Глава 3. Невеста поневоле
Шиона
– Шиона… Шиона, просыпайся.
Кто-то настойчиво тормошил меня за плечо, прогоняя очередное бредовое сновидение. Разлепив веки, попыталась сфокусироваться на источнике звука и тут же резко подхватилась, чуть не стукнувшись головой о стенку.
– Сержант Приннил! – Я испуганно воззрилась на склонившуюся надо мной радаманку. Заранее отругала себя за то, что проспала, и теперь настраивалась на очередной выговор либо лишение с таким трудом накопленных баллов.
Хотя после вчерашнего меня и лишать-то нечего. Еще и Нуне теперь должна, потому как на обратный полет после шопинга и посиделок в клубе форинов уже не осталось.
Ментор приложила палец к губам, и к беспокойству прибавилось недоумение. Сон окончательно развеялся. Я заметила, что в кубрике по-прежнему темно, а из соседних ниш доносится безмятежное сопение.
– Что-то произошло?
– Пойдем со мной, – выпрямившись, прошептала Приннил.
Гадая, что же случилось, я покорно поплелась за радаманкой.
– Умойся и приведи себя в порядок, – велела та, когда мы оказались в слабо освещенном коридоре. Обозрев меня с ног до головы, укоризненно покачала головой и ворчливо добавила: – Только быстро. У меня и без ваших заморочек дел по горло.
Последняя фраза Приннил окончательно выбила меня из колеи. Но уточнять, что же именно она имела в виду, я не рискнула, дабы не злить и без того пребывавшую в скверном расположении духа радаманку. Да и голова после бурной ночки и короткого сна соображала туго, словно я впала в продолжительный анабиоз.
Вздохнув, безропотно отправилась выполнять приказ. Плеснув в лицо пригоршню воды, несколько секунд бездумно таращилась на себя в зеркало, глядя, как тушь, смешиваясь с прозрачными каплями, мутными ручейками стекает по моим щекам.
Когда вернулись на базу, моих сил хватило только на то, чтобы добрести до кубрика. Помню, как, не переодеваясь, завалилась на кровать и тут же спустя мгновение уснула. А теперь такое ощущение, будто спала всего несколько минут, пока меня так некстати не разбудила наша очаровательная блондинка.
– Шиона! – послышался нетерпеливый окрик из коридора.
Выйдя из ступора, быстро почистила зубы, кое-как смыла косметику и, пригладив растрепанные волосы, почапала обратно.
Пока шла за Приннил по веренице тусклых коридоров, думала о минувшей ночи. Время в клубе пролетело незаметно, оставив в памяти яркие, будоражащие сердце воспоминания. Самые приятные были, конечно же, связаны с Дионом. Их я решила хранить и лелеять с особой бережностью и надеялась, что мгновений с ним, о которых мне захочется вспоминать снова и снова, в будущем окажется еще больше.
Ментор привела меня в тот самый зал с экранами, транслирующими Радаман во всей своей красоте. Именно здесь произошло наше первое с Дионом свидание. То есть, понятное дело, не свидание, а так, просто дружеские посиделки. Хотя что-то мне подсказывало, что в следующий раз, оказавшись в этом очаровательном месте, одними разговорами мы не ограничимся.
Я мечтательно улыбнулась своим мыслям, да так и застыла посреди зала, заметив стоявшего ко мне спиной мужчину, увлеченно глядящего на экран.
Улыбка тут же превратилась в болезненную гримасу. Я вопросительно посмотрела на радаманку, а та, отведя взгляд, лишь невнятно пробормотала:
– Оставлю вас ненадолго, – и исчезла в коридоре.
Даггерти обернулся. На какой-то миг мне почудилось, что в его холодных синих глазах отразилась я со всеми своими искрящимися радостью воспоминаниями. Они тут же погасли и осели на пол хлопьями пепла.
– Доброе утро, – поздоровался с напускной вежливостью. Даже улыбнулся, при этом продолжая сверлить меня ледяным, колючим и почему-то обиженным взглядом.
– Что тебе нужно? – С трудом подавила в себе желание отступить, когда он начал приближаться.
– Хотел поговорить. – Рейн замолчал, еще больше накаляя обстановку и заставляя все внутри меня сжиматься от нехорошего предчувствия; потом тихо завершил: – О нас и о нашем будущем.
Некоторое время я просто смотрела на радаманца, не находя, что ответить на такое нелепое заявление.
Может, пьян или под кайфом?
– Ты ведь сам расторг помолвку. Чему я, кстати, была очень рада и…
– Я передумал, – прозвучал безапелляционный ответ.
У меня вдруг возникло желание постучаться головой о стенку. А лучше хорошенько приложить о нее Даггерти.
– Зато я нет! И никогда не передумаю! Ты и наша нелепая помолвка остались в прошлом!
– Нелепая? – Его аж перекосило.
Я все-таки отступила, но тут же подобралась, решив дать ему отпор раз и навсегда. Чтобы больше не играл со мной в эти непонятные игры. И голову мне не морочил.
И сердце не бередил.
– Жизнь не стоит на месте. И ты, и я – мы теперь оба свободны, и у меня кое-кто появился. К твоему сведению.
Конечно, мы с Дионом еще не встречаемся, один поцелуй ничего не означает, но Даггерти-то об этом не знает. Пусть лучше считает, что я о нем и думать забыла.
– Уже нет, – оскалился он в хищной ухмылке.
– Нет что? Рейн! Ты что натворил?!
– Твоего Диона… то есть, конечно же, не твоего… повысили. И перевели под мое начальство. Мы ценим наш генофонд. Такому талантливому офицеру не место в простых стажерах.
Как же мне в тот момент хотелось наброситься на него с кулаками и стереть эту ухмылку с самодовольной рожи. С трудом удалось сдержать порыв.
– Я все равно продолжу с ним встречаться. По выходным!
– Тогда он долго не проживет. – Очередная улыбка и лаконичное пояснение: – Если понадобится, при первой же возможности пошлю на убой.
– Сволочь!
– Ты так сексуальна, когда злишься. – Даггерти приблизился ко мне вплотную. Так и хотелось отвести душу и оставить отпечаток ладони на его щеке. Но следующие его слова меня словно парализовали. – Хватит о ерунде! Нужно перезаключить помолвку. В общем-то я за этим и прилетел.
Из груди вырвался нервный смешок.
Во дает! Шантажирует меня, грозясь прикончить моего друга, и тут же заикается о повторной помолвке.
– Прости, Рейн, а ты вообще на какую реакцию надеешься? Ты, конечно, наглец, каких поискать. Но ведь должны же быть хоть какие-то пределы твоей наглости!
– Пару часов назад говорил с твоими родителями. Они не против, – в очередной раз огорошил он меня ответом.
Теперь я жалела, что так много от них утаила. Нужно было во всем признаться отцу еще на Арии. Но я побоялась причинить родным боль, а теперь страдала сама.
С остервенением сжав кулаки, процедила в гневе:
– Просто они еще не знают о тебе всей правды. Но я им расскажу! При первой же возможности!
– Теперь уже знают. И я извинился.
– Даже про таблетки рассказал? – Вот ни на грамм не верю! – И про измену тоже?
– Про все.
Я до боли прикусила губу. Непонятно, то ли так убедительно врет, то ли говорит правду. Но тогда получается, что родители, будучи в курсе всех происков этого мерзавца, все равно вручили меня ему? Нет, не верю.
– Они, конечно, были очень злы. Особенно твой брат Веан. Но я поклялся, что исправлюсь, – заявил он с невозмутимым видом.
– А, ну тогда конечно… Пойдем сразу жениться… Рейн, ты совсем охренел?! – Вот и нашлось достойное применение не так давно позаимствованному у Диона словечку. – Я добровольно не стану снова лезть в петлю! Или дважды наступать на одни и те же грабли. Так, кажется, у вас говорят.
– Зачем же сразу в петлю? Предлагаю просто надеть на твой пальчик обручальное колечко.
Еще и веселится гад. Откровенно насмехается надо мной и моими чувствами.
– Перестань! Никакой помолвки! Ни номер два, ни номер три. Мне пора возвращаться к своему отряду. Прощай! Надеюсь никогда больше тебя не увидеть!
Удержал меня за руку, не позволяя сдвинуться с места.
– Тут такое дело… – В синих глазах плясали бесенята. – Предчувствуя твою реакцию, помолвку я уже сам перезаключил.
Я замешкалась, не зная, как ответить на столь коварный выпад. И снова в голове забилась одна-единственная мысль: нет, не верю.
– Без меня? – уточнила тихо.
– Это не противоречит законам Радамана. Мы уже были помолвлены, и твои родители официально подтвердили свое согласие на повторный союз.
Я уже говорила, что не верю?
– А значит…
Думала, еще больше ошеломить ему меня не удастся.
Удалось.
Рейн вдруг притянул меня к себе и впился в меня губами, будто хотел заклеймить этим поцелуем, превратив в свою безраздельную собственность. От такого напора я окончательно ушла в прострацию и поначалу даже не подумала сопротивляться. Но, осознав, что заканчивать с насильственной лаской он не собирается, продолжая жадно исследовать мой рот, попыталась вывернуться из нахальных рук.
Удерживать не стал. Только напоследок демонстративно куснул за подбородок и лишь потом соизволил отпустить.
– Еще раз попробуешь меня поцеловать, и я окончательно тебя возненавижу! – Нервно провела рукой по губам, надеясь стереть след проклятого поцелуя. Безумно хотелось оказаться под душем, чтобы смыть с себя каждое его прикосновение, зажмуриться, чтобы не видеть торжества в его глазах. Смотрит так, будто только что покорил очередную планету, и теперь предвкушает празднества в свою честь.
– Милая, мы не на Арии, здесь другие традиции и нравы. И я буду тебя целовать, – обрисовал «многообещающие» перспективы. – Раз уж согласился ждать тебя целых два года и хранить тебе верность.
Посмотрите-ка, он согласился…
– Только попробуй, – угрожающе прошипела я, имея в виду, конечно же, не хранение верности, а насильственные поцелуи. – В следующий раз захвачу с собой дезинтегратор!
– Вот! Уже не отрицаешь возможности следующего раза, – самодовольно заключил источник всех моих бед. – Оказывается, тебя не так уж и сложно переубедить, легко поддаешься дрессировке.
Жаль, что сейчас нет дезинтегратора. Очень уж хотелось полюбоваться на кучку пепла у моих ног.
– Дрессировать будешь своих радаманских шлюшек!
– Уже и зубки научилась показывать, – покачал с укоризной головой. – Академия тебе только во вред. И ведь сказал же: с прошлым покончено.
– А вот не верю!
Рейн театрально закатил глаза, мол, как же он со мной, стервой такой, уже намаялся, а потом ловко спрыгнул с опасной темы.
– Я, кстати, подарок тебе купил. В честь новой помолвки.
– Сегодня же отправлю бесово кольцо в утилизатор!
Даггерти горестно вздохнул:
– Лучше пока оно побудет у меня, ведь действительно же отправишь. Диаманты жалко. Я имел в виду другой подарок. По моей просьбе Приннил оставила его на твоей кровати.
– В утилизатор! – припечатала с нотками истерики в голосе, потому как уже готова была взвыть от отчаяния, бессилия и безудержной злобы. – Мне от тебя ничего не нужно! Не думай, что сможешь исправить все, что натворил, красивыми побрякушками. Рейн, я тебя ненавижу! За твое поведение и скотское отношение ко мне! Не-на-вижу!!!
– Это пройдет, – без тени сомнения заявил мерзавец. – А с подарком… Да делай с ней что хочешь. Теперь она твоя. – И так хитро на меня посмотрел, будто не верил, что я уничтожу его подачку.
А именно это я и собиралась сделать, когда, избавившись наконец от постылого общества Даггерти, помчалась к себе.
Не нужны мне от него ни кольца, ни серьги, ни любая другая мишура! Сейчас же избавлюсь от бесового подарка. А потом попытаюсь как-то связаться с родителями и спросить у них, предателей, за что так со мной поступили. Во второй раз!
Не успела переступить порог кубрика, как объявили о подъеме и в помещении поднялся привычный для этого часа гомон. Преодолевая по две ступени за раз, я быстро поднималась по лестнице и пыталась заставить себя не думать о Даггерти. Сейчас важнее было оперативно собраться, чтобы не опоздать на утреннюю поверку. Не хватало еще из-за этого урода огрести очередной наряд! Или заочно лишиться еще не заработанных баллов.
– Шиона, ты где бы… – Нуна осеклась на полуслове и кинулась мне навстречу. – Ты плачешь? Что произошло?
Я машинально провела по лицу ладонью, стирая с щек предательскую влагу. Ведь обещала себе, что никогда больше не буду лить по нему слезы и ни за что не стану снова из-за него страдать. А теперь чувствовала, как сердце сжимается в тисках боли.
Похоже, Рейн – мое пожизненное проклятие и неизлечимая болезнь в одном флаконе. Только начала немного отходить, как эта зараза снова перевернула мой мир с ног на голову!
– Я видела, как тебя уводила Приннил. – Спешно одеваясь, Луора бросала на меня встревоженные взгляды. – Опять за что-то наказали?
– Если бы, – буркнула и ринулась к своей кровати, мечтая лишь об одном: превратить в пыль бесов подарок. – Потом вам все расскажу. Сейчас…
Я так и не смогла закончить фразу, потому как в тот момент позабыла и о Рейне, и о поверке. Кому они вообще нужны, когда перед тобой лежит самая настоящая антикварная книга. Пухленький томик в кожаном переплете с красивым золотистым тиснением и потускневшими от времени страницами, волшебно пахнущими стариной. Ни с чем не сравнимый аромат.
Отец бы за такой экземпляр душу продал. Не знаю, насколько высоко ценятся на Радамане печатные издания, но у нас на Арии такая книга потянула бы на целое состояние.
Осторожно взяв томик в руки, с трепетом провела пальцами по изящному тиснению и перевела с радаманского название:
– «Приключения Алисы в Стране чудес».
Интересно…
– Откуда она здесь взялась? – заглянула мне через плечо любопытная Луора.
– Рейн подарил. – Руки дрогнули, но бросить книгу обратно на кровать, а уж тем более отправить ее в утилизатор, точно знала, духу мне не хватит.
Лучше я ее пока спрячу, а потом при первой же возможности верну. А может… сначала и прочитаю. Очень уж заинтриговало название и изумительной красоты иллюстрации, которыми была богата книга, что делало ее еще более дорогой и во всех смыслах. К подарку прилагалась не менее очаровательная открытка, тоже своего рода раритет, с коротким посланием, в котором Даггерти настоятельно советовал наконец выбросить к бесам собачьим нейропереводчик, забыть о родном языке и переходить на радаманский. А в качестве стимула пообещал каждый цикл дарить мне по книжке, в частности подбирать для меня произведения авторов Старого мира, которых он очень ценил.
Я взволнованно сглотнула. Эдак с такими темпами к концу обучения я обзаведусь своей собственной библиотекой, состоящей исключительно из старинных фолиантов.
Тут же отругала себя за меркантильные мысли и поклялась самой себе обязательно вернуть подарок. Обязательно!
Или, может быть?..
– Таро, у тебя что, особая униформа? – вернул меня в реальность голос одной из «однополчанок». Мазнув по моему комбинезону оценивающим взглядом, девушка поспешила к лестнице.
Луора и Нуна, все это время зачарованно взиравшие на книгу, встрепенулись и вернулись к сборам.
Пока я напяливала на себя оранжевую робу, подруги не отставали с вопросами о Даггерти и его необычном презенте. Пообещав исповедаться сразу же после пытки под названием «утро с Фларом», я быстро закончила собираться, кое-как наспех заправила кровать и помчалась за остальными на плац, на ходу занимаясь своей прической.
Сегодня перед нами выступал рыжебородый ментор. Обычно он и его хвостатая коллега предпочитали отмалчиваться, предоставляя слово Флару, которого хлебом не корми, дай унизить нас и в очередной раз напомнить, какие мы все тут ничтожества и тупицы.
Однако это утро началось не со стандартного этапа макания нас поглубже в грязь, а с приятной новости – занятия отменили! В честь церемонии знакомства с Советом МВА и принесения военной присяги. После чего каждый новобранец обязан был заглянуть в гости к медикам для замены идентификационного чипа.
Услышав краткое расписание на грядущий день, народ заметно повеселел. Многие кадеты совсем недавно вернулись на базу и едва не валились с ног от усталости. В том числе и я. Уж лучше послушать болтовню здешнего руководства и поваляться на койке в медблоке, нежели изнурять себя тренировками под надзором безжалостных менторов вроде Флара.
Кстати, о нем. Пока Вжик говорил, я невольно поглядывала на сержанта, пытаясь понять, в курсе он выходки своего закадычного дружка или нет. Скорее всего, да, потому как я тоже чувствовала его украдкой бросаемые в мою сторону взгляды. Изучает. Наверняка надеется прочесть мои чувства, чтобы потом помчаться к Даггерти с подробнейшим докладом.
А вот фиг тебе!
С каменным выражением продолжила внимать словам ментора, стараясь, чтобы ни одна эмоция не выдала моего состояния.
На сводницу Приннил даже смотреть не хотелось. Она была одной из немногих военных, которые импонировали мне в МВА. До сегодняшнего дня. Теперь даже не знаю, как вести себя с ней во время наших индивидуальных занятий.
За завтраком Луора и Нуна устроили мне настоящий допрос. Сил же Авена и Тэна, накануне перебравших шотов, хватило только на то, чтобы вяло размазывать по тарелке кашу и время от времени посылать Даггерти в самые отдаленные места.
– Что будешь делать? – с сочувствием спросила Нуна, когда я закончила делиться с друзьями своими переживаниями. – Безропотно покоришься ему? Снова?
– Я совсем не знаю здешних порядков. Рейн утверждает, что повторная помолвка не противоречит законам Радамана. Возможно, если бы родители ему отказали… Проклятье! Раньше следующего выходного я с ними поговорить не смогу. А это еще тридцать шесть дней пытки неведеньем и бесконечных вопросов, задаваемых в пустоту: «за что?» и «почему?»!
– Может, реально как-то связаться с ними с базы? – предположил Авен, отодвигая от себя тарелку с расковырянными комочками каши, к которой он практически не притронулся.
– Я пыталась в прошлом цикле. Сказали, что не положено.
– Надо подумать, – устало зевнул Тэн и, подперев щеку рукой, погрузился в свои размышления, так что чуть не уснул прямо за столом.
Растормошив приятеля, мы отправились обратно на плац для построения и дальнейшего следования к месту проведения присяги. Пока были в столовой, я не оставляла попыток отыскать Диона. Но, к моему разочарованию, на завтраке стажер так и не появился. И от этого на душе становилось совсем плохо. Надеюсь, нам хотя бы удастся попрощаться, прежде чем Дион покинет базу. Необходимо было извиниться перед ним за Рейна, хоть мои извинения и ничего не изменят.
Откуда Даггерти вообще о нем узнал?! Флар доложил? Или настучала предательница Приннил?
Вопрос, который, скорее всего, так и останется без ответа.
Представляю, как Дион сейчас расстроен – вместо службы в самой элитной академии Галактики рабство у этого беспринципного монстра.
И все из-за меня! Вернее, из-за непонятной, болезненной тяги ко мне радаманца. Или здесь что-то другое? Но что бы то ни было, это точно не любовь. Разве что у Даггерти какое-то свое, извращенное понимание этого чувства.
Хвала Создателям, предстоящая церемония помогла ненадолго отвлечься от мыслей о Рейне. Было любопытно увидеть членов всемогущего Совета, послушать, что же они нам скажут.
Нас привели в просторное помещение с несколькими ярусами балконов. Пока менторы занимались построением своих подопечных, сами подопечные, задрав головы, с интересом поглядывали на навесные конструкции из металла, ожидая появления на них руководителей МВА.
Несмотря на приказ хранить молчание, со всех сторон раздавались тихие перешептывания. Голоса устремлялись к сферическому своду, наполняя зал монотонным гулом.
К любопытству примешивался страх. До сих пор я не придавала значения этой церемонии, считая ее чем-то не особо значащим. Так, показательное выступление Совета, как говорится, для галочки.
А тут совсем некстати пришли на память слова Рейна о том, что до присяги я бы еще могла улизнуть из МВА. Или хотя бы попытаться это сделать. Но через несколько минут уже будет поздно. И станет Шиона Таро радаманской собственностью.
А спустя пару лет еще и угодит в рабство к ненавистному жениху…
Перспективы одна «заманчивее» другой.
К моменту появления дорогих гостей я успела так себя накрутить, что теперь казалась самой себе натянутой тетивой, готовой лопнуть в любую секунду.
Меня вдруг начало знобить. Захотелось обхватить плечи руками, сжаться в комок, но было велено встать навытяжку, не шевелиться и не разговаривать.
Спасибо хоть дышать не запретили…
Гостей оказалось шестеро. Пятеро мужчин и женщина, все, как на траур, одетые в черные костюмы. Руководители МВА степенно прошествовали на центральный балкон и встали у самого его края, однако начинать церемонию не спешили.
Вскоре стало ясно, чем вызвана эта задержка. Все ждали появления… Провидицы. Оказывается, ее святейшество тоже пожелала полюбоваться на радаманский «улов». Бесшумно вплыла в зал и замерла чуть поодаль от остальных членов Совета. Как всегда, в своем неизменном балахонистом одеянии и светлой вуали, полностью скрывавшей ее лицо. Которое, с одной стороны, очень хотелось увидеть. С другой – сомнительно, что ее святейшество прятала внешность из ложного кокетства, а значит, вряд ли под вуалью обнаружится что-то прекрасное.
При появлении этой загадочной женщины даже те, кто еще продолжал шептаться, нарушая приказ, тут же умолкли. В зале воцарилась абсолютная, давящая на психику тишина. Глазеть на балконы уже не хотелось.
Речь первого оратора прямо-таки искрилась позитивом. Нам несколько раз повторили, какие мы все здесь счастливчики, этакие баловни судьбы, и какое блестящее будущее ждет каждого выпускника академии. Что нашим порабощенным планетам несказанно повезло оказаться под каблуком у Федерации, которой с сегодняшнего дня мы должны будем служить верой и правдой.
После этих слов эстафету переняла холеная женщина в строгом элегантном платье и укороченном пиджачке с крупной пуговицей-бриллиантом. Простая стекляшка так бы не сверкала, да и побрезговала бы эта фифа надевать на себя скромную бижутерию.
Модница оказалась краткой. Поздравила нас с поступлением в МВА, пожелала успешной учебы, а потом велела повторять за ней слова присяги.
Будто со стороны слышала я свой собственный голос; какой-то неживой, бесцветный. В завершение каждому кадету было велено поднять вверх левую руку – жест, символизирующий покорность и верность сильным мира сего, – в которую и должны были уже сегодня вживить наноустройство.
После чего всех кадетов поздравили с чудесным началом новой жизни, посоветовали каждый день выкладываться по полной, быть терпеливыми и исполнительными, и тогда все у нас будет просто зашибись.
Прямо не жизнь нас ожидает, а сказка. Вот только у сказки оказался уж больно мрачный пролог.
Обед прошел в молчании. Не знаю, как у остальных кадетов, а у меня церемония знакомства с Советом почему-то оставила на душе неприятный осадок. Судя по лицам друзей, те тоже особой любовью к руководству МВА не прониклись и теперь морально готовились к предстоящей микрооперации.
Пока находились в столовой, я все глаза проглядела, надеясь увидеть Диона. Но стажер будто сквозь землю провалился. Не хотелось думать, что он улетел, даже не попрощавшись.
Хотя, возможно, ему просто не дали времени, забрали с базы сразу же по возвращении с Радамана. Зная подлый характер Даггерти, я бы этому ничуть не удивилась.
После обеда решила все-таки попытать счастья и отправилась на поиски Диона. Начать решила с визита к Хшэню. Авось не станет выделываться и подскажет, куда подевался его подопечный.
На сей раз мне повезло. Сэнсэй был не один, а в компании своего стажера. Что-то втолковывал тому вкрадчивым, тихим голосом, после чего мужчины церемонно друг другу поклонились, и Дион, попрощавшись, направился к выходу из зала.
Я тут же шмыгнула обратно в коридор и принялась ждать выпускника, неосознанно кусая в нервном волнении губы.
Как сказать человеку, что жизнь его летит под откос только из-за моих заморочек с Рейном? Если бы не знакомство со мной, Диону бы не пришлось покидать академию, друзей, привычную ему обстановку. Даже боюсь представить его реакцию, когда узнает, кто перечеркнул его будущее.
Парень заметил меня и расплылся в так хорошо знакомой мне улыбке. Искренней, нежной. Не то что у Даггерти. Тот только и может, что скалиться как гиена.
Судорожно сглотнув, пожелала себе удачи и начала неловко:
– Прости, что…
– Это ты меня прости, – заявил вдруг Дион… радостно. – Из-за сборов я забыл про все на свете. А должен был еще утром тебя найти и все рассказать. – Радость в его золотисто-медовых глазах чуть притупилась, уступив место грусти. – Шиона, я улетаю. Сегодня.
– Уже в курсе. И хотела попросить у тебя за это про…
Но он опять меня перебил, не дав закончить:
– Я так об этом мечтал! Представляешь! Путешествия по системам! Мне всего двадцать, а я уже офицер звездного флота, получивший свое первое настоящее задание, а не какой-то там никчемный стажер! Мой Дом очень мною гордится!
– Э-э-э… поздравляю, – растерянно пробормотала я и попробовала улыбнуться, хотя улыбкой проступившую на моем лице гримасу можно было назвать с большой натяжкой. – Ты это заслужил… наверно.
– Когда вернусь, закатим вечеринку! Заодно познакомлю тебя с семьей.
«И станет тогда эта вечеринка последним ярким событием в твоей жизни. Не считая собственной смерти, конечно», – мысленно добавила я.
Даггерти ведь обещал в случае чего «позаботиться» о новоиспеченном офицере. И вот тут я ему верила безоговорочно. Устроит парню несчастный случай, а мне потом мучайся угрызениями совести до конца своих дней.
– Буду ждать твоего возвращения. – Я замолчала, не зная, что еще сказать, куда деть взгляд и как прощаться: просто пожать ему руку, чмокнуть в щеку или же ограничиться словесными расшаркиваниями.
Разговор явно не клеился. Я видела, как Диону не терпится отправиться дальше – делиться свалившимся на него счастьем (довольно сомнительным, с моей точки зрения) с коллегами и друзьями, но манеры не позволяли ему первому свернуть общение.
– Не буду тебя задерживать, – очередная попытка улыбнуться увенчалась успехом. – Благополучного путешествия, и… я очень за тебя рада.
– Я тоже за себя рад! – весело отозвался стажер и, подавшись ко мне, с нежностью поцеловал.
Правда, тут же отстранился, сделал широкий шаг назад. Замер, вытянувшись в струнку, с благоговейным трепетом взирая на кого-то у меня за спиной.
Мне сразу поплохело. Сердце, кажется, ухнуло куда-то в желудок, а перед глазами пронеслась страшная картина. Похороны. И помпезный гроб. С тем, что в лучшем случае останется от Диона после этого мимолетного проявления чувств.
Развернулась на ватных ногах, настраиваясь на очередную стычку с Рейном, и едва не вскрикнула, то ли от удивления, то ли от страха. Толком не успела понять, какое из чувств, обрушившихся на меня в ту секунду, оказалось сильнее.
Провидица белесым призраком возвышалась перед нами, неподвижная и молчаливая.
– Ваше святейшество, – низко поклонился Дион.
Я последовала его примеру. Выпрямившись, вперилась глазами в мыски собственных ботинок, отмечая на них серые пылинки. Непорядок. Надо будет заняться обувью, пока не наказали за неряшливый вид.
– Пожалуйста, пройдись со мной, – прошелестел из-под вуали тихий голос, и рука Провидицы, белоснежная с темным узором вен и едва различимыми рубцами, потянулась ко мне.
«Жаль, что не к Диону», – трусливо подумала я и с опаской коснулась полупрозрачной кожи, холодной как мрамор.
По телу пробежала неприятная дрожь. Провидица, словно угадав мои ощущения и мысли, опустила руку, и та исчезла в складках воздушного наряда.
Поклонившись в очередной раз, Дион поспешил удрать, оставив меня один на один с этой необычной женщиной. Поманив за собой, Провидица бесшумно двинулась по коридору.
– Ваше святейшество. – Я покорно семенила за нею следом, гадая, как ей удается перемещаться без малейшего звука. Еще чуть-чуть, и решу, что передо мной фантом, а не существо из плоти и крови.
– Зови меня Онна, – мягко попросила женщина.
– Боюсь, я не смею, – заикнулась тихо. Кто я такая, чтобы панибратски обращаться к самой Провидице Радамана? Мы ведь не подружки, хоть ее святейшество непонятно почему и выделяет меня среди остальных кадетов.
– Придется привыкать, – заявила она ровным голосом. – Тебе, как будущему Проводнику, предстоит часто со мною видеться. Я ведь коллекционирую воспоминания. – Она чуть повернула голову, словно желая удостовериться, следую ли я за ней или уже успела куда-нибудь смыться. – Когда начнутся занятия в лаборатории воспоминаний?
Самой бы хотелось знать!
– Полагаю, что скоро, – ответила на свой же вопрос Онна. – Я знала, что в тебе проявится аномалия.
Меня так и подмывало спросить, откуда? И почему именно ко мне ее святейшество проявляет столько внимания? Но пока я набиралась храбрости озвучить свой вопрос, Провидица уже переключилась на другую тему: начала расспрашивать о моем первом выходном, а я ей комкано отвечала.
Наверное, мы с ее святейшеством составляли довольно колоритную пару: бледная перепуганная девчонка, едва ворочающая языком, и высокая стройная женщина в струящихся одеждах, больше похожая на мираж. Или злого духа. Потому как не только у меня Провидица вызывала благоговейный страх.
Редкие кадеты, что попадали в ее поле зрения, тут же тушевались, а спохватившись, раболепно кланялись и спешили убраться прочь.
Счастливчики. Мне вот тоже очень хотелось куда-нибудь провалиться. Желание это превратилось в идею фикс, когда ее святейшество вдруг ни с того ни с сего начала расспрашивать меня… о Рейне.
– Я слышала, вы расторгли помолвку с л’эрдом Даггерти.
– Это так, – негромко подтвердила я, надеясь, что сим ответом Онна удовлетворится и мы вернемся к обсуждению радаманской погоды. Или поговорим про воспоминания. О чем угодно, но только не о нем!
– Тебе, наверное, было больно.
– Немного. Но уже все прошло.
Если бы еще Рейн не заявился спозаранку на базу с бредовыми заявлениями о попытке (а скорее, пытке) номер два, вообще бы все было здорово.
Но ничего, я за свою свободу еще поборюсь.
– Ты, кажется, рада, что вы расстались.
– Так и есть.
– И что… он тебе совершенно безразличен? – Впервые я слышала в ее бесцветном голосе живые нотки. Провидице явно было интересно разобраться в хитросплетениях наших с Даггерти отношений.
– Я не знаю… Наверное, все-таки безразличен.
– Странно…
Не менее странным оказалась реакция Онны на мои откровения. А ее последующее заявление окончательно меня добило:
– Будет жаль, если ваши пути разойдутся. Надеюсь, вы еще передумаете.
К счастью, отвечать мне не пришлось. В тот момент заработал коммуникатор, призывая ментора Флара направить своих «птенчиков» в медблок. Ее святейшество закончила допрос и милостиво разрешила мне удалиться на сеанс чипирования.
С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, я поспешила к своему отряду.
Процедура вживления импланта заняла всего несколько секунд, но это были далеко не самые приятные секунды в моей жизни.
Как и подобает настоящему солдату, терпела я стойко. Только когда блеснувшая в белом свете ламп игла скользнула под кожу, поморщилась от болезненного ощущения. Закрыв глаза, принялась убеждать себя, что боль скоро пройдет.
Завершив микрооперацию, медик наложила на ранку специальный заживляющий гель, благодаря которому кровь моментально свернулась, и попросила меня задержаться.
– Таро, Таро, – бормотала она, выискивая что-то на экране своего планшета. – Это, кажется, о тебе мне говорили… Точно! – Поднявшись, женщина прошлась к дальней стенке и нажала на одну из встроенных в нее металлических ячеек, после чего с сосредоточенным видом принялась перебирать хранившиеся в ней препараты. Достав из кармана своей белоснежной туники пластиковую таблетницу, раскрыла ее и переложила туда несколько темно-зеленых капсул. – Будешь принимать по одной через день во время еды. Через цикл заглянешь ко мне на осмотр.
– Что это? – Я без особого энтузиазма взяла протянутую таблетницу.
– Витамины. Твой организм нуждается в подпитке, – коротко пояснила радаманка.
После событий на корабле к разного рода витаминкам и подпиткам относилась я с подозрением.
– А это обязательно?
– Пока да. Таков приказ Совета, – очередной односложный ответ и взгляд, брошенный на двери, намекающий, что пора бы нам уже попрощаться. – Это необходимо для твоего здоровья. Через цикл посмотрим; возможно, сократим дозу.
И почему меня пугает такая забота?
До самого ужина я дремала, балансируя между сном и явью, то погружаясь в очередное сновидение, то вырываясь из его глубин к унылой реальности. А проснувшись, почувствовала себя бодрее, и даже ситуация, в которую, как в западню, загнал меня Рейн, уже не казалась такой безнадежной.
В конце концов, это ведь только его болтовня. Ничем не подтвержденный треп. Может, он вовсе и не связывался с моими родными. Или наплел им какую-нибудь чепуху, а они, наивные, ему сразу поверили.
Решила для себя, что пока не поговорю с отцом, не буду паниковать и расписываться в собственном бессилии. Даже если моя семья и дала согласие на повторную помолвку, то, уверена, выторговано оно было наглым враньем, а узнав о Рейне правду, отец пошлет его куда подальше вместе с притязаниями на мои жизнь и свободу.
Придушив в себе пессимиста и возродив из пепла оптимиста, я отправилась на ужин. В столовую шла в приподнятом настроении, отдохнувшая и полная сил.
Из-за Диона тоже решила не расстраиваться. Теперь, когда мне известны его приоритеты, я могу со спокойным сердцем перелистнуть эту страницу и двигаться дальше. Сосредоточиться на главном: на войне с Даггерти. И первым стратегическим маневром в ней станет разговор с родителями. Помочь связаться с ними мне пообещали Тэн и Авен – мои верные соратники в борьбе с радаманцем. Уж эти двое точно что-нибудь придумают, в этом я даже не сомневалась.
Пока друзья пытались совершить невозможное, а именно, найти способ выйти с базы в общегалактическую сеть, мне ничего не оставалось как набраться терпения и ждать. Я с головой окунулась в академические будни; за тренировками и лекциями дни пролетали незаметней, и времени на тревогу и мысли о Рейне уже не оставалось.
Почти.
Каждый день у нас начинался по стандартному сценарию: подъем, построение на плацу, затем получасовая пробежка под надзором одного из менторов. После пятиминутки на душ и быстрого завтрака – лекционные занятия, ну а вторая половина дня посвящалась либо тренировкам в спортзале, либо медитации и изучению тонкостей радаманских единоборств, либо занимательным игрищам на платформах с другими отрядами.
Со второго полугодия обещали добавить предмет с интригующим названием «Введение в футурологию», а также практические занятия по стрельбе из различных видов оружия. Пока же дезинтеграторами и бластерами мы могли любоваться только с экранов планшетов.
Наверное, выданные мне «витаминки» на самом деле являлись стимуляторами, потому как теперь тренировки проходили почти без боли. Больше я не чувствовала себя никчемным аутсайдером и практически перестала бесить своей слабостью наших «всепонимающих» менторов.
Разве что только Флара…
Теперь мое имя на табло успеваемости красовалось не в самой последней строчке, а ближе к серединке, правда, до первых позиций все равно было еще далеко. Да и не факт, что когда-нибудь я смогу выбиться в лидеры. Полагаю, одних допингов для этого будет недостаточно.
Где-то спустя неделю после принятия присяги в расписание, к моей великой радости, добавили занятия в лаборатории воспоминаний. Тут уж я окончательно воспрянула духом, повеселела и стала считать дни до начала занятий.
Самое приятное – уроки с неким профессором Олисером, которого нам представили как выдающегося нейропсихолога и неунывающего экспериментатора, совпадали с тренировками в спортзале. Отныне два раза в неделю издевательства над моим бренным телом заменялись походом в лабораторию.
Ну вот и на мою улицу наконец-то пришел праздник!
На вводную лекцию я не шла, а летела, сгорая от любопытства. Во-первых, не терпелось узнать, как будет проходить наше обучение, во-вторых – познакомиться с остальными обладателями редкого дара.
На развилке коридоров столкнулась с Олером и Виларом. Ребята направлялись в спортзал, в котором, была бы их воля, с удовольствием прописались.
Пожелав мне удачи на новом поприще, заговорщицки подмигнули, и Тэн тихонько предупредил:
– Шионка, мы все продумали. Сегодня ночью пойдем связываться с твоими!
– Пойдем куда? – взволнованно уточнила я.
– Все потом, – отмахнулся близнец.
– Поговорим за ужином, – шепнул мне Авен, и парни скрылись за поворотом.
А я, мучимая неудовлетворенным любопытством, отправилась в соседний блок, отведенный для лекционных занятий.
Возле входа в лабораторию воспоминаний, негромко переговариваясь, стояли несколько кадетов-первогодок. Трое парней и две девушки. Негусто. Я знала их всех в лицо – видела в столовой и на играх, – но лично знакомы мы не были.
– Ты тоже… из наших? – приветливо улыбнулась мне девушка с черными, мелко вьющимися волосами и светло-серыми, почти прозрачными глазами, контрастирующими с ее темной, точно шоколадной кожей. Необычное сочетание. – Я – Тэар.
– Шиона, – представилась в ответ.
Ребята по очереди назвали свои имена. Вторую девушку звали Аита. Она принадлежала к той же расе, что и наша молчаливая ментор. Только Аиту розовый хвостик и аккуратные, виднеющиеся из-под пухленьких губок клычки ничуть не портили.
За последние недели я настолько привыкла к расовому многообразию, что перестала удивляться любым особенностям инопланетной внешности.
Двое качков-близнецов, Сор и Ульер, как впоследствии выяснилось, являлись представителями расы оверонов, что совсем некстати напомнило мне о Рейне. Парни были скупы на слова, а к их красивым мужественным лицам намертво прилипло выражение невозмутимости и абсолютного ко всему пофигизма. Последнего одаренного звали Яспер. Щупленький паренек, навскидку лет пятнадцати, был, как и я, арийцем. Тихоня и скромник, он застенчиво опускал взгляд, когда к нему обращались, и держался в стороне от остальных кадетов.
Вскоре мы услышали звук приближающихся шагов, а спустя несколько секунд увидели и самого профессора. Радаманец средних лет, как и всякий представитель его расы, был высоким и статным, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост.
– Всего шестеро, – с любопытством нас оглядев, вздохнул преподаватель и загадочно заключил: – Хорошо для вас и плохо для Федерации. Ну что ж, мои аномалы, пройдемте на первый урок.
Двери в святая святых начали расползаться, и мы, подбадриваемые звучным голосом профессора, переступили ее порог. Да так и застыли на месте, обозревая необычное помещение.
Стены лаборатории представляли собой уже знакомые мне ячейки-соты; в них хранились накопители, напичканные воспоминаниями. В дальнем углу валялось множество подушек, которые радаманец великодушно предложил нам во время лекционных занятий использовать в качестве сидений.
В другом конце помещения имелось два белоснежных кресла, «украшенных» гирляндами проводов. Рядом – большая сенсорная панель и профессорский стол, заваленный всяким хламом вроде чашки с недопитым кофе, съежившейся от времени кожуры фрукта, мирно соседствовавшей с планшетом, и дюжины непонятных предметов, о предназначении которых я могла разве что только догадываться.
Не менее интересной оказалась металлическая стойка с различными склянками. Заметив в одной из них погруженный в желтоватый раствор… мозг, я поспешила отвернуться и снова стала разглядывать необычного вида штуковины на столе Олисера.
Спустя несколько минут профессор решил, что знакомство с обстановкой лаборатории состоялось, и попросил нас подойти ближе к дугообразным креслам.
– Как вы, наверное, уже знаете, данное устройство, которое было названо эманалом в честь его создателя Акира Эмана, активируется только носителями аномалии, – сказал Олисер. – Существует также его портативная модель, но на первых порах вы будете пытаться подружиться со стационарным аппаратом. Наш курс будет состоять из теоретических и практических занятий. Вы узнаете о первом радаманце, давшем начало науке чтения воспоминаний, и о самых выдающихся его последователях. Научитесь управлять своими способностями и станете развивать их под моим чутким надзором. – Профессор оглядел нас долгим, задумчивым взглядом, после чего, встрепенувшись, весело зачастил: – Так вот! Благодаря этой игрушке такие фрики, как вы, получили возможность копаться в мозгах других существ и выуживать на свет божий их воспоминания. Чем сильнее в вас аномалия, тем проще вам будет наладить связь и тем четче вы будете видеть картины из чужого сознания. А также, – Олисер выдержал паузу, явно намереваясь нас заинтриговать, хотя мы и без того внимали каждому его слову с раскрытыми ртами, – интереснее впоследствии окажется работа и выше награды. Самые талантливые, хотя вернее будет сказать одаренные, имеют все шансы на успех и безбедное существование.
Закончив со вступительной речью, профессор предложил нам устраиваться поудобнее на мягких подушках, посвятив остаток урока чаепитию и знакомству. Радаманец оказался на удивление приятным в общении человеком, которого интересовали не только наши таланты, но и мы сами.
В общем, не типичный для академии субъект.
К сожалению, к практике мы в тот день так и не приступили, но выходили из лаборатории довольные и окрыленные, полные тщеславных надежд и стремлений. Каждому фрику, как шутя назвал нас Олисер, не терпелось поскорее выяснить границы своего потенциала, а также начать погружаться в чужие воспоминания.
Встретившись после отбоя возле выхода из жилого блока, мы с Олером и Виларом отправились искать приключения на свои головы и на прочие интересные места.
– А если нас поймают? – испуганно частила я, пробираясь за ребятами по слабо освещенному коридору. – Опять лишат баллов!
Или чего похуже присудят. Например, заставят драить туалеты либо санчасть, а если совсем не повезет – проводить вечера в компании Хшэня. Сомневаюсь, что удача улыбнется мне во второй раз и в наставники достанется какой-нибудь симпатичный стажер, сердобольный и чуткий.
– Что мы, совсем идиоты?! – возмутился Тэн.
На что я тактично промолчала.
– Мы все продумали, – добавил он беспечно. – Выяснили, как обойти камеры наблюдения, и сперли коды доступа к центру межсистемной связи.
– Сперли у кого?! – Мне вдруг стало совсем нехорошо.
– У какого-то мелкого сержантика, – самодовольно улыбнулся кадет.
Представляю, что сделает с нами этот мелкий сержантик, если узнает, кто нагло умыкнул у него важную информацию!
– Тсс! – шикнул Авен и неожиданно отскочил к стене.
Мы последовали его примеру. Заметили блеснувшие в полумраке синие бусинки-глазки. Шаробот промчался мимо нас серебряной вспышкой и скрылся в глубине коридора.
Тэн было бросился за ним, но понял, что пытаться словить эту пузатую мелочь – гиблое дело, и, досадливо выругавшись, двинулся дальше.
– Может, лучше вернемся? – Мне безумно хотелось связаться с родными, но одна только мысль получить от менторов по башке вгоняла в панику.
– И наплюем на такой замечательный план? – насупился Олер, а Авен поддакнул ему, пытаясь вернуть мне душевное равновесие:
– Он нас вообще, по ходу, не заметил. Не ной, Шиона, пойдем!
Пришлось идти, хоть я уже и склонялась к мысли, что следовало дождаться выходного. Подумаешь, еще двадцать дней неизвестности и страха перед родительским вердиктом.
Зато характер бы закалился.
Однако отступать было поздно. Парни выглядели настроенными решительно. Попетляв минут десять по коридорам, избегая попадать в поле зрения камер, мы оказались перед металлической дверью, ведущей в академический центр связи.
Не теряя времени, Авен активировал панель, пальцы юноши запорхали по голубому экрану. Введя код, кадет замер в ожидании. Я даже дыхание затаила и зажмурилась, не веря, что очень скоро услышу родные голоса и пытка неведением закончится.
Створки плавно разъехались в стороны, приглашая нас переступить порог заветной комнаты.
Позади раздались негромкое покашливание и характерный писк. Сердце пропустило удар, ноги подкосились. Даже не оборачиваясь, я знала, кто стоит у меня за спиной.
– Далеко собрались? – Флар замер мрачным изваянием посреди коридора. Скрестив на груди руки, прожег нас не сулящим ничего хорошего взглядом.
Рядом, возмущенно попискивая, явно выражая недовольство нашим произволом, скакал мелкий бот.
Стукач и предатель!
– Мы… э-э-э… тут… это… – Тэн как-то быстро растерял все свое красноречие и теперь опасливо поглядывал на ментора, не без оснований ожидая жестокой расправы.
Авен стоял молча. Угрюмо смотрел в пол и не спешил давать объяснения.
Мне было жутко от осознания того, во что мы вляпались и что с нами сейчас сделает радаманец. Хотя кто-кто, а ребята не заслужили наказания. Они ведь из-за меня рисковали, а значит, мне одной отвечать.
– Они не виноваты, саэр! Это я их уговорила пойти со мной.
– Шиона… – начал с упреком Тэн, но ментор его перебил.
Принялся воспитывать нас в своей привычной сволочной манере.
– Я все еще жду ответа. Что вы, олухи, бес вас подери, здесь забыли?!
– Мне нужно срочно связаться с родными, – протараторила я и задержала дыхание, готовясь к буре.
Та не заставила себя ждать.
– Что, опять?!
Можно подумать, я с ними каждый день общаюсь.
– Это очень важно! Поверьте!
– И что же такого важного, Таро, ты хочешь им рассказать? – Красивое лицо сержанта исказилось в неприятной ухмылке. – Пожаловаться на то, как с тобой здесь обращаются? Или, может, посплетничать о приятном с сестрой?
Издевается! Как будто не знает, что докатилась я до нарушения порядка не от хорошей жизни.
– Это касается коммодора Даггерти, саэр.
Радаманец открыл было рот, наверное, чтобы выдать очередную гадость, но после моих слов почему-то сдулся.
– Свободны! – рыкнул в сторону моих незадачливых сообщников.
Ребята нехотя, но подчинились. Дождавшись, когда их шаги стихнут в глубине коридора, Дайлан повернулся ко мне.
– Что он опять натворил?
– Будто вы не знаете! – в сердцах воскликнула я, не сумев сдержаться.
– Шиона, я задал тебе вопрос. – Непривычно было слышать, как Флар обращается ко мне по имени, а к требовательным ноткам в его голосе примешивается беспокойство.
Может, я брежу и стоящий передо мной сержант – всего лишь галлюцинация? Побочный эффект приема «витаминок»… А что? Я ведь не знаю, чем они меня тут пичкают.
Мало верится, что Рейн не поделился с закадычным приятелем своими грандиозными планами насчет меня.
– Л’эрд сказал, что перезаключил помолвку. И что родители дали на то согласие. Теперь понимаете, почему я так рвалась в центр связи?
Пока говорила, наблюдала за реакцией Флара. Похоже, он действительно был не в курсе последних козней Даггерти. Сначала лицо радаманца вытянулось от удивления, потом посерело; и наконец с сочувствием в голосе (нет, все-таки это глюк либо же меня перенесло в какую-то другую, неправильную реальность) он проронил:
– Никак от тебя не отстанет.
– Угу…
Повисло молчание, неуютное и странное. Я уже и забыла, каким может быть Флар, когда не играет роль злобного ментора. Но и другом своим я его не считала, а потому не надеялась на понимание и поддержку с его стороны.
И все равно решила попытать счастья.
– Мне очень надо с ними поговорить. Пожалуйста…
Сержант шумно выдохнул.
– Я не могу тебе помочь, Шиона. – Заметив, что у меня уже глаза на мокром месте, нахмурился и спешно проговорил: – Просто не имею права допускать кадета в центр связи. А говорить с твоими родителями от твоего имени на столь деликатную тему, считаю, в общем, бестактным. Это ваши личные дела. К тому же Рейн – мой друг… Хоть я и не всегда разделяю его взгляды. – Похоронив под лавиной доводов мою единственную надежду, с чувством выполненного долга распорядился: – Возвращайся к себе. На этот раз я закрою глаза на вашу безрассудную выходку. Но только на этот раз! Если что-то подобное повторится снова, поблажек не жди. Тогда ответите за все.
Предупреждение было выслушано, прочувствовано и принято во внимание. Испытывать и дальше терпение ментора я поостереглась и продолжать тратить время на бесполезные уговоры тоже. Поблагодарив за снисхождение, поспешила обратно в свой блок.
Эту битву в борьбе с Рейном я бесславно проиграла, дав ему фору в двадцать дней. Неизвестно, что он за это время сможет еще выкинуть. Не удивлюсь, если уболтает Совет прямо тут в академии сыграть нашу свадьбу.
У-у-ух, как же я порой тебя ненавижу, Рейн Даггерти!
