Глава 34. Отвратительная работа
В кабинете Первого академика
Разумеется, итоги переговоров были доложены Первому раньше, чем кому бы то ни было, если не считать присутствовавшего в кабинете почтеннейшего Нульфа. Впрочем, тот во время доклада не сказал ни слова, а после не задал ни одного вопроса.
Заговорил аналитик лишь после того, как посланец, получив от Первого заверения в успехе своей миссии, покинул кабинет.
– Простите меня, Шантур, точно ли вам надо участвовать в этой экспедиции?
Он мог говорить фамильярно, поскольку беседа эта была насквозь неофициальной.
Ответом послужила благожелательная улыбка. Но, видимо, она не убедила гостя, поскольку тот продолжал с максимально убедительной интонацией:
– Выслушайте мои доводы. Маловероятно, что драконы вообще выжили. Так думаю не я один. Если окажется, что они и вправду истреблены, то этот факт, простите, констатируют и без вас. Между прочим, лично у меня нет сомнений в высочайшей квалификации Курата, работа которого и будет основным источником фактов. Но допустим, что сколько-то драконов уцелело и нашу экспедицию ждёт боестолкновение. Вы ожидаете трудной битвы? Я – нет. Соотношение сил при этом будет ещё более благоприятным, чем у острова Реддар. Вы можете оказаться полезным в этом сражении, но ваша необходимость там, ещё раз простите, кажется сомнительной. Если коротко: без вас обойдутся. Тогда зачем?
Хозяин кабинета улыбнулся ещё лучезарней, не прилагая к тому видимых усилий.
– Никогда не сомневался в ваших аналитических способностях, Нульф, а сейчас лишний раз в них уверился. Но… вы были бы правы, принимая во внимание лишь военный аспект. Однако дело обстоит не совсем так. – На этот раз улыбку можно было смело охарактеризовать как ослепительную.
В кабинете наступило молчание. Хозяин не считал нужным добавлять что-либо ещё, а гость в бешеном темпе прикидывал и просчитывал варианты.
Сразу Нульфу стало ясно: его первоначальный анализ был верным, но какой же аспект выпал из внимания? Времени было мало, поэтому единственное, что пришло в голову, – политические соображения. Какие? Ввиду усмирения окраин внешняя политика могла считаться несуществующей.
Стоп… Усмирение окраин? Тут-то глава аналитического центра академии, как ему показалось, понял все резоны многоопытного Первого. Да, такое могло быть.
Все свои аналитические выкладки Нульф ухитрился вложить в одну-единственную ответную улыбку. Очень многозначительную и весьма красноречивую.
Согарр и Суирра добрались до меня уже поздно вечером и изложили свои соображения.
Паранойя перешла от простых завываний к истерическим воплям типа «Теряешь драгоценное время!», «Опаздываешь!», а то и «Уже опоздал!!!». С большим трудом удалось перевести эти звуки в конструктивные решения.
– Ребята, спасибо вам за заботу, но тогда придётся кое-что организовать. Имею в виду тех самых двух (больше, наверное, не надо) драконов. С завтрашнего дня и начнём.
Уже валясь на подстилку, я подумал: а на самом-то деле запоминающих будет трое, если считать Младшего Брата. Он-то всё слышит. И ещё пришла мысль о необходимости всё же кое-что записывать, то, что трудно запоминается. Наборы фактов без какой-либо систематизации. То, до чего нельзя или очень трудно доползти логикой.
Но сон от меня отогнала супруга.
– Тур, так ты опасаешься, что тебя выдернут… сам знаешь, откуда и куда… очень скоро?
– Думаю, такое вполне возможно, но не это самое худшее.
– Что же?
Сон пропал. Наш разговор стал критически важен.
– Больше всего я опасаюсь консерватизма драконов.
– Р-р-р-р?
– То, что ты слышала. Руководство драконов уже после меня может притормозить развитие. Нам, дескать, и так всего хватает, и нашим правнукам хватит. Самое же скверное, что они будут отчасти правы: на обеспечение устойчивости драконьего общества нынешнего уровня вполне достаточно. Пока не вмешаются люди.
– А они вмешаются, ты хочешь сказать?
– Ну, могут… – Тут в голову пришла свежая мысль. – Кажется, я знаю, что делать.
– Скажи!
– Скажу! Вот подумай сама…
В бывшем поселении драконов в Заокеании и в открытом море
– Почему вы так осторожны, капитан Киргх?
Этот вопрос задал не кто-нибудь, а Первый академик. Он имел на то причины. «Дракон» подкрадывался к берегу так медленно, будто подбирался к необычайно пугливой дичи. Но продвижение было достаточно уверенным, чтобы Шантур не усомнился: место островитянин знает хорошо.
– Предпочитаю обойтись без боя вообще, а уж если его не избежать, то начинать надо тогда, когда мне, а не противнику удобно.
Ответ не отличался вежеством. По правде говоря, он был весьма недалёк от откровенной грубости, если не по форме, то по тону. По и то и другое академик пропустил мимо ушей.
– Вы хотите выйти к берегу в темноте?
– Нет, в сумерках.
В разговор вмешался Менгель:
– Насколько мне известно, сумеречное зрение у драконов не хуже человеческого, а скорее даже лучше.
– Всё верно, – отозвался капитан, – да только в сумерках они глядеть на воду не будут. А уж если поглядят – по-любому нас заметят. Советую отдать распоряжение вашим магам.
– Уже отдано, – ответил Шантур.
Бухта была очень удобной для стоянки, а при наличии пирса ничего лучшего не пожелал бы ни один капитан. Но ящеры не предусмотрели возможность причаливания человеческих кораблей, и потому «дракон» отдал якорь недалеко от обрывистого берега.
Группа разведчиков из островитян почти бесшумно спустилась с борта и очень скоро оказалась на берегу. Они вылили воду из сапог, а приданный группе маг подсушил одежду.
Тут последовал вопрос к капитану:
– Я маг жизни. Могу вам чем-то помочь?
Во взгляде Киргха мелькнуло нечто, смахивающее на уважение.
– Вы с какого расстояния можете почувствовать дракона?
– Со ста ярдов наверняка, но только если он стоит на открытом воздухе. Если в пещере… тогда мне нужно подойти ярдов на пятнадцать.
– Присоединяйтесь к разведке.
Капитан подал руками сложный знак; разведчики терпеливо подождали, пока Курат выберется на берег и его одежда высохнет под воздействием огневика.
К молчаливому удивлению командира разведгруппы, маг нисколько не отставал от опытных воинов. Тропа была песчаной с примесью гальки, совершенно бесшумно идти не могли даже разведчики. Но шуршание было чуть слышным.
Некоторое время Курат напряжённо внимал потокам жизни, потом решительно приблизился к командиру группы.
– Мне нужно идти первым. Так я лучше почувствую, – прошептал кандидат в академики.
Командир в ответ не произнёс ни слова, но, повинуясь его жестам, группа замерла, пропуская мага жизни вперёд. Но и это не принесло результата. Не было потоков жизни впереди, хоть пополам разорвись.
Сумерки были достаточно густыми, и всё же устье ближайшей пещеры можно было разглядеть: оно чернело непроглядно.
Курат развернулся и пошёл навстречу островитянам. Те остановились.
– Никого в этой пещере, – очень тихо произнёс маг.
В следующих двух пещерах тоже было пусто.
Разведгруппа получила недвусмысленный приказ: проверить лишь первые три пещеры с южной стороны, поэтому командир подал знак на возвращение. Первое, что он сделал, снова поднявшись на борт, – поблагодарил Курата.
Доклад капитану был короче краткого:
– В первых трёх никого нет.
Киргх счёл нужным слегка пояснить:
– Эти пещеры – самые удобные для проживания, они ближайшие к воде. Если они пусты, то и все прочие, вероятнее всего, не заселены. Утром начинаем обследование.
Старшие маги академии кивнули.
Шантур добавил:
– Дорогой Курат, при свете дня, надо думать, ваша помощь не будет столь настоятельно необходима. Вы можете пока отдыхать, но, разумеется, вас позовут. Предполагаю, что ваши услуги по специальности ещё будут востребованы. Капитан, при обнаружении чего бы то ни было, когда-то принадлежавшего ящерам, просьба сообщить мне. Кристаллы, золото и серебро, напоминаю, ваши, но только предъявите их.
Академик Грунд подал голос:
– Вот что мне пришло в голову, Первый. Драконы могли устроить тайники в пещерах. Думаю, надо бы это проверить нашими методами. Мы с коллегами предлагаем услуги.
Глава академии чуть-чуть подумал и решительно ответил:
– Не возражаю, но при условии, что вы не растратите всю энергию. Мало ли что… Сами знаете.
В конце концов решили, что поиск тайников возложат на двоих магов земли, а другие двое будут вооружённым резервом.
Работа продвигалась отнюдь не быстро. Островитяне обыскивали пещеры со всем старанием; они не поленились даже перетряхнуть старые подстилки. На куске парусины, разложенном возле места высадки, росла горка кристаллов.
На третий день поисков (моряки добрались уже до третьего яруса) сверху послышался голос:
– Золото!
Все тут же повернули голову в его направлении. Голос добавил:
– Только это не монеты.
Рядовые продолжили поиски, а офицерский и магический состав собрался вокруг того места, куда счастливчик должен был принести добычу.
Кричавший был прав: золотые кружки лишь напоминали стандартные маэрские золотые, но были сделаны гораздо менее аккуратно. И диаметр, и толщина их варьировали в неприемлемо широких пределах.
– Несомненно, работа драконов. Двадцать девять кружков. Но зачем им?
Вопрос был задан академиком Менгелем, но то же самое подумали все маги.
Ответов могло быть много. Варианты так и посыпались:
– Они собирались что-то покупать. Здесь или даже на восточном побережье Маэры.
– Исключаю. Здесь нет людей, а лететь торговать на наш континент… это по меньшей мере неосмотрительно.
– Или делать из золота какие-то вещи. А это заготовки.
– Я бы и поддержал вашу идею, но что за вещи? У меня нет ни одной стоящей мысли. А у вас?
– Или, улетая, взяли на всякий случай, да так и не смогли воспользоваться.
– Звучит резонно, но доказать нельзя.
– Надо продолжать искать.
Вот на это ни у кого не нашлось возражений.
В это время один поисковик принёс бронзовый браслет с отломанной застежкой. Этот предмет также вызвал обсуждение, хотя и не такое оживлённое.
– Его бросили именно потому, что он сломался… Видите, как позеленел металл там, где проходила трещина?
– А вот это, надо полагать, гнёзда под кристаллы?
– Да, но их нет.
– Уверен, владелец переставил на новый браслет…
– …хотел бы я знать, откуда…
– …сделан аккуратно. Работа ювелира?
Пока шло обсуждение, сверху спустился тот моряк, который нашёл золото. В руке у него был небольшой предмет.
– Вот.
Это была деревянная коробочка. Повинуясь знаку от Шантура, островитянин снял крышку. Внутри оказались иглы незнакомого вида.
Первым подал голос сам Первый:
– Мне кажется, дорогой Курат, это по вашей части. Лично я предполагаю, что эти иглы того назначения, о котором я уже слышал.
Курат решительным шагом подошёл и взял в руки коробочку. Глядел он недолго. На его лице появилась гримаса мрачного удовлетворения.
– Вы более чем правы, Первый. Иглы – ТЕ САМЫЕ.
Сказано было так, что Шантур поинтересовался:
– Что именно вы хотели этим сказать, высокопочтенный?
Такое обращение означало лёгкую степень недовольства, но маг жизни пренебрёг дипломатией.
– Нет сомнений: именно эту коробочку я уже видел. Её держал пятнистый дракон. Обращаю внимание… – палец ткнул в крышку, – вот на эту царапину. Форма очень характерная, запомнить легко. По ней я её и узнал.
Шантур и Курат обменялись многозначительными взглядами. И тут же Первый скосил глаза на почтеннейшего Менгеля. У того лицо было абсолютно бесстрастным.
Маг жизни обратился напрямую к воину с острова Стархат:
– Могу я поинтересоваться: в какой пещере вы это нашли?
Ответ был по-военному чётким:
– Третий ярус, шестая пещера, считая с северной стороны.
– Мне нужно самому посмотреть.
И Курат пошёл по тропинке вверх; моряк – следом. Подъём оказался совсем не легким, на него ушло с полчаса.
Маг жизни обследовал пещеру с дотошностью, которая сделала бы честь иному дознавателю – пожалуй, даже ещё более тщательно, чем поисковики из моряков. Он настолько увлёкся, что совершенно пропустил важное событие.
С самого верха торопливо спустился кормчий «дракона». У островитянина, обычно невозмутимого, явно должны были иметься причины для спешки. Кое-кто из магов не смог скрыть удивления.
– Найден дракон. Мёртвый. – Моряк подумал и уточнил: – Уже давно мёртвый.
От такой находки Первый утратил всякую осторожность:
– Я должен сам поглядеть на него!
Неудивительно, что все маги также захотели видеть останки. Никто из маэрцев не наблюдал дракона вблизи, а большинство их вообще никогда не видело.
Нелёгкий подъём все перенесли стоически. Ожидание незаурядного зрелища явно придало сил.
Назвать увиденное тушей или даже трупом было бы неправильным. Скорее, это был костяк. Странным образом кожа сохранилась. Она чуть поднималась там, где были губы, отчего пришельцам показалось, что на морде у зверя застыла саркастическая улыбка. Разумеется, эту глупейшую мысль все отбросили. Чешуйки осыпались, но их изначальный тёмно-зелёный цвет сохранился.
На правой передней лапе красовался браслет. В него были вделаны разнообразные кристаллы.
– Серебряный, – произнёс кто-то.
– Хотел бы я знать, отчего этот дракон умер?
Эти слова заставили Шантура прийти в себя.
– Здесь нужен маг жизни. Позовите его.
Меж тем Курат обнаружил, что на полу пещеры собрался тонкий равномерный слой пыли; но, видимо, последний раз уборка была не особо тщательной: в трещинах в полу он нашёл рыбью кость и кусочек кожи непонятного происхождения. То есть когда-то в этой пещере жили и ели. Не обнаружив ничего сверх уже найденного, Курат пошёл к выходу. В глаза ему сразу же бросилось отсутствие людей в плащах. Маг жизни только-только успел удивиться этому, когда из верхней пещеры кто-то вышел, стал на площадке у входа и замахал руками, подавая знак.
Тут ошибиться было невозможно, и Курат поспешил наверх. Все пропавшие коллеги оказались в самой верхней пещере. Навстречу вышел Шантур.
– Мы нашли останки дракона и хотели, чтобы вы их освидетельствовали.
Это был тот редкий случай, когда действия начальства заслуживали выговора.
– Вы были весьма неосторожны, Первый, ведь причины смерти пока что не установлены. Что, если этот дракон умер от заразной болезни? Мне же и придётся всех вас лечить.
– Вы правы, Курат, я в самом деле был неосмотрителен, – повинился Шантур. – Но вернёмся к нашим делам. Сколько времени вам понадобится на подготовку полного отчёта?
– Для начала мне понадобится мой саквояж с инструментами…
– За ним я пошлю, – перебил Шантур.
– …И с момента его получения – от двух до пяти часов. Разумеется, я сначала доложу факты и выводы устно, а уж потом подготовлю письменное заключение. Оно ведь вам понадобится, не так ли? И, с вашего позволения, хотел бы дать совет.
– Курат, я слишком ценю ваши знания, чтобы пренебречь ими.
– Совет вот какого свойства. Жизнь драконов не замыкалась в пещерах. Настоятельно рекомендую обыскать местность вокруг них. Какие-то следы их деятельности наверняка найдутся. И мы вместе подумаем, что они значат.
Кандидату в академики предстояла грязная и малоприятная, но знакомая работа. Надобно отметить, что с незапамятных времён курс судебно-медицинской экспертизы был факультативом для магистров. Тогда причиной такого статуса было то, что как для самой экспертизы, так и для обучения совершенно не требовались магические способности. Но позже оказалось, что маги жизни с подобными знаниями востребованы. По чисто бюрократическим причинам факультативность осталась, но была лишь номинальной. В отсутствие соответствующего зачёта рассчитывать на докторский ранг не приходилось, и даже лиценциаты знали это. Разумеется, сам Курат сдал курс, причём получил «превосходно».
Почему-то никто не сказал Курату об отличиях этой пещеры от прочих: вход в неё был выше и шире, да и потолок выше.
«Даже очень рослый человек прошёл бы без труда», – мысленно отметил маг жизни. Одновременно блеснула некая боковая мысль, но на её обдумывание времени не хватило.
Маг жизни оказался точен: он попросил слова для отчёта через четыре часа. При этом лишь Шантур отметил, что коллега Курат не наложил на себя щита, препятствующего проверке на правдивость. Остальных это просто не интересовало.
Выступление отличалось совершенно бесстрастным тоном.
– Коллеги, с вашего позволения, я сначала доложу о фактах и выводах, которые не вызывают сомнений. Сразу должен отметить: мягкие ткани, а также внутренние органы практически полностью уничтожены. Вероятнее всего, тут поработали падальные мухи. И всё же по костям можно сделать некоторые выводы. Итак, данный дракон мужского пола: особенности строения костей таза, у дракони те значительно отличаются, это можно заметить даже на маленьких драконочках… Точный возраст в момент смерти назвать не могу, но с уверенностью скажу: дракон был весьма немолод, даже стар. Все зубы имеют следы возрастного износа, а некоторые стёрты на треть. Также отмечаю возрастной артроз тазобедренных суставов: на левом начальная стадия, на правом – средняя. Это дополнительное свидетельство, касающееся возраста. Что до установления причины смерти, то с этим хуже. Отмечена патология позвоночника, характерная для метастазов рака лёгких. Это четвёртая стадия, господа; будь то человек, я сказал бы, что без высококвалифицированной магической помощи он не прожил бы и месяца. Однако отсюда не следует, что именно рак причинил смерть. Если среди драконов разразилась эпидемия какой-то болезни, то данный пациент, если можно так выразиться, мог умереть и от неё. Какого вида болезнь – не скажу, нет прямых данных. Но имеются некоторые соображения. – Лекторская пауза. – Насколько мне известно, своих покойников драконы не хоронили, а сжигали, используя магию огня. Но в случае эпидемии самого последнего дракона сжечь некому. Полагаю, потому он и остался там, где его нашли. Думаю, что вокруг пещер мы обнаружим скальную площадку, где производилось сжигание…
Шантур поднял палец.
– Прошу вас, Первый.
– Эта площадка уже найдена. На камне следы сажи, но органического материала не нашли. Обнаружен частично оплавленный кусочек бронзы. Больше всего он похож на пряжку.
Курат дал чуть-чуть воли эмоциям – понимающе улыбнулся.
– Остаток от сёдел, надо думать? Их-то сжечь можно, а вот бронзовые детали – те, надо думать, большей частью выбросили. То же и с браслетами. Кроме самого последнего, конечно. И ещё одно свидетельство, господа, в пользу гипотезы об эпидемии: коробочка с иглами. Повторяю: это бывшая собственность пёстрого дракона. Такие вещи просто так не бросают. Это ценный врачебный инструмент! У меня всё, господа. – Поклон.
Шантур, как обычно, спросил:
– Вопросы?
Палец поднял академик Грунд.
– Коллега Курат, я хотел бы знать: существуют ли безусловно смертельные для драконов виды заразных болезней?
Маг жизни чуть заметно улыбнулся: вопрос выдавал полное незнакомство с предметом. По ответ звучал вполне вежливо:
– Не одна и даже не пять, а больше. Та же лихорадка Зейдера: лично мне известен лишь один случай, когда заболевший человек выздоровел без какой-либо медицинской помощи. Практически стопроцентная смертность для людей, а драконы ею болеют точно так же.
– Иными словами, такое возможно для данного случая?
– Безусловно, хотя доказательств, как я уже говорил, нет.
– Благодарю.
– Ещё вопросы? Нет? Выступления?
– Вы позволите? Так вот, обращаю внимание, коллеги, на серебряный браслет. Высокопочтенный Курат, он так и остался на лапе у дракона?
– Нет, я его снял, отмыл и захватил с собой.
– Тогда соблаговолите предъявить… Спасибо. Разумеется, ни в одном из кристаллов нет искусственных полей какой-либо магии. Слишком много времени прошло… Что до классификации, то обращаю внимание: вот это два бесцветных кварца, они универсалы среди кристаллов. Этот маленький – аквамарин, для воды и воздуха. Фиолетовый аметист – электричество, без сомнения. Остальные же – красные гранаты, притом весьма хорошего свойства: и крупные, и поверхность почти гладкая. Они только для магии огня и годятся. Шесть штук, господа! Я только что подсчитал: с хорошим запасом хватило бы на погребальные костры для пары десятков драконов, а если подзаряжать, то возможности этих гранатов на порядок больше. Благодарю.
Но пальцы не опускались.
– Вы позволите? Так вот. Обращаю внимание, господа, что во время первого посещения наши… кхм… союзники обобрали весь нижний ярус пещер. Из того, что сейчас на верхних ярусах нашли порядочную добычу, можно сделать вывод, что в этих пещерах с начала сезона штормов никто не появлялся. Крылатые могут летать в любую погоду, как известно. Могут, но сюда они не прилетали. Это не доказательство, но дополнительное свидетельство уничтожения драконов.
– Благодарю. Почтеннейший Менгель, у вас есть что добавить?
– Да, Первый. – Поклон. – Коллеги, обращаю ваше внимание, что все имеющиеся доказательства полного уничтожения драконов неполны, да простят мне такую вольность языка. Я знаю пятнистого лучше, чем кто-либо иной из присутствующих…
При этих словах Курат подумал, что в данный момент маг смерти не прав: в группе нашёлся бы ещё один знаток психологии пёстрого дракона. Потом почему-то вспомнилось о высоком входе в пещеру мертвеца. Наверное, даже грок прошёл бы без усилий. И сразу же за этой мыслью пришла ошеломляющая догадка: Стурр жив и притом в составе большой группы драконов.
Маг жизни перестал слушать дискуссию. Его острый ум сосредоточился на том вопросе, который он однажды слышал от этого ученика. Почему-то пёстрый спросил о гроках. Курат был твёрдо уверен: Стурр никогда и ничего не делал и не спрашивал просто так. То есть у него был план, связанный с греками. Или, точнее, с другим миром…
Следовало признаться хотя бы самому себе: этот дракон оказался сильно недооценённым. Он был не талантом – гением. Суметь найти заклинание для создания прохода между мирами… интересно, кто-то из Великих был на это способен?
От умных размышлений Курата отвлёк голос Шантура с непривычными интонациями. В голосе Первого отчётливо слышалось раздражение.
– Почтеннейший Менгель, все ваши выводы основаны не на фактах, а на предположениях.
– Но ведь и у вас, Первый, ситуация та же.
– Да, но есть разница. Допустим, правы вы, а не мы все. Да-да, мы все, потому что уверен: присутствующие убеждены в полном уничтожении драконов. Все, кроме вас. Но, повторяю, допустим на минуту вашу правоту. И что? Ваше болеечем сомнительное предприятие с поисками драконов по двум материкам сразу – да вы хоть чуточку представляете себе, в какие расходы это выльется? Ради чего? Ваше предположение, что драконы представляют собой риск для человечества, ничем не подтверждено! Ни единым фактом! А вот картину обратного наблюдали мы все: драконы ни разу не нападали первыми! То есть принятие вашей позиции ввергнет общество в риск. Осязаемый, а не воображаемый!
Многие маги (но не Курат) догадались о подоплёке полемики. Положение Шантура как Первого академика было не столь уж несокрушимым. Победа в маленькой войне с драконами была жизненно необходима и для него самого, и для его сторонников. Именно победа, а не дохлая ничья с перспективой дальнейших солидных расходов; как раз для укрепления своей позиции Шантур принял личное участие в плавании, да и состав подобрал должным образом, включив в экспедицию самых нужных людей.
В результате Первому даже не понадобилось продавливать своё решение: его охотно поддержали. В процессе принятия решения Менгель не произнёс ни слова вслух, однако выражение его лица говорило ясней ясного: «Вы меня не убедили». По согласно мнению подавляющего большинства участников экспедиция была признана успешной и принялась собираться в обратный путь.
Чрезвычайное происшествие, случившееся на последней трети плавания, явилось следствием теоретического просчёта. Магов Стархата не стоило в нём обвинять, пожалуй, только академик Ландов и умные головы из его группы могли бы такое предусмотреть. Чудесные кристаллы синего цвета, которыми обеспечивались как «Гладкая вода», так и само движение корабля, начали сдавать: магостойкость у них была ниже, чем у кварца. По этой причине маги-водники стали экономить, начав как раз с «Гладкой воды», и «дракон» стало серьёзно качать. А потом случилось такое, что было просто невозможно предусмотреть: разразился шторм вне всякого расписания. И что хуже всего: он начался со шквала, и при отключённой «Гладкой воде» и кораблю, и пассажирам пришлось совсем уж солоно.
Стихия бушевала вечер и почти всю ночь, а наутро шторм стих, и тут обнаружилась пропажа академика Менгеля. По приказу капитана моряки тщательно обыскали корабль от киля до клотика – безрезультатно.
– Волной смыло, ветер-то был шквальный, – высказал предположение Киргх, и никто не взялся оспорить это утверждение.
