Глава 8
Павшая крепость
– Не хочешь ничего забрать отсюда? – спросила у мародера девушка. – Твои вещи все-таки…
Нельсон снова оглядел комнату. Взгляд зацепился за диван-кровать, на котором можно было явно разглядеть отпечаток тела в слое пыли. Правда, непонятно было, кому этот отпечаток принадлежал: защитный костюм и разгрузочный жилет скрывали ее фигуру.
Карина наклонилась над покрывалом, начертила пальцем нимб над головой силуэта, после чего ладонью вычистила пыль по бокам. Получился отпечаток толстого ангела.
Посмотрела в глаза Неля, будто ожидая его реакции.
* * *
– А помнишь, как снег лежал? – спросила она.
Нельсон аккуратно прижал ее к себе. Хотелось стать еще ближе, зарыться в ее волосы и так и остаться там. Навсегда.
Марина лежала на кровати, положив голову ему на грудь. Они познакомились уже здесь, в переходе, как и многие другие пары.
– Помню, – ответил он.
– Я любила погоду, когда он шел крупными хлопьями. Всегда выходила на улицу и ложилась на землю, смотрела, как он кружится и летит вниз. – Она провела ладонью по животу Неля и добавила: – А перед тем как встать, я руками двигала, будто крыльями. Чтобы на снегу осталась фигура ангела.
* * *
Что он тогда ответил ей? Кажется, что она и есть его ангел.
Или что если долго лежать в снегу – простудишься?
Мародер отвел взгляд. Не выдержал.
– Нам пора, – просто сказал он. – Нужно торопиться.
Ни одна из вещей, лежащих в этой комнате, не пробуждала отклика в сердце Нельсона. И не потому, что он зачерствел, ожесточился. Просто он не считал, что эти вещи принадлежат ему. Это – вещи подростка с длинными волосами, который уходил на день рождения двоюродного брата.
И теперь они могли разве что усилить ностальгию по старым временам, но этого мародеру даром не нужно было. Все, что важно, он уже забрал.
– Нужно идти, – кивнула его спутница, стряхнув пыль с резиновых перчаток. – Веди. Я за тобой.
Нельсон двинулся к выходу из квартиры. Ключ острыми гранями врезался в крепко сжатую ладонь, но не мог пропороть плотную резину перчатки защитного костюма.
Одна из сотен тысяч квартир, волей случая не ставшая могилой для жителей. А сколько мародер видел мест, где произошли вещи во много раз хуже, сколько трупов… Он давным-давно перестал считать.
Часть погибла на месте от ядерного взрыва. Как в учебнике по ОБЖ: световое излучение, ударная волна, проникающая радиация и радиоактивное заражение местности.
Часть смогла выбраться из дома и потратила оставшиеся им часы на бесполезные попытки найти убежище в одном из уже закрывшихся переходов.
Остальные в скором времени позавидовали тем, кто выбрался из дома в первые часы после взрывов. Они умирали в своих квартирах, медленно и мучительно, разлагаясь заживо от радиационных язв, сгорая от действия боевых вирусов.
Те, что были сильнее, превратились в мутантов и теперь пожирали друг друга. Трудно сказать, что их доля предпочтительней смерти. По крайней мере, Нельсон выбрал бы быструю и безболезненную смерть: вынуть пистолет из набедренной кобуры, взвести курок, приставить ствол ко лбу и выжать спуск.
Четыре секунды, не больше. Здесь главное действовать быстро, не давая себе шанса одуматься. Не давать себе вспомнить о том, что ты относишься к людям.
Человек – звучит гордо? Смешно.
Гордиться отношением к виду, который ради своей, в общем-то, довольно короткой жизни угнетал целую планету?
Виду, который на щите своем вывел девиз «После нас хоть потоп»?
Авторитетами стали люди, которые сумели за как можно более короткое время получить как можно больше денег. Причем обычно получить не самым честным путем.
Деньги в предвоенном обществе стали новым богом, взамен забытого человечеством Создателя, и не важно, как именно его называли: Аллах, Иегова или Брахма. Все равно этими именами прикрывались нечистоплотные чинуши и террористы и по большей части делали это ради наживы.
С силой захлопнув дверь квартиры, мародер запер дверь и пошел вниз, бросив по дороге ключ в один из почтовых ящиков, рядом с варварски вывороченным. Ему больше не нужны были ключи – он сюда не вернется.
Но ему не хотелось, чтобы еще кто-то попал в квартиру, где он прожил большую часть своей жизни, чтобы кто-то брал его вещи, книги. Пусть лучше оно истлеет со временем, как истлеет все, что создал человек.
Или рано или поздно, когда панельные дома отстоят свое, все, что принадлежало мародеру, будет погребено под обломками бетонных плит. Хотя дома эти могут простоять еще очень и очень долго, без всякого обслуживания.
С другой стороны, и климат после Войны изменился, а значит, это может произойти еще раньше…
Они спустились по лестнице и вышли из подъезда. На город опустилась кромешная тьма, но Нельсон, как обычно, фонарь зажигать не стал: если немного постоять, то постепенно снова начинаешь видеть гораздо лучше, чем с фонарем.
Его луч освещал только небольшой кусочек окружающего пространства, не давая глазам привыкнуть к темноте. А за границами светлого пятна тьма сгущалась настолько, что невозможно разглядеть что-либо.
– Нельсон… – шепотом позвала мародера девушка. Ее голос было слышно неожиданно хорошо: переговорная мембрана у новых противогазов лучше, чем на старых ГП-5. – Сколько тебе лет?
– Тридцать восемь, – ответил мужчина, продолжая размеренно шагать вперед.
Отвечать девушка не стала, и Неля это вполне устраивало.
Сам он считал ее просто неразумной бабой. Правда, что-то в ней заставляло сомневаться в этом. На секунду обернувшись, Нель посмотрел на нее.
Сквозь прозрачное стекло панорамной маски было видно ее абсолютно невозмутимое лицо. Руки уверенно сжимали рукоятку и цевье карабина и ни капли не дрожали, как у новичков, впервые взявшихся за ствол.
Нель вспомнил, как у него, парня, в первый раз взявшегося за тяжелое весло АКМ, руки ходили ходуном, не давая толком прицелиться, и усмехнулся. Так вот в чем дело.
Оружие. Вот что его смущало – она держала его уверенно, а, значит, умела с ним обращаться. А где она могла научиться этому?
Это снова заставило его вспомнить, что он о ней ничего не знает. А значит, что относиться к ней с брезгливым высокомерием, как до этого, по меньшей мере неразумно.
К тому же она говорила с ним прямо, дерзко, будто ни капли не боялась. Ее слова о том, что мародер трогает святое грязными лапами, не могли не заставить его задуматься.
Нельсон кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание девушки. Правда, из-за маски противогаза кашель прозвучал как неразборчивое хрюканье, но цели ему добиться удалось.
«Как же давно я с ними не общался», – подумал он, но вслух сказал совсем другое:
– А тебе сколько лет?
– Двадцать пять, – ответила Карина ничего не выражавшим голосом.
Двадцать пять лет. Значит, когда упали бомбы, она была еще ребенком, даже в школу не ходила.
Пять лет… Черт, через что же ей пришлось пройти, что же она пережила, чтобы выжить? И где она жила?
В переходе на «ДК Энергетик»?
И как она оказалась в том чертовом бункере?
В этой истории было слишком много неувязок, и следовало разобраться с ней как можно скорее. Не прямо сейчас, конечно, а как только ему удастся добраться до относительно безопасного места.
И как он сразу не догадался? Купился на игру в невинную, ничего не понимающую девочку? Это же самая обыкновенная подсадная утка, таких с незапамятных времен использовали, чтобы разговорить арестантов.
А чего она тогда за ним тащится? Почему не дала ему по башке, когда была такая возможность?
Да, приказали, вот и тащится, чего тут думать?
Карина осмотрелась вокруг. Город по-прежнему смотрел на них провалами разбитых окон и слепыми мутными бельмами стекол, оставшихся целыми. Каждый день здесь становилось только хуже, все ветшало, старело и портилось.
– Скоро здесь все рухнет, – озвучила девушка свою мысль.
– Здесь все уже рухнуло, – поправил ее Нельсон.
* * *
Отец гнал по федеральной трассе на север. Давным-давно наступила ночь, и редкие встречные машины вылетали из темноты, светя фарами.
Девчушка смотрела в окно, на холмы, которыми начиналась Бугульминская возвышенность. Предуралье, как-никак целых четыреста метров над уровнем моря.
Стрелка спидометра плавно поднялась до ста двадцати и так и застыла на этой планке. Трое в автомобиле: отец за рулем, мать и сама Карина. Дружная семья выехала на отдых, ага. Только почему ночью и почему так скоро?
Машина ехала плавно, что неудивительно: все-таки «Ауди» – немецкое качество. Да и дорога на этом участке пока еще шла хорошая: ровный асфальт, без трещин, грубо залатанных битумными заплатками, как это бывает в других местах.
Рука матери, красивой голубоглазой блондинки, достаточно молодо выглядевшей для ее возраста, потянулась к проигрывателю. Информационная радиостанция вещала круглые сутки.
«Сегодня в двенадцать часов дня президент России в закрытой обстановке встретился со своим американским коллегой. О деталях встречи не сообщается, но разговор шел о деэскалации конфликта в Беринговом море. Напомним, что три дня назад из территориальных вод Российской Федерации была выдворена атомная субмарина ВМФ США. Глава пресс-службы Кремля заявил, что власти работают над дипломатическим решением кон…»
Рука отца крутанула ручку радиоприемника, выключив звук, после чего снова легла на рычаг переключения передач.
– Марат…. – укоризненно проговорила мать. – Ну куда мы едем?
Отец вздохнул. Ему не нравилось, что она снова начинает разговор, прервать который ему стоило огромных трудов.
– В Челны, – ответил он то же самое, что и парой часов ранее.
– А куда конкретно? – никак не успокаивалась женщина.
Военный хирург посмотрел на свои руки. Впервые в жизни они дрожали, более того, дрожали очень сильно. Бросив взгляд на часы, располагавшиеся на приборной панели, он вдавил педаль газа в пол и снова включил круиз-контроль. Теперь машина ехала со скоростью сто сорок.
– Может, ты не будешь так гнать? – обеспокоенно спросила женщина. – Куда ты торопишься-то?
Карина продолжала смотреть в окно. Мимо нее пролетали причудливые силуэты, принадлежавшие редким деревьям, и пшеничные поля, не терявшие своей желтизны даже в темноте. То тут, то там можно было увидеть остановившиеся станки-качалки, в обычное время приводящие в движение приводы глубинных насосов. Этот край был богат нефью. Соседний город так вообще называли столицей нефтяников Татарстана.
Девушке, конечно, тоже было интересно, почему обычно спокойный отец примчался с работы как метеор и, даже не дав собрать вещи, усадил семью в машину. Но, если он чего-то не говорит, значит, это военная тайна. Так он приучил ее с детства.
Хотя и мало времени уделял ее воспитанию.
– А, хрен с ним, – в сердцах выругался отец. Вот это уже удивило Карину: он очень редко ругался. – Слушайте, если хотите знать.
Сверившись с часами, он продолжил:
– Ситуация накалилась, аналитики говорят, что вероятность начала третьей мировой войны высока как никогда. Нам сообщили это в закрытой обстановке.
– Война? – переспросила женщина. – Так ты дезертируешь?
– Нет. – Отец отмахнулся от высказавшей откровенно глупую версию жены. – Все совсем по-другому. Все протоколы защиты активированы, система «Периметр» в полной боевой готовности, подлодки вышли на боевое дежурство. Это будет последняя война. Ядерная.
– Боже… Они все-таки решились. Так вот к чему это все… – Шокированная этим известием мать указала на радио, дисплей которого продолжал светиться, освещая темноту салона зеленым светом.
– Счет идет на часы, – продолжил отец, набрав побольше воздуха в легкие. – В СМИ сказали об одной подлодке. На самом деле их было три. Так что не важно, кто это начнет. Важно, кто выживет после всего этого.
Наверное, тяжело говорить кому-то, что жизнь его скоро прервется.
Этому человеку уже приходилось сообщать такие новости, и каждый раз он переживал достаточно тяжело.
Правда, не в этот раз. Он собирался спасти свою семью.
Выложив им это, он почувствовал себя намного легче, дрожь в руках прекратилась, и мужчина снова смог сосредоточиться на дороге.
* * *
Звук автоматной очереди разорвал тишину, стоявшую на улице мертвого города, заставив девушку очнуться от воспоминаний. Мародер стоял над трупом только что застреленной твари.
Нельсон, озабоченно нахмурившись, перевернул труп мыском ботинка.
Если ты ведешь себя осторожно и тихо, делая вид, будто тебя вообще нет, мутанты тебя не замечают. Животные слишком заняты своими делами, чтобы обратить на тебя внимание. Как и до Войны.
Тварь бросилась на него быстро. Уж слишком быстро, еле успел среагировать.
– Сраный Маугли, – выругался мародер и добавил, обращаясь к девушке: – Готовься.
Та тоже взяла оружие наизготовку и стала тщательно рассматривать окрестности, успев перед этим бросить взгляд на убитого монстра.
Тот больше всего напоминал пантеру: длинное грациозное тело и пушистый хвост. Правда, хвост был единственным участком тела твари, на котором осталась растительность. Туловище же, как и длинные тонкие лапы, было сплошь покрыто гноящимися радиационными язвами. Только вот лапы заканчивались человеческими пятипалыми кистями с отросшими до небывалой длины ногтями, превратившимися в когти.
– Ну и перекорежило же его… – проговорила девушка, качая головой.
Голова была увенчана треугольными кошачьими ушами, а в центре плоского лба можно было разглядеть аккуратное входное отверстие. Во вполне человеческих глазах застыло плотоядное выражение. Он охотился.
– Это был человек? – задала вопрос девушка, бросив еще один взгляд на труп. – Вибриссы… Или все-таки кошка?
– Какая разница? Еле успел выстрелить… Уж очень… Оно быстрое слишком…
Одно из стекол в девятиэтажном доме по правую сторону от проспекта разбилось. Из него, цепляясь за плети лишайника, росшего на бетонной стене, появилась еще одна тварь.
В этот раз Нельсон отреагировал практически мгновенно, вскинув автомат к плечу и высадив длинную очередь, но не попал. Монстр вторил звукам выстрелов громким, похожим на львиное рычание, ревом и прыгнул в окно этажом ниже.
– Твою мать! – снова выругался мародер. – Проморгали!
Твари загоняли спутников, пользуясь проверенной тактикой охоты. Напасть они могли откуда угодно, проспект превратился в одну большую западню.
За спиной вскрикнула девушка, и тут же, заглушая крик, грохнула ее «Сайга», выпустив заряд крупной картечи. Нельсон обернулся, чтобы убедиться, что со спутницей все в порядке, и сам чуть не прозевал момент нападения, встретив тварь концом ствола автомата и практически в упор выпустив несколько пуль.
Удержаться здесь не было возможности. Рано или поздно либо мародер, либо Карина допустят ошибку, а драться одному против стаи – дело безнадежное.
С другой стороны, если бы Нельсон шел один, он просто не позволил бы себе попасть в такую ситуацию, не позволил бы себе задуматься. Он оглянулся, увидев, что по проспекту, там, где они только что шли, плавно, будто плывут над асфальтом, движутся еще три тени.
С противоположной стороны было то же самое. Мысли крутились в голове, с огромной скоростью сменяя друг друга. Возможности спастись не было. Затылок пронзило болью, в глазах потемнело.
«Так что, будешь последний бой принимать?» – раздался в голове голос.
Опустив на секунду взгляд, мародер заметил, что стоит в шаге от крышки канализационного люка. Идея была безумной, но другого выхода из ситуации не наблюдалось.
– Прикрой, – приказал он девушке, а сам, усевшись на землю, попытался сковырнуть люк пистолетным магазином. С первого раза не получилось.
– А там не опасно? – спросила у него девушка, озабоченно оглядываясь вокруг.
Тени постепенно приближались, твари готовились к броску, который станет для людей последним. Завалят на асфальт, разорвут глотки и сожрут.
– Там еще опаснее, – бросил он в ответ и, закряхтев от напряжения, поднял чугунный круг. – Давай вниз!
Карина бросила взгляд на тварь, светившую зелеными глазами из темноты, и полезла вниз по лестнице. Мародер нырнул в люк следом за ней, тяжелая крышка встала на место, надежно ограждая спутников от мутантов наверху.
Нельсон включил налобный фонарь, луч побежал по стенам канализации, освещая ее.
– Темно, тихо и пусто. Хорошо, да? – спросил Нельсон.
Не успела та ответить, как сверху крупными комьями посыпалась пыль и раздался приглушенный скрежет. Твари пытались спуститься вниз, в канализацию, но крышка люка не поддавалась, надежно блокируя вход.
– По крайней мере, мы здесь в безопасности, – проговорила девушка, которая по привычке попыталась утереть пот, но наткнулась рукой на маску. – Они до нас не доберутся.
– Здесь нет безопасных мест, – глухо прозвучало из-под маски мародера. – Особенно под землей. Это уж точно.
– А как же переходы? – спросила девушка.
– А переходы намного опаснее. Мутанты прямолинейные и тупые, они никогда не смогут обмануть человека. Если тот, конечно, сам не дуб дубом. А вот другие люди даже самого умного могут обвести вокруг пальца.
– А чего же ты тогда в переходе живешь? Жил бы здесь, людей-то тут нет, – задала девушка резонный вопрос, который Нельсон нагло проигнорировал.
– Идем, – приказал он Карине, двигаясь вперед. – Здесь нельзя долго стоять на месте, нужно выбираться.
«А как же ты сможешь пройти по маршруту «Булата», если будешь двигаться под землей?» – в очередной раз в голове раздался голос.
Стоило признать: искать команду разведчиков больше нет смысла. Все, что ему нужно, – добраться до ДК раньше воинов ислама и предупредить людей.
«Если ты еще не опоздал», – добавил голос, получив в ответ предложение заткнуться.
– Только сначала я покажу тебе кое-что. – Мародер мрачно усмехнулся под маской. – Ты же спрашивала, почему я не живу здесь.
В тот момент девушка могла поклясться, что голос его стал звучать печально и задумчиво.
Хотя, может, все дело было в темноте и дрянной переговорной мембране старого противогаза, который мародер так и не решился сменить на новый, такой же, как у нее, с панорамным стеклом.
Может быть, он просто привык к тому, что резина скрывает его настоящее лицо?
Труба вывела их в большой высохший коллектор.
Включенные фонари освещали мешки с песком, наваленные друг на друга и разбросанные в стороны, битый кирпич. А дальше была высокая кирпичная стена, которая делила коллектор на две части. Стена, правда, не целая: посмотрев на нее, можно было предположить, что внутри что-то взорвалось.
Нельсон наклонился над одним из мешков, девушка продолжала смотреть через его плечо.
Плотная холщевая ткань была грубо порвана, ее явно драли несколько тварей своими когтистыми лапами. Нель схватил этот мешок и отбросил в сторону, открыв взгляду девушки скелет в обрывках униформы. На позвонках болтался армейский жетон, на голове был противогаз с оборванным шлангом.
– Не растащили, – шепотом пояснил он. – Мешками завалило, и не смогли добраться. – Выдернув из рук скелета старый АКМ, Нельсон отстегнул проржавевший магазин. – Пустой, – продолжил он рассказывать. – И ствол расстрелян, даже брать смысла нет.
– Что здесь было? – спросила девушка.
Аккуратно положив автомат рядом с трупом, Нель опустился на колени и засунул руку под мешок. Что-то зазвенело, и через секунду стало понятно что: мародер показывал Карине полную горсть автоматных гильз.
– Они пытались закрепиться здесь, – объяснил Нельсон, высыпая гильзы на пол. Потемневшие, покрывшиеся зеленым налетом патины, они со звоном отскакивали от бетона и разлетались в стороны. – Люди. Это решение было… неудачным. Зря они…
Зря. Люди старались выжить, но, видимо, судьба забросила их не в самое лучшее для этого место.
Как они попали в этот коллектор, почему решили остановиться? Может быть, им просто пришлось покинуть один из переходов? Кто знает…
Мародер перешагнул через сохранившуюся часть стены и вошел в то, что они пытались построить здесь. Подобие крепости.
Обгорелые обрывки брезентовых палаток, битая посуда, раскиданная кухонная утварь среди осколков битого кирпича и разбросанных всюду костей.
– Но почему они остановились здесь? – спросила Карина. – Здесь нет воды, нет фильтров для очистки воздуха… Ничего нет.
Нельсон молча указал на потолок, за решеткой которого можно было увидеть больших размеров лопасти.
– Они сами это собрали, – объяснил он. – Может быть, и источники воды у них были. Все же сюда не только дерьмо стекало. Что-то заставило их остановиться тут. К тому же переходы недалеко, они могли покупать воду там, хоть это и опасно.
– А сюда можно попасть из переходов?
– Можно, – утвердительно кивнул Нель. – Не из всех, конечно, есть выход в канализацию, но из большинства все же можно.
Мародер подобрал с пола кусок ткани, который оказался небольшой тряпичной куклой. Чудом сохранившейся после того, что произошло здесь, но все же заляпанной кровью. Сквозь дыры в кукольном платье можно было разглядеть куски разваливающейся в труху губки для мытья посуды, которой она была набита.
– Здесь были дети? – спросила Карина.
– Я не знаю, – ответил Нель. – Судя по всему – да. Мало что здесь сохранилось… Твари всегда хорошо вычищают все за собой.
– Может быть, здесь есть тела детей? Наверное, их надо похоронить… Неправильно, чтобы они так…
– Здесь нет тел, – все так же глухо прозвучал из темноты голос мародера. Он наклонился и подобрал с земли часть черепа. Слишком маленького, чтобы принадлежать взрослому человеку. – Твари выели все.
Боль проснулась и наконец врезала в полную силу, глаза заслезились, и мародер тихо заскрежетал зубами. Он уже почти успел забыть, что такое настоящий приступ, когда ты не забиваешь его трамадолом и тримеперидином.
Это место выглядело ужасающе. Наверное, то же самое чувствовали бойцы Красной Армии, когда входили в освобожденные от немцев города. Правда, эта крепость не была никем освобождена. Скорее, разграблена и брошена. Но люди, оборонявшие ее, заслуживали места в памяти потомков.
Хотя чего врать, скорее всего, и помнить-то будет некому.
* * *
– Не плачь, не плачь, девочка моя, – пыталась утихомирить женщина свою дочь. – На вот, возьми куклу. Смотри, кукла не плачет…
Шепот женщины, успокаивающей своего ребенка, был совсем не слышен снаружи.
Их было тридцать. Семнадцать сильных и опытных мужчин, среди которых были военные и охотники, десять женщин и трое детей. Они держали оборону уже месяц, после того как им пришлось покинуть свой переход. Построили крепость, наладили очистку воздуха и воды, справились.
Мать пихала девочке куклу, думая, что та не понимает, что произошло вчера с ее отцом. Веселое личико, намалеванное фломастером, улыбалось, глазки задорно смотрели на плачущую девочку.
Все настоящие игрушки остались наверху в квартирах, грязные, зараженные радиацией и вирусами, поэтому женщина сделала для дочки такую куклу, набив ее кусками губки для мытья посуды.
Кому теперь вообще нужны эти губки?
– Я хочу домой, мама… – жалобно протянула девочка, всхлипывая. Ее мать виновато посмотрела на соседей, отводящих взгляды. – Когда мы вернемся домой? Где папа?
Женщине никак не хватало духа сказать дочурке, что это кирпичное строение в темном высохшем канализационном коллекторе теперь и есть их дом, а папу она больше никогда не увидит, потому что его тело завернули в одеяло и унесли на поверхность.
– Пойдем в палатку, родная, пойдем в палатку, – успокаивающе прошептала мать, сжимая ладонь девчушки.
– Бедная… – прошептала одна из женщин, нагнувшись к закопченному котелку, висевшему над костром, собранным из каких-то щепок.
Когда его зажигали, коллектор заволакивало дымом, который потом уносило в трубы. Но какое-то время дышать здесь было практически невозможно.
Ее подруги по несчастью понимающе переглянулись. Пусть у них и не было детей, однако всем пришлось потерять кого-то близкого и любимого в огне Войны.
Да и потом, после того как их выгнали из убежища. Во время перехода через город, спуска в канализацию, попыток закрепиться здесь. И сейчас.
– Сегодня тихо вроде, да? – спросил самый молодой из охранников. Когда мир рухнул к чертям, парню едва ли было тринадцать, сейчас он был старше, но для старших оставался тем же пацаном. На груди его болтался армейский жетон, на лице – маска противогаза. На автомат он скорее опирался.
– Тихо… – процедил второй сквозь зубы, да так, что через маску было совсем не слышно. – Как бы не сглазить. Нам всем нужен отдых… Хотя бы день, мать его.
Твари перли каждый день, оставляя кучи трупов с обеих сторон от укытия из мешков, наполненных песком.
Хотя не всегда оставляя… Часто забирали своих раненых, и вряд ли для того, чтобы выхаживать…
– Патронов много еще… – снова проговорил самый молодой. – Воды тоже целая цистерна, воздух очищается… А твари… Да кончатся они когда-нибудь ведь?
В ответ раздалось три обреченных вздоха.
– Кончатся… Мы их столько положили… – Мужик почесал давно не бритое лицо. Он не надевал респиратора: зачем ему? Снова потерев лицо жесткой ладонью, он протянул: – Ты думаешь, эти твари по-нормальному размножаются, парами? Нет, говорят, у них там ульи, с матками, и личинок зреет – что нам на них патронов не хватит…
Молодой хотел возразить, мол, откуда ты, старик, можешь знать, но секунду спустя в коллекторе раздался рев, который, отражаясь от бетонных стен коридоров и коллекторов, усиливался в сотни раз.
А когда рев утих, стал слышен только топот сотен лапок, стучавших по полу.
– Твою мать! – заорал мужик, сменив презрительный тон на тревожный и взяв автомат наизготовку. – Давайте тревогу!
Забил колокол, ему вторили еще четыре, развешанных по углам коллектора. Мужчины подхватили оружие и бросились занимать оборону за мешками с песком.
Загорелись факелы, ярко освещая пространство коллектора.
– Идут! – закричал парень. – Идут, мать их…
Первый ряд крыс появился из трубы и тут же был выкошен шквальным автоматным огнем, но через мертвых перебирались следующие твари, и через секунду коллектор затопили серые тела.
Они значительно выросли и отрастили длинные клыки. Бусинки глаз, оставшихся такими же маленькими, горели в темноте. Животные ловко перебирали лапками и двигались вперед. Головы крыс теперь были лысыми, а спины, наоборот, покрыты густой шерстью. У некоторых на спине можно было увидеть пару недоразвитых крыльев, благодаря которым твари очень хорошо прыгали.
Звук автоматных очередей отражался от стен и оглушал людей. В ушах стоял гулкий звон.
Невозможно сказать, сколько это продолжалось, но напор тварей становился все мощнее и мощнее, еще шевелящиеся и уже остывшие крысы устилали бетонный пол сплошным ковром.
Одна из крыс забралась на мешок с песком и вцепилась в лицо старику. Брызнула кровь, и раздался громкий крик.
– Сука! – завопил молодой, продолжая садить длинными очередями. Ствол автомата нагрелся, пули от этого летели как попало. – Убили!
Следующая рванулась вперед, но была сбита короткой очередью. Мужчина наконец оторвал присосавшуюся тварь от себя и бросил в кучу других. На бледном лице появилась улыбка, и тело завалилось навстречу набегающим крысам.
Мелкие твари стали кровопийцами: об этом красноречиво рассказывали несколько выпитых досуха трупов. А вот более крупные и без крыльев продолжали жрать все подряд: они объедали трупы до голых костей.
Люди продолжали стрелять и, когда казалось, что крыс больше быть просто не может, те перехлестнули через бруствер и волной рванули в крепость. Раздались крики.
Люди, попрятавшиеся в палатках, закричали. Крысы рвали их на куски живьем и ели, кровь фонтанами била из разорванных артерий и растекалась по грязному бетонному полу.
Котелок перевернулся, затушив пламя костра.
Сопротивление практически утихло, тела бойцов были погребены под тушами упивавшихся кровью монстров. Насытившиеся, припадая на все четыре лапы, уползали прочь, но их место тут же занимали другие. Крики, казалось, будут отдаваться в туннелях бесконечно.
Женщина схватила кухонный нож и встала между забежавшим в палатку монстром и дочерью. Девочка тонко завизжала, это и спровоцировало животное на атаку.
Неловко выставленный тесак выпал из руки, и тварь просто завалила на пол мать. Прыгнув с ее беззащитного тела, крыса вцепилась в нежную кожу девочки.
Кровь брызнула из ран девчушки во все стороны. По лицу ее куклы теперь текли кровавые слезы. Она тоже плакала…
– Под стенами взрывчатка! – заорал один из мужчин. – Рви ее, пусть нас завалит вместе с тварями. Давай живо, подрывная машинка возле стены! Пожалуйста!
Его крик был прерван воплем съедаемого заживо человека.
Парень отпустил автомат с опустевшим магазином, огляделся с отчаянием во взоре и рванул вперед. Автомат болтался на груди, маска соскользнула с лица. Подрывная машинка была готова к использованию, нужно было только вдавить рычаг.
Едва он сделал это, как в него вцепились сразу три твари. Взрывной волной паренька отбросило в сторону и завалило поднятыми в воздух мешками с песком.
Но топот лап и испуганный писк сотен убегающих крыс были должной наградой умирающему бойцу…
* * *
Мародер вздохнул и опустил разгрызенный череп ребенка на один из мешков. Рядом положил куклу.
– Идем, – проронил он и двинулся дальше, аккуратно перешагивая через разбросанные кости. Выбравшись через пролом в противоположной стене крепости, Нельсон забрался в следующий коридор, ведущий из коллектора.
Вентилятор лениво вертелся, нагоняя воздух и заставляя обрывки ткани колебаться. Смерть забрала защитников крепости, как забрала и все семь миллиардов жителей Земли. Так же, как она забирает всех: правых, виноватых, героев и преступников.
– Пойдем через «Электротехников», – пояснил мародер девушке. – Через поверхность не пройти, это уж точно.
– Ну, по крайней мере, так будет безопаснее, – улыбнулась Карина.
– Не забывай, что я тебе говорил о переходах, – глухо прозвучал голос мародера в темноте коллектора.
