Глава 10
Женщина-скорпион
Протяжный стон Нельсона нарушил тишину, которая стояла в пустом техническом коридоре. Едва спутники покинули негостеприимный переход, Нель прислонился к стене и медленно сполз по ней, даже не пытаясь что-то сделать с обильно льющимся из обеих ноздрей потоком крови.
Кровь стекала на грудь, окрашивая камуфлированную ткань разгрузки в бурый цвет. Но мародера в тот момент беспокоил не сломанный нос, а навалившийся приступ головной боли. В затылок будто вводили раскаленную стальную спицу, медленно проворачивая ее.
Карина щелкнула кнопкой подствольного фонаря и навела луч света на лицо мужчины. Теперь он казался еще старше: морщины, рассекающиеся искаженное гримасой боли лицо, отбрасывали тени, которые причудливыми шрамами покрывали лоб, щеки и скулы.
Яркий свет тактического фонаря резал глаза даже сквозь плотно закрытые веки. Мародер попытался прикрыть лицо ладонью, но тут же отдернул руку, сдавленно зашипев от жгучей боли.
Как ни странно, это помогло. Стало легче дышать.
– Нос сильно распух? – не открывая глаза, спросил Нель. – Крови много натекло?
Карина внимательно осмотрела изуродованное лицо Нельсона: все, что ниже лба, представляло из себя один сплошной отек. Сломанный нос был похож на перезревшую сливу, а под правым глазом наливался фиолетовым здоровенный фингал.
Девушка сдавленно промычала, будто не хотела расстраивать Нельсона.
– Значит, сильно, – удовлетворенно проговорил мародер, правильно поняв то, что Карина имела в виду.
После боя она не обмолвилась с ним ни словом. Труп соперника мародера оттащили куда-то, как и выброшенные Нелем окровавленные тряпки. Замены испорченной одежде, правда, никто не дал: пришлось надевать свитер на голое тело и кое-как оттирать джинсы от крови.
Брюки теперь липли к ногам, но Нельсон попытался абстрагироваться от этого: и не в таких субстанциях плавать приходилось.
Однако молчание девушки ему не нравилось. Что же она решила для себя, пока смотрела, как мародера, вымазанного кровью и рвотой, вывели с арены?
– Жалко, что вправить не успели, – покачал головой он. – Теперь надо к доктору. Есть у вас на ДК доктор? Или медсестра?
Он задал прямой вопрос, желая вызвать Карину на диалог. Спутник, вбивший себе в голову непонятно что, не был нужен мародеру. Тем более такой мутный, как девушка. Уж проще было бросить ее прямо здесь.
Хотя если бы он мог бросить ее, то не ввязывался бы в поединок.
– Почему ты сделал это? – спросила девушка вместо ответа.
Мародер наконец открыл глаза и попытался высмотреть взгляд Карины, но не смог: уж слишком ярко горел ее фонарь, заставляя мужчину слепо щуриться. Руки девушки судорожно вцепились в карабин, губы были плотно сжаты.
Вся эта ситуация нравилась Нельсону все меньше и меньше.
С кряхтением он поднялся и сделал шаг в сторону девушки, тут же уткнувшись в нацелившийся на него ствол. Мрачно усмехнувшись, Нель схватился за ствол и отвел его в сторону, после чего все же сумел заглянуть в лицо Карины.
Она невольно встретилась с ним взглядом и поразилась, насколько же непривычно было видеть блеск глаз мародера не через бликующие стекла противогазной маски.
– Сделал что? – спросил Нель и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Почему убил этого громилу? Почему вообще вышел на бой, пытаясь спасти тебя? Знаешь, что было бы, если б я проиграл?
Не дожидаясь ответа, Нельсон продолжил говорить. Рубленые короткие фразы рикошетили от бетонных стен коридора и камнями падали на пол. С грохотом.
– Тебя бы поимели прямо там, толпой, посреди перехода. Чтобы сломать. Чтобы заставить обслуживать их. Этого хотела? – Голос его оставался абсолютно спокойным. Ледяным. – Что я вообще должен был сделать? Бросить тебя там? Отдать им на растерзание? Или дать ублюдку растоптать себя? Мой труп выбросили бы в канализацию, просто скормили бы тварям. Ну, прости, что спас тебя и себя заодно.
Глаза Карины налились слезами, соленая вода потекла по щекам. Она отпустила оружие, которое свободно повисло на ремне, и стала бить мародера по груди крепко сжатыми кулачками, задавая один и тот же вопрос в разных вариациях:
– Зачем вы живете?! Зачем вообще так жить?! Жрать друг друга, насиловать, грабить?! – Девушка не выдержала, и ее голос сорвался на крик. – Зачем все это?!
– Так живем мы. Причем и ты с нами, – спокойно ответил ей Нель, кажется, даже не замечая достаточно сильных ударов. – Понятия не имею, откуда ты вылезла, но теперь везде так, понимаешь? Человек человеку – волк. И есть моя стая, а есть чужаки. И плевать, что на человека быть похожим перестану: бить буду, убивать, глотки рвать буду – главное, чтобы моя стая цела была. Ради этого и стоит жить.
Мародер натянул на голову противогаз и, скрипнув зубами от боли, двинулся прочь.
Карина проводила взглядом фигуру мужчины.
– Ты собираешься идти со мной или нет? – не останавливаясь, задал он вопрос и, на секунду обернувшись, добавил: – Это твой последний шанс.
«Он, верно, думает, что без него мне не выжить, – пронеслось в голове у девушки. – Или он и правда хочет, чтобы я шла с ним?»
– Думаешь, что я погибла бы, если бы не ты? – спросила Карина, двигаясь за ним. – Сколько раз за сегодня я могла погибнуть, если бы не твое вмешательство?
– Один раз, – глухо прозвучал его голос, мародер успел уйти довольно далеко по коридору. – В любом случае, погибнуть больше, чем один раз, очень сложно.
Карина не могла этого видеть, но почему-то была уверена, что Нель в тот момент улыбался. Хотя до этого она видела на его лице только одну эмоцию – ярость. В тот самый момент, когда бандит затащил ее в кабинет смотрящего.
Девушка не понимала, почему он так разозлился? Из-за того, что весь его план полетел к чертям из-за нелепой оплошности? Или, может быть, из-за того, что считал Карину своей? Было это игрой на публику или он действительно что-то чувствует?
Да и умеет ли он хоть что-то чувствовать?
Наверное, люди после Войны привыкли жить и любить быстро: на ухаживания банально не хватало времени, ведь в любой момент они могли погибнуть. По той или иной причине. Особенно мародеры, которым приходилось рисковать жизнью намного чаще остальных.
Вопросы мучили Карину. После увиденного в переходе на «Электротехников» в душе ее проклюнулся робкий росток любопытства. Но сильнее всего ее мучило другое.
Как назвать то чувство, которое она испытывает к Нельсону?
Коридор разделился на две ветви, которые расходились в противоположные стороны. Нель уверенно свернул налево, лаз постепенно сужался…
«Откуда он знает, куда идти? Значит, Нельсон уже бывал в здешних местах, значит, знаком и с этими коридорами, и с их обитателями?» – снова спросила сама у себя Карина.
Девушке стоило признать, что если бы не мародер, то она определенно заблудилась бы в кишках трупа Автограда. Нель же вел ее, ничего не поясняя, выбирая направления то ли по памяти, то ли следуя наработанному за годы чутью.
Еще через два поворота они снова оказались в канализации: коллектор практически такой же, как тот, в котором они видели разрушенную крепость. Разве что здесь не было запаха смерти и страха, которые навсегда въелись в бетонные стены его собрата.
Рев неизвестной твари, полный ненависти и боли, раздался откуда-то издалека, отдаваясь от бетонных стен коллекторов и постепенно затухая. Мародер тут же замер и обратился в слух, жестом приказав девушке сделать то же самое.
Через пару секунд рев повторился, но теперь он звучал с противоположной стороны и гораздо ближе. Нельсон огляделся и указал на небольшую нишу в стене, как раз на уровне сидящего на корточках человека.
– Туда! Живо! – приказал он, после чего сам поспешно выполнил свое же указание.
Два тела, мужское и женское, едва уместились в эту нишу, непонятно с какой целью здесь выдолбленную.
На мгновение в коллекторе воцарилась полная тишина, но через несколько секунд ее нарушил едва слышный звук цокота когтей о бетон, который становился все громче и громче.
Он приближался со стороны Орловки, и буквально в течение минуты твари сплошной волной заполонили коллектор. При этом двигались они, не касаясь пола, используя в качестве опор растрескавшиеся стены и потолок.
Выглядели животные как помесь летучих мышей и крыс: недоразвитые крылья, не способные поднять в воздух немаленькие тела, длинный хвост, который они использовали в качестве еще одной конечности. С оскаленных зубов брызгали капли слюны.
Нельсон лежал на спине, рассматривая тварей, шерсть на брюшках которых светилась зеленым цветом. Стая двигалась непрекращающимся потоком, и ни одна из тварей не обратила внимания на лежавших в нише людей.
Этот бесконечный поток мутантов напоминал Нельсону то ли семью муравьев, то ли пчелиный рой, рвущийся куда-то по зову матки. Может быть, он и не был так уж далек от истины: двигаясь на далекий зов, они абсолютно ни на что не реагировали, натыкались на стены, друг на друга…
После того как волна схлынула, Нель некоторое время продолжал лежать на месте, тупо смотря в потолок ниши и выжидая, не пройдут ли отставшие. Но, видимо, отстающих в стае не держали. Слабых либо выгоняли, либо они оказывались кормом для сильных.
Прямо как у людей.
– Что это было? – раздался шепот девушки над его ухом. – Почему эти… твари… так бежали?
Нельсон достал из кармана разгрузочного жилета небольшую оранжевую коробочку, щелкнул застежкой, открыл.
– Это был зов, – ответил мародер. – Крысы слышат его и бегут, ничего не замечая.
– А если бы мы не успели спрятаться? – снова задала вопрос девушка.
– Тогда нас разорвали бы на куски, – ответил Нель, копаясь пальцем среди пеналов с таблетками. – Ничего не мешает им подкрепиться прямо на ходу… Вопрос только в том, что они делали снаружи…
– А ты не знаешь этих мест? – встревоженно спросила Карина.
Нельсон, задрав маску противогаза, проглотил какую-то таблетку и протянул пенал девушке, после чего посмотрел на нее насмешливым взглядом.
– Ты серьезно? – спросил Нель. – Единственное, что здесь можно знать, – это расположение коридоров и коллекторов. Остальное меняется каждый день: твари грызутся за территории так же, как и мы, иногда потолок обваливается, там, где ближе к поверхности. Бывает, и люди лезут. Огораживают коридоры под склады или грибные фермы, например.
Девушка, приподняв маску противогаза, положила белый кругляш себе на язык, после чего вопрошающе посмотрела на мародера.
– Цистамин, – пояснил тот, забирая пенал. – Радиопротектор. Нам сейчас придется на поверхность идти.
– А почему мы, когда в первый раз поднимались, ничего не приняли? – недоуменно спросила девушка, с трудом проглотив слюну и поморщившись: лекарство, растворяясь во рту, очень сильно горчило.
– В городе не так уж и сильно фонит: защитного костюма, в общем-то, достаточно. А здесь уже не совсем город… Я тебе так скажу: до Войны лично мне и в голову не приходило забираться в такие дебри. – Нель запрокинул голову и с горьким сожалением добавил: – Хотя мне тогда много что в голову не приходило…
Некоторое время они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и хотя Карина не понимала, чего ждет мародер, она была совсем не против этого. Не удержавшись, девушка протянула руку и сжала ладонь Нельсона, удивляясь, какие же на самом деле у него большие пальцы.
– Прости меня, – едва слышно прошептала девушка. – Я была не права. Ты не плохой человек… Ты ведь просто не можешь по-другому…
Нельсон грубо вырвал свою руку и выкарабкался из ниши, включив налобный фонарь. Весь пол был в люминесцирующей слюне и испражнениях: нужду твари справляли прямо на ходу.
Щеки девушки залило краской. Пренебрежение мародера глубоко оскорбило ее, хотя минуту спустя она уже думала, что Нель просто не заметил или не понял ее движения.
Радиометр громко защелкал, сигнализируя о повышенном фоне, и Нельсон тут же выключил звуковое оповещение. Здесь царство тьмы и тишины, здесь царит звук падающих капель воды и кромешная темнота.
– Поверхность близко, – напряженно протянул Нель, качая головой. – Приготовься. Там хрен знает что может быть…
Мародер взял автомат наизготовку и свернул в одну из труб, ведущих в сторону от основного коллектора. Насквозь проржавевшая металлическая конструкция двигалась под уклон, в стены были вбиты металлические скобы, но браться за них Нель не решился, опасаясь, что изъеденный коррозией металл не выдержит веса. Девушка же, наоборот, двигаясь за спиной Нельсона и с трудом держа равновесие, хваталась за каждую из скоб.
Спутники понемногу продвигались вниз, откуда-то снизу уже был слышен плеск текущего ручья, однако кромешная темнота, едва-едва разгоняемая светом фонарей, мешала разглядеть, что там творится.
Странное дело: вроде темнота – это всего лишь отсутствие частиц видимого света, но тем не менее она способна сгуститься настолько, что кажется вполне материальной. Будто все простыней из черной ткани накрыли.
Мох покрывал нижнюю часть трубы плотным ковром, он скользил под ногами.
Карина громко взвизгнула, споткнувшись обо что-то. Нель развернулся, краем глаза уловив, что этот предмет – бедренная кость. Скорее всего, человеческая.
Крепления скобы со скрежетом оторвались от металла стены, и девушка полетела вниз, сбив Нельсона с ног. Проскользив на спине по мягкому мху, мародер потерял автомат и свалился на дно следующей трубы. Девушка упала еще удачнее: прямо на Нельсона, своим весом капитально вышибив из него дух.
Кое-как сфокусировав взгляд, мародер посмотрел на просвет трубы, ведущий наружу. Когда-то он был закрыт решеткой, сейчас сорванной с насквозь проржавевших петель.
Следы когтей на стенах грота, коряги, слабо светившиеся зеленым в темноте, две большие кучи костей: и человеческих, и животных вперемешку. Обстановка могла многое сказать взгляду опытного человека.
Мародер был достаточно опытным. И в первую очередь обстановка говорила о том, что нужно было сваливать отсюда как можно скорее.
Под его телом что-то зашевелилось, и через секунду стало понятно, что сваливать уже поздно.
Оттолкнув Карину в сторону, мародер перевернулся на живот, ухватив тварь за хвост, который она уже тянула к девушке. Он оказался построен из нескольких хитиновых фрагментов, наподобие скорпионьего. Оканчивался хвост жалом: казалось, Нельсон может даже разглядеть на его кончике каплю яда.
Резко согнув хвост, тварь притянула тело мародера к себе. Хитиновые щитки, покрытые уродливыми наростами, раздвинулись, обнажая опухшее синюшное лицо, когда-то определенно принадлежавшее человеку.
Клешня со щелчком захлопнулась на предплечье Нельсона. Металлический щиток, вшитый в комбинезон, конечно, помешал твари отхватить руку, но в глазах мародера потемнело от боли, он громко взвыл. Синяк останется знатный.
Схватившись свободной рукой, мародер с кряхтением потянул клешню в сторону. Мутант снова ударил хвостом, и жало просвистело в опасной близости от головы Нельсона. Сомневаться, сможет ли оно пробить резину комбинезона, Нель даже не стал.
Сил явно не хватало: клешня захлопнулась намертво, тварь трясла ею, заставляя мародера орать от боли и не давая возможности высвободить руку.
Нельсон свободной рукой выхватил из-за пояса нож и воткнул его между пластинами хитина, туда, где находилось мягкое мясо твари. С кряхтением он провернул нож и вогнал его еще глубже, пытаясь отсечь конечность, после чего рванул руку к себе, в третий раз вонзая запачканное зеленой кровью лезвие. Тварь заверещала по-человечески. Женским голосом.
С хрустом клешня оторвалась, из обрубка потекла зеленая жидкость. Теперь же разжать хитиновый зажим для мародера не составляло никакого труда: будто сама собой клешня свалилась на землю, а Нель уже через секунду бросился в атаку.
Он наконец смог толком разглядеть мутанта: человеческое лицо под двумя мощными хитиновыми щитами, длинное тело с пятью парами членистых ножек, пара клешней, одну из которых ему уже удалось оторвать, и хвост, как у скорпиона. Тело покрыто наростами, кое-где его покрывает вездесущий мох.
Нельсон сделал выпад рукой с ножом, а левой нашарил в кобуре на боку пистолет. Автомат потерялся при падении. Потерялась и девушка… На секунду мародеру в голову пришла мысль, что Карина либо сбежала, струсив, либо удар оказался сильнее, чем он думал.
Отбросив эти неоптимистичные мысли, Нель врезал рукояткой пистолета по голове твари. Один раз, второй, третий. Удар хвоста, к счастью, не пробившего плотную резину Л-1, оттолкнул мародера в сторону, но Нельсон смог удержаться на ногах и, перехватив нож обратным хватом, бросился вперед.
Мутант атаковал единственной оставшейся клешней, на этот раз намереваясь перекусить шею мародера. Нельсон уклонился и с громким криком вонзил нож в сочленение клешни, где тот и застрял.
Тварь снова заверещала, но крик ее прервал грохот пистолетного выстрела, оглушительно прозвучавший в замкнутом пространстве грота. Мутант заткнулся, но способности к сопротивлению не потерял, снова ударив мародера заклиненной лезвием клешней, как молотом. Но слабо, даже с ног сбить не смог.
Нельсон методично выпустил весь магазин, превратив голову твари в зелено-красную кашу из мозгов и осколков костей. Даже после этого конечности и хвост продолжали подергиваться, но в таком состоянии мутант опасности уже не представлял.
Развернувшись, мародер увидел девушку, которая лежала на том же месте, куда он ее оттолкнул. Два шарка – небольших мутировавших рачка размером со взрослую крысу – трепали резину защитного комбинезона.
Откинув одного из них в сторону пинком, а второго с хрустом вдавив подошвой в сочную глину грота, мародер наклонился над девушкой. Грудь ее мерно поднималась и отпускалась: значит дышит. Жива.
Сотрясение мозга от удара? Обморок от страха?
Что вообще с ней?
Нель скосил глаза на радиометр, который продолжал сигнализировать о повышенном фоне. Однако наплевав на это, мародер стащил с головы девушки противогаз и слегка похлопал ее по щекам. На секунду задумавшись, снял маску и с себя, нагнулся, вглядываясь в лицо девушки, бледность кожи которой достаточно быстро менялась на здоровый румянец.
Крови на голове не было, зато на затылке бугрилась внушительных размеров шишка.
– Значит, ударилась просто… – прошептал мародер, аккуратно прощупывая мягкий выступ чуть выше затылочных бугров.
Как привести девушку в чувство, Нельсон не знал.
Наклонившись чуть ниже, он всмотрелся в лицо Карины. Круглое, нос прямой, с небольшой горбинкой, тонкая ниточка губ… Красивой ее назвать нельзя, но симпатичная, этого не отнимешь.
На мгновение в голову полезли глупые мысли. Может, как принцессу в сказке?
Ресницы дрогнули, веки распахнулись, и желтые глаза Карины встретились с карими глазами мародера.
– Понравилась? – спросила она хриплым голосом, слегка морщась от боли.
Нельсон поспешно отвел взгляд, поднялся с корточек и вынул из уже знакомой девушке оранжевой коробочки еще одну емкость с таблетками. Лезть руками, испачканными в зеленой крови чудовища, девушке в рот мародер не стал – просто отдал весь пенал Карине.
– Выпей одну, – приказал он, проигнорировав заданный вопрос. – Голова меньше болеть будет.
– А что случилось? – все еще слабым голосом спросила она, с трудом цепляя пальцами в защитных перчатках крышечку пенала. Положив одну таблетку в рот, добавила: – И откуда эта зеленая дрянь?
– Ударилась, – односложно ответил Нель. Оглядевшись, на секунду задумался, но все же подал Карине руку. – Зеленая дрянь – кровь мутанта. Вон, посмотри, лежит.
Девушка встала с земли, опершись о руку Нельсона, и подошла к только что убитой твари. Издалека ее можно было принять за кучу коряг. Идеальная маскировка среди разбросанных по полу грота камней и кусков дерева.
– Ты раньше видел такое? – спросила Карина.
Нель посмотрел на потолок и громко вздохнул, покачав головой. Мол, многое видел, но такого не приходилось.
– Человеческий череп? – задала еще один вопрос девушка. Присев на корточки, она найденной рядом палочкой копалась в кровавой каше, оставшейся от головы твари.
– Да, – раздраженно ответил ей Нель, удивляясь тому, как она вообще смогла хоть что-то разобрать в этом месиве. – Она когда-то была человеком. Как и девяносто процентов других мутантов были людьми. Остальные, наверное, получились из собак, котов и птиц.
Девушка развернулась и поглядела на Нельсона. Тот продолжал смотреть на черную землю потолка грота, покрытую толстым слоем мха. Именно мох-то и укреплял ее, не давая обрушиться и похоронить под собой логово этого «водяного».
– Даже выродки с «Электротехников» когда-то были людьми. Как и исламисты из «Ак мечети» или эти богатенькие ублюдки из-под мэрии. У них было детство, у них были матери. Они были людьми. Хотя, наверное, не у каждого из них были любящие матери… Вот так…
* * *
– Извините, территория перекрыта из-за опасности террористического акта, – объяснил старший сержант парню, идущему под руку с девушкой. – Придется идти в обход.
Милиция оцепила мэрию: сине-белые «газельки» патрульно-постовой службы, автомобили с красными крестами. На заднем плане суетились репортер с оператором, записывали сюжет для местного телевидения: прикрытие им решили обеспечить достойное, пройдет по местным каналам.
Заснимут, как выносят липовую бомбу, кого-нибудь пообещают приставить к награде. Как будто это еще будет нужно.
Автомобиль остановился на обочине, отец тут же вышел из него. Открыл дверь для матери, отстегнул ремень на детском кресле Карины.
– Палитра? – спросила женщина, покинув автомобиль.
Торговые центры в крупных городах чаще всего похожи один на другой: одинаковые квадратные коробки, много стекла и освещения в оформлении.
Муж ничего не ответил ей, вытащив девочку из автомобиля. Та терла кулачками заспанные глаза: почти что три часа дороги, тут и не только ребенок заснет.
От оцепления отделился один из милиционеров и двинулся к «Ауди», видимо, собираясь сообщить, что парковка запрещена, но наткнулся на раскрытое удостоверение мужчины. Несмотря на то, что над городом была глубокая ночь, фонари давали достаточно света, чтобы сержант смог разглядеть написанное там и свериться со списком.
– Уходите в подполье? – усмехнувшись, поинтересовался он.
– Видимо, да, – ответил ему Марат, кивнув.
– Проходите, – милиционер козырнул мужчине.
Тот двинулся к зданию мэрии, пропустив перед собой жену, тащившую Карину за руку.
Вот так вот. Ни званий, ни имен. Ни лишних глаз, ни ушей. Сложно обеспечить абсолютную секретность в центре достаточно большого города, но это им удалось.
– Ты уверен, что это необходимо? – спросила мать девчушки у мужа.
Тот стащил с рук перчатки из отлично выделанной тонкой кожи и потер кулаками лицо. Спать хотелось неимоверно, но сегодня, видимо, уже не придется…
– Уверен. Идем. – Мужчина подхватил дочь на руки.
– А как же родители? – спросила женщина.
Девочка сонно осматривалась вокруг, разглядывая огни проспекта, свет люстр, горящих в окружающих мэрию домах, темные фигуры кустов. А через секунду, почувствовав себя в безопасности на папиных руках, закрыла глаза и заснула: эта способность моментально засыпать сохранилась у нее и во взрослой жизни…
– Родители… – протянул мужчина это слово, будто пробуя его на вкус. – Твои, скорее всего, выживут. Я думаю, что места, где тайга в тундру переходит, бомбить не будут. Незачем им это.
– А твои? – Голубые глаза женщины смотрели на мужа с опасением. Прибежал, разбушевался, заставил уехать в другой город, ничего не объяснив.
Хотя на самом деле он всегда был таким. Закончив военно-медицинскую академию, он достаточно быстро продвинулся по службе. Но естественно, что женщине как жене офицера пришлось некоторое время помотаться с ним по необъятной Родине. Как оказалось, не такой уж и необъятной…
– Ну и хрен с ними. Все равно ничего хорошего от них не видели… – Сплюнув на землю, Марат повторил: – На хрен.
Женщина закрыла глаза: уж слишком злыми показались ей слова мужа.
* * *
– Ты хоть во что-то веришь? – закричала девушка. – Есть у тебя хоть что-то святое, отморозок ты чертов?
Карина продолжала что-то орать мародеру, на секунду ему показалось, что сейчас она бросится на него или поднимет оружие и выстрелит, но она продолжала сидеть на коленях перед убитым мутантом и кричать что-то невразумительное.
Мародер натянул на лицо противогазную маску и шагнул в сторону большой металлической трубы, ведущей прочь из грота.
– Святое? – спросил мародер, двигаясь прочь. Негромко, так, что едва было слышно, но этим вопросом он сумел заставить девушку замолчать. – Что может быть святого у мародера?
Старые святыни были осквернены: в храмах, музеях, библиотеках теперь логова мутантов – новых хозяев земли, которые пришли на замену отжившему свое человеку.
Все, что еще не осквернено, в скором времени развалится на части из-за отсутствия ухода и немилосердных природных условий.
Все общечеловеческие святыни: семья, дружба и любовь – также отжили свое. Они выброшены на свалку истории, сгорели в термоядерном пламени Войны. Дети убивают родителей, родители продают своих детей за кусок хлеба. Сегодня кто-то клянется тебе в верности и вечной дружбе, завтра же сдаст кому-нибудь за горсть патронов к автомату, за миску похлебки.
Женщины продают себя, чтобы выжить, мужчины покупают. Тех, кто лучше выглядит, – дороже, страшненьких, ясное дело, подешевле. Хотя дело-то не во внешности, дело на самом деле в умении.
Все, что тогда, в прошлой жизни, было редкими исключениями из правил, вызывавшими «шок общественности», стало нормой. Обыденностью. Такое происходит сплошь и рядом.
– И твоих выдуманных святынь тоже больше нет, – ответил Нельсон девушке. – И ничего нет, понимаешь? Мы либо уже мертвы, либо близки к этому.
– А зачем тогда бороться? – все так же громко спросила Карина. – Зачем идти куда-то, кого-то спасать?
– Пусть эти суки сдохнут сегодня. А я завтра. Это все, чего я хочу.
* * *
Спутники двигались мимо рядов практически одинаковых гаражей, выглядевших как выложенные друг за другом спичечные коробки. Истерика Карины закончилась, стоило мародеру ответить на ее вопросы. Она молча двигалась вслед за Нельсоном, злобно сжимая и так не особо пухлые губы.
Им пришлось перебраться через небольшой ручей, после чего перейти через трамвайные пути, которые вели в пригородный дачный поселок. Оба раза радиометр щелкал и высвечивал пугающие цифры. Оба раза мародер поторапливал девушку – ему хотелось свести и так кратковременное воздействие до минимума.
Фон здесь был выше, чем в остальном городе. Воронка на месте ТЭЦ и завода двигателей была видна отсюда невооруженным взглядом. Было видно даже рухнувшую полосатую трубу на фоне бетонного крошева от горизонта до горизонта.
Вскоре гаражи скрыли эту картину от взглядов спутников. Мародер и Карина шли мимо одинаковых металлических дверей. Некоторые были варварски взломаны, другие – аккуратно вскрыты. Правда, непонятно, что собирались найти в них взломщики. Нетронутую машину? Так машина сама по себе бесполезна, главное – топливо, а за двадцать лет любой склад горючего превратился в кучу канистр и цистерн, заполненных парафином и осадками.
Так уж получилось: когда люди только-только спустились под землю, покинуть город не давал высокий уровень радиации. А когда он более или менее спал, поверхность захватили мутанты. А теперь машины абсолютно бесполезны, пусть и стояли двадцать лет в гараже.
Одни из тяжелых ворот были открыты настежь. Три обглоданных временем и зверьем скелета скалились из темноты белыми зубами. Любопытство заставило Неля повернуть туда, осветив темноту лучом налобного фонаря.
Кости сломанные, как будто люди погибли в драке. Рядом лежали и орудия убийства – два перемотанных изолентой куска арматуры и тяжелый газовый ключ. Наклонившись над скелетами, мародер поворошил кости и извлек лопаточную кость.
– Видишь эти бугры? – спросил мародер у девушки. – У нормального человека их быть не должно.
– А остальные кости человеческие?
Мельком оглядев кучу костей, Нельсон положительно кивнул, после чего встал и двинулся в глубь гаража, где ровными кучками лежали пожелтевшие картонные упаковки с изображениями различных электронных устройств: от смартфонов и GPS-навигаторов до ноутбуков последних моделей.
– Мародеры, – пояснил Нель, взяв одну из коробок с изображенным на ней обкусанным яблоком. – В принципе, логично: сперва же никто не понял, что государство рухнуло. А такие устройства раньше стоили очень и очень дорого… По крайне мере, я позволить себе такую штуку не мог.
Сняв крышку с коробки, мародер вынул из нее пластиковую коробочку поменьше и сжал в руке, нажимая на небольшую кнопку на верхней грани. Через секунду корпус треснул под пальцами Неля, и из него потекла какая-то жидкость.
– Мать! – ругнулся Нельсон, отбрасывая телефон прочь. Сдохший аккумулятор протек ему на перчатку, он судорожно схватил с пояса флягу и, зажав ее под мышкой, свободной рукой свинтил крышку.
– А откуда наросты? Ну, на костях, – полушепотом спросила девушка. После своей истерики в гроте она вела себя подозрительно тихо: то ли голос пропал, то ли стало стыдно за это бурное проявление эмоций.
– А хрен его знает, – ответил мародер, сосредоточенно смывая электролит водой из фляги.
