6
ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ КИТОБОЙНЯ ГРИВЗА № 5, КИТОБОЙНЫЙ РЯД, ДАНУОЛЛ
8-й день, месяц тьмы, 1851 год
«В своей жизни я знал четырех людей с меткой Чужого, но знал и десятки других, которые хотели ее получить, стояли по ночам в затянутых тиной прудах или молили о ней, развеивая прах над кладбищами. Люди убивали скот и сжигали человеческую плоть, полагая, что так смогут воззвать к Бездне. Однажды я встретил умирающего старика, который всю жизнь собирал руны и бусины. Он стер их в порошок, сделал пасту и съел, думая, что так получит всю магию, которая в них содержалась. Его смерть была долгой и мучительной».
– ГРУБО ОБТЕСАННЫЕ КОСТИ
Выдержка из дневника, описывающего различные оккультные артефакты
Все так же стоя на коленях на сыром полу бойни, Галия во все глаза смотрела на руку Жукова и на темный символ, выжженный на почерневшей коже, на такую же метку, как и та, что была на руке у Дауда, хотя у Дауда она и сияла синим светом, который даже много лет спустя являлся Галии во сне.
Метка Чужого.
Галия не поверила Дауду, когда он ей об этом рассказал, да и сейчас у нее оставались сомнения. Чужой был выдумкой, сказкой, которую рассказывали в тавернах, слухом, который, скорее всего, распространяли смотрители в рамках великого заговора с целью держать население в узде и в то же время давать Аббатству Обывателей возможность проводить собственные изыскания в сфере запретных искусств – в сфере запретной магии.
Во всяком случае, так поговаривали.
Но Галия чувствовала силу Чужого. Дауд дал эту силу ей и всем остальным «китобоям». Именно это позволило им стать величайшими убийцами в мире. Никто и ничто не могло остановить их.
Жуков вернул ей эту силу. Да, она казалась немного другой, но Галии было все равно. Главное, что сила вернулась к ней и что этот незнакомец, назвавшийся Жуковым, назвавшийся героем далекой страны, обещал ей больше.
Она сделала шаг вперед, не отводя глаз от руки Жукова. Затем он повернул руку, убрав метку с глаз Галии, и принялся снова наматывать бинты.
– Ты узнала этот символ, – сказал он, не спрашивая, а утверждая.
Галия кивнула и провела пальцами по сальным волосам.
– Кто ты? – спросила она.
Он рассмеялся.
– Я ведь уже сказал. Я Жуков, герой Тивии.
– Герой? – недоверчиво переспросила Галия. Она мало знала о Тивии: строго говоря, ее знания ограничивались лишь тем, что Тивия находится очень далеко от Гристоля. Кто там правит? Принцы или какой-нибудь совет? Галия не знала наверняка. – На героя ты не слишком похож.
Жуков на секунду замер, а затем молча продолжил наматывать бинт. Закончив, он поднял перчатку из лужи и натянул ее на руку.
– Меня предали, – сказал он. – Но звания им у меня не забрать. Я останусь героем Тивии, что бы со мной ни сделали.
– Я не понимаю, – покачала головой Галия.
– Звание героя Тивии – высочайшая награда моей страны. Ты слышала о Тивии? Это красивая страна, полная чудес, но в то же время необычная, непростая страна, страна, которой правит ее народ, но правит не всегда себе во благо. А я поклялся помогать этому народу, поклялся бороться за его права и его образ жизни. Я сражался с несправедливостью, даже когда власти закрывали глаза. Я боролся за каждый город – Тамарак, Калтан, Дабокву… даже за Самару и Яро на севере. И люди любили меня.
– Ты сказал, что тебя предали?
Жуков наклонил голову.
– Да. Я сказал, что Тивия – необычная страна, и это действительно так. Когда-то ею управляли принцы, но теперь на их место пришел совет представителей, выбираемых жителями разных регионов. Этот совет, в свою очередь, управляется триумвиратом – верховными судьями, старший из которых является главным. Как раз на верховных судей я втайне и работал. Будучи героем Тивии, я стал просто инструментом. Моя задача заключалась в поддержании равновесия. Граждане Тивии должны быть счастливы и верить в то, что есть человек, который стоит вне системы, борется за их благополучие, отстаивает справедливость. Что рано или поздно настанет день, когда мои усилия приведут к возвращению принцев Тивии. Главное, чтобы народ был счастлив. И никто не высовывался. Но все, что я делал, я делал для верховных судей.
– И что, они повернулись к тебе спиной?
Жуков снова сделал паузу и медленно кивнул.
– Я перестал быть им полезен. Я был пешкой в их руках. Я принадлежал им. Выполнив свою задачу, я стал им неугоден. Они не могли позволить мне остаться среди народа и отправили меня в лагерь в Ютаке, в ледяное сердце нашей страны.
Галия почувствовала, как ее губы сами собой растягиваются в улыбке. Сложив руки на груди, она наклонила голову набок.
– То есть ты утверждаешь, что тебя отправили в тюрьму? В Тивии?
Жуков кивнул.
Уголки губ Галии против ее воли поползли вверх.
– Но это невозможно. Всем известно, что никто никогда не сбегал из тивианской тюрьмы. Тюрьмы находятся среди тундры, среди снега и льда. Оттуда никому не выбраться. Это каждый знает.
– И все же, – сказал Жуков, разводя руками, – я здесь.
Галия изогнула бровь.
– Тогда ты лжешь.
Теперь уже Жуков наклонил голову и поднял руку, которую недавно обнажал. Теперь на ней снова была толстая кожаная перчатка.
– Об этом я тоже лгу? – спросил он. – О метке, которая выжжена у меня на коже? О силах, которые я тебе даровал?
Нервы Галии дрогнули при первом же упоминании о силах. Она прикусила губу и кратко кивнула.
– Значит, ты первый – и единственный – человек, который сбежал из Тивии, – сказала она. – Как тебе это удалось?
Жуков повернул руку и взглянул на тыльную сторону ладони, хотя из-за его огромных красных очков нельзя было сказать наверняка, куда смотрят его глаза. Затем он медленно опустил руку.
– Трудовой лагерь в Ютаке – страшное место, – ответил он. – Там были надзиратели – военные, которых направили управлять лагерем. Само собой, никто не называл их надзирателями. В них не было нужды, как и в стенах. Нашими тюремщиками были снег и лед.
Галия опустила глаза и посмотрела на искаженное отражение Жукова в луже на полу бойни.
– Работа была непосильной, – продолжил Жуков. – Она… убивала нас. Ты права, никому прежде не удавалось бежать. Никто и не выходил на свободу – в Ютаку отправляли навсегда. Даже самый краткий срок там приравнивался к смерти. Тяжелый труд убивал любого раньше, чем истекал его срок. Но по ночам мне снились сны, – продолжил он. – Я видел звезды, которые кружились на небе и светили синим светом. Сны снились мне каждую ночь. С годами этот синий свет менялся, становился все темнее. Потом он сменился желтым, затем оранжевым, затем красным – это был огонь, я видел великий пожар. И…
– Погоди, тот самый Великий Пожар? – удивилась Галия.
Жуков сделал паузу, а затем продолжил, явно решив не обращать внимания на восклицание Галии.
– И из этого огня вышел человек. Он говорил со мной, и я слушал. Он рассказал мне многое – раскрыл мне тайны вне времени, тайны, которые легли в основу нашего мира. Той ночью, проснувшись, я обнаружил на руке эту метку.
Он снова поднял руку.
– Эта метка дает силу, Галия. Так я сбежал. Она помогла мне пересечь тундру и бескрайние поля голубого льда, прозрачного, как стекло. Именно там я узнал, как использовать свои способности: я мог переноситься при помощи отражений, проецировать их одно на другое, третье, четвертое и так далее. Я сумел преодолеть ледниковую долину, переходя от одного отражения к другому. И обрел свободу.
Он повернулся к Галии. Ее взгляд скользнул от его отражения в воде к собственному отражению в его очках.
– Но ты уже не в Тивии, – сказала она, не в силах отвести глаз от его лица. – На тебе до сих пор лагерная одежда? Снежные очки, шинель…
Жуков рассмеялся. Низкий смех, вырвавшийся из его широкой груди, чуть приглушался шарфом.
– Это все лед тивианских ледников. Они знамениты на всю империю, считаются настоящим чудом света. Но их глубины совсем не идеальны. И отражения в них дробятся. Чем дальше я шел, тем больше дробился сам. Тем более порченым я становился.
Галия вздернула подбородок.
– Покажись. Я хочу увидеть твое лицо.
Жуков снова рассмеялся.
– Теперь от меня осталась лишь тень. Кровь по-прежнему течет в моих жилах, но я не могу вынести ни холода, ни света Дануолла. Тебе придется смириться с моим одеянием. Мне кажется, что раздроблена даже моя душа. Каждый миг напоминает мне о том, как меня предали.
Галия вдруг поняла, что ее рука снова зависла над рукояткой ножа.
– Я попросила тебя показать лицо.
– Галия, мое лицо уже не похоже на лицо того героя, которым я был.
Тут она дернулась, поднялась на цыпочки, одним быстрым движением приблизилась к Жукову и снова пристально посмотрела на него. Затем опустилась на пятки, отошла и сложила руки, пытаясь подавить досаду.
Пытаясь не выхватить нож.
– Так этот… твой сон… – начала она. – Думаешь, это сам Чужой заглянул с тобой поздороваться?
– Возможно. Я не слишком хорошо помню видение, но мне на руку поставили метку. Все остальное неважно.
– Все остальное неважно? Но почему Чужой явился тебе? Что ему было нужно? Зачем он отметил тебя своим символом?
Жуков не двигался и не говорил.
– Отвечай! – Галия чувствовала, как кровь приливает к щекам, а внутри закипает ярость.
– У Чужого свои причины, – сказал Жуков. – Он не человек. Как он думает, как он действует – нам этого не понять. Важно лишь то, что теперь я обладаю его силой, которую сначала использовал для побега из Ютаки, а затем и с Тивии.
Он шагнул к Галии. Та не пошевелилась, лишь чуть выше подняла голову, и Жуков взглянул на нее сверху вниз.
– Я не один месяц странствовал по Островам, – продолжил он. – Выбравшись с Тивии, я отправился на Морли, затем в Карнаку – я даже видел берега Пандуссии. Я проводил разведку, собирал информацию. Я шел за светом, и в конце концов этот свет привел меня на Гристоль – в Дануолл, к тебе, Галия Флит.
– Но зачем? Ты должен мне сказать. От чего ты спасаешь этот мир?
– От него самого, Галия. Когда меня предали, началось кое-что гораздо более серьезное – великое нарушение равновесия не только Тивии, но и во всем мире.
Галия покачала головой.
– Ничего не понимаю.
– Может, ты поймешь вот это. Тивия предала меня, и я отомщу. Я собираюсь вернуться и забрать то, что мое по праву.
– Но как? – Галия вздохнула и обхватила себя руками. – Что тебе для этого нужно? Зачем тебе я?
Жуков развернулся на каблуках и пошел прочь. Затем он остановился, оглянулся и жестом велел Галии следовать за ним.
– Пойдем. Я все тебе покажу.
Ринальдо выскользнул из тени на верхней площадке галереи, опоясывающей аппаратную. У него на глазах черный призрак, которого они все теперь называли «Боссом», повел его давнюю подругу Галию на другой конец бойни, к каменной лестнице, которая вела в глубь фабричных помещений.
Ринальдо наконец-то выдохнул. Он не сомневался, что ни Галия, ни Босс не видели и не слышали его, хотя он едва не попался – чертовы ржавые платформы скрипели и скрежетали при малейшем движении. Лодыжки Ринальдо ныли от долгого стояния на цыпочках в тени, откуда он мог подслушивать разговор.
Теперь он подошел к ограждению платформы и перегнулся через него. Внизу никого не было: Галия и Босс спустились в подвалы, а остальные члены банды отсыпались после ночной работы в дальней части бойни. Ринальдо был один.
Он тихонько присвистнул, но эхо все равно оказалось громче, чем он ожидал. Затем он остановился и покачал головой, вспоминая услышанное.
Само собой, во всем этом не было ни грамма правды. Побег из тивианской тюрьмы? Ага, конечно, так все и поверили. Это ведь сплошь и рядом случается. Просто провел пару месяцев среди прекрасных снегов, хорошенько размялся в лагерях здоровья, а потом, когда надоело, ушел в закат.
Ринальдо усмехнулся. Весь его рассказ. Это просто нелепо! Что, получается, он бежал из Тивии… используя свои магические силы? После того как ему явился какой-то сверхъестественный покровитель? Во сне?
Это даже на сказку не тянуло. Бойтесь Жукова, тивианского монстра, единственного человека в истории, кому удалось побывать в тюрьмах Тивии и вернуться, чтобы рассказать всем о них! Добавьте к этому музыку…
Дон-дон… ДОН!
Ринальдо остановился в нерешительности. Была ли в рассказе Босса хоть крупица правды? Галия, похоже, проглотила все как есть. Да, в свое время Дауд наделил их способностью проворачивать кое-какие трюки Бездны. Но Дауд никогда не болтал о судьбе, о мести и о высшей цели.
В общем, услышанное в основном подтверждало его подозрения, в частности о том, что Галия знала о плане не больше самого Ринальдо. Иными словами, не знала ничего. Но Жуков подчинил ее себе, заставил ее во все поверить.
Чем же он ее взял? Галия была умна – Ринальдо редко встречал людей умнее. В былые времена, когда они еще состояли в банде «китобоев», Ринальдо был мастером, а она лишь новичком. Но он видел в ней потенциал, талант, который раскрывался все больше до самого исчезновения Дауда.
Когда-нибудь Галия стала бы мастером. В этом Ринальдо не сомневался. Да, прошедшие годы сильно изменили ее. Он нашел ее в «Золотой кошке», где она практически не просыхала. Затем стало лучше. Ринальдо был вынужден признать, что этому Жукову удалось закончить начатое им самим. С тех пор как они обосновались на старой китобойне, он ни разу не видел Галию с бутылкой «Старого Дануолла».
Она занялась тем, чем всегда хотела: взялась за возрождение банды «китобоев». Но только при помощи какого-то чудака в огромной шинели и идиотской шляпе, который вешал ей лапшу на уши, рассказывая сказки о снегах Тивии.
Ага, конечно. И все же… что-то в этом было. Месть, восстановление равновесия…
Хм. Звучало странно.
Ринальдо снова повернулся и прислонился к перилам, осматривая цех и лестницу, ведущую в подвалы. Он не был внизу – насколько ему было известно, там никто не был. Учитывая состояние здания, подвалы, скорее всего, были затоплены. Вот только… именно туда Жуков и повел Галию. А это означало, что там у него что-то есть.
Теперь Ринальдо знал, где искать ответы.
В подвалах. Вниз по лестнице.
Но пока это было слишком рискованно. Он не знал наверняка, как использовались подвалы, когда бойня работала. Может, там были склады? Резервуары для ворвани? Нужно было осмотреть их и все выяснить, когда путь будет свободен.
Присев, Ринальдо снова скрылся в тени и посмотрел на лестницу. Рано или поздно Галия и Жуков должны были вернуться, а терпения Ринальдо было не занимать. Но ему хотелось узнать, что скрывается внизу. Ему хотелось узнать, что происходит и что планирует Жуков.
И на что их подписала Галия.
Галия попятилась и остановилась только тогда, когда уперлась спиной в дверь склада. Она вздохнула. К горлу подкатила тошнота.
Она замотала головой. Ей отчаянно хотелось отвернуться от того ужаса, который предстал перед ней. Но вместо этого она сглотнула и снова вздернула подбородок – эта маленькая хитрость всегда придавала ей сил, смелости и уверенности.
Сработало и на этот раз.
В свое время Галия многого насмотрелась. «Китобои» Дауда не знали пощады. Как и сама она, раз уж на то пошло. Может, годы пьянства изменили ее, сделали мягче. А может, всему виной была затхлая кладбищенская вонь, гниль и тлен, черви, жуки и какие-то скользкие твари.
– Сколько у тебя… всего, – сказала она, обводя рукой подвальную мастерскую Жукова и пытаясь не смотреть ни на что, кроме его красных очков, сиявших в желтом свете ламп с китовым жиром. – Но я до сих пор не понимаю, зачем тебе мы.
Жуков повернулся к верстаку, повозился с медными рычагами и колесиками большого устройства, которое стояло на нем, своеобразного инструмента, которому самое место было в Академии натурфилософии.
Конечно, сама Галия там ни разу не бывала, но Дауд в разговорах пару раз упоминал об Академии. В детстве Галия слышала много историй об этом странном месте, своего рода монументе страшным тайнам космоса, где эксцентричные ученые пытались разобраться в разных областях натурфилософии, совмещая современные практики с древней алхимией.
Одни говорили, будто ученые построили машины, чтобы предсказывать, когда пойдет дождь, или где под горами Серконоса залегают серебряные жилы, в то время как другие рассказывали об их попытках реанимировать мертвые ткани при помощи электричества. Галия сомневалась, что все это правда, но и не считала эти слухи ложными.
Механизм на верстаке полностью соответствовал ее представлению о машинах, создаваемых в Академии. Что же до другого… материала… лежащего вокруг…
Что ж, тут она не была уверена.
– Галия, ты и твои «китобои» очень помогли мне, – сказал Жуков. – Теперь ты увидела источник силы, которую я тебе дарую, но этого недостаточно. Я обещал тебе большее, и ты все получишь – мы все получим желаемое. Но для этого мне снова нужна будет ваша помощь.
Сглотнув, Галия кивнула – то ли спине Жукова, то ли самой себе.
– Скажи мне, что делать.
Жуков развернулся и подошел к ней. Она не испугалась – ее просто мутило, – но плотнее прижалась спиной к холодной металлической двери, замок которой больно уперся в копчик.
«Хорошо. Очень хорошо». Галия прижалась еще плотнее, боль усилилась. Она сконцентрировалась на этой боли, не давая разгуляться лишним мыслям.
– Я хочу отомстить, – сказал Жуков, глядя на Галию своими красными глазами, – и отомщу – не только правителям моей страны, верховным судьям, но и народу Тивии. Они все до одного меня предали. И они заплатят за это.
Снова повернувшись к верстаку, Жуков склонился над инструментом, слегка двигая одной рукой колесики и рычаги, которые удерживали на месте сложный набор линз. Галия не видела, что лежало под этими линзами, но смотреть ей и не хотелось.
– Я знал, что мне понадобится помощь, – продолжил Жуков. – Я знал также, что были и другие такие, как я, обладатели метки. Я слышал рассказы о человеке по имени Дауд и пытался его разыскать. Я объехал много городов, но найти его так и не смог. До меня дошли и слухи о репутации его лейтенантов – Томаса, Билли Лурк и других. У меня не получилось найти никого из них. И тут у меня появилось еще одно имя – Галия Флит. Та, что схватывала все на лету, знала Дауда и его тайны. Та, что, как говорили, заслуженно стала бы его правой рукой, если бы мир не вышел из равновесия много лет назад.
Сердце Галии подпрыгнуло в груди.
– Я нашел тебя в «Золотой кошке», – сказал Жуков, – потому что мне нужна твоя помощь, чтобы восстановить это равновесие. Взамен я восстановлю равновесие внутри тебя. Я обещал тебе силу, и ты ее получишь. Но не такую, не эту сумеречную силу. Ты и сама это ощутила – чем больше ты ее используешь, тем слабее становишься и тем сильнее хочешь, жаждешь ее.
Он повернулся и медленно приблизился к Галии. Она смотрела на алое пламя в его глазах. Голова у нее кружилась, как будто она перебрала «Старого Дануолла».
– Я дам тебе всю силу, которую ты захочешь, и она останется с тобой навсегда, – тихим шепотом добавил Жуков. – Я дам тебе силу, с которой ты сможешь захватить весь город. Подумай об этом. Дануолл станет твоим. У тебя хватит сил, чтобы привести своих «китобоев» к завоеванию этого города. Тебе ведь всегда казалось, что Дауд мыслит недостаточно широко. Я вижу это в твоих мыслях. У него был потенциал, но он был ограничен. А ты… ты пойдешь дальше. Гораздо, намного дальше. С моей помощью. Взамен я лишь требую послушания и поддержки.
Галия сглотнула. В горле стоял ком. Она вспомнила то, что увидела в «Золотой кошке», что Жуков показал ей, как будто вынул ее же мечту у нее из головы.
«Китобои» – не банда, но армия. И Галия – ее генерал.
Дануолл будет принадлежать им.
И с Дануолла все только начнется…
Галия боролась с головокружением.
Для Жукова она была готова на все.
На все.
– Скажи мне, – прошептала она.
Жуков что-то прошипел в свой шарф, а затем протянул руку и длинными, затянутыми в кожу пальцами коснулся острого подбородка Галии. Он поднял ее голову, и Галия позволила ему это.
– Хорошо, – тихо сказал он. – Хорошо.
Он опустил руку. Как только он убрал ее, Галия ощутила, как внутри нее разрастается странное чувство холодной пустоты.
– Чтобы воплотить мой план, необходима особенная подготовка, для этого мне и нужны ты и твои «китобои». Вы нашли мне отличное место, но этого мало. Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня украли. Будет непросто – предмет не представляет ценности и не охраняется, но достать его тяжело.
Галия позволила себе слегка улыбнуться. Она снова начинала чувствовать себя собой.
– С твоей силой, Жуков, мы можем проникнуть куда угодно.
– Хм, это правда, – кивнул он. – И эта сила понадобится вам для выполнения следующего задания. Чтобы совершить эту… давай назовем это кражей… мне нужно создать кое-что гораздо более сильное, чем все, что ты видишь в этом подвале. Пока мне достаточно костей старых торговцев, но сфера их применения существенно ограничена. Я могу вырезать их и оживить при помощи своей силы, но для следующей стадии нам понадобятся кости тех, кто уже наделен собственной магией.
Нахмурившись, Галия отступила от двери, подошла к верстаку и, задержав дыхание, наконец-то заставила себя посмотреть на разбросанные на нем предметы. Затем она решительно повернулась и осмотрела содержимое подвала, на которое она старалась не обращать внимания.
Теперь она видела все в ином свете. В подвале хранилось сырье – и только. Как раньше в бочках хранилась ворвань. Но прокрутив в голове слова Жукова, Галия нахмурилась. Она повернулась к нему, полностью уверенная в себе.
– Мы с ребятами к твоим услугам, Жуков, – сказала она, – но мне этого недостаточно. Просто скажи, что именно тебе нужно, и мы все достанем.
Жуков кивнул.
– Я знал, что ты меня не подведешь, – заметил он, и Галия улыбнулась, словно этот простой комплимент был щедрой похвалой.
Жуков подошел к ней ближе.
– Мне нужно поместье Бригморов.
Галия открыла рот, затем закрыла его. Слова пришли не сразу. Она знала это место – и знала прекрасно.
Как и его бывших обитателей.
– Э-э… поместье Бригморов?
– Да, Галия, – ответил Жуков. – Скажи мне, тебе что-то известно о женщине по имени Далила?
В голове у Галии пронеслась целая туча мыслей. Да, она знала поместье Бригморов и знала, кто жил там раньше. Она знала о Далиле все. Галия ничего не сказала, но Жуков кивнул.
– Да, бригморские ведьмы, – произнес он. – Носительницы жуткой магии.
Галия покачала головой. Возвращаться в Бригмор ей не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо.
Но она пообещала Жукову, что будет верна, а он пообещал ей целый мир.
– Мне нужно, – сказал он, – чтобы ты со своими «китобоями» проникла в крипту.
Не в силах сдержаться, Галия ахнула.
– Я хочу, чтобы вы украли их кости, – продолжил Жуков. – Кости бригморских ведьм, из которых мы сумеем вырезать свою судьбу.
