Глава 29

— Знаешь, что самое ужасное? КН может быть кем угодно. Кем-то, на кого никогда не подумаешь. Скажем, Кен Абернати, который страдает от кишечных газов. Это грустно на самом деле. Он вроде бы неплохой парень. Но если КН — это он, я повешусь. Или мистер Шаклмен!

Мы со Скар ездим по городу. Без всякой цели. Просто катаемся по знакомым кварталам. В отличие от моих бывших одноклассников город совсем не изменился: листья с деревьев почти облетели, но они облетают каждую осень. Так было в прошлом году и в позапрошлом. Даже мой старый дом кажется точно таким же, каким я его помню, хотя теперь там живут другие люди. Единственная разница — стоящий посреди лужайки трехколесный велосипед с кисточками на руле и футбольный мяч, застрявший в кустах. Когда мы проезжаем мимо, я щурюсь, чтобы эти новые детали стерлись с картинки.

Мой дом — уже не мой дом.

— Кто такой мистер Шаклмен? — спрашивает Скар.

— Наш физрук. Тот еще извращенец.

— О боже. Вот будет весело, если КН окажется старым козлом с щетиной на шее!

— Он не такой старый, но уже лысеет. И у него пивной живот.

— Мне кажется, тебе надо настраиваться на Лиама. Потому что это Лиам, точно тебе говорю. — Скар заруливает на стоянку перед супермаркетом, и мы просто сидим, смотрим на освещенную витрину, на полки с товарами, на печь с грилем, в которой готовятся хот-доги. Мне нравится сидеть в машине со Скар. В коконе из металла и пластика.

— Я не знаю. Просто не знаю… — Я пытаюсь сосредоточиться. — Я совершенно не представляю Лиама в образе КН. Он милый, да. Симпатичный. Но… как-то неловко все получается. Я понимаю, это звучит странно. Любая другая на моем месте была бы счастлива, а я привередничаю…

— Слушай, это смешно. Если он тебе не нравится, значит, не нравится. Я не говорю, что тебе надо бросаться ему на шею. Я просто пытаюсь сказать тебе: а вдруг ты не видишь того, что у тебя перед носом? Как у меня было с Адамом. Я вообще его не замечала. А теперь сама знаешь, — говорит Скарлетт, и я смеюсь. Не могу удержаться. Адам и Скар. Скар и Адам. Это так умилительно. — Ладно. Смейся. А когда отсмеешься, продолжим. Я еще не закончила.

— Адам и Скар ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ на ветке. Сначала влюбились, потом поженились, потом пошли Детки.

— Не дай бог.

Слова вертятся на языке, но я не могу произнести их вслух. Это звучит совершенно безумно даже У меня в голове: Лиам иногда помогает мне ощутить, что меня замечают. Но не видят на самом деле. А мне хочется, чтобы меня увидели. И это одна из причин, по которой я так уверена, что Лиам не КН. Потому что КН меня видит. По-настоящему видит. Я в это верю. Он знает, что мне пришлось пережить. Он все понимает. Мы с ним во многом похожи.

— Так насчет секса. Хочешь об этом поговорить? — спрашиваю я, отсмеявшись. Секс — быть ему или не быть, вот в чем вопрос, — единственный аспект их отношений с Адамом, который мы еще не обсудили до мельчайших подробностей.

— Я хочу. В смысле, чтобы у нас все случилось. Но я боюсь. Я ничего не умею. Вдруг ему будет противно? И вдруг я забеременею?

— Помнишь урок здоровья в прошлом году? Как надевать презервативы? Банан. Пенис. Это практически одно и то же. И ему не будет противно. С чего бы вдруг?

— Даже если я соображу, как его надевать — презерватив… они иногда рвутся. Это не стопроцентная защита. Можно принимать таблетки, но я в них вообще ничего не понимаю. И у мамы не спросишь. Представляешь, что будет, если я к ней обращусь? — Скар смотрит прямо перед собой. Когда обсуждаешь подобные темы, трудно смотреть собеседнику в глаза.

— Адам тебя торопит? Вы уже говорили об этом? — спрашиваю я.

— Нет, не торопит. Но я знаю, он очень хочет… в смысле, уже это сделать, а не поговорить. Хотя, наверное, и поговорить тоже.

— Мне кажется, надо чуть-чуть подождать и посмотреть, что будет дальше. Может быть, он тоже девственник. И тоже робеет. Твоя мама видит, что вы всегда вместе. Может, она сама заведет разговор?

— Какой разговор?! Ты же знаешь мою маму!

— Ну, не знаю… Ты пока подожди, и, наверное, все решится само.

— Думаешь, мне не стоит этого делать? — спрашивает она.

Мне странно видеть Скарлетт такой. Неуверенной, уязвимой. Влюбленной. Интересно, что сказала бы моя мама, если бы я обратилась к ней с такой проблемой. Мы были с ней очень близки, и мне кажется, я могла бы заговорить с ней о подобных вещах. Хотя, наверное, нет. Когда тебе исполняется шестнадцать, в голове что-то переключается. Родители превращаются из союзников если не в главных врагов, то уж точно в большую помеху. Наверное, я единственный на свете подросток, который мечтает о том, чтобы мама его отругала. Все что угодно, лишь бы мама была жива.

— Неважно, что думаю я. Ты должна делать то, что кажется правильным тебе самой.

— Умеешь ты отмазаться, Джесс.

Я смеюсь и пихаю ее локтем в бок. Мне вдруг приходит в голову, что Скар сейчас нуждается в такой подруге, как Скар: в человеке, который ее успокоит, разложит все по полочкам и подскажет, что делать.

— Если честно… я знаю, в моем исполнении это звучит странно… но, по-моему, ты слишком все усложняешь. Расслабься. Делай то, что тебе самой хочется сделать. И когда тебе хочется. Если чувствуешь, что готова, — вперед и с песней. Если еще не готова, это тоже нормально. Сейчас тебе кажется, что это будет большое событие, прямо переломный момент… Но, может быть, все не так страшно. — Я сама удивляюсь, как уверенно и рассудительно говорю о вещах, которые пугают меня саму. — Просто надо понять, почему ты боишься. Потому что это в первый раз — а в первый раз все боятся, не может быть, чтобы не боялись, — или потому, что ты еще не готова. В общем, тут нет однозначных ответов.

— Ты говоришь точно, как я. — Скар все-таки поворачивается ко мне. У нее в глазах стоят слезы, и это меня огорчает. Потому что она должна быть счастлива. Ее мечта сбылась: она любит и любима, хотя все происходит немного не так, как она себе представляла.

— У меня был хороший учитель, — говорю я с улыбкой. А потом мы, не сговариваясь, выходим из машины и идем в магазин. Совсем как в прежние времена. Как и раньше, прежде чем все стало так сложно, мы направляемся в дальний конец торгового зала к автомату с нашим любимым фруктовым льдом.

Дри: Лиам уже пригласил тебя на свидание?

Я: Нет!

Погодите, а вдруг это неправда? Если Лиам — КН и мы собираемся встретиться, будет ли это считаться свиданием? Допустим, Калеб не ошибся и Лиам действительно бросил Джем ради меня… Надо ли сказать об этом Дри?

— Не говори ей! — кричит Скар, прочитав сообщение у меня в телефоне, а заодно и мои мысли.

Мы сидим у нее в подвале, смотрим сериал, в котором красивые парни-вампиры спасают беспомощных девочек-школьниц от других, злых вампиров. Едим попкорн. Все-таки счастье есть.

— Нет, правда. Не надо ранить ее чувства. И это не ложь. Лиам не приглашал тебя на свидание.

Дри: Думаю, пригласит. Ты ему нравишься.

Я: Он мне не нравится.

Дри: А если КН — это он?

Я: Он не КН.

Дри: А если да?

Я: Дри!

— Она хочет услышать, что ты не пойдешь с ним на свидание. Но ты не можешь этого обещать. Если он КН, надо дать ему шанс. И не спорь со мной, — говорит Скарлетт тоном, не терпящим возражений. Все-таки Скар — настоящий друг. Настоящие друзья всегда говорят правду без всяких прикрас. — Если она дорожит вашей дружбой, она все поймет.

— Мы не так давно дружим. И еще не доверяем друг другу настолько, чтобы… Ну, ты понимаешь.

— И тем не менее.

— Лиам не КН.

— Думай, что хочешь. Но это точно Лиам.

Я улыбаюсь. Меня смешит, как Скарлетт рассуждает о моих друзьях из Вуд-Вэлли, словно они персонажи телесериала и она пытается предугадать следующий поворот сюжета. На самом деле я тоже так делаю. Иногда мне начинает казаться, что моя жизнь в Вуд-Вэлли — сплошное лицедейство. Как будто я не живу, а играю в кино.

Дри: У Лиама нет сестры. И никогда не было.

Я: Ясно.

Дри: Не знаю. Мне все равно кажется, что КН — это Лиам. И скажу честно: я жутко ревную.

Я: Не ревнуй. Не надо.

Дри: Ладно. Все равно я тебя люблю. Сейчас буду слушать на повторе «Девчонку, которую никто не знает» и упиваться жалостью к себе.

Тео: ЧТО ЗА ДЕЛА?! Лиам бросил Джем, чтобы встречаться с тобой?

Я: Кто сказал?

Тео: ВСЕ ГОВОРЯТ. Лиам КРАСАВЧИК. Чем ты его зацепила?

Я: Я его не цепляла.

Тео: Малышка, ты полна сюрпризов.

Я: Нет.

Тео: Он всем говорит, что ты «как глоток свежего воздуха».

Я: Очень мило с его стороны, но звучит так, словно я дезодорант.

Тео: Кстати, твой папа попросил меня встретить тебя в аэропорту. Так что не вздумай тащить багаж. Не заставляй меня ждать.

Я: Три правды. (1) Я не знаю, кто ты. Мне бы очень хотелось узнать, и у Скар есть свои теории, но я уже ничего не знаю. Я думала, что ты кто-то другой, но теперь знаю, что ошибалась. (2) Я ни разу тебе не соврала. Разве что в первый день, когда написала, что у меня черный пояс по карате. Я никогда не занималась карате. Я не умею врать. Наверное, мне так легко разговаривать с тобой, потому что я не знаю, кто ты. Но у тебя все по-другому, да? (3) Я больше не знаю, где мой дом.

КН: Может быть, дом — это не обязательно место.

Я: Может быть.