Книга: Замыкание спирали
Назад: Глава 25. Большая политика сдерживания
Дальше: Глава 27. Ответвления от основного варианта

Глава 26. Встречный удар

Всё случилось до последней степени неожиданно. План мои оппоненты составили с толком.
Гирра аккурат в этот день надумала рожать. Само собой, меня выгнали из пещеры пинками. При ней осталась целительница и Фиорра (последней я доверял куда больше).
Все мои старые товарищи улетели на юг. Суирра не выходила из своей пещеры по уважительной причине: как мне сказали, у её сына разболелся животик, она ожидала прилёта целителя. У Хьярры и Рройты были годовалые спиногрызики, а Ррису я тем более не решился привлекать к разведывательным полётам (всё же у неё был не один крошечный дракончик, а сразу трое, и ещё беременность в придачу). И всё.
На собрание были приглашены все сколько-нибудь начальствующие драконы, числом сто пятьдесят. Сюда вошли не только офицеры, но и наставники, целители и маги земли.
Почему-то на площадке, где собрались крылатые сограждане, не наблюдалось перешёптываний. Видимо, все уже представляли ту информацию, которую я собирался вывалить.
Нельзя сказать, что волнения не было вовсе. Но и уверенность в благоприятном исходе тоже была.
Это было не докладом, скорее, агитационным выступлением. По старой преподавательской привычке я старался прочувствовать аудиторию – и настроение части слушателей мне активно не нравилось. Продолжая убеждать в грозящей именно на этом месте опасности, я оглядел драконов. Из тех, кто явно был недоволен перспективой переселения, больше всех было молодых дракони с сирри, но не таких мелких, как у моей старой команды, а постарше. Самые молодые большей частью видели меня с десятками в деле, а если и не видели, то уж, наверное, слышали от свидетелей. А вот те, что старше… Ладно, возьмём на учёт.
Но была ещё группа: высокопоставленные офицеры в чине сотника и выше. Часть из них была из Главного штаба. Почему-то они были преувеличенно спокойными. Нервничал только тысячник Коррг, хотя старался этого не показывать. Всё это заставило насторожиться, хотя факты пока были в дефиците.
Агитационная речь закончилась, и тут…
– Десятник Стурр, вызываю вас на поединок. На этом месте и сейчас.
Мама хорошо меня научила правилам школьных поединков. На них смертоубийство, понятно, не допускалось. А поединки взрослых… Эти обычаи я помнил лишь частично.
Мысли понеслись, как при игре «на флажке» – только ставки в игре не шахматные. Формула вызова означала, что поединок будет смертельным. Объяснять причины поединщик не обязан, но в частную инициативу этого дракона я не поверил ни на секунду. Бросившего вызов я узнал сразу по чешуе цвета молочного шоколада. Тут же вспомнилось имя: Баррак. Сотник, судя по полоскам, но в боях одновременно со мной не участвовал. Никто из моих сторонников (а их не так и много) вмешиваться не будет, уж этот пункт я помнил. А кто сторонник этого коричневого?
Только в этот момент, обведя глазами ряды слушателей, я заметил, что десятка с два странно держали лапы: одна была сжата. Причина почти очевидна: так держат кристаллы. Браслетов нет, после перелёта они все сданы. Выходит, настроены ребята серьёзно… А вот Коррга среди них нет. Ему не доверяют? Впрочем, в этом я солидарен с заговорщиками – полковнику Генштаба мне тоже не стоило доверять.
Но мои всё ещё не подозревают… Хотя нет, вроде дядюшка перешёптывается с соседом. Но что он может сделать? Кнарр – водник, его магия в такой толпе бесполезна.
Была в этом всём некая несуразность. На что Баррак рассчитывал? Не мог же он надеяться на победу, заведомо зная, что я универсал? Но объяснение тут же последовало:
– Сними браслет. Я хочу знать, чего ты стоишь без него.
– Мне нужно подумать над тем, кто будет судьёй.
Право выбора судьи за мной, уж в этом все, кроме заговорщиков, будут на моей стороне. Вряд ли на этом собрании нашёлся бы дракон, настолько невежественный в правилах поединков.
Баррак неохотно кивнул.
Разумеется, это было лишь предлогом. Небольшой выигрыш времени не помешает. Думать, думать, думать побыстрее!
Вот теперь почти всё стало на места.
У Баррака нет при себе кристалла, это видно. Зато есть у его группы. Первое заключение: вероятнее всего, это аметисты. Лёд требует двух кристаллов. Вода… годилась бы, но водяные заклинания можно отвести, правда, с риском для близстоящих. Воздух – то же самое. Значит, «Молнии», а кристаллы эти драконы могли достать через главных наставников. Второй вывод: все мои сторонники не переживут этого поединка. Ну, и я туда же до кучи. Впрочем, нет: первый удар должен быть по мне как самому опасному. А умирать очень не хочется, уж больно денёк хороший. Тепло, и солнышко освещает по-весеннему яркую листву…
А ведь если кто из публики устроит атаку на меня, это будет вопиющим нарушением правил поединков. Значит, судья тоже приговорён. Вывод: ни в коем случае не просить Ррису судить.
Твою ж! Ведь Гирра на сей момент беспомощна. При ней, правда, Фиорра, но она всё же не вполне боец, поскольку к атаке совершенно не готова. И ничего сделать нельзя. Хотя…
– Рриса, лети в мою пещеру, там твоя подруга нуждается в помощи.
Кажется, фиолетовая дракона поняла второй смысл приказа, но осмелилась показать недовольство лишь почти незаметным движением гребня. Как бы то ни было, она улетела. Теперь моя жена защищена вдвое лучше.
Конечно, сторонников-одноклассников и однополчан у меня мало (в данный момент). Я только-только начал прикидывать, что надо бы сделать, когда почувствовал поле магии связи. Кто-то хочет общаться.
Разумеется, мне не нужна была оправа для включения кристалла рутила в чешуйке.
– Командир, говорит Рройта. Приказывай, – прошелестело сквозь шум толпы.
– Ждите атаки «Молниями». Даже не пытайтесь уйти от удара, просто отклоняйте. В крайнем случае разрешаю контратаку «Молниями» же. Льдом не надо. Хьярра, когда атакующие исчерпаются, брось мне браслет.
Всё было сказано шёпотом, а во весь голос прозвучало иное:
– Хьярра, возьми браслет на сохранение.
Последовала перепасовка телемагией, как в форроте. Хьярра не подкачала: браслет оказался у ней в лапе, но надевать его она не спешила.
– Мудрый Гвурр, я прошу вас быть судьёй.
Выбор осознанный; Гвурр – товарищ дядюшки Кнарра, но заговорщики могли этого не знать. А ещё он маг земли. Я рассчитывал, что такого судью не сочтут опасным. У него больше шансов уцелеть.
Мудрый с достоинством склонил гребень:
– Я согласен.
Я успел перехватить острый дядин взгляд, направленный на Гвурра. Уверен, что старик обо всём догадался и хотел предупредить чересчур доверчивого товарища. Но тот, видимо, не понял.
Последние мгновения на обдумывание тактики. Первое очевидно: отводить «молнии», на это затраты невелики. Что ещё? Контузия может случиться от близких разрядов, так что заготовить заранее простенький конструктик. Много энергии он не сожрёт. Не лечение, конечно, но поддержит ясность мысли.
Но всё пошло поперёк планов. Мы с Барраком поприветствовали друг друга в соответствии с кодексом. Зрители освободили площадку. Но судья даже не успел дать сигнал к началу. События понеслись карьером.
Первые две «Молнии» пошли в мудрого Гвурра. Это прозвучало как дуплет из двустволки – мощной такой, как бы не восьмого калибра. Я даже не успел удивиться столь нерациональному выбору цели, а только гаркнул в расчёте на магосвязь:
– Берегись!
Мои уроки не прошли даром. Дракони отвели двойные «Молнии», тут же последовали ещё по два залпа и тоже впустую. Мерзавка Рройта не утерпела, приняла картинную позу вызова и пропела:
– Мази-и-ила!
При её внешних данных получилось эффектно, но я успел заметить, что драконе на самом деле всё же досталось. Кажется, эти две открыли ответный огонь. Но продолжать следить за ними было уже до последней степени некогда. Меня-то живым отпускать никто не собирался.
Первые восемь заклинаний я отвёл без особого труда. Конструкт всё ещё действовал, голова была ясной. Выходит, против меня четверо? Странно, а ведь хлёсткие удары продолжали слышаться. И ещё один двойной звук, явно «Воздушные кулаки». Скверно. Даже если это шмаляют по кому-то из моих, защитить этого «кого-то» ничем не могу, самому бы отбиться. Значит, тормозить нельзя. Очень не хочется, но придётся…
По первому из обладателей аметистов я хлестнул «Ледяной пулей». Драконы-противники ледяными заклинаниями не владели (они только для универсалов), но отвести «Копьё» могли бы. Только пуля летит быстрее и размером она меньше, чем классические ледяные снаряды. Даже мои ученики не знали это заклинание из-за его почти полной бесполезности. По летящему дракону применять его без толку – прицелиться практически невозможно. Но мой противник стоял неподвижно.
Справедливости ради стоит сказать: я сам чуть было не промазал. Целился в туловище, угодил в шею. Мелькнула мысль, что убивать всех нельзя; я отметил заминку у противников, бросил очень короткий взгляд вокруг и мгновенно понял, по кому били заклинаниями: на земле неподвижно лежали сестра, брат, зять и невестка. Вся политкорректность вылетела из головы. И в то же мгновение по мне вдарили тройными залпами от тех троих моих противников, которые остались боеспособны. Одна «Молния» всё же попала.
Чешуя защитила, но ощущения оказались малоприятными: удар оказался посильнее, чем простые двести двадцать вольт. Мой конструкт не дал свалиться на месте, но лапы держали с усилием. И тут до слуха, как сквозь вату, донеслись звуки, более всего напоминавшие стрельбу из пулемёта Владимирова короткими, экономными очередями. Мгновенный взгляд в сторону подтвердил: это была Фиорра. Почему-то запомнилось выражение глаз драконы. Даже сквозь затуманенное контузией сознание пробилась мысль: нет больше нашей записной скромницы, есть холодный, эффективный и лишённый предрассудков боец.
– Сам сдашься или помочь? – Голос слышно было настолько плохо, что я его не узнал.
Но мои заботы были иными:
– Хьярра!
Только поймав брошенный браслет и надев его на лапу, я осознал, что, в сущности, не истощён – просто мой очень экономный конструкт дал слишком мало для полной защиты от контузии. Но теперь-то можно было не жадничать.
Прояснение мозгов много времени не заняло – не более десяти секунд. А потом включились на полную мощность и зрение, и слух, и умение принимать решения.
Заговорщиков охранят и без меня. Моя же забота – пострадавшие. И начался бег наперегонки со смертью.
Родственники и свойственники отделались дёшево. «Молнии» содрали чешую, порядочно оглушили, но к моменту, когда я собрался оказывать медицинскую помощь, они уже пришли в себя. Гораздо больше в моих услугах нуждался судья.
Два заклинания подряд попали в одно и то же место. От первого чешуя защитила, от второго – уже нет. Так… Пульс отсутствует… Дать толчок сердечной деятельности… Ожог кожи – плевать, это явно не смертельно… А вот поражение периферической нервной системы… Тут требуется вдумчивая диагностика… Ну, если наскоро, то правая задняя лапа и правое же крыло вообще парализованы, нервные окончания надо будет восстанавливать… По уму хорошо бы прогнать диагностику по всем потокам, но на это у меня уйдёт два часа, а их-то и нет. Жить Гвурр будет, это без сомнений, но выздоровление займёт больше времени, чем если бы заниматься лишь им одним. А у меня ещё допрос…
Тут до меня дошло, наконец, что вокруг ревёт взбешённая толпа. Из отдельных выкриков сложилась картина: наибольшую ярость вызвало грубейшее нарушение правил поединка. Точнее, целый пакет нарушений: нападение на судью, нападение на одного из участников, нападение на зрителей… Букет преогромный.
Рруг и Тхорр подскочили к одному из заговорщиков, соединёнными усилиями подняли его телемагией, жахнули оземь со всей дури при явном одобрении толпы и уже нацелились на другого.
– Стойте! Оставьте кого-то для допроса!
Кажется, допрашивать уже почти некого.
– Кто бил «Воздушным кулаком»?
– Я.
Тысячник Коррг? Интересненько. И ведь правду сказал, проверено.
– По кому?
– По полутысячнику Туррхаду. Кстати, он целился по вам, Стурр.
Опять не врал.
– Благодарю вас, сударь тысячник.
Коррг в ответ поступил до последней степени дипломатично: вообще не сказал ни слова, лишь вежливо наклонил гребень. Но мотивы мы рассмотрим позднее.
Сложившаяся ситуация не порадовала бы следователя: почти все фигуранты оказались убиты. Мои почитатели явно перестарались, а особенно Фиорра. В живых без ранений и контузии остался Баррак, но этот явно не более чем пешка. А вот второй выживший (правда, контуженый) был весьма интересен.
Сафирр, тысячник (по-земному сказать, полковник) Главного штаба. Заместитель главнокомандующего, хотя и не первый. Обладатель немалой власти, короче. И ведь был искренним сторонником переселения! Но… на полноценный допрос понадобятся все силы, а моя форма далека от идеала. Отложим.
– Поздравляю с сыном, командир!
Вот более чем наглядное доказательство отупения. Ведь появление Фиорры само по себе означало, что роды завершились благополучно. Нет, отложить все дела, без сомнений. Ну разве что последнее распоряжение:
– Поместить подозреваемых в отдельные пещеры, входы завалить. Если есть кристаллы – изъять. Не забывать кормить. Я их допрошу, когда на это будет время.
В зале заседаний академии
– Господа, на повестке дня два вопроса. Первый касается предполагаемой договорённости с сепаратистами. Прошу вас, коллега Нульф.
Аналитик, как и подобает, всем видом излучал уверенность.
– Господа, есть возможность достичь известной вам договоренности достаточно быстро. Для этого всего лишь надо как можно быстрее извлечь большой кристалл… э-э-э… худшего качества, даже ценой нескольких лишних забоин и трещин на поверхности. Кардинально качество не уменьшится, а вот фактор времени для нас важен. По тот, который с гладкой поверхностью, извлекать надо со всей возможной аккуратностью, даже если это займёт полгода. На сделку он не повлияет. Также понадобится кристалл жёлтого кварца из тех, что уцелели.
По залу прокатился шумок. Несколько пальцев просигнализировали желание их владельцев поговорить.
– Прошу вас, почтеннейший Хаффиз.
– Глубокочтимый Нульф, по вашим же словам, если быстро извлечь самый большой кристалл, то ухудшится и безтого низкое качество его поверхности. Поэтому я попросил бы дать подробные пояснения к вашему плану.
На этот раз академик Нульф искоса глянул на Первого. Тот некоторое время сохранял каменное выражение лица, потом чуть-чуть опустил веки.
– Суть дела вот в чём…
План был настолько дерзок, что все академики, не сговариваясь, подумали одно и то же: подобное нахальство просто обязано сработать. Утверждение, вопреки опасениям Первого, прошло гладко – то есть единогласно.
– Очень рад, господа, что по этому вопросу наблюдается единство во мнениях. Переходим ко второму. Докладывать будет руководитель группы планирования магистр Баков. Попросите его в зал.
Докладчик был возмутительно молод по меркам университета. Вероятно, по этой причине в интонациях не слышалось почтительности. По зато доклад отличался железной логикой – собственно, это и было одним из главных условий.
– Господа, коль скоро предстоит становление империи, основным фактором её выживания – в смысле целостности – является связанность территорий. Это необходимое условие достижения наивысшей стабильности общества! Посему нам нужна транспортная система – не просто хорошая, но превосходная. И её можно создать…
Менгель внимательно слушал и чуть ли не против воли соглашался с аргументами: настолько искусно они были выстроены. Ну да, создание гильдии гонцов… Для этого объединить существующие службы доставки… Жёсткие правила – уж тут никто возражать не станет… Дороги…
В этом месте не только Менгель, решительно все присутствующие напряглись, настолько грандиозными показались предстоящие задачи. Строительство… Снабжение… Это сколько ж магов земли понадобится? А ведь дороги ещё и обслуживать надо… Ага, специальный налог…
Председательствующий продолжал сидеть с каменным лицом. Он-то всё это уже знал. Но даже на него выступление произвело весьма выгодное впечатление – возможно, по причине эмоционального подъёма этого магистра Бакова. Наверняка имеет опыт чтения лекций.
Обсуждение плана и принятие решений безобразно затянулись – настолько велик был объём представленного материала. Но (удивительное дело!) никто не жаловался, что пришлось заседать аж пять часов с лишком. Очень уж вдохновляли перспективы.

 

Разумеется, приоритетом номер один было посещение собственной пещеры. Гирра только глянула на меня и тут же принялась успокаивать:
– Всё прошло хорошо, и даже легче, чем с Сандррой…
Но я не особо вслушивался и прогнал наскоро потоки магии жизни. Гирра, в общем, не особенно приврала насчёт своего самочувствия. Правда, не хватало знаний по части драконьего акушерства, но уж искажение основных потоков я бы заметил.
Беленький малыш мирно спал. Я знал, что через полсуток он запросит есть, и поэтому чуть не полетел за рыбкой, но меня остановили Фиорра и Хьярра. С первой ещё предстоял разговор, а вторая вызвалась добыть еду: «Тебе же сейчас не до этого, верно, командир?» Отбрыкиваться от подобного предложения очень не хотелось. Но пока я размышлял, подлетела Рриса.
– Стурр, нехорошая новость. Баррак убил сам себя.
– Обстоятельства?
– Он же воздушник. Создал «Кулак» и схватил его пастью. Череп разнесло в куски.
М-да… Всё равно что дернуть кольцо «лимонки» и зажать её в зубах. И мотивы сгорят вместе с покойником на погребальном костре. Впрочем, не так уж они важны. Зато Сафирр с его водяной специализацией – другое дело. Никакое боевое заклинание этой школы не сработает в тесной пещере должным образом. Водяному сгустку просто места не хватит, чтоб разогнаться.
– Надо бы допросить прямо сейчас, – вслух подумал я.
– Командир, ты не в лучшей форме.
– Это ничего, браслет на мне.
Тут вмешалась Гирра:
– В одиночку нельзя входить в пещеру. Мало ли что ему в голову взбредёт.
– Точно! – подхватила Фиорра. – Между прочим, её распечатать надо.
– Убедили. До чего разумные у меня драконочки, все четверо.
– Это я у тебя драконочка, – поправила двуцветная ревнивица, – а прочие у своих мужей.
Чужие жёны дружно хихикнули.
Сначала для распечатывания пещеры приложили усилия мы с Фиоррой, но потом я её отставил, указав, что ей силы могут быть нужнее – прикрывать мою чахлую особу.
Тысячник коротко глянул на нас четверых и, видимо, прикинул, что с таким раскладом шансов не имеет. Приветствий от него я не дождался. Разговор пришлось начинать мне.
– Не желаю вам доброго вечера, Сафирр, по известным вам причинам. Но мне нужно знать две вещи: на что вы рассчитывали и что были намерены делать. Отвечать будете?
– Буду, но взамен хочу получить обещание лёгкой смерти.
– Вам повезло, Сафирр: в результате вашего нападения никто из моих не погиб. Поэтому я дам такое обещание. Слушаю ваши ответы.
– Вам не показался странным состав заговорщиков?
– Вы неточно оценили ситуацию: это я спрашиваю, а вы отвечаете.
– Объясняю. Верхушка драконов после гибели Великого разделилась ещё в большей степени, чем это было раньше. Мы все здесь – вечно вторые, и там, на Маэре, у нас не стало никаких шансов на продвижение.
– А при Великом они были?
– Да. По каким-то неизвестным мне соображениям Ас-Тор регулярно делал перестановки в руководстве. Одним словом, перелёт за океан многие из нас восприняли как шанс. Однако мы все вас недооценили, хотя и в разной степени… – Последовала гримаса, которую при большом желании можно было счесть за улыбку. – Главный и его прихлебатели посчитали вас мелочью, которая пыжится в желании добиться чина сотника – это полагали потолком для вас. А мы – те, которые следили и выжидали, – понимали, что вы представляете собой нечто большее, но вашу способность к предвидению посчитали фикцией. Да и другие ваши умения тоже… Их объясняли удачей или контактами с людьми. У нас был реальный шанс забрать власть и удержать её. Вы в этом понимаете гораздо меньше нашего. Мы старались отследить ваши контакты, но не преуспели. А хуже всего то, что обучение ваших драконов мы посчитали за передачу умений и знаний, которых вы нахватались от людей…
Молчание.
– К каким же выводам вы пришли?
– Это имеет значение?
– Имеет. Почему так – не ваше дело. Отвечайте на вопрос.
– Хорошо. До этого додумался Коррг. Вы же его знаете?
– Знаю.
– Он пытался нас убедить, что у вас есть некий источник знаний… откуда-то извне. Недоступный другим драконам. Хотя доказать этого так и не смог, но всё равно наотрез отказался участвовать в заговоре. Во время боя он даже поддержал вас в меру своего умения.
Я кивнул.
– Потому-то он и поверил, что здесь, на этом участке оставаться нельзя. Просто поверил. Но переубедить остальных не сумел. Мы прикинули настроения и решили, что наш шанс – вот он. В общем, это всё.
Не лгал Сафирр. Но вопросы ещё не кончились.
– Надо полагать, вы знаете: для того, чтобы драконочка стала драконой, её надо инициировать?
– Конечно. Мы знали, что вы умеете это делать, и рассчитывали, что часть ваших подчинённых этому научилась. Их мы сумели бы уговорить.
Слова «после вашей смерти» произнесены не были, но подразумевались.
– Остались ли в живых другие ваши сторонники?
– Разумеется. Баррак.
Конечно же о смерти подельника Сафирр оставался в неведении.
Мой гребень чуть приподнялся в жесте вежливого недоумения.
– И только?
– Сторонников не было, – твёрдо отвечал допрашиваемый. – Сочувствующие имелись.
– Имена! – Теперь вежливость и близко не проходила.
Восемнадцать имён. Все среднего возраста. Странно.
– Вы перечислили всех?
– Всех.
На этот раз врёт.
– Сафирр, вы в очередной раз меня недооценили. Человеческие маги умеют распознавать ложь в собеседнике. Они меня этому научили.
Тысячник всё ещё держался. Значит, надо добивать.
– Сверх того, я умею проникать в мысли собеседника. Обходится это недёшево, без крайней надобности делать не стоит, но, как мне кажется, сейчас может наступить как раз тот самый случай. Я вас слушаю.
Вот теперь полковник сломался. Я получил ещё девять имен. Эти старше.
– Стурр, можно задать вам два вопроса?
– Спрашивайте, но ответа не обещаю.
Ого, как смотрит! Не ровён час, дырку в чешуе взглядом проделает.
– Вы в самом деле думаете, что именно к этому месту подплывут человеческие маги с целью нападения?
– Я вовсе так не думаю. К сожалению, это точные знания.
Пауза.
– Это вы убили Великих?
Ох и непрост тысячник! От подобного врага нужно, к сожалению, избавляться. Не уверен, что даже клятва такого удержит. Но отвечать придётся, и не ради полковника – для моих рядовых. Только правда, ничего кроме.
– Сафирр, организация убийства Великих – лишь часть большой операции, и это связано с такими силами, по сравнению с которыми не то что я, сами Великие не более чем хвост дохлой ящерицы, не говоря уж о вас. Очень многие детали всей операции мне неизвестны. И уж поверьте: не имею никакого желания их знать.
Наступило молчание. Но полковник снова заговорил:
– Хочу высказать вам моё последнее желание… – Надо же, и у драконов этот обычай существует! – Умереть в хорошем настроении. Угостите порцией коричневого хлеба. – И ведь ещё раз сумел удивить. Силён!
– У меня такого хлеба нет.
– Я так и думал. У меня есть в сумке. Мою пещеру вы знаете.
– Да, кстати: кто ваша жена?
– Она со мной не полетела.
Не врёт.
– Хьярра, ты знаешь, что делать.
Дракона вернулась с полотняным свёртком. Интересно, откуда материя?
Назвать это хлебом было бы преувеличением. Сухие лепёшки или галеты – вот подходящее слово. Пачка не особо толстая, с десятка три ломтей.
Лепёшка была умята в долю секунды. Все молчали. Я внимательно смотрел, запоминая симптоматику. Подумалось, что на драконочку и на взрослого дракона наркотик может действовать по-разному.
Потоки поменялись значимо. Возникла уже знакомая область возбуждения в мозге, не идентичная, но похожая. Глаза у тысячника полыхнули молодым задором. Он улыбнулся от всей души: широко, открыто, беззаботно.
Маленькое «Чёрное пятно» подействовало безукоризненно. Почему-то я не пожалел энергии и произвёл очистку лично, жестом отогнав Фиорру. Мне показалось это важным.
Тело Сафирра было отнесено туда, где и предполагалось сжигать умерших – на аккуратно выровненную каменную площадку чуть в стороне от пещер. Погребальный обряд мы совершили втроём. Когда-то давно мама мне его описала, и я не сомневался, что остальные тоже узнали о нём от родителей.
На душе было погано. Думаю, не у меня одного.
Назад: Глава 25. Большая политика сдерживания
Дальше: Глава 27. Ответвления от основного варианта