конце концов, под замок он меня не посадит и насильно удерживать не станет.
Надеюсь.
Может, хоть этот Фейрус окажется человеком здравомыслящим, прислушается к моим доводам и объяснит своему племяннику, что мы только мучаем друг друга и ему пора отступить.
– Поговорим, и ты от меня отстанешь? – недоверчиво уточнила я.
– Честное коммодорское, – заулыбался Рейн, став еще больше похожим на Рейна из моего сна.
И надо же было бесовому бреду привидеться накануне выходного…
Попрощавшись с друзьями и заверив их, что пару часов в обществе Даггерти я уж как-нибудь перетерплю, поплелась за радаманцем к его флаеру.
Пока Рейн пилотировал, одновременно пытаясь расшевелить меня разговором, я нехотя ему отвечала и глазела в небо. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем привыкну к этой необыкновенной палитре и перестану ею восхищаться.
– Ты бы лучше следил за аэротрассой, – посоветовала радаманцу, в который раз почувствовав на себе его изучающий взгляд.
– Знала бы ты, как я соскучился по той первой Шионе, – неожиданно заявил он мне.
– Что значит первой?
– Я говорю о девушке с нашей помолвки. Ласковой и жизнерадостной, с потрясающе нежной улыбкой.
Я горько усмехнулась. Ласковой и жизнерадостной? Только не после всего, что он со мной сотворил.
– А вот я не скучаю ни по одному из Рейнов. Рейн с помолвки был ненастоящим. А тот, другой – лгун и манипулятор.
– Хочешь сказать, у тебя ко мне совсем не осталось чувств? – нахмурился он, а потом убежденно добавил: – Ты ведь была в меня влюблена.
– А ты сделал все возможное, чтобы это исправить.
Так мы и летели. Он все пытался ко мне подступиться, а я от него – ускользнуть.
Чувство неловкости достигло апогея, когда двери загородной резиденции Даггерти услужливо распахнулись и я переступила ее порог. Встречать нас вышел л’эрд Фейрус, якобы горевший желанием со мной познакомиться. Вот только у меня с первых же мгновений возникло ощущение, что мне здесь не рады.
Нет, пожилой л’эрд был безукоризненно вежлив и учтив со мной. Но за этим напускным радушием скрывались то ли неприязнь, то ли тревога. Хотя из нас двоих скорее я имела право на эти чувства. Неприязнь к Рейну и тревогу из-за предстоящего разговора.
Мы разместились в кабинете, куда хозяин велел подать кофе. Я с благодарностью приняла из рук слуги маленькую фарфоровую чашечку и вдохнула волшебный аромат. Как раз то, что нужно, чтобы взбодриться перед битвой с неугодным женихом и его родственником.
До последнего надеялась, что родители примут мою сторону в этом поединке. И пока сидела в кресле возле письменного стола и пялилась на экран транслятора, молилась Создателям, чтобы они вспомнили обо мне и защитили.
Рейн разместился на диване неподалеку и что-то увлеченно читал с экрана планшета, время от времени бросая в мою сторону подозрительно хитрые взгляды. Казался расслабленным и безмятежным. Не то что я. Сидела как на иголках и нервно теребила украшавший запястье браслет.
Фейрус, устроившись в соседнем кресле, пытался занять меня разговором. Благо касался исключительно нейтральных тем: расспрашивал о жизни в МВА и моих впечатлениях о Радамане.
Наконец пытка ожиданием прекратилась; я увидела своих родных, улыбающихся и счастливых. Даже обида, все эти недели мучившая меня, вдруг притупилась, ее поглотила радость от возможности снова услышать любимые голоса.
Рейн тут же поднялся и, небрежно бросив планшет на стол, пристроился рядом, по-хозяйски положив руки на спинку моего кресла. Я недовольно оглянулась на радаманца, машинально мазнула взглядом по экрану устройства, на котором красовались фотографии какого-то невзрачного старичка, и, приказав себе не отвлекаться на внешние раздражители, стала всматриваться в родные лица. Каори привычно хмурилась, мама улыбалась, а папа хоть и старался внешне казаться спокойным, было видно, что встревожен. Выдавали его пальцы правой руки, отбивавшие по поверхности стола нервную дробь.
Сдержанно поприветствовав моих родных, л’эрд Фейрус удалился, дабы, как он выразился, не мешать приватному разговору. Жаль, что его племянник такой тактичностью не обладал.
– Шиона, детка! – чуть ли не прильнув лицом к экрану, с любовью воскликнула мама. – Как ты? Что у тебя нового? Рассказывай все!
– Может, сначала вы мне расскажете? – все-таки проклюнулась обида.
Родители переглянулись, а я негромко спросила:
– Папа, за что?
Отец бросил взгляд на замершего у меня за спиной Даггерти.
– Шиона, детка, у нас не было выбора. Я думал, Рейн тебе все объяснил.
– Рейн оказался немногословным, – процедила я. – И мне бы хотелось услышать именно от вас, почему, узнав о том, как он со мной обошелся, вы согласились на повторную помолвку. Да еще тайком от меня! Я уже несколько недель места себе не нахожу! Не знаю, что и думать!
Мама, не привыкшая к столь резкому тону, вздрогнула и поджала губы. Она всегда так делала, когда чувствовала перед кем-то вину.
Каори же, став окончательно похожей на грозовую тучу, ворчливо проговорила:
– А я до сих пор против этого союза! Изменщиком был, изменщиком и останется! А за то, что травил мою сестру, я бы тебя своими руками придушила!
Ну хоть кто-то на моей стороне. С благодарностью посмотрела на сестру, жалея, что она далеко и я не могу почерпнуть силу и бесстрашие в ее объятиях. Была бы хоть чуть-чуть похожа на Каори, уже давно бы избавилась от этого интригана.
– Я уже объяснял, стимуляторы были совершенно безвредны, – с холодным спокойствием возразил ей Рейн. – Просто запрещены в академии. Я бы ни за что не навредил Шионе!
– Ты только этим и занимаешься, – пробормотала я.
– Я просто пытался забрать ее из МВА, пока еще была такая возможность. Теперь уже нет, – и проговорил это таким зловещим тоном, что родители и даже Каори не смогли сдержать нервную дрожь.
– Шиона, – со вздохом начал отец, – мы далеко и как бы ни хотели заботиться о тебе и оберегать тебя – просто не сможем этого сделать. Рядом с тобой должен быть человек, который будет тебя защищать от опасностей нового, незнакомого тебе мира.
От мира-то он, может, меня и защитит. А вот от самого себя – вряд ли…
– Не так давно со мной связался один очень влиятельный человек, генерал Аво, – продолжал отец, и с каждым новым его словом сердце все сильнее сжималось в невидимых тисках. – Поверь, если бы было возможно, я бы отказал им всем, в том числе и Рейну Даггерти, и предоставил тебе самой распоряжаться своей жизнью, но мы связаны обязательствами перед Федерацией.
– То есть если не Рейн… – Взгляд почему-то снова зацепился за фотографии на экране планшета и расположенную под ними короткую статью с интригующим заголовком: «Скандал в семье Аво. Новые пикантные подробности». – Издеваешься? – обернулась я.
На что Рейн только невинно пожал плечами.
Представила себя в качестве супруги этого замшелого «экспоната» и почувствовала, как на меня накатывает мигрень на пару с дурнотой.
– Выходит, – с силой сжала виски, пытаясь собраться с мыслями и задушить в себе приступ паники, – если я откажу Рейну, ко мне тут же привяжется этот Аво?
Родители и Каори подавленно молчали, понимая, что тут и без слов все ясно.
– Пока ты учишься, можешь не беспокоиться о браке, – снова заговорил Даггерти, умело подбрасывая поленьев в костер моего отчаяния. Перед глазами аж начало искриться. – А вот после выпуска могут и попросить приглядеться к тому же Аво или к любому другому радаманцу, союз с которым Федерация сочтет выгодным.
В тот момент я не знала, чего во мне было больше: ненависти к Радаману или страха перед его всевластием.
– Шиона, милая, мы сами не в восторге от всего этого, – с болью глядя на поникшую меня, тихо проговорила мама. – Из двух зол пришлось выбирать меньшее.
«Меньшее зло» сейчас стояло у меня за спиной и наверняка втайне ликовало, заранее празднуя свою победу.
– Мне противно от мысли, что за тобой будут устраивать охоту, – поморщился отец. – Будет лучше, если уже сейчас все узнают, что ты невеста л’эрда Даггерти. Тогда тебя оставят в покое.
– А если он снова посмеет тебя обидеть, расскажешь все мне и Веану, поняла? – Дождавшись моего невнятного кивка, Каори воинственно выкрикнула: – Рейн! Только посмей причинить ей боль! Брат тебя и на твоем проклятом Радамане достанет! Еще пожалеешь, что связался с Таро!
Родители тут же принялись шикать на старшую дочь, умоляя ее умолкнуть. Даже в столь неприятной ситуации они предпочли сохранить лицо и ничем не выдали своего отношения к Даггерти.
– За это не переживай, дорогая родственница, со мной Шиона станет самой счастливой девушкой во Вселенной, – заулыбался Рейн. Внешне он казался образцом невозмутимости. Хотя, зная Даггерти, уверена, внутри у него все клокотало от невозможности поставить на место мою прямолинейную сестру.
Родители все пытались отвлечь меня расспросами об учебе, но я была настолько потрясена, расстроена и сбита с толку, что не смогла продолжать разговор, и мы простились. Когда экран погас, Рейн отошел в сторону и замер возле окна, не спеша нарушать молчание. Наверное, готовился к новой атаке.
Я вдруг почувствовала, что если задержусь здесь еще хоть на минуту, совсем раскисну. Начну себя жалеть, возможно, даже разревусь, а Даггерти воспользуется этим и выступит в роли утешителя. Спасителя несчастной арийки от своры радаманских женихов.
Словно угадав мои мысли, «спаситель» предложил:
– Если хочется побыть одной, прогуляйся по саду. Думаю, тебе не помешает собраться с мыслями.
Я бы с радостью исчезла не только из этой комнаты, но и из этого дома. Однако на обратный полет в компании Рейна еще необходимо было настроиться. Поэтому я не стала пренебрегать возможностью побыть наедине с собой и спешно покинула кабинет. К счастью, Рейн обещание сдержал и за мной не увязался.
Устроившись в глубине сада на скамейке-качелях, окруженной изящными, фигурно подстриженными кустарниками и пестрыми клумбами в обрамлении черной, точно бархатной, травы, я апатично наблюдала, как ветер заигрывает с цветами, нагибая тонкие стебли к земле, и беззаботно шумит в кронах деревьев.
Думать не хотелось. Ни о чем. Плакать, если честно, тоже. Какой от этого толк? Слезами ведь горю не поможешь, Рейн все равно победил. А я проиграла.
В который раз.
Можно, конечно, психануть и послать Даггерти вместе с его помолвкой куда подальше. Но тогда, как говорит отец, я стану мишенью для других радаманцев. Или, скорее, ею станет мой дар. А в этом тоже приятного мало. Учеба рано или поздно закончится, и мне придется что-то решать. Или бежать прочь из Радамана.
Вот только было бы еще куда…
Не знаю, сколько я так просидела, вслушиваясь в меланхоличный скрип качелей и недовольный шелест листвы, потревоженной настырным ветром. Из состояния транса меня вывел звук шагов, раздавшийся за спиной.
– Забыл спросить о судьбе своего подарка. – Рейн пристроился со мною рядом и легонько оттолкнулся от земли, отчего качели снова пришли в движение.
– Я прочитала книгу. И собиралась тебе ее вернуть, – ответила, стараясь не смотреть в его сторону.
– Понравилась история?
– Как будто написанная про меня. В последнее время я чувствую себя такой Алисой, попавшей в дурную сказку и неспособной выбраться из норы-западни. – Чуть погодя, задумчиво добавила: – А ты мне чем-то напоминаешь Чеширского кота. Наверное, своей хитрой улыбкой.
– А почему столько печали в голосе? – Рейн улыбнулся, продемонстрировав мне ту самую чеширскую улыбку. – В итоге ведь для Алисы все закончилось хорошо.
– Для нее – да. Девочка просто проснулась и оказалась рядом с любимой сестрой. Боюсь, у моей сказки будет иной конец. Сон и явь – разные вещи.
– Все зависит от тебя одной, Шиона, – предпринял очередную попытку приободрить меня Даггерти.
– Ошибаешься, от меня здесь ничего не зависит. Ты сделал все возможное, чтобы дать мне это понять, – прошептала я и продолжила отрешенно следить за тем, как ветер выдергивает из цветов красные лепестки и, покружив их в воздухе, бережно кладет на черный травяной покров.
Послышался тяжелый вздох.
– Не понимаю, почему ты так настойчиво пытаешься увидеть во мне врага? Да, я причинил тебе боль и признаю это. Но ведь пытаюсь загладить вину. Только ты мне этого не позволяешь. Поверь, Шиона, я действительно хочу тебя защитить. Мы, радаманцы, можем быть очень настойчивы. Ты психуешь, когда видишь одного меня. А представь сразу нескольких желающих поближе познакомиться с будущим Проводником. Да они тебе проходу не дадут! Придется либо терпеть их общество и ухаживания, либо прятаться, отсиживаясь все выходные на базе. Выдержишь еще восемнадцать циклов вдали от планеты?
Даггерти замолчал, давая мне возможность ответить на его заявления. Вступать в полемику не хотелось, обычно в спорах я была не сильна, а такой, как Рейн, кому угодно мозги запудрит, лишь бы по его вышло. Однако и прикидываться глухонемой не имело смысла.
– То есть ты предлагаешь мне просто взять и все забыть? Всю твою ложь и все твои интриги? Прости, Рейн, но я не могу стереть себе память.
– В тебе сейчас говорит обида, а не здравый смысл. Я предлагаю прислушаться к доводам твоего отца и объявить всем, что мы пара. Раз уж помолвку я все равно перезаключил…
– И сделал это ты опять же исключительно из заботы обо мне! – не удержалась я от сарказма. – Настоящий рыцарь!
– Ты не дослушала, – одернул меня Рейн. – После официального объявления о помолвке больше никто не посмеет тебя домогаться, иначе будут иметь дело со мной. Ну а мы тем временем попробуем забыть о прошлом и станем… просто друзьями.
– Что? – Наверное, я ослышалась. Или это какая-то новая тактика?
– Сделаем шаг назад и начнем с дружбы. – Голос обволакивал, будто патока. – А если спустя два года решишь, что не желаешь иметь со мной ничего общего, я тебя отпущу. Прожить всю жизнь с мученицей не входит в мои планы.
– И в чем тут подвох? – недоверчиво покосилась я на радаманца. Тот в ответ с самым честным видом покачал головой, мол, никакого подвоха. – Еще несколько недель назад ты уверял, что вправе делать со мной все, что захочешь, и плевать тебе на мои желания. Ведь это позволяют ваши бесовы законы.
– Согласен, в то утро я немного переборщил. Был зол на тебя, на Диона и наговорил лишнего. А теперь вижу, как ты страдаешь. Давить больше не стану. Клянусь.
– Тогда какой смысл? Я имею в виду, зачем тебе отношения без определенного финала? За два года ты бы мог подобрать себе другую девушку.
Которой я заранее искренне сочувствую.
– Другую не хочу! – отрубил резко. – Я принял решение. И не буду врать: уверен, рано или поздно ты передумаешь.
– Ты неисправим! – вспыхнула я.
Ну хоть бы капля скромности!
– Почему же, я над собой работаю, – и тут не растерялся Даггерти. – Выражаясь поэтически, иду ради тебя на жертвы.
– Тебя послушать, так еще неизвестно, кто из нас двоих тут мученик, – усмехнулась я и спрыгнула с качелей. – Мне бы хотелось вернуться к друзьям.
– Опять убегаешь от ответа.
Я задумалась. Как-то все это звучит слишком легко и просто. А ведь Рейн ничего не делает просто так. И взгляд такой подозрительно невинный… С другой стороны, стать объектом внимания этого Аво или ему подобного ухажера – удовольствие ниже среднего. Я и на одного-то радаманца найти управу не могу, что тогда говорить о целой своре?
Даггерти продолжал лениво раскачиваться на качелях и загадочно мне улыбался, как будто заранее знал мой ответ.
– Ладно, на дружбу согласна. Но только на нее! И я оставляю за собой право выбора.
– Как мы и договорились. Но тогда и ты должна будешь кое-чем ради меня пожертвовать, – добавил он осторожно.
Начинается. Ведь знала же, бесплатный сыр только в мышеловке. Так, кажется, здесь говорят.
– И в чем же будет заключаться моя жертва?
– Выходные… я хочу, чтобы ты проводила их со мной.
– Ты ведь обещал, что вернешь меня в город! – возмутилась его коварству.
– Раз обещал, значит, верну. Но в следующий раз заберу тебя на целый день, – заявил безапелляционно.
– А как же друзья? С ними я тоже хочу проводить время.
– С ними ты видишься каждый день, а со мной будешь встречаться только раз в цикл. Да и что-то мне подсказывает, что скоро сама начнешь считать часы до нашей встречи.
– Сбить бы с тебя спесь, Даггерти!
– Это будет сложно. Пойдем. – Он поднялся, приглашая меня следовать за ним. – Доставлю тебя к твоим драгоценным друзьям. И не говори потом, что я не умею держать слово.
– Время покажет, – скептически хмыкнула я, и мы направились по насыпной дорожке к выходу из сада.