Глава одиннадцатая
Убить монстра
Тим стоял в своем, уже привычном, левом углу и пытался сосредоточиться. Но получалось плохо. Вот уж не думал он вчера, что так будет волноваться перед схваткой с каким-то гнилым дампом. Но обстоятельства заставили разнервничаться. Да еще зрители орут и вопят, как оглашенные. Лучше бы чем-нибудь полезным занялись, сто сколопендр им под хвост…
Трибуны Колизея снова были забиты под завязку. Сработали, как и в случае с ногомячом, примитивные рекламные ходы маркитантов в духе «а ля сарафанное радио». Еще накануне публику оповестили, что состоится суперпоединок между двумя гладиаторами – Спартаком, представляющим клан маркитантов, и бойцом, которого выставит клан дампов.
Имя бойца «мусорщиков» пока неизвестно, – с придыханием сообщали зазывалы. Но точно известно, что мордоворот будет еще тот! Зверь, а не гладиатор. Не исключено, что на четырех лапах, с пятью руками и тремя головами. В общем, настоящий монстр и супербоец, спешите приобретать входные билеты по сниженным ценам. А ветеранам Третьей мировой и вовсе скидка при наличии подтверждающих документов из военкомата.
Откуда маркитанты узнали, что дампы выставят супербойца? Да ниоткуда. Простая логика, как сказал бы Гермес. «Мусорщики» сами бросили вызов Тиму-Спартаку, значит, понимали, что он из себя представляет. И уж явно не собирались проигрывать схватку заклятому врагу, которым для них стал Тим. Наоборот, хотели устроить публичную казнь. Следовательно, подберут для этой цели лучшего бойца-громилу, чтобы с гарантией прикончить и распотрошить хомо.
Так что, рекламировать гладиатора дампов как супербойца можно было смело, без риска серьезно ошибиться – от мутантов всего ждать можно. Вот и запустили «пиарщики» в народ мульку про монстра с тремя головами. Если чуток и переборщили, так где вы слышали, что товар или услугу можно продать без вранья?
К тому же, всегда есть возможность объяснить, что недостающие части тела типа ног, руг, голов и прочего, кто-то отрубил монстру накануне. Ну, или сами они отсохли по причине внезапного заболевания эндокринной системы. Что такое эндокрин? А ты чё, ёпрст, малограмотный?
Что касается Спартака, то он в особой рекламе не нуждался, заработав за два дня репутацию грозного и безжалостного истребителя мутов. Один раскромсанный на порционные куски «непобедимый» Тарзан чего стоил. А уж про ногомяч и говорить нечего. Ведь Спартак разметал, считай, в одиночку, всю шайку вормов, которых шамы выставили.
То-то упыри уходили после схватки, как в воду опущенные, повесив хоботки, – рассуждали на трибунах. Видать, ставили монеты на своих «трупоедов», слепошарые ублюдки. Хотели бабла влегкую срубить, да Спартак им всю малину пообломал. И дампам пообломает, нюхом чую.
Нет, надо сегодня обязательно ставить на Спартака. Хотя… Хотя сначала не мешало бы глянуть на супербойца дампов. Вдруг он и на самом деле с тремя головами и на пяти ногах? Тогда Спартаку не устоять…
Самому Тиму тоже хотелось побыстрей глянуть на соперника. В принципе, он имел (как сам считал) достаточно полное представление о дампах, и не ожидал особых сюрпризов. Но настораживала подготовка к поединку, наводившая на мысль о том, что он будет из ряда вон выходящим.
Началось все с того, что Тиму прямо в клетку принесли стальные поножи, наручи и шлем с надзатыльником и боковыми щитками. Затем, уже около арены, к нему подошел Игнат и вместе с мечом сунул, в другую руку, дротик – тот самый пилум с длинным наконечником, которым Тим завалил вчера наемного убийцу. В ответ на удивленный взгляд Тима шпрехшталмейстер пробурчал: «Бери, бери, пригодится. Гермес велел вооружить тебя получше».
Едва Тим успел прикинуть, как он будет действовать дротиком и мечом, как снова появился запыхавшийся Игнат. На этот раз он притащил круглый стальной щит и короткий кривой кинжал. На лице распорядителя читалась озабоченность, граничащая с легкой паникой.
«Щит в левую руку возьми, – торопливо произнес Игнат. – Ну или в правую – как тебе удобней. А кинжал за пояс засунь, пригодится. Запас карман не трет».
«Как я щит возьму, если у меня еще дротик? – удивился Тим. – У меня же не три руки?»
«Жаль, что не три, пригодились бы. А ты не таскай долго дротик. Как сблизишься – сразу метни. И постарайся попасть. А то худо тебе придется».
Тиму такие разговоры не понравились. И он спросил: «Я что, с этим самым – жуком-медведем драться буду? Зачем мне столько оружия?»
«Мы бы тебе и пулемет дали, – сказал шпрехшталмейстер. – Да не положено правила нарушать – уговор дороже денег… Да, вот тебе еще – от Марфы передали. – И он достал из кармана шарик «дрюка». – Ты, вроде, знаешь, как им пользоваться».
«Знаю, – сказал Тим. – А где Марфа?»
«Не знаю. Дела у нее какие-то. Может, еще подойдет. Давай, топай на арену. А то публика взбесится. Ну и ажиотаж, еж твою ёпрст».
Тим хотел уточнить, что такое «ажиотаж», но распорядитель снова убежал куда-то. Тогда он вышел на арену через открытую калитку. Но не успел сделать и пару шагов, как догадался, что подразумевал Игнат под неизвестным словом. Тут даже дурак догадается, если не глухой.
Публика, решив, что представление вот-вот начнется, встретила Тима ревом. Кое-кто, на секторе для людей, стал скандировать: «Спартак, Спартак! Покажи свой кулак!» Однако в ответ на это с трибун мутов донеслось: «Спартак – мутак!» и «Спартак – ёпэрэсэтак!». Еще через несколько секунд отдельные невыдержанные зрители начали орать: «Давай мочилово, ёпрст!», и на арену полетели обглоданные кости. Один мосол угодил в шлем с такой силой, что у Тима зазвенело в ушах. Ну и как тут не разнервничаешься?
Тим догадывался, что «ажиотаж» как-то связан с предстоящим боем, но не мог даже близко представить конкретных причин и обстоятельств. Случилось же на самом деле следующее.
«Озарение» Пуго, полученное им из «космических глубин», наверное, имело под собой основания. Если, разумеется, принять во внимание то обстоятельство, что во время «озарения» трехглазый шам был изрядно пьян и мог кое-что перепутать. Так или иначе, в клане Бужыра и на самом деле не было дампов, способных победить Тима в схватке один на один.
Но это – чистокровных дампов. Если хотите – чистопородных, ведущих свой род от легендарного Ухухая. Которого, между нами говоря, в природе никогда не существовало. Хотя Бужыр и утверждал, что является прямым наследником Ухухая в тридцать третьем колене и даже иногда общается с ним во сне.
Зато в клане периодически рождались полукровки неизвестного происхождения с явными признаками мутации. «Мусорщики» к этому относились с пониманием, считая, что с рожи воду не пить, а дополнительные конечности, хвосты, пальцы и уши в жизни завсегда пригодятся. На худой конец, в голодный год можно лишнее отрубить, засолить и съесть. Да и чего кочевряжиться, если популяция вымирает?
Вот так на свет однажды появился очень странный младенец, впоследствии получивший прозвище Грыж. Он изначально выглядел настоящим уродом, и при других обстоятельствах его сразу бы съели с приправами, чтобы не мучился. Мы же, все же, гуманоиды, а не дикари какие-то.
Но по стечению обстоятельств родила Грыжа не кто иная, а сестра самого Бужыра. В силу этого немаловажного факта колдун Ашаб, увидев подозрительного младенца, объявил, что так было угодно Ухухаю. Ну и чего из того, что четыре ноги и три руки? Зато голова одна и уха два, как и у легендарного прародителя дампов. Значит, свой пацан, пусть живет и радует родителей. В смысле – маму. Что касается папы…
Если бы папу поймали, сказал Ашаб, то отрубили бы недоноску все, что шевелится. Это чтобы больше не портил чужих самок, сучий потрох. Но так как поймать не удалось, то пусть Грыж по заведенной традиции числится сыном Ухухая. А коли все-таки помрет, то тогда и съедим, потому что сожрать такого урода никогда не поздно. И даже приятно, если замариновать в желчи котяха по старинному рецепту бабушки Ашаба.
Так и постановили. Точнее, Ашаб предложил, а вождь постановил. После чего оба «чистокровных» дампа крепко выпили за здоровье новорожденного, в душе надеясь, что протянет тот недолго. Тогда и рецепт бабушки Ашаба пригодится.
Но Грыж не умер. Более того, вырос здоровым и упитанным юношей. И очень прожорливым. Настолько прожорливым и упитанным, что уже в отрочестве напоминал трехсотлитровую бочку с тремя руками. А так как в дополнение к бочкообразному туловищу Грыж имел очень короткие и кривые ноги, то передвигался с трудом. Из-за чего шам Пуго посоветовал Бужыру посадить Грыжа на диету – мол, пусть форму наберет.
Вождь так и сделал. Но так как не знал значение слова «диета», а Пуго как раз ушел в нирвану, то решил, что диета, это особо толстая цепь вроде кандалов. В результате Грыжа посадили в подвал на толстую цепь, где и стали держать, подкармливая раз в неделю. Ну, это чтобы не сдох от голода – родственник вождя все-таки и потомок Ухухая.
К тому же Грыж мог очень пригодиться при осаде становища каким-нибудь злобным и многочисленным противником. Достаточно было спустить его с цепи и сказать «Фас!». Бегать-то он был не в состоянии. Но отбиваться от наседающих врагов благодаря аж трем длинным рукам и чудовищной силе мог очень успешно, как целый септ, засевший в донжоне.
Правда, несмотря на «диету», Грыж худеть не желал. Зато от постоянного недоедания озлобился. И когда ему удавалось вырваться из подвала (а такое периодически случалось по недосмотру), то сжирал все подряд, что попадалось под руки. Включая, в том числе, зазевавшихся сородичей.
И вот такого монстра хитроумный шам Пуго предложил выпустить против Тима. Мол, на арене передвигаться особо и не надо. Достаточно отбиваться всеми тремя руками. А когда Тим выдохнется, тогда его нужно зажать в угол и оторвать голову.
Идея Бужыру понравилась, да и шам умел убеждать даже без слов. Но вызывало опасение – если Грыжа освободить от цепи, то не учинит ли он дебош? На что Пуго заявил, что он сделает Грыжу ментальное внушение, и тот некоторое время будет чувствовать себя сытым. А для подстраховки его надо слегка подкормить какой-нибудь тухлятиной, чтобы заодно сил набрался. Ну и стимулировать обещанием, что он сможет сожрать высококалорийные потроха побежденного им хомо.
Так и сделали. Пуго провел сеанс гипноза. Затем Грыжа накормили останками болотника, протухший труп которого «мусорщики» обнаружили на днях на берегу Водохранилища. Ну и двинулись в путь.
К тому времени дампы соорудили специальный плот, на котором и переправили монстра через затон на другой берег. Откуда Грыж потопал пешком в сопровождении септа «мусорщиков». Топал он всю ночь. И уже незадолго до полудня доковылял до восточной стены Стадиона, где располагался вход для мутантов. Тут и выяснилось, что Грыж не пролезает в калитку. Хоть стоя, хоть плашмя, но не пролазит в проем, и все!
Доложили о происшествии Гермесу. Он не поленился, лично сходил к восточному проходу, чтобы глянуть на «чудо-богатыря». И, мягко выражаясь, охренел. Старшина, конечно, предполагал, что «мусорщики» выставят не самого хилого бойца. Но подобного монстра не ожидал увидеть даже в ночном кошмаре.
Деваться, однако, было некуда. Ведь уговор дороже денег. Старшина сам заявил, что дампы могут выставить кого угодно. Так что, назад уже не отыграть – пострадает репутация маркитантов. Да и о поединке раструбили по всей округе – вон, трибуны уже битком, даже билеты лишние спрашивают у вормов-перекупщиков. Тут не то что бой отмени, а просто задержи его по времени – разнесут трибуны к котяховой матери.
Оценив ситуацию, Гермес велел отправить мутанта к главному входу – туда, где находились ворота. И не просто отправить, а довезти на БТР сначала до ворот, а затем и до самой арены, чтобы не задерживать начало схватки. «И прикройте это страшилище по дороге брезентом, – сказал старшина. – А то народ с рынка разбежится».
Одновременно Гермес передал распоряжение Игнату о необходимости дополнительно вооружить Тима. В рамках правил, разумеется. А правила гласили, что гладиатор может выйти на бой с тем количеством вооружения, которое может одновременно нести в руках – за исключением отдельно обговариваемых ситуаций. При этом оружие должно быть разного вида, а луки и арбалеты запрещались.
Вот такие события предшествовали тому моменту, когда Тим по прозвищу Спартак появился на арене. Сейчас он стоял в углу и, чтобы успокоиться, старался не думать о предстоящем бое. Но где ж тут успокоишься, когда народ на трибуне рвет и мечет, как будто с цепи сорвался? Как их тогда Фрол назвал? Фены, что ли? Или фоны?
И тут появился шпрехшталмейстер. Он выскочил из центрального прохода – откуда выходил и Тим – как будто за ним гналась стая крысособак. Выбежал на центр арены и сразу закричал, обращаясь к взбудораженной публике:
– Итак, дамы и господа, гвоздь прогррраммы-ы! Не забывайте делать ставки! В левом углу на-а-аш Спа-арррта-ак!
«Что-то Игнат торопится нынче, – нервно подумал Тим под рев трибун. – Даже пауз не делает. Может, съел что-нибудь?» Если бы он знал, в чем состоят истинные причины поведения Игната, то, наверное, занервничал бы еще больше.
Обычно спокойный и рассудительный шпрехшталмейстер торопился из-за того, что к этому его вынудил Грыж. Тот начал буянить еще на подходе к арене, когда его ссадили с БТР. То ли «установка» на сытость, внушенная Пуго, перестала работать, то ли монстр, редко видящий много народу, обозлился от новизны ощущений, но он едва не снес часть рыночного ограждения. Благо, на одной из рук – той, что росла прямо из грудины – висела метровая цепь.
Второй конец этой цепи приковывался за браслет к специальной скобе в подвале, где обычно коротал свои тоскливые дни и ночи мутант. Но по случаю «выхода в свет» заклепку выбили, оставив второй браслет висеть на запястье вместе с цепью. Ее и использовал Грыж, когда увидел, сколько потенциальной «пищи» разгуливает за забором по рыночной площади.
Буйный монстр устроил бы форменный разгром с массовым кровопролитием, если бы не сопровождавший его Убош. Он выкрикнул: «Фу!», и Грыж почти мгновенно успокоился, успев разнести в щепу всего несколько досок. Секрет заключался в том, что «фу» являлось кодовым словом, с помощью которого предусмотрительный Пуго закодировал сознание мутанта. Это слово шам сообщил Убошу на случай непредвиденной ситуации, и тот им своевременно воспользовался.
Однако ситуация оставалась взрывоопасной, о чем Убош и предупредил Игната, сказав: «Веди его шкорей на арену. А то вшем наштупит капеш». Распорядитель, будучи человеком опытным и сообразительным, тянуть не стал. Наказал охранникам, чтобы те выпускали Грыжа по его команде, и поспешил на арену. Иначе ситуация и вправду могла выйти из-под контроля.
Разумеется, монстра они бы в крайнем случае пристрелили. Но кто бы потом компенсировал маркитантам понесенные убытки от сорванного поединка? Не говоря уже о потерях для репутации, которая, как любил повторять Гермес, иногда дороже денег.
Вот почему Игнат так торопился, объявляя участников схватки. При других обстоятельствах он дал бы публике поорать и стравить пар после представления Спартака – это ведь тоже часть зрелища. Но сейчас он выждал всего несколько секунд и выкрикнул:
– Сегодня Спаррртак сррражается с настоящим монстррром! Вы такого еще не видели, господа!.. Итак! В пррравом углу… боец от клана дампов… могучий и ужасный… Гррр-ы-ы…
Произнести имя бойца маркитант толком не смог. Потому что его сиплый голос потонул в ужасном рыке, перекрывшем на мгновение даже шум трибун. А еще через мгновение в проем распахнутой калитки ввалился «могучий и ужасный» Грыж собственной персоной.
Игнат, успевший познакомиться с крутым нравом монстра, сориентировался быстро. Кричать больше ничего не стал. Лишь дунул, для проформы, в свисток. И резво посеменил к ограждению под прикрытие охранников с карабинами. А по пути сделал условный жест кассирам на трибунах: мол, продолжайте принимать ставки.
А вот Тим, в отличие от многоопытного Игната, опешил. Как бы не был он готов ко всякого рода неожиданностям, однако такого не ожидал. Ужасный звериный рев заставил содрогнуться сердце. А следом Тим увидел существо, издавшее этот яростный рык, и вздрогнул еще раз. Не испугался, а именно импульсивно дернулся, оценив вид чудовища на уровне рефлексов.
Оно появилось из центрального прохода, что уже само по себе было непривычно. Ведь мутантов, как правило, выпускали на арену из другой калитки, находившейся рядом с сектором для мутов и прочего отребья. Но Тим сразу понял, в чем причина – монстр был слишком огромен и толст, чтобы протиснуться в тот проход. А еще он был невероятно уродлив и чем-то походил на ужасно толстую крысу, которая вдруг решила совершить променад на задних лапах.
Правда, ноголап у страшилища имелось сразу четыре и очень странной конструкции. Из крестцово-подвздошного сочленения у него росли, как и положено нормальным человекоподобным, две ноги. Но в районе колен они раздваивались циркулем, образуя по две пары ноголап, больше смахивающих на широкие копыта. Дополнял конструкцию ластообразный хвост, волочившийся по земле, словно метла. Вот и разберись, сколько у этой твари нижних конечностей. С одной стороны – две, а с другой стороны – все пять.
Туловище монстра казалось непропорционально большим по отношению к ноголапам, было округлым и невероятно широким, как цистерна для браги – Тим видел подобную на рыночной площади. Шея отсутствовала. Треугольная голова росла прямо из плеч. Лоб сильно скошен, челюсти вытянуты вперед, плоский нос практически сросся с нижней губой.
Дополнял картину «я у мамы монстрик» глаз, расположенный в нижней части лба – круглый, выпуклый, лишенный век и с вертикальным зрачком. В общем, не глаз, а натуральное буркало, как и у всех дампов. Разве что единственное. Ну так и нашим легче.
Обнаружив над переносицей мутанта буркало, Тим слегка успокоился. Все хоть чем-то на обычного дампа похож. Значит, и повадки должны быть схожие. И сердце с печенью наверняка имеются. А то, что одноглазый, так это к лучшему – если получится буркало выбить, то ослепшему страшилищу не устоять даже на пяти лапах.
Впрочем, Тим уже успел понять, что до глаза монстра добраться будет нелегко. Мощное туловище, пусть и неказистое, свидетельствовало о том, что он очень силен. А главным его преимуществом являлись три руки. В правой из них мутант держал секиру с длинной рукояткой, в левой – двуручный меч фламберг с волнистым клинком, а кисть третьей руки, росшей из центра груди, сжимала длинную металлическую цепь с крупными звеньями.
Если бы Тим когда-нибудь видел корабль, он бы решил, что монстр вооружился обрывком якорной цепи. Но Тим имел очень смутное представление о плавсредствах – перебрался однажды с Аленой на лодке через затон, вот и все. Поэтому подумал просто: «Эх, и влип я на этот раз. Придется поднатужиться, чтобы завалить толстячка. Иначе до обеда не управлюсь».
Тим, понятно, хорохорился, чтобы взбодрить себя. На первый взгляд противник выглядел неприступной башней, к которой и не подберешься толком. А как штурмовать стены и вовсе непонятно. Но это же не повод, чтобы терять чувство юмора, верно? Не зря мудрые люди говорят, что юмор, это лучшее средство от страха.
Впрочем, уже через пару секунд Тиму стало не до шуток. Потому что мутант, приглушив рев, вдруг произнес громоподобным голосом:
– Я порву тебя, хомо!
Обращение прозвучало настолько неожиданно, что на мгновение над ареной и трибунами воцарилась гробовая тишина. А затем ее нарушил шепелявый выкрик из сектора, где расположились мутанты:
– Убей Шпартака, Грыж!
Услышав свое имя, мутант злобно рыкнул и неторопливо, переваливаясь с лапы на лапу, двинулся в сторону Тима. А с трибун уже неслось шепелявое скандирование «группы поддержки»:
– Шдохни, Шпартак! Шдохни, Шпартак!
Почему зрители-дампы орали «Шпартак», наверняка зная, что под этим прозвищем скрывается ненавистный им Тим, оставалось загадкой. Но резон в таком поведении имелся. Начни они вопить: «Шдохни, Тим!», на трибунах их никто бы не понял. А клич «Шдохни, Шпартак!» нашел в секторе мутов поддержку, и его подхватили десятки луженых глоток – уже безо всякой шепелявости.
Как бы то ни было, на Тима «психологическая атака» не повлияла. Особенно с учетом того, что на прозвище «Спартак» он откликался лишь по необходимости; да и безголовый заржавевший киборг, торчавший у входа на Стадион, ему совсем не нравился. Тим знал, что его судьба находится в его собственных руках, ну и, в какой-то степени, в трех руках монструозного Грыжа.
Тактика на начальный этап поединка сложилась в мозгу Тима сама собой. В ожидании Грыжа он успел опробовать свой щит и пришел к выводу, что эта штука ему наверняка пригодится. Увесистый щит, судя по всему, не ковался в кузне, а был вырезан из листа брони и доведен до ума оружейниками маркитантов. Изнутри к нему приварили толстую ручку, которая удобно легла в ладонь Тима – так, словно специально подгонялась под нее. Грех было отказываться от такой защиты, да еще с учетом атакующего потенциала трехрукого мутанта.
Но вот Тим, в отличие от него, располагал только двумя верхними конечностями. Следовательно, не мог одновременно орудовать щитом, мечом и копьем. Вернее, дротиком.
Поэтому Тим сразу же вспомнил совет бывалого Игната и собрался ему последовать. А именно – считая, что медлительный Грыж неспособен на резкие и быстрые действия, Тим решил для начала спокойно атаковать врага с дальней дистанции. Тем более, что в такую мишень было очень трудно промахнуться.
Положив щит на песок арены, Тим взял в руку дротик и быстро оценил обстановку. Мутант находился примерно в десятке метров от него, и в первую секунду у Тима возникло азартное желание одним броском склонить чашу весов в свою пользу. «А что? – подумал он. – Засажу ему наконечником в буркало, и дело с концом. Пусть потом попробует со мной вслепую справиться».
Но еще раз прикинув расстояние, Тим поменял решение. Потому что мелькнула мысль – а не слишком он раздухарился? Попал с десяти шагов в грудь наемному убийце и решил, что шибко меткий? Как этот… Как там Михей его называл?.. Ага, как Снайпер.
Но ведь грудь, это не глаз. И башка у этого урода маленькая и приплюснутая. Если целить в буркало, то можно и вовсе промазать. И тогда копье улетит неизвестно куда. Может и вовсе за арену усвистеть. А оружие надо беречь.
В итоге Тим выбрал, как ему казалось, надежный вариант. Шагнул вперед и метнул дротик в грудь мутанта, целясь в ее левую половину. Мол, если сильно повезет, то попаду в сердце. А не повезет, так все равно что-нибудь проткну – пусть даже обычные кишки.
Но не случилось ни того, ни другого – в том смысле, что дротик вообще не достиг цели. Вроде бы медлительный и неповоротливый монстр крутнул цепь пропеллером и отмахнулся от дротика, как от надоедливой мухи. Тот, зацепившись за цепь длинным наконечником, перевернулся в воздухе и отлетел к центру арены. Первый блин получился комом.
«Ладно, – подумал Тим, провожая полет дротика глазами. – Учту на будущее. Попробую пока по-другому». Отбежав назад, он поднял с арены щит и встал в боевую стойку. Как оказалось, очень вовремя встал, потому что Грыж припас очередной сюрприз.
Разозленный нападением противника, мутант неожиданно ускорился. Однако сделал это оригинально – не побежал, а начал прыгать, опираясь на хвост. И в три захода преодолел половину дистанции, разделявшей его и противника.
Монстр явно рассчитывал загнать Тима в угол или, как минимум, прижать к ограждению. Что касается Тима, то внезапная проворность Грыжа его неприятно удивила и едва не застала врасплох. В то же время он успел заметить, что при подобной технике передвижения мутант оказывался уязвим для атаки. Не постоянно уязвим, а в определенный момент, когда терял равновесие.
Сказывался огромный вес монстра и непропорционально длинное туловище со смещенным центром тяжести. Чтобы не упасть после приземления, Грыж резко приседал, используя хвост, как дополнительную подпорку. И при этом откидывался назад, балансируя боковыми руками. Иначе бы он по инерции завалился вперед, так как копыта, в отличие от полноценной ступни, имеют маленькую площадь опоры.
Этим изъяном и воспользовался Тим. Дождавшись, когда мутант сделает очередной прыжок, он резко бросился ему навстречу. Монстр заметил движение противника. Но, приземляясь, все равно отклонился, приподняв боковые руки. И, как показалось Тиму, открыл нижнюю часть туловища.
Для рубящего удара расстояние оставалось слишком большим. Тим не стал рисковать, идя на сближение, а, выбросив вперед правую руку, нанес колющий удар. Он метил в пах, рассчитывая при благоприятном стечении обстоятельств рассечь монстру артерию. И почти достиг цели. Однако снова упустил из виду среднюю руку Грыжа.
А она знала свое дело. Ну, или Грыж знал – где тут разберешься, как он управляет своими многочисленными конечностями. И управляет ли вообще или действует по наитию и на условных рефлексах. Здесь ведь результат важен, а не механика, в ней путь Ньютон с Кулибиным разбираются.
Так или иначе, Грыж резко махнул цепью и отбил удар Тима. Да еще так ловко, что захлестнул верхнюю часть клинка стальной петлей. Однако Тим удержал меч в руке. А когда дернул его на себя, то клинок с неожиданной легкостью рассек железные кольца, словно они были сделаны из картона. Или, скорее всего, сильно проржавели в сыром подвале, где Грыж сидел на цепи.
Высвободив оружие, Тим хотел отпрыгнуть назад, да малость опоздал. А Грыж подсуетился и рубанул его с правой руки секирой. С широким размахом рубанул, по рабоче-крестьянски, будто дрова колол себе на зиму. И быть бы Тиму без головы, если бы не бронированный щит. Тим успел поднять его над собой, и фокус с секирой не прошел. Или, как говорят в народе, нашла коса на камень.
Грохот, правда, раздался страшный. А динамический удар оказался такой силы, что Тим, не удержавшись, отлетел на пару метров и шлепнулся на пятую точку. И даже оглох на несколько секунд от звуковой волны.
Однако само падение пошло Тиму, как ни странно, на пользу. Ведь Грыж уже наносил вдогонку удар с левой руки, в которой держал тяжелый двуручный фламберг. А это такая штука, что и киборга способна изувечить. Но клинок лишь просвистел по воздуху, вместо того чтобы «отстричь» Тиму голову. Это и называется – пронесло.
Тим тут же вскочил и инстинктивно отпрыгнул назад. Он опасался очередной разящей атаки мутанта, которую мог и не отбить. И вдобавок малость потерял ориентацию, как это иногда случается при легкой контузии. Но и Грыж, при всей его монструозности, имел, как боец, существенные недостатки.
В первую очередь, ему не хватало координированности и скорости. В том числе, и скорости принятия решений. Да оно и понятно. Иначе он мог бы претендовать на лавры Супермена и Бэтмена в одном флаконе. Но, к счастью для Тима, оба этих гражданина в отцах Грыжа не значились.
А тот, кто значился, по генетическим признакам сильно смахивал на разновидность болотника. Для которого природной средой обитания, как известно, являются заболоченные водоемы. Вот и судите сами, насколько сынуля подобной твари был приспособлен к жизни на суше. Даже с учетом того, что по материнской, извините за выражение, линии Грыж происходил из благородного рода дампус гнилостный.
Возможно, кое-кто из больших любителей зоологии и генетики спросит: а каким образом наследник болотника и дампы обзавелся сразу четырьмя копытами? Ответ на этот научный вопрос прозвучит просто: да кто ж этих мутантов знает? Ну и родовую травму со счетов не будем сбрасывать. Живем-то, чай, не в двадцать первом веке. Где ж тут грамотных акушеров-гинекологов найти?
В общем, хотя и силен был Грыж, но сноровки ему явно не хватало. В результате, с новой атакой на Тима он замешкался, и тот сумел прийти в себя. После чего завязался, в целом, почти равный бой. Тим наскакивал на противника, пытаясь добраться мечом до его тела или нижних конечностей, а тот сумбурно отбивался.
На стороне Тима были скорость передвижения, техника владения оружием и навыки ведения подобных поединков один на один. Ну и соображал Тим, конечно, быстрее, чем монстр-тугодум. Преимуществом Грыжа являлись его мощь и наличие трех рук с оружием. Тупо и несогласованно махая ими, Грыж, тем не менее, создавал около себя что-то вроде мельничного колеса или пропеллера вентилятора. И пробиться через эту защиту Тим не мог, невзирая на всю свою резкость и сноровку.
Более того, мутант еще и исхитрялся не выпускать Тима к себе за спину, своевременно сдвигаясь в ту или иную сторону. Оказалось, что боковое перемещение получалось у Грыжа лучше, чем движение вперед или, тем более, назад. В итоге, подпрыгивая на своих ногокопытах в своеобразном танце, он сумел значительно ограничить Тима в маневре.
Да еще и лягаться умудрялся, урод! В основном, конечно, для устрашения. Но один раз смог заехать Тиму в голень. И если бы не поножи, то запросто сломал бы Тиму берцовую кость.
Через некоторое время Тим почувствовал, что устает, и сменил тактику. Он решил перейти к контратакующим действиям, в надежде поймать Грыжа на ошибке. И заодно немного перевести дух. Однако его расчет не оправдался. Увидев, что Тим выдыхается, монстр обрушил на него град ударов со всех рук.
И хотя они носили беспорядочный характер, но три руки, они и есть три руки. Попробуй увернуться или отбиться, когда с одной стороны в тебя летит меч, с другой секира, а по центру на голову опускается толстенная цепь, напоминающая гибкое тело аспида. Но железное тело!
Тим метался и крутился во все стороны, подставлял щит, отбивался мечом и делал выпады. Даже пару раз, похоже, зацепил монстра клинком, потому что по бокам у того заструилась кровь. Но при этом Тим все больше обессиливал и волей-неволей отступал, приближаясь к ограждению.
В какой-то момент Тим вспомнил о порции «дрюка», полученного от Марфы. И подумал, что без стимулятора он, наверное, не справится с натиском монстра. Только вот как его достать из кармана штанов? Ведь мутант ему не дает ни секунды передышки.
А в следующую секунду произошла катастрофа. Грыж в очередной раз обрушил на голову Тима секиру. Тот принял удар щитом. Но удар оказался столь мощным, что щит сыграл вниз и стукнул Тима нижним ребром по выставленной ноге. Да не куда-нибудь, а прямо по колену.
Чудовищная боль пронзила Тима до висков и темечка. Он заорал и, непроизвольно отдернув ногу, потерял равновесие. Пытаясь не упасть, взмахнул правой рукой, в которой сжимал меч. А Грыж возьми да и хлестни цепью по предплечью Тима. Вот и считай его после этого тупым ублюдком. Тупой-то он, может, и тупой, но комбинацию провел на раз-два, как мастер рукопашного боя.
Руку отсушило мгновенно. Тим выронил меч и рухнул на колени. Он был беззащитен, и Грыж мог разделаться с ним в считаные мгновения. Но монстру почему-то вздумалось поиздеваться над поверженным, как он решил, врагом.
У него имелось на выбор сразу несколько вариантов. Он мог ударить Тима секирой, мечом или цепью, или сделать это одновременно, превратив противника в порционные отбивные. Однако Грыж, выпендриваясь перед вопящей публикой, высокомерно пнул Тима в голову.
Мол, даже оружия о тебя марать не хочется, презренный хомо. Вот копытом – самое то. Треснешь разок – и мозги наружу. Тепленькие еще, с пылу, с жару, просто пальчики оближешь.
Но Тим успел отклонить голову. И тут же воспользовался тем, что «футболёр» временно очутился на одной ноголапе – точнее, на двух копытах одной ноги. Пока вторая нога монстра висела в воздухе, Тим, собрав последние силы, врезал ублюдку ребром щита снизу вверх и… Угадайте с трех раз, куда угодил щит? Правильно – точно в промежность.
Тут-то и выяснилось, что Грыжу ничто человеческое не чуждо. Он завизжал, как кастрируемый кабан и, подпрыгнув, рефлекторно сжал ноги. А затем грохнулся на землю, произведя эффект, сравнимый с землетрясением в несколько баллов.
Щит оказался зажатым между мощных ляжек мутанта. Но это были мелочи – по сравнению с неприятностями, которых Тим только что избежал. Он поднялся на ноги и быстро огляделся.
Тим искал выроненный им меч, но не нашел. А все потому, что тот находился под телом упавшего монстра. Который продолжал громко визжать и дергал всеми конечностями с такой суматошной интенсивностью, словно его настиг припадок эпилепсии.
Тим не рискнул обращаться к сильно расстроенному мутанту с просьбой приподняться и вернуть меч. Так как понимал, что в его, Тима, ситуации такое поведение чревато смертельным исходом. Он поступил иначе – вытащил из кармана комочек «дрюка» и сразу же проглотил его. А затем заковылял к центру арены, где, по его предположениям, валялся дротик.
Нога болела очень сильно. Тим даже подумал, что у него сломана коленная чашечка. Но переживать по этому поводу не имело смысла. Тем паче, боль стихала, буквально, на ходу. И не исключено, что под воздействием «дрюка». Потому что Тим и на самом деле ощутил прилив бодрости. Воодушевленный им, он поднял с земли дротик и направился обратно, все меньше хромая.
Тем временем и Грыж немного очухался. Он уже не вопил, а повизгивал. И не валялся, а привстал на колени. Благодаря этому, Тим, наконец, заметил свой меч. Но он лежал всего в паре шагов от монстра, и добраться до него было проблематично.
И тут в голову Тима пришло решение. Оно возникло как бы само собой, едва он перевел взгляд на монстра. Зрение Тима вдруг обрело невероятную резкость и четкость. Он отчетливо разглядел единственный глаз Грыжа, который почему-то значительно увеличился в размерах; увидел его черный, вертикально вытянутый, зрачок; и, ни секунды не сомневаясь, занес для броска руку с дротиком.
Тим был уверен, что попадет в цель. Уверен, и все тут. Да и как не попасть в такую огромную мишень, величиной, кажется, с целое небо?
Он метнул дротик. И явственно различил, как полуметровый стальной наконечник пилума вонзился точно в зрачок мутанта. И непросто вонзился, а прошил насквозь череп Грыжа и вышел сантиметров на двадцать наружу.
Монстр зарычал от боли и, выронив из правой руки секиру, схватился ладонью за древко пилума. Наверное, он собирался вырвать его обратно. И даже, вроде бы, потянул на себя, дико вереща. Но потом отказался от рискованной затеи и рубанул по древку мечом.
С первого раза не получилось, так как удар пришелся по стальному наконечнику, и тот устоял. Тогда Грыж переместил ладонь дальше от морды, на ощупь определяя место для нового удара. И, отведя меч на всю длину руки, снова рубанул им по дротику. На этот раз клинок попал по деревянному древку и рассек его надвое.
Тим наблюдал за этой операцией боковым зрением, так как сразу же побежал к своему мечу. Он понимал, что лишившись единственного глаза, мутант практически обречен. Но, как сказал бы Гермес, хороший мутант, это мертвый мутант.
Тим уже сталкивался с ситуациями, когда оживали вроде бы мертвые муты. А Грыж вовсе еще не мертв, а всего лишь ослеп. Значит, необходимо его довести до требуемой кондиции. Поэтому Тим подбежал к мечу и, схватив его, поворотился к монстру.
Тот продолжал стоять на коленях и рычал. Рычал с болью и яростью. И даже с некоторым возмущением: мол, за что обидели мирного мутанта? Правая его ладонь в это время продолжала держаться за обрубленное древко, словно Грыж все еще планировал выдрать дротик из черепушки.
«Вот и хорошо, – подумал Тим. – То, что надо».
Он приблизился к монстру и с размаху отсек его правую руку по локтевому суставу. Грыж взревел и мотнул обрубком, разбрызгивая кровь. Она у него была не красной, и не алой, а какой-то розовато-желтой, с гнойным оттенком. Тим еле увернулся от брызг и сместился правее, намереваясь отсечь мутанту срединную руку. Ну а потом…
И здесь произошло неожиданное. Ослепший Грыж вдруг махнул мечом и едва не снес Тиму голову. Хорошо, что тот еще не успел расслабиться и вовремя пригнулся. Но монстр вдогонку ударил средней рукой. И на этот раз попал – концом цепи по шлему Тима.
И Тим «поплыл». Хорошо еще, что удержался на ногах, а то бы пришлось совсем худо. Вот тебе и слепой.
«Нюхом он меня, что ли, чует?» – подумал Тим. И был в значительной степени прав…
* * *
Пуго едва не свалился с топчана от сильной боли, пронзившей голову насквозь – от переносицы до затылка. Это случилось в тот момент, когда Тим засадил Грыжу в буркало. И шам, наблюдавший за поединком через единственный глаз монстра, схлопотал по полной программе. Все-таки рискованный это способ – получать изображение, пользуясь рецепторами другого существа. Волей-неволей приходится вживаться в его сознание, а это чревато.
Зато гораздо проще, чем заниматься ясновидением. Потому что при ясновидении требуются большие затраты энергии. А где ее возьмешь, если Пуго накануне нажрался в умат вместе с Бужыром? Еле до своей комнаты дополз. И до сих пор, считай, не оклемался.
Бужыр предлагал опохмелиться холодненьким пивом, настоянном на шишках плюща-удава, но шам мужественно отказался. Ведь предстоял поединок между Грыжем и Тимом, и Пуго чувствовал себя ответственным за результат. Не потому, что шибко переживал за дампов – на «мусорщиков» ему было плевать с колокольни Ивана Великого. Но репутация старшего шама обязывала.
«Трехглазый» сам посоветовал вождю дампов выставить на бой Грыжа. И теперь приходилось отдуваться за этого придурка. Расстояние-то от логова дампов до Стадиона около километра. А это, хлопцы, не фунт изюма, тут мозги напрягать надо изо всей мочи. А Пуго, вдобавок, еще и посеял вчера рамку, усиливающую ментальные сигналы.
Наверное, когда полз по коридору, потерял. Или когда свалился с лестницы, разбив лоб. Ну, это не так важно, найдет потом. Но сейчас бы рамка очень пригодилась.
Вот почему Пуго не захотел напрягать ясновидение, а элементарно залез в голову Грыжа и подключился к его фоторецепторам. Сработал, так сказать, по упрощенной временной схеме, закоротив контакты. Получив вполне приемлемую картинку, стал наблюдать за происходящим. Короче говоря, взял ситуацию под контроль.
Поначалу все складывалось по плану. Пуго сел на топчан, подогнув лапки по-турецки, и смотрел за поединком, почти не вмешиваясь – а чего зря тратить энергию, если Грыж сам справляется? Разве что иногда подгонял его с помощью интерорецепторов, запуская двигательные рефлексы – чтобы передвигался шустрее и руками активней шевелил. И так развивалось до того момента, пока Тим не засадил Грыжу дротиком в единственное буркало.
Все случилось настолько неожиданно, что Пуго не сумел вовремя среагировать. Вот и схлопотал болевой импульс в собственный мозг. А это, считай, как у боксеров нокдаун. Пока оклемался, шустрый хомо успел отчекрыжить Грыжу одну руку. И уже примерялся ко второй…
Как Пуго это понял? Естественно, переключившись на другие рецепторы Грыжа. В первую очередь, на рецепторы, позволяющие слышать и улавливать запахи. А также на терморецепторы, которые создавали в мозгу Пуго тепловую картинку с места событий. Благодаря ей шам видел контур тела Тима и мог давать Грыжу соответствующие команды.
Не очень удобно, конечно. И требуются дополнительные усилия. А башка и без того трещит, как будто в ней сухопутные осьминоги групповой секс устроили… Но положение надо спасать. Репутация, все же… Эх, если бы не похмелье…
* * *
В голове завертелись круги, и Тиму пришлось отступить, чтобы не пропустить очередной удар. Он не понимал, что происходит, однако разбираться было некогда. Грыж, несмотря на тяжелое ранение в черепушку и потерю одной руки, явно не собирался ложиться и помирать. Более того, повысил активность и перешел в наступление.
Он махал секирой и мечом, как заведенный, а Тим отступал, очухиваясь после нокдауна. А когда очухался, то понял, что мутант загнал его в угол. Вот тебе и приплыли.
Щит валялся в стороне, далеко за спиной Грыжа. Это означало, что Тим может надеяться только на меч, чтобы отбиться от фламберга и цепи монстра. А тот и не думал утихомириваться – махал и махал своим оружием, как киборг. А ведь должен был ослабевать от потери крови. Вот уж, действительно, монстр. Где его только дампы выкопали?
Но Тим, разумеется, не мог и мысли допустить о поражении. Он ничего не боялся, включая смерть, и поэтому был готов драться до конца. Да и «дрюк», похоже, продолжал действовать, так как Тим не чувствовал усталости. Вот еще бы прорваться к щиту. Или, еще лучше, к секире Грыжа, лежавшей на земле вместе с отрубленной рукой монстра. Тогда он уравняет шансы.
Однако Грыж не давал такой возможности, атакуя Тима то справа, то слева. Вот когда сказалось его преимущество в росте, мощи и вооружении. Да и в выносливости тоже…
* * *
Пуго сильно вспотел и сейчас сидел мокрый, как цуцик. Да, давненько он так не напрягался. Эх, тренироваться надо почаще… И с пьянкой, конечно, пора завязывать. А то и до зеленых удильщиков можно допиться. Но разве с Бужыром завяжешь? Типичный алкаш. Эх, с кем поведешься, от того и наберешься…
Пуго предельно сконцентрировался, чтобы в кратчайший срок добить Тима – иначе ведь и энергии может не хватить. Даже электровенику требуется подзарядка, а тут, считай, высшие материи, телепатия, телекинез и прочее… Однако упертый хомо не желал сдаваться и отбивался от наседающего Грыжа с отчаяньем обреченного.
Пуго даже начал испытывать к Тиму некоторую симпатию. Надо же! Откуда только силы берутся? По виду – обычный человечишко, представитель неполноценной расы и даже не мутант. А дерется так, что любо-дорого смотреть. Жаль, все равно придется его убить. Репутация, все же…
Пуго, будучи в душе спортсменом и знавший – из космоса, естественно – о правиле фейр-плей, считал, что настоящая победа добивается в честном поединке. По крайней мере, когда речь не идет лично о тебе… А история с Тимом лично его никак не касалась.
Строго говоря, Пуго мог убить Тима еще в самом начале поединка, направив ему в мозг ментальный заряд. Но «трехглазый» считал, что это ниже его достоинства. Что-то вроде того, как мелочь по карманам тырить…
Да и с какого бодуна он должен разбираться с каким-то хомо, который насолил каким-то «мусорщикам»? Их проблемы, пусть сами и разбираются. Его дело посоветовать. Ну и проконтролировать, но в пределах разумного. Без фанатизма, так сказать…
А выполнять работу за вонючего Грыжа Пуго, разумеется, не собирался. Это было не по понятиям, совсем западло. Пусть сам попотеет, урод. А Пуго посмотрит со стороны, как будто на арене побывал. Все какое-никакое, а развлечение…
К тому же, на расстоянии в целый километр атаковать мозг не так просто даже трехглазому шаму. Километр, это тебе не десять шагов, и даже не сто ярдов, тут надо в настоящий транс войти. А это требует времени и энергии. И, опять же, бодун, лапки трясутся… Вот Пуго и решил, что лишь чуть-чуть поучаствует в этом мероприятии. Не напрягаясь, так сказать, – ведь главное, это не победа, а гонорар за участие.
Эту фразу «трехглазый» сегодня мимоходом услышал в космосе, и она ему очень понравилась – потому что соответствовала настроению. Особенно, с учетом последствий ночных посиделок у Бужыра. Но Тим, возможно, в силу своей человеческой дремучести, считал иначе. И проявил невероятное упорство.
В результате Пуго тоже потихоньку завелся. Сейчас он уже практически не сомневался в том, что Грыж сумеет завалить распоясавшегося хомо. Он сделал все, что мог, даже кровоток заблокировал в отрубленной руке монстра. Так что, Грыж должен справиться.
Только вот хватило бы сил у него самого. Еще минут пять такого ожесточенного махалова, и он не сможет больше подпитывать Грыжа. Переключаться же сейчас непосредственно на ментальную атаку мозга Тима было слишком поздно, иссякала энергия. А ведь сознание Тима еще надо раскодировать.
Пуго лишь сейчас вспомнил, что к мозгам хомо не так просто подобраться. Ведь он, когда ментально вырубал Тима несколько дней назад, специально поставил блок на его сознание. На всякий случай поставил, до утра. А утром хомо и след простыл.
Теперь, чтобы снять блок, требовалось ввести специальный код. Пуго его, естественно, знал – сам же вводил. Но, как назло, не мог сейчас вспомнить. От усталости, наверное, и переизбытка впечатлений.
И похмелье, опять же… Не иначе как Бужыр его «паленкой» напоил.
* * *
Грыж не унимался. Тим же начал ощущать, как наливаются тяжестью руки. Хотя он и старался менять их, перекладывая меч из одной в другую. Однако организм не обманешь. А «дрюка» не осталось. И Тим подумал – если он застрянет в углу, то мутант его добьет. Значит, необходимо прорываться.
Тим изобразил атаку справа по корпусу, чтобы заставить Грыжа вскинуть меч. А сам в последний момент нырнул влево, попытавшись проскочить между забором и туловищем монстра. Но тот, поймав движение противника, сильно врезал Тиму цепью по ноге. И, как назло, попал в поврежденное колено.
Тим почувствовал, как там что-то хрустнуло, и в следующий миг едва не заорал от боли. Пелена ярости захлестнула сознание. Он наотмашь рубанул мутанта по корпусу и на этот раз, кажется, достал. Потому что заметил, как на животе Грыжа набух розовой кровью длинный разрез. Однако не успел этому обрадоваться.
Да, атака Тима оказалась результативной. Но одновременно и опрометчивой. Нанеся рану мутанту, Тим подставился сам. И Грыж этим немедленно воспользовался, врезав ему по голове своим тяжеленным фламбергом. После чего по всем законам физики и рукопашного боя Тим должен быть скоропостижно помереть, невзирая на наличие шлема. Ибо такие удары таким оружием не выдержит никакой шлем.
Однако Тим не умер.
От гибели его спасло единственное обстоятельство. А именно то, что Грыж не умел толком пользоваться двуручным мечом, так как никогда в жизни не занимался фехтованием. Ни к чему оно ему было. Да и кто бы из нормальных дампов стал бы с ним упражняться в бое на мечах?
Да, отправляя Грыжа на Стадион, «мусорщики» вооружили его фламбергом. И при этом не простым, а, можно сказать, реликвией, получившей закалку в Поле Смерти. Вот дампы и рассудили, что если у Тима есть меч, то их бойцу он тоже пригодится. Да и вообще – западло представителю благородных дампов на арену без меча выходить. Это же все-таки не по развалинам мутов гонять, а поединок, можно сказать, чести.
Лишь только одного не учли «мусорщики» – того, что Грыж меча в руках отродясь не держал. Вот секирой он умел орудовать. Дубиной – еще лучше. Ну а к цепям и вовсе был с отрочества привычен. Меч же оружие иного толка, тут технические навыки требуются.
Грыж их не имел. И поэтому пользовался фламбергом, как обычной дубиной. Уж какой там рубящий, секущий или колющий удар? Как получится, так и колотил. И последний свой удар по голове Тима монстр нанес плашмя. В силу чего клинок не разрубил сталь шлема, а лишь скользнул по нему. Хотя и оглушил Тима, как глушат рыбу в водоемах при помощи взрывчатых веществ.
Короче говоря, Тима сильно контузило. И он на несколько секунд потерял сознание. А когда очнулся, то понял, что сидит на земле, привалившись к углу ограждения. И видит перед собой двоящуюся фигуру Грыжа.
Инстинктивным движением руки Тим попытался вскинуть свой меч. Но кисть сжала пустоту, потому что оружие валялось примерно в метре от Тима. А в следующую секунду оно отлетело далеко в сторону, подкинутое в воздух копытом Грыжа. И это было уже совсем нехорошо.
– Капеш тебе, мержкий хомо, – проскрежетал мутант, демонстрируя явную принадлежность к роду дампов. – Я шкажал, шо убью тебя. И убью.
Тим даже толком и не понял, что прошепелявил Грыж. У него до сих пор звенело в ушах, а в глазах роились синие звездочки. Тем не менее, Тим разглядел, что монстр гнусно ухмыляется – уж слишком сильно у того перекосилась рожа, обнажив гнилые зубы. А затем Тим увидел, как мутант занес над ним руку с фламбергом, и откровенно заскучал. Ведь, согласитесь, ничего интересного в процедуре собственной смерти нет – сплошной мазохизм.
И тут раздался странный крик.
– Фу, Грыж! – проорал сиплый голос. – Фу, скотина!!
Тим узнал голос шпрехшталмейстера. «Чего это он орет? – мелькнула мысль. – Впрочем…»
Зачем Игнат вмешался в ход поединка, понимал только сам распорядитель боев. Хотя причина на самом деле была проще пареной брюквы. И заключалась она в том, что Гермес поставил на Тима аж триста золотых монет. Из чего со всей очевидностью вытекало, что Тим не должен уступить в схватке. Но, кажется, уступал. И чего тут оставалось делать Игнату?
Пристрелить Грыжа он не мог при всем желании – не было такого пункта в регламенте боев. И прийти на помощь Тиму шпрехшталмейстер тоже не имел права. Спасти ситуацию могло лишь одно – внезапный перерыв в поединке, который позволил бы Тиму очухаться. Но каким образом организовать этот перерыв?
К счастью, Игнат был очень опытным человеком. И в решающий момент – еще до того, как Тим упал – вспомнил о происшествии около арены. О том самом происшествии, когда Грыж разбуянился, а Убош утихомирил его всего лишь одним выкриком «Фу!». Игнат не знал, что означает это короткое слово – даже и не слово, а междометие. Однако знания иногда и не требуются, если есть смекалка. И шпрехшталмейстер проявил ее в полной мере.
Услышав кодовое слово, Грыж замер с поднятым фламбергом. И завис над Тимом, как падающая башня Сююмбике в Казанском кремле или, если хотите, как компьютерная программа, потому что продвинутый Пуго использовал двоичный код. И зависал, в прямом и переносном смысле, в таком состоянии монстр секунд десять, пока его не раскодировал «трехглазый».
События же между тем развивались молниеносно и непредсказуемо. Даже, в некотором смысле, сказочно. Ну, прямь как в сказании о Даниле Кремлевском.
Тим, сидевший около ограждения, вдруг почувствовал, как ему на лицо легла чья-то рука. И тут же, буквально, втолкнула ему в рот липкий комочек какого-то вещества. Одновременно с этим прозвучал вдохновляющий посыл от Марфы:
– Тим, это «супердрюк». Глотай и рви монстра! Ты победишь!
Тим машинально сглотнул. И сразу же почувствовал, как по телу разливается жжение. Еще через мгновение его зрение обрело удивительную четкость, мозг – ясность, а мышцы налились чудовищной силой. И в этом обновленном состоянии Тим, конечно же, вспомнил о кривом кинжале, полученном от Игната перед самым поединком.
До настоящего момента от этого оружия с коротким клинком не было никакого толку. Вот Тим и забыл о нем. Но сейчас он не раздумывал. Просто выхватил кинжал из-за пояса и метнулся в ноги Грыжу.
Тот, наконец-то, вышел из ступора. И, вздрогнув всем туловищем, собрался опустить воздетый фламберг на Тима. Но того уже и след простыл. Перекатившись по земле, Тим очутился справа от мутанта почти у него под ногами. И первым же движением руки полоснул кинжалом по ахиллову сухожилию ближнего ногокопыта. А вторым движением располосовал бедренное сухожилие над коленом.
Кинжал был очень острым, самое то – Игнат им не иначе как дубленую кожу фенакодусов кромсал, кустарничая по вечерам. И для дубленых, так сказать, тканей Грыжа сгодился в самый раз – разрезал их, как топленый хоммучий жир. А Тим, сделав важное дело, кувыркнулся и очутился за спиной монстра.
Тот жутко зарычал и попытался ударить Тима хвостом. Однако не смог, потому что подрезанная нога в этот момент подломилась. И Грыж тяжело рухнул на колени со вскинутыми вверх руками, будто собираясь вознести молитву Ухухаю.
Тим, в отличие от мутанта, испытывал в эти мгновения удивительную легкость во всем теле – казалось, оттолкнись, как следует, от земли и воспаришь над ареной. Он в один прыжок переместился вплотную к Грыжу – чтобы тот не смог зацепить его фламбергом – и резким движением кинжала располосовал спину монстра от основания черепа до копчика. Ничего не скажешь, умел Игнат затачивать клинки.
Шкура расползлась в стороны, обнажая костистый хребет в ошметках розового мяса и грязно-желтого жира. Тим испытал сильный соблазн засадить Грыжу под лопатку, но удержался. Удильщик его знает, где у этого монстра сердце? Да и туша такая, что короткий клинок может и не достать. Вот меч – другое дело. И Тим кинулся за своим мечом, валявшемся в нескольких метрах от него.
Получилось, что поступил правильно и своевременно. Потому что Грыж окончательно озверел. И, развернувшись мордой к противнику, успел махануть фламбергом. Да застал, образно выражаясь, лишь тень от Тима…
* * *
Пуго терпел до того момента, пока Тим не располосовал уроду спину. А потом плюнул и пустил дело на самотек. Он слишком устал, управляя сознанием и телом Грыжа, и находился на пределе сил. Да еще эти неприятные болевые ощущения. А когда Тим добрался до хребта монстра, то шаму и вовсе поплохело. Он едва не блеванул на пол и резко отключился от канала связи.
Нет, так они не договаривались. В конце концов, кто он этим «мусорщикам»? Старик Хоттабыч, что ли? Пусть сами разгребают свое дерьмо, которое сами и навалили. Он к ним ассенизатором не устраивался. Грыж получил то, что заслужил. Как поется в одной древней песенке, à la guerre comma à la guerre. Мордобой есть мордобой, то есть. А ему пора отдохнуть и принять нирвану. Подзарядиться, так сказать, на будущее…
Шам спустил нижние лапки с топчана и задумался. Эх, свежей бы кровушки сейчас глотнуть стопочку-другую, да лень отправляться на охоту. А у дампов вечный голяк со свежатинкой. Или притащат какого-нибудь полудохлого осма, которым только травиться…
Дверь заскрипела, приоткрываясь, и в широкую щель просунулась опухшая рожа Бужыра. Она у него всегда была опухшей, но нынче явно шла на рекорд в книге Гиннесса. Да еще малость деформировалась из-за огромного синяка над левым глазом.
– Ты как, Пухо? – прошамкал вождь дампов.
– Да так как-то, – пробормотал шам. – А ты как?
– Да тоже пока никак. Но уже лушше.
– А что это у тебя? – спросил шам. – Над глазом?
– Над каким хлажом? – Бужыр удивленно покрутил головой.
– Да вот здесь. – Пуго ткнул себя пальцем в надбровье. – Это что, шишка? Кто тебя так звезданул?
– Шышка?.. А-а-а… Ну да, жвежданул. Это я кошяк жвежданул.
– Ты хотел сказать – стукнулся об косяк?
– Ну да, штукнулша. Вшера. Или шегодня. Не помню уже… Ты пиво будешь? – И вождь вытянул вперед мощную руку, в которой болтался на проволочной дужке трехлитровый бидон. – Холодненькое. Только шо иж морожыльника.
Пуго обреченно вздохнул.
– Так будешь? – повторил предложение Бужыр.
– Наверное, буду… Все равно помянуть надо.
– Кохо?
– Да так. – Шам с пренебрежением махнул лапкой. – Был тут один. Скоро сам все узнаешь… А вяленые осьминоги есть?
* * *
Наклоняясь за мечом, Тим почувствовал неприятное ощущение в районе носа – словно оттуда что-то потекло теплое и солоноватое. Он провел рукою над верхней губой и, взглянув на ладонь, увидел, что она вся в крови. У него носом идет кровь? Ну, сейчас не до этого, сначала надо покончить с мутом.
Схватив меч, Тим забежал к Грыжу с его правого бока – там, где у монстра болтался обрубок. Из него снова брызгала струей розово-желтая слизь, но Тим это отметил машинально. Физиологические причуды организма мутанта его совершенно не интересовали. Главное, чтобы он наконец-то сдох. А то ведь никак не успокоится, урод.
Грыж и на самом деле продолжал трепыхаться, невзирая на полудюжину тяжелых ран и с десяток мелких. Он, правда, уже не мог передвигаться, скособочившись на одно колено, но оставшимися руками махал шустро. И продолжал злобно рычать, словно надеясь таким образом запугать противника. Другой вопрос – видел ли он его?
Тим вытянул руку с мечом и произвел ложный выпад, изображая, что хочет уколоть монстра в плечо. Тот не отреагировал, продолжая беспорядочно вращать в воздухе цепь. Тогда Тим сместился еще левее – за спину Грыжа – и, сделав шаг ногой, рубанул мутанта наискось, от плеча к пупку.
Результат превзошел все ожидания, потому что Тим даже представить не мог, что способен на удар подобной силы. Клинок легко разрубил ключицу и лопатку, рассек, продолжая движение по диагонали, часть ребер и застрял где-то в районе крестца. Будь на месте Грыжа дамп обычного размера вроде Убоша, то он бы после такого удара развалился на две части. Грыж, толстый, как цистерна, не развалился. Но завалился на спину, подминая под себя меч Тима.
Тот не успел вытащить из туловища монстра застрявшее оружие и, отпустив его рукоять, отскочил назад. Он решил, что находится на безопасном состоянии от агонизирующего мута и испытал что-то вроде эйфории. Его, буквально, распирало от ощущения собственного всесилия, а распластанный на земле Грыж казался убогим ничтожеством. Мелькнула мысль – я могу убить его одним пальцем. Я – ПОБЕДИТЕЛЬ!
Однако сам мутант так не считал. Валяясь на земле, он неожиданно повернулся на бок и махнул в сторону Тима цепью. Махнул, скорее всего, наобум, от бессильной злобы. Но произошла невероятная случайность из разряда роковых. Конец метровой цепи с болтающимся на нем браслетом достал до Тима и петлей захлестнул ему шею. Тим и охнуть не успел, как Грыж, почувствовав натяжение, со всей дури дернул цепь на себя.
Тим невольно шагнул вперед и, не удержавшись, упал прямо на живот монстра. Тот, ощущая близость врага на уровне животных рефлексов, догадался отпустить рукоять бесполезного в данной ситуации фламберга. После чего схватил Тима за правое плечо освободившей кистью левой руки и «удвоил тягу» – ведь средней рукой он в это время продолжал тянуть цепь, подтаскивая голову Тима к своей пасти.
Счет шел на доли секунды. Тим задыхался, теряя сознание, и никак не мог вырваться из смертельных объятий Грыжа. Тогда он судорожно вцепился в кольцо цепи правой рукой и каким-то невозможным, запредельным напряжением всех сил слегка оттянул цепь от шеи. Это подарило ему мгновение жизни и, возможно, малюсенький шанс. Но всего лишь малюсенький.
Глотнув воздуха через освободившуюся гортань, Тим с ужасом обнаружил, что распахнутая пасть мутанта находится рядом с его лицом. Наверное, на расстоянии вытянутой ладони. А, может, и еще ближе.
Он видел полусгнившие зубы и грубый, как наждачная бумага, язык Грыжа, покрытый желтой слизью. А еще он чувствовал тошнотворный гнилостный запах, исходящий из чрева монстра. Это был запах смерти. И он Тиму очень не понравился. Хотя бы зубы, урод, чистил чаще.
Тим психанул. И совершил, возможно, единственно верное в его положении действие. Размахнулся, как мог, левой рукой и засадил кривой клинок кинжала прямо в распахнутую, словно у ящера, пасть Грыжа. Засадил под верхнюю челюсть, изобразив что-то вроде усеченного удара дампа.
Традиция, разумеется, требовала бить под нижнюю челюсть, чтобы заодно проткнуть язык. Однако Тиму в его положении было не до традиций. Он ударил туда, куда смог, пробив нёбную кость и достав острием до мозжечка. И для надежности провернул клинок на сто восемьдесят градусов.
Грыж, живучая тварь, попытался сомкнуть челюсти на предплечье Тима. Но эффекта не достиг. Во-первых, помешала длинная рукоять кинжала с головкой, во-вторых, гнилые дамповские зубы не смогли прокусить наруч на предплечье Тима. А в-третьих… В-третьих, чего кусаться, когда тебе насквозь прошили клинком продолговатый мозг?
В общем, потрепыхался монстр еще несколько секунд и отдал душу своему Ухухаю. Так с открытой пастью и отдал, красуясь черными корешками зубов. Лишь тогда Тим осторожно убрал свою руку из пасти. А вот кинжал вытаскивать не стал – уж слишком крепко он засел в черепе Грыжа.
Да и не думал уже в тот момент Тим о каком-то там кинжале. После чудовищного напряжения всех сил ему резко поплохело. Поднялся Тим на ноги, сделал два шага и закачался. Игнат дернулся к нему, однако не успел помочь – Тим рухнул навзничь и застыл на земле, раскинув руки. Когда Игнат подбежал ближе, он увидел остановившиеся глаза, мертвенно бледное лицо и струйки крови, вытекавшие из носа и рта гладиатора.
* * *
Алена вдруг почувствовала, как у нее замерло сердце. В буквальном смысле замерло, потому что в груди смертельно похолодело и перехватило дыхание. И так длилось секунду или две, за которые в сознании Алены промелькнула страшная картина.
Затем Алена судорожно икнула – так, что горечью обожгло гортань – и закашлялась. Она не поняла, что произошло, но испытала жуткую, иррациональную тревогу. А ведь до этого все было спокойно. Сидела себе мирно на топчане и штопала при свечке чью-то дырявую гимнастерку – Марфа принесла, чтобы не скучала. Сейчас гимнастерка валялась на полу. Алена не стала ее поднимать. Вместо этого приподнялась сама и, взяв у стены костыль, заковыляла к выходу из палаты.
Она уже могла передвигаться, хотя и с большим трудом, делая остановки через каждые шесть-семь шагов. Так она доковыляла до угла коридора, где едва не столкнулась с неожиданной процессией. Двое работников в синих комбинезонах тащили носилки, за ними семенила Марфа. А на носилках лежал с беспомощно откинутой головой Тим.
– Ты чего это выперлась… – начала было ключница. Но увидев расширенные зрачки Алены, замолчала.
– Что с ним? – спросила Алена, выставляя перед собой ладонь. Работники сделали несколько шагов и, косясь на Марфу, остановились возле девушки. Словно так и полагалось. Уж такой у Алены был взгляд – фенакодуса в прыжке остановит.
– Не знаю, – выдохнула ключница. По ее лицу текли крупные капли пота. – Сначала сознание потерял. А позже… Не понимаю я, вроде как уже не дышит.
– Давно?
– Нет. Считай, только что. Мы уже по коридору шли. Ну, наверное…
– Я поняла, – оборвала Алена. – Кладите его на пол.
Ведя диалог, она одновременно засунула кисть руки под ворот платья. Затем что-то резко рванула и вытащила, держа в двух пальцах, блестящий коричневый камушек.
– Это что у тебя такое? – ошалело спросила Марфа.
– НЗ на самый последний случай. В потайном кармашке лежал. Я это называю «слюдой». – Алена опустилась около Тима на колени и положила ему левую руку на область сердца.
– Ну как? – все с тем же ошалелым выражением поинтересовалась ключница.
– Никак. Не бьется. Его что, куда-то ранили? Или сильно ударили?
– Не похоже. Боюсь… – Марфа замялась.
– Ну?! – выкрикнула Алена. – Рожай быстрее!
– Я ему дала двойную дозу стимулятора, – выпалила ключница. – Иначе бы он… Но это очень опасно. Боюсь…
– Я поняла!
Алена оттянула Тиму нижнюю челюсть и с силой протолкнула между зубов «слюду». Тут же прокомментировала:
– Сейчас ему должно стать легче. «Слюда» оживляет кровь. Но этого недостаточно.
Она переместила кисти рук на грудь и стала надавливать на нее основаниями ладоней.
– Что ты делаешь? – спросила Марфа.
– Массирую сердце.
– А ты умеешь?
– Умею. Почему у него лицо в крови?
– Шла изо рта и носа. Я боялась, что вся кровь вытечет.
– Это даже хорошо, что кровь так сильно текла, – пояснила Алена, продолжая ритмично надавливать на грудную клетку. – Это понизило давление. Иначе бы у него мог повредиться мозг. И тогда – паралич… Так. Ты сможешь делать искусственное дыхание?
– Это когда воздух в рот вдувают?
– Ага.
– Смогу. Это я умею.
– Тогда давай. А то мне неудобно одновременно.
– Откуда ты столько всего знаешь? – спросила Марфа, примащиваясь около головы Тима. – Ты что – лекарь?
– Скорее, знахарка. И даже хуже.
– Как это – хуже?
– Да так, – вздохнув, произнесла Алена. – Это значит – ведьма. В третьем поколении. Только ты никому об этом не рассказывай. Ладно?
– Ладно. А ты приемам научишь?
– Научу. Если у тебя способностей хватит.
