Глава двенадцатая
Тропинка в ад
ОН брел сквозь клубящийся желтый туман, ничего не видя под ногами. Лишь чувствовал, как пружинит при каждом шаге почва. В отдалении проступали и растворялись в мареве черные развалины и такие же черные, обгоревшие силуэты деревьев. Иногда появлялись скелеты непонятных существ: люди – не люди, звери – не звери, вроде бы на двух конечностях и кости рук на месте. Но всё непропорциональных размеров, а черепа и вовсе ужасные – огромные, перекошенные, с раззявленными челюстями, из которых торчат в разные стороны кривые клыки. А в глазницах некоторых черепов мерцали багровые и розовые огоньки.
ОН постоянно ощущал, что рядом с ним кто-то находится, не отставая ни на шаг. Но не мог толком рассмотреть этого неизвестного – в плотной мгле прорисовывались лишь контуры, вроде расплывчатой тени. Лишь часть руки от локтя до кисти ОН видел четко и даже периодически пытался до нее дотронуться. Но не получалось, потому что рука сразу же ускользала, как будто ее владелец смещался в сторону.
Затем все изменилось. Вначале ОН почувствовал, что дорога пошла под уклон и утратила свою упругость. Ступни начали скользить и проваливаться, а желтая хмарь вокруг превратилась в густой голубоватый кисель. Через какое-то время ОН начал погружаться в него, как в трясину, но очень медленно. «Кисель» охватывал тело, становясь все гуще, и ОН уже не шел, а плыл, помогая себе руками.
ОН не осознавал, куда направляется, но различал вдали темное пятно. Оно неторопливо вращалось, напоминая по форме воронку водоворота. И постоянно увеличивалось в размере, словно багровое утреннее солнце, выползающее из-за горизонта. И вот вращающееся пятно уже заняло полнеба.
Надо что-то делать! – мелькнула испуганная мысль. Иначе ЕГО затянет в воронку. Но как спастись, если «кисель» успел превратиться в жидкий бетон и сковал движения – так, что ОН с трудом может пошевелиться? И дышать становится все труднее…
Вдруг над НИМ повисла та самая часть руки. Но теперь ОН четко разглядел, что она обрублена по локоть. Ладонь обрубка раскрылась, как будто предлагая: «Давай, хватайся, я вытяну тебя. Ну, смелей!»
ОН вскинул свою руку и крепко ухватился за протянутую ладонь. Та сжалась и потащила ЕГО вверх. ОН почувствовал, как плечи и грудь освобождаются от вязкого бетона, и ощутил, что становится легче дышать. Еще один рывок, какое-то мгновение, и ОН вырвется из этой жуткой ловушки.
Однако произошло другое. Чужая ладонь внезапно предательски разжалась, и ОН рухнул вниз. Последнее, что увидел, с головой погружаясь в густую трясину, были огромные буквы. Они сияли сквозь желтый туман, переливаясь голубовато-синим цветом, и ОН прочитал: И-В-А-Н.
Понимая, что сейчас захлебнется, ОН надрывно и жалобно закричал: «А-а-а!». И тут же закашлялся – судорожно, с хрипом и болью. А когда откашлялся, то услышал знакомый голос:
– Тим, Тим! Очнись, Тим! Это я, Алена!.. Ой, черт, больно!
Он ощутил, что сжимает чью-то ладонь, глубоко вздохнул и открыл глаза. Из тумана и полумрака выплыла светловолосая голова с размытыми чертами лица и сердито произнесла:
– Да отпусти же, больно!
Тим, наконец, узнал Алену и ослабил кисть. Девушка тут отдернула свою ладонь и, тряся ею в воздухе, воскликнула:
– Ты мне чуть руку не сломал, Тим! Вот и спасай тебя после такого.
– Где я? – прошептал Тим. Язык еле шевелился, с трудом вытаскивая из гортани слова, как тяжелые и шершавые камни. Во рту шуршало – так там было сухо.
– Слава Велесу, очнулся. Сначала выпей вот этого. Сможешь приподнять голову?
Тим не стал отвечать, потому что произносить слова было больно и неприятно, они буквально царапали горло. Вместо ответа он повернулся на бок и приподнял голову. Алена тут же подсунула ему кружку. Напиток оказался густой и горький, можно даже сказать – противный. Однако Тим сделал несколько крупных глотков, потому что уж очень хотел пить. После чего прохрипел:
– Да.
– Чего «да»?
– Я могу… приподнять… голову.
– Да вижу я уже. Ты пока лучше помолчи, приди сначала в себя. Я тебя вторые сутки с ложечки пою.
– С ложечки?
– Ну да. Ты ж все это время без сознания валялся. – Алена как-то странно всхлипнула, кашлянула и продолжила: – У тебя ж долгое время жар был. Вот я тебя и поила помаленьку, чтобы жар сбить.
– А что это?
– Специальный кисель. Его Марфа готовила. Так вот. Ты вдруг хрипеть начал и стонать. Я решила тебя напоить, а ты подавился. Да еще в руку мне вцепился, как клещ. Был бы здоров, так, наверное, сломал бы.
– А я нездоров?
– А ты как думаешь?
Тим поводил глазами, и ему показалось, что он узнает помещение.
– Так где я? Это что?
– Ну да, это моя палата, – сказала Алена. – Тебя сюда перенесли, чтобы я присматривала за тобой. Гермес разрешил. А мне все равно делать нечего.
Тим поерзал, пошевелил руками и ногами, и предпринял попытку присесть на топчане.
– Давай я тебе помогу, – сказала Алена.
– Не надо, я сам, – пробурчал Тим.
Хотя и с трудом, он сумел присесть. И тут же откинулся спиной на стену, потому что резко закружилась голова. Тогда он прикрыл веки и попытался уравновесить свой организм – уж слишком его болтало.
– Ты бы лучше полежал еще. Как бы хуже не стало.
– Я и так все бока отлежал. А что со мной случилось?
Если бы Тим открыл сейчас глаза, он бы увидел, как напряглось лицо Алены. Но он продолжал сидеть с опущенной головой и прикрытыми веками, поэтому ничего не заметил. Лишь услышал, как Алена спросила после короткой паузы:
– А что ты сам помнишь?
Тим сосредоточился.
– Я помню… Я помню, как дрался с мутантом. Очень здоровым мутантом, настоящим чудовищем… Постой, а чем закончилась наша схватка?
Он, наконец, открыл глаза и наткнулся на внимательный взгляд девушки.
– Ты победил, Тим, – сказала она. – Но потом сразу потерял сознание. В общем-то… В общем-то, ты мог умереть. Но мы с Марфой тебя вытащили. Как я надеюсь.
– Откуда вытащили?
– С того света, Тим. То, что с тобой случилось, называется долгой смертью.
– Почему долгой?
– Потому что такой человек не жив и не мертв. Но, скорее, мертв, чем жив. И такое может длиться долго. Иногда несколько месяцев. Вот почему «долгая смерть». Однако иногда люди оживают. Считай, с того света возвращаются – из Долины Предков.
– Я был в Долине Предков? – недоверчиво спросил Тим.
– А ты сам как думаешь? Ты там что-то видел?
Тим снова сосредоточился. Вспомнить его недавние видения почему-то оказалось куда сложнее, чем поединок с монстром. Тем не менее, какие-то отрывистые картинки в сознании сохранились.
– Кое-что видел… Знаешь, я и в самом деле шел по какой-то долине. Правда, там стоял очень сильный туман. Как думаешь, это Долина Предков?
Алена пожала плечами. Потом, хмыкнув, сказала:
– Вообще-то я там никогда не была. А что ты еще запомнил?
– Да почти ничего. Смутно как-то все… Развалины какие-то. А еще – скелеты.
– Скелеты? – Алена побледнела и быстро коснулась лба тремя сложенными пальцами левой руки – большим, указательным и средним. – Упаси тебя Велес. Если скелеты, наверное, это и в самом деле Долина Предков. А что ты еще видел?
– Да говорю же – все очень смутно… Хотя, погоди…
В сознании Тима вдруг засветились четыре синие буквы. А потом он увидел внутренним зрением обрубленную руку… И еще одну руку…
– Алена, я видел буквы, – сказал Тим. – Но это, мне кажется, не просто буквы. Мне кажется, я это уже видел раньше.
– Где? В жизни? Во сне?
– Я не знаю, как это назвать… Но все это очень странно.
И Тим начал рассказывать. Не только о буквах и оторванной руке. Но и о брате Фрола Иване, пропавшем вместе с обозом маркитантов. И о предсмертном сообщении Михея напомнил. А когда закончил рассказ, то с недоумением спросил:
– Ну вот зачем мне эта рука мерещится? И буквы эти – ИВАН? Вернее, имя. Не знаю я никакого Ивана. И Фрол мне…
Он осекся, потому что в мозгу возникла неясная мысль. Но он не успел ее оформить во что-то внятное, потому что за него сформулировала Алена:
– Ты, Тим, много чего знаешь, да вот только ни черта не помнишь.
– Хочешь сказать…
– Именно. Ты мог этого Ивана раньше встречать. И руку эту оторванную где-то видел. Да забыл.
– Ну, даже если и так, – неуверенно протянул Тим. – Но почему она мне покоя не дает? Даже вон – в Долине Предков повстречалась?
– Ну, насчет Долины Предков я наверняка сказать не могу. – Алена пожала плечами и выразительно подняла зрачки к потолку. – Это одному Велесу ведомо. А вот по поводу покоя… Знаешь, Тим, человека ведет по жизни судьба – надо лишь правильно читать ее знаки.
– Это ты о чем?
– Я думаю, это все не случайность. Ты что-то помнишь, пусть и очень смутно, об этой руке с татуировкой – и встречаешь Фрола, у которого погиб брат Иван. А потом Михей сообщает об обозе маркитантов и об обрубке, который там валялся… Нет, не случайно это все. Это – Провидение.
– А что это такое?
Алена задумалась на несколько секунд.
– Ну, как тебе объяснить… Это что-то вроде тропинки в лесу. Куда-то ведь она ведет, верно? Особенно, если ты заблудился… Знаешь, что я думаю? Тебе надо обязательно побывать на этом месте. Ну, там, где био уничтожил обоз и охрану. И где… – Она запнулась. – Где, может быть, прячется Глаша. Но ты не подумай, я не из-за нее. Просто, нельзя проходить мимо знака, который тебе подает судьба.
– Я понял, – сказал Тим. – Алена, я ведь разговаривал об этом с Гермесом.
– О чем?.. – Она в недоумении вскинула брови, и через мгновение ахнула. – Как?! Ты рассказал Гермесу о моей сестре?
– Да, рассказал. А что? Я говорил с ним не столько о сестре, сколько о схроне. Понимаешь, я хотел, чтобы он отправил меня на поиски товара. И заодно можно было бы поискать Глашу. А как бы ты хотела? Я пытался сделать, как лучше.
Алена помолчала, озадаченно покачивая головой. Затем пробормотала:
– Ну не знаю. Возможно… А что сказал Гермес?
– Он отказался. Заявил, что сначала я должен победить бойца дампов.
– А потом?
– А потом, мол, посмотрим. Мол, ему еще обмозговать надо.
– Хватит ему мозговать! – решительно проговорила Алена. – Ты этого дамповского монстра победил и заработал Гермесу кучу денег. Так что, ты свою часть договора выполнил.
– Ты думаешь?
– А чего тут думать? Он точно на тебе кучу монет срубил. Надо требовать, чтобы он отпустил тебя на поиски схрона с товаром. Ну и Глаши. Ты согласен?
– Согласен, – сказал Тим. – Только я…
– Ох, – сказала Алена. – Я и забыла. Как ты себя чувствуешь? Тебе ведь, наверное, плохо… Ты хотя бы встать сможешь?
Тим ответил не сразу, что-то соображая.
– Сколько, говоришь, времени я здесь провалялся?
– Больше суток.
– То есть, сейчас вечер?
– Даже поздний. Недавно мне приносили ужин.
– Вот, – сказал Тим. – Теперь я понял, в чем дело. Мне кажется, я смогу встать, если поем чего-нибудь. Ну, типа ячменной каши с хоммучьим салом.
– А ты уже хочешь есть? – изумленно спросила Алена. – Неужто аппетит появился?
Тим с задумчивым видом погладил себя по животу и сообщил:
– Наверное, появился. Что-то там шевелится.
– Ну тогда ты точно выздоравливаешь. – Алена улыбнулась. – Ну и организм у тебя, Тим! В первый раз подобное встречаю.
Тим промолчал – в первый, так в первый. Он и сам удивлялся своему организму. Но воспринимал это как должное.
– Только ты вот что имей в виду, – сказала Алена, понизив голос. – Дело не только в Глаше. Знаешь, я ее очень люблю. Но понимаю, что она могла погибнуть. А отец ее, дядя Еремей, погиб почти наверняка. Но у него была с собой карта – очень важная. На ней обозначен маршрут до Кремля – самый короткий и безопасный. Эта карта мне очень нужна.
– А мне? – спросил Тим.
– А ты – со мной?
Он сглотнул слюну и с обидой спросил:
– А ты все еще сомневаешься?
Алена помолчала, глядя куда-то в пространство. Потом, тихонечко вздохнув, произнесла:
– Наверное, уже нет… Можешь считать – карта нужна нам…
* * *
– Предъявитель сего документа является моим доверенным представителем и уполномочен вести переговоры от моего имени, – вслух прочитал Гермес. – Верховный Стратег Капитолия, Глава Когорты Избранных Юпитером Якуб. Подпись и печать. Хм…
Он положил на столешницу небольшой, но плотный, как картон, листок с изображением фигурки одноглавого орла и с прищуром взглянул на человека, стоящего напротив – с противоположной стороны стола.
– А ведь у вас, вроде бы, другой Стратег был? Олег, если мне память не изменяет.
– Не изменяет, – сухо отозвался облаченный в мундир визави. На плечах у него красовались эполеты желтого цвета с пятью звездочками на поле. К правому эполету был прикреплен витой шнур аксельбанта. – Олег, к сожалению, скоропостижно скончался. Недавно.
– Понятно. Приношу свои соболезнования народу Капитолия. А тебя самого как звать-величать?
– Я Борис, член Когорты Избранных, – с достоинством ответил «доверенный представитель». – Уполномочен Великим Стратегом провести с тобой переговоры.
– Что же, присаживайся. – Старшина маркитантов показал рукой на табуретку. – Мы от переговоров никогда не отказываемся. Как здоровье Якуба?
– Слава Юпитеру, хорошее, – отозвался Борис, опускаясь на табуретку. – Как твое здоровье, Гермес?
– Не жалуюсь, слава Меркурию. Так о чем говорить будем?
– Дело у нас простое. Но принципиальное. Дозволь тебя спросить, Гермес. Случаются ли у вас в общине случаи дезертирства?
Брови старшины поползли вверх, но он тут же вернул их на место. Вопрос капитолийца застал его врасплох, но негоже во время важных переговоров выказывать удивление. А переговоры с Капитолием – вещь даже не важная, а исключительная.
– Скрывать не буду – бывает и такое, – сказал Гермес. – В семье, как говорится, не без урода. Но, вообще-то, я с ходу и не припомню, когда в последний раз…
– Припоминать необязательно – суть не в этом. А как вы караете подобных изменников?
– Как и всех изменников – смертной казнью. Если поймаем. А в чем дело?
Борис с удовлетворением кивнул:
– Я так и знал, что ты меня поймешь, Гермес. Так вот, дело у нас следующее. От нас сбежал один человек – дезертировал. Мы хотим его поймать и примерно наказать.
Капитолиец многозначительно посмотрел на маркитанта, но тот никак не отреагировал. Лицо его выражало равнодушное спокойствие. Мол, мне-то что до ваших дезертиров?
– Нам известно, что этот дезертир укрылся у вас на Стадионе, – продолжил Борис. – Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы его нам выдали.
На этот раз Гермес пожал плечами. Затем спросил:
– О ком идет речь?
– У вас его зовут Тимоха или Тимофей. А еще – Спартак. На арене у вас дерется, гладиатор.
Лицо старшины еле заметно дрогнуло. Но лишь еле-еле. А вот внутри его сознания бушевали эмоции. Так вот оно – в чем крысособака зарыта! Ай, да Тимоха! Ну и наделал делов! Из Капитолия, значит, сбежал?
Теперь почти все становилось на свои места. В том числе, и с татуировкой на плече. Тимоха – капитолиец, теперь в этом не оставалось сомнений. Сбежал из Капитолия, попал к дампам в плен, потом и от них удрал… Да, шустрый парень. Даже слишком шустрый для человека, лишившегося памяти. Интересно, чего же он в Капитолии натворил такого, что деру дал?
– Есть у нас такой гладиатор, – спокойно произнес Гермес. – Никогда бы не подумал, что он из ваших… Чем же он перед вами провинился?
– Я же пояснил – он дезертир. Он сбежал из Капитолия, оставил службу и подлежит смертной казни.
– Вот так просто взял и сбежал из крепости в развалины? – с иронией спросил старшина. – Может, ему угрожало что-то?
Борис замялся. Моргнул. Потер пальцем угол глаза, словно туда попала соринка. Потом сообщил с доверительной интонацией, понизив голос:
– Угрожало. Смертная казнь угрожала. Это секретная информация, но тебе, с учетом обстоятельств, сообщу. Тимофей убил офицера. Не поделили женщину и затеяли дуэль. В результате – убийство. Вот он и дезертировал. Так что, он совершил двойное преступление. И по нашим, и по вашим законам.
На слове «по вашим» капитолиец сделал интонационное ударение. И выразительно взглянул на Гермеса – мол, понимаешь, о чем я?
Гермес вздохнул.
– Да, это преступление… Так что вы от нас хотите?
– Выдайте его нам, – с легким раздражением сказал Борис. – И инцидент будет исчерпан. А мы со своей стороны всегда готовы пойти вам навстречу.
«Как же, раскатали губешки, – подумал старшина. – Инцидент, видишь ли, исчерпан. Да нет, господа, не исчерпан. Вы мне дорого заплатите за свою дерзость».
Он уже не сомневался в том, кто подослал к Тимохе наемных убийц в черных масках под видом каликов-сказителей. И логика властителей Капитолия стала ему понятна практически до конца.
Те хотели сначала устранить Тимоху втихушку, не обращаясь за помощью к маркитантам. Но операция сорвалась. Поняв, что по-иному к Тимохе не подобраться, решили вступить в переговоры. А за диверсию кто ответит? А за смерть пятерых караульных?
И еще. Врете вы, господа Избранные, что Тимоха обычный дезертир и преступник. Даже если он и убил кого-то, то дело явно не в бабе. Будете вы из-за этого носом землю рыть, как же…
– Мы понимаем вашу озабоченность, – сказал Гермес, приторно улыбаясь. – Да, преступник должен нести наказание. Но мы не можем просто так выдать вам Тимофея. Видите ли, он нам очень много задолжал. И теперь обязан это возместить… Кстати, у вас есть постановление суда о признании Тимофея виновным?
Борис покрутил головой, как будто ему жал воротник мундира.
– Постановление я не захватил – как-то не подумал… Но это такая пустая формальность… А что ты там говорил по поводу долга?
– Долг очень большой. Плюс мы понесли большие потери… – Гермес изобразил сильную задумчивость. – Как бы тебе объяснить, не вдаваясь в подробности… В общем, мы из-за Тимофея понесли человеческие потери. И существенные убытки.
– Вам нужна компенсация? – небрежно спросил капитолиец.
– Ну да, компенсация. Возмещение материальных и моральных потерь.
– О каком размере идет речь?
– Нас бы устроила сумма в пятьсот золотых монет, – сказал Гермес. И не без злорадства уточнил: – Тысяча «Победоносцев».
От лица «полномочного представителя» медленно отхлынула кровь.
– Но эт-то… эт-то же… – от волнения он начал заикаться. – Эт-то п-просто гигантская сумма.
– Не маленькая, – добродушно согласился старшина. – Но и наши издержки слишком велики.
Борис поджал губы и с таким обиженным видом сидел несколько секунд. Потом сдержанно произнес:
– Обсуждать подобные суммы компенсации я не уполномочен. Мне необходимо доложить о наших переговорах Великому Стратегу.
– Разумеется. Докладывайте, а мы всегда готовы выслушать ваши встречные предложения. – Лицо Гермеса излучало великодушие и доброжелательность. – Где вы собираетесь ночевать? Или отправитесь в Капитолий?
– Сейчас, пожалуй, уже поздно, – неуверенно произнес Борис. – У вас же есть вроде постоялого двора?
– Разумеется. Но для вас мы выделим специальное помещение – с охраной. Сколько человек у вас в делегации?
– Вместе со мной – восемь.
– Хорошо. Обычно за этот «люкс» мы берем по два «Сеятеля» с носа. Но с вас, из уважения, возьмем по одному.
Гермес вылез из-за стола, подошел к двери и распахнул ее. В коридоре прохаживались двое охранников – Фрол и Хряп. После того как диверсанты проникли в тюрьму и убили пятерых бойцов, старшина велел усилить караулы. В том числе – и личную охрану.
– Вот что, Хряп, – сказал Гермес. – Забирай нашего гостя и отведи его к Степану. Скажи, что я велел поселить делегацию капитолийцев в гостиничный номер.
Он посторонился, пропуская Бориса, и хотел захлопнуть дверь. Но стоявший в отдалении Фрол сделал предупреждающий жест рукой.
– Чего тебе? – спросил Гермес.
– Есть информация, старшина.
– Есть, так выкладывай.
Фрол приблизился, поглядывая на удаляющегося по коридору Бориса. Когда тот, в сопровождении Хряпа, свернул за угол, охранник доложил:
– Гермес, мне парни передали – Тимоха оклемался.
– Да ну?!
– Ага. Уже на своих двоих ходит.
– Даже так? – Глаза старшины довольно блеснули. – Хорошая новость. У тебя все?
Фрол помялся.
– Гермес, а правда, что есть схрон, где наш товар запрятан? Ну, из пропавшего обоза?
– С чего ты взял?
– Парни говорят.
Старшина сделал удивленное лицо, и это получилось у него очень естественно. Он и на самом деле очень удивился. Это каким же образом информация о схроне попала в народ? Неужто Тимоха по глупости кому проговорился? Или…
С кем еще этот вопрос обсуждался? Со Степаном – точно. Но Степан понимает, что это дело секретное, болтать не будет… Марфа, кстати, тоже знает о схроне. Но и она человек многократно проверенный…
Хм, уж не подслушал ли кто разговор Тимохи с умирающим Михеем? Но кто? Арестанты из соседней камеры? Или кто-то из караульных?.. Надо Степану сказать, чтобы принес список тех, кто в тот день находился на посту возле клеток. Хотя… Хотя, всех бойцов из того караула зарезали наемные убийцы.
– Парни, Фрол, много о чем говорят, – сердито произнес Гермес. – Даже о том, что на Луне голые бабы загорают. А тебе-то чего до этого схрона?
– До схрона мне дела нет, – сказал охранник. – Но там же где-то рядом Иван погиб. А тело так и не нашли.
– Я понял. Нет, Фрол, по поводу схрона народ языки треплет. Но если вдруг будем посылать поисковый отряд, то я поимею тебя в виду.
– Спасибо, Гермес.
– Да не за что. Ты вот что – срочно найди сейчас Тимоху и приведи ко мне.
– Понял.
– Если понял, то выполняй.
Настроение у Гермеса испортилось. А вдруг кто-то уже нашел схрон? Эх, зря он сразу поисковый отряд не отправил. С другой стороны, никто из общины за последние сутки пределы Стадиона не покидал. А кто может знать о рассказе Михея, кроме маркитантов? Так что, еще не поздно исправить ошибку…
* * *
Разговор Тима с Гермесом оказался недолгим. Тим, как зашел в кабинет старшины, так сразу и выложил свое предложение по поводу поиска схрона и Глаши. Гермес несколько секунд с озабоченным видом чесал бородку, после чего заявил:
– Знаешь, Тимоха, а я согласен. Твою информацию все равно надо проверить. Только одного я тебя не отпущу. Ты, вон, еле ходишь. Замочат тебя муты по дороге, и какая мне от этого выгода?
– Никакой, – согласился Тим. – Хотите послать со мной отряд?
– Отряд не отряд, а группу бойцов отправлю. Для прикрытия. А ты вроде проводника у них будешь. В том смысле, что сам в этот схрон и полезешь. Если что не так – первым погибнешь. Понял?
– Понял, – сказал Тим.
– Нет, не понял. – Глаза Гермеса превратились в ледышки. – Учти, если там ловушка, ты своей задницей не отделаешься. Тогда и Алене твоей конец придет. Жестокий конец. Теперь понял?
– Я понимаю, – побледнев, сказал Тим. – Я не собираюсь тебя обманывать. А Алену я хочу спасти. Ради этого я к вам и пришел, когда сбежал от дампов.
– Кстати, о дампах. – Гермес криво улыбнулся. – Они тут на днях Аленой интересовались. Очень хотят ее заполучить, даже деньги предлагали. Чем-то она им приглянулась. Ты случайно не знаешь, чем?
– Ты не сделаешь этого, – сказал Тим. – У нас есть уговор. А уговор – дороже денег.
– Верно. Я смотрю – ты многому научился. А уговор у нас такой. Найдете пропавший товар – все долги тебе прощаю. И вы оба с Аленой свободны. Можете идти на все четыре стороны. А захотите – можете у нас остаться. Мне толковые люди пригодятся… Но это – если вернетесь с добычей. Если вернетесь пустыми, то уговор прежний – будешь драться на арене.
– Предположим, – сказал Тим. Его не устраивали условия Гермеса, но он решил не торопить события. Надо сначала найти схрон и Глашу и вернуться на Стадион. А дальше видно будет. – Это все?
– Нет, не все. Если мои люди попадут в ловушку, продам твою Алену «мусорщикам». Заметано?
Тим ответил не сразу. Риск был велик. Если Михей соврал, и схрон – это какая-то хитрая ловушка, то погибнет не только он сам, но и Алена. Но если Михей сказал правду, то и выигрыш очень велик. А еще Глаша…
Тима она не интересовала, но Алена была готова пожертвовать ради сестры жизнью. Ну и карта еще нужна до этого самого Кремля. Как ее достать, если не добраться до схрона?
– Заметано, – сказал Тим. – С одним дополнением. Если ты меня обманешь, то я тебя убью.
– Ну, я такое много раз слышал, – хмуро произнес старшина. – Однако теперь я верю, что ты ожил.
– А я и не умирал. Так, передохнул немного.
– Вот и отлично. Завтра, как рассветет, сразу отправитесь искать схрон. Время – деньги. Поедете на «бэтээре». Если все будет в порядке, то засветло вернетесь. Ты ведь готов?
– Готов, – сказал Тим.
На самом деле он хорохорился, так как чувствовал себя пока еще неважнецки. Но не хотел выказывать слабость перед Гермесом. Да и нельзя было тянуть с этим делом – ведь шансы обнаружить Глашу живой таяли с каждым днем. А, возможно, и с каждым часом. Гермес ведь может и вовсе передумать.
А самой вылазки Тим не боялся. Они поедут на бронированной машине. И группа прикрытия, наверное, будет с автоматами. А ему, возможно, и пальцем шевелить не придется. И если все сложится хорошо, то уже завтра к вечеру он полностью рассчитается с Гермесом. И тогда… Ну, потом видно будет…
– Тогда ступай в свою клетку. Отдохни, пока время есть.
– В клетку? – переспросил Тим.
– Разумеется. А ты куда собирался? – Старшина смотрел с насмешкой. – Думал, что я тебя в палату к Алене отправлю? Ишь ты, какой шустрый.
– А почему бы и нет? – дерзко спросил Тим.
– Потому что ты уже выздоровел. И нечего место в лазарете занимать. Да еще в женской палате.
– А переговорить с Аленой я могу?
– Нет, – обрезал старшина. – Завтра переговоришь. Когда с задания вернешься. Если вернешься, конечно. – И он ухмыльнулся, скривив рот. – Ступай, Хряп тебя проводит до твоей резиденции.
«Гнусная у него рожа, – подумал Тим. – Прямо кирпича просит. Ну ничего, дождется еще».
Идя в сопровождении Хряпа по коридору, Тим подумал, что Гермес опять перестал ему доверять. А, может, и не доверял никогда – так, прикидывался. Значит, надо держать ухо востро. И сматываться при первой возможности. Но, разумеется, с Аленой. А тут еще и Глаша… Правда, до Глаши еще добраться надо. От нее, может, уже одни косточки остались. Вот Алена-то разрыдается…
– Тимоха, а ты завтра будешь драться? – внезапно спросил Хряп.
– А что?
– Я бы на тебя опять поставил. Я на тебе уже прилично заработал. Хочешь леденец?
Хряп протянул на ладони небольшую круглую штучку светло-коричневого цвета.
– Что это? – спросил Тим. – Снадобье?
– Говорю же – леденец, конфета такая. Ну, жареный сахар. Очень вкусно. Клади в рот и соси.
Тим с сомнением покрутил леденец в руке, но все же засунул в рот. Хм – и взаправду вкусно. Чего только эти маркитанты не придумают. А Хряп, вообще-то, неплохой мужик. Не то, что Фрол. И явно выказывает к нему расположение.
– Так ты завтра дерешься или нет? – повторил вопрос охранник.
– Нет, не дерусь.
– А чего так? Неужто тебе Гермес выходной дал?
– Дождешься от него, – буркнул Тим. – Я на задание завтра еду.
– На «бэтээре», что ли?
– Ага.
– Значит, не один, – утвердительно произнес Хряп. – С бойцами, наверное?
– С группой прикрытия, – сказал Тим.
– Да ты большим человеком стал… Везет тебе, Тим.
– Почему?
– Как почему? Скукотища здесь, на Стадионе. А так хоть по городу прокатитесь, постреляете по мутам. Романтика.
– Так ты скажи Гермесу, может, он тебя вместе с нами отправит, – посоветовал Тим.
– А когда вы выезжаете?
– Рано утром.
– Рано утром не получится, – вздохнув, сказал Хряп. – У меня ж ночная смена, выспаться надо. А жаль… По Волоколамке, небось, покатите?
– По ней, – сказал Тим.
Он помнил, как Алена объясняла – по Волоколамскому шоссе на запад, вслед за солнцем. Жаль, что тогда не дослушал ее до конца, узнал бы точно дорогу до схрона. А теперь приходится надеяться на маркитантов. И тут он сообразил:
– Хряп, а ты знаешь, где находится большая развилка?
– Знаю. Это за мостом через Сходню. Сначала прямо, а потом направо.
– Не доезжая церкви, верно?
– Верно. Сворачиваешь с Волоколамки направо и, считай, сразу развилка. А дальше куда?
– Дальше не надо, – сказал Тим. – А что такое церковь?
– Это такое здание с куполами и маковками. Ну, на луковицы похоже. Если увидишь большую луковицу наверху – значит, это церковь. Не ошибешься.
– Спасибо.
– Да ты спрашивай, если что… Хороший ты парень, Тим. Будешь драться – обязательно на тебя поставлю…
Ночью Тиму приснился кошмар. Но, проснувшись, он ничего не смог вспомнить. Ничего. Кроме косматой ухмыляющейся морды…
