Глава 11
Полный контроль
Наполовину обрушившийся мост через Мелекеску являл собой удручающее зрелище: то тут, то там торчали куски проржавевшей арматуры, дорожное полотно превратилось в кучи асфальтовой крошки, большая часть металлических ограждений рухнула вниз в воду.
Мародер не видел в этом абсолютно ничего удивительного – время, погода, коррозия, отсутствие обслуживания. В общем, обрушение моста было предсказуемо.
Под утро снова похолодало, но не настолько, чтобы вода замерзла: медленное течение реки продолжало свое движение. С другой стороны, даже если там стоял бы лед сантиметров в тридцать толщиной, мародер не рискнул бы переправляться пешком.
Рыба – она и до Войны бывала крупной и сильной, а уж сейчас, когда птицы выросли до размеров хорошего внедорожника… Как-то не радовала мародера перспектива оказаться утянутым в воду.
Кое-где железобетонные опоры не выдержали груза времени и рухнули в воду. Значило это только одно – скоро та же участь постигнет и остатки этой конструкции. Значит, прямого пути на ГЭС больше не будет и придется переходить через другой мост, сразу за Орловским кольцом. И давать крюка километров в пять.
А в те места мародер не забирался уже несколько лет.
– Что за переход? – спросила девушка, указав на уходящую вниз лестницу.
– «Бумажников», – поморщившись от того, что его отвлекли от мыслей, ответил Нель. – Заброшенный. Герма открыта, кто там сейчас живет… Не знаю. И выяснять желания нет, если честно.
Внезапно на мародера навалилась странная апатия. Боль в голове, только что ритмично пульсировавшая в такт бьющемуся сердцу, притупилась, но облегчения это не принесло. Нельсон понял, как сильно он устал, и больше всего ему хотелось бросить все и завалиться куда-нибудь спать. Можно даже прямо здесь, на обочине.
– А почему бросили? – спросила девушка, никак не желавшая успокоиться. – Что-то не так с защитой?
– Да не совсем. Все вроде нормально было… Там шарки заползали… Черт знает как, то ли через вентиляцию, то ли через еще что… Ну, рачки маленькие, они не опасны, наоборот, их даже разводят и жрут в некоторых переходах.
Паузы между предложениями становились все продолжительнее и продолжительнее, а головная боль исчезла совсем. Это было странно: таблетки, которые Нельсон принял чуть раньше, с ней не справились, а сейчас она утекала сама по себе, будто кто-то открыл сток в наполненной водой и пеной ванной.
Нель почувствовал необходимость срочно на чем-нибудь сосредоточиться. Он огляделся. Небо постепенно начинало светлеть, темная и беззвездная послевоенная ночь уступала место промозглому и пасмурному утру. В очередной раз попытавшись посмотреть на часы, Нель наткнулся на пустоту и про себя выругался: забрали же.
Сколько времени – он не знал. Ощущение тревоги, зревшее где-то в глубине души, становилось все сильнее.
Прикинув, мародер решил, что все же лучше поторопиться, и ускорил шаг. Девушка двинулась за ним. Разбитое асфальтовое полотно моста приближалось.
– Так что с мутантами-то? – снова отвлекла его девушка. Подумав, она пояснила: – С переходом.
Нельсон удивился тому, что она задает так много вопросов. Это было странно, вроде как раньше она не была такой разговорчивой…
– Да люди сами разбежались кто куда… Шарки-то – они неопасные совсем. Ну, знаешь, как пауки до войны жили… Они человека скорее как гору воспринимают. Или как дерево. Страх – он сильнее, чем все остальное…
Мародер в очередной раз замолчал и огляделся. Купола храма преподобного Серафима Саровского ярко блеснули, навевая тревожные мысли о скором рассвете.
– Так ты же говоришь – неопасные… – протянула Карина, ошалело вертя головой. Ей тоже что-то не давало покоя. – Фонили они?
– Как и все, что с поверхности притащили. Естественно, фонили. Да и сама представь: просыпаешься ты оттого, что тебя теребит…
Мародер замолчал и снова принялся разглядывать окрестности. Что-то в окружающем пейзаже ему не нравилось, что-то навевало тревогу, еще не успевшую перерасти в страх, но уже достаточно сильную.
Разлив реки, высотки ГЭС на другом ее берегу, проржавевшие до дыр остовы машин. Все серое и унылое в предрассветных сумерках…
Повернув голову, мародер снова посмотрел на храм: небольшое строение из белого камня, которое практически не изменилось после Войны. Как стоял до Войны, своей уверенной громадой внушая веру в завтрашний день, так и стоит. Даже купола не провалились еще, как новые почти – блестят.
На другом берегу высилась мечеть. Ее купола, естественно, не блестели: строили их без позолоты, из зеленой черепицы. Красивое, утонченное здание, с изящным минаретом, больше похожим на шпиль.
Не глядя, мародер расстегнул застежку одного из карманов разгрузки, вытащил из него аптечку, и только после этого опустил взгляд. В огромной из-за перчаток защитного костюма ладони лежала небольшая серая коробочка…
* * *
Девушка шла следом за мародером, рассматривая рюкзак, висевший на его широченной спине. Мысли путались. Последний день включал в себя слишком много событий, слишком много слов, которые часто противоречили друг другу.
Она думала о Нельсоне. Верил ли этот человек в то, что говорил, или просто притворялся в надежде, что это поможет ему прожить немного дольше?
Нель обернулся и ткнул ей под нос уже знакомую девушке коробочку, в которой хранил лекарства. Карина отпрянула, испугавшись неожиданно резкого движения, но он будто не заметил этого. Да и непонятно было из-за противогаза, что думает человек, когда не видишь его лица.
– Какого она цвета? – прорычал мародер, в глазах которого в очередной раз за эту долгую ночь плескалось безумие. – Какого?!
– Серого! – поспешно ответила Карина чуть ли не крича. Она не выносила, когда на нее повышали голос. Ни мать, ни отец себе этого не позволяли.
– Мать! – выругался Нель, отшвырнув аптечку прочь. Пластик треснул, на асфальт посыпались тюбики и пеналы с таблетками.
– Что случилось? – все так же ничего не понимая, спросила девушка.
– А то, что она на самом деле оранжевая! – прошипел Нельсон, оглядываясь вокруг.
Серые многоэтажки, серая мечеть, серые глаза девушки, серые остовы автомобилей. И только купола храма сверкали медью и золотом, как в самые солнечные дни…
Нельсон развернулся и широким шагом двинул прочь по мосту. Пластик аптечки хрустнул под тяжелым ботинком, но мужчина будто бы и не заметил этого.
Девушка осталась на месте, рассматривая то, во что превратилась коробочка с лекарствами. В глазах ее стояли слезы, она никак не могла понять, что происходит. Испортил нужную вещь, накричал ни за что, да еще и ничего не объясняет!
– За мной! – проревел мародер, не оборачиваясь: его взбесило то, что не было слышно звуков шагов Карины. А через секунду биение собственного сердца заглушило все звуки.
Раскачивающейся походкой он шел прочь, по-прежнему борясь с желанием развернуться и еще раз посмотреть на сверкающие купола и восьмиконечный крест над ними.
Идти с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, легкие спирало от недостатка кислорода, и очень сильно хотелось сорвать с лица надоевший противогаз и бросить его с моста.
Мародер сжал руки в кулаки и мысленно сосчитал до десяти. Стало немного легче.
За перилами моста лениво разливалась река. Берега оказались заболочены, уровень воды стал гораздо ниже, чем до Войны, но ее черная поверхность покрывалась рябью, маня вниз и обещая показать неизведанные глубины.
На секунду остановившись, Нель посмотрел вниз и уже не смог оторвать взгляда.
Изуродованный труп двигался по поверхности воды. Возможности рассмотреть с такого расстояния, кому он принадлежал, не было. Хотя в воде мертвецы разлагаются гораздо медленнее, чем на воздухе и, скорее всего, вблизи можно было бы узнать существо, которое нашло свой покой в речной воде.
А через секунду тело исчезло, как будто его и не было: только зев небольшой воронки на несколько секунд раскрылся на водной глади.
Это заставило мародера встряхнуться.
Он повернул голову и увидел, как Карина перебирается через перила, несомненно, собираясь прыгнуть вниз. Эмоции в голове как отключили: он абсолютно безучастно рассматривал, как девушка запрокидывает вторую ногу и вот уже стоит на небольшом участке дорожного покрытия, держась за бортик.
Он попытался разжать кулаки, но не смог, будто полностью потерял контроль над телом. Попытался стиснуть зубы, моргнуть – ни одна мышца его не слушалась.
«Через секунду девушка исчезнет в воде. Ее предсмертный крик будет преследовать тебя вечно, – раздался в голове у Нельсона голос, заглушая биение сердца. – Оно тебе надо, человек?»
А через секунду голова снова взорвалась болью, и каждую миллисекунду на разные голоса в ней звучал только один вопрос.
«Задумайся, – продолжил голос. – У тебя в голове растет то, отчего ты разложишься заживо в течение месяца. И все равно ты идешь спасать незнакомых тебе людей? В чем твоя проблема, мародер?»
Нельсон попытался сделать шаг вперед, изо всех сил напрягая мышцы. Тело по-прежнему не слушалось, время утекало, как песок сквозь пальцы, еще немного – и Карину уже не спасти.
«Ты силен, человек, – в голосе появились нотки, похожие на уважение. Если, конечно, существо, которому он принадлежал, могло испытывать такое чувство. – Но все же задумайся. Может быть, дело в том, что ты не смог спасти того, кто тебе действительно важен? Или ты предпочитаешь делать, прежде чем думать? Или не думать вообще, чтобы не жалеть и не разочаровываться?»
Нельсон судорожно втянул в себя воздух, который казался плотным, как вода. Может, это были фантомные ощущения, но ему казалось, что подошва немного оторвалась от асфальта.
«Почему ты не хочешь задуматься?» – Голос в голове потерял всю «человечность», теперь он казался чем-то вроде змеиного шипения.
– Оно мне нахрен не надо! – взревел Нель и, хрипя от натуги, разрывая мышцы и сухожилия, сделал один-единственный шаг вперед.
Рука Неля успела сомкнуться на лямке рюкзака Карины за секунду до того, как та сделала роковой шаг вниз. Потащив ее назад, мародер схватил девушку за плечи и вытянул обратно на мост.
– Летать… – прошептала она, даже не пытаясь отбиваться от мародера. Зрачки были расширены, лицо озаряла улыбка.
– Добро пожаловать обратно, – прокряхтел Нельсон, закидывая тело девушки на плечо. Усмехнулся, как делал это, когда знал, что никто не видит, и добавил: – На грешную землю.
В его голове все еще звучали последние слова, которые успел произнести голос.
«Ты еще вернешься, и мы поговорим».
* * *
После того как купола скрылись из поля зрения мародера, идти стало намного легче. Опасения, что прямая дорога на Новый город накроется из-за обрушившегося моста были лишними – теперь Нель точно этим путем не пойдет и никому не посоветует.
Менталы – твари, при встрече с которыми выживали единицы.
Никто не знал, как выглядят эти монстры, и никто не знал, как именно они влияют на мозг человека, делая из него послушную марионетку. Они были способны получить полный контроль над своими жертвами. Ненадолго, конечно, но этого было достаточно.
Сам Нельсон, к своему счастью, до сих пор не встречался с этими тварями. Однако один из бывших мародеров на «Райисполкоме», не верить словам которого оснований не было, рассказывал, что менталы сначала действуют незаметно, подтачивая ясность сознания человека, после чего резко берут над ним контроль. Сам он чудом выжил: паника победила внушение и ему удалось сбежать… А вот напарнику его повезло гораздо меньше: он расколотил свой череп об асфальт, и что самое страшное – при этом не кричал от боли, а наоборот, радостно смеялся и распевал во весь голос песни.
Время безнадежно утекало прочь, уходило с каждым вдохом. Девушка никак не могла очнуться: видимо, уж очень сильно ее придавили. Нельсон продолжал тащить Карину на плече, пока окончательно не выдохся, после чего положил бесчувственное тело на одну из полусгнивших деревянных лавок, а сам уселся рядом.
Постепенно стали снова различаться цвета. Он огляделся вокруг: дома серые, машины серые, но на периферии поля зрения забрезжил красный рассвет. Уже лучше.
Звук выстрелов, раздавшийся совсем недалеко, заставил Нельсона встать и снова взвалить девушку на плечо. Сомнительно, чтобы случайно еще у кого-то оказались дела на ГЭС и он просто так решил проследовать тем же путем, что и Нель.
Лучше было убраться куда-нибудь. аа еще лучше скрытно понаблюдать, чтобы узнать, кто там шумит. Приняв решение, мародер включил налобный фонарь и зашагал к ближайшей подъездной двери.
Подвал встретил его бурыми наростами мха и клубами плесени, витавшей в воздухе. Воздух втягивался через фильтр с трудом, стекла противогаза запотели: нужно было все же немного задержаться и натереть стекла мылом, а не бежать из канализации, как от огня…
Содрав с маски кусок плесени, мародер сделал шаг вперед. Под ногой что-то лопнуло: Нельсон опустил взгляд, с трудом разглядев растоптанную шляпку гриба. Мужчина двинулся дальше, топча мох и грибы.
Поднявшись по лестнице на третий этаж, мародер потянул на себя ручку двери, та оказалась не заперта. Окна одной из комнат выходили на проспект, давая Нельсону хороший обзор. Он мельком заглянул в остальные помещения квартиры, проверяя их на предмет живности, не забыл даже санузлы и небольшую кладовку.
Нигде не было ни мха, ни плесени, только толстый слой пыли покрывал мебель и полы. Окно было проклеено, предметы интерьера завернуты в толстый слой полиэтиленовой пленки: все согласно старым инструкциям. Люди приготовили квартиру, чтобы вернуться, и уехали.
Почему только дверь не закрыли?
Нель положил девушку на пол, прислонив ее спиной к стене, а сам подошел к окну. Ножом разрезал клейкую ленту и выковырял вату. Щеколду намертво заклинило, мародеру пришлось выломать ее тем же самым ножом, что было достаточно просто: гвозди проржавели насквозь.
Распахнув окна, он оглянулся на девушку и наконец смог разглядеть то, что лежало на диване: скалящийся желтыми зубами скелет, завернутый в полуистлевшее клетчатое шерстяное одеяло.
Значит, не уехали. Ошибочка вышла.
Проглотив комок, внезапно появившийся в горле, мародер пошел к Карине. Он громко позвал ее, довольно сильно потряс за плечи: срывать маску, чтобы похлопать по щекам или дать воды, не решился. Наивно было полагать, что девушка очнется от тряски. Она же не пришла в себя, пока он волок ее бесчувственное тело через половину поселка…
Прекратив напрасную тряску, Нель стал бить ладонью по резине противогаза, с каждым разом все сильнее, и в конце концов перешел на полноценные оплеухи.
От одного особенно сильного удара голова девушки запрокинулась назад, и Карина ударилась затылком об стену. Судорожно вдохнув воздух сквозь фильтр противогаза, девчонка стала вырываться.
– Очнулась? – спросил мародер, крепко сжимая ее за плечи. Карина посмотрела на него безумным взглядом, а Нель почему-то с удовлетворением отметил, что зрачки одинаковых размеров. Значит, сотрясения все-таки нет, или есть, но незначительное. Еще раз встряхнув ее, он снова задал вопрос: – Очнулась?
Тень осмысленности мелькнула в глазах Карины. Девушка потянулась рукой к маске, собираясь снять ее, но Нельсон успел перехватить ладонь, изо всех сил сжав в своей лапе.
Боль подействовала отрезвляюще: взгляд прояснился. Видимо, Карина снова поняла, где находится.
– Сиди тихо, хорошо? – попросил ее мародер, сам вернувшись к окну.
Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать своих новых знакомых: хай-тековые защитные костюмы, уверенная походка, модерновое оружие. Рейд-группа из бункера под мэрией. Еще одна.
Сомнений в том, что ее отправили именно за ним, у мародера не было.
– Значит, не хватило вам тех трупов, да? – спросил мародер, поднимая оружие. – Ничему жизнь не учит.
С этой позиции можно аккуратно подстрелить одного или двух, после чего сбежать дворами. Если жизнь дорога – не пойдут за ним, вернутся в свой теплый и уютный бункер.
Нельсон взял одного из бойцов на мушку, слегка прижал спусковой крючок. Легкое движение пальца – и смерть отправится в полет, вырвав еще одну душу, по чьему-то недосмотру не сгоревшую в атомном пламени.
– Опусти оружие, дикарь, – раздался за спиной Нельсона напряженный голос.
Мужчина медленно обернулся: Карина, снова в уверенной и твердой стойке бойца, только дуло карабина теперь направлено прямо ему в лицо.
Даже если картечь не пробьет бронежилет, что уже сомнительно на таком расстоянии, ребра ему сломает. Стоило признать, что выхаркивать по кускам свои легкие мародеру не хотелось.
– Они идут не за нами. Мы им не нужны. Просто опусти автомат, – продолжила девушка. Голос дрогнул, и она добавила: – Я очень сильно не хочу стрелять в тебя.
– Вот, значит, как? – спросил Нельсон, снимая автомат с шеи и укладывая его на пыльный линолеум.
Девушка расслабилась и едва заметно улыбнулась.
А через секунду мародер бросился вперед, хватаясь за ствол «Сайги». Карина не успела отреагировать, как ствол уже смотрел в потолок, а запястье оказалось вывернуто под неестественным углом. Вспышка боли, удар, и мародер уже прижал девушку к стене, пережимая плашмя карабином ее шею, перекрыв дыхательные пути.
Она рванулась один раз, второй, но длина рук Нельсона не позволяла Карине дотянуться до него, чтобы сделать хоть что-то.
– Как ты с ними связана? – проревел мародер. Он наконец решил, что пришло время со всем разобраться. Нет больше смысла тащить с собой живую бомбу. – Скажи как, или я…
– Или ты убьешь меня? – с трудом прохрипела Карина. – Давай. Ты только это и умеешь, ублюдок.
Мародер стащил ремень карабина с плеча девушки и отшвырнул оружие прочь, после чего вытащил из кобуры на поясе пистолет. Рукоятка «ярыгина» легла в руку как влитая.
– Давай убей меня, – выплюнула она. – Скольких ты убил? Ты хоть помнишь своего первого, а? Или ты начал убивать людей еще до Войны, вонючий дикарь?
Остатки доверия рухнули к чертям. Полупридушенная девушка затравленно смотрела на Нельсона, расхаживавшего туда-сюда по квартире, тем не менее не теряя бдительности. Хотя боец из него в тот момент был никакой: руки попросту ходили ходуном.
– Можешь назвать меня дикарем. – Нельсон гнусаво рассмеялся, смех из-за маски противогаза превратился в непонятное хрюканье. – Можешь звать ублюдком, мутантом. Но, по крайней мере, я не один из тех, кто бросил граждан своей же страны подыхать на поверхности. А потом гнить в переходах без надежды на спасение. – Слова мародера звучали одновременно серьезно и как-то по-детски, будто обвинения ребенка, которого забрали из детского сада позже, чем обычно. – Хорошо вам там, да? Вода горячая, люди чистые и приветливые, консервов каких угодно. Теплицы наверняка под землей, может, загоны для скота даже… – На секунду Нель остановился и пнул жалобно скрипнувший диван. Нельсон опустил взгляд и, покачав головой, добавил: – Хотя чего мне вас осуждать? Сам бы то же самое сделал.
* * *
Испуганные, они жались друг к другу, будто птенцы. Здесь было два десятка детей от трех до семи и еще два десятка детей старше. Их вывели в этот зал под дулами автоматов пятеро мужчин, попытались было выстроить в ряд, но не смогли и бросили это дело, просто сбив ребят в толпу.
Напротив детей стояли родители. Шеренга вооруженных солдат частично скрывала их от детей, но Карина видела все, что происходило в зале.
Тогда девчонка еще ничего не понимала. Это позже старшие товарищи объяснили Карине, что произошло в тот день. Ей было очень сложно поверить им.
Сложно было поверить, что ее мать – женщина с синяками и кровоподтеками на лице, в разорванной одежде, стоявшая в толпе таких же избитых людей, – могла быть одним из зачинщиков переворота.
Сложно было поверить, что сдал ее властям отец Карины – мужчина, в медицинском халате поверх строгого костюма, с руками, привычными и к скальпелю, и к оружию.
На его лице в тот момент не было ни следа эмоций, он стоял за спинами автоматчиков среди другой группы людей, одетых либо в классические костюмы, либо в военные мундиры.
На ком-то были даже орденские планки, но ни медалей, ни орденов не было.
– Марат, зачем? – внезапно спросила женщина. Она не кричала, не просила – просто задавала вопрос. Ее светлые волосы были растрепаны, а на макушке, слипшись с кровью, теряли свой цвет, превращаясь в бурую массу.
Карие глаза отца Карины продолжали беспристрастно смотреть на происходившее. Он и не собирался отвечать.
Из его группы сделал шаг вперед еще один человек. Он был главным в этом бункере, должность его постепенно потеряла свое значение, в скором времени превратившись в имя.
Так его и называли – Мэр.
– Мы дали вам шанс, – спокойно произнес Мэр. – Мы дали вам шанс укрыться от войны, спасти себя и детей. И чем вы отплатили нам? Вместо того, чтобы жить и работать, вы строили козни, желая перевернуть устоявшийся порядок. У меня нет другого способа, чтобы предотвратить хаос, который наступит после этого. – Он будто извинялся за то, что должно было произойти. – Я не могу оставить их в живых.
Лицо матери, тело которой рвали автоматные очереди, еще долго стояло перед глазами Карины.
Призрак матери в окровавленной одежде, со следами от пуль на теле еще долго являлся ей в ночных кошмарах.
Призрак любящей матери.
* * *
– Зачем тебя отправили со мной? – спросил мародер, остановившись посередине комнаты и снова посмотрев на девушку. – Зачем меня вообще выпустили из этого бункера, зачем дали устроить резню? Вам и своих людей не жалко?
– Тебе нужно было просто пройти мимо, – ответила девушка, пожав плечами. – Вот и все. Выход на поверхность не охранялся, охранники получили нужные инструкции, всех остальных отправили вниз, слушать дебаты. Ты мог просто пройти мимо. Но нет, такие, как ты, не умеют действовать рационально. Чувства для вас превыше всего, месть – самое желанное, что может существовать на свете.
– Мне ваш покойный безопасник уже рассказал, какой я дикарь, недочеловек и так далее, – отмахнулся от Карины Нельсон.
Он ничего не чувствовал: ни угрызений совести, ни раскаяния. Народ из той рейдгруппы сам нарвался. А убив безопасника, Нель точно оказал большую услугу человечеству.
С другой стороны, он не чувствовал себя санитаром леса. Мародер убивал не плохих, он убивал тех, кто встает у него на пути. Он не упивался убийствами, он просто делал то, что должен. И кошмары ему не снились. Вернее, снились, но убитые в них не являлись.
Популяция начинает сокращать свою численность, как только начинают заканчиваться ресурсы в результате обострения конкуренции. Только здесь, в мире после Войны, ресурсов было полно, однако люди продолжали мочить друг друга. Такие вот неправильные популяции, такое вот неправильное животное – человек.
Двуногое без перьев.
– Меня это не интересует. – мародер сжал сильнее рукоятку пистолета и направил его в лицо Карины. – Мне нужно знать, зачем тебя отправили со мной.
– Проследить… Узнать изнутри, как живут дикари. По моему рапорту вынесли бы решение, есть ли опасность для жителей бункера из-за ваших войн, не раскрыли ли вы нас… – Карина выдохнула. – К тому же я думала, что это будет интересно. Все-таки никто из наших не бывал в переходах.
– Видимо, тебе уже не так интересно, а? Не нравится на поверхности? – спросил мародер у девушки. – И попутчик тоже не так нравится?
– Знаешь, Нельсон, ты не самый отмороженный сукин сын из тех, что я видела за сегодняшний день, – парировала девушка. – Парни из перехода на «Электротехников» тебе сто очков форы дают.
– Вот и надо было тебя бросить там, на «Электротехников», – помотал головой, после чего задумался.
Медленно он разрядил пистолет и аккуратно положил его на пол. Решение было принято.
– Пистолет оставлю здесь, карабин внизу, возле двери подъезда, – произнес Нель. – Если мозгов хватит, сможешь вернуться назад. Или добраться до этих, своих. Не бросят же они тебя. Только если назад одна пойдешь, то лучше найди место, где сможешь день переждать, под солнце не суйся.
– А ты куда? – спросила девушка, но Нельсон уже не ответил.
Он подобрал с пола автомат и карабин и широким шагом двинулся прочь из квартиры, стараясь не обращать внимания на взгляд желтых глаз Карины.
Преследовать его девушка не решилась. И то хорошо.
Мох и плесень принялись радостно колонизировать освободившуюся площадь: прихожая была практически полностью захвачена ими и даже на толстом проводе, свисающем с потолка и оканчивающемся разбитой лампочкой, уже висели слегка светящиеся в темноте плети.
Мародер думал о последних словах Карины, обращенных к нему.
На самом деле он такой же сукин сын, как и остальные. А имя этой суки – Война.
